Свет померк

СВЕТ ПОМЕРК

     Свет померк. Глаза потеряли блеск. В них больше не отражается ясное небо.

-Привет… - Мэйка смотрела на Димку, а ему казалось, что сквозь него.
-Привет. Ты как? – он похлопал ее по плечу.
-Никак. Дим, помнишь, ты говорил, что не хочешь жить, но тебе нужна компания в пути?
-Помню.
-Разгони тачку под двести и в бетонную стену…
-И что дальше?
-Ничего. А я рядом посижу…
     Димка молчал, смотрел на Мэйку, не верил, что это она говорит.
-Ты что, спятила?
-Нет… - Мэйка смотрела ему в глаза, а он видел ее пустоту и пугался.
-Ну, поехали…
     Машина выехала на шоссе. Димка вез ее к заброшенному заводу в тридцати километрах от города. Мэйка молча курила и безотрывно смотрела на дорогу. Не было ни одной мысли в голове. Только холодно, знобило. В воздухе кружились большие, пушистые снежинки.
-Передумай! – сказал Димка без единой эмоции. Он остановил машину в трехстах метрах от бетонной ограды. Прямая асфальтированная дорога. Впереди – конец…
-Нет… - так же безразлично ответила Мэйка.
     Димка посмотрел на нее, Мэйя не шелохнулась, не оторвала взгляда от призрачной дали.
-Вдвоем веселей… - то ли спросил, то ли просто сказал Димка и поцеловал Мэйку в лоб.
-Веселей… - повторила она.
     Страха не было. Мэйка была спокойна, уже наполовину мертва.
     Фарфоровое сердце не бьется… Оно разбивается.
     Димка завел мотор и рванул с места, как на соревнованиях. Мэйка кожей ощущала скорость: 100… 110… 120… …. 190 км/ч. Она считала про себя: сто метров… шестьдесят… сорок…
    Ей показалось, что стена уже совсем близко. «Все…» - промелькнуло. Мэйка улыбнулась едва заметно.
     Тормоза визжали и дымились, машину резко развернуло, повело в сторону. Димка задел забор только багажником, сильно помял. Мэйка ударилась головой о боковое стекло. Он пытался выйти из заноса. Но на скользкой дороге автомобиль не слушался. Вылетел с дороги в кювет, перевернулся дважды, но встал на колеса.
     Помутнение… в глазах яркий свет, ничего не видно. Она часто заморгала и начала понимать, что слепит солнце и снег на пустыре.
     Мэйя с трудом выбралась из машины. Начиналась дрожь. Страшная, крупная, как конвульсивный припадок. Она прислонилась к помятой машине и заплакала. Заревела, как зверь, потерявший детеныша. Как страшный хищник в предсмертной агонии. Ее било и подбрасывало.
     Димка тоже выбрался из машины. Врезал дверцей со всего маху. И курил, пытаясь унять свою дрожь.
     Мэйка валялась на земле и выла. Внутри все сводило спазмами. Димка не выдержал. Схватил ее, тряхнул сильно.
-Ты что, ебу далась, дура?!
     Мэйка не обращала на него внимания, даже не смотрела. Слезы лились черными от туши ручьями, смешиваясь с тонкой струйкой крови из ссадины на лбу.
-Приди в себя! Слышишь меня? – Димка кричал, срывая голос. Но она его не слышала. – Ты слышишь меня? – он тряс ее, бил по щекам, Мэйка не реагировала. Димка аккуратно опустил ее обратно на землю. Достал из бардачка бутылку водки. «Солнце светит…» - вдруг подумалось. Дальше мысль терялась.
     Он сделал большой глоток и подошел к Мэйке.
-Сумасшедшая, рот открой!
     Она не реагировала. Димка сжал челюсть и влил  водку. Сам испугался, когда понял, что уже полбутылки. Поднял Мэйку на руки, посадил на сидение. Истерика отступала, действовал алкоголь.
-Что ж с тобой такое, дурочка?
     Мэйка вдруг подняла на него глаза. Веки были тяжелые, ресницы слиплись.
-Мне больно… - прошептала она.
-Где больно? Ты при аварии ушиблась? Где болит? – Димка забеспокоился.
-Здесь болит… - она с трудом показала на грудь, и рука бессильно соскользнула вниз.
-Ты ударилась?
-Нет…
     Димка понял.
-Кроха ты еще… - вздохнул он и крепко обнял. – Поехали отсюда. Если заведемся.

     «Белые бабочки... белые бабочки… белые мотыльки» - Мэйку посещали странные сочетания, ни одно не вязалось с ситуацией. А других не было в принципе.

-Ешь!
     Мэйка сидела у Димки на кухне. Как сюда попала, не помнила, да и вспоминать не старалась.
-Ешь, кому говорю! – Димка пододвинул к ней тарелку с картошкой.
     Она не шелохнулась. Сидела и смотрела в одну точку. В бурое пятно на линолеуме. Димка достал стопки, налил Мэйке, себе. Она взяла рюмку, рука подрагивала. Выпила залпом, не поморщилась.
-Я не пью водку… - тихо произнесла она.
-Ешь!
     Она отрицательно помотала головой.
-Если ты вздумаешь сама что-нибудь с собой сделать, я тебя выпорю! Сам! Лично!
     Димка снова разлил.
-Мэйка, что с тобой? Ты с ума сошла? Ну, в чем дело? Поговори со мной!
-Мне больно… - Димку содрогунло от того, какими неживыми были эти слова. У самого сердце защемило.
-Я домой хочу…
-Я тебя отвезу. Только поговори со мной!
-Мне больно…
     Она опустила пустую рюмку. Начинался февральский вечер. Скоро весна, а морозы не собирались отступать, замораживая еще сильнее не только землю, но и сердца, и души…
-Мэинька, у каждой боли есть причина. Скажи мне, я ведь помогу тебе!
-Я не из этого мира… Я здесь по ошибке…

    Уже дома Димка уложил ее на диван, заботливо укрыв пледом. Мэйка почти спала.
-Дим…
-Спи, глупышка. А когда проснешься, мы поговорим.
-Он унес мой рай… Забрал и разбил… - прошептала она. – Теперь я тоже буду жить по законам… ада.
     Мэйя спала. Ресницы слегка подрагивали.
-Пусть это будут последние слезки… - шепнул Димка, погладил ее по волосам и ушел на кухню пить кофе…

     Кто-то сказал: «Все девушки – ангелы. Но если обломать крылья, им приходится летать на метле». Ведь правда же, иначе не выжить…