Кинф, блуждающие звезды. книга вторая 20

- Я плевал на законы, - прошипел краб. – Только попробуй, двинься с места, и я убью тебя! Айрин – отними это у него! – он властно кивнул на Черного, и Ненси – обманщица! – устало и испуганно посмотрела ему в глаза.
- Ну? – прикрикнул краб, увидев, что она колеблется.
- Может, расскажешь, что это за штука такая? – спросил Черный, глянув на игрушку, зажатую в руке. – И зачем тебе я был нужен?
- Расскажи, - все тем же бесцветным голосом сказала Айрин. – Он все равно никуда не денется. Тем более, у нас есть время до точки отсчета.
Опять какие-то термины, напоминающие спутанные провода и мерцающие экраны с колонками непонятных цифр! Я ощутил себя полным идиотом, куклой, манекеном на стенде, которого выставляют то так, то сяк, ничуть не заботясь о том, что я сам об этом думаю.
- А этот? – краб мотнул головой в сторону Ура.
- Он безоружен, - напомнила Айрин. – Убьем его.
- Что?! – запротестовал Ур, но Айрин уже тыкала его в спину мечом.
- Ты не сможешь уйти через этот портал все равно, - безжизненным голосом произнесла спутница краба. – Он мертв и закрыт. Он не ведет никуда. Войти в него можно лишь имея ключ. У тебя его нет.
- Так почему ты не сказала мне этого раньше? – поразился Ур.
- Потому что я не знала, кто из вас возьмет то, что нам нужно… Ну, пошел! – и она пихнула его по направлению ко мне.
- Э, нет! – заголосил Ур, что совсем не вязалось с его бравой внешностью. – Я так не согласен! Уж лучше меня схватят те, кто идет за мной по пятам! Отпустите, и разойдемся по-мирному!
- Отсюда никто не выйдет, - ответил краб и ударил ладонью по стене. На вид это была такая же стенка, как и все другие, облицованная мрамором, но прикосновение руки краба к этому месту заставило закрыться двери. – Некоторые из нас навсегда останутся здесь, - и он многозначительно глянул на Ура. Тот даже подпрыгнул:
- Что?! Да вы…
- Стой на месте, если хочешь прожить дольше на пять минут! – прошипел краб страшным голосом, и Ур замер, как парализованный.
Теперь мы, две ненужные пешки, стояли поодаль от Черного и от агентов – и на обочине событий. Мы были не нужны, не интересны и так же ничтожны и лишни, как и мелкий мусор в мертвых лужах этого города. А наш офицер, наш незадачливый офицер-Черный, сжимая в руке артефакт, стоял впереди – между нами и враждебными фигурами, на клетку вперед, как и подобает офицеру…
- Ну так как? – напомнил Черный. – Что это такое?
Краб едко ухмыльнулся; на его лицо легли яркие розовые блики от шевелящегося Зеркала, на который с тоской поглядывал Ур, и он казался малость ненормальным.
- Это – Ключ, - торжественно поизнес он, и глаза его вспыхнули маниакальным светом. – Ты разве не видишь, что вокруг тебя?! Это – город, древний, как сам мир, и притом принадлежащий такой цивилизации, которая выше нашей по развитию во много раз! Это сердце древней цивилизации! – он засмеялся с таким облегчением, словно дошел до точки, до порога. – И весь этот мир – это порождение этой цивилизации! Огромная колба, опытная пробирка, лаборатория! Драконы и их золото, Орден и его знания – это все останки, обрывки знаний и умений тех ученых, что когда-то жили в этом городе. Они создавали новых животных; они продлевали жизнь до бесконечности, и заселяли миры, сотни, тысячи миров! Представляешь, какая мощь?! Какие знания, какая наука?! Они  были равны богам! Потом они ушли; они не умерли – они и сейчас живы, но они заперты – заперты навсегда здесь, в этой розовой лепешке, вот этой игрушкой, что сейчас в твоей руке! 
- И?
- Они не должны выйти. Никогда не должны выйти! Мы убили уже четырех посланцев, которые нашли путь в этих Зеркалах на родину. Эта планета взята нами в разработку; а высший разум – он нам не позволит тут работать…
- Гадить, - угодливо подсказал я, - и творить преступления. Но это же не сама цель. Мало ли планет в Космосе? Подумаешь, одна!  Отчего такой спор? Ну, говори. Что ты теперь-то скрываешь? Ты же рассчитываешь от нас избавиться – так раскрой свои карты на последок! Я вижу, тебе не терпится поделиться хот с кем-то тем, что так долго наполняло твою душу, - я вдохнул, вдохнул глубоко – и вдруг ощутил это.
Точку Отсчета.
Мою точку.
- Это ведь не в политике дело? – произнес я, и Черный глянул на меня подозрительно; меня понесло. – Это твой личный проект! Дело твоей жизни… Эти люди – они лежат тут веками. Значит, ты из раза в раз прыгаешь в веках, через подобный портал, отыскивая подходящего человека. Ты, человек целеустремленный, тратишь на это свою жизнь – раз за разом разрабатывая новые варианты и просчитывая новый прыжок. Ты отказался ото всего – включая любовь своей верной подруги, - я кивнул на Айрин, - ради того, чтобы найти человека, который бы смог взять эту куклу. Зачем?
Краб стрельнул глазами в сторону Айрин – той, казалось, было абсолютно безразлично, что он ответит. В душе его боролись две противоречивые, но очень сильные чувства – осторожность и огромное желание облегчиться, выговориться, оправдаться во всем том, что он сам считал злом – а в глубине души он даже ужасался тому, через что ему пришлось пройти – а порой и протащить себя, чтобы дойти до вожделенной цели!
И никто, никто не знал, чего ему это стоило!
Тупой корове – именно так он подумал о своей напарнице, об Айрин, с садистским удовольствием, - нужно только одно. Это самое! Потискаться где-нибудь на природе. Она умелый расчетчик – так называлась её должность, - но не больше. В большинстве случаев она просто мешается. Весь мозг операции – он! И все лавры по праву принадлежат ему!
- Нечего рассказать? – поддразнил я. – Значит, ты просто исполнитель.
- Не просто! – выкрикнул он с такой страстью, что не по себе стало. – Ты ничего не понимаешь! Ничего! Как ты думаешь, что это такое? – он кивнул на портал.
- Ты сам сказал – портал, - ответил я.
- Портал?! Это то, о чем люди веками мечтали! Это же временной портал.
- Ну и что?
- Не мы его создали, а они – разве не ясно? – краб торжествовал. – Сама планета такая же, как и миллионы других. Те же уголь, нефть, золото, уран. А порталы – это достижение высшего разума! И если цивилизация выйдет из своего убежища, в котором она дремлет уже сотни тысяч лет, она не позволит нам пользоваться этими портами.
Они их закроют.
И закроют вместе с ним огромные возможности.
Первый посланник, которого мы поймали, был так глуп, что рассказал нам об этом. 
Он сказал, что пользоваться ими не безопасно. Что человек, только один человек, попавший в петлю времени, может разрушить все в щепки – вот для этого и существуют расчетчики, - он кивнул на Айрин, - которые считают все варианты. И точно говорят, где, когда и как нужно выйти в портале, чтобы не попасться. Он сам хотел закрыть порталы, и для этого ему нужна была именно эта вещь.
Сейчас я возьму эту вещь, - краб оскалился, - и войду в портал. Куда я пойду – этого никто не знает. Эта информация засекречена. Там я уничтожу эту вещь, и портал никогда не выпустит Их. Вот зачем эта вещь нужна нам – и мне в первую очередь.
- Это понятно, - покладисто произнес Черный. – Я-то вам зачем? Я на мессию не похож.
- Ты – мессия? – краб заржал. – Высоко берешь! Ты не мессия, это точно! Ты – пешка, образец  за номером сто девяносто два, удавшийся эксперимент! Думаешь, кто все эти люди?  - он указал на ссохшиеся мумии, скалящие зубы. - Это те, кто, подобно тебе, влюбились в это мир и кому позволили тут жить – как тебе, чтобы потом разработать их в своих целях. А ты думал, что кого-то интересуют твои приключения?! Ха! Смотри, что случается с такими, как ты. Они тоже хотели приключений, и думали что жизнь вокруг них – это увлекательна игра. Всех их я приводил сюда, в строго высчитанные точки отсчета, и все они, подобно тебе, брали ключ. Но он им не подходил.
- Отчего так? – встрял Ур. Краб уничтожающе посмотрел на него:
- Оттого, что не совпадали по времени, - ответил он. – Эта игрушка переброшена сюда во времени – видишь этот портал? Она из него выпала. И закрыла его навсегда. И только тот, кто с нею из одного времени, может её взять. Она с ним совпадет. Мы долго искали человека, который совпал бы с ней – и не только с ней, но еще и с агентами. Человек нам не нужен. Нам нужен индикатор – как ты. Ты смог взять её – значит, и я смогу. Мы с тобой из одного времени, парень. И все.
- И я её могу взять? – с интересом спросил я. Краб мерзко ухмыльнулся:
- Попробуй! Но если совпадение нарушится хотя бы на пять минут…
- И если я сейчас кину её в портал, - произнес Черный, – он откроется и я выпущу этот мир?
- Нет, – ответил краб язвительно. – Чтобы открыть портал, надо иметь ключ - кристалл. Кристалл соответствия, ограненный строго определенным образом. Такие кристаллы имели те, кого мы убили, те четверо. Они вшивали их под кожу, чтобы никто не нашел. Но мы находили! – краб мерзко засмеялся, и я с содроганием представил себе процедуру обыска.
Дело было сделано; краб торжествовал победу. Он был так счастлив, что его просто распирало изнутри, и он не мог не выговориться – все то, к чему он шел так долго и так настойчиво, все то, над чем он работал, претерпевая лишения и трудности, сейчас сбылось! Он радостно засмеялся, взъерошив и без того растрепанные тусклые волосы, и глаза его были совершенно безумны. Айрин смотрела на него; её острое, худое нездоровое лицо было абсолютно спокойно. Она думала о том же самом – о годах, что она провела вдали от дома в мире, который ей абсолютно не нравится, о годах лишений и голода, о работе, которую она проделала – с удивлением понял я, что расчетчик все расчеты делает в уме, не пользуясь компьютером! – о своей незадачливой любви к крабу и о том, что сейчас все кончится.
- Ответь теперь мне на вопрос, - произнесла вдруг Айрин. – Ответь сейчас, потому что сейчас мы с тобой расстанемся навсегда.
Краб перевел на неё взгляд.
Он не заботился больше о том, чтобы кто-либо из нас не удрал.
- Что тебе нужно? – недовольно произнес он. – Сейчас не время выяснять отношения, тем более – при посторонних людях. Я не стану говорить с тобой.
Айрин лишь пожала плечами – острыми, угловатыми.. совсем не такими должны быть плечи девушки, подумалось мне. Девушка с шелковистой кожей и покатыми округлыми плечами, с лицом, растворившимся в лучах света, с тонкой улыбкой на губах…
Раз!
Айрин была такой. Когда-то давно.
Потом она умерла, посвятив себя этому мертвому миру. Высохла; пепел занес и воспоминания о солнечном луге и улыбке, завалил серыми хлопьями… Краб и её принес в жертву своим планам и амбициям – когда-то далеко, давно, ей говорили, что это перспективный проект, что он – один из самых надежных напарников, что у них все получится – а это означало награды, звания…
Юной девочке это вскружило голову.
Она не думала, что придется голодать, не мыться месяцами, и считать, считать, бесконечно считать.
Краб всегда ошибался; она высчитывала точку за точкой для его очередной встречи, и он всегда приводил человека… но люди гибли. Всегда; я ощутил её ужас, шок от очередной смерти – и его безразличие и маниакальное стремление вперед. Он не испытывал раскаяния. Для него эти люди были всего лишь номерами, попытками. И на её ужас он не обращал никакого внимания.
Он снова находил человека и заставлял её считать. И она считала – уже зная. Что человек погибнет
Это было самое страшное.
Муки совести, которых краб не испытывал никогда.
Два!
Краб думал, что она станет его упрекать в этом.
Но он плохо знал свою напарницу!
По её тонким губам скользнула усмешка.
Ей надоело гробить людей.
Она так и не научилась относиться к ним как к расчетному материалу.
И её талант – она хотела гордиться им.
Она хотела убить краба.
Но при этом – честно совершить свои профессиональные обязанности.
Она все-таки хотела перед ним блеснуть на прощание, и показать, что не такое уж она ничтожество. Как он о ней думает.
И мозг – это все-таки она, а не он!
Смешно; клубок из амбиций, нереализованных желаний и возможностей, взаимные обиды и разбитое корыто… и еще какое-то удовлетворение, странное, непонятное – я не смог разобраться в его истинной природе. Она жалела о годах, проведенных с крабом, но была рада, что сейчас все сложилось так.
Она словно стремилась к этому финалу. Именно – к этому.
- Ты дурак, - сказала она и небрежно плюнула на натертый до блеска пол. – Так тебе и надо.
- Не понял, - насторожился краб.
- Я, может, и раньше бы тебе сказала, - небрежно продолжала Айрин, сунув руки в карманы, - да ты же такой козел, что и говорить с тобой не хочется.
Краб покраснел, как вареный.
- Ты… - от злости он даже говорить не мог. – Ты, стерва, обманула меня! Ты назвала не ту точку! Ты за это поплатишься!
Три!
Развевающиеся ниточки волосинок и лучи, ласкающие щеки…
Айрин, утерев нос грязной ладонью – кажется, снова потекла кровь, здоровье агента было препоганым, - мрачно рассматривала испачканные пальцы с обломанными грязными ногтями.
- Нет, - безразлично ответила она. – Я называла тебе точку правильно. Это моя работа. И я делаю её правильно… в отличие от тебя.
Четыре.
- Какого черта?! – заорал он, беспомощно оглядываясь на нас. Мы стояли, растерянные, и ничего не понимали.
- Он взял эту штуку, - произнесла Айрин, опираясь спиной на стену и сползая на пол, - потому что она не настоящая. Настоящая – тю-тю давно.
Казалось, краба сейчас кондратий хватит.
- Кто?! – только и смог прохрипеть он.
Айрин кивнула на Черного:
- Он – разве не понятно?
- Как?! – у краба и глаза стали крабьими – они буквально вывалились из орбит на стебельках.
- Сейчас, – устало ответила Айрин, копаясь у себя в кармане и извлекая, к моему изумлению, мятую пачку сигарет, - он уйдет туда, и ты не сможешь его остановить.
- Что?! – произнес краб. – Ну-ка, повтори – я плохо расслышал, что ты сказала?! Ты что, очумела?! Ты должна была привести меня в точку, когда все совпадет – открытый портал, артефакт и…
- Оно совпадет, – ответила Айрин, прикуривая и щурясь от дыма. - Что ты так беспокоишься?
Краб затеребил волосы, истерически расхохотавшись.
- Нет, этого не может быть! – выкрикнул он. – Портал закрыт, а камень соответствия в этом мире сделать невозможно!
Пять.
Черный медленно шагнул к порталу и протянул руку к шевелящейся розовой массе.
Правую.
Он правша.
По мути пробежала мелкая рябь, Зеркало вздохнуло, и за его толщей пронеслись какие-то образы, видения чужого мира.
- Ничего, - произнес Черный, опуская руку.
Правую.
В которой была зажата игрушка, глиняная кукла.
- Теперь положи игрушку на пол, - произнес краб очень спокойно, хотя вид у него был абсолютно ненормальный. – И отойди. Не бойся – я тебя быстро убью.
- Ты уверен, что у тебя это получится?
- Уверен, - ответил краб. – Даже если ты станешь сопротивляться. Поверь мне, - он скинул свой нелепый убогий плащ, и обнаружил латы. Старые, старинные латы – но наверняка в них была защита, ничуть не хуже той, что встраивают в пояса. Краб теперь не выглядел ни жалким, не смешным.
Он теперь был страшным и неумолимым.
- Эй, брось-ка свои железяки! – вдруг негромко произнес Ур. – Такого негодяя и лжеца еще поискать! Ты не имеешь права на эту вещь. Так говорит Закон. Если он её взял – значит, она ему принадлежала.
Ого, как заговорил! Ур, казалось, снял маску – так разительна была в нем перемена. Не осталось ни хитрецы в глазах, ни трусоватых уловок. Он перестал кривляться, небрежно сунув руки за пояс, состоящий из металлических пластин, и смотрел на краба прямо. В глазах его не танцевали насмешливые искорки, и холеное красивее лицо стало холодным  и  злым.
Краб перевел взгляд своих жестоких глаз на дерзеца.
- Закон? – повторил он. – А кто расскажет о нарушении Закона?
- Я, - ответил Ур.
Шесть.
Признаюсь, я ничего не понимал!
Голова пошла кругом.
- Я расскажу, - небрежно повторил Ур, вынимая из уха сережку, ту самую, эшебскую, с крошечным бриллиантиком. – Ты знаешь, что это такое?
Краб стрельнул глазами на украшение, сверкающее в смуглой ладони Ура.
- Это – камень соответствия, - сказал Ур и небрежно кинул серьгу в портал.
Наверное, она век летела туда – я даже успел разглядеть как следует огранку камешка, пока он сиял всеми гранями в свете ламп, - но краб не сумел, не успел перехватить его.
Ур мгновенно разомкнул пряжку своего пояса, встряхнул его, и пластинки, сместившись, вдруг превратились в оружие, узкий клинок, составленный, как мозаика, из нескольких частей.
- Я последний посланник, - сказал он негромко, прямо глядя на оторопевшего краба. – Мы поумнели, человек, мы сильно поумнели. А ты – ты глупее твоих прочих соплеменников, потому что ходил со мной бок о бок несколько дней, и не видел, что мы с тобой принадлежим к разным расам. 
Розовое месиво, до того шевелящееся неторопливо, вдруг закрутилось и забурлило.
Семь.
- Никуда вы не уйдете! – выкрикнул краб, со звоном выхватив сразу две сабли – ого, а он не дурак ими помахать! - Айрин – просчитай! Я вас всех…
- Не сможешь, - ответил Черный и ловко выхватил свою катану. – Рискни?
Восемь.
- Думаешь, тебе удастся победить меня?! – прошипел краб своим задушенным злобой голосом, покачивая клинками, у которых одна сторона лезвия была покрыта страшными зазубринами – как пила. – Надеешься на свою силу? Напрасно…
Розовое месиво бурлило и выплескивалось за пределы
Закончить он не успел – Айрин оказалась на ногах  рядом с ним, но её клинок смотрел в его сторону.
- Черта с два, - произнесла она. – Против нас троих ты не выстоишь.
- Продалась, - прошипел краб, трясясь от злости. – Ну, пеняй на себя!
Девять.
Солнце, тепло, и развевающиеся волосы.
И Вэд – так его зовут, Ура? – бредущий навстречу. Давно. Очень давно.
- Сам виноват, - ответила она с ненавистью. – Мы сильно поумнели, человек.
В глазах краба промелькнуло недоверие, непонимание – и, наконец, лютая ярость.
- Да, – ответила она на его догадку. -  Я скорее позволю убить себя, но он – он уйдет отсюда с артефактом. Я не позволю закрыть мой мир.
Ур глянул на неё лишь мельком; он смолчал, но в голове его яркой вспышкой промелькнуло Уважение и Благодарность. Эта маленькая угловатая девочка прикрывала его, и готовила поддержку для проведения всей операции – по устранения краба, неумолимого паладина, главного врага их народа. Паладин – так называлась его специальность. Вот отчего он отрицал секс – паладинам нельзя было ни жениться, ни просто заводить  любовниц. Это как-то связано с вероисповеданием, точно не могу сказать. Паладины – это своеобразные ангелы смерти, и самим давать жизнь им не положено.
Он уничтожал не людей – он убивал целые миры!
Получая пинки, тычки, даже проникнувшись чувствами к паладину, убийце, она все же упрямо шла вперед, ни на миг не оставляя мысли о своей цели.
Вот откуда в её душе это сожаление о годах невзгод – и мрачное удовлетворение.
Теперь мне все стало ясно.
Теперь я все понял.
- Твари! – протянул краб с такой ненавистью, что от яда в его голосе стало муторно. – Хитрые твари! Ты обманывала меня. Все это время – обманывала меня!!! Вы оба издохните здесь, оба! Я все равно не позволю вылезти вашему поганому племени!
Краб ринулся на нас; наверное, он был хорошим бойцом. Очень хорошим бойцом. Наверное, у него было какое-то особенное оружие, которым он нашинковал бы нас в капусту. Потому что вмиг Черный остался без своей любимой меховушки, которую страшные клинки краба, и в самом деле весьма похожие на клешни, разорвали в клочья. Если б не Ур – Черный остался бы и без рук, потому что краб хотел обездвижить противника. Он не хотел просто убить – он хотел еще и помучить.
Ур оказался молодцом;  сползла его маска – расчетливого и хитрого человека, думающего только себе. 
Его мозаичный меч оттолкнул крабьи жуткие клешни, и, распавшись снова на отдельные пластинки, превратившись в пояс, захлестнул одну из клешней и дернул её на себя.
Вторую атаковал Черный и Айрин – ого, а она тоже не промах! Та игра, что она устроили на лестнице – это притворство, это нарочно… так было нужно; и пощечина – это была константа в её уравнении в расчетах.
Она согласилась и на неё.
Розовый сияющий портал кипел все сильнее, образы смешались, и перламутровый свет перемешался с прозрачным розовым.
- Торн! в портал!
Ур, крутясь, как волчок, подхватил крабью клешню, и, тряхнув в очередной раз свой пояс, превратил его в клинок. Ответил им на удар – и швырнул его мне. Острие, как в масло, вошло в мраморный пол, пустив черные трещины в монолите, и я, ухватив за рукоять, рывком выдернул его.
Каждая пластинка мозаики была украшена маленьким камешком.
Это были камни соответствия.
- В портал!
Как Дон Кихот на ветряную мельницу, налетел я на Зеркало Мира и в великолепном выпаде вонзил в розовую субстанцию клинок по самую рукоять.
Портал дрогнул, и я ощутил, как мощный водоворот крутит, выкручивает мою руку…
- Держать! Держать! Не пускать!
Краб рубил сильно, и с резким вскриком отлетела, как тряпичная кукла скользя по натертому до блеска полу, к стене Айрин с распоротой на груди курткой. Зубцы клешни рванули её тело, и сильно шла кровь.
Теплое-теплое солнце и родной луг, почти не изменившийся за эти годы и века…
Это будет, будет, девочка! Только потерпи!
Я даже взревел от натуги, обеими руками вцепившись в рукоять, которая настырно выворачивались из ладони, выкручивая, выламывая пальцы,  и обеими ногами уперся в пол, гудящий под ногами.
Розовое месиво кружилось, и камни на лезвии моего – меча? Ключа? – вспыхивали один за другим особым цветом.
Айрин, волоча руку, подползла ко мне, и её рука вцепилась в клинок, пониже рукояти. Она обрезалась, и снова шла кровь – но это уже не важно, не важно, потому что ключ точно встал, как нужно, и медленно открывал портал так, как должно.
Едва не столкнув нас в раскрывающуюся дверь, подлетел к нам Ур – он тоже катился по полу на заднице, как по льду, и дребезжал по полу клинок-клешня, а в руке у Ура висели какие-то пластины, кое-как скрепленные меж собой засаленными старыми ремешками…
Он умудрился-таки снять с краба его защиту.
И теперь удары Черного приходились не в пустоту.
Он рубил краба – и у того не оставалось ни единой возможности победить. 
Но мне не дано было увидеть его победы.
Я ничего этого не увидел.
Потому что Зеркало Мира перестало крутиться и утратило розовый цвет. Передо мной была ясно видна дорожка, едва протоптанная в густой тропической поросли, зеленый полумрак под сводами могучих старых деревьев с шишковатой корой, и я получил сокрушительный пинок в зад.
- Туда! Скорее!
Краб за нами не пошел.
Потому что это было самоубийством – прыгать в этот портал.
Но я туда прыгнул. Потому что другого выхода не было вообще.
Десять………………………………………