Сомнения - продолжение 5

   До конца смены, не считая обычных пациентов-людей, на приеме побывали лошадь и симпатичная шимпанзе. Петуха, который норовил расклевать мне руки, я принимать отказался. Но и эти трое заходили в кабинет, как нормальные люди. Превращения происходили уже в кабинете. Петуха я прозевал. Вот только сидел напротив меня на стуле хмурый мужик, мучимый похмельем и клянчил больничный, а в следующий момент на сиденье топтался ярко-рыжий петух, тряс красной бородой и норовил, как я уже сказал клюнуть меня в руку. В момент преображения меня спросила о чем-то Настя. Выгонять из кабинета агрессивного петуха пришлось, прикрываясь стулом.

   Следующая, симпатичная молодая девушка 22 лет. Миниатюрная, коротко стриженая шатенка жаловалась на частые упорные мигрени. Во времена советской медицины, стиснутой колодками идеологии, была установка - мигреней, как и секса, у нас быть не может. Секс – отвлекал трудовой народ от построения коммунизма, а мигрени, так это вообще выдумки изнеженных буржуазных дамочек. Поэтому и лечить нечего. Хорошо сейчас пересмотрели взгляд и признали за мигренями право на существование.

   Девушка подробно перечисляла свои жалобы и вдруг запнулась на полуслове. Сначала у нее появились крупные желтые, будто прокуренные, зубы, затем лицо начало вытягиваться далеко вперед, пока не превратилось в морду. Тяжелый череп перевесил миниатюрное тело, девушка наклонилась вперед и упала со стула на четвереньки. А в следующее мгновение перед нами с Настей стоял небольшой пони. Светло-рыжий, с крупными белыми пятнами на крупе. В гриву была вплетена ярко-алая лента, которой у девушки не было, на лоб кокетливо падала длинная челка. Пони весело встряхнул гривой и громко заржал. Возможно, я внутренне уже был готов к чему-то подобному, поскольку удивило меня совершенно другое. Ее одежда. Эту трансформацию я наблюдал от начала до конца. По логике вещей, одежда должна была с треском расползтись по швам и не только или валяться небрежной кучкой на полу. Но произошло нечто иное: одежда претерпевала вместе с телом те же превращения, становясь волосяным покровом. Я засек время. Обратно пони, как говорили в старину, перекинулся в девушку через четыре с половиной минуты.

   Выяснилось, что сознание при этом остается человеческим, но присутствуют и присущие данному виду животного повадки. Следующий пациент, одышливый мужчина 55 лет, страдающий избытком веса, сразу же у дверей принял облик шимпанзе и, не обращая на меня особого внимания, начал приставать к Насте. Вел он себя скорее шаловливо, чем агрессивно. Эволюцию по Дарвину шимпанзе совершил через 5 минут, успев за это время взобраться на колени моей медсестры, чтобы поискать вшей в ее прическе. Сконфузившись, он соскользнул с Настиных коленей и долго просил у нее прощения. Не забыв при этом обеспокоиться, не снят ли он скрытой камерой для передачи «Это прикол!», поскольку является пусть и не крупным, но руководителем, да и жена лишена чувства юмора. Успокоив и приняв последнего пациента, мы засобирались домой. Настя убежала, не задерживаясь – молодость легка на подъем. Я же неспешно снял халат, повесил его на плечики, сняв с них пальто, и вышел из кабинета.

   Паники не наблюдалось. Люди как-то спокойно, словно не были удивлены, воспринимали происходящее. Кое-где смирно стояли животные, больные, терпеливо ожидая своей очереди, сидели на стульях перед кабинетами и разговаривали. У кабинета хирурга меня заставили притормозить слова мужчины средних лет с гипсовой повязкой на руке.

   - А я вам точно говорю! – горячо убеждал обладатель гипса. – У меня свояк в Министерстве мясной промышленности служит. Вахтером, - для убедительности добавил он.
   - Так вот, свояк мне и рассказал, что это секретная разработка наших ученых

   - Да глупости это, - недоверчиво возразила дородная тетка с большой сумкой «под крокодиловую кожу», - с чего бы ученым нас в скотину превращать?

   - А есть резон, - не сдавался мужчина в гипсе. – Вот вы сами прикиньте, мы с вами, то есть народ, кто есть? Правильно – стадо! Потому и одним дорога в свиньи, другим в коровы. Думаете, в поликлиниках нам вакцины против гриппа делают? Не-е-ет, в скот превращают. Крупный рогатый и мелкий безрогий. Я вот вакцину отказался делать и ничего себе, сижу не волнуюсь теперь.

   - Да зачем бы им это? – продолжала сомневаться тетка.
   - Как зачем? Как зачем?! А мясная промышленность у нас в загоне! А из Аргентины мясо ввозить через океан – не больно дешево! А тут свое, не замороженное, парное, можно сказать. Свояк даром что ли в Министерстве служит? Им так по секрету все известно.

   - Так что, всех нас так на тушенку и пустят? – обеспокоился стоящий рядом пенсионер. Вокруг нас собралась уже изрядная, перекрывающая коридор толпа больных.
 
   - Не всех, конечно, - смилостивился оратор, - не по-хозяйски это будет. Лучших бычков - на племя, поплоше – на мясокомбинат. Ну, а кому коровья вакцина досталась, так тех, сами посудите, властям в таком виде доить сподручнее.

   - Да что вы слушаете его! – возмутился молодой парень, который, сам слушал, приоткрыв от напряженного внимания рот. – А про собак что скажешь? Тоже на мясо? Так мы же не корейцы, чтобы хе из собачатины готовить! – и победно оглядел окружающих.

   - Зачем хе, - спокойно ответствовал человек с гипсом. – Я же говорю, народ – стадо, без присмотра разбредемся кто куда. Собаки и нужны, чтобы нас в гурты сгонять.
   - А петухи? – раздался голос из толпы.

   - А вам «ножки Буша» снова вспомнить хочется? – немедленно парировал мужчина, неизменно оставаясь молчаливо признанным главным консультантом в этом вопросе.

   - Дык, с петуха, какой навар? – задумчиво протянула старуха лет 80. – Больно жилист.
   - А что там про коров говорят? – спросил кто-то из подтянувшихся позже. Я понял, что разговор сейчас пойдет по второму кругу и двинулся к выходу из поликлиники.

   «А может дело не в китайском гороскопе? – вертелась в голове мысль, - Может, не врет мужик? Государство вполне могло дать задание, а ученые найти путь выхода страны из тупика».

   За стойкой регистратуры сидела Шурочка. Увидев меня, она виновато развела руками, мол, не уберегла место. Я махнул рукой «не расстраивайся!» и вышел наружу. На законном месте парковки моей машины все так же стоял «Москвич-408». А вокруг рыдвана кругами бродил козел. Конечно, это могла быть и коза, она тоже с бородой, но я был уверен – Козел. По тому, как он время от времени постукивал копытом то по одному, то по другому колесу, словно проверяя накачку, я понял: ожидание обратного превращения затянулось.

   И тут подал голос, молчавший до сих пор мобильник. Я посмотрел на дисплей, это была жена.
   - Да, котик! – сказал я, не успев осознать всю нелепость подобного обращения. Нужно обладать очень изощренной фантазией, чтобы называть котиком свинью. – Я слушаю.
   - Мишка, ты где? – голос жены был на грани истерики.
   - На пороге поликлиники, милая, - как можно спокойнее ответил я.
   - Приезжай скорее! Только не бери «Мулечку»!
   - Куда?
   - К родителям, - прорыдала она и отключилась.