Падшие звёзды. День четвёртый

Спал Норек плохо, а потому проснулся утром достаточно рано. Проснулся сам, без будильника. Хоть и пришлось лечь рано вчера, но он без колебаний откинул пропитавшееся потом одеяло и поднялся с постели. Хотя в былое время так бы не поступил – повалялся бы ещё минимум минут с десяток.
Прошлёпав босиком по полу в ванную, Норек открыл холодную воду и сунул голову прямо под кран, ощущая, как от резкого холода перехватило дыхание. Вообще-то, расточительное это дело, так тратить дорогую чистую воду, которая стоит сейчас весьма и весьма прилично. Освежившись, молодой человек включил на кухне чайный аппарат. Тяжело опустился на видавший виды табурет, а перед взором всё стояли, вдруг, ставшие большими глаза Ванары, когда провожая его, она спросила: «Мы ведь ещё увидимся, правда?»
Обратная дорога действительно выдалась весёлой – от сверхгромкой музыки болела голова и шумело в ушах, а пьяные пассажиры горланили, стараясь музыку перекричать своими глупыми песнями. Всё это напоминало корабль, получивший пробоину и медленно, но верно погружающийся в пучину, а его экипаж в это время вместо того, чтобы залатать течь или принять какие-либо иные меры к спасению, беззаботно веселится, даже не задумываясь о неумолимо приближающейся развязке.
В электричке ехали молча. Каждый думал о своём. Лишь однажды Вана нарушила безмолвие, сообщив, что решила бросить курить. Всё-таки что-то в этой поездке повлияло на неё. Отразилось даже на её внешнем виде – движения утратили былую резкость, стали более плавными и женственными, а в глазах проявилось тепло и грусть вместо бессмысленно бегающих искорок и пустоты.
Потом Ванара попросила её проводить. Только не домой, а к подружке в Кнесово. Как пояснила, дабы ему потом недалеко было к себе добираться. Дверь отворила хрупкая русоволосая девушка с ярко-голубыми глазами. Увидев её, Норек испытал весьма странное чувство, до сей поры ему неведомое. Во-первых, девушка показалась ему знакомой до боли, будто дружили с ней с детства. А то и раньше… Во-вторых, где-то внутри защемила такая невыносимая тоска, как если бы случилось что-то такое, что поправить уже никак невозможно, а, в-третьих, Норек пережил чувство де-жавю – это уже было! Всё это было! В какое-то мгновение молодой человек осознал, что даже знает, что сейчас скажет Вана! И она сказала. И именно то!
- Останешься? Посидим немного?
Но Норек отказался. На следующий вопрос ответил, что встретятся всенепременно и, чувствуя, как подрагивают от волнения руки, развернулся и потопал вниз по тёмной лестнице.
А как её зовут-то? Надо было хоть спросить.
Норек выплеснул остатки напитка в раковину и, вдруг, ощутил на голой спине приятное такое, мягкое тепло. Это в кои-то веки проглянуло сквозь смог Солнце! Разглядывая золотой лучик, бьющий из окна и упирающийся в стену, наблюдая, как барахтаются в нём невесомые пылинки, молодой человек внезапно почувствовал, как необъяснимая беспричинная радость наполняет его. Он распахнул двери балкона, впуская свет внутрь, в квартиру. И сделал шаг навстречу источнику, вскидывая вверх, к восходящему Солнцу, руки.
- Здрав будь, Ярый!
Почему так сказал, почему так сделал Норек не знал. И даже потом никогда не задумывался – всё шло само, шло от сердца! От сердца к Солнцу! И пусть после говорят, что оно, солнце, вредно, что вызывает неизлечимые заболевания кожи и даже внутренних органов, нет! Мы – дети Света и это наша жизнь! Конечно, если кто-то привык к тьме, к другому спектру излучений небесных светил, то тому, конечно, солнечный свет вреден, а может быть даже опасен. И добавляют потом в продукты человеческого питания один единственный компонент, который при взаимодействии с ультрафиолетовым излучением вызывает необратимые изменения в живых клетках. Да подпорченная генетика даёт о себе знать, заставляя организм реагировать на свет иначе, не так как он должен, а воспринимать его, как угрозу и защищаться. Темнея. И вот благодаря химии, в плюс к  генетическому сбою, появляется нужная врагам негативная статистика. За сухими цифрами, которой многие судьбы и жизни простых, ничего не подозревающих, людей.
А откуда всё это стало ему известно, Норек не смел даже предполагать. Хотя уже ничему не удивлялся.
Солнечные лучи ласкали голый торс, ладони горели жаром, впитывая силу света, весь Норек сейчас был похож на живую солнечную батарею, поглощая всем телом живительную энергию. Но одновременно он стал и передатчиком, отдавая солнцу и часть энергии своей, и информации о себе. Сознание отделилось от тела и, подталкиваемое волнами света, бьющими, как пульсар, устремилось ввысь. Молодой человек ощущал себя невесомым, как пушинка или даже ещё более того, хотя вниз что-то не сильно, но настойчиво тянуло. Норек остановился и опершись на проходящий рядом, сияющий белым, столб, взглянул вниз. И понял, что его туда тянет – его собственное физическое тело. Тело стояло на балконе в абажуре яркой сияющей ауры света, а из головы его и «рос» этот самый столб, при этом сознание удерживалось на привязи тонкой ниточкой. Норек усилием воли ослабил привязь и продолжил подъём, сопровождавшийся устойчивым ощущением головокружения. Которое прошло внезапно, резко сменившись чувством полной и абсолютной свободы, безопасности и радости. Счастье рвалось из «груди», да так сильно, что молодой человек воспарил, как птица, хотя до сей поры ощущал «твердь» под «ногами», опору.
Обзор здесь не ограничивался ничем, насколько хватало глаз простиралось безмятежное ярко-голубое пространство. Не оказалось здесь и горизонта, пространство-небо не ограничивалось ничем и никак. Лишь плавали ленивые пушистые белоснежные и мягкие-мягкие на вид облака. «Под ногами» тоже выстилались облака, но более ровным, сплошным слоем. Они-то и образовывали подобие тверди.
Норек раскинул крылья, почувствовав толчок воздуха, подкинувший его в верх, когда он поймал поток и, переполняемый чувством нереальной свободы, клокоча что-то от счастья заскользил в плоскости этого удивительного мира. Со свистом врываясь в облака, закладывая лихие виражи. С восторгом чувствуя, как свистит в «ушах» ветер, молодой человек наслаждался своей свободой. Пока не увидел огромный, яркий диск Солнца и устремился к нему. Сказать, что диск привёл его в неописуемый восторг, значит не сказать ничего! Размеры его впечатляли. Но так, как физические величины в этом мире отсутствуют, то и сказать точно оказалось невозможно, достаточно того факта, что Норек видел верхнюю часть, нижняя же исчезала где-то в глубинных слоях этого мира без границ! В какой-то момент Норек осознал, что хоть мчится к сияющему диску изо всех сил, но «расстояние» при этом не уменьшается ни на миллиметр. Осознав этот факт, он остановился. Вновь «превратившись» в «человека», Норек «встал» на ноги. Разглядывая Солнце, Норек, вдруг, понял, что «оно» точно также разглядывает и его. Это открытие его немного смутило, к тому же, как оказалось, в Солнце происходят какие-то процессы, плавно перетекающие один из одного и обратно. Выглядело это так, упрощённо, будто место за «пультом управления»  сияющим диском занимают поочерёдно три личности-оператора, которые в это время и становились самим Солнцем, но при этом они одновременно там же и находились.
- Здравствуйте… - Смущённо пробормотал молодой человек.
«И ты будь здрав». – К удивлению Норека долетел до него бестелесный голос. Ответ выглядел, как мгновенно проявившееся в сознании знание, подобное собственной мысли, но более размытое и менее чёткое.
- Кто ты?... Вы?
«Хорс». – Последовал короткий ответ.
Из-за «спины» Хорса «выглянул» второй, представился:
«Ярило».
Шевельнулся третий:
«Даждьбог. Дед твой. Здравствуй, внук!»
И тут же сместился. Теперь весь объём диска занимал один Хорс.
- Почему я не могу до вас долететь?
«Нельзя. Опасно, пока опасно. Сил ещё нет совсем».
- У меня нет сил? Это Солнце ведь, да?
Хорс слегка «подвинулся» и на краешек уместился Ярило.
«У тебя, у тебя, мы-то силой не обижены!» - Подмигнул Ярило.
«Да, это то, что вы зовёте солнцем». – Ответил Хорс.
- А на самом деле как? 
  «Концентрация наших сил в третьих мирах, окно нашего выхода».
- А кто вы?
«Мы – Великие и Всемогущие!» - Пошутил Ярило и ещё немного подвинул Хорса, заняв уже порядка 20% диска.
«Мы РОДичи ваши». – Произнёс Хорс. – «Сейчас вы зовёте нас Богами».
- Боги?! Вы?! Вы Боги?! – Искренне удивился Норек, никак не ожидавший подобного поворота событий. Теперь можно будет всем говорить, что с Богами буквально «за руку здоровался».
- А РОДичи – это как?
«Как, как… Родственники по-вашему». – Хмыкнул Ярило.
Хорс промолчал.
- Как родственники? – Не понял Норек. В голове сей факт не укладывался. Где бренное хрупкое тело, подверженное болезням и соблазнам, а где могучие солнечные Боги? Несопоставимо!
«Ничего, проведаешь после». – Утешил его Хорс.
- И всё-таки я не въезжаю совершенно, разъясните же мне! – Взмолился молодой человек.
«В детстве книжки надо было читать, а не в игры играть!» - Шутливо пожурил его Ярило.
«Хорошо». – Сказал Хорс, подвигаясь по диску, уступая ещё больше места Яриле. – «Я дам тебе это знание. Но осознаешь его ты не сразу, постепенно. Иначе «сойдёшь с ума».
- Ладно. – Согласился Норек. – Пусть так.
Выглянул Даждьбог, подвинув Хорса и Ярилу.
«Брате, не увлекайтесь!» - Строго сказал он, как старший. – «А ты, внук, возвращайся в Явь, ты итак задержался в Прави сверхдостаточно для первого раза. Нужно быть осторожнее, ведь это опасно!»
- Почему опасно? – До него, вдруг, дошло. – Так я сейчас в Прави?
«Да, в Прави. А опасно, потому что очень велика разница энергетической насыщенности миров, а ты ещё не окреп. Ступай назад».
- Хорошо, ухожу, только последний вопрос: почему Солнце в Прави?
За Даждьбога ответил Хорс:
«Мы освещаем все уровни мира - и Навь, и Явь, и Правь».
 Вернувшись  в тело, Норек осознал себя всё также стоящим на балконе со вскинутыми к небу руками. На мгновение затих, прислушиваясь к ощущениям. Лицом чувствовал приятное тепло Солнца, сквозь опущенные веки видел его свет и теперь воспринимал это явление уже совершенно иначе, нежели просто тепло и просто свет, альтернативу свету электрическому и неисчерпаемый источник энергии для технических устройств, использующих источником питания солнечные батареи.
- Слава тебе, Ярый. – Тихо произнёс он и добавил уже громче. – Вам, Боги, слава!
Открыл глаза, опуская руки. Теперь оглядев всё с иной стороны, с изнанки мира, он понял, как его сознание в своей плазменной оболочке тонкого эфирного тела крепится к телу физическому или, правильнее, к белковому – есть семь основных элементов крепления и управления телом. Они располагаются вдоль позвоночника и немного погружены внутрь организма. Помимо основных есть несколько дополнительных узлов, которые расположены на конечностях. Ну и, конечно, этот столб из головы, что до самой Прави достаёт.
Вот интересно, а если бы отец не был воинствующим атеистом и позволил, следуя непонятной традиции, а скорее отдавая дань моде, окрестить его в младенчестве, как и случалось с подавляющим большинством новорожденных, всё то, что он пережил за последние дни и сегодня, могло ли случиться? И, если да, то как это бы выглядело? Может быть ничего бы и не было? А он звал меня внуком… Вспомнил Норек. Почему тогда говорят «рабы божьи», если я… если мы – внуки Богов? Что же здесь не так? И спросить-то не у кого! Досадно…
Норек вернулся в кухню. Простояв долгое время на балконе и потратив много сил на внетелесное путешествие, он чувствовал усталость и зверский голод. Да, энергопотери нужно восстанавливать. И так как естественные зарядные устройства – деревья, вороги изжили, то придётся восполнять потери иным способом, требующим, к сожалению, в отличии от первого, изначальных материальных вложений. Норек распахнул дверцу охлождающей камеры и потянул початую пачку пельменей. Стоп! Молодой человек вспомнил слова Радегаста, да и свои собственные проведанные выводы об отравленной пище. И рука разжалась сама собой.
Нужно будет этот концентрированный яд, напичканный канцерогенами, химикатами и вражьими гаджетами смыть в унитаз. И залить сверху «Дерьместосом», который убивает все известные микробы, ну, видимо, так называемые «полезные» бактерии-паразиты тоже будут не в восторге от купания в нём.
Норек налил в кастрюльку воду и поставил её на плиту. Подготовил крупу. Самую обычную крупу из дешёвых, коя лежала у него, приготовленная на чёрный день. Ничем не примечательные семена одного из растений. Возможно из-за того, что конкретно эту крупу, ввиду её подозрительной дешевизны, покапают меньше, может быть поэтому она менее ядовита, нежели прочие продукты? Особенно искусственные заменители. С другой стороны её также растили в отравленном грунте и вряд ли особо фильтровали воздух, подаваемый в оранжерею. Да ещё и поливали, наверняка, всякой дрянью, в том числе и химикатами, ускоряющими рост, способствующими обильному плодоношению и прочее. И хорошо, если именно это растение не улучшали генные инженеры, внося ему чужие гены. К примеру, для того, чтобы усилить устойчивость к неблагоприятным экологическим условиям. Вживив ген той же смертельно опасной, но живучей, чёрной плесени. Ведь может быть такое? Может. Отсюда и низкая цена. Оружие избирательного действия, чем дешевле, тем продукт опаснее. Для того, чтобы больше вымирало населения с наименьшими доходами, как потенциально опасного для господ властьимущих. Так как улучшать им условия жизни никто не собирается, а голодных бунтов боятся все.
И что же делать? Чем питаться? Норек порылся в шкафах, в охлаждающей камере и решил, что крупа – это всё-таки меньшее из зол на данный момент. Но впредь этим вопросом следует озаботиться. Причём вплотную. А то на синтетической пище и до зрелости дотянуть не выйдет.
А как быть с работой? Норек прикинул в уме и похолодел – ведь третий день сегодня в прогуле! И, что странно, никто ведь не звонит. Значит, без официального больничного листа не обойтись. Хоть сейчас и заменён почти весь бумажный документооборот на электронный, но при желании можно поправить всё! Были  бы деньги! Тоже, кстати, виртуальные. Значит затягивать с этим делом не стоит, ибо чем дольше затянешь, тем больше потом заплатишь.
Норек быстро помыл посуду, переоделся и спустился во двор. Стоило выйти на улицу, как ему без стеснения, но наоборот с маниакальной настырностью начали пихать в руки разноцветные рекламные листки да брошюрки. Только успевай потом урны подмечать.
Женщина со скорбным бледным лицом, выражающим вселенскую печаль и кротость протянула ему кусочек макулатуры:
- Почитайте, пожалуйста.
Молодой человек взял. Движение получилось какое-то автоматическое. Ну что ж, поглядим. Яркие, красочные рисунки – огромный оранжевый лев лежит, довольно щурясь, а человеческие детёныши без следа стеснения, нагло копошатся в его гриве; рядом стоят несколько взрослых людей, один из которых непременно политкорректно чёрный, и все счастливо улыбаются. Про райскую жизнь что-то написано, смиритесь, покоритесь, покайтесь, не возникайте и прочее, а сдохнете – и будет вам рай, только не на земле, здесь никогда, а там где-нибудь и потом как-нибудь. Куда же ещё больше-то смиряться? - Задался вопросом Норек. - Кто ж это советует? Перевернул буклет, - точно, так и думал, - «Свидетели Фиговы», с ударением на второй слог. Те самые, что ходят по квартирам и навязчиво предлагают помощь в чтении «книги книг», будто она не переведена на человеческий язык и её ещё переводить надо с тарабарско-кочевого. Читать мы, господа хорошие, сами обучены!
Дальше, помимо обычных магазинных зазывал, встретились, так называемые, «Приколисты Седьмого Дня», «Пофигисты восьмого», «Церковь Лысого Монаха» и «Почитатели Святого Причастия, как акта неоканнибализма».
Тем временем, Норек добрался до поликлиники. Старое здание с отваливающейся штукатуркой, треснутым фасадом и осыпающимися ступенями. На ремонт, как известно, денег всё не было. Да и откуда им взяться, если на даче бардак, всё старое, из окон дует – раз. Жена второй месяц о новой шубе ноет – два. Любовнице нужно отдохнуть на океане – три. В институт отнести надо, а то оболтуса сына выгонят – четыре. И дочери на новую «флайку» с форс-реактивными двигателями, а то ездит, как дура на старой «Влаге» - это пять. Ну и о каком ремонте может идти речь после всего этого? Тяжела жизнь…
Молодой человек взял электронный номерок и поднялся на второй этаж поближе к кабинету участкового врача. Номерок хоть электронный, но по закону подлости, терминал выдал один из последних номеров. Поэтому придётся просидеть в этом душном, пропахшем ещё древними лекарствами, коридоре невероятно долго. Можно даже успеть выспаться за это время. Если уснуть получится.

Так и получилось. Норек задремал. Полного отключения сознания не получилось. Он вполне слышал причитания и жалобы друг другу завсегдатаев сего заведения – своих соседок по ряду кресел – пожилых бабушек. Вполне ощущал своё тело, но в то же время как бы и переместился в пространстве и времени. Окружающую среду, где оказалось его сознание, он видел весьма нечётко, как-то условно. Плывущими контурами. Так, что некоторые детали просто дорисовывало воображение.
Слух воспринимал одновременно и близкое щебетание старушек, и мягкое журчание текущей воды. Речка. Или, что скорее, ручеёк. Окружающий пейзаж представлял собой синтез урбанистического мира и чистой живой природы настолько гармоничный, что казалось данное сочетание – идеально. Так и должно быть. Технологические структуры и природа так вросли друг в друга, что выглядели неотъемлемой частью единого целого. Или продолжением один другого. Никаких резких перепадов, острых углов, выпадения цвета; никаких ржавых, торчащих кусков арматуры, облупившейся краски или иных «достижений» «цивилизации». Всё одно и едино.
Величественные деревья, раздавшиеся кроны их зелёным шуршащим пологом покрывали мягкую зелень трав и цветущих кустарников. Меж стволов иногда проносились машины, идеальных форм. Часто в виде капли воды или вьющейся ленты. Повторяющие цвета окружающего мира. При своём стремительном движении, машины не издавали звуков и не колебали воздух. Просачиваясь, казалось, сквозь пространство. Возвышались пики пирамид и совершенно потрясающее зрелище – абсолютно бесшумное приземление гигантского космического корабля. Колос медленно опускался вниз, не тревожа при этом окружающий мир. Форма корабля постоянно плыла и менялась. Как и цвета его корпуса – выглядели подобно радужной оболочке мыльного пузыря.
- Нравится? – Услышал Норек знакомый голос.
- Угу, - ответил молодой человек, - завораживает.
- Завораживает. – Согласился голос. – Лодья привезла нужные нам машины и добровольцев. Прилетели Витязи, Волхвы и простой люд – божичи. Зачем ты пришёл, что узнать хочешь?
Норек не стал оборачиваться. Его личный куратор Радегаст итак всегда был рядом и протягивать ему руку, чтобы поприветствовать не требовалось.
- Я был в Прави. – Сказал он.
- Ну, молодец, поздравляю! И как тебе там?
- Отлично, но я не о том. Мне кажется, я начинаю понимать. Картинка, как пазл складывается, всё становится по своим местам. Но уж больно страшное получается изображение. Скажи, Радегаст, что дальше будет?
Воин сделал несколько шагов вперёд, оказавшись в поле зрения парня. Его одеяние, обтекающий жидким металлом тело, комбинезон, повторял при каждом движении, как зеркало окружающий его мир. Так, наверное, если глядеть на Радегаста со стороны противоположной от Норека, то будет виден сам Норек и лишь контуры тела воина. Такой совершенный маскхалат.
- Для меня то, - ответил он, - ради чего я был рождён – война. Как и для тех добровольцев, что прилетели сегодня, также и для тех, кто остался и не улетел домой.
- А для нас?
- И для вас. Вы знали на что шли.
- Значит, мы проиграли…
- Пока нет. – Возразил. – Да, мы терпим сокрушительное поражение, но пока ещё не всё потеряно. Эта Ночь, что вы переживаете, выдалась самая тяжёлая. Но она не первая. Не вторая. И даже не третья! Таких Ночей было много. И мы выжили, пережили все осады, отбили неисчислимые штурмы. Это предпоследняя Ночь. Следующая в любом случае станет последней. Война ещё не окончена.
- Не знаю, как это не проиграли, по-моему, хуже некуда. Почему нам никто не помогает?
Воин промолчал, наблюдая, как верхушка лодьи скрывается за зелёным массивом. Помедлив, всё-таки ответил.
- Вам помогают. Только не явно. Я вот помогаю. Явно вмешаться нельзя – вас уничтожат в единый сиг. Всех и сразу. А на вашей Яр-Гард-земле живёт один из наших сильнейших Родов, его потеря станет катастрофой для РАСы. Тем более, скоро Рассвет, вы пробудитесь сами.
- Если не вымрем до того. А что, нельзя вот так прислать корабль и помочь?
Радегаст покосился на Норека и грустно улыбнулся.
- Пробуждаешься, - произнёс он, - но ещё не проснулся. Иначе бы знал, что Тьма блокирует и сбивает пути линий напряжённости. И в Ночи можно передвигаться только в трёхмерном слое Яви. А это очень долго и опасно.
Помолчав, продолжил.
- Но к вам пробиваются три лодьи. Их экипажи добровольно вызвались в помощь. Если доберутся – будет вам передышка и подспорье в подготовке к последней Ночи. Потому что флот к вам не пойдёт – Яр-Гард, выйдя из Ночи не покинет Тёмное облако, а лишь выскочит в просвет и пути всё ещё не будет. Или надеяться на восстановление системы Финиста…
- Что это такое, что такое «Финист»?
- Я не скажу тебе – сам проведаешь, когда с-рок придёт.
- А как понять «Яр-Гард», это название планеты?
- Да. – Кивнул Радегаст. – Это имя земли. Яр-Гард, значит крепость Рода Яра.
- Ярило? – Осторожно спросил Норек, вспомнив своё путешествие в Правь.
- Не совсем так, но близко. Что ещё?
Норека, вдруг, пробила крупная дрожь, он оглянулся, созерцая красоту и буйство жизни.
- Я ведь на Аресе сейчас? Что случилось с планетой, почему сейчас это безжизненная пустыня?
Воин грустно вздохнул.
- Орей мы отстоять не смогли. Подробности проведаешь сам, знай только, что землю убили твари. Сохранилось только три поселения подземных и система орейского Финиста, так что ни один корабль, ни один аппарат сюда не долетит. – Заметив недоумение на лице молодого человека, добавил, - а то, что вам показывают по телевидению, эта «аресианская экспедиция», которой вы так гордитесь – это всё обман. Нет здесь никаких станций, никаких спутников!
Сказать, что Норек был удивлён – ничего не сказать. До сего момента, он был уверен, что изучение и освоение красной планеты шло и до сей поры идёт своим чередом. Да, были там на начальных этапах какие-то сложности, что почти все аппараты аресианского направления непременно падали, взрывались, отклонялись от курса и прочее. Даже было высказано нелепое предположение, что Арес – обитель Дьявола, так как все космические машины в обязательном порядке проходили процедуру «освящения» жрецом основного религиозного культа. А тут встречалось упорное противление божьему промыслу. Значит, там сидит его, бога, противник и всячески мешает «божьим созданиям». А потом на Арес была отправлена экспедиция и не одна. Говорили, что покорилась-таки упрямая красная красавица настойчивости «землян». Иногда космонавтов показывали по зомбо-пластинам, они радостно передавали привет родным, лихо разъезжали по планете на шустром вездеходе, что-то там раскапывали, брали пробы, искали воду… и всё это ложь?
- Радегаст, а ты живёшь здесь, на Аресе?
- Да здесь, но не живу. Норек, тебе пора!

Продолжение следует...