Глава 4 время, которое можно выиграть

                ГЛАВА 4 «Время, которое можно выиграть»


Перед глазами всё кружилось, и едкий дым спутывал мои мысли…
Когда меня более – менее перестало раскачивать,  дым рассеялся,  то я увидела перед собой странное сооружение очень похожее на огромную-преогромную пирамиду, уходящую в высь.
 — Тэк-с… — сказал Ульхет Сан Фирт  и порылся лапами в желтом песке, — Зиккурат.
— Чего – чего? — Я ничего не понимала. Где  я нахожусь, что со мной произошло и что, в конце концов, это всё значит?
— Какой, такой Зиккурат? — переспросила я.
— Зиккурат, говорим-с! Не советуем-с подниматься на него, — кот продолжал остервенело разгребать лапами песок. — Мы-с находимся  в не очень хорошем,  так сказать, месте. И было бы лучше, чтобы нас тут не было. Причем вообще не было.
Я  села на песок и набрала его в свои ладони — он был горячим. Поскольку я не понимала вообще ничего, я решила расспросить того, кто крайне не советовал тут находиться.
«Раз советует — значит знает что-то!» —  подумала я, а вслух спросила:
— Ульхет, мы где?  Как мы сюда попали? И что нам теперь делать?
Кот вынырнул из ямы, которую он уже раскопал к тому времени, и прорычал что-то невнятное, а потом добавил:
— Тэк-с…мы-с вот можем сделать вывод, что мы возле Зиккурата. И попали мы сюда через это грёбаное зеркало… — он немного помолчал, разглядывая голубое небо, вздохнул и вылез из ямы.
—  Стало быть, последний раз, через зеркало пришли именно сюда. — Ульхет уселся на песок рядом со мной и почесал лапой ухо. Было смешно наблюдать за его озадаченной мордочкой и поникшими усами. Вид Ульхета целиком и полностью подтверждал его беспокойство: шерсть стояла на нём дыбом, хвост нервно ходил из стороны в сторону, а глаза наполнились каким-то непонятным зеленоватым блеском.
— Если придут жрецы раньше, чем мы сделаем вывод - то вывод мы не сделаем никогда, мдя-я… — пробормотал кот, а потом задумчиво, уставившись на меня, спросил:
— Ты умеешь творить огонь?
— Какой огонь? — не поняла я вопроса.
— Какой – какой! — Ульхет вскочил на задние лапы и забегал вокруг меня, приговаривая зловещим голосом:
— Устрашающий, всепоглощающий … — он тряс передними лапами перед моим носом, — Испепеляющий огонь! Огонь! Самый настоящий! Чтобы языки его пламени вылизывали небесный купол и, солнце раскалилось докрасна! Одним словом огонь, да такой огонь, чтобы дух захватывало, чтобы даже в голову мысль не пришла приблизиться к этому адскому пеклу! — Ульхет обхватил мою ногу лапами, и трагическим голосом завершил свою тираду. — Понимаешь ли, эти жрецы ужасно боятся огня, и мы можем выиграть время, пока они будут трястись от страха.
— Что мы можем выиграть? От какого страха? Зачем пугать кого-то огнем? — мне как-то не очень были понятны рассуждения Ульхета.
Ульхет Сан Фирт вновь вскочил на задние лапы и завертелся волчком. Шерсть, от таких диких плясок, летела во все стороны, а под его лапами образовывалась внушительных размеров воронка. Казалось, что еще пару кругов, и он зароется в песок полностью, с головой. Но Ульхет вдруг резко прекратил свое вращение. Несколько секунд он стоял столбиком, вращая глазами в разные стороны, и топорща свои усы, а затем прошипел:
— Свалилась же на мою голову! Огонь можешь сделать, я тебя спрашиваю? — было очень заметно, что Ульхет нервничает. Он уже даже перестал о себе говорить во множественном числе, что меня весьма удивило и насторожило. Но еще больше удивило то, что его паника постепенно стала передаваться мне. Где-то внутри стало зарождаться чувство того, что это примитивная эмоциональная манипуляция, но как-то, по внешним признакам поведения Ульхета, мне не хотелось верить в то, что это все-таки манипуляция.
Огонь творить я научилась давно, когда ещё в школу не ходила. Как-то так получилось, что, часто проводя время со своим отцом, я много чему научилась, сама того не зная. Все знания приходили ко мне, как само собой разумеющиеся. Мне не требовались объяснения того или иного процесса – я просто знала, что так оно и есть на самом деле и верила в незыблемость этих знаний. Когда в школе нам рассказывали основные принципы творения огня, различия и трудоемкость процесса творения несгораемого огня, то меня интересовал совсем не процесс как таковой, а комплекс всех мелких составляющих, на которые никто не обращал внимания. Например, при творении «поглощающего огня», меня интересовало не то, что этот огонь может поглотить и изменить структуру сущности вещей, а то, что, при определенных условиях, огонь может изменить свою структуру и стать «непоглощающим» огнём, в то время как «несгораемый огонь» свою структуру не меняет ни при каких иных условиях. И, когда я спросила об этом магистра, то получила в ответ - перевод меня на другой уровень обучения и пояснения, что там я получу ответ на свой вопрос. Но на другом уровне магистр ответил, что ответ я должна найти сама, иначе я не пойму пути огня.
«Наверное, я сейчас получу ответ на свой вопрос!» — подумалось мне и я начала творить огонь поглощающий.
— Вот, посмотри! — обратилась я к Ульхету, показывая на, сотворенный мною, огненный шар, который сиял, то синим, то желтым пламенем. Он висел высоко над растущими поблизости кустами, точно такими же, какими были растения в комнате Эллоиды: молчаливые, недумающие сущности. А языки пламени лишь изредка касались ветвей кустов, от чего те потрескивали и дрожали, сворачивая свои листики.
Ульхет радостно всплеснул лапами:
— Здорово! Мы почти спасены! — Он облизнулся и, махнув лапой в сторону кустов, заурчал мне на ухо. — Вон, видишь, бродят там существа. Они, хоть дикие и примитивные, но злые до ужаса. Они боятся огня, — констатировал кот. — Поэтому пока есть огонь мы в относительной безопасности. Однако нам нужно отыскать здесь ворота в другой мир. — Сказав это Ульхет Сан Фирт опять начал разгребать песок лапами.
Я продолжала смотреть в сторону, указанную Ульхетом. Вдалеке топтались какие-то существа, но разглядеть их было практически невозможно. Потом я увидела, как они стали к нам приближаться.
«Странно… очень и очень странно… Страннее даже, чем я могу себе представить…» — подумалось мне, когда я смогла разглядеть этих существ. Дело в том, что они были уж очень, даже слишком, похожи на жителей нашего мира.
Я окликнула Ульхета. Он моментально вылез из ямы, которую уже успел к тому времени раскопать, и уставился в моё задумчивое лицо.
— Мы весь во внимании.
— Ульхет, ты бы не мог побыстрее искать дверь в другой мир? —  прошептала я, указывая головой на тех существ. — Они к нам приближаются, и, думаю, что весьма скоро они будут возле выкопанной тобой ямки.
 Ульхет оценивающе посмотрел в ту сторону, почесал лапой за ухом и, сунув мне в руки какую-то плоскую штуковину, сказал, чтобы песок погребла я. А он, в это время, попробует наладить с ними контакт.
Мое воображение попыталось представить всякие виды контактов, но всё как-то смутно представлялось. Поэтому, совершенно безропотно, я залезла в вырытую котом ямку, и начала выгребать оттуда песок, в тщетной надежде увидеть под ним какую-то мифическую дверь, ведущую в другой мир.
Ульхет Сан Фирт тем временем, расправил свои усы, отряхнулся от песка, покашлял, порычал, грозно что-то мяукнул и сказал мне:
— Атака – самое лучшее средство защиты! Запоминай, потом пригодится!
Я выглянула из своей ямы и пробормотала что-то, типа – «обязательно запомню».
Существа уже приблизились к кусту, над которым висел мой огненный шар, и замерли, разглядывая его.
— Узнаешь ли ты меня, злое сердце? — хорошо поставленным голосом заговорил с ними Ульхет.
— Я слышу голос, но я не вижу тебя. — Сказало существо и рухнуло ниц.
 — Имеющий ухо, да услышит. Имеющий око, да увидит! — Громогласно произнес Ульхет и величавою походкой вышел из-за шара. Он остановился неподалеку от куста, сохраняя приличное расстояние между собой и существами.
Песок я уже не гребла, а сидела и наблюдала, во все глаза, за происходящим, от удивления широко раскрыв рот.
— Кто ты? — спросило существо и, отплевавшись от песка, поклонилось.
— Мы един во всей Вселенной! Мы-с неповторимы и бесподобны! — Ульхет дунул на мой шар, и тот, полыхнув оранжевым огнём, сжег куст. — Не подходи сюда, злое сердце! Сними обувь твою с ног твоих, потому как земля, на которой стоишь ты – есть земля святая!
Существо, разговаривающее с Ульхетом, быстро разулось и отошло от куста на несколько шагов дальше.
— У нас есть весть к тебе! — Ульхет Сан Фирт шаркнул лапой, а огненный шар спустился пониже и завис над головами стоящих существ.
Существо, пронаблюдав путь огненного шара, склонилось еще ниже:
— Я слушаю тебя, бог мой!
Ульхет повернулся ко мне и спросил:
— Бог мой - это кто?
Я пожала плечами:
— Это существо.
— Что это существо, мы-с знаем. Что значит «бог мой»? — кот нахмурился.
—  Наверное, это просто уважительное обращение, — не задумываясь, ответила я. — Вполне возможно, что оно означает - повелитель или господин.
Ульхет как-то удовлетворительно заурчал, а его голова вздернулась еще выше, и усы встали дыбом:
— Да! Мы-с и есть твой Бог!  И нет другого Бога, кроме нас! — и, обращаясь ко мне, сказал:
  — Хорошо, ведь сказано! Нужно это записать куда-нибудь, чтоб не забыли. — Он мечтательно посмотрел в небо, а потом, спохватившись, добавил. — Греби  давай, пока мы их отвлекаем-с. Иначе нам не выбраться отсюда.
Я принялась опять разгребать песок вокруг Зиккурата,  в попытке хоть что-нибудь под ним обнаружить.
А Ульхет продолжал нести чушь всякую существам этого мира:
—  И не будет других Богов перед лицем моим. Да-с, только мои заповеди исполняй и одному мне служи! Поди, и созови народ свой, у нас есть слово к нему! — и вновь он повернул голову  свою ко мне, и заговорщицки зашептал:
— Ну что там?
— Да, ничего! Песок… всюду песок … — я вынырнула из ямы и посмотрела на Сан Фирта.
— Ах, досада-то! — всплеснул лапами Ульхет, и заговорил, обращаясь к существам:
—  Когда придешь к сынам народа твоего, то скажи им: « Бог отцов ваших, посетил меня и велел сказать, что призрел я на то, что делается с вами. И вот я помогу вам!»
— Как имя твоё, о, великий Боже? —  существо, распластавшись, лежало на земле и боялось взглянуть на Ульхета.
Ульхет впал в какую-то задумчивость от вопроса существа, а потом произнес:
— Что тебе до моего имени, злое сердце? Я называл вам множество своих имён, но вы не вняли. Но если спросят тебя об имени моём, то скажи, что послал тебя тот, кто един. Тот, кто повелевает огнем и ветрами. — Ульхет вновь дунул на шар и тот спустился еще ниже, повиснув над лежащими существами. — Тот, кто владычествует над яростью моря, тот, для кого тысяча лет, как один день. Тот, кто имеет власть давать и забирать.
— Не слишком ли витиевато изъясняешься для примитивных существ? — хохотнула я.
Сан Фирт повернулся ко мне и, подмигнув, объяснил:
— Если изъясняться на доступном для понимания языке, то все вещи нужно называть своими именами. А некоторые вещи еще не совсем доступны для их понимания, поэтому и названия этим вещам в их языке нет. Поэтому мы пытаемся им объяснить нечто непонятное для них на их языке. Вот так вот.
— Я как-то не совсем поняла, ты их грузишь или меня сейчас? — я укоризненно погрозила ему пальцем и улыбнулась.
—  Ну, пойми, не можем же мы им сказать о том, что сами не знаем, что здесь делаем и как тут оказались. И, уж тем более, попросить их найти выход в другой мир, про который они слыхом не слышали, и видеть не видели. — Кот раздраженно развёл лапы в стороны и потряс ими передо мной.
Я встрепенулась:
— Кстати о выходах. А что мы ищем? И как оно выглядит - то, что мы ищем? – спросила я его, хорошо помня о том, что очень трудно найти что-то, когда не знаешь, как оно выглядит.
Ульхет залез ко мне в ямку и начал там рыться:
— Да  выход из этого мира ищем, — он тщательно рылся в песке. — Понимаешь вы-ход! Если мы сюда вошли, то и выйти должны. —  Ульхет замолчал - было похоже, что он нашел что-то под песком, потому как, всё внимание своё он сконцентрировал на выкапывании своей находки. Он так увлекся тщательным разгребанием песка лапами, что забыл о своём величии.
Находкой оказался камень, тёмно-серого цвета. Вытащив его на поверхность, кот тщательно обнюхал камень, обтёр лапами, два раза лизнул, задумчиво посмотрел на вершину Зиккурата и, взвыв дичайшим голосом, зашвырнул его куда-то далеко-далеко:
— Вот ведь мерзость какая! — возмутился он. — Вот всегда так – ищешь одно, а находишь совсем другое.
Я решила всё-таки выпытать у него, как выглядит то, что мы ищем, но Ульхет что-то невразумительное прорычал, и, скрестив лапы, показал, как оно должно выглядеть:
— Вот так оно выглядит. — Он опять скрестил лапы на своей груди. — Только из дерева.
— Крест что ли? – удивилась я. — Дерево в виде креста, или крест из дерева? Если дерево, то почему под песком, а если крест то…
Ульхет перебил мои размышления:
— Дерево в виде креста! Конечно… глубоко под песком, как издревле гласит легенда, в жаркой пустыне под песком растут крестовидные деревья, они растут, а своими крестовидными корнями они глубоко уходят в историю и другие миры, — возмущенно фыркал кот,  — Думай, что ты говоришь! Мы-с ищем крест…ммм… Перекресток! Станем в центр – и нет нас, ищи – свищи.
— А куда мы денемся? — еще больше удивилась я.
Ульхет опять вынырнул из ямы, осмотрел меня с ног до головы, и, широко зевнув, сказал:
— Мы-с можем предположить, что мы денемся в другой мир, а вот куда ты денешься – это нам непонятно. Мы-с тебя вообще впервые видим.
— Что значит впервые? — возмутилась я.
— А то и значит. Мы-с вообще не понимаем-с, кто ты есть. Мы впервые столкнулись с такой наглой  сущностью в виде тебя.
— Значит, я тоже уникальна и неповторима в своем роде! — рассмеялась я.
— Что-о-о? —  от возмущения Ульхет перестал рыться в песке и вылез из своей ямы на поверхность. — Это мы-с неповторимы и уникальны, это мы-с един, а вас много! — Ульхет указал лапой в сторону, лежащих под огненным шаром, существ. — Ты, вот на тех злыдней, очень даже похожа! — язвительно заметил кот.
— Да! — согласилась я, но тут же возразила. — Но я – это не они! Они просто похожи строением на меня. Вот вы, ведь, на кота очень похожи, а говорите, что не кот, а лев огнедышащий. А сами тем временем, огненного шара не творили, а только дышали на него… Тоже мне, огнедышащий. — язвила я. — Я бы сказала: « Кот наогоньдышащий»! — я тоже перестала рыться в песке и отбросила копательную штуковину от себя подальше.
— Чего? — от возмущения Ульхет подпрыгнул и завис на мгновение в воздухе. — Это кто еще тут кот наогоньдышащий? Это что за возмутительная ложь и клевета на нас, единого и неповторимого? За каждое праздное слово дадите ответ! — глаза Ульхета сияли зеленоватым огнём.
— А меня можно сравнивать с теми существами? — обиженно сказала я. — И, вообще, всяческие сравнения и сравнительные методы неуместны, поскольку у всех разные сущности.
— Ладно, проехали. — Осекся Ульхет и добавил миролюбивым тоном. — Нас больше, на данный момент, волнует этот Зиккурат, и как отсюда выбраться. Тем более, что сейчас эти несравненные существа, припрутся с другими злыднями, и скоро тут будет слишком  горячо. —  Кот залез в яму и опять принялся скрести лапами.
— А ты разве здесь бывал уже? — тоже миролюбиво поинтересовалась я. — Мы, вообще, где?
 Я пыталась сообразить, где все-таки нахожусь. Желтый песок, голубое небо, яркое, почти белое, светило, довольно-таки жарко. Чертог Сириады? Нет…не похоже…Существа по строению тела, похожие на нас, где еще может быть такое? Отец рассказывал мне о многих мирах, но про этот мир, вроде, он ничего не говорил.
Ульхет Сан Фирт сосредоточенно  пытался что-то раскопать под песком, и, по-видимому, не слышал моего вопроса. Я взяла горсть песка себе в руку и швырнула им в Ульхета, который, от неожиданности, подпрыгнул высоко в воздух и шмякнулся снова на землю.
— Где мы? — Повторила свой вопрос я.
— Мы же говорим, у Зиккурата, будь он неладен. — Ульхет почесал себе лапой бок и принялся вновь разгребать песок, приговаривая:
— Это должно быть где-то здесь, где-то здесь…мррр…мр-мяу…
Я попыталась тоже хоть что-то найти  под песком, но тщетно. Сколько я не рылась там, ничего не находила, хотя яму мы вырыли внушительную. От усталости я села на песок и стала просто смотреть вдаль. И вот я увидела, как появились вновь те существа, прихода которых так не желал Ульхет Сан Фирт.
Я окликнула его:
— Ульхет! Смотри! Они возвращаются! — Я показала рукой в сторону, где я увидела пришельцев.
Ульхет подпрыгнул, как ужаленный.
— Вот досада-то.
Он выкарабкался на поверхность, откашлялся, отряхнул с себя песок, с досадой посмотрел на дно нашей вырытой ямы:
— Ну да ладно, мы можем, покамест, поговорить с ними. Через слово всё начало быть и всё будет закончено им же. — Назидательно заметил он.
— Чего-чего?
—Да ничего, — отмахнулся сан Фирт. — Пойдем-с пока беседы беседовать, разговоры разговаривать, шутки шутить. Одним словом зубы заговаривать. — С этими словами Ульхет вновь подошел к месту, над которым сиял сотворенный мною огненный шар. И, дождавшись прихода существ, заговорил с ними:
— Я вижу твое смирение, злое сердце. Послушай, что у меня есть сказать тебе! — Ульхет говорил громким и довольно-таки властным голосом и весь величавый вид его совсем не говорил о том, что это он зубы заговаривает, беседы беседует и шутки шутит.
— Вот грядёт день лютый, с гневом и пылающей яростью, чтобы сделать землю пустынею и истребить с неё грешников её. Я накажу мир за зло, и нечестивых – за беззакония их. Я положу конец высокоумию гордых, и уничижу надменных. Звёзды небесные и светила не дают света от себя. Солнце меркнет при восходе своем, и луна не сияет светом своим. Я потрясу небо, и земля сдвинется с места и страшен будет день гнева моего…
И вдруг мой огненный шар взорвался и разлетелся на множество маленьких шариков. Они закружились в каком-то сильном вихре вокруг Зиккурата. Воздух стал тяжелее, начал сгущаться туман, через который  я увидела образ Эллоиды.
— Это конец! — Пронеслось у меня в голове.
— Одно из двух - или конец, или начало! — услышала я издалека голос Ульхета.
— Это конец. — Повторила я, убедившись в том, что небо сотряслось, по словам Ульхета.
Вихрь, кружащий множество огненных шариков, подхватил меня и уносил куда-то в разноцветную пылающую спираль.