О гололёде и не только...

В первых числах ноября  1975года   резко наступили холода.
Выпал ранний снег, потом подтаял, опять ударили морозы.  Дороги и дорожки превратились, как мы тогда говорили, в  «скользанку». 

Седьмого ноября у меня было дежурство на работе. А восьмого  мы ждали в гости семью  моего будущего мужа. Конечно же, и пеклось, и варилось и жарилось…

В первый праздничный день в  отделе  собралась  весёлая компания.  Как тогда водилось, каждый  принёс с  собой что-то для совместной трапезы.

Я заранее  договорилась с мамой, и она пообещала  принести еду к обеду.
Мы жили недалеко, всего минут пятнадцать-двадцать ходу было от дома  до  организации,  в которой  я работала.  Но доехать нельзя было, только дойти.

Мама прислала с моим женихом  и холодец, и фаршированную рыбу, которую обожали  сослуживцы, и салаты, и выпечку. Много всего.

Посидев с нами часок,  будущий мой  муж  отправился ко мне  домой, прихватив и  пустую посуду. Мне же вечером нужно было принести три лотка яиц, ранее купленных  на нашем холодногорском  базарчике.  Рядом с этим базаром я и работала.

Следующий день ожидался хлопотным.  Первый раз принимали у себя новых родственников. Хотелось предстать в наилучшем виде. Мама  выпекала замечательные бисквиты из двенадцати яиц. Они получались высокими. И кремом покрывались особым, вкусным-превкусным. 
Как же не поставить на  праздничный стол такое великолепие, не порадовать гостей и себя?!
 
Дежурство  заканчивалось поздно вечером. Незадолго до его завершения позвонила мама и сказала,  что её будущий зять, мой суженный,  упал, разбил всё посуду, все судки и огромное блюдо, на котором  ранее красовалась рыба.

- Будь осторожна, дочь,  сейчас рано темнеет, смотри под ноги, не повтори того, что случилось с твоим женихом!

Я рассмеялась, заверила, что не такая растяпа, всё доставлю в лучшем виде. И  себя тоже.

На улице мне уже не было так весело. Каждый шаг давался с трудом. Город будто вымер. Ни одного прохожего не встретила.

Лотки с яйцами, завёрнутые в газету,  и темень, почти нигде не горели фонари, превратили путь домой в  проблему почти что неразрешимую.

Невероятными усилиями, взмокнув, я всё-таки добралась  до родной калитки. И… позабыла, что  она открывается с трудом из-за новой несговорчивой пружины.
 
Я попыталась приоткрыть калитку, чтобы боком  войти, вписаться в приоткрывшуюся щель, но несговорчивая дверь не согласилась. Резко захлопнувшись,  отбросила меня в сторону. Меня и все девяносто яиц, которые я сопровождала с трепетом и нежностью…

А следующий день всё же наступил. И гостям было весело, а я, глупая, сердилась на бабушку, потому что она созвала  всю родню без моего ведома.

Все ели, пили, поднимали тосты за молодых, а мне было  неприятно такое сватовство.
 
По  молодости и недальновидности  я  пропустила один из самых счастливейших моментов жизни. Но это уже не из-за гололёда…


25.02.10