Глупые игры... в Любовь. Глава 17

Глава 17. Мисс Рыбешка

***
Странное. Тупое, гадкое чувство предательства…
…на пару с дикой, детской радостью засели в моей душе.

Боль отступала с каждым накатом мыслей, что… скоро увижу его. Вот уже и садится самолет. Рим. Такси – и в порт. На борт небольшой, взятой напрокат, яхты. Тягучие минуты ожидания - и на острове.

Доминик, я иду к тебе. Иду!
Два часа пешком…
Боже, Боже! А сердце-то разрывается от счастья! Мутнеет рассудок. Плывет сознание.
Я иду, иду, ИДУ К ТЕБЕ!

Попеременно краснея от смущения, волнения, белея от страха и боли, невольно всё ускоряю и ускоряю шаг. Едва не срываюсь на бег. Из последних сил сдерживаюсь от истерического счастливого смеха и горьких слез.
Еще чуть-чуть, еще… Потерпеть. Еще чуть-чуть. Уже скоро…
По серпантину вверх, на пик горы, а затем резко вниз… к монастырю. К Доминику…

***
- Кларисса Мария Брадау Висконсе. Матушка-настоятельница монастыря. Нынче главенствующая в Ордене. Ее приближенные: Литисия де Маргоне, Жаклин Марсо, Мари Беленская.
- Жозефина Мария Матуа, - любезно представилась я (и, как дура, выписала легкий шутливый реверанс; мда… жеманства и дурости мне не занимать! но, вроде бы, нормально отреагировали).
- Очень приятно, - улыбнулась Кларисса в ответ.

***
- Привет, Жозефина. Я – Амели. Когда-то была знакома с твоей матерью.
- Здравствуйте.
- Хочешь, я тебе здесь расскажу, подскажу, что да как? - мило улыбнулась девушка.
- Амели, - вдруг грубо перебила ее какая-то женщина. – Займись своими делами. Ответственная за новоприбывших – здесь я.
Покраснела в момент молодая особа. Опустила взгляд в пол:
- Хорошо, простите, - едва ли не шепотом. Резкий разворот - и скрылась в проходе.
- Зови меня мисс Морена, - ехидно (или мне показалось?) заулыбалась женщина.
- Жозефина, - торопливо представилась в ответ.
(да уж, и чего Виттория так торопливо отъехала с острова? ее поддержка… в этом бедламе, причем застрявшем, судя по интерьерам и одеяниям, еще где-то в средневековье, как никогда, была бы кстати; здесь туалеты, надеюсь, хоть не на улице и не в ночную вазу?)
- Ты, наверно, уже заметила, что все здесь одеваются, как один: серое платье, серый вимпл, серые туфли без каблука. Никакого макияжа.
- Ну-у… - несмело повела я, подбирая слова, как бы ту ненароком не оскорбить. – В Орден же еще не вступила... Так, может, мне?..
- НЕТ, - грубо перебила «мисс Морена», рявкнув. Резвые, напористые объятия за плечи (больше походя на угрозу) - и повела за собой: - Сейчас ты переоденешься, а потом мы пройдемся по всему монастырю. Покажу тебе цвингер, трапезную, часовню, библиотеку, учебные аудитории, кладбище и теплицы. И впредь, прошу, не пререкаться, - ставя перед фактом, за последующим молчанием скрывая тотальное количество оскорблений и гнева, явно больше, чем может сгенерировать и уместить мой разум.

А, может, я просто надумываю… Но, так или иначе, все же странная эта женщина. Есть в ней что-то эдакое… за что хочется ей не только пару матов отвесить, но и, не исключено, что в рожу плюнуть. Чем-то она сразу мне не приглянулась.
Лучше бы Амели мне помогала, чем эта курица.

Эх, потерпи, потерпи, Жо. Скоро ты увидишь Доми… и все эти мучения покажутся детской нелепостью.

***
бОльшим посмешищем… я себя еще никогда не ощущала. Нет, конечно, длинное до пят, льняное платьице и вимпл (два покрывала: одно на голову, дабы прикрыть волосы, второе – на грудь и шею) милые, очень даже милые. Но Жо – смиренная монашка? Простите, это как корове венок: чудненько – но не катит. Да и патологией попахивает…
Эх.
До такого меня даже моя депрессия не довела бы.
- Я никуда не пойду в таком виде. Это маразм, - искренне отрапортовала я мисс Морене.
Замерла. Застыла та в удивлении. Ох, клянусь. Так и заплясали черти на пару с матерными словами в ее глазах. Сдержалась «Надзорная». Глубокий вдох:
- А тебя никто не спрашивает: нравится – не нравится, хочешь или нет. Здесь ДО тебя писаны правила. И будь добра - подчиняйся.
Охо-хо! Нашу Жо, как вулкан, все сильнее и сильнее будят. Вот уже и пепел попёр.
- Вы же – полукровки, а не монашки. К чему этот весь цирк, фарс? ИДИОТИЗМ, в конце концов. К чему игра в клариссинок?
- Да, не монашки, - резкий шаг навстречу. Глаза в глаза: – И потому, милочка, прикуси язык. С неверными и теми, кто пытается бунтовать, рушить уклад, тут очень легко разбираются.
- Это угроза? - гордо задрала я нос и сплюнула слова ей в лицо, провоцируя на нечто большее, чем это непонятное месиво, на грани жеманства.
- Это, маленькое отродье Матуа, ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. И не стоит со мной воевать. Силенок не хватит.

Ядовито заулыбалась дамочка, показательно очерчивая языком свои клыки.
ВАМПИР?
И здесь эти… УРОДЫ?

(и что бы вы не говорили, ненависть, ярость… в этой особе ко мне родилась задолго до нашей встречи)

«Маленькое отродье Матуа»?
Ну-ну. Корова. Посмотрим, кто из нас наестся мякины.

Рассмеялась я в ответ и (едва не задев ту плечом) пошагала прочь, мимо, к выходу из своей комнаты. Комнаты? Эта коморка еще меньше, чем на Искье. Если та была для меня кельей, то что тогда говорить про этот, нынешний скворечник, с каменными стенами? Благо, хоть унитаз фаянсовый, посаженный на канализационную сеть.