Глупые игры... в Любовь. Глава 18

Глава 18. Львица

***
Прошло уже три часа…
Доминик встречать меня не спешил.

Единственным, почти сто процентным вариантом, было встретиться в трапезной, на обеде. Это вам не Искья – когда хочу, тогда жую. И что хочу, то и ем. Нет. Здесь всё иначе: уставы, уклады. Полностью расчерченное расписание. Правила. ПОВСЮДУ правила.
Благо, хоть нужду можно справлять, когда понадобится. И нет, нет, конечно, я не страдаю частым мочеиспусканием, и нет у меня странной склонности, любви к этому предмету обихода или части процесса жизнедеятельности. Это, скорее, отчаяние. Полное отчаяние. Так сказать, последний рубеж перед полной капитуляцией тыла.

Если бы не Доминик, я бы и сутки здесь не пробыла. Чес-слово.
…добровольно.
Я же, надеюсь, смогу уехать раньше, чем отписанные полгода?

***
Ого-го! Огромный (подобно гигантской пещере) зал трапезной был исчерчен продольными столами, которые послушно тянулись от множества входов (как потом выяснилось, по всему периметру проемы, ведущие от крутых, серпантинных ступенек с первого этажа в подземный мир)… до центрального, поперечного стола, логике следуя, предназначенного для «почетных» гостей и главенствующих.
Царский стол. Не иначе.

Буквально за несколько минут, как по команде, зал стал заполняться огромным (немыслимым, безумным для подсчета) количеством монахинь (двести, триста, а то и все пятьсот – не знаю). Словно пчелы слетелись в улей. Каждая занимала отписанное ей место. Вела себя сдержано. Действовала по привычке. Исключительно точно. Отлаженный механизм. Шестеренки плясали безгрешно.
- Жозефина, Матуа! - внезапно меня кто-то окликнул. Метнула я взволнованный взгляд, узнала - Амели. – Садись здесь, - и махнула рукой на рядом с собой пустующее место. Милая улыбка расплылась на ее губах.
Несмелые шаги ближе.
- Э-э-э… А можно? – замерла я в растерянности. Взор по сторонам, ища уже давящуюся от ярости, мчащуюся в мою сторону в очередной попытке приструнить, недовольную мисс Рыбешку.
- Можно, - мило улыбнулась уже другая девушка, вмешиваясь в наш разговор. – Давай, садись, - и кивнула в подтверждение своих слов.
- А мисс Морена?
Самодовольно улыбнулась Амели:
- А вот здесь она уже не указ.
Живо вскочила, шаг ближе – и, дружественно обняв за плечи, подвела ближе, помогла усесться на узкую, неудобную, почти втиснутую под стол, скамью.

- С-спасибо, - смущенная столь непривычной для меня заботой.
- Трапезная – это рай. И не только для желудка. Тишина, покой и беззаботность. Правда, чего-чего, а поговорить здесь не удастся. Едва главы Ордена сядут за стол, как никто из присутствующий больше не смеет и слово проронить. И так до тех пор, пока не закончится время приема пищи, и, опять-таки, пока Верховные не покинут зал. Увы (или на благо)… ни разговоров, ни хождения, ни чего угодно, что могло бы возмутить или разгневать Господ.

Тоже… мне, боги Олимпа. Еще одни. Просто жуть, как все, кто обладают властью, себя превозносят. Мама дорога, а мы еще поражаемся нынешним главам государств.
Ну-ну.

…
И вот, вот он, момент истины…
В зал (из входа, что рядом с «царским» столом) зашло руководство сего дивного мира: Кларисса, Литисия, Мари, Жаклин…

А-а-а! Добейте меня, чтобы не мучилась!
Он. Он… мой Доминик.

Весь такой серьезный, смиренный, сосредоточенный. Нервно скривившись (видимо, был уже чем-то недоволен), резко отодвинул свой огромный (подобно трону) стул и тут же влип в него, не дожидаясь, пока дамы рассядутся (чертов джентльмен).

И даже блуждающего взгляда по залу не бросил…
Он не пытался меня найти. Не нужна…
Это только я, одурманенная больными мечтами, украдкой пускала голодные взгляды на него.
Сердце сжималось от боли… и радости.
Глупое, глупое сердце. На что надеешься? На что?

Ох, и дура, ты, Жо. Ох, и дура.

- Ешь, давай, а то ужин только в девять, - заботливо прошептала (нагнувшись ко мне вплотную, едва не касаясь уха, дабы никто не уловил «грешка») Амели.
- Не хочу, - нервно чиркнула вилкой по фарфору, в пустой (ненужной) попытке расчленить дольку картофелины.
И снова (уже на уровне рефлекса) взгляд на Доминика.
И вот оно. Вот! Встретились, сцепились на мгновение взоры. Резко отдернулся, отвел глаза в сторону (но заметил, заметил! посмотрел на меня… а-а-а!!!). Сердце ёкнуло и испуганно запрыгало, как привязанный к ракетке шарик для пин-понга.
Тотчас с вызовом уставилась я на него, с наглостью прикипев взглядом. Гордость, злость, самолюбие (и еще куча всех гадких черт моего характера) тут же распушили свои перья. Невольно откинулась назад (по долбанной, больной привычке занимать позу вальяжно развалившегося царя на троне, когда корчу из себя Львицу), но (целая череда нецензурщины) забыла, что на лавке сижу, и едва не грохнулась на пол (хватаясь за что ни попадя)… вместе со свой тарелкой и сидящими рядом девушками. Вовремя Амели среагировала, подхватив, удержав меня на месте.
Злобно чертыхаясь под нос, выровнялась я на скамье. Ес-с-тественно! (а как иначе?) Человек до полусотни тут же обернулось на грохот… в интересе, осуждении, разглядеть, что это за дура так выплясывает.
Покраснев, побелев, посинев, позеленев от стыда, я попыталась собраться и успокоиться (заклиная провалиться под землю!)… и снова рефлекс – взгляд на Бельетони. Тот неприкрыто улыбался, хотя и уткнулся для приличия в свое блюдо.
Вот паршивец!
Меньше всего хотела тебя повеселить!
Ублюдок!