Мельница на белом поле

                Диапролог
                Я тебя изнасилую! Хочешь?
                Вопрос не имеет смысла, если первая его часть верна как желание.
                Тогда я отвергаю вопрос, милая. Оставляю только лишь утверждение, да?
                Ты опять задаёшь вопрос!
                Виноват, исправлюсь!
                Тогда крути, рычи, дави, но — не спрашивай, милый идальго.
                Я изнасилую тебя, похоть во плоти!
                Неверно. Снова неверно!!!
                Почему же, сфинкс?!
                Для того, кто желает насилия над собой, оно — благо. И если, к тому же, ты это осознаёшь, ты не насильник, а благодетель.
                Что же мне делать, жертва страсти?
                Нужно сделать так, чтоб это стало насилием, то есть противным мне, нежеланным, болезненным что ли, страшным. Как-нибудь так, чтобы мне было плохо…
                Хорошо. Я изнасилую тебя. Всё равно изнасилую, не важно, как. Так, чтоб ты не хотела этого, сирена. Ложись!
                Не лягу. Мне всё равно, в какой позе. Я легковозбудима, я желаю тебя, мой экстраординарец! Ничего у тебя не выйдет, увы…
                Тогда я сделаю это так, чтоб лишь самому получит удовольствие, не доставив его тебе!
                Рассмешил, недотёпа, я и сама могу устроить себе этот твой кайф, и никто не скажет, что я не получу при том очень и очень удовольствия. Ведь я же эмпатична, как слепой, видящий глазами поводыря. Вперёд, верный пёс! Ты не сумеешь изнасиловать меня лишь потому уже, что я хочу тебя, люблю тебя и…
                Что — и?
                И всё остальное, правитель!
                Всё остальное, говоришь?
                Да, господин!
                Даже смерть?!
                Убей меня прежде, чем я получу от этого удовольствие, сержант! Попробуй! Только вряд ли и это возможно.
                Но я не могу, мне становится неинтересным то, что вижу, слышу, ощущаю. Разве ты не хочешь сопротивляться?
                Нет, никогда и ничему — от тебя!
                Хорошо, я буду онанировать, глядя в окно!
                Да, дорогой, но и это тебе не поможет, ведь я могу сделать то же самое!
                Тогда начинай!
                И не подумаю…
                А я начну, пожалуй… Нет-нет, слышишь? Не подходи ко мне! Слышишь? Ещё шаг…
                И что?
                И я выброшусь в окно! Ложись в постель! Сейчас же! Считаю до трёх! Один.
                Я не люблю мастурбировать, когда есть возможность нормального секса…
                Два!
                Не надо говорить «три»! Я уже на месте, и даже готова выключить свет и лечь спать…
                Однако я попал в точку!
                Нисколько! Если ты хочешь умереть, то и от этого я получу удовольствие. Но давай без крайностей как-нибудь обойдёмся и без мастурбации… Считай, что я готова.
                Попробуй. Я помогу тебе, раздевшись.
                Аналогично, ваятель! Только не надо имитировать движение, это то же самое!
                Согласен! И да проигрывает тот, кто кончит, задёргавши тазом! Да, Мария Кюри?
                Опять задаёшь вопросы! Проигрывает тот, кто не кончит вообще. Потрошитель — не твоя специальность, Аполлон! Я греческого не изучала.
                Стоп! Это удар ниже пояса. Эрудицию, чур, не трогать. Только то, что здесь, под руками. Точнее, перед глазами.
                Ты неправ. Тот, кто сможет, как раз, в выигрыше, другой же — проиграл! И не иначе!
                Поправка принята при поимённом голосовании. Можете занять своё место, депутатша.

                Монопролог
                Белый квадрат пустыни между двух лотосов. Барханы, или морщины, исходят от их тяжестей, проминающих мягкую твердь. Пересекаются. Если передёрнуть карту — силовые линии от минуса к плюсу (и дай Боже понять, кто плюс, и кто тут минус), но потенциал необратим, как время, хотя оно имеет тенденцию к торможению.
                Подобному, если хотите, отливно-приливной теории в расширяющемся псевдопространстве Вселенной. Большая буква в начале слова — символ лишь выделения его из ряда других. Но и — начало предложения. Функции, существующие независимо. Отсюда и ошибки, когда номиналы их значений совпадают географически, если хотите — геометрически, и даже если не хотите — исторически: то ли это имя Бога, то ли просто начало фразы, бога отвергающей, но где само слово (Бог) стоит вначале. Что есть истина? Не умывая рук, ответь, меняется ли смысл от написания символа Заглавной буквой или строчной? Заешься придурью духовных извращенцев, провозглашающих Знание, но не умеющих при этом даже определить правильно, с какой буквы пишется слово Божье, слетевшее с уст человека, сына человеческого. Распятого, проклятого, возлюбленного, вторгшегося, пришедшего, ниспосланного, вознесённого, экстатичного, невозмутимого, лежащего при свете в окружении темнотой скованных углов. (Рифма «умов» более точна). Свет родился позже тьмы, так кто ж изначален (прости, Господи, за крамолу!): . . . . . или . . . . .? А как быть с именем Прометея? Люцифер — одно из имён… кого? Так что же благо? Свет или Тьма? Тьма или Свет? Повторение этой фразы — лишь для того, чтоб Ты понял: оба слова Ты пишешь с Большой Буквы (ББ). Я люблю день. Я люблю ночь. Я люблю всех, кто любит день, и всех, кто любит ночь?! Но кто из них прав? Почему — из них? Из нас! Конечно! Кто прав? Прав тот, кто любит. Экстаз — прелюдия, оргазм — событие. Всё остальное — смурь, называемая словом «жизнь». В отличие от Начала и Конца, она не имеет права на ББ, как не имеют смысла совершаемые телодвижения, если нет Желания, Рождения в начале пути и нет Смерти и Кайфа в конце дороги! Точка. ТЧК. Несмотря на воскл. знак. Фраза, имеющая несоответствие, геогр.-геометр.-истор., знаков препинания и смысл. нагрузки, обладает зарядом: либо лжи, либо иронии. Что одно и то же по сути: неправда. Это к вопросу об Истине. Два лотоса по берегам хлопчатобумажной пустыни раскинули колени в перпендикулярной потенциалу горизонтали(заметьте, параллельно друг другу), закрыли лодыжками и вывернутыми кверху ступнями вожделенный срам…
                Какая террористическая организация возьмёт на себя ответственность за рифму «храм»?!.
                …качаются в неподвижном физическом холоде интеллектуального мазохизма (или садизма? выбирай, но в любом случае — Ты прав!), неважно, куда глядят глаза. Ведь новая рифма — «марихуана» и «нирвана» — откроет их… Даже если геогр.-геом.-ист. они и являются открытыми. Познай себя, проблеял Мудрец, самонадеянно считая себя . . . . ., не знаю, кем. И Ты не знаешь. Потому, что тоже считаешь себя (до скольки: до ста, до тысяча девятьсот девяносто девяти?) незнамо чем. Глупец проблеял, и мальчик, сняв трусы, дёргает себя за пиписку (к такому слову приучен он мамой — носительницей истины, папа пользуется другим слово), а девочка, потрясённая увиденным несоответствием, впадает в истерику. И однажды, когда Тебя начинают обвинять в импотенции, гомосексуализме, интро- или экстравертивности, в мазо- или садоневозмутимости или в юношеской затянувшейся до вечной неудачи слабости ввиду повышенной возбудимости, — Ты понимаешь:
                не пошли бы они всё к чёрту! И лучшая — Ты бы сказал, Высшая — форма жизни — это бактерия, вирус, микроб, амёба — что угодно, но чтоб мозгов не было. Мудра настолько, чтоб не обладать разумом и чувствами. А что первично, кстати: разум или чувство? Чувство — продукт размышлений на тему: что такое «хорошо» и что такое «плохо»? Но как тогда быть с оргазмом — он полностью физиологичен! Или разум сформирован в процессе обжигания пальцев, замачивания штанишек и боли режущихся зубов? Но как тогда быть с экстазом? он-то изначально рассудочен!

                Действие первое
                Он, Она (одновременно). Я кончил(а)!
                Он (озадаченно). Кажется, ничья…
                Она (потягивается не менее сладострастно, чем только что была неподвижна). Что и требовалось доказать, эксгибиционист! Изнасилования не получилось.
                Ты. Да, сражаясь с ветряной мельницей, понимаешь только одно: что-то во всей этой увлекательной истории не так, как должно было бы быть!
                Снова Ты. Да и понимаешь больше сердцем, а не умом — как собака: только сказать не можешь!
                Ты. Должно ли быть? Или так хочется, чтобы было? Слова, слова… кругом — глупость и нищета!
                Опять Ты. Богатство и мудрость!
                Ты. Глупость и богатство!
                Как всегда, Ты. Нищета и мудрость!
                Ты. Мудрость и глупость…
                Разумеется, Ты. Нищета и богатство…
                Все вместе: Он, Она, Ты и, разумеется, Ты. Что суть одно и то же.

                Действие второе
                Он курит.
                Она пьёт.
                Он играет в карты.
                Она слишком расточительна.
                Он эгоистичен.
                Она плоха как хозяйка.
                Но
                Они любят друг друга, несмотря
                На то, что
                Она курит,
                Он пьёт,
                Она играет в карты,
                Он слишком расточителен,
                Она эгоистична,
                Он плох как хозяин.
                Что по сути одно и то же, когда
                Они любят друг друга:
                а.) в постели,
                б.) в ванной,
                в.) на пляже,
                г.) в лесу,
                д.) в кинотеатре,
                е.) в музее,
                ё.) в кафе,
                ж.) в магазине,
                з.) в туалете,
                и.) в гостях,
                й.) в автобусе,
                к.) в поезде,
                л.) в самолёте,
                м.) на полу,
                н.) на подоконнике,
                о.) в грядках на огурцах,
                п.) в грядке с морковью,
                р.) на воде,
                с.) под водой,
                т.) взлетая на батуте,
                у.) падая с подоконника,
                ф.) прижавшись к стене,
                х.) на качелях,
                ц.) под чемоданом,
                ч.) на службе,
                ш.) ещё раз — на службе,
                щ.) снова на службе, но — в кабинете начальника,
                ъ.) в уме,
                ы.) вместе,
                ь.) порознь,
                э.) на расстоянии,
                ю.) рядом,
                я.) публично,
                дубль-я.) интимно.
                Не просто «любят», эфемерное слово — уточняешь, -ет, -ете, -ют, -ю: занимаются любовью. Или, как в просторечьи: . . . . . или . . . . ..

                Действие третье. Буриме
                ложись — божись
                не лягу — дай флягу
                мне всё равно — твоё . . . . .
                кайф — лайф
                даже — гаже
                убей — плебей
                прежде — в надежде
                хорошо — Балашов
                глядя — . . . . .
                поможет — на ложе
                попробуй — утробой
                пустыня — отныне
                двух — слух
                потенциал — стегоцефал
                значений — влечений
                истине — листьями
                Портит ли ребёнок зрение, глядя в книгу, отпечатанную мелким шрифтом, не умея ещё читать? Физиолог говорит: да, он видит мелкий знак и напрягает зрение! Философ говорит: нет, он не понимает значения знака, а значит, и не видит таковой напрочь!
                срам — храм
                нирвана — марихуана
                мудрец — глупец
                трусы — усы
                истерику — эзотерику
                неудачи — на даче
                разум — фраза
                сформирован — . . . . . Петрова
                экстазом — зараза
                изначально — печально.

                Действие четвёртое. Бремя власти
                Чушь собачья для юнцов, доверяющих матерщине на стенах и флагам над уборными. Что, в общем, суть одно и то же. Сублимация независимости. Толчок к творчеству. Атрофия всесознания, умения быть. Неконкретным не конкретным, а частным — сразу всем. Умения бить и быть битым. Как ветер — на всём белом свете — через (Б)блок(а) — к Пушкину — под Лермонтова — за Некрасовым — глядеть печально на НАШЕ поколение. Поколенье за поколеньем.
                Враньё, что одна ограниченная относительным отрезком времени толпа отличается от другой! Всегда — одно и то же: все — потерянные, рассерженные, обманутые и т. д.
                Вопрос. Кем?
                Ответ. Самими собой!
                Вопрос. Как это понимать?
                Ответ. Понимай как хочешь, если не в силах признать свою заурядность.
                Неча на зеркало русской революции пенять, коли не являешься ровесником мамы-папы-учителя-наставника-начальника-вождя-Папы Римского-Корсакова № Нечто.
                Нет повести печальнее на свете.
                Чем недоноски тьмы недопоэтов… Все метят властвовать: армиями, организациями, движениями, отдельно взятыми гражданами, думами, умами. Не всем удаётся. Точнее, всем — не удаётся. Никому. Не дано. Оправдываются непосильностью ноши. Бременем власти. А какого хрена было хвататься?! Но те, кого проклинают или возносят после неизбежной летальности исхода, те, что имели: влияние,
                заслуги,
                преступления,
                заблуждения, — ценой сотен-тысяч-миллионов загубленных руководимых ничтожеств (вспомни: так же мечтавших властвовать!) — тоже оправдываются, кивают, ссылаются, подразумевают, проклинают Бремя власти — эту собачью мочу на стенах и подножиях столбов, различающую запахами сферы влияния и жизнедеятельности. Довления.
                Довлеют все. Так или иначе. Недовлеющих нет, все при этом жалуются на одно и то же… Тяжесть принимаемого решения, ответственность перед потомками — оглядки (о. . .дки?) на кого?
                Вопрос (повторяешь вслед за собой). На кого?
                Ответ. На других!
                Итоги:
                Кем? — Самими собой. — Как это понимать? — Как свою заурядность. — На кого? — На кого угодно, но почему-то только не на самого себя. На мифологическое бремя.
                Примечание. Всё относительно со всем соотносящимся соотносимой соотносительностью соотносимых явлений и предметов.

                Действие пятое. Природа власти
                См. Шопенгауэр, Фрейд и т. д. и т. п.

                Действие шестое. Буриме
                Физиолог убил окулиста за несогласие в поисках причин порчи зрения ребёнка. Онколог расправился с физиологом за недальновидность последнего. Математик точно просчитал траекторию упавшего (оброненного?) на голову онколога кирпича. Прокурор доказал всеобщую некомпетентность и повесился, а философ логически обосновал невозможность ухудшения зрения у ребёнка, что глядит в книгу, отпечатанную мелким шрифтом, не умея при этом читать. Но философ утопился, потому что
                Ребёнок ослеп.
                власти — страсти — масти — ненастье — сласти — красть — здрасте — в пасте — ластик — Настя — счастье — пасти — бластер — пастор — снасти — в ласте — мастер — стратакастер — напасти — растр — не будем углу(…)ться, не то выяснится, что какой-то бродяга без роду, без имени, наверное, сумасшедший, начал придумывать собственные слова — мало похожие и не несущие — зато от Бога — пророк — урок — курок — зарок — ветерок — рок — плимутрок — катерок — порок — мирок — сурок — прок — шнурок — порог — отрог — рог — барокко — строк — крок — срок — пирог — острог — нырок — строг — оброк — обрёк какой-то свой смысл в какие-то свои слова, составив какую-то свою систему, соответствуя каким-то принципам. Слава Создателю, не своим! Ибо ничего нового нет, и новое — хорошо забытое старое, а старость — это хорошо забытое Некогда. Вспомянутое (вспомнутое?), пусть неожиданно настигшее (постигшее? настигнутое? постигнутое?) детство. Всё возвращается… Стоило ли? То, что названо «жизнь» — стоило ли? Ведь
                Ребёнок ослеп.
                Ds: шизофрения.

                Действие седьмое. Заключительное
                Всё (воз)вращается на оси. Любовь? Может быть, если Ты — мельница на бескрайне-белом хлопчатобумажном квадратном поле, а я — один в поле, которое перейти — ничего не значит по сравнению с тем, что значит «прожить». Крылья вращаются, на оси — колесо, сцепленное с другим колесом, на валу которого — жёрнов. И если я снаружи ещё держу копьё и вонзаю шпоры в бока клячи-судьбы, то внутри я уже перемолот в прах, из которого посредством добавления воды, дрожжей и чего-то ещё — не важно — катанием, закручиванием, начинением, а после — термической обработкой — готовят блюдо к столу.
                Вопрос. К чьему столу? Чьим устам в сладость? Чьей утробе в сытость?
                Вопрос, которым задаётся каждый, кто ищет смысл там, где его нет. И не было, потому что — какой смысл в том, что река течёт? Ветер дует? Планета кружится: вокруг себя, вокруг Солнца, вокруг центра Галактики. А если изменить начало координат? Например, вокруг Луны? Сколько сложных конфигураций объяснят то, что объяснить невозможно?
                Ни одна.
                Ds: шизофрения.

                Эпилог. Моно
                Один мой друг очень любит Питер. Ну, прямо жить без него не может! Как только выдаётся свободная минутка, он сразу — на поезд, и — в Питер.
                Другой мой друг пошёл купить хлеба — мы сидели у него, пили чай, а хлеб кончился. Он вышел из дома в трико, майке и с авоськой в руках. Вернулся через год — мы снова сидели у него и пили чай. Не помню, по какому случаю, вспоминали добрым словом. Он вернулся в трико, майке и с хлебом в авоське, который пришёлся как раз кстати.
                Другой мой друг, тот, что пошёл за хлебом и вернулся, спросил у Одного моего друга, у того, что очень любит Питер:
                — Что такое любовь?
                Тот, что не может жить без Питера, ответил:
                — Не знаю.
                Тот, что год спустя принёс хлеб, попросил:
                — Объясни, пожалуйста.
                Тут выдалась свободная минутка, и Один мой друг, садясь в поезд, сказал:
                — Ну, хочешь, я напишу об этом песню?
                И написал, и не одну.
                Ds: шизофрения.

                Эпилог. Диа
                Она лежала на смятой постели и глядела в потолок. Спиной к ней, лицом в окно — на этой же постели сидел Он. Курил. Думая о том, что любимую изнасиловать невозможно.
                — Марс?
                — Ау, Афро?
                — Зачем ты это сделал?
                — А разве ты этого не хотела?
                — Но почему ты вдруг решил?
                — «Почему» или «почему вдруг»? Или «почему решил»?
                — Слова! Где взять человека, чтобы он не заваливал тебя с ног до головы этой дрянью? Так ведь и похоронить возможно, а? Могильщик?!
                — Возможно. Наверное, даже неизбежно.
                — А жаль. Ты меня любишь?
                — Нет, конечно. А ты?
                — Взаимно.
                — Может, ещё разок, а?
                — Давай, только вот — зачем?
                — Не «зачем», а почему.
                — Ну, и почему?
                — Потому что хочется.
                — Кому?
                — Мене. — повернулся, ожидая, вслушиваясь в тишину. — Куда… ты где?!
                Ответ был груб.
                Нет, это не любовь.
                А что же?
                Не знаю. А ты знаешь?
                Если завтра я затоскую…
                Это будет называться «тоска».
                Хорошо, захочу…
                Это будет «желание».
                Вспомню…
                Воспоминание.
                Подумаю…
                Мысль.
                Не смогу…
                Немочь.
                Не знаю…
                Незнание.
                Может, это и есть любовь?!