Последний герой Глава23

Можно было подумать, что в селе Горелово проходит какой-нибудь фестиваль традиционного, народного промысла, носящий весьма странную направленность, связанную со временем суток. Если днем и вечером в Горелово было относительно тихо и спокойно, почти по-деревенски, то ночью, как будто все в поселке ожило и проснулось. Замельтешили туда- сюда машины, то тут, то там слышались возбужденные голоса. Хриплые вопли музона доносились со всех концов.  Собаки, попрятавшись за изгороди заборов, недовольно тявкали. Большинство жителей спали, но было немало  и тех, кого эта ночная возня разбудила. Однако никто из жителей носа на улицу не высунул. Была охота. Сельчане народ ученый, знают, почем фунт лиха! Ведь и ежу ясно – братва бариновская опять загуляла. А может еще, что-нибудь похлеще, во что свой нос лучше не совать! Меньше знаешь – крепче спишь.
Еще свежи были в памяти воспоминания жителей, о том, как в позапрошлом году, Барин посреди глухой ночи устроил в ближайшем лесочке охоту. По неопытности, а скорее всего, потому что были пьяные в дугу,  охотники выгнали кабана к селу. Барин со своими верными быками, каждый из которых мечтал прибить кабана собственноручно, бросились в погоню.
Устроили на окраине Горелово, посреди огромных огородов, такую пальбу, что кое-кому могло показаться, что случилась очередная, после 1917–го года революция. Кто-то из сельчан тогда по дурости, а быть может из праздного любопытства,  высунулся из дома, и попал под горячую руку. В результате неосторожных действий двое жителей Горелова поручили огнестрельные ранения. 
Скандал раздулся бы  о-го-го, но дело замяли в зародыше. Барин сунул потерпевшим по пухлой пачке денег, а те были даже рады, такому счастливому стечению обстоятельств.  Не забыла местная братва и про родную милицию, в лице начальника Гореловского ОВД –майора Новикова. В общем, все закончилось относительно благополучно. А то, что месяц спустя в одной из районных газет появилась на этот счет скользкая статейка – сущие пустяки. Ведь позже автор, матерый журналист сам же дал опровержение, объяснив это тем, что выдумал всю  историю от начала  до конца. И был уволен, как в таких случаях говорят – без выходного пособия.
  Сейчас происходило нечто похожее, но только без стрельбы. И оттого более страшное, ввиду общей неопределенности. Простыл след алкашей, страдающих послепохмельным синдромом. Попрятались по щелям даже лунатики, у которых намечалось именно в это новолунье очередное обострение. Не было слышно привычного завывания, доносящегося со стороны молодежного центра, где каждый день, а точнее в ночь, с девяти вечера и до трех утра проходила дискотека. Клуб был закрыт на большой замок с засовом, а молодежи и след простыл.
Бежевая «Нива» прикорнула справа от обочины дороги, рядом с  недостроенным банным срубом. Фары были погашены. В салоне было темно. Лишь изредка в этом поистине аквариумном мраке то поднимался, то опускался по замысловатой траектории, алый ободок, прикуренной сигареты. Это Поводырь, не удержался и закурил. Ему эта суета в селе, где ей быть противопоказано априори, не нравилась все больше. Веяло от нее нехорошим и гнилым, похлеще, чем от выгребной ямы.
Не далее, как полчаса назад он запросил у шефа дальнейшие инструкции, а в ответ получил нечто невразумительное, которое в лучшем случае можно было расценивать, как  оттяжку времени. Мимо, гоняя холодную, белесую пыль проносились машины. Дважды – старенькая «Тойота РАВ» - типичный паркетник, плоховато приспособленный к поселковому бездорожью. В основательно просевшей на пружинах, машине, можно было рассмотреть несколько кургузых, темных силуэтов. Вихрем промчался, подняв в воздух палую листву, экзотический для этих мест черный «Линкольн Навигатор». Тяжелый внедорожник, смастеренный янкесами, полоснул  боковину «Нивы» пронзительным светом ксеноновых фар, секундой позже, скрывшись с глаз.
- Что за ерундовина, а? – Поводырь в очередной раз затянулся, выпустил сигаретный дымок в узкую щель между приспущенным стеклом и уплотнителем.
Лоцман усмехнулся. – Кипеж. Так это, по-моему, у них называется. Братва встала на уши. Не иначе, как из-за наших беглецов, а?
- Знать бы, о чем они базарят, - мечтательно протянул Ловчий, выстукивая пальцами дробь по кожаному ободу руля.
- Точно. Без ППН (Передвижной Пункт наблюдения) тут не обойдешься. Поставил «Газель» в тихом месте, и не хай ребята слушают, о чем братва лабает!
- Да тут и «Газель» - то  негде поставить. Все на виду, - буркнул Поводырь. Докурив сигарету, он скомкал окурок. Крутанул ручку стеклоподъемника, расширил щель и выбросил бычок из машины.
- Слышь, Поводырь, а те пацаны, которых мы встретили на дороге, кажется, сдали нас с потрохами, а? Не хочет Барин с нами сотрудничать, - подал голос Лоцман. – Не оттого ли поднялась заваруха?
Поводырь пожал плечами. – Черт его знает. Может быть да, а может и нет. Тут пока ни хрена не разберешь. Можно лишь гадать.
- Делать, что-то надо, - буркнул Ловчий. – Чем дольше сидим, тем меньше шансов перехватить парня с бабой в собранном виде! Братва сначала их раскрутит, а потом закопает, в каком-нибудь перелеске.
- Сам знаю! – огрызнулся Поводырь. – Но не наше это дело. Шеф сказал ждать, и пока что ни во что не вмешиваться. Вплоть до наступления полной определенности. 
Лоцман откинулся на спинку сиденья. – Ну, раз так, тогда, конечно. Только, как бы потом нас же, не сделали крайними. Командиры сопли жуют, а, случись что,  спрос с исполнителей, как не крути! Операцию «Клин клином» помнишь?
Поводырь осклабился, сей же момент. – Попридержал бы ты язык. Чего зря болтать?
- А, что тут такого? В управлении полгода слухи ходили, как было на самом деле, и кого в один момент переквалифицировали в младшего черпальщика ассенизаторного обоза при холерных бараках! – криво улыбнулся Лоцман, косясь в боковое окно автомобиля.
Разговоры стихли. Впрочем, и разговаривать особенно было не о чем. Оставалось лишь следить за перемещениями бандитов, которые будто с цепи сорвались.
- А ведь удобный момент мужики! – не выдержал Ловчий. – Ну, сами глядите, у местной братвы, судя по всему полный раздрай! Грех не воспользоваться. Упустим шанс, а потом может уже не представиться. Потому что, поздно будет, - добавил он, и выжидательно посмотрел на старшего.
  Поводырь молча смотрел, куда-то вперед. Вдалеке, рядом с двухэтажными зданиями, так называемого центра поселка мелькали, как светляки, фары машин. Небо слезилось мелким дождем. Ночной воздух, настоянный на аромате полевых цветов, смешавшийся с  запахом выхлопных газов и пыли был густым и вязким, как кисель. Чувствовалось приближение грозы. Большой и могучей, какой она бывает только в стороне от города, в селе, или в деревне. Вдалеке, над лесом полыхали зарницы. Небо молча расцвечивалось огненными всполохами. Только в салоне «Нивы» было по-прежнему душно и томно. Обстановка располагала ко сну.
- Ладно, поехали, - очнулся, наконец, от размышлений Поводырь. – Сидеть на месте в такой ситуации, это не выход.
  - Куда едем-то? – спросил Лоцман. На этот раз он сел за руль, сменив Ловчего, который уже успел накрутить на спидометре за  неполный день порядка пятисот километров.
- Помнишь, куда проехали машины братков?
- Терем? «Приют для странника»?
Поводырь кивнул.
- Хорошо, - сказал Лоцман, поворачивая ключ в замке зажигания. «Нива» выдохнула из выхлопной трубы облачко отработанных  газов, и вырулила на окольную дорогу.
- Давай в объезд, - сказал Поводырь. – От греха подальше. Нам сейчас с бандитами вязаться не в тему!
Лоцман повернул руль вправо. Развернувшись, послал машину в другом направлении. Задами, вдоль траншеи, с оползшими, округлившимися краями, которая  поросла двухметровыми кустами крапивы. На дне канавы осколками битого стекла блестела вода. Свежий ветерок гнул кусты крапивы, которая, тянула свои зазубренные листья к ехавшей мимо машине. Глядя в сторону, Поводырь невольно вспомнил  один фантастический роман «День триффидов», в котором рассказывалось о выведенных нехорошими русскими генетиками страшненьких растениях.
Выведены они были, разумеется, для уничтожения американской цивилизации. Они могли передвигаться, как живые, и плевались в людей ядом, от которого те слепли и вскоре умирали. Могучие стебли крапивы, мимо которых осторожно, с черепашьей скоростью, продвигалась «Нива» были на них похожи.
Лоцман остановил машину метрах в ста от резиденции Барина. Трехэтажный, деревянный терем, носивший ностальгическое название «Приют для странника» возвышался над окружающей местностью четырехугольной, островерхой крышей, в навершии которой темнела бронзовая фигурка, то ли кота, то ли сродного ему животного,  и флюгер, исправно указывающий направление ветра.
 Поводырь послюнявил указательный палец и высунул из машины. Флюгер врал, как сивый мерин. Вместо холодного северо-восточного ветра, показывал теплый, дующий с юго-запада, то бишь со стороны Старого Света. Кстати, Поводырь тотчас вспомнил, как по радио, которое они слушали по дороге сюда, говорили о приходе небывалой жары, аккурат из Европы. Выходит не врали синоптики. Врал флюгер, что в наше время гораздо большая редкость.
- Сто очков вперед, что чувак с телкой тут! – подал голос Ловчий.
Поводырь повернул к нему голову. – С чего бы вдруг здесь, а не в ментовке? Вспомни, куда отправился парень, после встречи с Рахмановым?
- Думаю, в ментовке он не задержался. Не забывай,  у Барина все Гореловское отделение в должниках ходит. Особенно этот майор. Как Барину надо, так они и спляшут!
- Хорошо. Предположим. Но, почему именно здесь, а не в другом месте?
- А  вот это опять же довольно читаемо, - в том же духе продолжил Ловчий. – Барин местный князек, под дудку которого все пляшут. Не будет он прятать беглецов, в каких-то казематах. Ни к чему это. Он их  будет допрашивать сам, в уюте, со всеми удобствами. Чтобы он из дома поперся куда-нибудь на кулички? Сомнительно. Поэтому и дела свои ведет тут, в кафэшке, не отходя от бильярдного стола! По сусалам не получал еще, как следует. В самом деле, барином себя чувствует. Причем полноценным, как это раньше водилось. – Ловчий усмехнулся.
- Он и есть Барин, - сказал Лоцман, и посмотрел вопросительно на Поводыря. В их группе он был старшим. – Так что,  будем тут сидеть, и ждать у моря погоды?
Поводырь выдержал паузу, посмотрел вокруг. Отсюда было видно, что в трех окнах терема горит свет. Зато весь прилегающий двор был залит сиянием  двух мощных прожекторов. Сквозь щели  в стыках частокола можно было рассмотреть неразборчивое мельтешение. В том, что, там что-то происходило, не было никаких сомнений. И это, «что-то» могло быть связано с темой, которая одинаково интересовала всех. По крайней мере, Поводырь думал именно об этом. Только не собирался свои мысли  озвучивать. Да и зачем, когда ответ напрашивался сам собой?
 Если дело обстоит так, как он думает – действительно надо поторопиться. Чем быстрее, тем лучше. Вполне вероятно, что парень с девкой и впрямь уже раскололись, братки отправились за золотом, поэтому вокруг царит эта несусветная для ночного времени суток суета.   
   Поводырь кивнул Лоцману. – Давай-ка, посмотри аккуратно, что там, да как. И постарайся не нарываться!
- Обижаешь, гражданин начальник, - подчеркнуто блатными интонациями проговорил Лоцман, уступая место за рулем Ловчему. – Для усмирения особо ретивых у меня имеется великолепное средство, - добавил он и выпрыгнул из машины. Скользящей походкой направился к терему, и вскоре слился с тенью высокого, не меньше трех метров, частокола.
Поводырь нервно поерзал на сиденье, но ничего говорить, не стал. Лоцман не маленький. Сам все понимает. Операция насквозь секретная, если он завалится, никто его вытаскивать не станет. Наоборот, помогут завалить еще глубже. Так, чтобы наглухо, по всем законам плохого голливудского блокбакстера.

Своим положением в обществе Багрянский был обязан не только уму и ловкости, но и обширнейшим связям. У него все было схвачено, сверху до низу. Плодотворные контакты в правительственных кругах не мешали  завязкам с  бандитами. Более того, он их исправно подкармливал, и те, в любой момент готовы были выполнить любое, самое деликатное его поручение.
Однажды у Багрянского уже возникла такая ситуация, когда не в меру ретивый журналист – Романчук, молодой и резвый, взялся копаться в его биографии. Нашел таки пройдоха темное пятнышко, и даже взялся угрожать Багрянскому. И ведь никакие уговоры не подействовали. Деньги, и те не помогли. Романчук, как говорят в подобных случаях,  оказался рьяным фанатиком, вцепившимся в нежную кожу президента медиахолдинга «Ливанта Импал»   с поистине бульдожьей хваткой.
Однако Багрянский докопался до истинных причин этого нездорового любопытства. И когда выяснил подоплеку, система приобрела более менее четкие очертания. Багрянского заказал Астапов – извечный конкурент по бизнесу, тоже не последний человек в городе.  Он и спонсировал все грязные статейки Романчука. Правда, свет увидела только первая, она же единственная. Все сплошь общие слова, и никакой доказательной базы под ними.
Багрянский понимал, что за доказательствами дело не станет. Просто срок еще не пришел. С ретивым журналистом пытались разобраться по-хорошему. Сунули в зубы солидный куш, в долларах, разумеется. Но Романчук наотрез отказался от денег,  чем сильно обидел Григория Бенедиктовича. Расследование, начатое по поводу клеветы на президента медиахолдинга, вдруг забуксовало. Оказалось, что у Астапова есть подвязки среди высшего милицейского начальства, в лице заместителя прокурора города, Ольшанского. Таким образом, участь журналиста была предрешена. Буквально через пару дней, Романчука нашли лежащим у придорожных кустов  собственного дома, с черепно-мозговой травмой, случившейся от столкновения с автомобилем. Журналист остался жив, но получил инвалидность.  После этого он навсегда потерял интерес к журналистике.
Таким образом, проблема была исчерпана. Кстати, немногим позже Багрянский разобрался и с  Астаповым. Но в этом случае никакого криминала почти не было. Так. Скушал человек что-то невкусное и вот уже целый год поправляет свое здоровье в  старой доброй Англии.
И в этом случае, не мудрствуя лукаво, Григорий Бенедиктович решил обратиться за помощью к знакомым пацанам. Отчего-то не хотелось впутывать в грязную историю с пропавшим золотом  парней из собственной службы безопасности. Конечно, они бы расстарались, как никак профи, но это бы значило, оголить тыл. Нет, Багрянский,  взвесив все за и против, принял правильное решение. Грязную работу выполнят люди со стороны, к нему не имеющие, никакого касательства.
В тот же вечер, он обратился к ним за помощью. Не напрямую, конечно. И даже не через Черенкова, чтобы не дай Бог, никто не узнал о его тайных связях. Был такой нужный человечек по кличке Связной - тихий и незаметный, который, между прочим, и сам толком не знал, кому помогает. А братве было по барабану, на кого мастачить, лишь бы башли откидывали в срок, и желательно побольше.

Зрелый, Птах, Гарик и Лысый молча выслушали инструкцию. Связной доходчиво объяснил Зрелому, который был старшим, что от них требуется. Все выглядело предельно просто. Заявиться в поселок, повязать одного из местных братанов, вытрясти из него душу, а вместе с ней - необходимую информацию. Зрелый взял задаток – десять штук баксов,  отправил во внутренний карман кожанки. Таким образом, очередная сделка была заключена.
Парни  не мешкая,   собрались в дорогу. Зрелый подал знак пацанам.
Лысый, Птах, и Гарик тотчас расселись по своим местам. Темно-зеленый «Ленд Круизер 80» с крутыми номерами выехал в сторону Горелово, когда над городом, как сливки сгустились сумерки. Ехать предстояло по городским меркам довольно далеко.  Как говорят в русских народных сказках – за тридевять земель. Поэтому гнать надо было на всех парах. Чем быстрее они это дело сделают, тем быстрее получат оставшиеся деньги.
Внедорожник, ощетинившийся мощными кенгурятниками, гнал почти посередке загородного шоссе, рассекая сумрак ярким светом противотуманных фар. Держался, как влитой левой скоростной полосы, не уступая никому. Конкурентов на дороге ни разу не встретилось.
За рулем сидел Гарик – черноволосый крепыш, в кожаном пиджаке, из под которого выпирала массивная рукоять ППС. «Пиши-пропало», так пацаны прозвали пистолет-пулемет Стечкина. Рядом дремал Зрелый. Ему было далеко за тридцать, за плечами три ходки, два грабежа и убийство в состоянии «аффекта». На свободу он вышел из «психушки» где-то около года назад. И быстро сколотил вокруг себя мобильную группу точно таких же отморозков. Сзади сидели Лысый и Птах. Птах – некогда подававший большие надежды боксер, с отбитой головой. Лысый, чалившийся дважды по малолетке, обыкновенный безработный, который с перепоя ввалился в торговую палатку Атарика, и вытряс  у продавщицы всю кассу, представившись новой крышей.  Его потом искали всем кодланом. Не нашли, Лысого заприметил Зрелый, когда тот учинил разбор двум малолеткам, за стенами ночного клуба «Распутье». А когда пацаны Атарика выяснив, наконец, что, где и как, сделали предъяву насчет Лысого, Зрелый этот вопрос быстро утряс. Это был очень эффектный ответ, после которого бригада Атарика утратила былой авторитет.
Бригада Зрелого насчитывала сейчас порядка двадцати человек. За  неполные полгода, зреловские подмяли под себя несколько торговых точек, вложив часть «заработанных» бабок в в разные предприятия. Дела потихоньку пошли в гору. Но Зрелый не сидел на месте. Он вообще не походил на пахана, каким его рисуют себе в воображении молодые, и борзые. Зрелый хоть и выглядел старше своих лет, смотрелся крепким, подтянутым парнем, с металлической улыбкой ( коронки зубов были железными ) и злым, пронзительным взглядом. Он никогда не стоял в стороне от дел, никогда не парился в «офисе». Ну, а быть старшим, в деле, которое заказал Связной, как говорится, сам Бог велел.
Спустя полтора часа «Ленд Круизер» притормозил у поворота, в сторону поселка Горелово.
Зрелый вышел из внедорожника. Подошел к указателю, чиркнул зажигалкой. Нервный, колыхающийся на ветру огонек, кое-как отогнал темноту, высветив заветные буквы. Шмыгнув носом, Зрелый вернулся в машину.
- До села еще восемь километров, - сообщил он, и вопросительно посмотрел на сосредоточенные физиономии пацанов. – Никто не хочет сменить воду в аквариуме? Сейчас разрешаю, потом не дам. Не до того будет.
- Да, надо бы отлить, - хмыкнул Лысый и первым полез из джипа. Его примеру тотчас последовали Птах, и Гарик. Трое отморозков, отошли в сторону, почти одновременно вжикнули молнии брюк.
Через минуту Гарик снова сел на место водителя. Потянулся, стряхивая оцепенение, наступившее от долгого сидения. «Ленд Круизер» резко вырулил на дорогу, басовито рыкнул  и помчал дальше.
Вскоре, сбавив скорость, он свернул на грунтовую дорогу. Тихо закачался на неровностях  и буграх. Впереди показался заветный поворот. Лысый на заднем сиденье, сноровисто  передернул затвор Калашникова. Последние приготовления перед ответственным делом, за которое щедро платил богатенький, столичный буратино. 
В этот момент противотуманки, установленные на кенгурятнике, вырвали из ночной мглы, стоявшую у дороги патрульную машину, и милиционера, замеревшего, как статуя рядом. Всем своим видом мент олицетворял офигенные неприятности.
Гарик смачно выругался.
- Спокойно, пацаны, все продумано. Тормозни, - приказал Гарику Зрелый. – Не дергайтесь. У нас есть ксивы. Так, что все в ажуре. Сидим и не жужжим!
«Ленд Круизер» послушно остановился рядом с милиционером. Дверцы у патрульной машины разом распахнулись. Наружу высунулись еще двое. Вот это уже показалось Зрелому плохим знаком. Обернувшись, он подал знак Лысому. Тот сию же секунду убрал АКСУ в специальный тайничок, расположенный, за задним сиденьем, в просторном багажном отделении.
- Старший лейтенант Кравцов, дорожно-патрульная служба! – козырнул мент, подойдя к машине. – Ваши документы!
 Гарик кивнул. – Не вопрос. Пожалуйста! – сквозь приоткрытое окно, он протянул старлею ксиву, на тачку и собственное удостоверение. Следует, пожалуй, добавить, что не так давно, пацаны Зрелого, не без помощи Багрянского, пробили статус частного охранного агентства. Право на ношение и применение оружия у всех четверых имелось. С этой позиции все было предусмотрено. Никакой халтуры. Но, Зрелому, как человеку с огромным опытом отсидки, поведение милиционера сразу показалось странным. С чего бы вдруг  он покосился, в сторону дальних кустов? Что это у него за татуировка на правой кисти. Она бросилась в глаза Зрелому в тот момент, когда старлей брал документы у Гарика, для проверки. Еще один штришок – золотая цепь на короткой, мускулистой шее. А милицейская форма, так и вовсе мала!
А может это он, все зря надумал? Ну, татуировку легко объяснить – ошибка молодости, золотая цепь еще проще. Кто же рыжевье не любит? Дураков нет. Ну, а то, что мент дважды посмотрел в направлении дальних кустов, могло быть чисто случайным делом, не имеющим под собой никакой подоплеки.
И все-таки острота ситуации зудой сидела в подкорке, не давала покоя Зрелому. А он привык доверять внутреннему чутью. Сколько раз оно его выручало из самого дерьма?  Ведь это только благодаря звериному чутью,  он так быстро оказался на свободе, и получил полноценную «прописку». А сколько раз оно выручало его на зоне?
- Выходите из машины. И приготовьте транспортное средство к досмотру! – распорядился старлей, и сделал два шага назад. Недвусмысленно уронил правую ладонь на поясную кобуру.
Пацаны переглянулись. В этот момент Зрелому показалось, что ветка дальних кустов, уж слишком резко качнулась. А ветерка  снаружи ни-ни. Как сказал бы человек морской – полный штиль! Опа! А, чей это темный силуэт, так неосторожно выпячивается справа? Так, так, так! Это уже становится совсем никуда негодно. Да что там, откровенно паршиво!
Зрелый не стал кричать, он лишь тронул ногу Гарика. Указательным пальцем показал вперед.
Гарик сходу прочитал его жест.
- Сейчас старлей. Нет проблем. Сделаем, - сказал он и в тот же момент вжал в пол педаль газа.
«Ленд Круизер» качнулся, выбросил из под колес комья грязи и рванул по прямой, едва не сбив опешившего милиционера, который слишком поздно  расстегнул   кобуру.
Гарик своевременно крутанул руль влево, потом вправо. Внедорожник опасно накренился, но Гарик так же легко его выровнял, и послал дальше, к виднеющимся прямо по курсу стогам сена.
- Лысый, давай! – распорядился Зрелый, когда в спину раздалось несколько разноголосых, неуверенных хлопков. Пули ушли все в молоко. Какие это, к черту менты? Ряженые, едрит их налево, или направо?…
Из-за дальних кустов к дороге подъехала машина. Выбежали, размахивая оружием, крепкие парни. Послышались резкие крики. Точнее громкая брань. Парни запрыгнули в машину и бросились в погоню. Но Зрелый не зря дал команду Лысому, который в ту же секунду достал из тайника АКСУ, опустил стекло со своей стороны, и высунулся наружу.
Гарик в тот же момент остановил машину. Как только преследователи появились в поле зрения, Лысый тщательно прицелился, растянув паузу, с какой-то ленцой надавил на гашетку. Калашников в его руках тихонько дернулся, изрыгнул язычок белесого пламени. Секундой позже пули нашли свою цель. Лобовое стекло машины преследователей, от многочисленных пробоин брызнуло в стороны, странно дернулось тело водителя, который выпустил руль из рук. Симпатичная иномарочка, подпрыгнув на пригорке, резко вильнула в сторону, провалившись в канаву.
Лысый сноровисто заменил рожок, передернул затвор, и послал в сторону беглецов еще одну длинную очередь. 
- Нормаль, Лысый! – отрывисто бросил Зрелый. – Погнали дальше. Не фиг тут делать…
«Кукурузник» рванул вперед, стремительно приближаясь к поселку.
- Куда ехать-то? – спросил Гарик, притормаживая у незнакомой развилки.
- Короче, Связной сказал, что где-то тут поблизости терем должен быть. Трехэтажный. Типа кафэшки. «Приют для странника» называется, - сказал Зрелый. – Ты поезжай пока прямо,  а там посмотрим.
- «Приют для странника», - повторил Гарик, и его губы расплылись в кривой улыбке. – Прикольное название.
Пятью минутами позже машина остановилась у развилки. Сразу же за правым поворотом и возвышался трехэтажный терем, окруженный высоким частоколом, с массивными воротами.
Гарик погасил фары. Пацаны в последний раз проверили оружие. Птах, дотянувшись рукой до тайника, извлек из него четыре бутылки с «коктейлем Молотова» (смесью машинного масла с бензином в соответствующих пропорциях, эта смесь просто обязана  очень хорошо гореть), проверил пропитанные керосином запалы. Должно сработать, осечек такие сюрпризы не дают.
Если Дуремар не перемудрил с пропорциями, все будет в ажуре, - невольно подумал Зрелый, и, включив подсветку, глянул на часы. Потом достал из кармана обыкновенный лист формата «А4», на котором отпечаталась отвратительная физиономия парня, со шрамом, рассекающим верхнюю губу на почти равные половинки. 
     - Гля, пацаны, на Кира похож, только нос немного не тот! – хмыкнул Гарик.
- Смотрите внимательней! – сказал Зрелый. – Этот пес нам нужен. Будем брать его. На крайняк, хватайте любого, из местных  пацанов. Потом дергаем отсюда. Все ясно?
- Слышь, Зрелый, а если этого чувака тут нет? – подал голос Птах.
- Должен быть, - буркнул Зрелый, убирая листок в карман. – Все готовы? Тогда пошли. Гарик ты пока тут посиди. Потом тачку подгонишь вон туда. Понял?
Гарик кивнул. – Не вопрос. Все сделаю, как надо.
- Ну, с Богом!
Трое отморозков, бесшумными тенями кинулись к деревянному частоколу, за которым возвышался терем. На ходу Зрелый чиркнул зажигалкой, поднес колышущийся язычок огонька к фитилю бутылки  с «коктейлем Молотова». Пропитанная керосином ветошь, весело загорелась. Зрелый посмотрел на Птаха и Лысого. У тех все было в ажуре.
И в этот момент ночную тишину всколыхнули прозвучавшие, один за другим несколько хлопков, донесшихся со стороны терема.
Птах и Лысый выжидательно посмотрели на старшего. Мол, что делать будем?
Ждать у моря погоды Зрелый не собирался. Не та ситуация. В своем бизнесе он придерживался одной и той же позиции – кончил дело, гуляй смело. Глянув в сторону терема, он отошел назад, на удобное расстояние.
- Давай! – яростно шепнул Зрелый, изо всех сил бросил бутылку, в сторону окна деревянного терема. Немного не попал. Бутылка разбилась рядом, горючее содержимое, растеклось во все стороны, заплясало на бревенчатой стене терема языками пламени.
Ага! Одна есть! Молодец, Дуремаг, не зря свой хлеб с икоркой ест!
Лысый и Птах бросили свои бутылки почти одновременно. Одна из бутылок с «коктейлем Молотова», запущенная, то ли Птахом, то ли Лысым,  разбила-таки окно, (содержимое выплеснулось внутрь помещения)  другая пролетела мимо.
Через несколько секунд из разбитого окна терема наружу потянул густой дымок. Во дворе забегали люди, захлопали двери. Терем мгновенно ожил, превратился в растревоженный улей.  Начался большой переполох.
Зрелый, Птах и Лысый быстро переместились к ставням ворот, заняв позиции за двумя деревьями. Ждать оставалось совсем немного.