Эхо-хо Часть 10

 
ЧАСТЬ 10

 Алексей Матвеевич Шадрин, по кличке Пирс, проживал в Москве с малых лет и переезжать в другой город не собирался. Денег и связей у него было достаточно, да и доля в бизнесе, сохранившаяся после отсидки, как и прежде, позволяла безбедно существовать, не думая о хлебе насущном.

Выйдя из тюрьмы, Алексей Матвеевич решил осуществить давнюю мечту жены, и купил дом в Подмосковье. Сначала они ездили на так называемую дачу по выходным, а потом, вкусив прелести загородной жизни, переехали насовсем.

 И зажил Алексей Матвеевич совсем другой жизнью, предпочитая светским тусовкам чтение книг, резьбу по дереву и езду на велосипеде. 

Жена, Леночка, будучи женщиной  мудрой и непритязательной, была рада такому повороту событий и активно участвовала во всех его начинаниях, что делало его абсолютно счастливым.

Но счастье, как известно, штука хрупкая, как апрельский лед на реке. Стоит зазеваться и нет уже прежней жизни. Так случилось и с Пирсом. Второй раз судьба по непонятной причине наказала его, лишив в одночасье жены и пятнадцатилетнего сына.

Случилось это ранней весной, на пороге их новой квартиры, куда они вынуждены были переехать, чтобы отдать подросшего сынишку в школу.

 Тридцатилетний отморозок по пьяни перепутал этаж, и, когда Алешка открыл дверь, с ходу пырнул его финкой в живот, после чего выбросился из окна в том же подъезде.
 
Алешка умер сразу, не приходя в сознание, на следующий день умерла Елена – обширный инфаркт.

 Алексей Матвеевич умирал несколько лет, долго и мучительно. Когда смерть стояла уже на пороге, судьба подарила ему встречу с Лизой, ставшей для него настоящим спасеньем.

***

- Что встала, как истукан? - скривилась Ада, просверлив Светку уничтожающим взглядом.

Светка сделала пару робких шагов.
 
- Квартира двухкомнатная, с балконом, находится недалеко от метро. Бывший хозяин квартиры умер, документы я посмотрела. Владелица квартиры сирота... у нее депрессия... - она вытащила из кармана бумажку. Вот адрес...

Ада вырвала у нее из листок.

- Там адрес, и телефон, и фамилия... - лепетала Светка. - Можно я пойду, Адочка Львовна?

Ада уперлась взглядом в листок. 

- Света, ты ничего не напутала?! – красивые ноздри ее раздулись до невероятных размеров. - Ну, например, дом, этаж, номер квартиры?

- Все точно, Адочка Львовна, - затряслась Светка. - Все, как в бумажке написано.

- Ладно, иди …

Светка толкнула плечом дверь и мышью выскользнула в коридор.
 
Когда дверь захлопнулась, Ада бросилась к сейфу, где хранилась картотека с адресами перспективных квартир в центре Москвы, которые предстояло проверить на наличие проживающих в них людей.

Первыми в списке значились самые дорогие трешки, потом двушки и однушки, затем менее дорогое жилье. Пробежав глазами по списку, Ада наткнулась на свою квартиру, адрес которой был почти в самом конце.

 Что это? Случайное совпадение, или так распорядилась судьба? Ее охватила необъяснимая. давящая тоска.      

***
 Лиза ходила по квартире, ощупывая пальцами знакомые стены, и не могла поверить, что все это не сон. Запах, знакомый с детства, щекотал ноздри и дурманил голову, вызывая горючие слезы…

Вот здесь, недалеко от окна, обычно сидел отец, а здесь, на диване лежала мама. Интересно, почему мама все время лежала? Может, болела?

 А вот здесь, на этом месте стояла моя кровать. Боже, как давно это было. Интересно, где сейчас Ада? И почему здесь живет другой человек? А, вдруг, с ней что-то случилось?

Лиза села за письменный стол, взяла в руки карандаш, написала крупными буквами ПАПА. Папа, папа, как же так? Почему все так получилось?

Она рисовала портрет отца отрывисто, жестко... слезы капали на бумагу, размывая дорогие черты, и сливались в одно серое большое пятно.


- Лиза, девочка, что с тобой? - войдя в комнату, испугано проговорил Пирс. -  Не расстраивайся, все пройдет. - Он по отечески погладил ее по голове. - Пойдем, детка, чаю попьем.  Ты пробовала  варенье из грецких орехов?

- Нет, - всхлипнула Лиза.

- Я тоже, - улыбнулся Пирс. - Давай, попробуем, а потом расскажешь, что с тобой приключилось. А я, чем смогу, помогу.

 Лиза прижалась щекой к его огромной руке и, боясь спугнуть мысль, быстро, без остановки заговорила. Она рассказывала свою историю долго, с мельчайшими подробностями, которые зацепились за ее детскую память, начиная с того самого дня, как умерла мама.

Алексей Матвеевич слушал ее внимательно, не перебивая,  и лицо его, испещренное сеткой глубоких морщин, с каждой минутой становилось мрачнее.