Немного воспоминаний из детства и отрочества

ВОСПОМИНАНИЯ   И   РАЗМЫШЛЕНИЯ



Последнее время меня все чаще посещают во сне воспоминания о моем детстве и юности. Причем они настолько яркие, что мне кажется, что это происходит сегодня, а не десятки лет тому назад. Может поэтому мне хочется пока это свежо изложить на бумаге все, что я помню и о людях, которых я помню. Что-то из воспоминаний я попытаюсь записать из рассказов родственников, что-то из своих личных воспоминаний, а какая-то часть воспоминаний построена на моих умозаключениях, ошибочные они или нет - судить другим.
Моя семья Смысловских происходит из потомственного дворянского рода, причем основная масса известных мне родственников были высокопоставленные военные, от полковника до генерал-лейтенанта. Часть родственников, в основном женская линия -педагоги. Это что касается моего отца. Мать же из простой семьи тружеников Суминых.
О  родителях, а точнее об их детстве, мне известно мало. Знаю,что отец Смысловский Кирилл Алексеевич родился в Москве в 1911г. в семье потомственного дворянина Смысловского Алексея Константиновича. Его мать – Смысловская  Елена Николаевна /ур. Малахова/ тоже из потомственных дворян Малаховых.  Он был младшим в семье. В семье были еще братья и сестры. По старшинству: Борис/1897г./, Татьяна/1899г./, Юрий /1900г./, Вера/1903г./ , Игорь/1905г./  и Андрей /1909г./У всех были семьи за исключением Веры,Андрея и Юрия о котором, на сегодняшний день, мне ничего не известно. Со слов отца я знаю, что воспитанием его занимались гувернеры и как я предполагаю, родные дяди и тети. Образование было настолько хорошее, что до конца своей жизни отец мог говорить на немецком и несколько хуже – на французском языке, хотя никогда не общался с иностранцами. Затем он где-то получил образование инженера-энергетика, проработав всю жизнь по этой специальности на различных должностях.
Моя мать Смысловская Тамара Васильевна 1916г. /ур.Сумина/ родилась в Киеве. Ее отец Сумин Василий Иванович, а мать – Сумина Ольга Степановна предположительно девичья фамилия – Олейникова. Из моих ранних воспоминаний я помню, что в Киеве вместе с бабушкой жила и моя прабабушка – «баба Дуня». Жили они в одноэтажном доме, занимая половину дома состоящую из двух комнат, маленькой кухоньки, представлявшие одновременно сени. Зрительно я помню эту квартиру до такой степени, что могу нарисовать даже где и как стояла мебель.
Как познакомились мои родители, я не знаю,но могу предположить, что они познакомились каким-то образом с помощью сестры бабушки Тороповой Елены Степановны /ур. Олейникова/ которая была замужем за высокопоставленным сотрудником НКВД – Александром Михайловичем. Я предполагаю, что он знал семью Смысловских, которые впоследствии попали в «мясорубку» и были расстреляны за «контрреволюционную» деятельность. Но это мои предположения и ничем не подтвержденные. Со слов матери я знаю, что выйти замуж за моего отца ее «под дулом пистолета» заставил  дядя Саша. До самой смерти мать не любила отца и все собиралась с ним развестись и называла его «графское отродье». Но я уверен, что отец очень ее любил!
Со слов матери она закончила «рабфак»  - были такие организации на заре советской власти. Кроме того она была «ярая» комсомолка и сама мне рассказывала как вела пропаганду против церквей и священнослужителей. Хотя к старости,когда я ее спрашивал, есть ли бог, она отвечала: «есть или нет-не знаю, но что-то есть». Мать работала, с ее слов, толи в архиве, толи в информационном центре НКВД, но только до рождения первого ребенка – моего старшего брата Анатолия /1934-2004/ Больше она не работала и занималась воспитанием детей – меня /1944г./ и сестры Татьяны /1949г.р./.
Где жили родители до начала Великой Отечественной войны я не знаю, но предполагаю что в Киеве, т.к. с началом войны отец с семьей был эвакуирован вместе с заводом «Арсенал» в г. Воткинск Удмуртской АССР, где я и родился в январе 1944г. Опять же со слов матери я знаю, что жилось им очень тяжело. Отец сутками не приходил с завода, а бутылочка молока для меня стоила целое состояние. Мать рассказывала как вместо молока и соски она давала мне мякиш черного хлеба завернутого в марлю. Сами они собирали мерзлую картошку, оставшуюся на полях и делали из нее «деруны» - типа картофельных котлет. Причем жарка зачастую проходила без какого-либо жира. Сейчас мне это даже представить трудно. Но это было! Вообще я до настоящего времени удивляюсь, как наш народ смог вытерпеть как на фронте, так и в тылу все эти ужасы войны! Видимо  поэтому для меня праздник Победы является святым праздником и в этот день я готов поклониться всем ветеранам,хотя их с каждым годом остается все меньше. И мне страшно обидно когда я вижу как наше чиновничье государство, устраивая в честь них праздники, в обычные дни  «не видит» этих людей, обрекая их на жалкое существование. Да и в сами праздники, делая им подарки в виде полотенечка,куска мыла и продуктового набора,при этом списывает на это «мероприятия», огромные средства на банкеты чиновников. Бедные же ветераны рады этим «подачкам» по другому я это назвать не могу
До окончания войны все мои дедушки и бабушки, за исключением  бабушки  Лены /по линии отца/ «отошли в мир иной». Кто умер своей смертью,кто был расстрелян как «враг народа». Более подробно  на них я остановлюсь ниже. В Киеве на то т период были живы бабушка и прабабушка по линии матери. В Москве была еще жива сестра бабушки – Елена Степановна с мужем.
Из моих ранних воспоминаний я помню, что какое-то короткое время мы всей семьей жили в Московской области ст. Галутвин-теперь город Коломна в семье сводной сестры моей матери Елизаветы Павловны Гороховой /ур. Гранкиной/. Второй муж бабушки был Гранкин Павел Афанасьевич. Семья Гороховых жили в Коломне. Муж тети Лизы – дядя Паша работал конструктором на оборонном предприятии «строил ракеты вместе с Королевым» как говорила моя мать. Кстати их сын, а мой кузен, тоже пошел по стопам отца окончил ракетное училище и вместе с семьей служил где-то на севере. Больше о нем я не слышал. Тетя Лиза была в связи с болезнью щитовидной железы очень полная.
Я помню, что живя в Коломне, я заболел скарлатиной и лежал в больнице. Со слов матери мне было тогда 2,5 года, но на удивление я это очень хорошо помню, даже расположение кроватей в палате. Помню, что в больницу мне родители принесли ,в то время это было роскошью, большой металлический трамвай, и мы всей палатой играли с ним. И помню, как я плакал за этой игрушкой т.к. при выписке из инфекционной больницы, игрушки не возвращали. Получается это был 46-47 год. Затем мы переехали в Киев и жили у бабушки. Учитывая, что в школу я пошел в 1951г. и мы жили уже в собственной комнате на ул.Жилянской /Жадановского/ - жили мы у бабушки тоже не долго. Из воспоминаний того периода я помню что возле дома бабушки росло много каштанов и мы дети делали из их листьев матрасы-горки, а из нарезанных мелко каштанов делали «пиво», которое конечно же пить было нельзя, но жидкость пенилась как настоящее пиво.
Итак, в районе 1950 года в нашей семье появилось первое  отдельное жилье. Номер дома я не помню, /кажется №114/, но находилось оно на ул. Жилянской недалеко от железнодорожного вокзала напротив ТЭЦ, где работал отец. Сам дом был двухэтажный и стоял в глубине второго двора. Перед ним находился еще 2-х или 3-х этажный дом. Мы жили на втором этаже на который снаружи дома вела металлическая лестница. Точнее она вела на длинный балкон, идущий вдоль всего второго этажа. На этот балкон выходили двери четырех квартир, две крайние были двухкомнатные с кухнями, а две другие представляли по одной комнате метров 12,  где между дверями было около метра. Это была импровизированная кухня, в которой стоял керогаз. В квартире было одно окно. Все соседи жили дружно. Все праздники встречали вместе. Может и сорились когда, но я этого не помню. По уровню достатка все были «богаты» одинаково, за исключением нашего соседа слева, Тот жил несколько лучше, т.к. был летчиком в гражданской авиации. Зато мы первые на этаже купили телевизор «КВН-49» с линзой и часто по вечерам соседи приходили к нам посмотреть телепередачу. Народу набивалось как в кинотеатре. Праздники праздновали все. Даже на праздник «300 лет воссоединения Украины с Россией» накрывался стол, и приходили гости. Но больше всего мне нравились праздники на 7 ноября и 1 мая. Были демонстрации, на которые отец брал нас,кругом были лотки, с которых продавались шарики и всякие безделушки Естественно на выделенные родителями деньги мы «шиковали». Сама демонстрация не представляла, как  сейчас, принудительное обязательно и организованное действо, а люди просто собирались по предприятиям и колоннами медленно с песнями и танцами под гармошку или аккордеон шли к Крещатику, где стояли правительственные трибуны, там под лозунги выкрикивали «ура» и только к обеду возвращались по домам, где уже накрывался праздничный стол.  Возможно, в этих праздничных мероприятиях и была организованность, даже наверняка была, но  я это не видел. И уж точно не было такой заорганизованности как сейчас, когда  люди сгоняются в колоны, двигаются строго по команде, никого «лишних» в колоне не может быть /только списочный состав/ а выход из колоны равносилен «побегу из по стражи».
Не знаю уж что там строило государство – толи  «Социализм с человеческим лицо», толи «Коммунизм», но знаю что люди окружавшие меня были более дружные, чем сейчас и радовались малому более искренне, даже ежегодному снижению цен на товары  которое происходило 1 апреля. Конечно, занимаясь сейчас своей родословной я узнал много другого. Узнал и о ГУЛагах и огромном количестве растреляных, особенно среди интеллигенции, «познакомился» с огромными списками людей растреляных от которых мороз идет по коже, но на тот период, о котором я пишу, я этого не знал. Безусловно,часть людей ненавидела ту власть, но все же, как мне кажется, большая часть радовалась, что выжила в войне, что страна постепенно поднималась из разрухи и радовалась даже тому малому что давало им государство. Нужно отдать должное – идеология в стране была поставлена на высочайшем уровне, чего не могу сказать о теперешнем руководстве.
Итак, школа. К тому времени как мне идти в первый класс я  уже умел довольно бегло читать и писать. Этому научил меня мой первый учитель – Анатолий, мой старший брат. Как ему это удалось я не помню, но в начальной школе учителя мне говорили,что мне делать нечего из-за моей подготовки. Зато читал я очень много. У нас в доме была и своя библиотечка, которую начинал собирать брат. Уже вскоре была в количестве 800 томов, а по тем временам, учитывая, что книги надо было «доставать», это было целое состояние. Плюс рядом с домом была хорошая библиотека, где как мне кажется, я перечитал все. Школа №21, где я начинал учиться, находилась в двух кварталах от дома. Обучение было раздельное, т.е. мальчики учились отдельно от девчонок. Это было кажется до 3 класса, т.е. до 1954г.
Читая написанное, можно подумать, что я в детстве только и знал книги и школу. Ничего подобного. Играли мы во дворе летом в футбол, а зимой в хоккей. Правда мячом зачастую служил комок тряпок, а зимой для игры в хоккей шайбой служила консервная банка. Иногда настоящий мяч выносил во двор упомянутый сын летчика, такой мяч был только у него. Потихоньку втайне от родителей мы покуривали папиросы,сигарет в то время не было. Однажды кто-то из ребят достал сигару. Мы накурились все до такой степени что я чуть не вырвал кишки. Мне соответственно досталось ремня от матери /отец никогда меня не бил/ и после этого я не пробовал табак лет до 16-17. Бегали мы в ботанический сад,который находился недалеко. Там находились искусственные подземные ходы, которые как я помню, были прорыты еще в древности и вели к берегу Днепра, в Лавру под завод «Арсенал» и может еще куда-то. К сожалению,а может и к счастью, они во многих местах были завалены и далеко проникнуть внутрь не получалось. Из друзей того периода я помню дружил я с Юрой Шендером. Кроме того надо было ухаживать за рыбками, за котом Мишкой и собакой,клички я не помню. Кота и собаку мы подобрали в одном из гастрономов. Мишка так и прожил до глубокой старости и даже не захотел переезжать на новую квартиру, которую мы получили. По старому адресу его подкармливали соседи.
Во втором или третьем классе меня приняли в пионеры. Все это происходило очень торжественно, на общешкольной линейке после произнесения «клятвы пионера» мне повязали красный галстук. Дома мать устроила праздничное чаепитие с приглашением моих друзей. Как не странно может теперь это звучит, но носить пионерский галстук было почетно. Лишь уже в классе 7-8 галстука мы стали «стеснятся» одевая его лишь на пороге школы.
Однажды где-то классе четвертом я увидел по телевизору выступление оркестра народных инструментов Киевского дворца пионеров и мне захотелось научиться играть на домре. Я записался и стал заниматься . Руководил оркестром, я считаю величайший педагог, к сожалению фамилии его не помню. Тогда в стране было два таких ансамбля – наш в Киеве и под управлением Локтева в Москве. У нас постоянно шло соперничество между ансамблями. Занятия музыкой требовало много времени. Индивидуальная подготовка, репетиции оркестра,концерты. Поскольку учеба в школе мне давалась легко, то музыке я посвящал значительное количество времени. Тетя Вера из Москвы присылала мне ноты, и уже в старших классах я готовил программу для поступления в Московскую консерваторию. Но не судьба! В 9 классе, когда была уже готова программа я, проходя трудовую практику в школе, на электрофуганке обрезал два пальца левой руки и на этом моя музыкальная карьера закончилась. Технику восстановить не удалось. А Жаль! Может и получился бы неплохой музыкант. По крайней                мере все мое окружение прочили мне не плохое будущее  Еще из того периода я помню день смерти Сталина. Я не могу судить о всех людях, но, то, что я видел своими глазами, для многих людей это было как смерть близкого человека. Во первых все постоянно следили за сводками о его болезни, а вдень его смерти я своими глазами видел плачущие лица большинства людей.  Ни одного руководителя страны после этого народ так не оплакивал! Конечно, какая-то часть народа и восприняла его смерть как избавление от ужаса репрессий, но все же большая часть плакала. Да ведь об ужасах, творившихся при его правлении большинство и не знало, и я в том числе! Это намного позже вышли наружу расстрелы военспецов,врачей, интеллигенции и многое другое Но на тот момент многие верили в него от всей души. К сожалению под его руководством был уничтожена не только передовая часть населения, а сам генофонд А что бы возродить все снова потребовалось десятилетия!.
C  братом мы учились в одной школе. Толик мечтал стать летчиком, тогда многие мечтали о подобной карьере, но, к сожалению, в 14 лет, когда он проходил медкомиссию его забраковали по причине плоскостопия. После этого он увлекся радио и остался верен своему выбору до конца жизни.
Приблизительно в 54-55 годах мы переехали в новую, коммунальную квартиру. Дом находился в полуквартале от прежнего местожительства Номер дома 85 по ул. Жилянской находился как раз напротив проходной ТЭЦ, где работал отец. Жили мы по моему на 6 этаже. Дом, кажется, тоже был 6-этажный. Квартира была трехкомнатная. Мы занимали две комнаты. По сравнению с прежней комнатенкой- это была шикарная квартира в новом доме с ванной и большой кухней. На крыше мы с братом поставили антенну, а в квартире у нас стоял радиопередатчик. Конечно, все было официально разрешено. Было интересно связываться с радиолюбителями всего мира. Брат связывался даже с Антарктидой. Но меня это не увлекло, если не считать изготовленных по руководством брата пары детекторных приемников. Когда мы переехали в новую квартиру, то я перешел учиться в другую школу, которая находилась чуть-чуть наискосок через дорогу. Кстати, когда я в 2004 году приезжал на похороны брата и проезжал по нашей улице, то видел и наш дом и школу. Правда, как мне сказал водитель, она теперь называется лицеем. Еще я должен сказать, что все мы в ту пору ходили  в школу только в форме / и девочки и мальчики/. Форма была похожа на дореволюционную гимназическую. Правда, нас ребят до 7 класса заставляли стричься наголо. Учителя в школе были хорошие, особенно я помню в младших классах математику нам читала кандидат математических наук Роза Израилевна. Прекрасный педагог. Дома можно было не заниматься, если был внимателен на уроке. Помню учителя географии, который привил мне любовь  к туризму. Из друзей я вспоминаю Бориса Супруна, который жил в соседнем подъезде. Из своего пионерского детства вспоминаю анекдотичный случай который произошел во время сбора вторсырья. Каждый класс боролся за первенство. В тот день мы собрали всю возможную макулатуру, собрали по квартирам все старые кастрюли и чайники, но для завоевания первого места веса явно не хватало. И тогда мы взяли и сняли въездные ворота во двор дома, который находился как раз напротив школы. Не прошло и получаса, как во двор школы пришел участковый милиционер и «выдал» нам и пионервожатой «по полной программе». После этого мы не только не завоевали первенства, но и получили по выговору за подобное проявление инициативы.
Семь классов я закончил на отлично. Как я говорил – учеба давалась мне легко. В восьмом и девятом классе я расслабился, иногда появлялись и тройки в дневнике и только уже в десятом классе я взялся за ум и закончил школу с тремя четвертками. Чуть-чуть не хватило до получения медали. Девять классов я закончил в дневной школе, а затем пошел работать и учиться в вечерку. Хотелось быть самостоятельным! Иметь свои заработанные деньги,хотя родители меня не баловали,но и не сказать, что во всем отказывали. Отец зарабатывал неплохо,хотя как я помню, родители постоянно были кому-то должны. Всю свою жизнь они собирались поехать в санаторий /г.Трусковец/ у отца была язва двенадцатиперстной кишки, а у матери  - язва желудка, но когда отец приносил домой «отпускные» деньги, раздавались долги, и в результате в отпуск ехать было не на что! Так они и умерли, не пролечившись в санатории.
В 1960 году отец получил /за выселением/ первую нашу отдельную квартиру. Квартира была небольшая, но двухкомнатная,на первом этаже двух или трех этажного дома. Расположен он был на «Куреневке» далековато от центра Киева, но зато рядом была знаменитая «Пуща-водица» и заливные луга Днепра. Воздух шикарный! Отец работал начальником цеха на заводе «Сахавтомат»-в нескольких остановках от дома. Моя школа была чуть дальше-напротив знаменитой обувной фабрики №4. Работал я в цехе у отца сначала учеником, а затем обмотчиком эл. моторов. За этот год мне хорошо запомнилось два события. Пришла первая любовь и трагедия в «Бабьем яру».
Лида, так звали мою первую любовь, училась вместе со мной в вечерней школе и жила недалеко от моего дома. Виделись мы регулярно в школе и вне ее, тем более я оказывал ей помощь в освоении математики, в которой она была, мягко говоря, слабовата. Чувства мои были чистыми и искренними, но после окончании школы  у нее видимо отпала необходимость во мне /экзамены были сданы/ и мы расстались, но в памяти эти чувства остались до сих пор.  Второй момент упоминаемый мной гораздо более трагичный, чем первый. Многие знают о том, что Бабий яр вошел в историю как место расстрела фашистами людей и в основном евреев. Не одна тысяча людей была расстреляна в этом яру. На самой вершине этого яра находился монумент погибшим и большой пруд, отделенный от остального яра дамбой. И вот весной 1961г. из под дамбы стала просачиваться вода из водоема. Мэр Киева /по слухам родственник Хрущева Никиты Сергеевича/ дал команду вытекавшую воду откачивать насосами, а потом и их снял для каких-то других нужд. Поток воды все увеличивался. Туда были направлены пожарные машины с помпами, но они не справлялись с откачкой воды и она, прорвав дамбу, рванула вниз по оврагу снося на своем пути одноэтажные дома, построенные в овраге, могилы и т.д., Селевой вал был по высоте около 10-13 метров. Высота грязи уже внизу была на уровне 3-его этажа поликлиники, а мощь этого селя была такова что уже на равнине он снес забор и ангары трамвайного депо еще довоенной постройки с толщиной стен как у древних крепостей. Все это произошло  в утренний час пик, поэтому под тоннами грязи скрылись целые трамваи с людьми. Некоторых людей снимали с толстых тополей с помощью вертолетов. Люди были седыми, кто попал в эту мясорубку. На расчистку согнали огромное количество техники, но после того когда ковшами экскаваторов стали извлекать трупы людей гражданских рабочих заменили на военных, место события оцепили двойным кольцом милиции, у всех любопытных отбирали фотоаппараты. Я сам был там и видел все своими глазами. В нашу школу свозили потерпевших в связи с чем отменили занятия. Как бывает при таких бедах появились мародеры, но милиция с ними обходилась очень жестко. Рассказывали как двое мародеров, убегая от милиционеров побежали по разлившейся жиже и когда их стало засасывать как в болото, то ни один милиционер не стал оказывать им помощь и они погибли. Впрочем, так им и надо, нельзя наживаться на горе других.
Итак, самый беззаботный жизненный этап закончился выпускными экзаменами в школе и встреча рассвета на склонах Днепра. Началось взросление. Тогда я еще не знал, как и все, что готовит мне моя взрослая жизнь, в которую мы все так спешили!
По окончании школы, продолжая работать на заводе, я поступил в Киевский радиомеханический техникум, хотя радиотехника меня не особенно прельщала, но брат уговорил меня выбрать эту специальность. Я перешел на работу в спецуправление связи, где работал брат. Мы вели работы на спецобъектах и имели 1 форму допуска. Занимался я кабельными работами, как в самом Киеве, так и в командировках по Украине. Зарабатывал я прилично. Да забыл написать с какой радостью мы все встретили известие о полете в космос Гагарина. Я тогда еще работал на заводе. Неожиданно около 10 часов утра по радио сообщили о том , что человек в космосе. Все побросали работу и вслушивались в слова диктора. У всех на душе был праздник и всех нас переполняли чувства гордости за свою страну. Мы были первыми в космосе! Это сейчас полет в космос стал обыденным явлением , а тогда это было впервые! Гагарин стал действительно героем всей страны!
Постепенно дни шли, и пора было готовиться к службе в армии. Это сейчас никто не хочет служить, а в то время если парень не служил в армии, то это считалось ущербным. Даже девушки смотрели на таких как на недочеловеков. Военкомат, видимо в связи с переездами, «потеряли» меня и я все никак не получал повестки пока сам не пошел в военкомат. Было это весной 1964г. Мне тут же, как почти готовому специалисту предложили служить в войсках связи Киевского военного округа, и требовалось лишь подождать разнарядки. Меня по повестке уволили с работы и учебы,выдали деньги, но разнарядка все не приходила. Я съездил в Москву попрощаться с бабушкой и со своими дядями и тетями. Но призывать никак не призывали, пока я вновь не пошел осенью в военкомат. Там я заявил, что или они меня призывают или дают документы на восстановление на работу и учебу. В ответ мне заявили, что если я настаиваю, то они отправят меня, но служить я буду в другом месте. Я согласился. Тогда меня «оформили» буквально за несколько дней и направили служить  под Москву. Такого я никак не ожидал!  4 ноября 1964г. я прибыл в пос. Немчиновка в в/ч 12032. Сейчас этот поселок находится в 1 километре от кольцевой дороги. Служба не была «медом» особенно в учебном подразделении. Но и «дедовщины» в настоящем понимании этого слова не было. Служба в основном проходила после окончании  «учебки» на передающем радиоцентре в пос. Чернево /теперь это часть города Красногорска/. Работал я и на других центрах системы ПВО. Я специально использовал слово «работа» т.к. с нас требовали прежде всего работу, а не «службу». Из 30 человек взвода только двое имели среднее образование, а остальные – высшее или среднее-специальное. Т.е. все были готовыми специалистами, а призывы были из Москвы,Киева и Ленинграда. Только уже на третьем году службы прислали нам Омичей.  За время службы мне удалось уговорить родителей поменять Киев на Подмосковье. Мотивировкой было то,что в Киеве к тому времени родни не осталось, а вся родня отца жила  в Москве. Они согласились со мной и переехали в Щербинку, двухкомнатную квартиру.  Сложность службы заключалась в том, что очень тянуло домой, ведь дом был в паре часов езды от воинской части. Командир, нас Москвичей, в увольнение не отпускал, но зато раз в месяц я получал отпуск на три дня. Конечно, если все было нормально и служба шла без замечаний. Возвращаясь  к вопросу взаимоотношений молодых и старослужащих, то разница заключалась в том, что «стариков» уже не ставили в наряды, а в основном они «ходили» на «боевое» дежурство и караул. Еще повар подкидывал лишнюю котлетку, которую мы тут же отдавали молодым. Помню еще, когда мы встречали Новый 1967 год, то мы уложили молодежь спать, сами собрались за праздничным столом. Повар приготовил нам праздничный ужин, мы купили коньяк, пригласили дежурного офицера и праздновали Новый год до 2 или 3 часов.Все происходило в рамках. Никто не упился и не дебоширил, а на утро, я как зам. Ком. Взвода испросил разрешения у дежурного офицера всем кто желает и свободен от дежурства спать столько, сколько каждый хотел. Добро было получено. Мы часто в подразделении устраивали танцевальные вечера, причем это не зависило от праздников. Девчонки рвались к нам на эти вечера т.к. у нас была самая современная музыка и ребята вели себя подобающим образом. Нам эти вечера практически никогда не запрещали. Единственным условием, и за этим следили старослужащие, на вечерах не позволялось ни грамма спиртного. Кормили в части нас хорошо. Мы даже получали сыр и ветчину. За исключением учебки я не знал что такое миска и кружка. В «боевом» подразделении у нас были столы на четверых, тарелки, чашки. Т.е. все как дома. Единственное что уматывало это частые проверки руководством округа часть ведь рядом с Москвой. Последнее лето службы я провел в командировке. Меня –начальника радиостанции, двух радистов и механика –водителя прикомандировали к автобатальону и направили на уборку урожая. Сначала мы были на уборке в Ставропольском крае, затем в западной Сибири /под г. Ишим/ и затем на уборке свеклы в Белгородской области. Закончил службу я 7 ноября 1967г. За время моей службы умерла бабушка-мать моего отца Елена Николаевна. Умирала она очень тяжело и всем родственникам досталось ухаживать за ней. т.к. долго никто не мог этого выдержать. Похоронили ее на Востряковском кладбище.
Вернувшись из армии, я устроился работать к отцу в Мосэнерго, где он работал зам.начальника цеха по ремонту трансформаторов. Попытался восстановиться в Московский радиомеханический техникум, т.к. меня забрали в армию с 5 курса. Но там мне сказали, что за это время поменялась программа и предложили начать обучение с 3 курса. Я отказался. Стал готовиться к экзаменам в институт, ходил на подготовительные курсы,т.к. три года отрыва от учебного процесса сделали свое «грязное дело», многое приходилось изучать чуть ли не с азов. Институт выбрал почти случайно, педагогический. Правда, факультет географический потому, что меня всегда интересовали путешествия.
Вступительные экзамены,это всегда лотерея! До сих пор помню, как я их сдавал. Первый экзамен был по профилю – география. Вопросы, которые стояли в билете: 1. «Куба и ее экономика». 2. «Величайшие озера мира, их происхождение и хозяйственное использование». Вопросы хорошие! Говорить почти нечего. Что можно сказать о Кубе, если вся ее экономика – это выращивание сахарного тростника. Поэтому и начал издалека – ее местоположение,климат,природа,население и т.п., а когда перешел к экономике преподаватель прервала меня, сказав что по этому вопросу «достаточно» и слава господу, потому что мне больше и сказать, было нечего. По второму вопросу я назвал по одному озеру на каждом континенте,начал рассказывать «вообще» откуда происходят озера /не вдаваясь в конкретику, а хозяйственном использовании тоже говорил «вообще». Преподаватель задала дополнительный вопрос – назвать озеро в СССР тектонического происхождение. У меня в голове заклинило! Байкал или Балхаш?! Стою и в уме гадаю. Смотрю, пауза затягивается. Уже произнес растянуто – БА…. и тут преподаватель говорит: «правильно,Байкал» У меня как камень с груди свалился! И преподаватель вдруг и говорит – «отлично,желаю Вам продолжать в таком же духе». Вот повезло!!! Второй экзамен – математика, которая нам в дальнейшем и не понадобилась. Принимали его кроме двух преподавателей аспиранты, которым было все равно до абитуриентов. Кстати на нем и «срезались» большинство, причем, после него с конкурса 4-5 человек на место появился «недобор». Самое интересное, что когда первые 6 человек вошли, а затем вышли, то оказалось 6 двоек! И как после этого было входить в аудиторию?!!! Все были так напуганы, что я и еще несколько человек ушли из института в кафе и не собирались идти обратно. Но посидев в кафе,подумав, решили – а что мы теряем? и вернулись, когда уже преподаватели собирались уходить. Мы вошли, взяли билеты, и я минут пять сидел, не глядя на билет, успокаивал нервы. Вопросы были не сложные /это я потом понял/ 1.Доказать теорему о стороне треугольника лежащего против тупого угла. /Проще теоремы в геометрии НЕТ/ Доказывать даже не надо, надо правильно нарисовать рисунок и все становится ясно. Так я и сделал 2. Вывести формулу – «тангенс альфа плюс тангенс бетта» Тут я, конечно, заморочил себе голову, /хотя сразу сделал все правильно,/но никак не мог уложить это в голове.3. Доказательство  «Бинома Ньютона». Пришло время идти отвечать Мне повезло опять. Я попал не к аспирантам, а к преподавателям. По первому вопросу – никаких вопросов. По второму пришлось уточнять, что корня в ответе не два,а четыре. По третьему все оказалось верно. И тут мне задали дополнительный вопрос по логарифмам, а это всегда было моей «ахилессовой пятой». Мне задали вопрос – что будет  собой представлять график, гиперболу или параболу? Честно, не знал. Задумался,что то пытался нарисовать, а короче думал как угадать! Преподаватели долго ждали. Пауза затягивалась. И вынужден «ляпнуть» первое, что пришло в голову – и не угадал. Преподаватели поняли, засмеялись, но тут же сказали «думаем, что твердая четверка» /А мне то нужна была тройка, на большее я не рассчитывал. Третьим экзаменом был экзамен по истории. Как я говорил выше, в потоке уже был недобор и видимо преподавателям была дана команда – никого не «сыпать» Мне достался билет, где первым вопросом стоял «вторая половина Великой Отечественной войны и война с Японией». Вторым «Народовольцы и газета «Колокол» издаваемая ими». Преподаватели закрывали глаза на то, что многие пользовались шпаргалками и даже учебниками. Тут мне слегка не повезло. Поскольку я не знал по первому вопросу ни одной даты и не одной цифры, то думал, начну отвечать с «начала» войны /ведь мои знания по этому вопросу были основаны в большей степени по книгам и фильмам/. Но оказалось, что у отвечавшей передо мной абитуриентке было «начало ВОВ» и повторятся было нельзя. Все же я выкрутился, хотя преподавателям были « видны мои знания». А по второму вопросу я тоже ничего не мог сказать кроме того что были Герцен и Чернышевский и они издавали газету «Колокол». Но, не смотря на то, что я «заключил мирный договор с Японией» /которого до сих пор нет/ мне было, поставлено «отлично». Последний же экзамен – сочинение, вообще превратился в формальность. Списывали все. И сдали все! Так я поступил в Московский педагогический институт им. Ленина /теперь он университет/ и началась студенческая жизнь.
Учиться было тяжело. Занятия три раза в неделю начинались в 18 часов и заканчивались около 23 часов. Если учесть, что на работу я вставал в 6 утра, то понятно, что к концу года меня «от ветра шатало» и спать я хотел всегда и везде. Был даже момент что хотел бросить, но видимо пождал здравый смысл.
Следующие моменты из студенческой жизни мне запомнились, это практики. Каждый год в мае месяце мы выезжали на практику /в отрыве от производства, где нам платили 50% заработной платы/
Первая практика проходила на институтской базе не далеко от ст.Нахабино в Московской обл. Да я не написал что из 50 человек на курсе нас мужчин было всего 6 человек, а в группе из 13 человек я был единственный. Приехали на базу, всех расселили по домикам, а ребят отдельно всех вместе. Сразу же на базу пришли местные. Мои девчонки видимо испугались, прибежали к нам в комнату и сказали « собирай вещи,будешь жить с нами, койку мы тебе нашли». Так я прожил с ними всю месячную практику / в отличии от других ребят. Да , я забыл сказать, что когда мы собирались на практику , я подошел к девчонкам и спросил их что они будут пить чтобы отметить «день приезда» Отвечали по разному, некоторые говорили что вообще не употребляют спиртное. Тогда я сказал « по 250гр.вина на нос хватит?». Ответ был «вполне». И вот в первый же вечер сели за стол, я разлил вино,некоторые немного «поломались» но все же по первой выпили. Раскраснелись. После второй – разговорились. А уж после третьей – мне хоть уши закрывай, от их разговоров уже я краснел! Последующие практики, когда я задавал тот же вопрос, то в ответ слышал «водочки,водочки». Уже никто не отказывался. И откуда бралось здоровье? Вставали в 7 утра,в 9 уже были в «поле» после обеда занимались обработкой материалов часов до 9 вечера, а затем садились за стол и « гудели» до половины ночи. Утром все повторялось и так целый месяц. Именно на практике мы все как то сблизились. Именно там я ближе познакомился с теперешней моей женой. Прекрасное время было! Следующая практика была в г.Таруса. Прекрасные места на берегу р.Оки. Не даром эти места облюбовали для своей работы известные художники. Интересно то , что нас поселили в палатки. Мне предоставили отдельную палатку, хотя все знали что мы с Людмилой уже были женаты. Но «порядок есть порядок» И получилось, что вся группа практически жила в моей палатке.
На последней практике /экономической/ я остановлюсь особо т.к. стоила она мне нервов. К этому времени я уже работал учителем географии в 629 средней школы г.Москвы и руководил вместе с учителем труда – Геннадием Ивановичем Афанасьевым /мастером спорта по туризму и фанатиком этого вида спорта/ школьным туристическим клубом. Работа у нас была поставлена достаточно хорошо. Настолько, что к нам приезжали из Академии педагогических наук, посмотрев работу предложили мне писать кандидатскую диссертацию. Утвердили на ученом совете тему и я даже написал часть, которая излагала суть, но когда стал вопрос написать десяток листов  о том, что говорили на эту тему классики марксизма-ленинизма, я забросил эту писанину хотя меня руководитель страшно ругал за это. Так я и не стал «кандидатом наук»! В связи с моей работой в школе, я перед поездкой на практику , договорился в деканате о том, что я с последнего этапа уеду, т.к. мне надо было вести группу в поход на Кольский п-ов. Мне дали добро. Руководителем  практики был преподаватель экономической географии /фамилии и имени не помню, но помню что по национальности он был еврей/ Помощником у него была пожилая женщина – лаборант, которая ведала всеми финансовыми вопросами. Первая точка практики – был г.Киев, где мы знакомились с экономикой какого то колхоза под Киевом. Затем на пароходе переехали в г. Запорожье., где нам предстояло познакомиться с заводом «Запорожсталь» и совхозом недалеко от города.Все шло нормально, но видимо из-за большой жары заболела наша лаборантка и руководитель хотел свернуть практику /он не хотел брать на себя финансовые вопросы/ Мы , люди взрослые, еле его уговорили продолжить практику и финансы «взяли на себя». После Запорожья мы переехали в г.Донецк, где по плану у нас было знакомство с угольными шахтами Донбасса и соляными шахтами в г. Артемовск. Кстати соляные шахты это красотища необыкновенная! Шахта настолько большая,что там внизу «летают» грузовики. Вот в Донецке и возникла проблема. Получилась накладка и Донецкий университет не обеспечил нам общежитие и мы вынуждены были ночевать ночь в гостинице «Шахтер». Мы предложили преподавателю, что вопрос с общежитием мы решим сами, а он должен будет решить вопрос с практикой. Он не согласился и уехал, а нас в 12 часов дня выселили из гостиницы и мы несколько часов провели на улице сидя на чемоданах. Атмосфера накалилась и когда он пришел, девчонки набросились на него. Но когда говорят много женщин одновременно – это базар из которого ничего нельзя понять. Тут я решил высказать общее мнение и тут же поплатился за инициативу. Он решил, что я организатор и сказал, что мою практику прекращает /он видимо забыл о моей договоренности в деканате, что именно из Донецка я вернусь в Москву и продолжать практику в г.Жданове я не буду/ Увидев, что я уезжаю, со мной собралась и часть группы. Для него это был удар. Дальше он поехал только с частью студентов. По итогам практики мы должны были сдать отчеты, а после у нас был и экзамен по экономической географии. Осенью я составил отчет /как считаю один из лучших/ но мне был поставлен «неуд». Я переписал и опять «неуд». Я взял и слово в слово переписал работу одной из студенток,за которую им же было поставлено пять баллов. Снова получил «неуд». Все стало ясно! А ведь мне предстояло сдавать ему экзамен. Я понял что он меня завалит и пошел к декану с просьбой сдавать экзамен сразу комиссии.Я ему показал мои отчеты о практике,в подтверждении моей просьбы. Декан сказал, что все же надо сдавать экзамен ему /не этично/. И чтоже? Дважды на экзамене он меня завалил. Пришлось сдавать на третий раз комиссии и я сдал экзамен без проблем /зная положение я знал предмет как никакой другой/ Но все это произошло за две недели до «госов». Можно представить сколько мне стоило нервов. Ведь могли рухнуть все пять лет учебы! К сожалению на этом история не закончилась. Государственные экзамены. Первый – физическая и экономическая география. Мы договорились с секретарем что билеты она разложит в определенном порядке и мы «тянули» каждый свой билет. Можно представить как мы его знали!
Пришла моя очередь отвечать. Здесь надо заметить, что комиссия разделилась /для скорости/ на две части. Когда я вышел, то попал в ту часть, где был ОН. Мне надо было выждать, но просто вылетело из головы. Первый вопрос я ответил так, что преподаватель физгеографии расплывалась в улыбке. Второй вопрос-экономический. Я начал отвечать, но ОН меня прервал и стал задавать вопросы по теме ,но не из билета. Я все ответил, но по одному из вопросов допусти ошибку. После этого он отпустил меня. Когда комиссия стала обсуждать результаты экзамена, то вышла преподаватель методики преподавания /возмущенная/, подошла ко мне и сказала «ты не волнуйся» Я не понял что она имела виду. И лишь когда нам зачитывали отметки и объявили что я получил «удовлетворительно» - все все поняли!. На следующем экзамене ко мне подошел декан и прямо сказал чтобы я не шел в ту сторону,где находится он.
Все же институт закончился, дипломы получены, а вот в школу почти никто не пошел, разбрелись по НИИ. Да и сам я недолго задержался в школе. Работа мне нравилась, но убивала система при которой «нельзя было ставить неудовлетворительные оценки» даже если ученик на протяжении всей четверти ничего не делал. В результате таких я ничему не мог научить, а хорошие ученики, которым я естественно уделял меньше внимания,расхолаживались, теряли интерес к предмету и в результате «скатывались» до уровня середняка. Все это привело к тому, что в 1973г. я закончил институт, а уже в 1974 г. я резко изменил профессию и ушел работать в Московский уголовный розыск. В этот же год у меня родился сын -  Ярослав.
Что послужило столь радикального решения. Книги и фильмы. В то время в кино и в книгах описывалась лишь работа сыщика. Этот романтический ореол и повлиял на мой выбор.Деньги государство платило не большие. Я, до присвоения первого звания, получал всего 110 руб. и лишь через пол года мне стали платить 220. /должностной оклад и за звание/ Льготы были лишь те, что давало государство согласно закона – оплата 50% за жилье,ведомственная поликлиника,бесплатный проезд в городском транспорте и выход на пенсию по выслуге лет. «Левых» доходов в уголовном розыске не было. Взятки были редки, а кто попадался на этом, то минимальный срок был – 10 лет колонии.Характерным примером может служить следующий эпизод. Брали мы по информации в гостинице «Советская» грузинского вора, у которого был пистолет. Когда мы его задержали с напарником, он предложил нам сразу 25 тыс.рублей, которые были при нем. Просто мы должны были за эти деньги «упустить» его и даже могли в след стрелять, но дать ему уйти. За такие деньги можно тогда купить 6 автомашин марки «Жигули» Мы не пошли на сделку. Это говорит о том, что для нас честь была выше всего. При работе сутками /бывало по трое суток не приходил домой/, при огромной психологической нагрузке в нашей службе случайные люди долго не задерживались. Или увольнялись или уходили в другие службы. Оставались лишь фанатики своего дела! Это не сейчас,когда идут в милицию уже с целью «заработать денег». Уже так все прогнило, что мне бывает стыдно говорить, что я в прошлом сам был милиционером. Ведь люди и «прошлых» и «нынешних» воспринимают одинаково. Помню, как сын пошел к своему другу и увидел у него видеомагнитофон /тогда это было редкостью/. Придя от него, он спросил «папа ты майор, а магнитофона у нас нет. Вот у  …. папа сержант, а магнитофон у него есть». Я ответил ему просто: Зато твой папа спит спокойно! Учиться работе приходилось по ходу работы. Я хотел научиться быстрей и поэтому работал, не считаясь ни с чем. Зато когда стал вопрос о назначении на должность Зам. нач-ка отд.милиции по уголовному розыску – назначили меня. Пришлось повышать и теоретические знания во Всесоюзном заочном юридическом институте. При такой «бешеной работе» время на воспитание сына не оставалось.Часто вечером забирал его из садика, приводил на работу, сажал в кабинете, давал карандаши и бумагу и он рисовал, а я в это время работал. Затем, когда Людмила приходила домой, то милиционеры отвозили его домой. Помню когда сыну воспитательница задала вопрос : где работают твои папа и мама?. Сын ответил: папа – в милиции, а мама – танцует. Я до сих пор удивляюсь как при таком «воспитании» вырос честный, порядочный и добрый человечек. Я никогда не знал проблем с ним, что касалось пьянства, наркотиков и даже подвалов. Помню два характерных эпизода из его жизни. Он был еще маленьким, когда однажды из дома пропали золотые кольца Людмилы. Золота то никогда не было – пару колечек, которые никогда не прятали и они лежали открыто. Куда пропали – мы не знали. И вдруг через некоторое время у Ярославкиного друга появилась машинка. Я спросил – мама купила? На что он мне ответил, что машинку ему подарил Ярослав. Что он купил себе машинку и ему. Тут мы все поняли. Он взял кольца, продал какому то дяде и на вырученные деньги купил машинки себе и другу. Мы не ругали его, но объяснили, что копили деньги ему на ботинки, а теперь придется их потратить на покупку новых колечек и покупка ботинок откладывается. Больше из дома никогда ничего не пропадало. Второй случай произошел, когда ему было лет 16-17. Сын пришел домой пьяный «в сиську» Я был дома один. Он лег спать, я не стал «читать ему мораль». Вскоре ему стало плохо /он чуть кишки не вырвал./ И когда он немного отошел он рассказал, что у какого то парня было день рождения, и они выпили вина. При этом он сказал «я больше никогда не буду». И действительно он до сих пор, без наших «нравоучений» практически не пьет. Так происходило воспитание «само собой» Все кто его знает, отзываются  о нем только хорошо. Благодарю Бога за такого сына!!! Жаль только, что учиться, не захотел. Бросил техникум и слово « учиться»  вызывает у него аллергию.
Такими моментами запомнилось мне мое детство и отрочество!
Иллюстрации к рассказу
 
Мои родители /г.Щербинка середина 60-х годов/