Мы остаёмся детьми пока живы наши родители

              Мы остаёмся детьми до тех пока живы нащи родители
Мы остаёмся детьми, пока живы наши родители. Моей маме 78 лет, и я с ужасом понимаю что с каждым годом, с каждым днем все меньше времени остаётся на наше общение. Я теперь  всё чаще ощущаю чувство глубокой вины перед ней. У меня сложный характер, я часто обижаюсь и не умею прощать даже самых близких, в том числе и её. У меня никогда не было доверительных отношений с мамой. Она любила и любит меня по своему, старалась получше одеть, по вкуснее накормить, до сих пор она моет за мной посуду. Чаще мы с ней ругаемся, но в дни затишья она рассказывает мне то, о чём мы с ней не успели наговориться в молодости. Тогда это было нужно нам обеим,  теперь это трогательные воспоминание и больше ничего. В такие моменты мне становиться её особенно жалко. Только теперь приближаясь к своему пятидесятилетию я понимаю, как много мы потеряли не общаясь так близко раньше. Мне до слёз обидно, что я не могу дать ей той части любви которую я могла бы испытывать к ней в юности, но в то время мы были слишком заняты, каждая своей семьёй. Находясь рядом мы были далёки душой друг от друга. А теперь я как могу стараюсь загладить свою вину, получше одеть, по вкуснее накормить…
Прости меня мама за бездушие.
Мы остаёмся детьми пока живы наши родители.


 Моей дочери двадцать лет, характер у неё ещё более сложный чем у меня. И в наших взаимоотношениях мало взаимопонимания. Я её люблю, но не могу это выразить на словах, мне кажется это само собой разумеющимся. А она считает, что если я не говорю о своих чувствах, то их у меня по отношению к ней не существует. Дочь чувствует себя обиженной ,обделённой и не до любленной. Одним словом си - ро - та. Что не помешало вымахать сиротке до одного метра восьмидесяти трёх сантиметров наесть попу пятьдесят четвертого размена. Мама мало любила - мало кормила. На личико Василиса очень симпатичная ( вылитая я в юности), но постоянно старается чем либо изуродовать себя. То из натуральной блондинки выкрасит волосы в сине - чёрный цвет, то отрастит гитлеровскую чёлку. При этом постоянно орёт:
Я не хочу быть похожий на тебя! Я не хочу быть такой как ты!
  Обидно конечно не до крайней степени , но чувствую уязвленной. Каждое сказанное мной слово дочь воспринимает в штыки. Иногда доходит до смешного она начинает кричать прежде чем я успеваю договорить до середины фразы. Тормозит, минуту мыслит с открытым ртом, и на мой вопрос с чего она сорвалась как собака отвечает:
Я думала что ты как всегда достаёшь меня своими нравоучениями.
 Глядя на все это со стороны, я прикидываю что в её возрасте я такой не была. Но если вспоминать честно без ханжества и лжи, именно такой я и была в свои двадцать лет. И теперь спустя тридцать лет, я понимаю как мои слова и поступки больно ранили мою маму. Так чего же я хочу. К нам бумерангом вращаются те дела и поступки которые мы совершали не думая в годы нашей юности.
   Я не знаю буду ли я жива, когда моей дочери будет почти пятьдесят, поймёт ли она к этому времени что либо, попросит ли она прощения у меня, но я её прощаю уже сейчас.