Одиссея доктора Шприца неокончено!

   Одиссея доктора Шприца
   В небольшом старинном доме, в отдельной квартире на первом этаже, окна которой выходят в красивый живописный дворик, живет удивительно шустрый, маленького роста худенький старикашка с острой бороденкой. Это и есть Демид Уколович Шприц. Проживает он не один, а с любимой женой - Василисой Абрамовной и племянницей Асей. Детей у супругов не было, и они удочерили рано осиротевшую племянницу Василисы - Асю Таракасикову.
   Всю свою сознательную жизнь Демид Уколович проработал в больнице. Супруга его всецело посвятила себя воспитанию Аси и была домохозяйкой. До пенсии Демиду Уколовичу оставалось совсем немного времени - каких-то три месяца, и доктор Шприц все чаще размышлял о будущем. Задумывался со страхом о том, как будут жить они втроем на его небольшую пенсию и Асину стипендию. Впрочем, стипендию даже можно было не считать, так как она полностью уходила на Асины карманные расходы.
   Но однажды вечером в жизни старого доктора и его семьи произошел крутой поворот. Вернувшись с работы, Демид Уколович, наскоро перекусил и уселся читать свой любимый журнал "Вокруг Света".
   Василисы Абрамовны и Аси не было дома, они еще днем ушли в гости к знакомой. Вдруг под самыми окнами квартиры Шприцев раздались два коротких хлопка и звук отъезжающей машины. Немного спустя в дверь кто-то позвонил. Осторожный Шприц на цыпочках подошел к двери и заглянул в глазок. Ему удалось разглядеть лишь силуэт звонящего. Он услышал мужской голос:
   - Откройте, откройте же, я ранен!
   Демид Уколович, не снимая цепочки, приоткрыл дверь. Он увидел, что незнакомец, истекая кровью и держась за левую сторону груди, медленно оседает на пол. Опасаясь, что кто-нибудь гонится за раненым, Шприц быстро втащил мужчину в прихожую. Демид Уколович разрезал на раненом одежду, чтобы оказать ему первую помощь. И на груди раненого он увидел небольшой газетный сверток. Доктор отбросил этот кулек в сторону, чтобы он не мешал и даже не обратил внимание на то, что тот отлетел под диван, так как все его внимание было обращено к раненому. Глаза незнакомца остекленели, и доктор понял, что уже слишком поздно. Для очистки совести Демид Уколович вызвал скорую, а потом, немного подумав, и милицию. Не прошло и двух минут, как в дверь снова позвонили.
   "Как быстро!" - удивился Шприц и побежал открывать.
   Оказалось, что это вернулись Ася и Василиса. При виде окровавленного трупа у себя в прихожей, племянница упала в обморок, а с супругой сделалась истерика. Тут подоспела скорая. Две полные женщины внимательно осмотрели труп и с интересом выслушали страшный рассказ Шприца. Затем докторша накапала валерьянки бедной Василисе, а медсестра привела в себя слабонервную Асю. В это время подъехала милиция.
   - Слушаю вас! - пробасил маленького роста толстый человечек милицейской форме, глядя при этом на покойника. Демид Уколович все рассказал.
   - Были ли при нем какие-нибудь вещи? - спросил милиционер
   Шприц ответил, что ничего не было, совершенно забыв о свертке. Вскоре труп забрали. Толстый милиционер записал показания единственного свидетеля - Шприца, вежливо попрощался и ушел в сопровождении своих сотрудников.
   В доме наступила тишина. Василиса с Асей пошли на кухню и вскоре позвали Демида Уколовича пить чай. Шло время, и семья забыла о неприятном происшествии.
   
   
   Дней через десять после вышеописанных событий Василиса Абрамовна, пользуясь отсутствием мужа и племянницы, устроила дома генеральную уборку. Она тщательно вымыла окна, вытерла везде пыль влажной тряпкой, тщательно пропылесосила ковер и кресла, а затем приступила к дивану. Для этого его пришлось отодвинуть от стенки. Василиса Абрамовна отличилась богатырским сложением, и силой бог ее не обидел. Легко отодвинув диван, дама заметила на полу какой-то сверток. Подняла, развернула и оттуда посыпались на ковер пачки каких-то разноцветных не наших денег. Пачек этих оказалось много. Василиса тут же их подобрала и начала пересчитывать.
   - Да это же евро, сотенными бумажками! - плохо соображающая Василиса поняла, что денег очень много. Первым чувством дамы был праведный гнев на своего супруга. Она была твердо уверена, что эти деньги скопил Демид Уколович втайне от нее и припрятал. Как ему удалось скопить такую сумму, она в тот момент не думала. вторым же чувством мадам Шприц была всепоглощающая радость. И это чувство так захватило почтенную даму, что несмотря на свой солидный возраст, она принялась танцевать, напевая басом какой-то старинный романс. Но в этот момент в дверь позвонили. Это был явно кто-то чужой. Василиса быстро сгребла деньги в целлофановый пакет и засунула в шкаф. После этого она открыла дверь.
   - сантехника вызывали? - спросил Василису молодой человек в берете и ватнике.
   - Какого еще сантехника?! - нелюбезно сказала мадам Шприц.
   - Сантехника Прокладкина из домоуправления, вот, пожалуйста! - он вытащил блокнот и прочел вслух - квартира один - замена унитаза.
   - какого еще унитаза?! - разгневалась почтенная дама.
   - Разрешите! - напирал ретивый сантехник, и двое в спецовках уже заносили в квартиру Шприцев новый сверкающий унитаз.
   - Домоуправление за свой счет проводит замену унитазов во всем доме, - пояснил Прокладкин.
   Вскоре двое помощников уже хлопотали вокруг старого унитаза. а сам Прокладкин с деловым видом осматривал трубы в ванной и на кухне. Вскоре, заменив унитаз, сантехники ушли, предварительно получив с Василисы на пол литра, а Прокладкин обещал через недельку зайти для "профилактики". Вскоре вернулся с работы Демид Уколович. Василиса Абрамовна уже была готова к крупному разговору с мужем.
   - Ах ты старый жадина, гнусный обманщик, сволочь! - такими словами она его встретила.
   - В чем дело, милая? - ласковым дрожащим голоском отозвался Шприц.
   - А вот в чем! - зарычала супруга, гневно указывая пальцем на целлофановый пакет с деньгами.
   -Какого черта ты прятал от меня эти деньги? Заставлял жить впроголодь, экономить на всем?!
   - Откуда у тебя столько денег, Василисушка? - искренне удивился Демид Уколович. Да ведь это же евро!
   И доктор начал с интересом рассматривать одну из разноцветных бумажек.
   Тут гнев супруги немного поубавился.
   - Ты правда не заешь, откуда взялись эти деньги? - спросила дама.
   Шприц призадумался, немного помолчал и вспомнил. Вспомнил выстрелы в темноте, смертельно раненого незнакомца, да, да, и сверток на его груди, который Шприц так небрежно отбросил в сторону, и, казалось, забыл о нем навсегда. Демид Уколович все поведал Василисе. Та очень огорчилась и сказала, что в таком случае эти деньги необходимо отнести в милицию. Шприц задумался, но через минуту лицо его просветлело, и он торжественно произнес:
   - Дорогая моя, ты отлично знаешь, что всю свою жизнь я проработал в больнице. Каждый день спасал жизни людей. И никогда, ты слышишь, никогда не требовал ни с кого ни денег, ни подарков. Даже когда предлагали сами, я отказывался. Да, я отказывался, хотя семья наша жила небогато. Мы всю жизнь прожили бедно, но честно. И сейчас, когда в руки к нам попали эти огромные, на наш взгляд, деньги, мы поступим честно! - и он посмотрел на Василису Абрамовну строго, - Как ты думаешь, можно ли честным трудом в нашей стране заработать такие деньги? - спросил он и тут же сам себе ответил, - ни коим образом, и я это утверждаю! - он вновь повысил голос, - Так что же мы должны сделать в таком случае? Мы должны оставить их себе. Да, именно так. Пусть эти деньги будут в честных руках и не попадут вновь к жуликам, бандитам и тем более милиционерам. Только об этом никто не должен знать, даже Ася, потому что, - и он понизил свой голос до шепота, - потому что эти деньги уже ищут.
   
   
   Когда Демид Уколович призывал свою супругу к осторожности, говоря, что эти деньги уже ищут, он был прав - деньги действительно искали, причем совершенно разные люди. И одним из них был уже знакомый нам сантехник Прокладкин, он же спецагент ФСБ Иван Петрович Молотков. Переодевшись сантехником, он должен был проникнуть в квартиру Шприцев и посмотреть, нет ли там следов внезапного обогащения, и вообще чего-нибудь подозрительного. К счастью, он ничего на заметил, но должен был зайти туда еще раз, для "профилактики". Новый унитаз. естественно, был установлен за счет спецфонда ФСБ, и домоуправление, само собой, делать ничего не собиралось - это было не в его правилах. Через неделю Прокаладкин вновь зашел к Шприцам. Василиса, будучи женщиной гостеприимной, встретила его очень любезно. После того, как он закончил осмотр санузла, предложила ему выпить чашечку чая. Прокладкин радостно согласился. тут вернулась из института Ася и присоединилась к чаепитию. Завязалась приятая беседа. Ваня Прокладкин оказался очень милым молодым человеком и, конечно же, понравился обеим дамам. Когда Ася провожала Прокладкина в прихожей, он, немного стесняясь, пригласил ее завтра посетить кафе, на что девушка, не избалованная кавалерами, тут же согласилась. Прокладкин уходил, не скрывая своей радости.
   
   В это же время на другом конце города в шикарно обставленной трехкомнатной квартире за накрытым столом сидели две женщины. Одна из них маленькая полная курносая блондинка, а другая - высокая тощая длинноносая брюнетка. Первую из них звали Луиза. Она была весела и кокетлива. А вторая по имени Дуня была очень суровой и мрачной особой. И не было ничего особенного в этих женщинах, если бы не одно обстоятельство: Луиза и ее подруга Дуня тоже искали те самые деньги, за которыми охотился Прокладкин - Молотков и которые спокойно лежали в квартире доктора Шприца. Они уже знали, что последним того человека видел Демид Уколович и вообще они знали намного больше, чем толстый коротышка - следователь и спецагент Прокладкин.
   
   
   Был морозный ноябрьский вечер. Доктор Шприц уже вернулся с работы. Он сидел в удобном мягком кресле, уставившись в выпуклый экран старого толстозадого телевизора. Показывали какую-то дурацкую рекламу: бодрые рабочие в новеньких спецовках весело летают на эксковаторах. Но Демида Уколовича они не интересовали. Он размышлял. Впервые в своей шестидесятилетней жизни он думал о том, как потратить, а не заработать деньги. Перед его умственным взором проплывали радужные картины дальних стран, дикой природы и неизведанных земель. В нем проснулся, как и в далеком детстве Великий Дух Странствий и Приключений. Все эти видения как бы сошли с экрана телевизора из передачи "Клуб кинопутешественников" и окрасились самыми яркими красками жизни. По началу неясные и призрачные они стали обретать конкретные формы, звуки и даже запахи. В эту игру включились и предметы мебели. Электрическая лампочка под потолком стала казаться полуденным солнцем. Шум воды, набирающейся в ванну - звуком морского прибоя. Уродливые кактусы в горшках на окне представлялись ему уголком мексиканской прерии. Даже парочка волнистых попугайчиков в клетке почувствовали это настроение и голоса их зазвучали громче и значительнее, как голоса вольных птиц в тропических джунглях. А Демида Уколовича все дальше и дальше уносило в необозримый океан романтических странствий. Но тут весьма прозаически хлопнула входная дверь и перед ним предстала его дражайшая супруга Василиса. Когда доктор увидел ее наряд, ему стало нехорошо. Будучи высокого роста и надев сапоги на высоких каблуках она казалась воистину великаншей. Кроме того на ней была нелепая до пят шуба из неизвестного науке зверя и очевидно, страшно дорогая. Голову ее украшало сооружение в виде чалмы из золотой парчи, да еще и с перьями.
   - Дорогой. - не своим, а каким-то жеманным искусственным голоском заговорила она,
   как я тебе нравлюсь?
   Да, она, была, неотразима!
   - Как ты собираешься объяснить все это Асе? - строго спросил Шприц.
   - Ах! - радостно всплеснула руками Василиса! - у меня тут есть кое-что и для вас с Асенькой.
   И вытащила из прихожей огромный тюк с одеждой, на котором было написано заграничными буквами "Versashki".
   - Это все из лучшего бутика! - пояснила она, - теперь мы будем прилично одеваться.
   - Но я же предупреждал тебя, что никто недолжен знать, что у нас появились деньги, - взволнованно заговорил Демид Уколович.
   Тут Василиса замялась.
   - М-дя! Давай скажем, что тебе прибавили зарплату?
   - Нет, не пойдет, ответил Шприц, - на такую одежду никакой зарплаты не хватит, даже министерской.
   В этот момент в комнату влетела Ася. Ее лицо прямо таки излучало счастье.
   - Дядя, тетя, мы с Ваней Прокладкиным были в кафе, а потом в кино! Как было весело! Он проводил меня до самого дома.
   Но тут ее взгляд упал на огромный пакет с кричащей надписью "Versashki". Девочка остолбенела. Шприц и его супруга сохраняли настороженное молчание.
   - Чьи это вещи, дядя Дема - тихо спросила Ася.
   - Да это чужие, чужие вещи, в отчаянии запричитала Василиса, и на мне, тоже чужие.
   - Нет, Асенька, это твоя одежда, - твердо сказал доктор, - дело в том, что мы с Василисочкой выиграли на скачках очень крупную сумму денег.
   - Да, да , да , на скачках! - радостно подхватила Василиса, - но никому не слова!
   - Никому! - в один голос выкрикнули супруги.
   - Я не знала, что вы играете на скачках, - удивленно сказала Ася и кинулась потрошить сверток.
   - Неужели правда, от знаменитого дома "Versashki",- спрашивала она, примеряя то шубку, то свитер, то платье, - Скажите, я не сплю?
   
   
   Была суббота. Утро. Демид Уколович проснулся со счастливой улыбкой на устах. Всю ночь неутомимый Дух Странствий и Приключений носил старого доктору над лазурными морями, изумрудными лесами, нежил его на золотых песках роскошных пляжей, катал на белокрылых яхтах.
   Не в силах сдержать своей радости, Шприц разбудил Василису и сказал
   - Васенька, милая! Нам нужно немедленно отправиться в путешествие, ты слышишь? Немедленно!
   - Слышу, я слышу. Но к чему такая спешка? - отозвалась супруга сонным голосом.
   - Да! Надо спешить, - не унимался, подхлестываемый Духом, Демид Уколович, - нам надо ехать, как можно скорее! Во-первых, потому что эти деньги ищут какие-то бандиты, во-вторых - я с детства мечтал попутешествовать.
   Шприц бодро, словно ему было не шестьдесят, а всего лишь шестнадцать, вскочил с кровати и быстро оделся. Причем он ни в какую не захотел надевать новый костюм, приобретенный Василисой, и обозвал его пижонским.
   Поверх своего старого, дрянного пиджачишки он натянул древний коротенький плащик и бодрой стариковской рысцой побежал к метро.
   Накануне вечером по телеку он увидел рекламу турфирмы "Попутный ветер", аккуратно записал ее телефон и координаты, и прихватив солидную сумму, пришел по адресу.
   Турфирма располагалась в переделанном под современный офис старинном особняке. Войдя внутрь, Шприц перехватил неприветливый взгляд жирного охранника. Войдя в одну из комнат, Демид Уколович обратился к сидящей за компьютером накрашенной девице.
   - Милая барышня! Подскажите, пожалуйста, где можно приобрести путевки на ближайший морской круиз?
   Девица, оценивающе посмотрела на плохо одетого старичка и молча ему указала на соседнюю комнату.
   Он немедленно отправился туда. Тощей молодой человек в очках с увлечением разглядывал рекламный проспект своей же фирмы и не сразу заметил посетителя.
   Шприц громко кашлянул, пытаясь привлечь внимание менеджера.
   Заметив доктора, тот надменно спросил:
   - Что вам здесь нужно?
   - Я бы хотел отправиться в морской круиз, - с достоинством ответил Демид Уколович.
   Молодой человек, не спеша, снял очки, тщательно протер стекла белоснежным платочком, надел и снова посмотрел на старика.
   - Мне нужно три путевки, - сказал Шприц очень громко, и показал на пальцах цифру "три", принимая молодого человека, за тугоухого.
   - Да, да, я вас прекрасно слышу. А вы хоть представляете, сколько это стоит? - наконец, подал голос очкарик.
   - Прекрасно, юноша, представляю, из ума еще не выжил, - выкладывая на стол пачки евро, ответил Шприц.
   Ошеломленный менеджер подробно разъяснил старику условия и маршрут круиза, затем отсчитал из выложенных на стол денег необходимую сумму и смущенно протянул Демиду Уколовичу три глянцевые путевки-книжечки. А затем, немного подумав, чркий рекламный проспект, который еще недавно сам разглядывал.
   Шприц взял со стола оставшиеся деньги. и понял, что их осталось довольно много. Он сказал менеджеру:
   - Я передумал, трех билетов мало. Дайте мне еще две путевки на тот же круиз, для моего приятеля и его супруги, тоже люкс. Вместе путешествовать будет намного веселее.
   Позже, очкарик проводил Шприца до самого выхода. Там в самых изысканных выражениях поблагодарил старика и от лица турфирмы "Попутный ветер" пожелал всей компании счастливого пути.
   Страшно довольный Демид Уколович крепко прижимая под плащем к груди путевки очень быстро добрался до дому, где Василиса накормила его вкусным обедом, а после, все трое занялись приятными сборами в дорогу.
   Шприц между делами, взял свой мобильник и набрал номер своего друга Генриха Валентиновича.
   С Кружкиным доктор познакомился во время летнего отдыха на море. Они сразу же подружились, а той же осенью Кружкин пригласил Демида Уколовича с супругой на свадьбу.
   Внешне это был типичный интеллигент: высокий, тощий дядечка в очочках, лет сорока - сорока пяти. Одевался очень прилично: всегда в рубашечке и при галстуке. Но характер у Генриха был очень и очень не простой.
   В телефоне долгое время звучали гудки, наконец Ге6нрих взял трубку.
   
   - Привет, Геночка!
   - Демид Уколович? Мое почтение! - на другом конце раздался скрипучий голос Генриха Кружкина.
   - Ты Генка стоишь? Тогда сядь! А лучше беги, собирай чемоданы. Мы едем в морской круиз, причем очень скоро!
   Кружкин от удивления долго не мог вымолвить ни слова. А потом робко спросил:
   - А как же работа?
   - Немедленно берите с Машей отпуска за свой счет, и сегодня же приезжайте ко мне. Завтра вылетает самолет в Ялту. Билеты уже заказаны. Жду! - и не дожидаясь ответа, повесил трубку.
   
   Шприцу было невдомек, что сразу же после него на тот же круиз приобрела две путевки маленькая полная блондинка, для себя и подруги.
   
   
   - Дамы и господа, наш самолет совершил посадку в Ялтинском аэропорту. Температура воздуха за бортом +15 градусов. Наш экипаж прощается с вами и желает всего хорошего,- с этими словами стюардесса направилась к выходу и за ней последовали пассажиры. Среди них был разумеется Демид Уколович с супругой и племянницей, а так же Генрих Валентинович со своей женой Машенькой.
   Двумя рейсами раньше в Ялту прибыли две подруги - Дуня и Луиза. Девушки поселились в лучшей гостинице.
   Утром следующего дня белоснежный красавец-теплоход с гордым названием "Адмирал Шлюпкин" принимал на свой борт участников круиза.
   В такое комфортное и дорогостоящее путешествие отправлялись люди, безусловно, непростые. Очень известные или очень-очень состоятельные. Среди них были настоящие знаменитости: кинорежиссер Толстяков-Кокашкин с супругой, продюсер Троллебасов, шансонье Додик Шлагбаум, академик Волосевич, а так же американский исследователь доктор Адольф Гайтлер.
   Были и менее известные , но более богатые личности: генеральный директор банка "Толстосум" Василий Голодранцев, владелец сети казино Аполлон Штаниди, предприниматель Гоша Бабулькин, а так же многие другие, имена которых мы перечислять не будем.
   Пассажиры, бодро всходили по трапу на борт "Шлюпкина", а затем долго искали свои каюты, то и дело путаясь в палубах и длинных коридорах.
   Семья Шприц отыскала свой "люкс", отдельную Асину каюту, а затем доктор помог Генриху Валентиновичу с супругой найти их апартаменты.
   
   Непривыкших к роскоши Шприцев поразила обстановка люкса: бархатная обивка на стенах, тяжелые шторы с золотыми кистями, роскошные ковры. Но главным образом их удивило то, что вся мебель была намертво прикручена к полу. Демид Уколович объяснил дамам, что это делается на случай качки.
   Василиса тут же ужаснулась при мысли о шторме, ей подумалось, что они обязательно попадут в кораблекрушение. Дама захотела сразу же сойти на берег. Но это было уже невозможно. Огромный и тяжелый "Адмирал Шлюпкин" отошел от причала и двумя маленькими, но на удивление мощными буксирными катерами был выпихнут из акватории порта в открытое море.
   Доктор Шприц вместе с Генрихом и другими пассажирами стоял на палубе и смотрел, как медленно удаляется берег. В душе доктора ликовал могучий и древний Дух Странствий и Приключений.
   Василиса вовсе не радовалась. Она очень устала и ей хотелось поскорее раздеться, лечь в постель и уснуть. У Аси и Маши загорались глаза приодной мысли о том, в какое общество они попали. Девушке нетерпелось надеть свое самое красивое новое платье, чтобы все могли видеть какая она стройная и изящная.
   Наступил час обеда, самого первого торжественного обеда на борту "Адмирала Шлюпкина", на котором должен был присутствовать сам капитан.
   За красиво сервированными столиками в огромном, яркоосвещенном зале степенно рассаживались участники круиза.
   Когда все разместились и были готовы к принятию пищи, в зал вошел небольшого роста, но оченьширокий в плечах представительный и еще совсем не старый мужчина в белом парадном кителе. Его симпатичное лицо обрамляла черная шкиперская бородка, а глаза были ярко-голубые, словно впитали в себя все краски морей и океанов, в которых он побывал.
   Это и был знаменитый и всеми любимый капитан Бермудий Шторм. Вслед за ним вошли еще трое членов команды: старпом Портков, штурман Дерибасский и очень пожилой и облезлый боцман Молодцов.
   Бермудий Титыч торжественно поздоровался с пассажирами и пожелал всем приятного аппетита. Он со своей свитой уселся за специальный столик. И с большим аппетитом принялся за еду, словно показывая пример всем остальным.
   Недалеко от супругов Шприц и их друзей расположились за столиком Дуня и Луиза, им компанию составили два итальянца и доктор Гайтлер.
   Постепенно пассажиры знакомились друг с другом и между ними завязывались непринужденные разговоры.
   После обеда Василиса с Асей пошли отдохнуть в каюту, Кружкины тоже удалились в свои апартаменты. А неутомииый Демид Уколович решил прогуляться по палубе. Вечерело. Дул прохладный морской ветерок.
   Старый доктор мечтал о небозримых просторах, дальних странах и новых приключениях.
   
   Шел пятый день путешествия, и Шприц, как человек общительный, успел перезнакомиться со множеством пассажиров.
   Но все равно, страшно обрадовался, когда встретил своего старого знакомого академика Волосевича.
   Они когда-то вместе учились в медицинской академии, но потом их пути разошлись. . Демид пошел работать в больницу, а Филипп Волосевич занялся теоретическими изысканиями в области геронтологии. Его задачей было найти способ остановить или хотя бы замедлить процессы старения в организме человека. Он добился успеха. Вначале защитил кандидатскую диссертацию, а затем и докторскую. В итоге он стал знаменитым академиком Волосевичем, разъезжающим по всему свету и пропагандирующим здоровый образ жизни, хотя средство от старения так и не нашел. Это было хорошо заметно по его собственной внешности. К шестидесяти годам когда-то полный и кудрявый Волосевич сильно усох, скукожился, а главное совсем облысел и теперь являл полную противоположность своей фамилии. Даже Шприц не сразу узнал своего приятеля, настолько он изменился. После дружеских объятий, между стариками завязалась интереснейшая беседа.
   В это же время Василиса, Ася и Маша занимались примеркой нарядных платьев. Ведь вечером должен был состоятся большой банкет с живой музыкой и танцами, на который были приглашены все пассажиры.
   Пользуясь тем, что супруга увлечена столь интересным занятием, Генрих Валентинович отправился в бар, чтобы познакомиться там с какой-нибудь милой дамой до сорока лет.
   На судне было полно разных заведений, в которые могли отправится скучающие пассажиры в любое время суток. Особенно часто посещали кабаре "Веселая жаба" . Не меньшим успехом пользовались ресторан "У спрута" и казино "Три лимона".
   Генрих Валентинович предпочитал бар "Каракатица", где помимо всего прочего пекли отменные пирожные. Кружкин их просто обожал и мог съесть за раз столько, на сколько хватало захваченных с собой денег.
   Доктор Шприц и академик Волосевич прогуливались по верхней палубе, когда к ним присоединился некто третий. Это была полная маленькая блондиночка.
   Луиза очаровательно улыбаясь медленно подошла к беседующим ученым мужам и нежнейшим голоском спросила:
   - Не помешаю?
   Два старых дурака страшно обрадовались такой компании и наперебой осыпали красотку комплиментами и любезностями.
   Они гуляли по палубе до самого вечера и все трое были очень этим довольны.
   Разумеется Луиза вовсе не влюбилась ни в доктора Шприца, ни тем более в лысого придурка Волосевича. Просто ей надо было втереться в доверие к Демиду Уколычу. Таково было задание. полученное ею от Дуни. Это было нужно для того, чтобы узнать, где Шприц хранит те самые деньги и похитить их.
   Обычно осторожный и проницательный доктор на этот раз попался, как мальчишка. Часто так бывает, когда молодая и красивая женщина начинает оказывать знаки внимания далеко не молодому и совсем некрасивому мужчине. Все окружающие люди, видя такую нелепость, сразу догадываются, что дело тут нечисто, а попросту красотке что-то от него нужно. Но сам старый дурень совершенно искренне верит, что он способен еще пробуждать нежные чувства в сердцах юных красавиц. Тоже самое случилось и с доктором Шприцем. Он совершенно потерял голову и ради Луизы был готов на все. Ему хотелось начать сорить деньгами, приглашать ее в разные дорогие рестораны, дарить невероятно роскошные подарки. Был недалек тот момент, когда старик пригласит красавицу в свою каюту, и уж тогда...
   
   
   Огромная каюткампания была освещена по-праздничному ярко. Вдоль левой стены зала стояло несколько фуршетных столов, в правом углу - расположился небольшой оркестр, наигрывающий популярные мелодии.
   Возле музыкантов было оставлено много свободного места в расчете на танцы.
   Первым в зал вошел капитан Шторм сосвоей свитой. Вслед за ними - тяжело пытхтя и отдуваясь - банкир Голодранцев, организовоаший эту пирушку. Возле него ошивалась известная фотомодель Фая Жучкина. Голодранцев благосклонно принимал ее ухаживания. Постепенно подошли и все остальные пассажиры. Подошли к фуршетным столам. Выпили, закусили. Более молодые начали танцевать, а вскоре и все остальные гости, за редким исключением пустились в пляс.
   Фая Жучкина всецело завладела неуклюжим Голодранцевым, она вертелась вокруг него выделывая замысловатые па, а он лишь лениво переминался с ноги на ногу, изображая танец.
   Пожилая, но очень модно одетая супруга Толсякова-Кокашкина строила глазки молодому предпринимателю Бабулькину. А тот вскоре напился до бесчувствия и полтерял всякий интерес к окружающему миру. Его подхватил на руки могучий телохранитель и отнес в каюту.
   Василиса, никем не приглашаемая тоскливо переминалась с ноги на ногу возле своего супруга, который явно никого вокруг не замечал, и был рассеян и печален. А как же! Ведь среди гостей не было его обожаемой Луизы. Но вдруг она появилась. Великолепная, разодетая в пух и прах, благоухающая дорогим французским парфюмом.
   - Можно пригласить на танец вашего очаровательного супруга? - обратилась она к Василисе.
   Мадам Шприц оставалось лишь вежливо кивнуть в знак согласия.
   Демид Уколович сразу встрепенулся и сделался веселым и бодрым.
   Вскоре парочка затерялась в густой толпе танцующих пассажиров.
   Академик Волосюк, все это время не сводивший глаз с Луизы тяжело вздохнул и вышел из зала.
   А к Василисе, темп временем подошел Генрих Валентинович и пригласил ее на танец. Ему, как обычно не везло, ни в баре , ни в ресторане дамы почему-то не хотели заводить с ним знакомство. А Василиса давно нравилась Кружкину, несмотря на то, что была старше него лет на десять. Машенька, тем временем лихо отплясывала в объятьях тощего загорелого итальянца с большими черными усищами. Тот все время смотрел на ее необычайно пышный бюст, как кот на сметану. После танца итальянец очень вежливо пригласил Кружкину выпить по чашечке кофе в ресторане "У спрута", а у Маши не хватило духу отказать любезному иностранцу.
   Тем временем оставшаяся в полном одиночестве Ася решила подышать свежим воздухом и поднялась на верхнюю палубу. Там какой-то матросик усердно протирал скамейки. Приглядевшись, девушка сначала не поверила своим глазам, затем еще раз внимательно поглядела на матросика, тот старался отвернуться от нее и усердно прикрывался грязной тряпкой.
   - Прокладкин! Я вас узнала, можете не отворачиваться! - строго крикнула Ася, - что вы здесь делаете?
   - Очень жаль, мне кажется вы совсем не рады нашей встрече - ответил Прокладкин.
   - Нашей случайной встрече, не так ли? - спросила, начавшая что-то подозревать девушка.
   - Увы, не случайной, - не растерялся лжематрос - придется мне признаться, что я отправился в это путешествие исключительно ради вас. Я не могу жить без тебя, детка, - искусно притворяясь прошептал бывший сантехник.
   - А почему же вы тогда ко мне так и не подошли? Ведь столько дней уже прошло?
   - Я стеснялся, - продолжал врать и изворачиваться хитроумный агент, - давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом? Сменим тему!
   - Говорите о чем хотите, но только не со мной, - ответила Ася и побежала вниз по лестнице.
   - Постойте! - кричал Прокладкин, преследуя девушку.
   Но зря. Ася была неумолима. она вошла в банкетный зал и затерялась в толпе пассажиров.
   
   
   Тем временем в каюткомпании царило бесшабашное веселье. Все гости изрядно выпили и многие уже вышли из строя. Аполлон Штаниди вместе с Ттолстяковым Кокашкиным безуспешно пытались напоить непьющего доктора Гайтлера. Тот сохранял невозмутимое выражение лица и стойко отказывался от спиртного.
   Генрих Валентинович, пользуясь отсутствием Шприца и своей второй половинки нагло клеился к Василисе, та упорно сопротивлялась. Распоясавшийся Кружкин то и дело щипал бедную даму то за руку, то за жирный бок. Его некорректное поведение заметил сам капитан Шторм. Бермудий Титыч, как истинный джентельмен не мог спокойно наблюдать такое отношение к даме.
   Слегка пьяный красавец капитан подошел к Василисе и строго сказал Генриху:
   - Вы не будете возражать, если я приглашу на танец вашу даму? тем более, что она от вас уже устала!
   Кружкин что-то злобно пробурчал себе под нос и отошел в сторону.
   А сияющий великолепием капитан, как только увидел Василису, так сразу в нее и влюбился. Ему всегда нравились женщины постарше, особенно, если они были в теле, в таком как у мадам Шприц.
   В этот вечер Василиса и впрямь сверкала великолепием в своем новом черном платье до пола. В ее ушах и вокруг шеи сверкали бриллианты, купленные перед самым отплытием.
   Мадам Шприц выглядела на редкость загадочно и таинственно. В ее сверкающих глазах светился ум, на полных губах играла необыкновенная улыбка, почти как у Джоконды. Она казалась одинокой и неприступной, как Джомолунгма. Всего этого было даже больше, чем достаточно, чтобы покорить сердце романтически настроенного капитана, уставшего от заигрываний светских дам и приставаний многочисленных фотомоделей. которых было на корабле как грязи на болоте.
   Итак, он подошел к Василисе почти вплотную и тихо спросил:
   - Кто вы, прекрасная незнакомка?
   Василиса ничего не ответила, она лишь протянула ему полную, унизанную драгоценными кольцами руку для поцелуя.
   Бермудий Титыч жадно схватил эту холодную руку и крепко прижал ее к своим пылающим губам.
   Василиса еще более таинственно улыбнулась и сказала ему своим низким, переходящим в бас контральто:
   - Я хочу танцевать с вами, мой капитан!
   - Ваше желание для меня закон, ответил Бермудий, - маэстро, вальс!
   Командный голос Шторма перекрыл громкую музыку и все остальные голоса, звучащие в зале.
   И тут же грянул вальс великого Штрауса. Он зазвучал смело и мощно, заполняя собой огромное помещение каюткомпании.И вот закружились в этом величественном танце капитан в ослепительно белом кителе и черная, сверкающая Василиса.
   Их таких разных и до этой минуты чужих друг другу объединил этот вальс, быстрый опьяняющий, всепоглощающий. Так пусть же всегда звучит этот вальс ! - думала Василиса в объятиях Бермудия, и капитан в этот момент думал точно так же.
   
   
   Было около четырех утра. Пьяные официанты помогали еще более пьяным пассажирам добраться до своих кают. Уставшие музыканты прятали в футляры свои инструменты. Уборщица тетка Захрума, злобно ругаясь, подметала пол метлой на длинной ручке.
   Толстопузый банкир Голодранцев с трудом поддерживаемый хлипкой Жучкиной торжественно проследовал в свои апартаменты. Он был последним гостем, покинувшим банкетный зал.
   В ресторане же "У спрута", который располагался в небольшом, но очень уютном помещении еще оставалось довольно много посетителей. За лучшим столиком, под которым стояла целая батарея пустых бутылок, сидели двое - капитан Шторм и веселая, раскрасневшаяся от спиртного, Василиса. Бермудий был мертвецки пьян и бормотал, словно в бреду, почему-то то и дело переходя на итальянский:
   - О донна, донна белиссима!
   И время от времени пытался поцеловать Василису в губы. Но почему-то никак не мог попасть, и его поцелуи приходились то в нос, то в ухо милой дамы.
   Ей не хотелось возвращаться в свою каюту, она чувствовала, что мужа там не застанет. И Василиса была права. Коварная Луиза затащила Демида Уколовича в ночное шоу "Буратино" смотреть стриптиза и прочие непристойности выделываемые голозадыми девицами. Она надеялась, что такое зрелище подтолкнет старого доктора к решительным действиям в ее адрес, и он, наконец, сподобится пригласить ее в свою каюту. И тут, надо сказать, что многоопытная Луиза допустила непростительную ошибку. Высокоморальный и благовоспитанный Шприц пришел в ужас от этого шоу и в его душу закрались мучительные сомнения в адрес новой возлюбленной. По его мнению порядочная милая девушка, как он до этого думал о Луизе, не могла ни в коем случае посещать подобные заведения.
   Выйдя из непотребного притона "Буратино" Демид Уколович вежливо, но холодно попрощался с новой знакомой, даже не проводил ее до каюты.
   Быстрым стариковским шагом он потрусил к себе в люкс. Не обнаружив там жены он очень обеспокоился и пошел ее разыскивать. Первым делом он пошел в казино, где обнаружил хмурую Асю.
   - Дядя Дема! - кинулась к нему девушка, - мне нужно с тобой поговорить, это важно!
   - Потом, потом, милая, сейчас мы должны найти Василису.
   Они обнаружили мадам Шприц в ресторане. Она мирно дремала прямо за столом, положив голову на плечо спящего капитана, и ее богатырский храп заглущал негромкую музыку, звучащую в заведении.
   - Васька, вставай! - тронул ее за плечо супруг, - тебе пора в каюту, там выспишься, вставай!
   - Что такое? - возмутилась ничего не соображающая дама,- что вы себе позволяете? И со всего размаху попыталась заехать доктору по физиономии.
   Но трезвый Шприц легко увернулся.
   - Василиса! - строго сказал Демид Уколович, - не буянь! Пойдем с нами в каюту, там ты отдохнешь, расслабишься. Пойдем домой?
   - Дема, это ты? Прости, не узнала. Пойдем домой, да, я хочу домой, - забормотала постепенно трезвеющая дама.
   Когда все трое подошли к люксу, то заметили. что дверь приоткрыта.
   - Как же так? Ведь я точно помню, что запер каюту, - неуверенно сказал Шприц. Внутри все было перевернуто. Чемоданы вынуты из шкафа. а вещи разбросаны по полу. Было явно видно, что кто-то тут побывал.
   - Девочки, проверьте, все ли на месте. Ничего не украли? - приказал доктор.
   Но оказалось, что ничего не пропало.
   - Ясное дело! Искали деньги! Хорошо, что они в таком месте, что никто не найдет! - заметил Шприц, -Ася! сегодня ты не пойдешь в совю каюту, а переночуешь у нас на диванчике. И получше запри дверь, немедленно! Сейчас нам нужно выспаться, а завтра утром решим, как быть дальше.
   Дамы легли и немедленно уснули, не спал только доктор. Он напряженно думал. Его ум терзали противоречивые мысли. Да, оставив деньги у себя он взял тяжкое бремя на свои стариковские плечи. Быть может, даже слишком тяжкое! Теперь он это хорошо понимал. В тот день, когда он решил не сдавать деньги в милицию, он еще этого не понимал, и будущее виделось ему в розовом свете. Но реальность оказалась гораздо хуже мечты. Он понял, что в любой момент его, Асю, и Василису могут убить. И что их наверняка убьют, как только подвернется подходящий случай. Уже было ясно, что за ними следят. Кто-то даже успел побывать в каюте и порыться в вещах, а может уже и догадалсь, где они прячут деньги. Медлить нельзя! Нужно выработать план и действовать по нему четко и организованно. ..
   Как только первый солнечный лучик проник сквозь стекло иллюминатора в каюту, Демид Уколович разбудил жену и племянницу.
   - Дорогие мои, - сказал он ласково, но строго, - не сердитесь и не обижайтесь, но с этой минуты вам придется полностью мне подчиняться и слушаться каждого моего приказа! Вам придется на время забыть о ваших желаниях и капризах, ибо каждый ваш неосторожный поступок может оказаться роковым для всех нас! Наше положение даже опаснее, чем вы думаете. Я решил, что будет лучше, если мы сойдем на первой же стоянке теплохода. тихо, незаметно, бросив вещи, чтобы не привлекать внимание! И вообще, я попрошу вас пока не общаться с малознакомыми людьми.
   - А Кружкины? Им тоже ничего не скажем? Или они сойдут вместе с нами? - спросила Ася.
   - Ну уж нет. Им ничего не угрожает. Пусть плывут дальше и наслаждаются круизом. Вряд ли им когда-нибудь еще удастся так славно попутешествовать. - ответил доктор.
   - Необщаться с малознакомыми людьми! Ха-ха! Так ведь ты сам первый начал дружить с этой отвратительной белобрысой девицей? - возмутилась Василиса.
   - С этой дружбой покончено! - твердо ответил Демид Уколович, - я не удивлюсь, что именно она побывала в нашей каюте!
   - Нет, дядя! Я знаю, кто это был! - перебила его Ася.
   - Так говори скорее, черт возьми! - в один голос сказали супруги Шприц.
   - Это сантехник Прокладкин! Он шпионит за нами. Вчера я его на верхней палубе свтретила, он в матросика переоделся. Вся его любовь ко мне была гнусной ложью! - сказала Ася и заплакала.
   - О! Я сразу же почувствовал в нем что-то отталкивающее! Чуяло, чуяло мое сердце, что не зря этот негодяй ухаживает за нашей девочкой! О подлый мерзавец! Шпионил за нашей семьей! Подлец, подлец! - бушевал Демид Уколович.
   -Зато теперь мы знаем, откуда исходит опасность! - обрадовалась Василиса.
   - Все равно наш план остается в силе. Немедленно одевайтесь, иначе мы опаздаем к завтраку. Будем делать вид, что ничего не случилось и мы ни о чем не подозреваем! - сказал доктор.
   
   Завтрак в каюткомпании, как всегда проходил спокойно и благопристойно. Большая часть пассажиров отсутствовала, это было неудивительно после вчерашнего банкета. Не пришли супруги Кружуины, не было Луизы с Дуней.
   Сдящий в одиночестве капитан Шторм, то и дело бросал пламенные взгляды на Василису Абрамовну. Она, перехватывая его взор, скромно опускала глазки.
   Вдруг небритый, бледный, но уверенный в себе Прокладкин подошел к столику семьи Шприц.
   - Доброго утречка! - сказал он, приветливо улыбаясь, - не хотел вас беспокоить, но мне необходимо с вами поговорить.
   - Присаживайтесь, - сухо, но вежливо ответил доктор, я весь - внимание!
   Прокладкин робко присел на кончик стула. Наступило неловкое молчание.
   - Говорите, молодой человек, мы вас слушаем, - подбодрила его Василиса.
   - Я хочу...
   Но его речь прервало одно странное событие: доктор Адольф Гайтлер, до этого момента спокойно поедавший свой завтрак, вдруг дико захохотал зловещим сатанинским смехом. Он вскочил с места, обвел весь зал совершенно безумным взглядом, без разбега запрыгнул на столик за которым принимало пищу светило российского кинематографа с супругой. Все пассажиры и официанты словно загипнотизированные наблюдали за внезапно спятившим американцем, и никто даже не попытался прекратить его безобразия.
   А Гайтлер, между тем, стоя на столе, вновь захохотал и принялся пинать ногами тарелки, стаканы и чашки, стоявшие на скатерти. Наконец, он полностью освободил столик. Чета Толстяковых-Кокошкиных вскочила со своих стульев и боязливо отошла к стенке. Испуганный кинорежиссер крепко вцепился в руку своей жены.
   Адольф Гайтлер скинул с себя пиджак, причем под ним у доктора оказался черный фашистский мундир с большой свастикой на рукаве, он встал в позу и произнес следующую речь:
   - Дорогие фрау и герры, русские свиньи (тут он добавил длинное ругательство на немецком языке) Пришел ваш последний час! Я буду, ха-ха, немножко потоплять этот корабль. Совсем немножко! Буль-буль-буль! ОН опять выругался, но уже по-русски. Затем перевел взгляд на большие часы, висящие на стене. Остался фунфь минутен, - радостно продолжал он, - теперь перед смертью, вы все должны узнать правду! Меня зовут Адольф Гитлер! Я не есть дурацкий Гайтлер! Я буду отомстить русским свиньям за великую Дойчланд! За моего великого дедушку фюрера! А теперь - ауфвидерзейн! Конрад, Корад, шнель! Благопристойный немецкий турист сорвался с место и подбежал к Адольфу, помог ему спрыгнуть со стола и они вместе рванули к выходу.
   Только теперь все пассажиры опомнились, закричали, кто-то бросился в погоню за негодяями. Но было поздно. Негодяи прыгнули за борт.
   - Они сумасшедшие, - закричал кто-то.
   А капитан бросился к Василисе и потянул ее заруку.
   - Быстрее, скоро корабль взорвется, бежим, дорогая! У меня есть личная шлюпка, мы сасемся!
   - Без них я никуда не пойду, - уперлась дама.
   - Тысяча чертей, быстрее, всем места хватит!
   Доктор, его супруга и племянница побежали за капитаном по длинным коридорам. Прокладкин следовал за ними, хотя его никто не приглашал. Вскоре все уселись в шлюпку, включая лжесантехника, и как только ее киль коснулся воды огромное тело корабля потряс страшный удар. "Адмирал Шлюпкин очень медленно, но верно нал крениться на левый борт.
   - Гребите быстрее, а не то воронка нас засосет! - приказал капитан, изо всех сил налегая на вес, все остальные последовали его примеру.
   
   Гибель "Адмирала Шлюпкина" не оставила прессау равнодушной. На следующий же день в газетах появились сенсационные материалы о гибели красавца-теплохода. Все статьи в красочных подробностях описывали чудовищный теракт, совершенный маньяком-шизофреником, выдающим себя за внука Адольфа Гитлера. и пустившего ко дну круизный лайнер. Самое ужасное, что негодяю удалось бежать вместе со своим сообщником - германским туристом Конрадом Вейером. Злоумышленники спрыгнули за борт, где их тут же подобрал быстроходный катер, скрывшийся в неизвестном направлении. Интерпол утверждал, что напал на след террористов и что вскоре они будут схвачены и переданы в руки правосудия.
   Сообщалось также, что жертвы оказались на удивление незначительны. Погиб знаменитый кинорежиссер Толстяков-Кокашкин, и еще несколько человек пропали без вести майор милиции Молотков, выполнявший секретное задание, две молодые российские туристки Луиза Шапкина и Авдотья Кошкина, семья Шприц из трех человек и сам Бермудий Шторм, капитан судна.
   
   А по поводу гибели Толстякова Кокошкина в одной из центральных газет появился некролог следующего содержания:
   
   Вчера российский народ и мировой кинематограф понес тяжелую утрату. При трагических обстоятельствах ушел из жизни великий русский режиссер Толстяков Кокашкин Еремей Ерофеевич. Вся жизнь этого гениального и скромного человека была посвящена искусству. Он жил как герой и погиб, как герой, от руки фашистского гада. И пусть его поглотил мировой океан, он он всегда будет жить в наших сердцах и в своих великих твореньях. Погасло солнце русской культуры. Спи спокойно, Еремеюшка, и пусть соленая вода тебе будет пухом.
   
   Поиски пропавших продолжались пять дней, но результатов не дали. Затем море начало штормить, и спасатели вынуждены были прекратить бесплодные поиски. Таким образом ппропавших сочли погибшими. особенно всем жаль было молодого красавца капитана. У Шторма осталась одинокая старушка-мать.
   Но прошло время страсти улеглись и все люди занялись своими привычными делами. Постепенно о трагической гибели "Адмирала Шлюпкина" и нескольких человек стали забывать, тем более что подавляющее число пассажиров и членов экипажа были спасены.