Багровый жемчуг Глава XI

XI.

Серебро инея старинным  окладом оковало окружающие меня деревья, словно вырезанные мастерами ночи из рогов  черных туров. Несмотря на огонь,  с недовольным  треском поедающий сложенные в костёр сырые сучья, я тряслась от обступающей со всех сторон неумолимой стыни.
В таком состоянии даже бесшумное появление носферату,  вызвало не страх, а  какое-то тупое удивление.
- Боишься? – Подходя ближе крадущейся походкой волка,  обратился ко мне вампир на безупречном языке западного народа.
У него был хрипловатый повелительный голос, который полосовал каждым словом, подобно лезвию, заставляя мурашки бежать по коже. И спрашивал он так, словно заранее знал, каким будет ответ. Не мудрено…
Новая странная рубашка без рукавов открывала жилистые руки. По сравнению со многими из наших воинов – он выглядел отнюдь не внушительно. Но в плавных и точных, как у змеи, движениях, сквозила сила. И то была сила не мышц, а волшебства, вступившего в союз с тьмой  для создания идеального убийцы.
На душе было настолько скверно, что скопившаяся в ней мерзость без труда  пересилила  чувство осторожности. Магия продолжала играть со мной в детскую игру в прятки, а раз защитить себя  нечем – к чему веселить демона бесплодными стараниями?
-  Боюсь, что ты убьёшь меня?  - Исторический смех сотряс обледеневшее тело. – Небольшая оговорка: а я и так умираю! Храмовники уверяют, что в  аду жарко. Хотя бы перестану  мёрзнуть здесь под вой  голодных волков!
С недоступной для человеческого зрения скоростью, вампир подскочил ко мне и рывком поднял на ноги. Встать с земли самостоятельно, ввиду окоченения, я не смогла бы  даже при всём желании. А приближаться к его влажно поблескивающим клыкам, угрожающе показавшимся из под верхней губы, тем более, не хотелось... Цепкие  пальцы сдавили мне плечо. Далеко не со всей мощью, на которую были способны, но ключица и предплечье мгновенно онемели. Я не ошиблась - при всём своём изящном сложении незнакомец  обладал силой ледяного великана из легенд северных народов. И холод, источаемый его прикосновением, просачивался даже через одежду …
- На твоё счастье, один волк сейчас не голоден.  – Он властно притянул мою левую  руку, развернул кисть тыльной стороной к себе, и с неприкрытым  наслаждением провёл языком по багровой полоске шрама.  – Мне понравился вкус твоей крови, женщина. И ты сама пахнешь магией и кровью.   Но, не как  обычная смертная. Будто…      
- Питалась ею?  - Перебила я, на свой риск, посчитав, что раз мне удалось вызвать его заинтересованность, то, быть может, разыщется во мраке его сущности и огонёк милосердия, чтобы  убить меня быстро, как Терезу. Слишком живо было в памяти зрелище трупов крестьян, растерзанных его  волчьей ипостасью.
Переборов боль, я продолжала, стараясь уверенно смотреть ему в глаза. Что само по себе было не просто, учитывая моё положение:
 - Это так. И я  - не совсем обычный человек.  Хоть и не такое занимательное существо, как оборачивающийся волком носферату!... Когда-то я была наделённой властью правительницей и могущественной ведьмой, и, смею заверить, в те благословенные времена  здесь меня боялись  не меньше, чем  таких, как ты!
- Боялись - слабую женщину? – Не поверил монстр. -  Если бы не серый  зверь, я бы сегодня убил тебя, ещё  до появления светловолосого мага!
Ухмыляясь, он ослабил хватку, по-прежнему снисходительно и бесцеремонно разглядывая меня c высоты своего роста, как какое-нибудь необычное животное.
Это оскорбляло, не меньше, чем пощёчина, полученная от священника. Есть что-то в нашем изменчивом и непредсказуемом мире, к чему нельзя привыкнуть.  И я, тем более, не собиралась делать этого на пороге смерти.  Собрав в кулак всю  гордость, я приготовилась выпустить, наконец, на волю  боевых коней своего злоречия.  Роль слабой жертвы уже порядком успела надоесть всё ещё где-то живущей во мне благородной  аристократке.
- Если бы не слабая женщина, ты бы составил випэре компанию!
- Неумно дерзить, в надежде, что и сейчас, тот  мужчина успеет тебя защитить.
- Благодарю покорно - этот редкостный мерзавец и садист ни что не делает задаром. Так что, я лучше предпочту сгинуть от клыков монстра, чем вдвойне быть ему обязанной!
- В свои последние секунды твоя подруга не была такой смелой.
- Она не была мне подругой.
- Тогда зачем было за ней бежать?
 - Не слишком ли много любопытства по отношению к пище?
- Ты тоже любопытна. -  Непринуждённо согласился он. – Или глупа. Там, откуда я родом,  двуногая пища не станет поить монстра своей кровью. Добровольно, разумеется.
- Считай, что я знахарка, которой положено лечить раненых. Даже тех, кто мёртв с рождения.
- Может, мне ещё стоит тебя поблагодарить? – Жёстко усмехнулся мужчина.
- Может быть. – Нахально согласилась я.
Глаза под изогнутыми бровями раздражённо сверкнули. На секунду мне показалось, что вот сейчас он меня и убьёт. Переломит, как тростниковую травинку, или одним ударом вырвет хребет, словно моё тело слеплено из мягкого воска. Несмотря на некую готовность к подобной развязке, ужас сжался в животе, и волна адреналина жаром разлилась внутри. К  смерти – тоже нельзя привыкнуть.
Возможно, он это почувствовал, так как ярость резко уступила место иронии.
-  И всё равно, ты  меня боишься! – Клыки обнажились в  довольной улыбке.
Я не стала отрицать очевидного.

***
На поясе вампира, сшитого  из чешуйчатой кожи неведомого ящера, среди украшающих его металлических накладок, блеснул похожий на круглую фибулу медальон, болтающийся на тонкой золотой цепочке.
- Что это? – Дрожащим пальцем я указала на печально знакомый амулет. Среди, выгравированных на нём религиозных символов Храма, тёмным рубином выделялась засохшая капля крови.
- Надеялся, что кто-нибудь из людей мне о том расскажет. Его хозяин – не захотел этого делать.  Может, ты мне поможешь? – Он выжидающе поднял острый подбородок.
Предложение cохранить мне жизнь в обмен на познавательную историю? Как в старинной сказке  из южных земель про сумасбродного короля, казнившего всех своих молодых жён, но пощадившего ту, которая в течение ста ночей рассказывала ему занимательные легенды...
Я верила в волшебство, но не в сказки. Но ещё, хоть и не в моих интересах было это убеждение,  я верила в воздаяние.
- Ты убил его владельца, питаясь как волк, или как вампир? – То, что мой враг мёртв и тьма уже прибрала душу Арноста – можно было и не сомневаться.
- Как волк. – Убийца продолжал с интересом следить за моей реакцией.
- Он мучился, надеюсь? – Ссадина на щеке вспыхнула, словно к ней приложили раскалённый уголь, а разум затуманила какая-то жестокая одержимость. - Опиши мне подробно, как это произошло, а потом, клянусь, я отвечу на любые твои вопросы о людях этого мира!
Судя по всему, моё фанатичное упоение местью показалось ему интригующим.
На этой воодушевляющей ноте и начались наши сто ночей откровений, способных затмить даже многие из известных мне мифов. Мифы – суть фантазия вдохновлённых богами  людей, в них стоит искать лишь прообразы реальных событий. Истории жизни – не столь гротескны, а увлекают не меньше. И  нам обоим, определённо, было, что рассказать!...

***
Характер Вирага, а именно так звали вампира, во многом оказался схож с моим. Гнев вскипал в нём, когда я безрассудно позволяла себе то или иное колкое замечание, но любознательность, разгорающаяся в процессе общения,  раз за разом спасала меня от, казалось бы, неминуемой расправы. Долгая дружба с Келином хорошо подготовила меня, как вести подобные беседы.
В наш мир носферату  привели события, порождённые непрекращающейся борьбой за власть среди правящих  вампирских кланов. Преодолев границы миров с помощью, известного лишь колдунам далёкого прошлого, метода особого заговаривания кристаллов, или, как он сам называл эту удивительную магию - «науки», наследник могущественного рода бессметных существ  нашёл здесь временное пристанище, намереваясь возвратиться, как только сложится наиболее удачная обстановка.
Будучи вдоволь пресытившимися фальшью, мы наслаждались какой-то особой искренностью, что без труда нашли в обществе друг друга. Благо, она нам абсолютно ничего не стоила. Что для меня, то я всегда предпочитала известный своими свойствами яд, прикрытой глазурью незнакомой отраве. Я поймала себя на мысли, что впервые говорю с кем-то столь откровенно.
С кем ещё это было возможно, как не  с таким же кровавым убийцей?
Раньше – я без опасений открывалась одной лишь природе. Теперь, с не меньшим спокойствием, делилась ими с  носферату…  Осознание того, что хоть одно живое, пусть и условно, существо может разделить со мной мои мысли – приносило в душу умиротворение. Даже с Фейешем, когда дело не касалось обсуждения сугубо практических вопросов магии,  мы всё больше спорили, без конца убеждая друг друга в истинности своих позиций; сходились в словесных баталиях, заранее зная, что победа не достанется никому.
Многие мои поступки и чувства были вампиру не понятны, но он никогда не перебивал, всегда с интересом дослушивая до конца, и лишь потом задавал меткий уточняющий вопрос. 
Вероятно, так верующие в своих молитвах говорят с ликами Бога, что бесстрастно взирает на них  со фресок многочисленных храмов. Но, мой собеседник не был Богом – через своих продажных «наместников» он не осуждал, не требовал раскаяться взамен на прощение, не запугивал ужасами посмертных мучений. 
Словно каменный языческий идол, который мог в любой момент ожить и сразить меня клыками, будто молнией. Но, помниться, даже недолгому обмену репликами с Великим Инквизитором в гостиной замка, удалось наслать на меня несравнимо больше ужаса…
В их окутанном туманами тёмном мире не было корыстных инквизиторов, подчиняющих своей воле запуганных   прихожан, но их место занимали в равной мере  ко всем беспощадные  ночные охотники, рыщущие в ночи в поисках крови.  И были та же вражда, подлость и исполненная гнусности ложь, что и у нас.  И люди – те же, что и везде – рабы своего страха…
Каждый раз мы говорили до самого рассвета, но так и не могли насытить взаимного любопытства, без конца задавая вопросы друг другу. Историю моих матери и отца Вираг воспринял совершенно буднично: оказалось, что на его родине вражда между родственниками нередко заканчивается коварными убийствами.
Несмотря на то, что он был ещё достаточно юным, по меркам своего народа, мне казалось, что я вижу перед собой весьма незаурядную личность. У молодого князя Аргнеш были все задатки настоящего правителя – изобретательного, вероломного, амбициозного… Вот только, не уверена, что мне было бы радостно жить под его властью.
Днём он оставлял меня, так как не мог вынести  доставляемой солнечным светом уязвимости, а когда вновь сходила тьма – появлялся, безошибочно определяя моё нахождение, даже если я успевала преодолеть много лигеров,  с  места нашего расставания. Как он сам говорил – его направлял  запах моей крови.
Я же двигалась на восток, окрепнув в своей решимости любой ценой получить у суровых и мудрым цариц ответы об истинной цели их наказания и мучающих меня снах, возможно, являющихся отголосками прошлой жизни. И главное - настойчиво преследующем голосе, что сначала требовал  убивать людей, а затем – спасти жизнь носферату.
День за днём становилось всё теплее, снега всё меньше, и сон на природе уже не казался такой пыткой. К тому же, всё чаще я спала днём,  в попытке выкроить больше времени и сил для разговоров с эксцентричным князем, когда земля достаточно разогревалась ярким весенним солнцем.
 Провизию  покупала у встречаемых по пути, следующих на рынок, крестьян, не рискуя показываться в селениях.  Благо, деньги  сохранились у меня ещё с прежней жизни. Живя у Зофии тратить их было попросту негде.  Вираг же приходил ко мне,  предусмотрительно утолив голод.
Это означало, что где-то в очередной дом постучалась смерть…
Видно, верно сказывают, что подобное стремится к подобному.


***
- Откуда тебе известен наш язык? – Спросила я носферату в одну из наших первых ночных бесед.
Небольшая сухая пещерка, в глуби хвойного леса, в коей мы укрылись с наступлением мрака, лишь стенами из камня могла уподобиться роскошным замкам, где нам обоим выпало родиться и взрослеть. Но совершенно ненормальное ощущение внутреннего покоя, возросшее в душе, несмотря на близость кровожадного монстра, приносило этому скромному временному пристанищу тот уют, которого я не знала и в дворцовых палатах.
Огонь вынуждал глаза вампира щурится, но он не заставлял потушить его. Закалять свою сущность, делая её невосприимчивой к любым неудобствам – было для него определяющей целью. Основой выживания - также, как и непредсказуемость.
-  Мне достаточно испить крови человеческого существа, и я буду знать о нём многое. Забавно, не правда ли: сначала убить, а потом получить возможность общаться?
Я улыбнулась.  Не отпускало ощущение, что мне давно уже знаком его странный юмор.
-  Значит, ты уже всё обо мне знаешь?
- Нет. Могу читать только самые сильные эмоции. – Он призадумался, после чего вдруг резко подался вперёд. - Расскажи мне, каково это – бояться смерти?
Почему-то, меня больно ужалила его заинтересованность  одним из главных моих страхов последнего времени.
- Зачем тебе это знать? – Прошептала я, холодея.
Вампир пожал плечами:
-  Хочу расширить свои знания.
Я замолчала, обдумывая, как лучше объяснить рождённому бессмертным существу сугубо человеческий ужас перед посмертной неизвестностью? Не найдя ответа, я решила всего-навсего  снова быть с ним  откровенной.
Ночной охотник терпеливо ждал моего рассказа.
- Раньше я не боялась умереть, но тогда у меня была моя сила, которая давала уверенность, указывала путь.  Когда её не стало,  меня начали мучить сомнения. Что, если там…
- Ничего нет? Океан пустоты? – Живо откликнулся собеседник.
Я кивнула, потрясённая тем, как точно он схватил самую суть.
 - Тогда, ты будешь там не одна. Великое Ничто - посмертное обиталище духов моего народа.
Это звучало логично – нет веры, значит, нет ни рая, ни ада.
- Кто-то из людей верит в перерождение.
-  Абсурд! – Рявкнул вампир, будто я чем-то его оскорбила.
- Возможно. Иногда я даже хочу  покоя. Только его и никакой другой формы существования.  Перестать мыслить, чувствовать... перестать быть. В такие минуты я ощущаю себя настолько старой, и одновременно опустошённой, будто все шансы исчерпаны и остаётся лишь крохотной щепой метаться в штормовом океане…
- Будто всё заранее и давно продумано и никуда не деться от этой предопределенности. Твои поступки – не имеют роли, они лишь часть высшего заговора. Мне знаком этот человеческий страх.   Говорят, после первого тысячелетия, это проходит.
 - Но пока он заставляет тебя чувствовать, что ты отнюдь не король своего мира, что существует нечто, что может тобой управлять. И гордому князю от этого не по себе?
Я поняла, что угадала, когда,  верный своей манере, вместо того, чтобы прямо подтвердить моё предположение, он заговорил о, казалось бы, совсем иных вещах.
- Ты многим напоминаешь мне сестру. Она понимала меня лучше любой женщины, что когда-либо у меня была. По закону  она не являлась наследницей –  поэтому между нами не могло быть соперничества.  С детства мы много времени проводили вместе. Ей удалось стать моей княгиней, верным советником  и вдохновительницей - одновременно.  Если чувствовала боль она – чувствовал и я. Шарлин погибла во время битвы с другим кланом. В моём мире женщины, если того требуют интересы семьи,  сражаются наравне с мужчинами.
- Ты её любил? – Сердце моё учащённо забилось. Это было дико и глупо, учитывая, что излишняя сентиментальность никогда не была мне свойственна, но я ничего не могла с этим поделать…
Наверное, это его позабавило:
- Как ты думаешь, за прожитый мной срок, мог ли я не ощутить, хотя бы раз, некой привязанности?
Но, против воли, я оставалась серьёзной.
- Боишься, что если отдать своё сердце женщине, это даст ей возможность тобой управлять?
- Своё сердце лучше оставлять при себе. – В голосе зазвучали металлические нотки. - И ты права, я не выношу, когда встают у меня на пути. Это касается всех. Ближайшего окружения - в особенности.
- Думаю, ты прав. – Согласилась я, припоминая собственные неписанные правила отношений. -  Но, как же доверие?
- Не уверен, что знаю значение этого слова.
Это была не шутка.
Залетевший в пещеру ветерок, таинственно  прошелестел над ухом чьим-то  вздохом.  Ева. Давно же она не польщала меня своим присутствием!
 – Сижу и слушаю – наконец-то ты нашла себе  идеальную пару! – Сдабривая сарказм гадким хихиканьем, отметил  призрак.
- Это не то, что ты думаешь. – Отрезала я.
-  Конечно не то, ты ведь у него вроде запаса на чёрный день? Или я что-то не уловила? Надеюсь, когда это произойдёт, ты поймёшь, как приятно стать чье-то закуской!
Поморщившись, вместо того, чтобы вступать в очередную ссору, я  вкратце рассказала князю о привидении, дабы избежать опасных недоразумений.
Вираг злорадно улыбнулся, сверкнув клыками.
- Я подумал, что если бы ко мне явились все те, кого я убил – в этом лесу определённо не хватило бы места!
Пропустив очередной гневный выпад своей Совести, я передала вампиру его основную суть:
- Ева интересуется, цитирую: «Как же ты стал такой мразью, как я?».
- Не думаю, что это поможет твоей маленькой спутнице. Но в том нет никакой тайны! Я не одержим  тёмным трагичным прошлым, которое бы оправдывало мои поступки в глазах людей. Я – такой, как есть. Родился с клыками и «тщеславием выше небес», как сказал  отец, когда я пришёл бросить ему вызов и занять его место в тронном зале. Монстром, если так удобней.  И вполне счастлив  и доволен этим – вот уже два с половиной столетия. Я убеждённо не испытываю к смертным  ничего, кроме стремления утолить голод и изредка…  - сверкнул он глазами в мою сторону, – интереса. Меня возбуждает борьба за  власть. Я жесток к  врагам и никогда не прощаю лжи.
Я подумала, что наши с ним желания не так уж расходятся. Я тоже мечтала быть на своём месте. Считается, что когда человек, наконец, находит то, что искал – ему положено  ощущать гармонию. Заняв определённую нишу  мироздания, обретя нечто сокровенное, не разумом, а сердцем, он чувствует, даже если никогда не признавался себе, что именно к этому всегда и стремился. А что, если  стремления пролегали  не куда-то, а к кому-то?...
Я осторожно заглянула в холодные глаза носферату, пожалев, что никогда и ни за что не смогу высказать ему этих мыслей. Осмелься я, он бы лишь рассмеялся, и был бы прав. И, как ни стыдила себя, я понимала, что никогда не найду в себе сил посмеяться вместе с ним…
Думаю, моя призрачная спутница всё поняла, так как в ту роковую ночь её больше не было слышно.

***
Очередной припадок настиг меня в лиловом свете сумерек.  Внезапно,   как и раньше, но оказался несравнимо сильнее и разительно отличался от предыдущих...
Острая боль пронзила лодыжку. Вскрикнув, я увидела в траве извивающееся ожерелье из красных и чёрных бусин. Зашипев, оно принялось ускользать в листья лесного пастернака.
Рутелла – восточная горная змея.
Туманящимся взором я растерянно посмотрела на браслет, предусмотрительно сплетённый мною из лимонного сорго, что обычно безупречно отпугивает тварей, которыми  так и кишит лес по весне. Странно…
Как и то, что слишком далеко я находились от исконной среды обитания этой рептилии, и слишком символично было само её появление на моей тропе…  Поздно было обо всём этом думать. Рутелла - одна из  немногих ползучих гадин, противоядия  от укуса которой, так и не удалось вывести.
С каждым ударом пульса яд принялся подниматься по артериям, направляясь к сердцу.
Ногу свело судорогой. Будто споткнувшись, я упала, опустившись лицом в молодую траву. Ногти царапали землю, когда тело инстинктивно пыталось побороть огненную волну боли, что  тащила меня на дно своего тёмного океана.
На одних руках я висела на краю скалы,  чёрным зубом нависшем над морем моих кошмаров.  Пальцы заскользили по гладкой гематитовой поверхности камня. Мимолётное ощущение свободного падения  в пенистую пасть волн, и сразу же перестало хватать воздуха. Лёгкие жгло огнём, кровь стучала в ушах, голова раскалывалась от давления несуществующей глубины….
С той лишь разницей, что вопреки смыслу иллюзии и реальности скорого действию яда, спасительного беспамятства не наступало.
 Я понимала, что  брежу наяву, и от этого было ещё страшнее. Желая достигнуть апогея, яд и морок безумия окрасили чёрную воду вокруг цветом крови. Рокот океанской бури наполнился криками мёртвых душ. Вот оно - моё Великое Ничто. Мой личный ад.
И он нетерпеливо ждёт моего возвращения.
Возвращения?...
И теперь у ада нашёлся хозяин. «Как смеешь ты сопротивляться мне, моё упрямое творение?!  Ты ещё не принесла мне главной жертвы…  Поклянись убить бессмертного пришельца,  пронзи его в сердце при свете дня на алтаре Адара.  Ты  знаешь, что он того заслуживает! Принеси мне его крови!»
- Крови… - Повторила я вслух.
И услышала голос объявившегося ночного попутчика, который принял мои слова за адресованную к нему просьбу.
- Сожалею, но я не смогу отдать тебе долг. То, что течёт в жилах вампиров – яд для людей.
 «Клянись!» - Требовал враг. От былой вкрадчивой нежности, сопровождавшей уговоры, не осталось и следа.
- Оставь меня!!! Убирайся, мерзкое творение тьмы! – Закричала я голосу, и услышала, как вторит мне лесное эхо.
  О, боги, если Вираг примет это на свой счёт, я останусь здесь одна, наедине со своей не прекращающейся агонией и пытающим меня в ней божеством…
 «Он тебе не поможет, он умеет лишь покорять и убивать. А  умрёшь  – и мука твоя будет вечной!»
- Знаю… - Вырвалось у меня вместе с плачем.
«Тогда зачем сопротивляться? Боль можно прекратить одним твоим словом»
- Нет!
«Скоро вы расстанетесь. Но даже если этого не произойдёт, будет ли он смотреть на тебя с таким же интересом, когда ты станешь отвратительной дряхлой старухой?»
Я знала ответ.
«Ты – вещь для таких как он. Занимательная диковинка. Которую можно без сожаления выкинуть, когда пройдёт надобность. Или сломать, поддавшись гневу. Помнишь, что твой отец сделал с твоей обожаемой матушкой, когда она ему надоела?»
Отлично помнила. И от того,  из последних сил снова простонала:
 – Нет...
Огненная вода залила лёгкие, когда яд достиг цели. От того показалось обжигающим прикосновение холодных  невидимых рук,  потянувших меня на поверхность….

***
Очнувшись, я нашла, что по-прежнему лежу на животе, но щека опирается не на колючий лесной настил, а на что-то тёплое и гладкое, как ладонь  богини.
 С некоторым сожалением, я обнаружила, что это всего лишь плоский камень посреди чудесного природного бассейна, но разочарование сменилось сущим восторгом, стоило внимательней осмотреться.
 Опущенную в воду левую ногу омывала блаженная прохлада, прозрачные потоки ласкали кожу вокруг укуса. Слегка зудело, но в целом – ранка выглядела очищенной. И не только она – я впервые ощущала себя полностью здоровой: ни головокружения, ни слабости, ни шума в ушах. Что-то вылечило мою болезнь крови!
 Совсем рядом раздавался мелодичный гул небольшого водопада, изрыгающегося из сердцевины обвалившегося лесного холма.  Подземные воды – святая жидкость ведьм моей стихии, дарующая исцеление и защиту.
От наполняющих воздух мельчайших брызг  моё ложе было влажным, но лучи  утреннего солнца приятно грели его. Солнце больше не грозилось покрыть кожу уродливыми волдырями, оно ласкало, как материнские поцелуи.
Звуки капель, срывающихся с ажурных листьев папортника, поселившихся в трещинах камней, тихий   шёпот зарождающейся здесь лесной речки, журчание тонких струек, огибающих гладкие валуны – всё это и близко не было похоже на рёв исполинских волн забвения. Жизнь против смерти. Гармония против хаоса.
Стихия-мать – единственная сила, что могла исцелить меня и защитить от смерти.  Но, как я  оказалась в этом благословенном месте?
- Ты сказала, что молишься водным духам. – Раздался бесстрастный голос вампира где-то высоко надо мной. – Судя по тому, что ты выжила, они действительно тебя слышат.
Прячась от солнца, Вираг сидел внутри естественного скального углубления. Путь к расщелине составляли не меньше десяти меерфёльдов отвесного, вымазанного скользкой глиной камня.  Забраться туда без верёвки и сложных крепежей - ни одному человеку было бы не по силам. Бесстрастное бледное лицо резко выделялось в тени разлома.
- Я не говорила. - Удивилась я. - Кажется….
- По-твоему, я похож на душевнобольного человечишку, внимающего призрачным голосам?! – На последнем слове голос его сорвался на рычание.
Одним текучим движением мужчина оттолкнулся ногами от края пещерки, намереваясь спрыгнуть. На берег, преодолев значительное расстояние над водой, Вираг приземлился уже чёрным волком и исполинскими прыжками помчался в лес.
- Спасибо, Ева… - Прошептала я, оставшись одна. – Не знаю зачем, но ты спасла меня.
Я лежала на островке, что омывали воды жизни, зачатые теплом огня и ледяным дыханием воздуха в сокровенных клетях земной плоти.  Я подумала, что должно быть, выгляжу сейчас невероятно глупо:  засыпающая на камне, как в колыбели,  отгороженном со всех сторон стремительными потоками реки, вырывающейся на свет из глубинных недр. Заново рождённая колдунья, плачущая, сквозь закрытые веки, от яркого солнца и от души улыбающаяся будоражащим её чувствам.
Не меньше, чем вернувшейся силой – я упивалась не ясным грёзам, наполняющим тело сладкой тревогой.
***
Солнце ещё не село, но ночные тени уже принялись шептаться в укромных уголках.
Я стояла по колено в озере и слушала. Водяная пыль намочила волосы и нижнее платье, облепившее тело, как вторая кожа, но я не чувствовала неудобства.  Закатные лучи окрасили прозрачную воду в бирюзовый цвет. Образованная водопадом  пена, казалась  алой, покрытой золотой зернью.
Носферату появился, как всегда бесшумно, молчаливой статуей застыв на берегу. Что  мог прочитать он тогда в моих эмоциях? А прочитав, многое сумел  ли понять?...
Его народ с незапамятных времен отрицал саму идею религии, живя по принципу: истинно лишь то, что выгодно, а реальность –  только здесь и сейчас. Я почти привыкла к тому, что Вираг снисходительно смеялся, каждый раз, когда заставал меня, прижавшейся ладонями к стволу дерева, в безуспешных стараниях заговорить с духом лесного гиганта. Теперь всё было по-другому.
- Разве это приятно? – Крикнул вампир, с сомнением оглядывая мою промокшую в холодной воде одежду.
- Я слышу её!!! –  Отозвалась я с фанатичным восхищением.
 Ведьма во мне не только окончательно прозрела, но и обрела, наконец, утерянный магический глас. Я не знала, что именно вернуло мне полный дар: укус восточной змеи, посланной четырьмя колдуньями, мой мужественный отказ подчиниться тёмному божеству, или же - причина, давшее мне это мужество.
- Я тоже слышу. Не удивительно. – Вираг многозначительно посмотрел на водопад. Наверное, выражение восторга, написанное на моём лице и звучащее  в каждом ударе сердца, немало озадачило его, исконно опирающийся на жёсткую логику, разум.
- Нет, не внешний шум… Природа снова говорит со мной!
Я внимала всем четырём стихиям одновременно. Никогда  ранее, обращение даже к одной -  не выходило у меня столь непринуждённо и естественно.
Кричащая стая зелёных попугаев сорвалась с кроны стираксового древа много лигеров южнее и устремилась к сияющей арке солнца. 
Запоздало поддавшись власти весны, трескались тающие ледники, залёгшие глубоко в морщинах  высокогорных  вершин на востоке.
На севере готовился пробудиться от векового сна поросший кедровым лесом вулкан. Клокотавшая у него внутри огненная лава, нетерпеливо жаждала вырваться наружу.
По одной из дорог западного королевства отряд рыцарей-храмовников направлялся карать очередного несчастного еретика…
 Я поспешно изгнала последнюю неприятную картину из своего внутреннего взора.
Сейчас было важно лишь то, что что-то открыло этим знаниям путь к моему сердцу. Поглощённая  экстазом, я совсем забыла про мужчину, задавшего мне вопрос:
-  Ты слышишь её, как я - слышу твои эмоции?
- Наверное…
Он ступил в воду.
- А о моих эмоциях она может рассказать?
Черноволосая женщина-вампир стоит, обречённо опустив руки. На бледном лице единственной эмоцией застыла горькая улыбка. Она знает, что её ждёт и готова к тому, что вот-вот произойдёт. Но, в тоже время – верит, что всё ещё можно вернуть. Странно…
Он подходит к ней, как идёт сейчас ко мне. Одной рукой нежно убирает волосы с её лица, так похожего на его собственное. Близнецы. Её глаза продолжают смотреть на любимого, даже когда второй рукой он вырывает ей сердце…
Я вздрогнула, стряхивая видение. Не к чему мне чужие тайны! Я и так знала, что не существует такого поступка, которого  нельзя было бы ожидать от того, кого мне, в награду или наказание, суждено было полюбить.
- Ты одинок, князь…
- Не сейчас.
 Холодные губы коснулись моего виска, плавно перешли на лоб, а потом резко сорвались  к груди. Словно прикосновение ножа – когда, вопреки всему, любишь своего убийцу. И обоснованного страха  - много меньше, чем безумной радости, только от того, что он рядом.
Прекрасно понимая, что если вампир даст волю инстинкту,  мне  не пережить поцелуя,  я также осознавала, что вернее умерла бы, откажись он мне его подарить.
Слабость наполнила мышцы, когда он, словно пёрышко, подхватил меня на руки. Но то -было вовсе не последствие  змеиной отравы…

Кто-то скажет, что с моей стороны это было сплошным самообманом. И, вероятней всего, окажется прав. Да, я видела то, что хотела видеть.  Но, разве не так поступают все люди, за исключением мудрейших и пресытившихся жизнью?...
И, что такое любовь, как не добровольный самообман? Сегодня ты не знаешь человека, а завтра - уже не представляешь, как дышать без него. Придёт момент и мне придётся учиться дышать заново. Но пока я хотела вдыхать неведомый аромат любви полной грудью. Пусть потом я буду проклинать эти мгновения, но пока что они  – мои!
Не наши, к сожалению.  Ибо даже тогда, мой князь мне не принадлежал.
***
Все страшные сказки, в большинстве своём, имеют похожее начало  - встреча принцессы и чудовища в ночном лесу... Но, чего часто не учитывают создатели подобных баллад,  так это того, что реальный, не выдуманный и не приукрашенный в угоду людским чаяниям, зверь – всегда остаётся верен своей природе.
Пока что, упиваясь фантазией, я за двоих писала нашу историю.  В глубине души понимая, что грядёт время, когда мне придётся  прочесть её вслух…