ЛЕОНИД ВЕЛИКОДНЫЙ
Я ЖИЛ В СССР
Книга первая
ЮНОСТЬ В ГОЛУБЫХ ПОГОНАХ
МОСКВА 2005
УДК 82-312.6
ББК 84-44
В 274
Великодный Л. Д. Я жил в СССР. Книга первая. Юность в голубых погонах. – М.: 2005, – 428 с.
Серию книг «Я жил в СССР» посвящаю поколению советских людей, спасшего наше Отечество и мировое человечество от ядерной войны.
; Великодный Л. Д., 2005
От автора
Я принадлежу к поколению, чьё детство было растоптано нашествием гитлеровской Германии, познавшему не детский труд у станков и в поле, заменив взрослых, ушедших на фронт, испытавшему фашистскую оккупацию. Оно приняло от предыдущего революционного поколения эстафету созидания и защиты социализма, общества бескорыстия, гражданского товарищества и дружбы народов.
После войны моё поколение возродило страну из руин, превратило её в сверхдержаву равноправных народов. Если предыдущее поколение спасло страну и мир от фашистской чумы, сорвало претензии германского капитала на мировое господство и повергло его детище – фашизм, то моё поколение предотвратило страшную по своим последствиям атомную войну США против нашей страны, сорвало серию их военных безумных планов. Оно первым в мире покорило космос, атомную энергию направило на мирные цели, сорвало новое безумие империалистов США – «звёздную войну» Оно в условиях жестокой «холодной войны» империализма против СССР, в окружении тысяч военных баз, постоянных военных провокаций и экономической блокады, четыре десятилетия сохраняло социалистический строй, мирную стабильную жизнь страны.
Серия книг «Я жил в СССР» – биографическая. Она о моей личной жизни в первой социалистической стране – СССР, в которой я родился и прожил 63 года из всей своей долгой жизни. Это типичная биография советского гражданина, выходца из простой трудовой семьи в период гигантского культурного подъема страны. Личная жизнь показана на фоне жизни страны и мирового развития.
СССР был уникальным обществом. Наш народ первым в мировой истории освободился от угнетателей всех мастей, избавился от несправедливого государственно-общественного строя, ликвидировал социальные условия существования эксплуататорских классов. Он установил народную власть Советов депутатов трудящихся. Создал новый об¬щественно-экономический строй социальной справедливости, отвечающий интересам трудового населения. Он добился высочайших темпов развития страны и достижений общества в экономике, социальном и политическом устройстве, культуре и науке.
Россия, ранее от¬стающая от развитых стран, всего за три десятилетия была превращена в сверхдержаву – СССР, который вышёл на второе место в мире по экономическим показателям, а по многим из них – на первое. Это позволило впервые в мире обеспечить всем гражданам бесплатное образование, медицинское обслуживание, получение жилой площади. Для простых людей стали доступны все достижения культуры, науки и техники. Была ликвидирована безработица, нищета, безграмотность, эпидемии чумы, холеры, малярии, туберку¬лёза и других многих болезней.
Достижения СССР показали несостоятельность общественно-экономических систем, опирающихся на эксплуатацию человека человеком, господство одних классов над другими. Советский народ доказал, что только ликвидация социальных основ эксплуататорских классов, переход на путь общества социальной справедливости – социализма, открывают человечеству возможность быстрыми темпами продвигаться к лучшему будущему, к разумной и светлой жизни, от цивилизации эгоизма, вражды классов и народов, насилия и бескультурья к цивилизации гражданского товарищества, дружбы народов, коллективизма, культуры и ненасилия. Такое развитие цивилизации угрожало существованию капитализма, что побуждало его сторонников к беспощадной борьбе по уничтожению СССР, как примера справедливой жизни для всех.
Враги СССР, убедившись, что военным путём и экономическими провокациями его не сокрушить, организо¬вали «холодную войну» с целью разложения населения СССР, подрыва его экономики и общественно-государственного строя. Эта война длилась более 40 лет. За это время им уда¬лось создать в нашей стране «пятую колонну» из людей, склонных к нетрудовой жизни, эгоизму, туне¬ядству, предательству. В 1991 году, при открытой поддержке внешнего капитала, они подняли контрреволюцию в стране и повергли СССР.
Этому способствовало накопление ошибок и перегибов во внутренней и внешней политике, прямое предательство народа переродившимися руководящими деятелями страны. СССР разрушен, но идеи и уникальный опыт социальной справедливости не ис¬чезли. Они остаются злободневными и продолжают жить и волно¬вать умы трудящихся всех стран.
Небо зовёт
21.07.44. Пят. Ездил в Ейск узнать, как поступить в лётно-морское училище. Там принимают только закончивших аэроклуб. Не повезло. Поеду поступать в Краснодарскую спецшколу Военно-воздушных сил. Надо готовиться к вступительным экзаменам.
До обеда работал на базе овощной тары. Сбивал ящики, 10 копеек штука. Сбил 19 ящиков. Сбил бы больше, но молоток плохой. На станции много бродит беспризорных пацанов. Чумазые, как черти. Звал их работать на базу. Не хотят. Занимаются воровством.
Вечером таскал навоз, воду, поливал. Решал задачи по математике.
СНК СССР принял постановление учредить Всесоюзный комитет по празднованию 100-летия со дня рождения великого русского художника Репина. Вот так бы научиться рисовать. Но это не профессия. Читал вечером детям стихи Михалкова «Дядя Стёпа». Люся и Света в этом году пойдут в школу. Надо заинтересовать их чтением.
Наши войска освободили ряд городов в Западной Украине, форсировали реку Западный Буг. В Польше создан Комитет национального освобождения. Крайова Рада Народова приняла закон о создании Войска Польского.
22.07.44. Суб. Время тянется. Хочется его обогнать. Но как? Занимался немецким языком. После обеда работал на базе.
Сталина наградили орденом «Победа». Это новый орден.
Вечером был в кино «Человек в футляре» по произведению Чехова. Играли артисты Жаров, Раневская.
Наши войска окружили и разгромили крупную группировку фашистских войск западнее г. Броды. Это уже под Львовом. Освободили девять городов. Сталин на параде 7 ноября 1941 года говорил: «Враг не так силён, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен чёрт, как его малюют». Правильно говорил! Но всё же это страшный зверь.
23.07.44. Вос. Ходил на предприятие Самышкина, заведующего лесонасаждениями вдоль железной дороги. Он дал лошадей и арбу для перевозки сена. Лошадей я люблю. Активно помогал конюху. Он очень бережно запрягает, присматриваясь, чтобы нигде ничего не терло лошадям тело. Уход за лошадьми – это труд ему в радость. Мне нравится такое отношение к ним.
За сеном поехали втроём: батя, мама и я. Я правил в дороге, потом подъезжал от копны к копне. Батя бойко ворочал копны, подавая сено на арбу, а мама его укладывала на арбе. Вскоре поднялся ветер, пыль от сена летела отцу в глаза. Он сердился, ругался своими любимыми словами «сатана проклятая». Мама смеётся над ним. Он всегда смешной, когда ругается на то, в чём сам виноват.
– Зайди от ветра, чтоб на тебя не сыпалось! – кричит мама.
Батя не любит её замечаний и делает вопреки ей.
– Да зайди ж ты от ветра!
– Та! – упрямится отец и замахивается вилами на ветер. – Когда ж ты, сатана проклятый, перестанешь дуть!
Мы громко смеёмся от его чудачества. Он – выдумщик.
Заполнив основательно арбу, увязали сено верёвкой. Я залез наверх и уселся впереди управлять. Хорошо на высоте. Мама – за мною. А батя сзади улёгся спать. Тронулись. Проехали километр. Начался спуск с горки в балку. Я пустил лошадей рысью, так как арба тяжёлая, сама катится. Вдруг мама кричит:
– Лёнь! Постой! Якыйся дядько бежит за нами и кричит шось.
Я оглянулся и увидел, что по дороге вслед бежит наш батя, хромая.
– Та то ж папка!
– Батько? О. боже! Це ж вин упав с гарбы! – запричитала мама.
Я натягиваю вожжи, но не могу остановить лошадей, так как арба катится с горки и толкает барками им ноги. В балке остановились. Ждём. Отец подходит насупившийся, ворчит сердито:
– Шо вы, сатански души, нэ бачитэ шо батька загубылы.
Видя, что он не очень пострадавший, мы закатываемся смехом.
Люблю быть с отцом. С ним не соскучишься. К тому же он умный, знающий, на всё у него есть правильный ответ. Может часами рассказывать надуманные им сказки и «быль», ловко фантазируя на ходу. Но в хозяйственном деле он неумейка, хотя великий трудяга. Чтобы ни делал – всё грубо, неудачно. Часто в работе сбивает себе пальцы, царапает тело, отчего сердится и ругается не на своё неумение, а на предметы и работу. При неудаче в деле выбрасывает то молоток, то топор, лопату, вилы и пр. Мама его работу всегда беспощадно критикует и он, не выдерживая критики, ломает всё, что натворил с криком:
– Ну и чёрта тебе!
Мне приходилось доделывать его работу
На Гитлера было покушение. Хотели подорвать бомбой его же генералы. Но Гитлер остался жив. Печально.
Освобождёны города Псков и Люблин. Польский комитет национального спасения принял Манифест о дальнейшем развитии народно-демократической революции в Польше. Заключено соглашение между СССР и ПКНО об отношениях Советского командования и Польской администрации.
Смотрел кинокомедию «Воздушный извозчик». Растеребил душу. Хочется летать.
24.07.44. Пон. Работал на базе. Хлопцы решили делать себе наколки. Уговаривали меня. Метод прост: иголку макают в тушь и загоняют под кожу. Зачем мне это? Наколки делают ребята, которые хотят выглядеть блатными. Но я не хочу быть таким. Ушёл домой. Читал. Слушал радио. Ленинградский фронт перешёл в наступление. В «Правде» опубликовано сообщение о присвоении дважды Героя Советского союза лётчику Ракову. У меня сердце защемило. На эту войну я уже не попаду. Но лётчиком я стану. Война эта, наверное, не последняя. Капитализм ещё существует, а, значит, и войнам не конец.
25.07.44. Вт. На базе скучная работа. Сначала весело болтаем. Потом молча стучим. Чтобы не так было скучно, мурлычу песни. Сегодня пел «Рэвэ та стогнэ Днипр широкый». Люблю украинские песни. Они мне родные. Мелодичные, душевные.
Вечером читал Тараса Шевченко на украинском языке. Жаль, что украинский язык знаю не в совершенстве. Наш кубанский язык помесь украинского с русским. Ни то, ни сё.
В районе Львова окружены войска фашистов. Освобождено семь городов. Наши войска вышли на Вислу.
26.07.44. Ср. Занимался. Потом пошёл на базу. Ребята бросили работу, и пошли играть в футбол. Гоняли до начала фильма на площади у станции. К вечеру привезли и развернули кинопередвижку. Старый фильм 1927 года «Дом на Трубной». Главная героиня деревенская девушка Параша. Ну и имя! Её играла Вера Марецкая. После кино, предложил Коляну Петренко поехать в Краснодар поступать учиться.
– На кого? – спрашивает он.
– На лётчика, – признался я.
– Тю! Нашёлся лётчик.
На том закончился наш разговор. Колян учиться не любит и не хочет. Приглашал его для компании.
27.07.44. Чет. Ходил в библиотеку за книгами по литературе. Видел седобородого деда, который в 1942 году, когда немцы подходили к нашей станице, вышёл в чистой одежде, как на праздник. Он наблюдал, как догорает элеватор. Ворчал: «Строилось веками, а ломается дураками». Мне до слёз было жалко элеватор, но этот дед показался чужим, враждебным. Мама сказала: «Это кулак. Вышёл немцев встречать». Теперь этот дед выглядит по-другому. Бедно одет. Видать его праздник прошёл. Ныне наш праздник. Сегодня освобождены: Львов, Шауляй, Даугавпилс, Белосток.
28.07.44. Пят. Приехала домой сестра Лина. Радости. Её демобилизовали из армии по ранению. Ранена в ногу. Ходит с палочкой. С орденом, медалями. Весь день рассказы о фронте.
Приходил Васька Бондарев. Откуда-то узнал, что я еду поступать учиться в спецшколу ВВС.
– Я тоже поеду! – засветились его глаза.
Договорились ехать вместе.
Наша армия штурмом взяла город Брест. Сколько радости! Война идёт к концу. А мне хочется на фронт лётчиком. Но это уже несбыточное. На лётчика надо ещё выучиться.
29.07.44. Суб. Ходил в Придорожную к Нестеренковым сообщить, что приехала Лина. Звал в гости. Были с Сергеем у тёти Фроси Мищенковой. Её хата на северной окраине станицы. Низенькая, старая, вросла в землю. Двор зарос бурьяном. Камыш на крыше покрылся мхом. Тётя седая и какая-то забитая, отчуждённая. Угостила нас пышками. Она не очень-то с родственниками дружит. Муж её, мой дядя Мефодий, погиб в гражданскую войну. Его зарубили в бою. Сергей рассказал, что тётя Фрося была дочерью богатого купца. Дядя Мефодий женился на ней и воевал на стороне белых. Зарубили его красные, свои земляки. Для меня это большая новость. Никогда об этом не слышал от мамы. Знаю, что все мамины братья были красными партизанами в годы гражданской войны. Сын тёти Фроси и дяди Мефодия Иван закончил авиатехникум, служит в авиации. Он жил у нас, когда ходил в школу в Каневской. Очень тихий, скромный парень. Рослый. Но с 1935 года я его не видел. Мы тогда уехали из Каневской, а он уехал учиться в авиационную школу.
Пригласил тётю в гости и пошёл обратно в Каневскую пешком, чтобы успеть в кино. Смотрел «Доктор Айболит».
30.07.44. Вос. Ходил с мамой на базар. Шум, суета, кубанский говор, встречи знакомых, чудачество людей. Слышал разговор:
– У моей тёлки рога растут кривые, – говорит мужик мужику.
– А ты их выправи, – советовал собеседник.
– Як?
– Подуй ей в жопу!
Расхохотались они на весь базар. И я насмеялся. С базара тащил разные покупки. Вечером был в кино «Пётр Первый». Ух, фильм! Дух захватывает. Смеялся от души. Хорошо играют Симонов – Петра Первого, а Жаров – Меньшикова. Видел Васю Петренко.
– Слушай, и я поеду с тобой поступать учиться на лётчиков.
– Поехали.
Вечером долго болтали с Линой.
Вчера наши войска вышли на реку Сан и захватили плацдарм в районе Ярослава. Вышли так же к Висле. Начали её форсировать в районе Сандомира.
31.07.44. Пон. Нашёл ящик из-под патронов и притащил его домой. Сам ушёл на базу к хлопцам. Прихожу, а батя возится с моим ящиком, никак не может его открыть. Ругается:
– Какой чёрт его построил!
Мама смеётся:
– Строили умные, а ты открыть не можешь.
– Мовчи! – рыкнул батя.
Смотрю. Оказывается, он открывает ящик с обратной стороны, где крышка крепится на внутренних завесах. Я перевернул ящик. Одним движением открыл крышку. Батя сплюнул и ушёл, рассмеявшись.
Читал «Правду». Германские войска потерпели сокрушительное поражение в Белоруссии. Маршалу Жукову и генерал-полковнику Черняховскому присвоены звания дважды Героев Советского союза. Создан комитет для организации мероприятий по случаю 100-летия со дня смерти баснописца И. А. Крылова.
Собираюсь завтра ехать в Краснодар. Вася Бондарь уже уехал. Хитрый. Хочет обогнать меня, чтобы раньше сдать документы. Вася Петренко не поедет завтра. Не собрал ещё документы.
1.08.44. Вт. Приехал в Краснодар. До Тимашёвской добирался на товарняке, там долго слонялся на станции, ожидая другой поезд. Сел опять на товарняк. С вокзала пошёл в школу. Документы сдал. Будет мандатная комиссия 7 августа, а потом экзамены. Ночевал у дяди Вани. Живут они бедно. Дядя только приехал из рейса. Он кондуктор на поезде Краснодар – Элиста. К моему выбору идти в авиацию дядя и тётя Дуся отнеслись спокойно.
– Не боишься? – спросил дядя.
– Другие же не боятся, – ответил я.
– Иди, иди! – подбодрила тётя и взглянула на фотографию сына Вани на стене. Он снят в лётной форме. Красивый. На неё похож. – Чего бояться! Разве человек знает, где его подстерегает беда. Ваня наш пошёл в лётчики, да и живой до сих пор. А Володю забрали в пехоту, и нет его. Как в воду канул. Где он есть?
Все умолкли, думая о судьбе Володи.
По радио передали, что освобождён Каунас. В Варшаве восстание.
2.08.44. Ср. Ехал домой пассажирским поездом, без билета. Садился на главном вокзале. Посадка с боем, кто как влезет в вагон. Кондуктора кричат. Инвалиды ругаются. Бабы визжат, но протискиваются. Поезд отошёл набитый битком. Полно и на крыше. Я поцепился перед отходом. Висел на ступеньке до второго Краснодара. Там влез на буфер между вагонами. Темень, давка. Стоять на буферах заморился, пролез в тамбур. Там присел на корточки. Приехал домой проголодавшийся. Рассказал новости. Главное – сдал документы. Мама рада. Батя молчит. А я полон надежд, верю в успех.
Наши войска форсировали Вислу.
3.08.44. Чет. Сидел за книгами. Таскал из колодца воду в бочку. Это четырнадцать вёдер. Поливал огород. Вечером все легли уже спать, а я повторяю русский язык. Начал с букв: глухие, звонкие, твёрдые, мягкие, гласные, согласные. Разбирал предложения.
Вечером сидели всей семьёй вспоминали своих родных Семья у нас большая, много родственников. Время жизни досталось сложное. Есть о ком говорить и что вспоминать. У родителей было одиннадцать детей. Осталось девять. Папа и мама сошлись, будучи вдовыми. У папы было двое детей Шура 1915 года рождения и Нина – 1918. У мамы был сын Саша, 1921 года рождения. В 1924 году родилась Лина, в 1926 – Валя, в 1928 – я, в 1933 – Люся, которая умерла через год после рождения. Затем в 1936 году родилась двойня: Люся и Света, в 1938 – брат Боря и в 1940 – сестра Тамара. Шура стал лётчиком. Был на фронте. Попал в окружение, вышёл с обострением туберкулёза. Вернулся домой и умер. Нина – медсестра, фронтовичка, ныне туберкулёзная, живёт в Ейске. Саша – лётчик, на фронте. Лина – на фронте, снайпер. Валю по комсомольской путёвке направили в Краснодар восстанавливать железную дорогу, а она сбежала на санитарном поезде за ранеными на фронт. Стала санитаркой. Остальные дома, при родителях. Отцу уже 59 лет, маме – 45. Родители пережили три революции, гражданскую войну и две мировых. Они свидетели большой живой истории. Прошли «академию» жизни, набрались житейского опыта и житейской мудрости. Мы любим слушать их правдивые рассказы.
4.08.44. Пят. Приехала неожиданно сестра Нина из Ейска. Ей плохо, душит чахотка. Худеет. Кашляет.
– Чего тебе хочется? – спрашивает она у меня.
– Быть умным и сильным, – говорю ей.
Мама вмешивается в разговор, усмехаясь:
– Хочешь быть сильным, иди в сарае почисть, навоз вынеси.
Она любит юмор. А мне чистить в сарае, выносить навоз не привыкать. Это ежедневная работа. На таскании навоза, да воды из колодца только и развиваю мышцы.
Вчера выступил в своём парламенте Черчилль. Он заявил, что «Не было в мире такой силы, которая могла бы сломить и сокрушить германскую армию и нанести ей такие колоссальные потери, как это сделала русская армия» А ты что думал, господин Черчилль?
Теперь, наверное, на СССР уже никто никогда нападать не станет. Урок разгрома Гер¬мании очень наглядный.
5.08.44. Суб. Сидел у колодца, читал. Нина ходила по двору, огороду, потом подошла ко мне. Я в это время задумался, видел уже себя в авиационной форме спецшкольника.
– Думаешь?
– Читаю...
– Думаешь. Ты умом совсем взрослый, а ростом мальчик. Зачем тебе в лётчики? Глянь, какой ты худенький. Учись на художника.
Меня затронуло за живое. Неужели не вырасту крупным мужчиной, а останусь маломерком? Ведь выхожу в жизнь. Жизнь такая большая, а я – маленький. Но срок моего роста не окончился.
– Вырасту! – твёрдо ответил Нине. – Шура же наш был высокий. И я буду высоким.
Вечером подался в кино на МТС «Свинарка и пастух». Уж который раз смотрю, а насмотреться не могу. В нём всё смешно. А выражения! «Умом обносился». А песни! «Не забыть мне очей её ясных», «И в какой стороне я не буду, по какой не пройду я тропе, друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве». Или «Стою в тоске я у окошка», «Эх вы, кони, мои кони». Так легко всё запоминается. Я этот фильм знаю наизусть.
Завтра уезжаю в Краснодар. Надолго ли? Поступлю или нет? Собрал, какие есть учебники. Уложил чемодан. Мама напекла пирожков, сварила яиц, курятину, сала кусочек. Дала немного денег.
6.08.44. Вос. Едем пассажирским поездом с Васей Петренко. Бондарь опять поехал раньше. У нас даже билеты есть. Рая Петренко принесла. Она кассир. В вагон влезли среди первых. Даже место нашли на верхних багажных полках. Вася сразу решил поспать. Я не могу уснуть. Опустил голову вниз к окну и смотрю на жизнь, протекающую мимо вагона. Люблю ездить на поездах и глядеть в окно. Это лучший урок географии. Только отъехали от станции – мелькнула будка, где жили мой покойный брат Шура с Дусей Романенко. Она стоит с флажком. Пошли мои мысли о Шуре, его короткой трагической жизни. Как моя-то удастся? Поезд моей жизни тронулся. Начался жизненный путь.
7.08.44. Пон. В 8 часов были уже в спецшколе. Там полно пацанов со всех концов края и даже с других областей. Много рослых, уверенных в себе, на других смотрят с чувством превосходства. Я даже заволновался о своей перспективе. Переживал и за своё свидетельство об окончании школы. У меня одна тройка, по географии. Переправил её на пятёрку и не удачно. Могут заметить. У Васи Петренко много исправлений, но чисто сработаны.
Нас построили в шеренгу по четыре. Шеренга вытянулась через весь двор. Командовал майор Крылов, которого, как мы узнали, старые спецы называют «мраком». Вид у него строгий, голос лающий, глаза сверкающие. Вышёл директор школы Землянский в военном кителе без погон. Он гражданский педагог. «Мрак» скомандовал «смирно» и доложил, что нас построил. По расчёту 262 человека. А сколько надо нас принять, мы не знаем. Объяснили порядок прохождения комиссий. Вызов по алфавиту. С 9.00 до 10.00 от «А» до «Г». Я в первой группе.
В ожидании своей очереди слоняемся в толпе. Все волнуются, но петушатся. Тут же определяют шансы других. Плотного сложения насмехаются над хилыми. Говорливые – над молчунами. Городские, которые смелее и нахальнее, – над станичными. Станичные в большинстве стеснительные. Слышны слова отзывов о некоторых: «тупой», «недоразвитый», «деревня». Обозначаются группировки по духу. Каждый старается определить в них своё место. Мы с Васей Петренко ни к кому не примыкаем, прислушиваемся со стороны. Васька Бондарь трётся у городских. Он любит поболтать. Его вскоре вызвали на комиссию. Ждём его с нетерпением. Вышёл взволнованный. Расспрашиваем: что да как? Он отвечал скупо, о чём-то думает. Бодрость его почему-то снизилась.
Вот и моя очередь. Ёкнуло сердце. Зашёл. Доложил, как проинструктировали по-военному. Трое за столом. Завуч пробежала по моим документам быстрым взглядом.
– Отец железнодорожник? Мастер?
– Да.
– Член партии?
– Был. При отступлении наших войск выполнял задание по взрыву пути. Попал в окружение и где-то закопал партбилет. По этой причине выбыл из партии, – забормотал я с тревогой в сердце.
– Братья лётчики?
– Да.
– Две сестры фронтовички?
– Да.
– Хорошо. Идите на медкомиссию.
Я выскочил, радуясь тому, что отпустили. Ещё не мог осознать своё положение: примут или не примут? Сегодня и медицинская комиссия. Кто прошёл мандатную, тут же идут в другой корпус на медицинскую. Я спешу в тот корпус. Там очередь на весы. Кто в трусах, кто вообще голый, без трусов. Тут же обмер груди, поясницы, роста. Выдают медкнижку.
Терапевт слушает меня и говорит:
– Телосложение хорошее. Упитанность недостаточная.
Что-то пишет, а моё сердце замирает. Вижу запись: «Годен». Душа взлетает на седьмое небо. Годен! Годен! Годен!
Невропатолог стучит по коленям, локтям, чертит чем-то по груди, рукам. Молчит сосредоточенно. Пишет: «Годен».
Хирург. Осматривает сверху вниз.
– Нагнись! Разогнись.
Щупает руки, ноги, осматривает голову.
– Ушибы головы были?
У меня ком в горле. Вспомнил, как меня сосед Толька Дробышев камнем по голове врезал, и я свалился без сознания. В колхозе вол ударил ногой в лоб. Тоже сознание терял. Сказать? Не сказать?
– Ушибы были? – повторяет хирург.
– Нет, – выдавливаю ложь из себя, что мне даётся всегда с трудом.
Годен!
Очередной врач, осмотрел: уши, горло, нос.
– Всё чисто! Хорошие проходы, – хвалит мою горловую структуру.
Я гордо поднимаю грудь. Годен!
Стоматолог. Годен! Дерматолог. Годен!
Через полтора часа вышёл. Сердце стучит: Годен! Годен! Годен! Сияю, как солнце. Словно крылья меня вознесли на небо. Столько гордости, радости. Годен в лётчики!
Ваську Бондаря не нашёл. А Вася Петренко, понимая мою радость, ещё больше разволновался. У него ещё две комиссии и те завтра
Приезжим определили место в интернате. Ночью долго не спал – радовался, мечтал.
8.08.44. Вт. Вася Петренко рано ушёл на комиссию. Я ещё поспал. Поел. Настроение праздничное, весь день свободен. Пошёл бродить по Краснодару. Только на Красной улице город: асфальт, скверы, красивые многоэтажные здания. А по другим улицам – большая станица, одноэтажные дома, даже хаты. Поселение плотное, жилище к жилищу, не как в станицах. Дома за высокими сплошными заборами. Почти везде надпись «Во дворе злая собака». Сплошное собачье рычание, лай. Небольшие огороды, сады. Несколько улиц мощённых булыжником с трамвайными линиями. Постоянный шум и звон трамваев. Грохот и гул автомобилей. В этом и суть городского колорита. На улицах без покрытия – колдобины, глубокие ямы. Узкие полуразрушенные кирпичные тротуары.
Но чувство, что ты в большом городе, вызывает гордость. Это другая жизнь, к которой, возможно, скоро буду причастен. Завтра объявят, кто допущен к экзаменам, и начнутся новые испытания.
Подошёл к витрине с газетами. В «Правда» за 4 августа сообщение Чрезвычайной государственной комиссии об истреблении фашистами советских военнопленных в гросс-лазарете Славута, Каменец-Подольской области. Боль по сердцу. Сколько красноармейцев не вернётся домой!
Пошёл в школу. Мандатная комиссия закончилась. Медицинская продолжается. Заглянул в комнату, где Вася Петренко. Он стоит голый, держит руками полуспущенные штаны. Ребята веселятся, щупают и считают друг у друга рёбра. Кто-то шутит:
– На мясо не пригодные. Для авиации самый раз. Взлетать можно будет без крыльев.
Рыжий парень рассказывает анекдот. В амбулатории пацан спрашивает маму: «Зачем детей взвешивают? Чтоб узнать – сколько они стоят?»
9.08.44. Ср. Утром в школе построение. Объявили, кто допущен к экзаменам. Я допущен. Моих Василей в списке нет. В глазах у них испуг, наворачиваются слёзы. Домой возвращаться ни с чем трудно. Мне за них обидно. Но что им помешало? Здоровье? Вроде они здоровей меня. Вася Петренко плотный, рослый красавец. Бондарь тоже крепыш. Но, видно, здоровье не только в мускулах, комплекции. Это что-то больше. Кто-то выразился: «Важны хорошие функции органов».
Ждал Василей, когда они заберут свои документы и выяснят причины их отчисления. Выяснилось. Оба – по медицине. Васька Бондарь сразу же помчался на поезд, чтобы уехать в Ростов поступать в артиллерийскую спецшколу. Василь Петренко грустно молчал. Потом плакал. Я с сочувствием проводил его на поезд и словно осиротел. Своих нет. Надо приобретать новых друзей из других станиц.
В интернате пацанов заметно поредело. Заниматься нет настроения. Больно за ребят. Страшно, когда мечта рушится. Одно успокаивает, что Вася Петренко заболел этой мечтой только недавно. Наверное, так же быстро эта болезнь и пройдёт. А для меня с понедельника новые испытания.
Многие, кто допущен к экзаменам, уезжают на три дня домой. Решил и я. Взял чемодан и на второй Краснодар. Поцепился на первый же товарняк. Домой приехал в полночь.
– Ну, как? – спрашивает мама.
– Годен в лётчики.
– Та нэ в же...
– Ага. Только упитанность недостаточная. Должен упитать тело мясом.
– Как же ей стать достаточной при нашем питании. Может, в спецшколе откормят.
– Всем остальным здоров. Могу хорошо слышать, видеть, обонять, осязать, употреблять всякую вкусную пищу.
Слышу привычный запах вкусного маминого борща.
– А ещё что? – спрашиваю её.
– Всё в борще. Капуста, буряки, помидоры, морковка, перец, цыбуля, сало...
– А мясо, – шутил я, но надеялся.
– А мяса нэмае. Кабан ще нэ вырос, курочек мало. Резать нечего. А денег вовсе нэма.
Поел и в постель. Но не спится. Думы о будущем. Вижу себя таким, каким хочется видеть, хотя и сознаю, что многое будет не так. Но как увидеть будущее, если только не через мечту. От будущего мысли перекинулись в прошлое. Вспомнилось, что и у моих Василей отцы до революции были атаманами станиц. Подумалось, не эта ли причина их отчисления.
10.08.44. Чет. Проснулся и потянулся с чувством гордости, что моё тело признано нормального сложения и здоровым. Слава богу – не урод! В калитку стук и голос почтальонши:
– Петровна! Письмо!
Я бросился к почтальонше, надеясь, что письмо от Саши. Так и есть. Его почерк, его полевая почта. Первая мысль – жив! Сбежалась вся семья. Разворачиваю. Взгляд мой вырвал со средины: «Герой Советского Союза». Дух захватило. Кричу:
– Саша – Герой Советского Союза!
– Наш Саша? – кричит мама. – Та нэ в жэ?
– Саша! Саша! – кричат дети радостно.
Мама всплакнула:
– Мий сыночек... Дожил бы до победы.
Втайне я давно хотел, чтобы Саша стал Героем. Он по натуре отчаянный, смелый. Добрый душой, шутник, задиристый.
Звание присвоено ему 2 августа. Мы перечитываем и перечитываем письмо. У меня не отрываются глаза от строки, где написано «Герой Советского Союза». Боря заглядывают.
– Где написано?
Показываю на строчку.
– Вот это? – уточняет Тамара, тыча пальчиком в строчки.
Такая гордость для семьи. В нашей станице ещё нет Героев. Он первый. К вечеру уже знают соседи, что наш Саша – Герой. Боря и Тамара стоят у забора и всем знакомым, кто проходит мимо, сообщают эту новость.
– А наш Саша – Герой Советского Союза!
Люди расспрашивают, поздравляют. Раньше мы гордились, что у нас братья лётчики. А теперь новая, более высокая гордость.
Саша раньше был истребителем, летал на самолёте И-15, который называли «Чайка». Весной 1943 года в Ставрополе переучился летать на штурмовике Ил-2. 18 августа 1943 года его самолёт был сбит над территорией противника. Он и стрелок выпрыгнули с парашютами. На земле их преследовали немцы. Стрелка застрелила шальная пуля. Саша сумел уйти ночью к своим.
Вечером пришёл батя с работы. Узнал новость. Сначала глаза сверкнули радостью, а потом потухли. Его сын уже покойник, а мамин – на вершине славы. Понимаю, что ему обидно и горько.
11.08.44. Пят. С утра писал письмо Саше. Поздравил его от всей семьи. Сообщил, что поступаю в спецшколу ВВС. Дети по слогам читают и читают письмо маме. Я же засел за русский язык, готовиться к экзамену. Но в голове сидят мысли о брате, мешают усваивать правила. Как хочется, чтобы он вернулся живой, и мы увидели бы его с золотой звездой на груди. Обидно было за старшего брата Шуру. Так распорядилась судьба. Шуре – могила, Саше – слава. А нам и горе и радость.
12.08.44. Суб. Весь день занимался. Советское правительство сделало заявление Болгарии о необходимости разрыва её союзнических отношений с Германией. Союзники Германии заметались.
Вечером не выдержал, пошёл в кино. Смотрел фильм «Мечта» 1941 года о жизни в Западной Украине накануне её освобождения советскими войсками. Комедия с трагедией.
13.08.44. Вос. Не стал ждать пассажирский поезд. Поехал на первом же товарняке. Мама беспокоилась, так как еду с чемоданом, а жулья полно. На товарняке никто не защитит. Но мне почему-то не страшно. У меня вера в свою судьбу. Ничего со мной не может случиться.
Доехал нормально, пришёл в интернат, а там все собрались в кино на трагедию «По закону» 1929 года. Это из рссказов Джека Лондона. О зимовке старателей на Юконе. Как не пойти.
14.08.44. Пон. Поднялись рано, и в школу. Нас разбили по группам и посадили в нескольких классах писать диктант. Все волнуются. У многих будущих лётчиков от мандража аж зубы стучат. Русский для многих трудный предмет. Собрались почти все русские, но в большинстве своём говорят по-кубански, коверкая русские и украинские слова. Я тоже из таких. Правила русского языка для меня являются трудными и во многом непонятными, как то, что говорить надо так, а писать иначе. Пишем «что», а говорим «што». Я не понимаю таких правил. Должно быть логично: как пишем, так и говорим. Но я всегда пишу диктанты и сочинения на отлично, реже на хорошо. У меня хорошая зрительная память. Правила знаю плохо, а память при чтении схватывает, как пишутся слова, предложения, как расставляются знаки препинания. Опасаюсь больше устного экзамена по русскому языку, чем письменного. На правилах могу поплыть.
Зашёл в класс без страха и волнения. У меня натура спокойная. Верю всегда в лучшее. В школе слыл способным, значит, и тут буду не худшим. На партах разложена бумага, ручки, чернила. Порядок. Многие ринулись на задние ряды. Мне досталось место во втором ряду, в средине. Но я списывать ни у кого не собираюсь. Тем более что ещё нет хорошо знакомых ребят, не знаем грамотность друг друга. Можно только напортить себе. Надо рассчитывать на себя.
Диктант длился 45 минут. Написал чисто, без помарок. Проверил один раз. Второй раз проверять не стал. Побоялся, что начну думать над правилами и запутаюсь. Память не должна меня подвести.
Освободились рано. За нами села вторая смена. Потом будет и третья. Хорошо, что я в первой смене. Всем понравилась учительница русского языка. Диктовала чётко, почти по слогам. Наверное, желала всем нам успеха. Один пацан говорит:
– Диктаторша хорошая.
По беседам с ребятами вроде как ошибок у меня не должно быть. Но приговор будет завтра. Самое тяжёлое время – это время ожидания приговоров. Представляю, как чувствуют себя те, кто ждёт приговора суда, быть или не быть. Измотаешь нервы. .
15.08.44. Вт. Сегодня устный экзамен по русскому языку и литературе. Литературы не боюсь, русского опасаюсь. Проклятые правила. Кто их выдумывал?
Объявили результаты вчерашних экзаменов. У кого двойки – домой. У меня – пятёрка. Дух захватило от радости. В 10 часов – новый экзамен. Я вошёл пятым. Вытянул билет. Вроде не сложный. Продумал всё и стал слушать ответы других. Сегодня новая учительница. Хуже «диктаторши». Требует точности. Я стал волноваться. Но вышёл отвечать, и успокоился. Отвечаю. Учительница одобрительно кивает головой. Пришла уверенность. Никто не задал дополнительных вопросов. Но поставили четвёрку. Я был удивлён, но выскочил, чтоб не догнали.
Кто не сдал, возмущались преподавательницей «крысой». Она оказывается не из нашей школы, а приглашённая. Один горбоносый парень из Пятигорска, хорошо начитанный, говорит другому, который возмущался её требовательностью:
– Что она от нас дураков требует. Нельзя же неумных пытать.
Наши войска вчера нанесли удар по фашистам с плацдарма на берегу Вислы. Американо-английские войска высадились на юге Франции. Порадовались новостям и стали ругать хитрых союзников за то, что на два года опоздали с открытием Второго фронта.
16.08.44. Ср. Свободный день. Готовимся к математике. Все удивляются моей фамилии. Мол, редкая и необычная. Кто ты? Из кого ты? Не понимают, что моя фамилия самая важная с точки зрения христианства. Вероятно, один из давних моих предков родился в день Пасхи – Великий день. Его и назвали Великодным, то есть рождённый в Великий день. Это украинская фамилия. По-украински Пасха – Великдень. Поэтому мою фамилию можно перевести как Пасхальный.
Ходил к Мищенковым. Узнал, что моя сестра Лина приехала в Краснодарский госпиталь. У неё разболелась рана.
17.08.44. Чет. Сдавал математику письменно. Тут я герой. Мне математика всегда давалась легко. У меня аналитический ум. Соображаю сходу. Всё решил за час и ушёл. Те, кто во вторую смену встретили вопросом:
– Что, выгнали?
– Нет. Всё решил.
– Ух, ты какой!
18.08.44. Пят. По письменной математике у меня пятёрка. Сегодня сдавал устную. Пример, задача по алгебре, теорема по геометрии. Отвечал уверенно. Комиссия слушала меня заинтересованно. Но один преподаватель решил меня погонять. Три вопроса задал. Я на все ответил:
– Молодец! – похвалил он.
Решил передохнуть. Пошёл к дяде Ване. Он читал газету «Известия». Спрашивает:
– Газеты читаешь?
– Сейчас некогда.
– На почитай и запомни.
В газете сообщение о злодеяниях финско-фашистских захватчиков в Карело-Финской ССР. Страшное дело. Какие сволочи!
Наши войска освободили город Сандомир. За 23 дня продвинулись на западе почти на 350 километров. Здорово бьём фашистов!
19.08.44. Суб. Готовился к истории. Голова кругом, устаёт. Решил пойти в кино. А денег нет. Пошёл к кинотеатру, попросился у контролёрши. Пропустила без билета. Музкомедия «Актриса» про артистку, которая переживала, как это во время войны играть комедии. Бросила театр и пошла работать в госпиталь. Как мои сёстры.
Передали по радио, что лётчику Александру Покрышкину присвоено звание трижды Героя Советского Союза. Вот это да! Только у лётчиков есть трижды герой. Ещё присвоили дважды Героев Ворожейкину, Кожедубу, Челнокову. У нас восторг. Глаза горят. Как бы не завалиться и стать лётчиком. Желания в избытке. А знаний?
В Париже восстание. Молодцы французы!
20.08.44. Вос. Повторял историю. Завтра экзамен. Был у Лины в госпитале. Она уже ходит. Но нога у неё болит. Сестра моя храбрая, орденоносец. Но рассказывает, как она боялась на фронте всего, особенно в первые месяцы. Она пошла по комсомольскому призыву. Прошла курсы снайперов. Первый раз по немцу стреляла с закрытыми глазами, чтобы не видеть, что убила.
– Убивать не просто, – говорит мне. – Страшно и жалко даже врага.
Первый мой подстреленный кричал: «Мама!» Наверное, был не немец. Я уже тогда решила, что надо уйти из снайперов в санинструкторы. Лучше спасать, чем убивать.
Лине есть что рассказать. Была снайпером, потом санинструктором в морской пехоте. Прошла через Голубую линию, Керчь, Севастополь. Рассказала мне подробно, как её ранило. Это было на Сапун-горе под Севастополем. Шли в атаку. Как санинструктор, она шла вслед за атакующими для оказания раненым первой помощи. Сверху был ураганный огонь. Атака захлёбывалась и снова возобновлялась. При перебежке ей кто-то крикнул: «Сестрёнка, ложись!» Но она не успела. Снаряд разорвался недалеко. На неё посыпалась земля, и осколки ударили в ногу. Её раненную и контуженную вынесли с поля боя. Лежала в госпитале на Украине. Не долечившись, сбежала на фронт. Её вернули в госпиталь. Потом отпустили домой. Дома снова осложнение. Пришлось ехать в госпиталь.
Посидел у Лины час и ушёл. Радио передало, что наши войска начали наступление на Кишинев.
21.08.44. Пон. Сдавали историю. Пошёл вторым, чтобы не томиться в ожидании. Сдал на четыре. Это меня устраивает. Ряды наши поредели и шансов поступить всё больше, даже если будут тройки. Главное теперь не получить двойку. Но у меня всё больше веры, что этого не произойдёт. В школе я был самым сообразительным в классе. Чувствовал своё превосходство над другими в знаниях, понимании вопросов. Удивление одноклассников, похвала учителей приучили меня к мысли, что я самый умный. Теперь среди этой массы пацанов чувствую, что это не так. Сейчас остались все очень способные ребята. Я не самый знающий среди них. Но не хуже других. И это меня успокаивает. Стараюсь не лезть в «умные». Поступлю, и жизнь определит, кто есть кто.
22.08.44. Вт. День подготовки. Завтра сдаю географию, потом физику. По радио передают, что принят Указ Президиума Верховного Совета СССР об установлении почётного звания «Мать-героиня», учреждены ордена «Материнской славы» трёх степеней и «Медаль материнства». По положению наша мама должна стать героиней. Вот хорошо. Какая будет для неё и всех нас радость. Сын – герой, мать – героиня.
Наши войска освободили город Яссы.
23.08.44. Ср. Сдал географию на пятёрку. Не зря я школьную тройку переправил на пятёрку. Теперь не стыдно за поступок.
Познаю себя в общении с новыми ребятами. Сразу видны все мои недостатки и преимущества. Стеснительность мешает раскрываться до конца. Но, когда заходит разговор о чём-то серьёзном и важном, я выигрываю своим пониманием. Язык мой далёк от литературного. Это стесняет. Стараюсь говорить на хорошем русском. Другие станичники, говорят, как умеют. Городские над нами смеются. Но, у них тоже не всё литературно. Много городского жаргона.
Всё больше влюбляюсь в Краснодар. Смотрю на его жизнь широкими глазами. Всё в городе красиво и интересно.
Вчера капитулировала 3-я армия Румынии. В Румынии восстание. Её территория фактически очищена от немцев.
24.08.44. Чет. Привыкаю к интернатской жизни. Хорошо жить в коллективе мечтателей и единомышленников. Набираешься от других знаний о многом, что не видел, познаёшь разнообразие мышления, быта. Столько разных физиономий. Все чем-то интересные. На кого ни глянешь – тип. Впечатление, что каждая станица живёт по-своему, со своим отличным от других бытом. Есть отличие и в языке. Чудно – рядом станицы, а живём во многом по-разному. В коллективе много откровений. Худой длинный Гриднев говорит, не стесняясь:
– Я пришёл в спецшколу ВВС, чтобы стать на путь будущей своей славы. Хочу быть героем.
Мы смеёмся над ним, но в душе каждый думает о том же.
В районе Кишинева окружена крупная группировка немецких войск. Освобождён Кишинев. Румыния заявила о выходе из войны в качестве союзника Германии и объявила Германии войну. Заметались подлецы!
25.08.44. Пят. Сегодня был для меня решающий день. Сдавал последний экзамен – физику. Физики я не боялся. Но чем чёрт не шутит. Рад безмерно, что сдал на отлично. И всё же волнение в душе, что скажут завтра. Зачислен или нет? Праздновать рано. Ребята говорят, что зачислят всех, кто сдал, независимо от количества баллов. Будет большой набор. Завтра собирают всех в 10 часов.
Освобождён Париж. Наши взяли Тарту.
26.08.44. Суб. Утром беру чемодан – и в школу. Если зачислят, то поеду на пять дней домой. Не зачислят – уеду навсегда. Но куда? Об этом не хочу пока думать. Надеюсь на лучшее. К 10 часам пришли в школу. Ждали, когда вывесят списки поступивших. Печатание запаздывало. Слонялись в томлении. Наконец, вывесили. Все ринулись к спискам. Столпотворение. Меня оттёрли. Дима Захарченко, оказавшийся в числе первых, кричит мне:
– Ты зачислен!
Меня всего обдало жаром. «Зачислен! Зачислен! Зачислен!» – звучало в ушах. Сбылось! Новая жизнь! Скорее домой порадовать своих! Но, я протискиваюсь к спискам. Надо своими глазами увидеть фамилию. Она бросилась мне в глаза сразу. Длинная. Выделяется. Читаю по слогам. Сердце колотит. Возбуждён. Весь охвачен чувством новой жизни. Пришла первая большая удача. Буду учиться в авиационной спецшколе. Дорога в лётчики открыта. Большое начало. Мечта стала реальной и конкретной. 1 сентября начинаются занятия. Тем, кто будет жить в интернате, прибыть 31-го для прохождения санобработки и расселения. Ребята шутят: ещё надо не засыпаться на санобработке.
Домой ехал товарным поездом долго, но в прекрасном настроении, с думами о том, как сложится моя жизнь? Из удач или неудач? Видятся только удачи. В Тимашёвской услышал по репродуктору на станции, что освобождена Нарва.
Домой приехал в шесть часов вечера. От калитки кричу:
– Поступил!
У всех родных засветились лица. Мама радостно произносит:
– Слава богу.
Батя поморщился, но улыбнулся. Боря спрашивает:
– Ты от нас уедешь?
И моё сердце дрогнуло. Ведь уеду и наверняка навсегда.
27.08.44. Вос. Проснулся поздно. Вспомнил, что поступил, и так легко стало на душе. Полная беззаботность. Дети ещё спят. Скрипнула калитка. Мама пришла с базара.
– Мам, что делать будем сегодня?
– Сегодня воскресенье. Отдыхай. Сейчас позавтракаем. Потом воды в бочку надо натаскать. Сарай почистить. Может, на огород сходим, кукурузку, подсолнухи посмотрим. Может, кавунчики, та дыньки ещё есть, так сорвём.
Я готов до отъезда делать всё, понимая, что с моим отъездом поубавится рабочая сила в семье. Боре ещё только шесть лет. Люсе и Свете – по восемь. Они уже помощники родителям, но по лёгкой работе. Хотелось в эти дни как-то оправдать свой отъезд работой. Всё сделал, как наметила мама. На огород ходил с Борей и сёстрами. Пришли поздно, притащили арбузов и дынь. Но мелкие. Уже отходят. Ужинали весело. Шутили, смеялись. Батя чудачил. А мама всё смотрит на меня. Вздохнув, сказала:
– Будешь человеком, как старшие братья.
Наши войска в Румынии взяли город и порт Галац.
28.08.44. Пон. Утром сквозь сон услышал, как мама выгоняла в стадо корову. Вышёл. Прохладный воздух и лучи восходящего солнца ласково греют лицо. Хорошо!
– Что сделать?
– Та всё тоже, сынок. Воды натаскать, сарай почистить, – улыбается мама. – А я батькови завтрак сготовлю.
Я люблю её спокойный характер, добрую улыбку. Пошёл таскать воду. Вода холодная, хлюпает на босые ноги, брызги летят на голое тело. По коже пробегает студёная волна, поднимая волоски. Ух! Прохладно, но приятно.
Подошёл батя. Умылся холодной водой. Напился из ведра.
– А-а-а-а!
Позавтракал пирожков со сметаной и ушёл на работу. А я прилег доспать. Но слышу разговор почтальона с мамой. Вскочил. Письмо от Саши с фотографией. На фото Саша при золотой звезде, орден Ленина, два ордена Красного знамени, орден Александра Невского. С ним ещё два офицера, герои Советского Союза, один старшина и два солдата. Подпись: «Моим родным. Память о дне вручения ордена Ленина и золотой медали Героя Советского Союза (слева направо: майор Зудилов, ст. л-т Шабан, майор Корнев)».
Мама долго рассматривала фото. Проснулись дети. Пошла карточка по рукам.
29.08.44. Вт. Ходил к ребятам на базу по¬хвастаться, что я поступил в спецшколу ВВС.
– Гля, нашёлся лётчик! – заорал Колян и бросился ко мне бороться.
Не ожидая нападения, я был повален наземь.
– Го-го-го! – смеялись товарищи-друзья. – Якый же ты лётчик?
У Васи Петренко навернулись слёзы. Он откровенно мне завидовал. Поднялся, крупный и крепкий в теле, подошёл ко мне и пожал руку. Его красивое лицо скривилось болью, и он заплакал.
– Ты чё? – бросился к нему брат Колян. – Тоже захотив в лётчики! Дурак! Оно тоби нужно жизнью рисковать. Не-е-е! Мы будэмо жить потэхэнько. Молоточком тук-тук! Ящик – десять копеек.
– Або в колхози за дэнь трудодэнь, – подхватывает Гречаный.
– Ящики! – крикнул сердито Василь и подфутболил ящик ногой. – Сашка героем стал. Это да! А мы тут... ящики.
– А ты сбей за день сто ящиков и тоже героем станешь. Хэ-хэ-хэ, – смеялся брат.
– Ага. Орденоносцем станешь. Гы-гы-гы, – вторил Гречаный.
– Пошли вы, – вспылил Вася и потянул меня за руку прочь от базы.
– Куда?
– Куда-нибудь.
Мне было жалко его. Такого красавца да в лётную форму – был бы неотразимый кавалер. И лётчиком был бы хорошим – смелый. Только часа через два мы с ним расстались.
Дома перелистывал альбомы с фотографиями. Хотелось отобрать несколько для себя. Но их всех по одной. Мне нравится фотография, где я с бабушкой Марией двухлетний стою на стульчике в матроске. Однако решил ничего пока не брать. Краснодар рядом. Приезжать буду часто.
Наши войска полностью уничтожили окружённую группировку фашистов под Кишиневом, вошли в Словению. Там восстание против фашистов. В Румынии мы заняли порт Констанцу. В Люблине вчера состоялся митинг горожан по случаю открытия памятника бойцам Красной Армии, погибшим при освобождении города.
30.08.44. Ср. Собрал чемодан. Укладывать из одежды нечего и не нужно. В школе оденут. Всё необходимое на мне: штаны и рубаха, сшитые давно мамой. Тапочки самодельные из парусины на резиновой подошве от автошины. Мама кладёт в чемодан вареную картошку, сало, лук, огурцы, помидоры, яйца, пирожки с курагой, пышки. Я сопротивляюсь:
– В школе будут кормить.
– Хорошо, шо будут кормыть. Но то казённэ, а цэ – свое, домашне.
Багажа на треть чемодана набралось.
– Ты, здоровый чемодан сбыв, – смеётся мама.
Пришла Мария Бондарь, сообщила, что Вася, её брат поступил в Ростовскую артиллерийскую спецшколу. Пожалела, что он не попал в Краснодарскую.
– Вместе бы учились.
Хорошо бы было. Васька хороший рассказчик. Начитанный пацан. Было бы веселее. Но не улыбнулась мне судьба поступить с кем-то из своих. Буду привыкать жить с чужими.
Провожать меня пошла вся семья.
– Куда вы? Зачем? – отговариваю их, но куда там.
Боря спрашивает:
– Ты приедешь?
– Приеду.
– Скоро?
– Скоро!
Пришли на вокзал и хлопцы с базы. Как всегда, шутки, смех. С трудом достали билет. Боря липнет с вопросом:
– Ты приедешь?
– Приеду, приеду!
Хлопцы меня всунули в вагон, под хохот, отталкивая других пассажиров. Колян орёт:
– Люды, та нэ давить же! Лётчика сажаем!
Люди смотрят, удивляются, не видя никакого лётчика. Долго я смотрел в окно на своих, переговаривались, перешучивались. Наконец, поезд тронулся. Я машу рукой. Мне машут. Боря бежит за поездом, пока состав не набирает скорость, и он отстаёт. Мне становится грустно. Но грусть смешивается с радостью новой жизни. И я в этом смешанном состоянии смотрю на уплывающую, ставшей мне родной станицу Каневскую, чётко осознавая, что это уже навсегда. Теперь буду здесь только гостем, как были мои старшие братья.
В Краснодаре сразу пошёл к дяде Ване. Угощал привезёнными продуктами. Весело ужинали, допоздна вспоминали о многом.
Наши войска разгромили немцев под Львовом и в районе Кишинева-Ясс.
31.08.44. Чет. К 9-ти, как велено, явился в интернат. Там уже съехались с каникул «спецы» старших классов. Все такие щёголи в форме. Пуговицы и бляхи начищены, брюки и гимнастёрки разглажены, подворотнички белые, аккуратно вшитые, погоны голубые с жёлтой окантовкой. У некоторых на погонах яркие буквы – «ВВС».
Мы, новички, глазеем, завидуем в нетерпеливом ожидании, когда же нас так оденут. К сожалению, форма в спецшколе по сравнению с довоенной изменилась. Была синей, что отличало от других родов войск. Теперь, как у всех – зелёная. Это нас огорчает. Но что поделаешь. Война перевернула многое.
Вскоре нас построили. Разбили на взводы и отделения, указали какие взводы в каких комнатах будут размещаться. Потом повели на вокзал в баню. Баня с камерами для пропаривания одежды высокой температурой, которые назвали «вошебойками»». В этом главная задача камер. Раздеваемся до гола, развешиваем в камерах свою одёжку, а сами в баню. Нас много, моемся группами минут по тридцать, с гамом, шумом, шутками-прибаутками.
Помывшись, забираем одежду из камер. Там так жарко, что тело обжигает. Одежда наша прожарилась так, что даже порыжела.
– Капут нашим вошам! – шутят ребята.
– Жалко родных.
– Какие они родные? Фашисты проклятые!
Остужаем одежду, одеваем. У всех укоротились штаны. Рубахи стали тесными. Ходим, как гуси общипанные. Будто не одежду, а нас прожарили. Потешимся. Тут же стрижка наголо. Мне жалко расставаться с чубом. Но порядок есть порядок. Стригут на время карантина, пока вшей выведут. Потом разрешат причёску. Наши головы уменьшились, неровные, уши торчат. Чудные стали.
В интернате нашему взводу отвели полуподвальную комнату окнами на улицу. Рядом тротуар. Топают башмаки прохожих. У меня нижнее место двухъярусной койки. Постель чистая. Простыни, ватные матрацы, пуховые подушки. Я всем доволен. Печально только, что нас не переодели в военное обмундирование. Говорят позже. А завтра уже занятия.
Наши войска вступили в Бухарест.
1.09.44. Пят. В 6.00 просыпаюсь от громкой команды: «Подъём!» Пять минут на туалет и на физзарядку! Выскакиваем во двор. Толпимся у туалета. Строимся повзводно. Нас разводят. Физруки от старших классов начинают занятия. «На месте, шагом марш!» Шагаем, высоко поднимая ноги. «На месте, бегом!» Бежим на месте. «Шагом!» Переходим на шаг. Далее упражнения. Взмахи руками, ногами, наклоны, приседания и прочее. Не в привычку, смешно.
Идём строем в столовую. Она далеко от интерната, у рынка. Подают хлеб булками. Делить надо по 400 грамм на каждого. Находится инициатор. Смотрим на старших и делаем всё, как они. Хлеб нарезан в точных долях. Один отворачивается. Другой тычет ножом в кусок:
– Кому!
– Мне.
– Кому?
– Поддашкину.
И так далее. Хлеб разделен. Хочешь, съедай сразу. Хочешь, дели сам себе на обед и ужин, носи свои порции в кармане. Подают блюдо. В алюминиевой тарелке варёная свекла. Порция чуть больше трёх ложек. Вкус явно не домашний. Ещё чай с сахарином. Завтрак не порадовал. У многих на лице разочарование.
– Вот так лётный паёк, – ворчит Поддашкин.
– До лётного пайка, брат, ещё пять лет.
– Что же от нас останется?
– Скелеты мечтателей! – хохочет Малышев.
В школе построение поротно и повзводно. Наш 8-й класс – третья рота, 9-й – вторая, 10-й – первая. Я в пятом взводе. Там все самые малые ростом. «Недомерки», – обзывают нас рослые.
– Смирно! Равнение на средину! – сверкает глазами майор Крылов.
Выходит директор. Здоровается. Поздравляет с началом занятий. Желает нам успехов.
– Смирно! – снова кричит майор. – Направо. Повзводно, по классам шагом марш!
Гремит оркестр. Занимаем места за партами. Авиационная жизнь началась. Впереди три года учёбы. Лишь потом училище. Ещё три года. И только после шести лет на плечах засверкают погоны офицеров. Длинный путь к мечте, но короче нет. Выбранная профессия требует широких знаний и военной подготовки.
Занятия, как в обычной школе, добавлены только военные предметы, да преподаватели в военных кителях, доклады по-военному.
Обед. На закуску – свёкла. Порция – столовая ложка. На первое – жидкий перловый суп. На второе: три ложки фасоли с небольшим кусочком рыбы. Хлеб терпеливые достают из карманов. Нетерпеливые – уже давно съели свои пайки. Они смотрят, облизываются. На третье – стакан компота из груш.
После обеда самоподготовка 4-ре часа.
Ужин. Уже все без хлеба. Перловая каша – пару столовых ложек. Чай с сахарином. Всё это оцениваем с достоинством. В блокадном Ленинграде людям было хуже, тяжелее. Выживем!
Вечером выдали гимнастёрки, пилотки и погоны.
– А штаны?
– Через неделю.
– А как ходить?
– Без штанов.
Приказано завтра на занятия идти в форме. Монтируем погоны к гимнастёркам. Примеряем форму к своим гражданским штанам. Гордость и смех.
Отбой в 22.00.
2.09.44. Суб. Идём на занятия. В гимнастёрках с погонами, в пилотках и в гражданских штанах и тапочках. До пояса – военные, ниже – гражданские, кто в чём. Сами себя прозвали «потешными войсками» Смешные. Стесняемся взглядов людей, но гордимся, что хоть на половину уже «лётчики».
Занятия: литература, строевой устав, строевая подготовка, математика, история. Нас учат быть военными и уметь по-военному жить, выполнять команды. Уставы и строевая подготовка по расписанию будут нашими главными дисциплинами в ближайшей перспективе.
Алька Малышев после строевой подготовки возмутился:
– Что они нас муштруют. Мы же не пехота. Пусть суворовцев муштруют.
В стране созданы в прошлом году Суворовские училища для сирот. У них тоже школьная программа, как у нас, но общевойсковая. Сирот, которые не прошли у нас медкомиссию, отправили в Суворовские училища. Один из Суворовского перевёлся к нам. Блатного вида, говорит с улыбочкой:
– Там учатся тупые, тугодумы. Пехота всех принимает. А я сообразительный, остроумный, нужен для авиации.
– Да, тугодумы опасны для авиации, – развил его тему Малышев.
И пошло-поехало. Упражнение на выдумки. Вовка Побокин:
– Наши тупые сержанты могут в пехоте командовать полками.
Мне обидно стало за пехотинцев, роющих окопы и выдерживающих на себе все виды огня, снарядов, бомб. Я понимал, что это юмор, но он ядовит, кощунственен. Говорю, как правдолюбец:
– Не стреляйте по своим.
После занятий было первое комсомольское собрание роты. Избрали бюро из тех, кто смелее, инициативнее. Создали редколлегию из добровольцев. Потом на взводных собраниях избрали комсоргов и редакторов боевых листков.
– Распределились согласно умственному развитию, – прокомментировал Быркин.
Я по умственному развитию никуда не попал. Рано выдвигаться, надо присмотреться.
«Правда» пишет, что наши войска освободили из румынского плена около тысячи союзных лётчиков. Мы им сочувствуем.
3.09.44. Вос. После завтрака пошёл к Мищенковым. Не иду, а лечу. На плечах голубые погоны, окаймлённые жёлтым цветом, с эмблемой-птичкой. На голове – пилотка со звёздочкой. Присматриваюсь: смотрят ли на меня люди? Засматриваются! А почему? Я хорош или потому, что до штанов военный, ниже – гражданский. На плечах – погоны, на ногах – парусиновые тапочки. Сверху – представительный военный, а снизу – босяк.
Увидев меня ещё у калитки, тётя Дуся смеётся:
– А что ж ты штаны переодеть забыл?
– Не выдали ещё, – смущаюсь я, впервые ощущая нелепость своего одеяния.
– А зачем же ты так оделся? – присматривается к моей потешной форме дядя Ваня. – Это же не по форме.
– Приказали.
– Чудаки твои начальники. Как тебя патруль не задержал.
– Мы так и строем ходим.
– Чудаки, что тут говорить.
Назад пошёл с гимнастёркой под рукой, в синей майке. Люди на меня уже не смотрели. Идти в интернат не хотелось. Рано. Пошёл в кинотеатр на фильм «Насредин в Бухаре». Долго вертелся вокруг контролёрши. Не осмеливался попроситься в зал. Потом одел гим¬настёрку. Она заметила:
– Проходи, сынок.
В кино нахохотался до слёз.
Английские войска вступили в Брюссель, который освободили восставшие патриоты.
4.09.44. Пон. Снова занятия по уставам, строевой подготовке. Так будет долго, пока не изучим все уставы. А их четыре, толстые. Надо знать безупречно каждую строку. Тогда нас будут по праву считать людьми военной жилки.
Привыкаю всё больше к коллективу. Все мы притираемся друг к другу. Определяемся, кто есть кто. Все разные, но с одинаковыми устремлениями и на этой почве быстро сближаемся, устанавливается взаимопонимание, откровение, общее товарищество и групповая дружба. У нас одна цель – стать лётчиками. Об этом раньше тайно мечтали, а теперь только об этом и говорим. Читать стараемся только об авиации, петь авиационные песни. Мне в коллективе не трудно. Сказывается то, что родился в большой семье.
С фронтов хорошие вести. Вышла из войны против СССР Финляндия. Подписано в Москве соглашение о перемирии. «Правда» пишет, что в СССР выплавлено чугуна на 35 % больше, чем в августе 1943 г. Стали – на 29 %. Печальные вести: варварские разрушения в Петродворце, Пушкине, Павловске.
Сегодня впервые заступил в наряд – дневальным по роте. Был развод после занятий. Майор Крылов нас детально инструктировал, особенно о бдительности, порядке, выполнении распорядка дня. Проверил форму одежды. Долго смотрел на мои тапочки, но ничего не сказал. Понимает, что не обеспечен не по моей вине.
5.09.44. Вт. Службу на посту дневального нёс бдительно. Ночью было скучно. Все сопят, похрапывают, а ты стоишь, слушаешь, кто, как ведёт себя во сне. Одни спят беспробудно, другие – часто просыпаются, ворочаются, бегают в туалет. Когда не на что было отвлекаться, уходил в свои мысли, мечты. Читать дневальному нельзя, зато для мечты простор. О чём только не передумал.
Утром подал команду во всё горло «Подъём!» Смешно смотреть, как некоторые ретивые схватываются с постелей, словно угорелые. Ленивые долго ворочаются, с трудом просыпаясь. Расталкивают друзья не проснувшихся. Проявляются во всём индивидуальности.
Витя Мандровский ворчит:
– Почему неделю не сделать из одних воскресений.
Это вносит оживление в сонную массу, которая с шутками, баловством устремляется на физзарядку.
Когда ушли все на занятия, наступила тишина. Нас четверо в наряде, три дневальных и дежурный. Я – на посту, второй – на завтраке, третий – занимается уборкой. Потом я сходил на завтрак и снова на пост. Стоим по два часа и так четыре раза. Днём веселее. Слушаю репродуктор. Новости. Наши войска вышли на румынско-болгарскую границу где-то в каком-то Добрудже. СССР объявил состояние войны Болгарии. Та запросила перемирия.
6.09.44. Ср. Кормят нас малоосязаемой пищей. Но кормят. Как сказал Поддашкин: «Умереть не дают и за то спасибо». Мы уже хорошо почувствовали, что мечты и реальность далеки друг от друга. Мечты – радужны, жизнь – сурова. Изо дня в день винегрет с селёдкой, жидкий супец, чаще овощной. Редко – каша перловая или пшённая. Компот из сушки. Лишь хлеб радует. Мы быстро научились поедать его на завтраке, обедать и ужинать без хлеба.
По всей улице Красной висят репродукторы. Пока дойдём до интерната все новости узнаем. В Румынии создан Народно-Демократический фронт. Президиум Верховного Совета СССР наградил орденами 46 генералов и офицеров Народно-освободительной армии Югославии.
В интернат возвращаемся голодные. У кого есть домашние запасы, те копошатся в своих торбах, что-то жуёт. У кого нет – сосут лапу.
Перед сном нас водят на прогулку. Ходим строем по ближайшим улицам и орем песни.
– Что это за прогулка, если водят строем? – ворчит Степан Кушнир.
– Военный без строя, что баба без трусов.
– А зачем, собственно, нам прогулка? – не унимается Степан.
– Чтоб ночью не воняли в комнатах, – комментирует Ким Рассалов. – Освобождайтесь от газа!
Тут же кто-то исполнил команду. Грохнул хохот. Под хохот и разбегаемся по команде: «Разойдись!»
7.09.44. Чет. Мне нравятся уроки физкультуры. Сначала разминка. Потом упражнения под баян. Затем работа на спортивных снарядах. Для меня всё это ново, так как в Каневской в моей школе не было никаких спортивных снарядов.
Мы вроде жилистые, закалённые трудом, но на турнике большинство из нас «сосиски». Подтягиваемся с трудом. Болтаемся, дрыгая ногами, чтобы на него залезть. Многие умеют лишь висеть. Я подтягиваюсь четыре раза и это уже достижение. На большее нет сил. Надо накачивать мышцы. А чем при таком питании?
– Без хороших харчей ничего из нас не выйдет, – резюмирует остроносый Игорь Ляхоцкий, у которого торс короткий, а ноги длинные. Он ходит, как на ходулях, а висит на турнике, как лента.
Мы все с ним согласны.
– Сала бы нам, товарищ физрук, – кричит Витька Грибачёв.
– Всё придёт, ребятки. Всё придёт. Поджимайтесь сколько можете, но каждый день. Главное, чтобы мышцы работали, тренировались, чтобы окрепло то, что есть.
Силу нам набирать, конечно, надо. Иначе, какие же мы будем лётчики. Но недоедание нас сушит.
8.09.44. Пят. Дисциплина меня не тяготит, хотя дома мной не командовали ни отец, ни мать. Но они приучили делать всё по совести. Совесть это и есть дисциплина. Внутренняя. Она выше приказа. Понимаешь, что так надо и делаешь так. Разве не понятно, что нужен во всём порядок, чёткость. Надо изучать хорошо предметы. Иначе не получишь то, о чём мечтаешь. У нас преподаватели, воспитатели хорошие. Младшие командиры тоже не плохие. Но есть у нас ребята, которым не по душе дисциплина, распорядок дня, изучаемые предметы. Кушнир спрашивает преподавательницу:
– Зачем лётчику зоология, та биология?
– Вы же будете не только лётчиками, а и гражданами. Надо быть образованными, знать окружающий мир, жизнь животных, растений, свой организм, как его сохранять в крепком состоянии. Вот вы занимаетесь спортом, а что с организмом происходит, какие и как работают органы, мышцы при нагрузках, не знаете.
– Гм... – мурлычет Степан.
Классы нашей школы на первом этаже здания, а на втором этаже школа кулинарии. Со второго этажа девушки-кулинарки на нас смотрят, смеются.
– Чё такие худые?
Мы и впрямь худые, немощные. Стесняемся своей худобы.
– Вам кулинаркам хорошо. Вас жрать учат, а нас летать, – огрызается Мандровский.
– Мы же соколы, должны быть лёгкими и быстрыми, – добавляет Донец.
– И ребристыми? – издевается рыжая кулинарка.
– Это не рёбра. Это гофра для крепости обшивки, – отвечает Сашка Покрышкин, блеснув познанием самолётостроения.
– Чем смеяться, кинь лучше варёную курицу! – кричит Рассалов.
У них звонок. Окна верхнего этажа очистились от девичьих голов.
Наши войска вступили в Болгарию. Там началось восстание против фашистов. В Москву прибыла делегация финского правительства. В Ленинграде открылся театр оперы и балета.
9.09.44. Суб. Ходить в строю в последних рядах трудно. Передние длинноногие широко шагают, и мы всё время отстаём. Все ошибки передних достаются нам. Там кто-то собьёт шаг, а мы наступаем друг другу на пятки, ругаемся и получаем замечания.
Завтра выходной. Ребята из ближних станиц с утра настроились ехать домой. Я не поехал, хотя хотелось. Во-первых, карантин. Во-вторых, всего сутки свободные. Это мало для моей поездки. Пойду завтра опять к Лине в госпиталь.
После занятий ходил в кино «Белый пудель» по рассказу Куприна. Я его уже смотрел. Это о старом шарманщике, у которого дачники украли пуделя. Шарманщик сокрушался, так как пудель позволял ему зарабатывать на хлеб.
Вечером читал, слушал радио. В Болгарии Отечественный фронт во главе с Георгиевым взял власть в свои руки. Свергнуто правительство. Новая власть объявила войну Германии и обратилась к СССР о достижении перемирия. Войска 3 Украинского фронта взяли болгарский порт Бургас. Это хорошие новости. Победа за победой, но за них наша армия платит многими жизнями. Это печально и очень жалко людей.
10.09.44. Вос. Ездил к Лине в госпиталь. Она меня подкормила своей пайкой. Думает о продолжении учёбы. Хочет поступить в какой-нибудь институт. Ей, как фронтовичке, будет льгота в приёме.
Потом поехал на кладбище. Долго ходил между могил искал, где захоронен мой старший брат Шура. Жуткое состояние. Не люблю я мёртвый город. Постоял у могилы Шуры, вспомнил его последние дни. Хороший был брат. Он торил нам дорогу в жизнь и в авиацию. Запомнился день, когда мы с ним сидели на траве у железнодорожной будки, где он жил с Дусей. Он тяжело дышал, кашлял, отплёвывался и говорил мне:
– Ты садись подальше от меня. Чахотка сволочная болезнь. Не выживу я. А ты береги себя. Часто ко мне не ходи.
Но я бывал у него часто. Мы выходили за огород на траву. Он садился так, чтобы ветер не дул от него на меня. Рассказывал о своей жизни, учёбе, фронте, а я слушал. Мне было жалко его, но я верил, что он вылечится. Красивый, высокий, умный, спокойный. Но... смерть не пощадила его.
Прополол я руками могилу и ушёл с тяжёлым сердцем. Несправедлива судьба. Вспомнилась смерть и маленькой моей сестрёнки Люсеньки. Как её душила ангина. Ночью мама будит нас, рыдая:
– Вставайте! Люсенька умерла.
Я вскочил и к её кроватке. Только перед сном видел её мучающуюся в кашле, раскрасневшуюся. Теперь она лежала спокойная, бледная. Начал будить Сашу. Он всегда крепко спал. Я в слезах толкаю его. А он ворчит:
– Кто? Что?
– Люся умерла!
– Да! – застыли его глаза, потом закрылись, и он снова уснул.
– Ну, вставай же! – кричал я. – Люсенька умерла!
– Ну, так я ж не бог. Что я сделаю, – недовольно спустил он ноги на пол, посидел, посмотрел на кроватку и опять завалился спать.
Саша был большой соня. А я не мог уснуть до утра. Меня потрясла смерть сестрёнки. Так всё просто. Вчера – живая, сегодня – уже мёртвая. Лишь год прожила. За воспоминаниями возник вопрос: сколько мне отпущено? Почему-то я не сомневаюсь, что жить буду долго. Хотелось бесконечной жизни. Трудно представить себя мёртвым. Тем более ответить на вопрос: зачем умирают люди? Лучше бы не рождались. А уж если родился, то навечно.
11.09.44. Пон. Мы как-то сразу разделились на городских и станичных. Городские кучкуются отдельно. Стараясь подчеркнуть своё превосходство в развитии, насмехаются над станичными, особенно над ребятами с хуторов, называя их «недоразвитыми». Мне это не нравится. Их превосходство лишь в том, что они говорят по-городскому, более раскованы в поведении, общении. Станичные или стеснительные, как я, или, желая быть на высоте, гоношатся, что вызывает лишь смех. А некоторые придуриваются, чтоб за дурковатостью скрыть свою отсталость в культуре.
Ребятам с хуторов многое в диковинку. Слушают городских болтунов, раскрывши рот. Мне не нравятся городские за то, что ведут себя с зазнайством, а хуторские – за то, что дают себя в обиду, становятся предметом насмешки. Но то, что у нас есть два полюса, мне интересно. Это два новых для меня мира. Я как бы стою между этими двумя мирами, так как из большой и развитой станицы, где культура выше хуторской, но ниже городской. К тому же я уже побывал в некоторых больших городах, как Москва, Баку, Тифлис, Ростов на Дону. По духу мне ближе, роднее станичные. Городские начитаннее, но легкомысленнее, детки интеллигентов, белоручки. В этом преимущество станичных. Загорелые, жилистые, выносливые.
Но, в общем, все мы тёртые войной, трудной жизнью. Ничто нас не пугает. В большинстве приспособленные к суровой жизни. Мы не мамины сынки и не любим таковых. Прошли уже трудовую школу. Вспомнился мой колхоз «Красный колос». Я любил работать и жить в бригаде. Там мы, пацаны, чувствовали себя взрослыми, хотя взрослым мужчиной был только один – бригадир Дука, сухорукий инвалид. Остальные – пацаны, да женщины от девчонок до старух. Они нас мальчишек ценили. Мы старались быть взрослыми и работали по-взрослому.
Были в бане, снова прожаривали свою одежду. В бане вошь убиваем, а она снова появляется. Откуда берётся эта зараза. Шли из бани, орали бодро песню «Если завтра война...»
– Что, ещё одна война вам нужна, сопляки! Мало вам этой! – кричал нам с тротуара какой-то инвалид на костылях и с медалями на груди. – Пойте про мир!
– Прекратить песню! – командует старшина. – Запевай другую.
Запевала Милаев бодро начал другую: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор. Нам Сталин дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор»
Инвалид улыбнулся.
12.09.44. Вт. Я плохо слушаю преподавателей. Как-то ухожу в свои думы. Но сегодня на уроке истории было интересно. Узнал много нового, в том числе, что лишь к концу ХV111 века Россия стала одним из крупных государств Европы, что за ХV111 век её население выросло более чем в 3 раза, с 11 млн. человек до 36 млн. А плотность населения самая низкая в Европе. Преподавательница долго перечисляла народы России:
– Русские, украинцы, белорусы, поляки, литовцы, буряты, марийцы, мордва, чуваши, эвенки, якуты...
– А мы, скифы? – спрашивает Поддашкин.
Преподавательница рассмеялась:
– Вы не скифы. Это когда-то на Кубани жили скифы.
– А мы ж от них?
– Вы в основном переселенцы с Украины и средней части России.
– Мы кубанцы! – рявкнул Кушнир.
– Такого народа нет, – говорит учительница. – Это определение не народа, а населения по географическому принципу.
– Понятно, – ворчит Поддашкин. – По крови я украинец. По географическому признаку – кубанец. По историческому – скиф, монгол, татарин. По происхождению – обезьяна.
Хохотали долго. Потом узнали, что помещиков в России было всего 1 %, а крепостных – 55 %.
– А остальные? – полюбопытствовал Казначиевский.
– Остальные – государевы крестьяне, да горожан 4 %.
Румыния вышла из войны с СССР и объявила войну Германии, подписала перемирие с союзниками и подтвердила передачу СССР Бессарабии и Северной Буковины. Броз Тито обратился с просьбой к СССР о вступлении войск нашей армии в Югославию. Вечером долго обсуждали эту новость. Многие стараются показать своё политическое мышление. В этом у нас преуспевает адыгеец Мезох. Он знает все страны, президентов, премьеров, партии и прочее. Когда охрипли от спора, притихли, Ким Рассалов кричит:
– Хлопцы, анекдот на сон грядущий. Иван козу ведёт на верёвке. Сосед спрашивает: «Куда ты ведёшь свою свинью?» «Это не свинья, а коза», – отвечает Иван. «Я же не у тебя спрашиваю, а у козы»
Хохот. Долго не спим.
13.09.44. Ср. В классе я сижу с Женей Мирошниченко. Молчун. Чёрный, вроде цыгана. Но говорит, что он не цыган. Родился в семье лесника, редко видел и всегда боялся чужих людей. Когда его отвезли в школу в станицу, он долго плакал. Хотел бежать домой, но не знал в каком направлении. И сейчас он держится дичком, почти ни с кем не разговаривает, но на мои вопросы отвечает. Сам ни о чём не спрашивает. Мы с ним ходим вместе, потому что сидим вместе и спим рядом.
На строевой подготовке командир взвода учил нас:
– Голова должна стоять прямо. Всё делают ноги и руки с торсом.
Мы хихикаем. Он сердится и долго нас журит.
Ходил в библиотеку. Столько книг интересных! Надо начинать читать. Взял Жюль Верна «Пять недель на воздушном шаре».
В интернате у нас весело. Каждый день байки, анекдоты, шутки или драка подушками. Весельем мы забиваем голод. Ужин плохой и мы вечером голодные. Некоторые рано засыпают и крепко спят. К ним относится Федя Матерный. Над теми, кто рано засыпает, мы шутим, строя им каверзы.
– Кто навонял? – кричит Малышев.
– Федя! – указывает Грибачёв на уснувшего Матерного.
– Перекрой ему выхлоп! Спичку к жопе!
Федю раскрывают, подносят спичку. И надо же – Федя громко пукает и спичка гаснет. Все падают от хохота.
14.09.44. Чет. Зачитался Жюль Верном. Это не только романтика, но и учебник для меня, мечтающего стать жителем неба. Книга учит остроумию, обогащает запасом знаний, экзотики, и пр. Ребятам по случаю отвечаю, как Джо: «Это, конечно, вопрос моды».
Мы, «спецы», все романтики. Весь день разговоры о самолётах, лётчиках, воздушных боях, подвигах. Подражание ассам в прическе, походке, выражении лица и пр. Всем хочется подвигов. Они будут в нашей жизни, но кому-то достанется: жизнь со славой, бессмертием, кому-то слава со смертью, а кому и бесславие.
На уроках читал исподтишка, так быстрее проходят занятия, и не так ощущается голод. Вечером распелись. Илья Милаев демонстрировал свой мощный голос. Ему бы в артисты, а он в лётчики.
Войска Ленинградского, трёх Прибалтийских и 3-го Белорусского фронтов перешли в наступление. Вот это мощь. Смерть фашистам!
15.09.44. Пят. Нам уже начинает надоедать шагистика. Всё строем да строем по мостовой. Хочется пройти свободно по тротуару. Не спеша, не думая, что тебе на пятки наступят. Хлопцы ропщут: «Зачем нам, лётчикам, шагистика». Но это для отвода души. «Мрак» нас гоняет по уставам, как сидоровых коз. Чуть что не так: «Наряд вне очереди! Туалет чистить!» Гоняют по-военному, а кормят не военной сытной пайкой, а слабой спецшкольной. Мы считаем, что это несправедливо. Но подготовительные школы входят не в состав армии, а в состав наркомпроса.
Строй мы любим парадный. Когда на нас все смотрят. И мы стараемся, чтобы не уронить честь армии. Вечером, когда идём по улице Красной и тротуары заполнены публикой, чеканим шаг, горланим песню так, что у самих дух захватывает. Вне публики – нет стимула.
Сегодня шли по улице Шаумяна. Булыжная мостовая неровная. Спотыкаемся. Скучно. Старшина кричит:
– Орлы-соколы с песней!
Серёга Быркин ворчит:
– Орлы-соколы летают, а не топают по мостовым.
Наши войска вошли в Софию
16.09.44. Суб. Мы уже ознакомились с обстановкой основательно. Исчезает впечатление необычности. Всё становится привычным. Бессменный цикл: подъём, физзарядка, столовка, занятия, снова столовка, самоподготовка, столовка, интернат, личное время, отбой. На следующий день всё сначала.
Хочется домой показаться. Но нас предупредили, что будут наказывать, кто уезжает. Вечером проверяют. Да и не в чём ещё дома показаться. Форма пока не полная. Штаны, ботинки не выдают. Хожу в тапочках. Читал в «Известиях» о злодеяниях фашистов в концлагере Майданек. Ужас. Был в кино: «Моя любовь»
Вечером устроили облаву на вшей. Соревновались, кто больше их соберёт в баночку. Чемпионом стал Федя Матерный. Каждой найденной вшой он гордится. Хоть в этом – первый.
– Это только поверхностный сбор, – хрипит Федя. – Из швов ещё не выковыривал.
– Хлеб так родил бы, – сокрушается Дима Захарченко.
Степан Кушнир предлагает отлупить Федю, чтоб вшу не плодил.
– Развёл заповедник! – возмущается Степан.
Думаю, что у него не меньше. Просто он хитрее Феди, занимается очковтирательством. Я предложил проверить Степана. Начали отнимать у него банку. Завязалась стычка. Вшей рассыпали. Стали спорить, кому собирать.
– Чья собственность, тот и собирает, – предложил Мезох.
Проголосовала все «за». Пришлось Степану ползать. Остальные указывали, где она, зараза, сидит.
17.09.44. Вос. Выходной. Выспались. Завтрак на час позже. Ходили купаться на залив от Кубани, который краснодарцы называют «затоном», от слова «затонул». После обеда гуляли со Славой Станкевичем по городу, были в парке. Пробрались в кино «Волга-Волга». Сколько раз смотрю, а всё интересно. Уже знаю весь фильм наизусть. Пришли в интернат, предлагаю Славе:
– Пошли мыть ноги.
– Зачем? Сегодня выходной.
Меня с детства дома приучили мыть ноги на ночь. А здесь и по распорядку предусмотрено. Не могу лечь, не выполнив эту процедуру. Но не всем это в привычку.
Легли спать, ноги торчат из-под простыней. Говорю Славке:
– Видишь, у тебя ноги грязнее моих.
– Само собой понятно. Я же старше тебя на полгода.
Завершилась операция по освобождению Прибалтики. Какая она – Прибалтика. Когда будут деньги и возможность, обязательно объеду всю страну. Надо же знать какая она.
18.09.44. Пон. В строю хожу за Витей Грибачёвым. Изучил его затылок досконально. Говорю ему:
– Я тебя по затылку и через девяносто лет узнаю.
– Хорошо бы!
Подружился с Димой Захарченко. Мы симпатизируем друг другу. Он стеснительный, как и я. Вообще уже определяется круг близких товарищей: Дима Захарченко, Слава Станкевич, Женя Мирошниченко. Все они разные, но чем-то мне симпатичные. Видимо, тем, что по характеру умеренные, спокойные, моего склада.
Сорвалась самоподготовка. Объявили, что будут выдавать брюки. Повели в интернат, там у нас вещевой склад. Выдавала кастелянша. Подобрал, получил. Осталось получить ботинки, кителя, шапки, шинели. Это будет позже, когда завезут. Штаны, как и гимнастёрка серо-коричневого цвета. Настоящие лётчики ходят теперь в форме из английского сукна цвета «хаки». Мы свою форму назвали – цвета «каки». Мои тряпчаные тапки совсем уже развалились. Подвязываю шнурком подошву.
19.09.44. Вт. В столовой не едим, а мгновенно поглощаем, что дают. Вкус нас уже не интересует. Было б что. Чем больше, тем лучше. Главное, набить живот. Интенсивная учёба, строевая, физкультура требует энергии. А из чего её набирать? Едим бурду. Но как ни странно мышцы крепнут.
Однако наши ряды редеют. Некоторые не выдерживают полуголодную жизнь, уезжают домой и не возвращаются. Я не допускаю такой мысли. Дома не легче. Лишний рот в семье. Летом поеду. Буду работать в колхозе или на базе тары, зарабатывать, помогать семье. К тому же я гордый. Уехал, значит, безвозвратно. Решил учиться, значит, надо учиться. Решил в лётчики, значит, никаких отступлений. Не представляю, как можно вернуться домой, не добившись цели, которую наметил. Это же позор, слабодушие. Я горжусь тем, что учусь на самую мужскую профессию.
Отец уговаривал остаться дома. Говорил: «Подрастёшь, пойдёшь работать на железную дорогу» Но когда я подрасту? А дома учиться накладно для семьи. Я уже привык к городскому шуму, грохоту трамваев, рычанию автомобилей. Суета меня не угнетает. Всё моё детство прошло у железной дороги, при шуме поездов. Меня больше угнетает глухая тишина, когда полная пустота в ушах.
СССР и Англия подписали соглашение о перемирии с Финляндией.
20.09.44. Ср. Ночью долго не спали, дурачились. Утром подъём, а мы, как мухи. Некоторых трудно поднять, стонут, брыкаются. Сегодня не было воспитателя, поэтому самые ленивые спали и во время физзарядки. Лишь, когда прозвучала команда «Строиться на завтрак!», вскочили, как оглашенные и, не умываясь, в строй.
На уроках читал Жюль Верна «Путешествие к центру земли». На перемене Кушнир рассказывал какую-то байку. Я не слышал. А Сашка Батыш говорит ему:
– Шутки твои тупые.
– Я ж вам тупым и рассказываю их, – хихикает Кушнир.
Это уже остроумно.
Участвовал в выпуске стенной газеты. Мой вклад – стих: «Кратка и метка нужна нам заметка»
Чрезвычайная комиссия сообщает о злодеяниях фашистов в Минске. 300 человек сожжено только в печах крематория. Фашисты – сволочи хуже зверей.
21.09.44. Чет. Сегодня на самоподготовке не было преподавателя. Это для нас благодать, свобода. Сони спали. Болтуны болтали. Я читал и краем уха слушал болтовню. Кушнир издевается над Матерным. Федя оригинальный тип. Некрасивый, большезубый, неаккуратный и вонючий. Но благодушный, не обидчивый, всё переносит спокойно. Издевательские шутки в его адрес отскакивают от него, как горох от стены. Видимо, он с детства привык ко всему этому. Но то, что он не даёт ответа, лишь поощряет насмешников. Для самолюбивых такие насмешки были бы тяжёлым бременем. Феде хоть хны. Ему самолюбие чуждо.
А, в общем, рота у нас хорошая, дружная. В почёте юмор, но не дурость. Дураков отпетых нет. Но есть ребята с придурью, как Степан. Однако без таких скучно. Во время ужина кто-то сказал: «Вкусно». Это резануло слух. Подобное давно не слышали. Привыкли к безвкусному.
22.09.44. Пят. Некоторые из рослых ребят дерутся за место на правом фланге, чтобы при движении быть в голове колоны. Сергей Быркин говорит:
– Это будущие карьеристы.
– Почему будущие? – возражаю ему. – Они уже сейчас дерутся за видное место.
– А шо цэ такэ – карьерист? – спрашивает Кушнир.
– Это стремление продвинуться по службе, – поясняет Сергей.
– Так то ж гарно.
– Это подло: Ради тёплого места оттирать и затаптывать других, – добавляю я.
– Да, то погано, – соглашается Степан.
Получил от Саши письмо. Когда увидел на конверте его почерк, сердце взорвалось радостью. Значит, жив. Не читал, а поглощал каждую строчку. Ношу письмо в кармане и всё время его перечитываю. Он одобрил то, что я поступил в спецшколу.
Вечером было комсомольское собрание. Нам хочется создать хороший коллектив, без эгоистов, индивидуалистов, карьеристов. Об этом и говорили. Хорошо, что у нас честные ребята наделены хорошим физическим развитием. Благодаря этому в коллективе укрепляется диктатура честных. Среди активистов диктатуры: Алька Малышев – наш лучший боксёр. Вовка Побокин – крепкий силой, боксёр. Валька Плихунов – лучший спортсмен, бегун, горячий поборник честности. Николай Тесленко, Сашка Покрышкин, Толька Грищенко, Витька Грибачёв, Сашка Батыш, Витька Мандровский и др. Боевое ядро сложилось. Складываются свои коллективистские законы, методы воздействия на тех, кто допускает нечестность. Всем нам хочется хорошей жизни в кругу хороших друзей. Жизнь авиации по-другому не представляем.
Освобождён Таллинн.
23.09.44. Суб. Идём на занятия. Кушнир спрашивает:
– Что у нас сегодня?
– Химия, математика, строевая, уставы, – перечисляю.
– Нашо нам та химия? – ворчит Степан. – Мы ж лётчики. Надо учиться летать, а не химичить.
Вечером, когда возвращаемся в интернат, горожане уже отдыхают, прохаживаются по тротуарам, сидят в сквере, толпятся перед газетными витринами, перед театром, кинотеатром. Мы им, вольным гражданам, завидуем. Городские девочки, услышав наши песни, подходят ближе к проезжей части, по которой мы идём. Разглядывают передних, которые ростом вышли в кавалеры, строят им глазки. Над последними, маломерками, хихикают. Нам обидно.
– Подождите, подрастём! Мы вас найдём! – кричит им Слава. – Он у нас хотя и «маломерок», но предрасположен к бабству.
Милаев запевает бодро нашу любимую песню, и мы дружно подхватываем: «Ну, а девушки, а девушки потом!» За припевом слышен чей-то громкий голос:
– Можно и сейчас!
24.09.44. Вос. После завтрака ходил к Мищенковым. У них гости с хуторов. Приехали на базар. Вернувшись с базара, сели перекусывать. Запахло хлебом, салом, яйцами, луком. Угостили меня. Съел сало с хлебом и заспешил на свой обед. Чувство голода стало, как говорят доктора, хроническим. Не даёт пропустить какую бы ни было еду. Голодный человек превращается в животное, постоянно идущее на запах пищи. Таким и я стал себя ощущать. Столовая наша у рынка и мы часто бродим по нему, чтобы посмотреть на масло, мясо, молоко, сметану. Всё это деньги требует, а мы не знаем таковых. Наше дело зрительское. Наглотаешься слюнок и тем довольствуешься.
Я каждый день интересуюсь фронтовыми новостями. Хожу к газетным витринам. Наши войска вышли на румыно-венгерскую границу, в районе города Мако. В Эстонии освобождён город Хаапсалу. Названия городов не знакомые и смешные.
Деться некуда. Альберт Малышев потянул меня в шахматный клуб. Там мне очень понравилось. Красивое старинное помещение. Хорошая мебель, цветы. За столиками сидят шахматисты. Тишина. Алька играет хорошо, и сразу же, нашёл себе партнёра. Засели. Я топтался рядом, наблюдал за игрой. Я давно играл, ещё, когда мне было лет десять. В нашем железнодорожном доме, в Атаманской, жил табельщик, любитель шахмат. Он меня натаскал. Но тогда я слыл больше бильярдистом. В красном уголке нашего дома стоял бильярд, на котором я гонял день и ночь шары. Когда приходили рабочие, я их обыгрывал под сухую. Проигрывая, они смеялись друг над другом. А мой батя больше всех. Ему нравилось, что восьмилетний сын так ловко всех обыгрывает. Сам же он играть не умел.
25.09.44. Пон. Сижу на географии, а мысли витают где угодно, только не в классе. Думаю о Саше, о доме, о хлебе. До сих пор ощущаю вкус сала и хлеба хуторян. Лишь изредка, словно просыпаясь, возвращаюсь к тому, что происходит в классе. На математике, физике такого со мной не бывает. Там я весь поглощён предметом. Люблю решать задачи. Но не научен слушать внимательно уроки, когда много говорит преподаватель. Услышу что-то новое, задумываюсь и улетаю в мир своих мыслей. Если слышу то, что мне уже известно, становится не интересно. А главное не все педагоги могут рассказывать увлекательно, сделать свой предмет интересным.
Мечты часто уводят меня в прошлое. Хотелось бы по иному прожить пройденные годы. Например, стать «пятнадцатилетним капитаном». Теперь им не стану, мне уже семнадцатый, а хочется быть именно «пятнадцатилетним». Вот и мечтаю о прошлом. Хотелось бы достичь большего, чем достиг. Мог бы уже летать, если бы в Каневской был аэроклуб. Мог бы быть курсантом Ейского лётно-морского училища, если бы туда принимали с 7-го класса. Смешно, но вот таковы мои мечты о несостоявшемся, упущенном. Сколько в жизни ещё будет несостоявшихся мечтаний, не достигнутого, что хочется достичь рано. Я чувствую себя более взрослым, чем есть. Видимо, я способностями и умом взрослее своего возраста.
26.09.44. Вт. Пришли в столовую, а она ещё закрыта. Голодные, стучим. Не открывают.
– Макарон вам в ухо! – возмущается кто-то.
– Зачем им в ухо? Лучше мне в рот, – кричит Игорь Ляхоцкий.
Опять стучим. Не открывают. Поддашкин начинает декламировать Лермонтова:
«У врат обители святой
Стоял просящий подаянья.
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил
И взор являл живую муку.
И кто-то кошель положил
В его протянутую руку».
Дверь вздрогнула и открылась. С шумом ворвались в столовую. Смели в пять минут всё, что было на столах. У нас принцип: не оставляй на потом то, что можно съесть сейчас.
Малышев рассказал анекдот. Один заика зашёл в магазин купить белого хлеба, но никак не мог выговорить слово «белого». «Бе-бе-бе-бе...- заикался он. – Бе-бе-бе». Махнул рукой и чётко выговорил: «Хрен с ним, давай чёрный!
Наши войска очистили западное побережье Эстонии.
27.09.44. Ср. Фронт уходит всё далее на Запад, в Европу, а война остаётся с нами. Всюду развалины, разруха, голод, слёзы. В Краснодар прибывают эшелоны с ранеными. На улицах, что ни мужчина, то калека. Безногие, безрукие, слепые. Наши преподаватели-мужчины тоже искалеченные. Лейтенант Изотов без ноги. Его умные глаза всегда грустные. На груди орден Боевого Красного знамени. Такой орден так просто не дают. Мне его очень жалко. Мы рвёмся в небо, а он его уже лишился. Ранение прервало его соколиный полёт. Война искалечила жизнь. Хочется за него отомстить.
Шли с занятий. Какая-то старуха назвала нас «спецов» – «кадетами» и ребята подхватили: «Кадеты! Кадеты!»
– Мне это не нравится, – говорю Вите Мандровскому. – Мы не наследники дворян. Мы наследники рабочих и крестьян.
Пришли в интернат. Витя кричит:
– Кто назвался кадетом, выходи на расстрел!
– Это не мы. Это городские, – говорит Грибачёв.
Посмеялись, но договорились этим названием не пользоваться, осмеивать тех, кто себя будет так называть.
28.09.44. Чет. Читал в «Правде» информацию Европейской Консультативной Комиссии об итогах работы по разработке условий безоговорочной капитуляции Германии и о порядке её оккупации войсками СССР, Англии, США. Значит, скоро конец войне. Победа близка. Остался бы Саша живым. Наши войска вошли на территорию Восточной Пруссии и Югославии.
Рядом с нашим интернатом, за конюшней расположен лагерь немецких военнопленных. От нас он отгорожен одним рядом колючей проволоки. Мы ходим смотреть на «высшую расу», «арийскую нацию». Кое-кто выменивает у них на фрукты, бумагу, ручки, зажигалки и пр. Я брезгую подобной торговлей.
По утрам подъём у нас проходит одновременно с немцами. Мы идём на занятия с песней, а они на работу, гремя лопатами. Восстанавливают разрушенные дома. Наша страна учит их труду и отучивает господствовать над трудом.
Сравниваю этих немцев с теми, которых видел в оккупации. Тогда они были бравыми, наглыми, самоуверенными. Теперь опущенные, жалкие, как побитые собаки. Командуют ими их же офицеры. Командуют строго, даже бьют ленивых и неисполнительных. Звери и между собой звери. Наши так ими бы не командовали. Наши командиры человечные, мягкие даже с пленными врагами.
Мы изучаем немецкий язык, и я решил совершенствовать его знания переговорами с пленными. Сегодня подошли группой. Хотел заговорить, но Витька Мандровский опередил:
– Дойчлянд капут!
Немцы потупили взгляды, начали уходить от проволоки.
– Капут! Капут! – кричит им вслед Виктор.
Мой диалог не получился.
29.09.44. Пят. На занятиях чувствую себя вялой мухой. Одна еда на уме и ничего более. Всё остальное является второстепенным. Чтобы хотя на минуту забыть о еде, нужно очень интересное занятие. Но уроки не всегда интересны. Видимо, наши педагоги тоже думают только о еде. Надо искать пищевое подкрепление. Но где? Ребята ездят вечерами воровать виноград на плантациях за городом. Воруют, продают и покупают хлеб. Мне воровать не хочется. Стыдно. Но ребята уговаривают. И голод меня уже колеблет. Переступлю или не переступлю через свою совесть? Ещё сутки на размышление. Сосущий желудок мешает думать, учиться. Не даёт делать дело, так как хочется. Некоторые решили в эту субботу смыться домой. Я не поеду, пока не выдадут форму. Приехать домой в своих рваных тапочках. Это ж позор авиации. Не допущу.
30.09.44. Суб. У нас утреннее построение перед занятиями. Девчата из кулинарной школы раскрыли окна и, заполнив их собой, хихикают, шутят: «Смирно! Вольно!»
– Кыш, двустволки! – кричит им Толя Грищенко.
– Что за смех? – строго кричит «мрак», выходя из двери.
– В нас стреляют!
«Мрак» сверкнул глазами по окнам второго этажа. Девчат как ветром сдуло. И они его боятся.
На занятиях Витя Мандровский уговаривает идти воровать виноград. Я молчу.
– Боишься?
У меня срабатывает самолюбие. Не терплю упрёки в свой адрес. Готов пойти на любое дело, только бы не подозревали в трусости.
– Пойдём, – соглашаюсь.
– Чем нас больше, тем лучше, – объясняет мне Витя.
Расчёт прост. Во-первых, чем больше шайка, тем больше смелости. Во-вторых, на случай, если школьное начальство узнает, разложит ответственность на большее количество человек. Всех не отчислят. Отделаемся наказаниями. После ужина садимся на трамваи, и за город. Потом долго идём пешком за бывалыми, как за проводниками. Показались виноградники. Останавливаемся. Валя Плихунов излагает план. Он вожак.
– Идём по рву, чтоб не было нас видно.
Пошли. Залегли. Высмотрели. Сторожей нет. Солнце село. Сумерки. Вперёд! Облавой по рядам. Вот они гроздья. Хватаю, рву и в рот. Попалась зелёная гроздь, кислая. Но какая благодать! Пища! Глотаю, глотаю. Рву ещё, ещё. Рот забил. Бросаю за пазуху. Обрастаю грузом, впереди, сбоков. Слышу:
– Вассар!
Топот убегающей братвы. Пригнувшись, бегу в ров. Скатываюсь в самый низ. Голос сторожей. Мат. Выстрел. Ого! Все бегут по рву. Я следом. Споткувшись, падаю. Застываю. Прислушиваюсь. Топот по рву удаляется. Надо рвом вслед за ним удаляется и топот сторожей. Я решил отступить назад и выбраться изо рва на другую сторону. По животу течёт жижа. Видно, когда упал, раздавил гроздья. Осмотрелся. Тут тоже виноградники. Впереди силуэты двух. Сторожа! Прилёг. Силуэты удалились. Время показалось вечностью. Темень. Я один. Иду по верхнему обрезу рва, выглядывая. Идти неудобно, А спуститься в ров не решаюсь. Как мне сказали – сюда немцы во время оккупации сваливали трупы людей из душегубок. Жутко. Наконец, прошёл участки виноградников, вышёл на простор. Надо скорее к городу. Через полчаса был у трамвая. Снял майку, завернул в неё добычу и в трамвай. Пока ехал, треть её съел. Живот вздулся – благодать! Но стыдно поднять глаза на кондукторшу. Воришка при погонах.
1.10.44. Вос. Утром помыл виноград. Завернул в газету и после завтрака пошёл в госпиталь к Лине. Было холодно, лил косой моросящий дождь. Из трамвая побежал по лужам, промочил ноги.
Лина вышла по вызову в вестибюль. Глянула на мои ноги, ужаснулась. Потянула меня в палату. Заставила снять тапки. Носки повесила сушить. Растёрла спиртом ноги, обмотала бинтами. Я угощал её виноградом.
– Где взял?
– Заработал, – соврал я.
Лина притащила каши. Метнул её в два приёма.
– Боже! Ты голодный.
– Да нет.
– Вас плохо кормят?
– Да нет.
Мне не хотелось признаваться, что в спецшколе Военно-воздушных сил плохое питание. Мне честь моей спецшколы стала дорога, и я не посмел её позорить. Да и какой тут позор. Страна живёт лозунгом: «Всё для фронта, всё для победы!» Надо перетерпеть, пережить. Победа скоро. Тогда заживём.
Полдня я просидел с сестрой. Тепло, уютно. Раненые угощали меня сахаром. Я отнекивался, но они совали в руки, и я не выдерживал, клал в рот. Уходить не хотелось на холод, в лужи. Уехал к ужину. Лина не разрешила мне снимать бинты, и я вышёл, натянув поверх бинтов свои тапочки. Вроде как раненый боец.
– Ты что это? – удивились ребята.
– Раненый, – шутил я.
Так забинтованный и пошёл в кино «Дума про казака Голоту». Мне очень нравился этот фильм. Я его смотрел второй раз. Придя в интернат, развесил сушить бинты.
2.10.44. Пон. На перемене вышли во двор. Погода про¬яснилась. Солнце. Стояла наша школьная кобыла в упряжке. Об¬ступили рабочую скотинку. Для станичных это родное существо. Для городских – экзотическое. Федя Матерный гладит её:
– Какие глаза умные!
– Не то, что у тебя, – ехидничает Сергей Быркин.
– А голова, как у тебя, – добавил Николай Сегида.
– Не оскорбляйте лошадь! – смеялся Малышев.
– Интересно, сколько у неё извилин? – заинтересовался Сергей.
– Думаю не меньше, чем у тебя, – опять смеялся Малышев. – Знаешь, где у неё печень?
– Где?
– Как войдёшь в попу, направо.
– Витя, потяни кобылу за хвост. Посмотрим – откроется у неё рот.
Витя Грибачёв схватил хвост, потянул. К удивлению всех кобыла зевнула. Мы упали от смеха. Такого эффекта не ожидали.
На уроке истории проходили Отечественную войну 1812 года. Как много схожего с нынешней войной. История меня начала увлекать.
3.10.44. Вт. Несмотря на трудности, всё больше влюбляюсь в нашу спецшколу, в её жизнь. В коллективе совсем освоился. Люблю шутки, острые подначки. Начал сам шутить, острить, но стеснительность далеко ещё не преодолел. Да и преодолею ли её когда? Я ещё не из очень заметных остряков, но уже приобретаю вес. Остряки у нас считаются «развитыми». Однако есть шутники вредные. Своими остротами преследуют не шутку, а насмешки, оскорбления. Такие не заслуживают авторитета. Оскорблять людей за их недостатки не достойно. Злые шутки вызывают стычки. Они не приносят добра коллективу.
Все стараются проявить свои дарования в общении, но не все способны привлечь к себе внимание. Самый болтливый у нас Ким Рассалов. Неутомимый хохотун, рассказчик всяких надуманных небылиц о его отношениях с девчатами. Рассказывает и захлебывается. Глаза горят азартом. Рот пенится. Сам от своих выдумок заливается смехом. С девочками мы его ещё не видели и его рассказы о них у нас не вызывают доверия. Но фантазия! Она увлекает всех.
Врождённый шут Юра Поддашкин. Смешит и не смеётся. По каждому случаю выпад. Алик Малышев – острослов. Степан Кушнир – весёлый придурок.
Вечером узнаю, что наши войска перешли румыно-югославскую границу и освободили город Петровград.
4.10.44. Ср. На уроке русского языка разбирали предложения. Искали сказуемые, подлежащие, существительные, местоимения и пр. Ничего нет более нелогичного. Люблю логику. Она ведёт к прочным знаниям. Но в русском языке её так мало.
На перемене опять шутили вокруг лошади. Витя Грибачёв сел на телегу, взял вожжи.
– Выпускай шасси! – кричат ему любители авиационных терминов.
– Они же выпущены, – смотрит он на колёса.
– Тогда убирай!
– Не убираются.
Арсеньев похлопывает кобылу по животу:
– А что у неё тут в фюзеляже?
– Моча.
– Сливай мочу. Она при перегрузках на пилотаже давит на мозг.
Кобыла поворачивает лениво голову, поглядывая на нас дураков умными глазами. Помахивает хвостом, потом расставила ноги, изогнулась дугой и слила мочу под громкий хохот. Девки-кулинарки, выглядывают из окон второго этажа на хохот «спецов», который звонко разносится по маленькому и гулкому двору школы, зажатому зданиями с трёх сторон, и тоже хохочут. Звонок загнал нас в классы. Кобыла успокоилась и задремала, стоя. Наблюдая за нею в окна, мы хихикаем.
Вечером нам выдали шерстяные гимнастёрки. Ладили к ним погоны. Преображаемся из цвета «каки» в темно-зелёный цвет. Нам бы синий, авиационный. Но синими будут только брюки. Так уже ходят старшеклассники.
Англичане высадились в Греции.
5.10.44. Чет. Перед занятиями перепалка с кулинарками.
– Поварихи, киньте отбивную!
– Приходите, мы отобьём.
– У нас не из чего.
– Найдём чего-нибудь.
Так до построения. Девки нашего возраста, но есть и взрослее. Они строят глазки нашим рослым. Наши заигрывают.
На уроках написал письмо Саше. Пишу, что у меня всё хорошо. Не жалуюсь. Мой принцип: не ныть, не стонать. Мне хочется быть счастливым. И я счастливый, хотя и полуголодный. Мы, конечно, не голодаем, как ленинградцы в блокаде, но сильно недоедаем. От чего и тоскливо. А счастье моё в том, что я на пути к цели. Я буду счастливым. В это твёрдо верю. Выучусь. Буду лётчиком, офицером. Родные будут мною гордиться, как сейчас Сашей. И я буду собой гордиться. Решил сфотографироваться на деньги, которые мне сунула в карман Лина. Чуб я уже отрастил. У меня волосы густые, крепкие. Ушёл с самоподготовки к фотографу.
Президиум Верховного Совета СССР наградил орденами высший командный состав вооружённых сил Англии и США за форсирование Ла-Манша. Что ж, если заслужили, то надо дать.
6.10.44. Пят. Получил фотографии. Чудесные! Сам себе нравлюсь. Лицо в анфас, открытый лоб, чудный чуб. Погоны с птичками. Сижу необычно, в полуоборот, глаза открытые, ясные, вдумчивые. Поблагодарил фотографа и побежал на самоподготовку дописывать письма и рассылать карточки по адресам. Ребята рассматривали мою фотку и тоже загорелись сфотографироваться. Всем хочется, но ни у кого нет денег. Это первая моя фотокарточка в форме.
После ужина не пошёл в интернат, а гулял в сквере, читал в витрине газеты. В «Правде» прочитал о подвиге Юрия Смирнова. Ему присвоено звание Героя Советского Союза за то, что не выдал военную тайну. Его взяли в плен тяжело раненым, без сознания. Пытали. После того, как он ничего не сказал – распяли. Фашисты – звери. Их надо беспощадно уничтожать. Думая о Юре Смирнове, думаю о себе. А я выдержал бы пытки? Легко восхищаться героями. А как самому придётся это испытать?
Наши войска овладели Дукельским перевалом и вступили в Чехословакию. Искал на карте этот перевал. Вот тебе и урок географии. Мы изучаем её по сводкам с фронтов. За фронтом идём в Европу и познаём её страны, дороги, реки, горы, перевалы и равнины.
7.10.44. Суб. Наконец-то, выдали ботинки, брюки. Но брюки цвета «каки». Господи! Гимнастёрки уже зелёные, шерстяные, а брюки хэбэ. Что поделаешь! После самоподготовки без ужина сразу бегу на поезд. На втором Краснодаре перехватил пассажирский поезд. Выбрал ступеньку и при отправлении заскочил на неё. Холодно. Пробираюсь в тамбур. Не присесть. Людей как селёдки в бочке. Не повернуться. Но по ходу пассажиры больше сходят, чем садятся. После Тимашёвской устраиваюсь на багажной полке.
С вокзала бегу домой. Темень. Благо близко. Поздно, окна в доме не светятся. Все спят. Открыла мама. Верчусь перед ней в форме. Она рассматривает меня. Качает головой, приговаривая:
– Мий сыночек! Мий сыночек!
Мама даёт мне молока с кукурузой. Благодать!
8.10.44. Вос. Проснулся поздно. Дети толпятся вокруг моей формы, развешенной на спинке стула. Дивятся. В моём сердце гордость. Так я рассматривал форму Саши, когда он заехал с фронта.
У него были ордена. У меня их нет. Но форма-то авиационная.
Встаю и первым делом показываю свою фотографию. За завтраком долгие разговоры, расспросы. Оказывается, проезжала через Каневскую Валя с санитарным поездом. Проезжала и через Краснодар, но я не знал. Наговорившись с домашними, иду на поиски друзей. Но они уже у калитки. Вася и Николай Петренковы узнали, что я приехал и ко мне. Выхожу к ним в форме.
– Ты дывысь якый лётчик, – бьёт меня по плечу Колян и хохочет, всматриваясь в форму. – А чё штаны таки гивняни.
Я смущаюсь за авиацию, но выхожу из положения:
– Не успел получить. Скоро получу синие, шерстяные.
У Васи накатываются слёзы. Ему всё ещё обидно, что не поступил. А Николай подливает масла в огонь.
– Шо то за авиация у вас. Такого бугая нэ приняли.
Я пожимаю лишь плечами. Весь день был в кругу друзей. А вечером на поезд. Провожали друзья.
– Ты скорее на самолёте прилетай!
Хотелось бы. Но до полёта на самолёте ещё длинный путь учёбы. Как ускорить время жизни? Как перескочить через годы в то время, о котором мечтаешь?
9.10.44. Пон. Сижу на занятиях, а в памяти вчерашний день.
– Ты по алгебре всё решил? – спрашивает Слава Станкевич.
– Ничего не решал. Ездил домой.
– Та нашо нам ця алгибра, – вмешивается Степан Кушнир. – Мы ж учимся на лётчикив, а не на алгебристов.
После занятий ходил к Мищенковым. Лина.из госпиталя выписалась, была у них и ушла на поезд. Все разговоры о ней. Вспоминают и смеются над её рассказами. Лина умеет рассказать в красках и с юмором о своих фронтовых делах. Она откровенна. Никогда не выдаёт себя за героя. Больше рассказывает о своей трусости, о страхах, которые пережила. От её рассказов война представляется реальной и страшной. Лина – человек настроения. Суеверная. Боится: приведений, чертей, домовых, тараканов, мышей и пр. Но когда вспылит, может и чёрту рога сломать. Мне такой она и видится на фронте, отчаянной от отчаяния. Вспомнился случай. Лина с Валей пололи огород. Земля сухая, с большими трещинами. Лина, любившая рассказывать страшные фантазии, говорила Вале:
– Представляешь, если бы из этой трещины вылез волосатый, зубатый людоед и сказал: «Здравствуйте, девчата!» Чтоб ты делала?
В это время сзади подошёл отец, не подозревая об их разговоре.
– Здравствуйте, девчата! – сказал громко
Лина так перепугалась, что выпустила из рук тяпку и забилась в истерике. Её долго успокаивали дрожащую и полуобморочную. Эта трусиха прошла страшный фронт. На груди её орден Красной звезды, боевые медали. Она рассказывает страхи о войне, как ранее рассказывала сказочные небылицы о ведьмах, домовых.
10.10.44. Вт. Среди спецшкольников есть не мало ребят, подражающих «блатным». «Я те скажу!», «Я те смажу!», «Я те мызу попишу!» Это как-то не вяжется с выбором ими профессии. Мы их называем «фраерами» и над ними насмехаемся. Но блатной жаргон вошёл в их привычку, и они не могут от него избавиться.
«Блатные» все из городских и наступают на станичников. Меня они не пугают. Я прошёл школу среди полуурок, соприкасался с урками, хотя сам таковым не был. У нас теперь полстраны бездомных, осиротевших, по неволи стали полуурками и урками. Куда от них деться. Все мы познали их мир, кое-кто побывал в их положении. Но, кто пришёл в спецшколу, тот пришёл в иной мир. Зачем ему тот жаргон? Зачем будущим лётчикам подражать уркам?
Но такое наше детское время. Наравне с мечтою стать «чапаевыми», «котовскими», «чкаловыми», многие из нас подражали уркам, как героям нашего времени. В мальчишеских играх мы побывали и теми, и другими. Но ныне у нас в спецшколе верх берут аля «чкаловы» и «покрышкины» Нахальство «урок» пасует перед «боевой дерзостью» «лётчиков».
Наши войска вышли у Мемеля к побережью Балтийского моря. Отрезали фашистскую группу армий «Центр» от Восточной Пруссии. «Правда» пишет, что СССР, США, Великобритания договорились о создании международной организации безопасности «Объединённые нации».
11.10.44. Ср. На уроках и слушать не слушается, и читать не читается. Больше проваливаюсь в думы. От мыслей не могу отвязаться. Все так думают или только я? Спрашиваю у молчуна Жени:
– Ты много думаешь?
– О чём?
– Ну, так, о разном.
– Не знаю. Больше не думаю.
– А я всё время размышляю.
– Значит, мыслителем будешь.
А Слава Станкевич говорит:
– Думаешь. А что ты придумал?
– Ничего.
– Надо придумывать, а не думать зря. Придумай, например, что можно сделать, чтобы быть сытым.
Читал в «Красной звезде» речь Черчилля в Москве перед журналистами на аэродроме. Он заявил: «В течение значительного периода побед, достигнутых с таким большим самопожертвованием и преданностью, русские армии, армии Советского Союза, нанесли мощные удары. Они были первыми из тех, кто разбил дух и военную машину германской армии»
Знай наших, Черчилль!
12.10.44. Чет. Преподавательница литературы говорит:
– Хорошие вы ребята. Всё веселитесь.
– У нас девиз: «Ни минуты без юмора», – говорит Алик.
– Это хорошо. Только глаза у вас быстро гаснут после шуток. Становятся от чего-то грустными.
– Это отражение от желудка.
– Да-да. Очевидно.
– Не очевидно, а несомненно, – утверждает Побокин.
– Несомненно, несомненно, – повторяет литераторша задумчиво.
Самоподготовки не было. Получали кителя, синие брюки, шинели, шапки. Это к празднику. Ладили погоны. Гладились.
Вечером снова Федя Матерный нам портил настроение. Заснул сходу после отбоя и выпустил всё своё газовое содержимое.
– Да заткните же ему выхлоп! – кричит Побокин.
Федю толкают. Он поворочался, что-то бормоча и чавкая.
– Гля, он ещё что-то и ест.
– Жвачная скотина. Отрыгивает и снова жуёт.
Спящему Феде наши возмущения до лампочки. Он ещё подпустил газ со звуком.
– Да откуда у него берётся.
– У него кожи не хватает. Глаза закрывает – попа открывается.
13.10.44. Пят. Утром позвонили, что завтрак задерживается. Старшина подходит к дневальному.
– Дай мне этот алёкин сундук.
Берёт телефонную трубку. Покрутил ручку. Начинает кричать:
– Алё! Алё! Коммутатор? Коммутатор? Алё! Коммутатор? Дайте столовую! Столовая? Столовая? Столовая? Кто? Кто? Столовая или кто? Фу ты, гад! – бросил трубку.
Пришли, а столовая ещё закрыта. Полчаса галдёж и балдёж.
– Хочу умереть, – говорит Витя Мандровский.
– Зачем?
– Чтоб выспаться.
Наконец, в столовую запускают. Мы тянем с завтраком, чтобы больше опоздать на занятия. Опаздываем на полчаса. Выигрыш небольшой. Узнаём новость. ЦК ВЛКСМ принял постановление «О военно-лыжной подготовке в зимний период 1944-1945 гг.».
– А снег где брать?
– По булыжной мостовой!
У меня дома прекрасные лыжи. Мне их подарили военные весной 1943 года. Была распутица. Фронт уходил на Запад. Лыжи стали для них лишней обузой. Один красноармеец подходит ко мне и подаёт белые новые лыжи.
– Умеешь ходить?
– Нет.
– Бери, учись!
Может, привести их сюда на зиму, да заняться лыжной подготовкой. Если, конечно, снег будет. Снега у нас мало. Лыжный спорт в Краснодаре не развит. Вот бы в горы!
Наши войска освободили г. Ригу.
14.10.44. Суб. Мы обогащаем свой язык. В нашем лексиконе появились слова: «бюрократ», «чиновник», «авантюрист», «аферист» и пр. Это следствие изучения по истории реформ Александра I. Но многие применяют слова не к месту. Бойко назвал своего друга Билого «чиновником» за то, что тот торопил его на построение, а старшину роты «бюрократом» за то, что он ему сделал замечание за опоздание в строй. Осваиваем и традиционный спецшкольный жаргон: «васар», «атас», «шухер», «баланда», «травить», «сексот» и пр. Для меня нового в этом жаргоне ничего нет. Я учился с детдомовцами в станице Атаманской и хорошо познал эту лексику.
Объявили, что завтра поедем убирать кукурузу на подсобном хозяйстве. Готовят мешки. У всех мобилизационное настроение. Надеемся набить кукурузой свои карманы.
Вечером ходил к Мищенковым. Дядя Ваня спрашивает:
– Ну, как учёба?
– Хорошо.
– Одолеешь дорогу, которую выбрал?
– Не я первый, дядя.
– Это так. Вся родня в авиацию подалась. От чего это? Наверное, от нашего Вани. Он первым эту дорожку проложил. Тяжёлая и опасная профессия. Да кто знает, где тебя судьба подстерегает.
Успел и в кино «Василиса Прекрасная». Чудо!
15.10.44. Вос. Подняли рано. Погода солнечная, тепло. Выдали сухой паёк. Повели на станцию, посадили на открытые платформы товарняка. Проинструктировали. Поехали в сторону Кропоткинской. На ходу стало холодно. Начали ёжиться. Минут через сорок разгрузка и в поле, рядом с железной дорогой. Распределили ряды. Мешки через плечо и вперёд. Нарвёшь и несёшь в кучу. Солнце поднялось. Работать стало даже жарко. Разделись. Солнце за облако зашло. Прохладно. Оделись. Работали сначала споро, с шутками, прибаутками. Но к обеду у многих ретивость спала, умаялись. Нам, станичным, в привычку, а городские захныкали. Они слабые в работе, хотя кое-кто упитаннее станичных.
Обед. Выдали хлеб. По банке тушёнки на четверых. Дали маргарину и даже по куску сахара.
– Ради такого питания можно поработать, – говорит Витя Грибачёв.
– Но желательно только до обеда, – добавляет Малышев.
После обеда отдохнули чуть и снова за работу. Но работали уже лениво. Мешки стали тяжелее. Ноги и руки слабее. Ждали отъезда. Но лишь к вечеру подали вагоны. Все повеселели. С шумом загрузились. Брать с собой кукурузу не разрешали, но по карманам растыкали кто сколько смог.
Вечером передали по радио, что полностью освобождена Рига. Начался штурм Белграда.
16.10.44. Пон. Одеваемся. Кушнир говорит:
– Кто придумал название военной рубахе – гимнастёрка? Шо её в гивне стирают?
Началась подготовка к празднику. Нам увеличили часы по строевой подготовке. Вечером привели на плац к парку всю школу. Общее построение. Создали колонны по ранжиру трёх рот. Зазвучал оркестр. Началась муштра. Шагали два часа, отрабатывая движения больших колонн. Под оркестр хорошо, весело и можно вслух поболтать на ходу, начальство не слышит.
– Что так каждый день? – плачевно ноет Вилен Казначиевский.
– Нет. Только по вторницам и в пятник, – шутит кто-то.
– Но сегодня понедельница.
Всё более увлекаемся чёткостью шага, и всё бодрее шагаем. Оркестр настраивает на бодрость, поднимает дух. Одно только угнетает, что ужин уже съели и нечем будет воссоздать истраченную силу.
– А кукуруза! – напоминает кто-то.
– Да я ещё вчера её сырую пожрал.
– Ну, ходи голодный. А мы сейчас кашу будем варить.
Вечером за интернатом рядом с лагерем для пленных немцев зажгли костры. Группами расположились вокруг плит из двух кирпичей. На огне миски, котелки. Варим кашу из кукурузы. Немцы потянулись на запах, сгруппировались у колючей проволоки, наблюдают за нами тоскливыми глазами. Хороша каша с запахом дымка. Ели с удовольствием. Не обидели и врагов. Понесли и им на обмен. Кто тетрадку выменял, кто карандаш. К отбою костры погасли.
17.10.44. Вт. Алька Малышев заразил нас боксом. Вообще он молодец – увлекается боксом, волейболом, шахматами. После занятий ходили в спортзал. Для меня всё это в новинку. Алик растолковывает нам правила: куда можно бить, куда нельзя. Потом показывает удары: «хук», «апперкот» и пр. Как уходить от них, как прикрывать лицо, грудь. Расстановка ног, перестановка их при ударе. Потом он с Сашкой Марченко, тоже боксёром, демонстрируют нам настоящий бой. Алька лёгок, подвижен, техничен. У него быстрые и точные удары. Но рука и кулак легкие, так как он человек тонкой кости. Поэтому удары его «не смертельны». Сашка менее подвижен, менее техничен, но человек тяжёлой кости, удары мощные, как молотом. Их Алька явно побаивается. Переигрывая в технике, он всё время легко скачет, уходит, наносит серию ударов: «лясь-лясь». В ответ – «бух!» Это удар Сашки. Алька защитился, удар пришёлся в руку, но тело отброшено далеко. Сашка не боится ударов противника, лезет напролом. Уступая в технике, он превосходит напористостью, смелостью. И мы поневоле начинаем болеть за него, а не за организатора занятий. За прыгучесть и лёгкость Альку прозвали «козлом». Марченко – «буйволом».
Впервые в жизни надеваю боксёрские перчатки. Выбираю противника, неповоротливого Трояна Сергея. Но сразу же понял, что выбор неудачен. Троян тяжелее меня и кость у него толще. Но я подвижен. Он почти на месте стоит, защищается, а я всё время атакую. Но вот напоролся физиономией на его удар, и словно сплющилось моё лицо, превратилось в пышку. Ничего себе! Отплёвываюсь, облизываюсь и снова в бой, но уже не с той ретивостью. Каждый раз, когда при ударе встречаю руку Сергея, ощущаю его преимущество в весе и силе. Мне остаётся брать только техникой, подражая Альке. Скачу. Но в азарте боя какая там техника. Размахались кулаками. Бьём уже друг друга наотмашь. Я чаще. Сергей реже, но мощнее. Мне сдаваться не хочется, лучше умереть в этом первом бою, чем отступить, предаться позору. Мы оба выдохлись, бить сил нет, и, обнявшись, уже перешли к свободной борьбе. Все хохочут, и Алька останавливает бой, объявляет ничью. Слава богу!
С первой своей боксёрской схватки я понял, что ввиду отсутствия у меня тяжёлой кости и недостаточного веса на этом поприще мне лавры не светят. К тому же я сердобольный. Мне жалко бить человека. Но познать технику боя, выработать бойцовский характер необходимо и я твёрдо решил заняться боксом.
Весь день ходил под впечатлением проведённого боя, сожалея, что лёгок в весе, худой, неупитанный и что моя конституция не достаточно крупной кости. Видно, телом я по маминому роду. У отца кость тяжёлая, хотя он не рослый. Мощью меня природа не совсем одарила, о чём я и сердился на природу.
Войска 3-го Белорусского фронта вышли на границу Восточной Пруссии и пересекли её.
18.10.44. Ср. Сегодня поймали среди своих вора. Договорились вечером проучить его. Такая коллективная традиция в спецшколе – выводить заразу самим, не вынося для начала на комсомольское порицание. Могут отчислить. Надо наказывать без угрозы отчисления. Нельзя прерывать мечту человека, но от порока надо его избавить. После занятий собрались в дальней комнате. Привели виновного. Посреди комнаты поставили лавку, выключили свет.
– Раздевайся! Ложись!
– Простите! Не буду! – скулит.
Но по договору коллектива – прощения ворам быть не должно. Я согласен, что воров надо выводить и даже жёсткими методами, но бить человека у меня не поднимается рука. Это не по мне. А закон наш строгий. Для круговой поруки каждый должен участвовать в наказании. Все должны нанести для начала по одному удару. Не бьёшь, значит, сам такой.
Заводила Валька Плихунов. Честный, принципиальный, ярый борец с воровством. Виновного берут за руки. Он сопротивляется, начинает рыдать. Ему зажимают рот. Растягивают на лавке. Один садится на ноги, другой – держит руки. Спускают трусы. Все снимают ремни. Валька первый наносит удар по заднему месту. Тело вора подпрыгивает, съёживается. Он мычит, так как кричать ему запретили. Удар очередного. Ещё. Ещё. Я не спешу подходить. Озлоблённых много. Очередь. Бьют здорово, не жалея. Некоторые с ярой ненавистью. Валька наблюдает, чтоб не били по голове, рукам, не оставляли следы побоев на видных местах. Чувствую и меня забирает ненависть к вору. Внутренний голос осуждает его: «У кого же ты, гад, воруешь! У своих, таких же, как ты, голодных». Делаю решительный шаг Взмах ремнём из-за спины. Губы мои сжались до боли, зубы заскрипели. Но в момент удара сердце почувствовало его боль, рука ослабла. Удар оказался не сильным.
– Сердобольный! – услышал за спиной.
Но, выполнив свой коллективистский долг, я отступаю на задний план. Его боль переносилась на меня. Какое-то раздвоенное чувство терзало меня оттого, что некоторые, нанося ожесточённо удары, даже плакали не от жалости, а от ненависти. Я тоже испытывал ненависть к вору и сердился на того, кто меня назвал «сердобольным». Мне было и радостно, что вор наказан и стыдно за тех, кто испытывал какое-то удовольствие, избивая человека. Показалось, что те, кто очень старается бить или страдают местью, или сами нечисты совестью. В лицах некоторых блуждало что-то мне непонятное, лукавое, нечеловеческое.
Долго не мог уснуть. Меня никогда никто не бил. Не знал я и родительских наказаний. Ругать ругали. Родительские упрёки мне были хуже кнута. Бродило в сознании мнение, что наказывать надо не физической болью, а как-то по иному. Я решил, что следующий раз надо у виновного спрашивать, какое он предпочитает наказание: моральное комсомольское с риском быть отчисленным или физическое от своего коллектива. Спросил об этом Диму Захарченко.
– Я бы выбрал физическое, – говорит он. – Позор, но среди своих. А наказание должно быть таким, чтобы второй раз не соблазнялся.
Логично.
19.10.44. Чет. Весь день рота жила под впечатлением вчерашнего наказания вора. Все были насторожены. Вор не прибыл на занятия. Выдаст или не выдаст коллектив? Узнает или не узнает дирекция? Но, кажется, всё тихо. Повинный появился вечером в интернате. Его не трогали. Не допытывались, где был. Главное не пожаловался, не сбежал, остался. Значит исправится.
Вечером спорили об эгоизме, индивидуализме, коллективизме. Индивидуалистов у нас не любят. Они не приживаются в интернате, уходят на квартиры. Это ребята в основном из тех, у родителей которых есть возможность передать им что-нибудь из кормёжки, снять квартиру. Коллективистами остаются те, у кого ни черта нет, уйти из интерната некуда. Таких у нас большинство, и мы сживаемся. Я бы мог уйти жить к дяде Ване, но не хочу быть для них лишней обузой, помехой. По природе я коллективист, и у меня нет мыслей покинуть интернат. Для меня тут все свои.
Дневальный кричит:
– Лёнька! Великодный! Тебе телеграмма!
Бегу. Откуда? Что случилось? Из дому. Приехал Саша! Решаю ехать домой немедленно. Директор школы живёт тут же на втором этаже. Одеваюсь и к нему. Стучу. Выходит в пижаме и удивляется.
– Что случилось?
Протягиваю ему телеграмму.
– Разрешите уехать. Брат с фронта домой приехал, – и невольно добавляю. – Герой Советского Союза.
Он читает телеграмму.
– Поезжайте утром, – и закрыл дверь.
Какое утром! На станцию!
20.10.44. Пят. Домой приехал утром. Бегу к дому. Только в калитку – Саша выходит в нижней байковой рубахе.
– Саша, простудишься! – кричит мама.
Он глянул в мою сторону и навстречу. Светлый лицом, улыбающийся. Обнимает. Входим в дом. Все проснулись, повскакивали. Вижу, в светлой комнате на стуле висит гимнастёрка с золотой звездой. У меня дух захватывает. Вхожу туда, а там стоит высокий военный с боевыми орденами. Протягивает руку.
– Олег.
– Это мой друг, – говорит Саша. – Он тоже Герой Советского Союза. Но ещё не получил звезду.
Садимся завтракать. Откуда-то появляется самогонка. Фронтовики пьют вдвоём. Я отнекиваюсь. Отец уже ушёл на работу. Расспросы, рассказы. Они проездом. Едут в Куйбышев за самолётами. Решили заглянуть домой. Саша выпытывает меня о школе: что да как? Хвалит, что я пошёл в спецшколу. Рекомендует после окончания идти не в лётное училище, а в техническое.
– А ещё лучше учись на метеоролога, что б не летать и не воевать, а только за тучками наблюдать, – смеётся брат.
Ну, уж дудки! Я тоже хочу быть таким, как мои братья.
Не закончили ещё завтракать, как к воротам подъехала линейка. Сходит начальник милиции Сисин, чернобородый гроза станицы. Здоровается.
– Саша, вас ждут в райкоме. Пора! Пора!
Вот тебе и на. Фронтовики уезжают. Мне обидно. Всю ночь тащился на товарняках, чтобы всего полчаса побыть с братом.
А с фронта хорошие новости. Войска 3-го Украинского фронта полностью ликвидировали окружённую группировку немцев юго-восточнее Белграда и освободили Белград. Войска 2-го Украинского фронта освободили город Дебрецен в Венгрии.
Сашу и Олега привезли поздно. Они изрядно выпивши.
– Завтра едем на хутор, – объявляет Саша. – Машину дают.
На хуторе Борзиков наша родня. Там мамина сестра тетя Таня замужем за хуторянином Колодько. Так получилось, что их сын, мой двоюродный брат Миша, оказался в эскадрилье, которой командует Саша. Он старшина эскадрильи. Надо же! Просил заехать, порадовать родителей.
Укладываемся спать. Но мне не спится. Столько впечатлений.
21.10.44. Суб. Мама будит нас рано. На улице рычит машина. Выглядываю в окно – грузовая полуторка. Через несколько минут отъезжаем. Мама в кабине. Мы втроём в кузове. Дорога плохая, грязь, глубокая колея. Поехали дальней дорогой по профилю через Брюховецкую. В кузове прохладно. Кутаемся в шинели. Добрались через три часа. У ворот Колодько остановились. Во дворе дядя Федя. Присматривается. Идёт к воротам. Увидев маму, кричит жене:
– Тань, Луша приехала!
Выскакивает тётя Таня, дочка Наташа. Радость на лицах неописуемая. Редкие у нас встречи.
– Гостей вам привезла, – говорит мама.
– Саша! – кричат радостно хозяева. – Лёня!
Объятия, поцелуи. Наташа побежала по хутору оповещать родственников. Тут ещё не видели живых Героев. Начался переполох. Прибегали взглянуть, убегали. Во дворах ловят и режут кур. Отовсюду к дяде Феде сносят самогонку, закуску, кто солёные огурцы, помидоры, кто капусту, сало, яйца, а некоторые и окорока. Началось приготовление застолья. Запылало пламя в печах в хате и во дворе, запахло мясом, вареной картошкой. Женщины хлопотали, а мужчины судили о делах фронтовых, расспрашивали гостей о событиях на фронте, рассказывали, кто где воевал, когда, как и куда ранен. Уточнялись родственные связи. Долго разбирались, кто кому кем доводится. Кому-то я оказался уже двоюродным дядей, а кому-то двоюродным внуком. Нашлись троюродные и пр.
В центре внимания Саша со своей золотой звездой. Сошёлся весь хутор посмотреть на героя. Мальчишки ломали забор, заполнили двор. Старики щурили слеповатые глаза. И вот застолье. Мест не хватает. Поочерёдно заходят, цокаются стаканами с Сашей, Олегом, пьют, выходят, снова заходят. Подвыпившие, мне тянут стаканы с самогоном. Но, я не переношу его бурячный запах, увлекаюсь больше закуской. Живот уже набит, дышать трудно, но хочется ещё и ещё. Всё так вкусно. Наесться бы года на два.
Сашу тянут из хаты в хату. Всем родственникам и не родственникам хочется, чтобы Герой побыл в гостях и выпил чарку. Хутор пировал. Песни во всех дворах. Многие уже наповал. Кто лежит поперёк кровати, кто под скирдой, на уличных лавках. А герой держится, удивляя всех. Весёлый, постоянно шутит, ни одной минуты не молчит. Лишь, когда петухи запели, уснули и фронтовики, но хутор ещё гудел.
22.10.44. Вос. Ещё не проснулись герои, а родственники уже за столом. Снова пир. Надо ехать. У фронтовиков не отпуск, а случайный проезд. Последние, но самые длинные тосты. Хуторяне провожают нас шумно. Песни, гармонь, прощальные поцелуи, приглашения. Тост на посошок и снова поцелуи, объятия. В машину бросают соломы, чтоб теплее было и можно прилечь. Ночью подморозило, похолодало. «Газик» трогается. За ним бежит пацанва.
– До свидания!
– Приезжайте ещё!
Дорога замерзла. Грязь превратилась в кочки. Машину подбрасывает. Когда хутор скрылся, фронтовики вздохнули, прилегли на солому, закутавшись в шинели, и уснули. Я сидел у борта, рассматривал плывущие мимо окрестности. Все новое меня привлекает.
В Каневскую приехали к вечеру. Герои проснулись, стонут:
– Кто нас побил?
– Никто вас не бил.
– А что ж так тело болит, пошевелиться больно.
Вошли в дом, сняли рубахи. Тела в синяках. Я догадываюсь:
– Это вас в кузове при тряске спящих так отделало об дно.
Они стонут, посмеиваются. Начинается общий хохот.
Радио передаёт, что наши войска вышли на границу с Норвегией.
- Надо ехать, – говорит Олег. – А то к победе на фронт не успеем
Похмелились. Проводили Олега на вокзал. Ему тоже хочется заехать к родственникам.
23.10.44. Пон. Проснулись поздно. Мама уже хлопочет о приготовлении завтрака. Завтрак мясной, привезли с хутора мясо. Поели хорошо, как на празднике. Саша встал из-за стола, похлопал себя по животу.
– Мам, глянь, какое у меня пузцо. Я теперь князь.
– Какой ты князь, – смеётся мама. – Ты из голодранцев.
– Ну, да! Я ж капитан! Раньше капитанам дворянское звание присваивали. Думала ли ты, что я стану капитаном?
– Не, – крутит головой мама. – Не думала.
– Буду ещё и полковником.
Гудит сигнал машины за окном. Снова приехали из райкома за Сашей. Увозят нашего дорогого гостя. Не дают насмотреться, наговориться. Но и то гордость, что к Саше и нашему дому такое внимание. Приходят соседи, знакомые и незнакомые, чтобы увидеть его. Маме приятно. Радостно всей семье.
Я решил встретиться со своим школьным другом Сашей Романовским. Давно не видел. Направился на МТС, где он живёт.
– Саша дома? – спрашиваю у матери, вышедшей во двор.
– Нет нашего Саши, – зарыдала она, скривившись болезненно.
– Как? Что случилось?
– Подорвался Саша, – махнула она рукой и пошла своим путём.
Я остолбенел. Как подорвался? Не мог себе представить его мёртвым. Пошёл на станцию, чтобы встретить кого-нибудь, расспросить. Так и есть. Разряжал снаряд. Взорвался. Стало страшно, тоскливо и жалко друга. Саша был любитель всего стреляющего и взрывоопасного. Всегда возился с пугачами, обрезами, минами. Не раз мы с ним стреляли из его изобретений. Дострелялся.
Сегодня отъезд брата. Уже вечер, а его нет. О билетах не беспокоимся, райкомовцы сделали бронь. Пора на вокзал. Мы в панике. Приезжает на машине за час до отхода поезда, хорошо выпивший. Спешим всей семьёй к поезду, уже его гудок слышим. Темень. Лишь на станции кое-где лампочки горят. К кассе не протиснуться. Там плотная стена толпы. Билетов нет. О брони не ведают.
– Как так? Где начальник? – строго говорит Саша.
Он сильно пьян. Сердитый, ушёл к начальнику станции. Подходит поезд, а его нет. Иду искать. Встречаю брата.
– Начальник станции на партсобрании, – ворчит брат. – Ты подожди меня.
Но я за ним. На партсобрание его не пускают. В шинели не видно, что он Герой. Говорят, чтобы ждали. Но поезд ведь уже пришёл. Саша достаёт пистолет. Врывается на собрание и под пистолетом уводит начальника к кассе. Тот клянётся, что билет принесёт к пятому вагону. Мы стоим у пятого вагона. Время отправления поезда и он трогается. Саша стреляет в воздух. Угрожает кондуктору. Ни дать, ни взять – Чапаев.
– Остановить!
Поезд останавливают. Бегут с билетами. Проводник открывает дверь, и мы входим в вагон. Указанное место занято. А Саша явно устал, ему надо прилечь. Он требует от кондуктора место.
– Вот ваше место! – скулит проводник.
На Сашином месте спит моряк, накрыв голову шинелью. Саша хочет прилечь рядом. Но тот резко отпихивает его ногой. Брат сбрасывает его на пол. Моряк вскакивает на ноги и бросается в драку. Увидев золотую звезду, уступает место. На его груди медали. Я лезу на багажную боковую полку. Не спится. Столько волнения. Сашу вижу таким впервые. Он и в детстве был хулиганистым, но в пределах юмора.
24.10.44. Вт. В два часа ночи поезд прибывает в Тимашёвскую. Слышу шум. Поворачиваюсь. Моего брата военные патрули уносят за руки и ноги из вагона. Вскакиваю, и следом. На улице Сашу ставят вертикально. Он мычит. Ведут под руки к коменданту.
– Что случилось? – бормочет брат. – Где мой пистолет?
– Пистолет у коменданта получите.
Брат протрезвел, вырвал руки:
– Сам пойду!
Стал на ходу приводить себя в порядок. Принял вид трезвого человека. Соображает. Его уводят в кабинет коменданта.
– А вам что? – обращается ко мне патруль.
– Это мой брат, – пробормотал я.
Отстали. За дверью длинный, но спокойный разговор. Мне не слышно о чём. Дело к отходу поезда. Я ухожу в вагон и забираю вещи. Но поезд задерживают. Вскоре Сашу отпускают, и мы снова идём в вагон. Поезд отправляют.
– Погорел я, брат, – жалуется отрезвевший Саша. – Опять парткомиссия, суд чести.
Он укладывается на своё место и мертвецки засыпает. А у меня в ушах звучит его слово «опять». Значит, уже наказывался за что-то.
В Краснодаре отвозим мой чемодан в интернат. Радостная, но короткая встреча с дядей Ваней и тётей Дусей и на вокзал. Саша грустен, видно парткомиссии боится больше, чем фронта. Мне его жалко. Прощаемся. Он жмёт мне руку. Обнимает.
– Ты это забудь, и сам так не поступай, – наставляет меня и уходит в вагон. Открыв окно, долго машет мне рукой. Я остаюсь. Кончился праздник. У него впереди война. У меня – учёба. Мне хочется верить в его жизнь. Такие, как он не погибают. Он из счастливчиков. В детстве падал в колодец, попадал под поезд. Всё обходилось благополучно. Должно обойтись и сейчас. Но на сердце тревога.
Мне объявили: сегодня заступить в наряд. Бегу на развод и заступаю дневальным. На посту думы только о прожитых бурных днях.
25.10.44. Ср. Стоял на посту. Рядом в комнате репетировал духовой оркестр – готовился к празднику. У музыкантов, что-то не клеилось. Все новички из нашей роты. Мандровский дует на трубе. Троян – на басе. Извеков – бьёт на барабане. Старый, нервный капельмейстер психует. Как только кто-то потянет не ту ноту, кричит невнятно, шипит с пеной у рта, наскакивает на музыканта со своей дирижёрской палочкой, угрожая, машет под носом. Он беспокоится, что не успеет к празднику создать свой новый оркестр. Музыканты дрожат. Не получается даже у барабанщика. Они чуть не плачут, но играют. Искусство требует жертв. Мучаются над маршем «Червоный козак», как называет его капельмейстер.
Я влюблён в духовой оркестр с раннего детства. Завидую тем, кто играет. Подхожу к двери, заглядываю, притопываю ногой. Сплоховал Извеков, сбивает ритм. Капельмейстер хватает его за руку, дёргает, выталкивает из комнаты. Меня за рукав:
– Садись! У тебя есть слух!
Я сажусь и бью в такт. Пошло. Он меня зачисляет в оркестр.
Сменившись с наряда, рассказывал ребятам о своей поездке.
Освобождена вся территория Румынии. Жизнями наших воинов.
26.10.44. Чет. Идём на занятия. Слава Станкевич говорит:
– Отгадай, что это? Голова – ноги, голова – ноги.
– Не знаю.
– Это Карапет с горы катится, – хохочет он. – А ещё? Голова – ноги, голова – ноги.
– Ну, снова Карапет катится.
– Нет. Карапет уже скатился. Теперь катится его брат Арсен.
На самоподготовке спорили об идеалах. Думаю, что идеалов в жизни нет. Они лишь в нашем воображении. В жизни есть лишь примеры. Для меня примером стал Саша в смысле мужских качеств.
Побокин предложил мне сыграть в шахматы. Уселись на задней парте. Он играет белыми. Повёл наступление, приговаривая:
– Я в шахматах Наполеон. Всегда нападаю, а не защищаюсь.
– Хорошо, что не защищаешься. Значит, я тебя побью.
Вскоре я добился преимущества. Накрыл две пешки. Заловил коня. И вот победа. Тоже мне Наполеон.
27.10.44. Пят. Изучаем Лермонтова. Славка говорит:
– Я фаталист. Могу через улицу пробежать с закрытыми глазами.
– Зачем?
– Проверить судьбу. Задавят меня машины или не задавят. А ты сможешь?
– Нет.
– Трус?
– Я ещё не дурак, чтоб жизнью играть – говорю ему.
Во время самоподготовки репетировал в оркестре. Капельмейстер на меня не нападает.
Вечером заходит Пляскин из 2-й роты. Рослый, нахальный, с монгольским лицом. Взял мой новый ремень, сунул мне свой.
– Мне на свидание сходить.
Я растерялся, не успел сообразить, что к чему. Потом осознал, что это обыкновенный грабеж. Задумался, как поступить. Если не вернёт, что-то надо предпринять, чтоб вернуть ремень. А что?
Наши войска взяли город Ужгород в Закарпатье.
28.10.44. Суб. Нас муштруют к празднику. Учат дисциплине строя.
– Вы будущие офицеры, – говорит ротный. – Надо учиться повиновению. Не научившись повиноваться, не научишься повелевать.
Нам не скоро ещё до того, как нам доверят повелевать. Но повиноваться приходится. Дисциплина у нас сознательная. Но и побаиваемся отчисления. А баловаться нам хочется. Иногда разбушуемся, как дети. И сегодня в строю разболтались. Старшину не слушаем. Свой. Он нас пугает:
– Накажу как-нибудь!
– Кого?
– Кого попало.
На фронте всё идёт хорошо. Завершилась операция по разгрому группировки фашистов в Карпатах.
29.10.44. Вос. Едем снова убирать кукурузу. Построение рано, вдохновляющая речь директора, и шагом марш на вокзал. Кто-то декламирует под такт шага:
«Нам ли стоять на месте?
В своих дерзаньях всегда мы правы.
Труд наш есть дело чести,
Есть дело доблести и подвиг славы»
Возвращались усталые. На обратном пути познакомился с Мишей Урядниковым из 2-й роты. Он сирота. Есть у него дядя в Москве. Но он сейчас на фронте. Вечером над интернатом снова стелился дым и запах кукурузного блюда. Мы с Мишей варили мамалыгу. Он уже опытный кашевар. Готовит со знанием дела. Немцы стоят у изгороди, нюхают.
– Звери, а лица человеческие, – говорит Миша.
– Они люди, но их сделали зверьми.
– Да. Из зверя трудно сделать человека, а из человека зверя запросто, – рассуждает мой новый друг.
Ходит Алька Малышев между кострами, ищет к кому пристроиться поесть кукурузы. Он опытный потребитель, но производить ничего не умеет. Зато компанейский остроум.
– Мы – бурса! – хохочет Альберт.
Бурса! Новый ярлык на нашу «спецуху». Но он тут же пошёл из уст в уста: «Бурса! Бурса!»
– Какая же мы бурса? – говорю Мише. – В старину так называли общежития при духовных училищах. Мы же не на попов учимся.
– Бурса так бурса, – говорит Миша безразлично.
Меня удивляет это безразличие. Понимаю, что ярлык Алькин юморной, не более. Но если он войдёт в обиход, будет обидно. Все наименования должны соответствовать реальности.
30.10.44. Пон. На построении Женьке Садовникову вручили медаль «За оборону Кавказа». Он как-то причастен к парти¬занскому движению. Рассматриваем её с завистью. На медали выбито изображение двуглавого Эльбруса.
На занятиях русского языка Витя Мандровский размышляет:
– Какая связь между словами гимн, гимнастёрка, гимназия.
– Гимно, – добавляет Кушнир.
На более тонкие остроты он не способен.
Идём с Альбертом в шахматный клуб. Навстречу лысый дядя. Алька говорит:
– Гля, у мужика какое декольте на голове.
Сам он это выдумывал или от кого слышал?
31.10.44. Вт. Сегодня год, как я комсомолец. Я вступил в комсомол в драматических условиях. В Каневской шло перезахоронение останков девушек парашютисток, заброшенных в дни оккупации в тыл немцев. Многих из них полиция выловила и казнила. При перезахоронении обнаружили страшные следы пыток на их телах. Я был при захоронении, и в тот день решил вступить в комсомол. В школе восстановили комсомольскую организацию и меня принимали первым после оккупации. Но мысль стать комсомольцем созрела накануне оккупации. Немцы разбомбили в районе нашей станицы бронепоезд «Комсомолец Чувашии». Я часто бывал у этого бронепоезда, и знал многих его военных. Я был на месте гибели бронепоезда, когда он догорал. Большая часть его личного состава погибла.
Что во мне за этот год прибавилось? Задал себе вопрос, и ищу на него ответ. Наверное, я себя проверил на целеустремлённость, и выдержал экзамен добиваться цели. Достал свой комсомольский билет и рассматриваю. Женя Мирошниченко спрашивает:
– Что ты там ищешь?
– Я в комсомол пришёл после того, как в него вступило 18 миллионов 626 тысяч 984 человека, а кто ж был первым?
– Тебе хочется быть первым?
– Нет. Я уже никогда не буду первым после этих 18 миллионов.
– Почему? Тебе учёба легко даётся. Можешь стать и первым.
– Ну, если в этом смысле.
1.11.44. Ср. На уроке русского языка искали главные и второстепенные члены предложения. Тут же Малышев разделил и нас всех на главных и второстепенных членов. Я попал в главные. Мирошниченко возмутился:
– Почему он главный, а не я? Я же выше ростом.
– Не по росту судят, по остроумию.
В оркестре у меня музыкальный успех. Но беда в одном – барабан большой, а я ещё ростом не вышёл. Капельмейстер решил, что в движении мне с барабаном не справиться. Но я гоношусь – справлюсь! Мне уже жалко расставаться с оркестром. На всякий случай я начал тренировки на баритоне. Получается. Капельмейстер принимает мудрое решение: Сергея Трояна ставит на большой барабан, Извекова – на малый: выбивать дробь, а меня – на тарелки.
Марш «Червоный козак» кажется пошёл успешно. Это уже залог, что на празднике будем играть. На кроссе будем провожать и встречать, а не бегать.
«Правда» опубликовала призывы ЦК ВКП(б) к 27 годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции. Дух захватывает! Я буду впервые встречать праздник в городе. Так интересно!
2.11.44. Чет. На физкультуре был кросс на пять километров по улицам города. Бежим, задыхаемся. Хилые.
– Куда бежите? – шутят с тротуара люди.
– Мы не бежим. Нас ветром несёт.
Ветер и впрямь попутный.
Слышал анекдот. Заходит мужчина в парикмахерскую: «Чего изволите?» – спрашивает парикмахер. «Невеста не любит лысых. Нарисуйте мне волосы», – обнажил он лысину.
Быстро набираю запас анекдотов и рассказываю. Анекдот развивает остроумие. В учёбе я уже доказал свои умственные способности. Надо доказать и в юморе.
Получил письмо от Вали. Она заболела тифом и находится в больнице в Ясиноватой в Донбассе. Страшно за сестру.
3.11.44. Пят. Наш «мрак» всегда строг, суров. На построении наказал Поддашкина.
– Командир отец родной, но лучше быть сиротой, – напевает Поддашкин, как только закончилось построение.
Читал в «Правде» Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденом Ленина авиаконструкторское бюро Лавочкина. Орденами Красного знамени – бюро Яковлева и Ильюшина. Они создали лучшие боевые самолёты для фронтовой авиации.
СССР везёт пшеницу в Югославию. Нам трудно без хлеба, но им, видимо, труднее. Надо делиться с братьями по борьбе. Югославы проявили себя настоящими патриотами, смелыми бойцами. Много оказалось настоящих патриотов у греков, поляков, итальянцев, словаков, чехов. А вот румыны, венгры оказались в большинстве пособниками немецких фашистов. И у нас было не мало предателей.
4.11.44. Суб. Считаюсь способным, а своей полноценности не чувствую. Наоборот, чувствую, как много мне ещё до совершенства, чтобы уважали не за шутки-прибаутки, анекдоты, а за полезное дело, за мудрость, умение решать трудные вопросы.
Новый анекдот. Сын, которого побила мама, спрашивает отца: «Папа, тебя твоя мама била?» «Нет, сынок, – отвечает отец. – Меня била только твоя мама».
Женя, читает книгу и вдруг обращается ко мне:
– Ты можешь видеть большое в малом?
– Могу.
– Ну, например?
– Блоха – существо малое, а прыгает на большие расстояния по сравнению со своими размерами. Вот такие большие возможности в малом существе. Представляешь, если бы мы так прыгали. Прыг – и дома. Прыг – и снова здесь.
– Я тебя серьёзно спрашиваю! А ты... – обиделся Женя.
Он не любит шуток. Ко всему подходит серьёзно. Редко смеётся. Но если смеётся, то тоже серьёзно. Мне стало как-то неудобно перед ним за свою шутку. А он бурчит:
– Ты отшучиваешься, потому что не можешь показать, что можешь видеть большое в малом.
Он был прав. Я не сразу мог найти пример. Но это меня задевает.
– А ты можешь?
– Потому тебя и спросил, что не могу.
Тугодум, а такие вопросы задаёт. Что у него там в мозгах.
После занятий ходил с ним в кино «Истребители». Фильм старый, но интересный, а главное про нашу будущую профессию.
5.11.44. Вос. Занимались до обеда подготовкой к параду на плацу у парка. Я впервые вышёл с оркестром. Отрабатывали игру в движении. Бил в тарелки. Устали шагать. Одно радует – нам улучшили питание. Дают больше рыбы. Иногда варят суп с мясом и на второе выдают маленькие кусочки мяса. На один глоток. Но мы его долго пережёвываем, наслаждаемся вкусом.
На построении «мрак» объявил, что сегодня Калинин вручил Сталину орден «Победы». После обеда поспали и пошли в город искать приключений. Я уже познал в Краснодаре много из того, что ранее не видел: городскую библиотеку, шахматный клуб, спортзалы, стадион, скверы, парк, старинные дома с архитектурой, памятники, статуи. Мне всё это нравится и приятно ощущать себе городским жителем. Задумываюсь о тех, кто это строил. Открываю для себя новые городские миры дворов, улиц.
У памятника подпольщикам братьям Кузнецовым говорю Жене:
– Из каждого такого подвига складывается общая победа. Вот как из малого складывается большое.
Женя ничего не ответил. Но, видимо, размышлял над сказанным мною. После ужина сходили с ним на фильм «Весёлые ребята».
6.11.44. Пон. С утра кросс на 10 километров. Холодный ветер. Бегунам не позавидуешь. Хорошо, что я в оркестре. Сыграли им прощальный марш. Ребята пошли, кто бодро, кто понуро, пугаясь чрезвычайно длинной дистанции. Все надеются на трамвай, который идёт попутно до самой станицы Пашковской. Это больше половины дистанции. Но на маршруте стоят контролёры. Засекут – придется нарушителям повторить забег. Мы же, музыканты, отправив великомучеников на муки, пошли в интернат погреться и репетировать. Они вернутся не скоро. Отогревшись и потренировавшись в игре, выходим опять на проклятый ветер. По времени должны уже появиться лидеры. Но их нет, а нам холодно и мы на них сердимся.
– Им хорошо там, жарко в беге, – ворчит Троян. – А нам каково тут на ветру.
Но вот появляется Валя Плихунов в одиночестве. Те, кто наверняка ранее приехал на трамвае, не решаются выскочить из засады впереди него. Валя у нас лучший легкоатлет. Мы ему с радостью играем «туш». Его приветствует комиссия, фотографируют и нас тоже. Чемпион мокрый, красный, сопит, никак не отдышится.
– Беги в интернат! – советуют ему.
Валя хочет дождаться второго, чтобы проверить насколько оторвался, какая цена победы. Появилась группа явно подозрительных, ни чем себя не проявивших в лёгкой атлетике. Мы знаем, если бегут группой, то для того, чтобы разделить ответственность за нарушение. Мы им сыграли со смехом. Ребята явно не в мыле, не раскрасневшиеся. Даже ёжатся от холода. Группу поимённо взяли на учёт.
– Рано выползли, – шепчет кто-то из них за спиной.
Потом пошли снова одиночки, парочки, группы. Последних и ждать не стали – все сроки вышли. А среди последних – добрая половина. Пришли они все разом уже в интернат без отставших. Дружба – закон. Рассказы о приключениях, о том, где стояли контролёры, кого засекли. Оказалось много тех, кто ехал на трамвае. Поняв, что они попались, вернулись с полдистанции, считая бессмысленным дальнейший спектакль. Но те, кто продолжил маршрут за Кубань до поворотного контроля, и отметились там, питают надежду на зачёт.
Вечером гладимся, прилаживаем погоны, петлицы. Завтра на парад. Мы должны показать всему городу, что такое «спецы» ВВС.
7.11.44. Вт. В 9.00 построение в школе. Офицеры при параде, с орденами и медалями. Гражданские преподаватели в военных мундирах без погон. Мы начищенные, отутюженные. Пуговицы, бляхи сверкают. Блестят ботинки, которые мы натёрли перед построением бархотками. Торжественный момент. Команды майора Крылова:
– Равняйсь! Смир-р-р-но! Равнение на... средину!
Выходит директор школы Землянский, сутулый интеллигентный педагог, руку под козырёк военной фуражки. Доклад «мрака». Директор здоровается тихо, но мы отвечаем ему во всю глотку.
– Поздравляю вас с днём 27-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции!
– Ур-р-р-р-а-а-а-а! Ур-р-р-р-а-а-а! Ур-р-р-а-а-а!
У меня такое впечатление, что мы всей школой взлетаем высоко ввысь на этом своём «ура» и будто летим над страной от края и до края, обозревая её. Вид страны я представляю, как на географической карте, великой, распластанной от Буга до Тихого океана, от Северного полюса до Кушки.
Зачитывается приказ Верховного Главнокомандующего № 220, в котором говорится, что мы празднуем этот день в обстановке решающих побед Красной Армии над врагами нашей Отчизны, что героическими усилиями Красной Армии и Советского народа наша земля очищена от немецко-фашистских захватчиков.
Душа кипит гордостью за страну, за народ, за то, что я живу в самой передовой стране мира. За то, что при погонах великой армии участвую в торжественном событии. И вот мы по Красной улице чеканим шаг в конце воинских колон, но впереди гражданской демонстрации. Люди нас приветствуют восторженно, улыбаются, машут руками. А мы, высоко подняв подбородки, с блеском в глазах, молотим усердно по земле подошвой до боли в ногах.
– Молодцы ребята! – кричат нам с тротуаров.
– Хорошо идут, – слышится с трибуны.
Похвала подстёгивает к еще большему рвению. Мы готовы идти и идти до бесконечности, чтобы радовать людей и любоваться собой. Но от трибуны до школы всего один квартал. Нас заворачивают во двор. «Мрак» от имени командующего войсками объявляет благодарность. Мы орём «Служим Советскому союзу!» Он от имени директора школы распускает нас по домам на три дня. И снова наше «ура!» Спешим в столовую съесть праздничный обед, потом в интернат за чемоданами и на вокзал. А город ликует. В репродукторах музыка. Диктор рассказывает о параде и демонстрации в Москве. Хорошо. Радостно. Величаво.
8.11.44. Ср. Домой приехал ночью. Дверь открыл отец. Мама захлопотала, что подать на стол, где уложить. Напился закваски с хлебом, и в постель. Проснулся поздно. Где я? Дома! Благодать! Солнце пробивается в окно. Слышу шепот. В комнату заглядывает Боря. Увидев, что я уже проснулся, смело переступил порог:
– Ты уже не спишь? А мама оладьев напекла.
Встаю. Умываться иду к колодцу. Обливаюсь холодной водой, чтобы показать семье, что я теперь настоящий военный. Закалённый, крепкий. А мама качает головой:
– Якый же ты худой. Чи вас совсим там нэ кормят?
– Кормят, ма, кормят. Это я похудел, пока готовились к параду, – многозначительно говорю, поглядывая на горящие глаза Бори, которые он не отводит от меня.
За столом всё так же как раньше. Гора оладьев на тарелке в центре. У каждого блюдце со сметаной. Макаем и едим. Знакомый родной запах пищи, горящих в печи дров. Вечером пошёл с друзьями в кино. Давка у кинотеатра, но пробились. Музкомедия «Светлый путь» В ролях Орлова, Самойлов, Володин, Абдулов, Зелёная.
Когда шли из кино, я понял из разговора, что мои друзья занимаются чем-то нехорошим. Стал задумываться над их блатными словами и пришёл к выводу, что ударились они в воровство или бандитизм. Стало не по себе. Значит, от мальчишеских воровских проказ перешли к преступной жизни.
– Не хотел бы я слышать, что вас посадили в тюрьму, – говорю им.
– Хо-хо-хо, – рассмеялся Колян искусственным смехом.
– Про меня не услышишь, – буркнул Васька.
Я ему верю. Не тот он человек. А за Коляна стало тревожно. Он способен на всё. Дома захотелось написать стихотворение. Пришла на ум строка: «Нас разделила жизнь надолго, а может быть и навсегда» Давно не писал. Но сочинялось легко под впечатлением дня. «Противен мир ворья и блата. В том деле я не искушён». Вот уже четыре строфы. Пять, Шесть. Закончил к утру. Перечитал. Что-то нравится, а что-то не нравится. Но уже хочется спать. Не пишется. Назвал «Друзьям детства». Не сразу уснул, повторял своё стихотворение. Решил, что надо многое переделать.
9.11.44. Чет. Читал Пришвина. Очень понравился язык писателя. «Тоска в душе человека соответствует в природе осеннему мелкому дождю, необходимому при посеве озимых. После некоторого времени, которое нужно пережить, выходят крепкие озимы и в душе человека после тоски...» Чудесно! И у нас военная тоска пройдёт. Наступит мир, и взойдут крепкие озимы.
Мама, когда передают по радио известия, внимательно прислушивается. Присела за стол, задумалась.
– О чём ты думаешь? – спрашиваю её.
– Та о том, шоб скорише кончилась война. За Сашу боюсь.
Я понимаю сердце мамы. И я за него страшно волнуюсь.
Собираюсь в путь. Стараюсь из дому ничего не брать из продуктов. Но мама исподволь укладывает огурцы, помидоры, варёные яйца, пышки. Пришёл с работы батя.
– Собираешься?
– Собираюсь.
– И зачем ты туда едешь? Голодать!
– Учиться.
Батя вздыхает. Его волнует каждый раз мой отъезд. Уезжаю с двойным чувством. Радость продолжения учёбы в Краснодаре, и тоска оттого, что уезжаю от семьи, родного дома.
10.11.44. Пят. Каждый раз, когда мы идём строем по улице Красной, стараемся быть на высоте военной доблести. Петь уже научились слаженно и песни подбираем лучшие. Наши песни стали знаменем центральной улицы города. На тротуар выходят старухи, вдовы. Смотрят на нас со слезами. Выходят мальчишки, девочки. Мы вдохновляем их.
«Всё выше и выше, и выше
Стремим мы в полёт наших птиц
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ».
Рядом с нашим интернатом школа пилотов. Они не ходят строем по городу. Их увозят на аэродром и привозят машинами. За городом весь день слышен гул самолётов. Они летают, а мы поём, отбираем у них сладость славы.
На самоподготовке разъяснял Кушниру, как вычислить объём куба. Жора Богданов говорит:
– Что ты ему разъясняешь. У него своя голова – куб.
– А у тебя голова – нужник, – огрызается Степан. – В ней кроме гивна ничего нэма.
11.11.44. Суб. Математик с упоением рассказывал нам о Николае Ивановиче Лобачевском, великом русском учёном, который своим открытием в геометрии совершил переворот в представлении о природе пространства и низверг греческого математика Евклида, чей взгляд в этом господствовал более 2-х тысяч лет. Мы открытие Лобачевского не поняли, но горды нашим учёным и советской математикой. Лобачевский работает в Казанском университете. Он назвал Коперника «геометром». И меня ребята тут же прозвали «геометром» за то, что я лучше всех в классе решаю теоремы. Я люблю математику. Собственно не люблю, а она мне легко даётся.
Кушнир опять отчебучил новую шутку, как всегда, бес культурную. После обеда вошли во двор школы. Он в строю громко портит воздух.
– Ты что! – толкают его со всех сторон.
– Братцы, то ж не я! То мое дерьмо гудок подаёт, что уже подошло к выходу. Надо в нужник бежать, – и рванул в сортир, хохоча.
Носим погоны, считаемся взрослыми, а культура – мальчишеская.
Был в кино «Человек из ресторана».
12.11.44. Вос. Говорю Славе Станкевичу:
– Никогда не был в театре, а так хочется.
– А чё! Пошли в музкомедию.
– А деньги?
– Попросимся у билетерши. Пропустит. Они же понимают, что у нас денег нет.
Мы тоже понимаем, что к нам у старух сочувствие. Пошли. Идёт «Холопка». Я стесняюсь подойти к билетерше. Славка запросто. Та велела ждать. Ждём. Уже после звонка, она нас пропускает. Осматриваем вестибюль. Проходим в зал. Примечаем свободные места. Велено садится, когда уже будет закрыт вход. Меня всё удивляет. Театр большой, светлый. Заиграла очаровательная музыка. Медленно гаснет свет, и мы спешим занять свободные места. Открывается занавес. Меня поражает красота сцены. Чудная декорация. Впечатление, что я попал в сказку. Никогда такого не видел, даже в кино. Я потрясён, что есть такое чудо, которое в жизни не увидишь. Музыка! Красиво одетые люди! Столько света! Красок! Я провалился в чудный сон. А на сцене всё танцует, поёт, веселится. Вот бы нам такую жизнь! Спектакль окончился, и я словно проснулся. Закрываю глаза, чтобы продлить сон. Но, увы! Иду молча на выход, постоянно оглядываясь на сцену, не откроется ли занавес. Нет.
Вышли на улицу. Сказка закончилась. Люди полуоборванные, лица худые, скучные. Погода мрачная. Срывается холодная морось. Порывистый ветер. А в ушах продолжает музыка. Перед глазами сцена. И я иду, повторяю слышанные слова, напеваю мелодии. Всё хорошо врезалось в память. А во сне видел красавицу-«холопку».
13.11.44. Пон. Во время урока литературы Абрамов читал стихи Маяковского о бюрократизме. Дошёл до строк:
– Я волком бы выгрыз...
Кто-то с места:
– Да нечего грызть.
Класс грохнул смехом. Преподавательница, нахмурила строго лицо, но улыбнулась.
На перемене Дусаров рассказывает анекдот. Васю кормят кашей, а он не хочет есть. «Не будешь есть, не вырастешь», – пугает его мама. «Мама, а ты будешь есть?» «Буду», – берёт мама ложку. «А зачем тебе есть, ты же уже выросла», – выбивает Вася ложку у мамы.
– Эх, мне бы каши! – стонет Мандровский.
– А мне бы маму, – говорит Рассалов.
Мне передали фотокарточку нашего оркестра. Нас сняли во время выхода на парад. Я на переднем плане с тарелками в руках, улыбающийся. На втором плане Извеков с барабаном. А далее командир роты и командир взвода, за ними колона роты: Побокин, Малышев, Рассалов, Голубев и др. Долго на уроках рассматривал фото, что скоротало время занятий.
14.11.44. Вт. Во время урока истории Троян, желая на чём-то подловить преподавательницу, спрашивает её:
– Что такое офени?
– В старину так называли бродячих торговцев, ходивших по деревням с мануфактурой, галантереей и прочим.
– А что такое до фени? – спрашивает Бойко.
Мы хохочем.
– Бойко, не хулиганьте! – сердится учительница.
– Да я ж взаправду спрашиваю, – растерянно моргает Бойко.
– Мальчики объяснят вам на перемене.
На перемене было много вариантов объяснений. Но так и не узнали происхождения этого выражения.
Из Англии в Мурманск прибыли пароходы с людьми, освобождёнными из плена. Представляю их радость.
15.11.44. Ср. Уже вошло в привычку выпытывать у Степана Кушнира его отношение к учебным предметам.
– Степан, ты геометрию выучил?
– Та нашо мэни та геометрия. Я на лётчика учусь, а не на геометра.
Мы хохочем, а он заводится:
– Скоришь бы в самолёт от цих геометрий, тригинометрий.
Говорят, что немцы из предателей создали Русскую освободительную армию. Находятся же подлецы. О чём они думают?
Объявили уборку территории. Малышев советует:
– Братцы, не проявляйте сознательности в работе! Замордуют поручениями.
Компаниец рассказал анекдот. Мужик мужику говорит: «Как только тебя увижу, так вспоминаю Петра» «Но я же совсем не похож на Петра» «Не похож. Но он тоже мне должен сто рублей»
Был в кино «Мальчиш-Кибальчиш».
16.11.44. Чет. Малышев из тёплого края, из Пятигорска. Он боится холода. Всегда стремится увильнуть от физзарядки в непогоду. А умывается по-кошачьи. Ладони намочит, отряхнёт и обратной стороной протирает глаза, громко фыркая, будто весь облился холодной водой. Сам и хохочет. Сегодня рассказал анекдот. Мать заставляет Машу мыть голову. Та сопротивляется. «Ты, что боишься воды?» «Я то не боюсь. Голова боится». Слабый анекдот.
Читал в «Правде», что трудящиеся Львовской области внесли из личных сбережений на строительство танковой колонны и эскадрильи самолётов «Радяньска Львивщина» 12 млн. 5 тыс. рублей.
Вечером Федя Матерный, наконец, возмутился:
– Чего вы ко мне пристаёте?
– Федя, если бы ты воздух не портил, тебя бы никто и не заметил.
17.11.44. Пят. Ввели факультативный урок танцев. Здорово! Артисты из театра, муж и жена, будут учить нас бальным танцам. Но сначала простые. Играет аккордеон, артисты в паре легко и грациозно парят, показывая танец, потом все вместе разучиваем отдельные движения простейшего танца – фокстрота.
– Раз, два, три! Раз, два, три! – диктуют нам.
Мы шуршим по полу подошвами. Сначала по одному. Отработали. Стали парами. Я с Димой Захарченко. Получается не сразу. Дима топчет мне ноги.
– Ноги не поднимать! – кричит учитель. – Скользить по полу!
Скользим. Кто легко, кто по-коровьи. Интересно. Прекрасно. Лёгкая музыка. Лёгкие движения. Легко на душе.
– Кулинарок бы сюда, – подаёт мысль Быркин.
– Когда научитесь танцевать, тогда пригласим девочек.
Новое «па». Снова идём одиночно по кругу. Прохожу мимо учительницы. Она смотрит на мои ноги. Подбадривает:
– Хорошо! Хорошо!
И вдруг обхватывает меня и ведёт так, словно плывёт по волнам. У меня от прикосновенья её горячих рук, близости тела, её дыхания, жар по телу. Я сбиваюсь со скольжения, бью её по туфельке.
– Ну-ну! Не стесняйтесь! Не стесняйтесь!
И снова я чувствую себя на волне.
– Вы будете хорошо танцевать, – говорит она мне и мою руку кладёт себе на талию. Свою – мне на плечо.
– Ведите вы меня!
Стараюсь вести её, изображая движением тела волну. От её теплых рук у меня горят ладонь и плечо. Ощущаю движения её лёгкого тела. Начинаю потеть.
– Хорошо! – подбадривает она меня и освобождается от моих рук, подхватывает Диму.
Первый танец с дамой! Я возбуждён. Урок окончен. Идём в интернат, а я всё ещё ощущаю её горячую руку в своей руке, её талию. Прекрасное чувство, которое ещё я не испытывал. Она во мне всколыхнула взрослость. Скорее бы научиться, да потанцевать с девчонками. Весь вечер вспоминали урок. Смеялись над неумейками.
В интернате продолжили разучивать движения. Заразились все.
Национально-освободительная армия Албании освободила столицу своей страны – Тирану.
18.11.44. Суб. Хозяйственный день. Подъём и вместо физзарядки выбивание матрасов, подушек, одеял. Забираю свой скарб. Смотрю, а Слава лежит.
– Ты чего?
– Я в субботу не работаю. Живу по талмуду.
– Ты что еврей?
– По субботам – еврей.
Одеяла вытряхиваем попарно. Начинается балдёж. Хохот. Схватка на подушках.
– Что за драка? – кричит старшина
– В драке лучше выбивается пыль.
– Сильнее бейте, чтоб и вши повыпадали! – кричит Плихунов.
– Хрен их вышибешь.
Был в кино «Бесприданница» по пьесе Островского. Я фильмы по произведениям классиков стараюсь не пропускать.
Туркмены сдали в фонд армии свыше 10 тыс. пудов хлеба.
– Печёным? – спрашивает Кушнир.
19.11.44. Вос. В нашей станичной школе я был говоруном. Здесь больше – молчун, так как язык мой ещё далёк от литературного. Поэтому предпочитаю больше слушать, чем говорить. Оно и лучше. Когда слушаешь, набираешься больше знаний.
Ходил в кино на дневной сеанс «Антон Иванович сердится». Музыкальная комедия о волшебной силе оперетты, которая покорила старого профессора. Как меня «Холопка».
Вечером занимался в спортзале боксом. Слышал анекдот. Пацан пристаёт к дядьке: «Дядя, дай рубль, на животе спляшу» «На, пляши» «Ложись, дядя, и напрягай пресс».
Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление по восстановлению Севастополя. Наши войска развернули наступление на Будапештском направлении. Освободили г. Дьёндбёш.
20.11.44. Пон. Во время урока читал сказку «Сестра Алёнушка и братик Иванушка». Мандровский спрашивает:
– Ты, что – дитё? Или решил отцом стать?
Был урок танцев. Танцевали парами фокстрот. Потом вальс. Музыка, музыка. Она в зале и в душе. Хорошо, когда душа поёт.
– Танцы – базар выбора невест, – говорит Быркин. – А девок нет!
– Ты, что уже собрался жениться?
– Да нет, хочу подержаться за девку.
Заспорили о пользе танца. Учителя объясняют, что танец развивает чувство прекрасного, красивые движения, осанку. Мы согласны с этим. На них в танце не наглядеться. Легки, словно летают на облаках. Но мы признали, что учиться танцам нужно не только ради красоты, но и ради развития координации, что важно для профессии лётчика. Говорю Быркину:
– Танцы помогают чувствовать тело.
– Чьё?
– Своё.
– А я думал женское.
– Надо думать о профессии, а не о женщинах. Женщины потом!
– Как о них не думать, когда они сами в голову лезут.
21.11.44. Вт. От нас требуют активных занятий в спортивных секциях. Я выбрал бокс и гимнастику. Многие не могут определиться.
– Ну, когда определитесь? – спрашивает у них физрук.
– Я хочу в секцию потребления хлеба, – шутит Поддашкин.
– С маслом, – добавляет Малышев.
– А мне бы в секцию сна, – говорит Вася Сегида.
Анекдот. Парень познакомился с девушкой. Начал её обнимать, целовать. Она готова на большее. «Сколько тебе лет?» – спрашивает парень «Тринадцать». «Тринадцать? Уходи отсюда!» «Ох, ты какой суеверный!» – обиделась девочка.
Вчера войска 4-го Украинского фронта прорвали оборону немцев.
22.11.44. Ср. Мезох рассказал, что из Грузии выселили турецких месхетинцев. Я о таких и не слышал.
– За что их выселили?
– Говорят, за измену Родине.
– Так они ж турецкие.
– А вот немцы создали комитет освобождения народов России, – просвещает нас Мезох.
– Им бы могилы для себя рыть, а они – комитет освобождения.
23.11.44. Чет. Писали сочинение на тему «Слово о полку Игореве». Учительница говорит, что нам, как военным, надо постараться полнее описать воинскую тему, походы, оружие, одежду дружинников того времени и пр. Потели, вспоминая набеги половцев, шлемы аварские, булатные мечи, калёные сабли, стрелы, копья, дротики, железные панцири и пр. Что-то написал. После сочинения захотелось совершить какое-нибудь безумство. С чего бы это? Жажда подвига, что ли?
– Тебе хочется славы? – спрашиваю Славку.
– Мне жрать хочется.
В районе Либавы наша авиация потопила вражеский транспорт «Адлер Грабер». На Украине освобождён город Чоп.
24.11.44. Пят. Анекдот. «Я не хочу оставаться один дома», – заявляет маме Миша. «Почему?» «Я боюсь» «Чего ты боишься?» «Что посуду побью»
Читал постановление СНК СССР «О подготовке тракторов, комбайнов, бригадиров тракторных бригад, шоферов и механиков для МТС и совхозов Наркомсовхоза» Представил наш колхоз «Красный колос», в котором будет работать много тракторов и комбайнов, а себя – шофером. Но не вернусь я уже в колхоз. Буду лишь вспоминать бригаду, хлопцев, волов, своего любимого меринка Алёшу, верхом на котором ездил за табуном по утрам. Никогда не забуду злую кобылу Зазнобу, её прекрасную рысь в бедарке. Скучаю по друзьям, у которых при встрече со мной светлели глаза. Вася Петренко, Саша Романенко. А ныне – Дима Захарченко. Остальные пока лишь товарищи. Товарищи – это радость, а друзья – счастье.
25.11.44. Суб. Идём в столовую. Песни орём. На тротуаре у ресторана компания пьяных. Юра Поддашкин говорит:
– Какая несправедливость: они пьют, а петь нам приходится.
Ходил в кино «Три товарища». Играют Баталов, Жаров, Горюнов.
Анекдот. Мужик с рыжим чубом спрашивает лысого. «Что, бог волос не дал?» «Давал рыжие, да я их не взял»
Завершено полное освобождение Эстонии.
26.11.44. Вос. После завтрака пошёл к Мищенковым. Прежде почитал газеты у витрины. К дяде Ване надо идти начитанным новостями, чтобы было о чём говорить. Он любит политику.
«Правда» сообщает, что колхозники Украины дали сверх плана в фонд Красной Армии 16 млн. пудов хлеба и более 8500 тыс. пудов картофеля.
– Почему в пудах, а не в тоннах? – спрашиваю у дяди Вани.
– Чтоб цифры больше были.
Как часто бывает заехали гости с хутора. Начались воспомина¬ния о приезде Саши. Я засиделся с ними и пропустил обед. Но с гостями лучше. Поел хорошо. Ранее я всегда считал приезд гостей за счастливое событие. Вкусное застолье, песни, пляски. Теперь вот рад тому, что просто что-то поел.
27.11.44. Пон. Сегодня «мрак» ругал нашу роту за слабую дисциплину. Мыкола Билый говорит:
– Дисциплину нам не надо уменьшать, надо увеличивать.
Будем её увеличивать.
На самоподготовке рисовал исподтишка. Рассалов подсмотрел:
– Ишь ты – Поганини!
Мезох услышал, поправил:
– Во-первых, не Поганини, а Паганини. Во-вторых, Паганини был музыкант, а не художник.
– Какая разница. Главное способности, – нашёлся Ким.
В «Известиях» пишут о злодеяниях фашистов в Эстонии. Ужасное дело. Даже читать страшно, волос поднимается. «Правда» сообщает, что Академия наук отметила торжественным собранием 250-летие со дня рождения Вольтера. А я только читал его сатирическую поэму «Орлеанская девственница». Люблю стихи. Но сочинять их забросил. За учёбой некогда, да и литературным языком надо овладеть в совершенстве. Тетрадка моих стихов осталась дома.
28.11.44. Вт. На физкультуре прыгали через «коня». Не даётся он мне. Через «козла» прыгаю, а через коня перескочить не удаётся. Обидно. Ведь я в Каневской ходил в кружок «Ворошиловского всадника». Но не сомневаюсь, что освою и эту деревянную кобылу!
Французским лётчикам полка «Нормандия» присвоено звание Героев Советского Союза. Вот это да! Молодцы французы. В городе Мукачево состоялся съезд Народных комитетов Закарпатской Украины. Он принял решение выйти из состава Чехословакии и воссоединиться с Советской Украиной. Нас прибавляется.
Анекдот. Парень говорит девице: «Не знаю, удастся ли мне добиться вашей любви?» «Это зависит от вас, – отвечает девица. – До сих пор всем это удавалось»
29.11.44. Ср. Утром долго стояли в строю. Ждали выхода начальства. Замёрзли. Ёжимся. Губы посинели. Началась дрожь. Первым взвыл Поддашкин:
– Товарищи ратные бедолаги, сколько же можно терпеть!
Все загалдели. Тут и начальство появилось:
– Что за разговоры. Пятый взвод!
Нас ругали за недисциплинированность. Взводный недоволен:
– Дисциплины у нас нет, недисциплинированности хоть отбавляй.
– Отбавим! – кричит Кушнир.
На перемене играем в снежки. Кулинарши нас заводят шутками.
– Эти девочки своими косичками, бантиками меня раздражают, – говорит Станкевич.
– Ты хотел сказать: возбуждают.
– Потому и раздражают, что возбуждают.
Национально-освободительная армия Албании завершила освобождение своей страны от немецких оккупантов. В США пре¬зидентом на четвёртый срок избран Рузвельт.
30.11.44. Чет. Женя Мирошниченко получил двойку на истории. Остряки не замедлили поиздеваться.
– Женя, ты по уровню ограниченности не отстаёшь от Матерного.
– Перегонит.
На самоподготовке загадывали загадки.
– Кто над нами вверх ногами? – говорит Мандровский.
– Муха!
– Паук!
– Комар!
– Всё правильно, но никто не угадал, что я загадал. Клоп!
Лидер французского движения сопротивления и глава Временного правительства Французской республики Де Голь прибыл в Сталинград.
1.12.44. Пят. Была строевая. Сначала ходили хорошо. Потом надоело, стали спотыкаться, наступать друг другу на каблуки.
– Что, ходить разучились? – кричит командир взвода.
– Ещё не научились, – ответ из строя.
– Неопытные, – добавляет кто-то.
– Неопытный тот, кто не ходит, – говорит комвзвода. – Поэтому будем ходить дольше!
И началось. Нале-во! Напра-во! Гонял долго. Вспотели.
– Ну, как?
– Уже научились! – орём хором. – Уже опытные!
2.12.44. Суб. Во время урока математики Кушнир не смог замерить угол. Получил двойку. Сел за парту и запел песенку, зло глядя на преподавательницу:
– Не забуду, не забуду эту нудную зануду.
– Кушнир, что вы там мурлычете? – обращается она к нему.
– Угол измеряю, да вот развернуться не могу. Зацепился за угол.
Класс хихикает. «Зануда» сердится.
Шарль Де Голь передал сталинградцам мемориальную доску с надписью «Сталинграду – благодарность Франции. Ноябрь 1944». Он заявил: «Я хочу воздать должное Сталинграду и отметить тот урок, который он нам даёт. Я передаю горячий привет сражающегося французского народа героическому Сталинграду – символу наших общих побед над врагом»
Образован Всевенгерский фронт национальной независимости.
Смотрел фильм «Семеро смелых» 1936 года выпуска о зимовке комсомольской геологической партии в бухте Радостная.
3.12.44. Вос. Встал до подъёма. Тяну одеяло с Мандровского:
– Что ты спишь? Выходной ведь. Вставай.
– Сон – лучший выходной, – ворчит он и снова кутается в одеяло.
В воскресенье многие из ближних станиц уезжают, и нам в столовой достаётся по две-три порции.
С утра пошли в спортзал. Боксировали. Чтобы добиться гармонии, стараюсь заниматься везде, учиться всему.
Диалог двух «спецов»:
– У тебя в голове тайга.
– А у тебя джунгли.
В Венгрии наши войска освободили город Мишкольц.
Люблю кино и стараюсь смотреть, не пропустив ни одного. Только в кино можно побывать в разных краях, обществах, эпохах, посмотреть многое из того, что не увидишь без кино. Сегодня смотрел «Дети капитана Гранта». Чудесный фильм, хотя и старый. Я его смотрю каждый раз с удовольствием. Такая романтика!
4.12.44. Пон. Сижу на уроках. Слушать не хочется, читать не хочется. Женя тоже сидит понуро, глаза грустные. Я ему шепчу стихи Тараса Шевченко «Думка»: «Тяжко-важко в свити житы сироти без роду. Нэма куды прихылыться, – хоч з горя та в воду»
Женя заулыбался.
– Откуда ты знаешь украинский?
– Мой батько чистый украинец, а я – хохол.
Во время перемен спорили об американском истребителе «Аэрокобре», на котором летает асс Александр Покрышкин. Добываем сведения, что за самолёт, какие у него тактико-технические данные? Почему на нём летает Покрышкин, а не на наших истребителях? Тут отличается наш однофамилец Покрышкина. Он рас¬пи¬сывает нам все достоинства «Аэрокобры». Я ему позавидовал. Вот так надо знать авиацию!
5.12.44. Вт. Говорят, есть два типа людей. Одни живут умом, другие – эмоциями. Я хочу жить и тем, и другим.
Сегодня начали проходить теорию полёта. Преподаватель лейтенант Изотов, боевой лётчик-истребитель, потерявший ногу на фронте. Вошёл в кителе, на груди орден Боевого Красного Знамени. Глаза грустные, лицо серьёзное. Такой педагог нам внушает уважение к не простому, но необходимому нам предмету. Слушаем зачаровано главную науку о полёте самолёта. Сами глаза не сводим с ордена. Главное, что нас интересует, как летает самолёт без взмаха крыльями. Ведь все птицы машут. Но, чтобы это понять, надо ещё много пройти тем по аэродинамике полёта, изучить воздушную струю, обтекающую крыло.
Новый предмет, новые остроты.
– Мы худые и лёгкие как птицы. Можно без крыл летать по ветру.
– Если бы ветер дул снизу.
– У нас аэродинамика не та. Надо профильное тело иметь.
– Отпрофилируем!
– Куда ж дальше его профилировать? Скелеты наши уже снаружи.
– Путём наедания профиля.
Новость: учреждена медаль «За оборону Советского Заполярья».
6.12.44. Ср. Утром перепалка с кулинарками. Они мельтешат за окнами, рожицы строят. Мы в строю. Ответить громким голосом на их кривляние не можем. Отвечаем тоже кривлянием и разными жестами. Некоторые наши изобретатели немых сигналов смущают девчат, и отпугивает их от окон. Потом они опять припадают к стеклам, кривляясь. Так до конца нашего построения.
– Девочки нас хотят, – комментирует Рассалов.
– Хотят, так пусть приходят с мясом.
– На них, как и на нас нет мяса.
– Не их сырое мясо нам нужно, а говяжье, поджаренное.
Звенит звонок. Нас разводят по классам. На перемене встречаемся снова. Вышло солнышко, и все высыпали во двор. Девчата распахнули окна.
– Ребята, чё вы такие худые? – издеваются они.
– Не худые, а стройные!
– Стройные, но склявые.
– А вы дырявые.
7.12.44. Чет. Были занятия по изучению винтовки. Разобрав её, командир взвода начал объяснять детали и их предназначение. Нам это не интересно, так как мы знаем оружие, и уже достаточно постреляли из него. Через наши станицы фронт дважды проходил.
В Каневской на станции после отхода наших войск остался склад с оружием. Мы, пацаны, растащили его до появления немцев.
– Когда стрелять будем? – вопрос комвзводу.
– Когда в армию пойдёте.
– О-о-о!
Винтовка старого образца, длинная, тяжёлая не по нашему росту. Но мы стараемся показать свои приобретённые на практике знания. На обед пошли с песней:
«Эх, винтовочка, винтовка,
Породнились мы с тобой.
И стрелять умеем ловко.
Мы готовы в бой!
Мы готовы в бой!»
Отступая, гитлеровцы сформировали в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии националистические банды из предателей. Предатели попали в петлю. Отступать им некуда. Остаётся или сдаваться, или скрываться в лесах и драться.
8.12.44. Пят. Письмо от Саши. У него всё нормально, как он пишет. Письмо короткое. В основном пожелания.
Часто размышляю о жизни, о войне, о будущем мире. Как всё будет? Стал замечать то, что ранее не привлекало внимание, поведение взрослых, их мысли, высказывания. Наверное, я вхожу в тот возраст, когда надо самому над всем думать, искать ответы на вопросы: почему, зачем, как? Люблю участвовать в спорах по разным вопросам. Но высказываться не спешу. Сначала вслушаюсь, кто, как понимает и только когда убеждён, что я понимаю лучше, высказываюсь. Не люблю, когда ребята, не понимая сути вопроса, духарятся, строят из себя знающих. Это смешно. Дискуссии переходят часто в бездумное противоборство. Хлесткими словами, как шпагами пронзают друг друга спорщики.
– Ты хам! – кричит Богданов на Побокина.
– Да, я хам, но по нужде, чтоб твою наглость остановить, – издевательски ехидничает тот.
9.12.44. Сруб. Кулинарки нас дразнят:
– Цыплята!
– Мы соколы, а вы цыплята! – отвечают им Рассалов.
– В табаке, – добавляет Поддашкин.
– Петухи бескрылые. Кукарекаете, а не летаете.
– Мы орлы! Хочешь, клюв покажу? – кричит Рассалов.
Они хихикают. Одна из смелых кричит:
– Покаж!
– Показал бы, да холодно!
Такая у нас утренняя разминка. Мы взрослеем, и нас тянет к загадочному, неиспытанному. Это является всё чаще темой разговоров и споров. Анекдоты о девочках всё более превалируют. Сегодня Гриднев принёс новый анекдот. Парень раздевает податливую девицу. «Да ты совсем девочка. У тебя даже шерсти нет» Девица с упрёком: «А ты что собрался своим крючком варежки вязать»
– Мы голодные жизнелюбы, – говорит Малышев.
Вечером пошли в кино «Станционный смотритель» Денег нет, мнёмся у входа в зал. Билетёрша говорит:
– Идите, идите! Это вам надо. Это – Пушкин.
10.12.44. Вос. Весь день с Малышевым провели в шахматном клубе. Я разыгрался, начал кое-кого из серьёзных взрослых любителей шахмат обыгрывать. Пацаны в клуб не приходят, поэтому притираюсь к взрослым. Есть уже знакомые среди них. Алик играет с сильными партнёрами, я – с середняками. В клубе бывают весёлые мужики. Рассказывают анекдоты. Сегодня слышал такой. Перешёл мужик улицу в Москве в неположенном месте. Останавливает его милиционер: «Гражданин, за нарушение правил с вас штраф один рубль!» Мужик протягивает два рубля. «Зачем два? Надо один» «А я ещё буду назад возвращаться».
Смотрел фильм «Александр Пархоменко». Сильное кино.
В Москве подписан договор между СССР и Французской республикой. Наши войска в Венгрии вышли к озеру Балатон. На Севере потоплены вражеский миноносец и подводная лодка.
Наши победы на фронтах стали привычными и мы не сомневаемся, что Германия будет скоро разбита вдрызг.
11.12.44. Пон. Мы не прихотливы, не капризны. Едим, что дают. Не ноем. Не жалуемся. У всех сейчас тяжёлая жизнь. У многих хуже нашей. Но по городу ходят и жирные коты с красными рожами, отвислыми животами. Это те, кто ворует или работает там, где есть что откусить, при столовых, ресторанах, на складах и пр. Есть красненькие рожицы и среди наших неинтернатских «спецов», сынки тех, кому доступны склады с продуктами. Мы их не любим за упитанность, называем «буржуинами». Их рожицы не ко времени и не к нашему двору. Быркин говорит, глядя на упитанных:
– Кому война, кому мать родна.
– Когда вижу красную рожу, хочется её чем-нибудь проткнуть, – добавляет Малышев.
Скучный день. В классе холодно. Сидим в шинелях. На самоподготовке некоторые даже в шапках. Трудно весь день не раздеваясь.
– Калории нельзя зря транжирить, – говорит Батыш. – Сохранение тепла – государственная задача.
12.12.44. Вт. На шутников в нашем коллективе дефицита нет, а вот насчёт мудрых – проблема. Хотелось бы больше знающих, вроде Мезоха. Он отличается от других начитанных, которые знают много, а просветить не могут. Конечно, нам рано быть мудрыми. Мудрость – это опыт. Но пора познавать опыт жизни.
Моим увлечением стало – находить уместные и точные слова для дискуссии. Просто сладость, неожиданно подсечь какого-нибудь демагога, помочь парню не красноречивому, но умному. Это по-истребительски: надёжно прикрыть своего и поразить чужого. По-покрышкински: внезапность, атака, огонь, результат.
Немцы предприняли крупное наступление против американцев в Арденнах. Или немцы ещё сильны, или американцы слабы.
На репетиции оркестра простуженный Извеков хрипит мне в ухо, пытаясь, что-то рассказать. Я его не слышу, стучу в барабан. Чтобы отстал, говорю:
– Не терзай мой музыкальный слух своим расстроенным голосом.
– Тоже мне – музыкальный барабанщик! Твой слух только и воспринимает «гуп-гуп!»
13.12.44. Ср. За разговоры в строю, мы с Мандровским получили по наряду вне очереди. Заставили очистить школьный двор от снега. Витька пошёл за инвентарём. Приносит одну широкую лопату, другую – простую. Протягивает мне большую и говорит:
– Большой лопатой внесёшь больший вклад в наше общее дело.
– А ты? Не позволю тебе в отстающих быть.
– Ну, ты же сознательнее меня.
– Значит, твоё сознание надо подтянуть большой лопатой.
– Ну, хорошо. Давай по очереди. Ты первый.
Беру комочек снега в руку. Мну, а потом спрашиваю:
– В какой руке?
– В левой! – и, увидев мою улыбку. – Нет! Нет! Беру слова обратно.
– Как же так?
– Я хозяин своих слов. Я дал, я и беру назад.
Сколько ни хитрил, а пришлось начать работать большой лопатой.
По средам нам стали крутить бесплатные фильмы в спортзале. Говорят, что так будет всегда. Сегодня показали «Грозу» по драме Островского, выпуска 1933 года. Катерину играет красавица Тарасова. Мне нравится этот тип женщин. В ролях: Жаров, Масалитинова, Зарубина, Царёв.
14.12.44. Чет. Выработали тактику, чтобы нас на уроках меньше спрашивали, надо больше задавать вопросов преподавателю. Я на урок истории специально подготовил несколько вопросов, хотя и не совсем по теме. Зашёл в библиотеку и из энциклопедии выудил «Мерило праведное». Это сборник памятников права Древней Руси. Во время урока, как только преподаватель хотела перейти к опросу, спрашиваю её:
– Что такое «Мерило праведное».
Историчка округлила глаза и долго на меня смотрела.
– Что вы имеете в виду?
– Слышал от дяди, что раньше когда-то было «Мерило праведное», а что это не понял.
– А-а-а... – задумалась она. – Был в Древней Руси такой свод переводов византийских законов, а так же древнерусских поучений о праведных и неправедных делах.
Ребята возрадовались. Толкают меня, шепчут:
– Давай, давай ещё вопросик.
– А что это за военные поселения графа Аракчеева? – выпалил я
первое, что вспомнилось.
– А это уж вы сами должны знать? Кто расскажет мне о военных поселениях графа Аракчеева?
Все втянули головы в туловище, пригнулись.
– Дурнев, попробуйте объяснить.
Дурнев встал и остолбенел в молчании.
– Тесленко!
Остолбенел и Тесленко. Эксперимент не совсем удался. Но решили, что его надо продолжить, только вопросы подбирать потруднее. Я же сделал вывод, что очень полезно читать энциклопедию. Займусь энциклопедическим самообразованием.
15.12.44. Пят. Сегодня русистка гоняла класс по правилам. Я сидел пригнувшись. Это не моя стихия. Успокаивало только то, что не я один незнайка правил, а почти все. Сколько я ни втягивал голову в плечи, дошла очередь и до меня. Шёл к доске, как на эшафот. Но, чтобы не показаться обречённым, вышёл с поднятой головой, как Стенька Разин. Погибать, так достойно.
– Что такое фонетика?
– Звуки речи, – выпалил я обрадовано, что лёгкий вопрос попался.
– А лексика?
– Словарный состав слов, – ответил я бодро, не зная то ли.
– Орфография?
– Правила написания.
– Морфология?
– Изменение слов.
– Отлично, Великодный.
Я даже опешил от успеха. Слава богу, не стала гонять по знакам препинания и всяким причастиям, деепричастиям. Пятёрка – это хороший задел.
На истории заговорили об орденах. Я задал вопрос, когда в России появился первый орден и какой. Узнали, что первый военный орден Георгия Победоносца учредила царица Екатерина Вторая.
– А кто такой Георгий Победоносец? – допытываюсь я.
– Это я вам обещаю рассказать на следующем уроке.
На самоподготовке тренировались в скороговорках. «Катька катит кадку. Кадку катит Катька». Нахохотались. Скороговорку перестроили: «Катька катит кадку. Колька катит Катьку»
16.12.44. Суб. Первый урок биологии. Кушнир ноет:
– Нашо нам ця биология-зоология.
– Чтоб познать и забыть, – комментирует Малышев.
Мои уши – мои приёмники. Каждый день улавливают всё новые и новые сведения о разных событиях жизни. От педагогов – о большом, важном, историческом. От хлопцев – юморное, приключенческое, обычное и необычное. Из учебников, лекций, рассказов, реплик, афоризмов складывается увлекательная духовная жизнь. Ею я и живу, радуясь. А биологическую свою жизнь постоянно ощущаю только через болезненное чувство голода, желание хоть что-то съесть. Это биологическое чувство мешает жить, радоваться. Была бы сытость и жизнь бы наполнилась большей энергией. Больше радости было бы в увлечении спортом, работой над телом. Повысилась бы энергия мышления, эмоций, стремления к более широкому и глубокому познанию жизни. Голод – коварный враг, подобно фашизму. Скорее бы повергнуть фашизм, чтоб потом победить и голод, в плену которого мы находимся.
Перебороть чувство голода легче с мечтой и высокой целью, да с таким коллективом, устремлённых к ней единомышленников, как наш. Он даёт большой моральный довесок к школьной программе, учебному процессу. А ещё фильмы. Сегодня смотрел «Белеет парус одинокий» по повести Катаева. Два часа в атмосфере богатых чувств, прекрасных побуждений.
Немцы нанесли контрудар нашим союзникам в Арденнах. Эх, союзнички!
17.12.44. Вос. На перемене схватились в борьбе Кушнир и Грищенко. Мы окружили их, подбадривая к решительным действиям. Силовые схватки всегда нам интересны тем, что в них определяется, кто же из нас сильнее и ловчее. Победитель набирает очки, побеждённый – их теряет. Кушнир завалил Грищенко, но тот ловко захватил его голову и подвернул её под себя.
– Не крути сознание! – взмолился Степан.
– Да у тебя его нет, – смеётся Анатолий.
Грищенко выходит победителем, завоёвывая наши симпатии.
Вечером пробрался в кино на «Насредина в Бухаре». Обхохотался.
Пришёл в интернат, там Станкевич вернулся из дому. Угостил курятиной с домашним хлебом. Благодать!
18.12.44. Пон. Наша жизнь расписана по минутам.
– И это на всю жизнь, – говорит Вилен Казначиевский.
– Не на всю. Станем офицерами – всё пойдёт по-другому.
– До того ещё казарму пройдём. А казарма – не интернат. Там строже, – говорит Покрышкин.
– Ой, не переживу в неволе! – горюет Поддашкин, любитель воли.
– Если цель дорога, то переживёшь.
– Хочу летать, а не шагать.
– Иди в Гражданскую авиацию.
– Не уходи, Юра, – советую ему. – Без тебя нам скучно будет.
Мезох информировал, что в Хельсинки подписано соглашение между СССР и Финляндией о поставках Финляндией нам товаров в возмещение убытков, причинённых военными действиями и оккупацией советской территории. Это хорошо, но не возместить уже погибших. Подписан мирный договор о союзе СССР с Францией.
19.12.44. Вт. На географии измеряли расстояния между городами.
– А зачем это? – полюбопытствовал Донец.
– Это вам поможет лучше узнать расположение городов и представить огромность страны, – поясняет педагог. – Чтобы знать географию, надо постоянно или ездить по стране, или ползать по карте, интересоваться местностью, где в недрах залегают какие полезные ископаемые, где какие обитают животные, живут народы.
Было интересно ползать. Кажется, география меня всё более захватывает. Это от умения педагога заинтересовать своим предметом.
– Откуда такие названия: Москва, Тула, Ростов? – спрашиваю.
– Происхождение названий городов изучает специальная наука, – отвечает он. – Некоторые названия уже объяснены. Например, Тула происходит от слова «тулиться». Сначала реку называли «Тулище». Она тулилась, скрывалась в лесах. По реке потом назвали образовавшийся там город.
На самоподготовке продолжили ползание по карте. Искали города на скорость. Рассматривали расположение мест своих станиц, рассказывали о них. Объясняли происхождение их названий. Оказалось просто. Большинство станиц на Кубани носят названия мест на Украине, откуда пришли переселенцы.
20.12.44. Ср. Сегодня в школе показывали фильм «Истребители». Вот уж мы насладились, наполнились духом авиации. Кино-кино! Оно нас сделало «чапаевыми», «щорсами», «корчагиными», «чкаловыми». Мы говорим языком фильмов, поём песни из фильмов, танцуем под музыку из фильмов. Мы рождены фильмами. Из них мы выбираем идеалы и образы, которым надо подражать.
Анекдот. Один мужик ползает у столба под фонарём. У него спрашивает другой: «Что ищешь?» «Часы потерял». «Где?». «Возле магазина». «Так что же ты тут ищешь? Магазин же дальше». «Но тут же свет, а там темнота».
21.12.44. Чет. Получил письмо от Вали. Конверт-треугольник. Обратного адреса нет. На конверте её рукой написано: «Санпоезд». На штемпеле город отправки стерт. Валя пишет, что её поезд идёт с фронта, везут раненых. Будет проезжать Ростов, а далее не знает, куда пойдёт. Очевидно на Кавказ, может в Пятигорск, Ессентуки или Сочи, Батуми, а может даже и в Краснодар. Хорошо бы в Краснодар. Буду надеяться и ждать.
Вспомнилась оккупация. Мама боялась за Валю, прятала её от немцев. Она у нас красавица и по возрасту была девицей. Как только на улице появлялись немцы или румыны, мама кричала: «Валька, ховайся!» Та убегала за скирду или через сад к соседям. Я всегда оставался с мамой. Какой-никакой, а всё же мужчина.
В Дебренце состоялось заседание Национального собрания Венгрии. Собрание взяло власть, приняло воззвание к народу.
22.12.44. Пят. Аникович выдал анекдот. Отец рассказывает сказку малышу перед сном. Говорит час, другой, а сын не спит. И вот в комнате стихло, неслышно сказки. Жена приоткрывает дверь. «Уснул?» «Да, мамочка», – отвечает шёпотом сынок.
Авиация Балтийского флота потопила 6 немецких кораблей.
Читал в «Правде» о преступлениях немцев в Литве. В концлагерях на её территории уничтожено не менее 165 тысяч советских военнопленных и 300 тыс. мирных жителей. И так будет до Германии?
23.12.44. Суб. Вчера в Дебрецене образовано Временное национальное правительство Венгрии. Правительство заявило, что оно порывает отношения с фашистской Германией, будет добиваться скорейшего перемирия с СССР и нашими союзниками.
Смотрел старый фильм о пограничниках на Памире «Джульбарс».
Вечером спорили о боге. Все отрицают его существование, но некоторые не искренне, побаиваются, а вдруг он есть. Я не верующий. У меня это от отца. Если бог есть, то зачем ему быть тайной, невидимым существом. Он же всесильный, так чего ему прятаться от людей. Покажись, какой ты есть на самом деле, и развей все сомнения. Бог, конечно же, придуман для того, чтобы пугать людей и властвовать над ними.
24.12.44. Вос. Витя Мандровский болен нетерпением. Он не может ждать. Приходим на обед, он тут же съедает всё, что стоит на столе – закуску, компот, а потом то, что подают – первое, второе. Мы запивает компотом, а он губы облизывает.
В «Известиях» читал о злодеяниях немцев во Львовской области. Ну, гады, держитесь! Дойдут наши до Германии!
Смотрел кинокомедию «Подкидыш» о приключении пятилетней девочки. В ролях Лебедева, Раневская, Плятт, Зелёная, Репнин.
25.12.44. Пон. Последняя неделя перед каникулами. Дни тянутся медленно. Читал стихи Симонова. «Если дорог тебе твой дом». Хорошие стихи. Простые и за душу берут. Меня снова потянуло к поэзии, но не сочиняются стихи. То ли от голода нет вдохновения, то ли оттого, что негде уединиться. А хорошо бы научиться писать, как Симонов:
«Если ты фашисту с ружьём
Не желаешь навек отдать
Дом, где жил ты, жену и мать,
Всё, что Родиной мы зовём, -
Знай: никто не станет спасать,
Если ты её не спасёшь;
Знай: никто его не убьёт,
Если ты его не убьёшь».
26.12.44. Вт. Вчера Президиум Верховного совета СССР принял Указ о ратификации договора с Францией.
– Что такое ратификация? – спрашиваю у Мезоха.
– Утверждение, – отвечает он, не задумываясь.
– Откуда ты всё знаешь?
– Я давно уже увлекаюсь чтением словарей, энциклопедий и газет.
Правильно, что я взялся за самообразование.
Наши войска успешно продвигаются вперёд. Освобождено ряд городов в Венгрии, Чехословакии.
27.12.44. Ср. Грищенко издевался над Игорем Ляхоцким, у которого туловище короткое, а ноги длинные.
– Игорь, откуда у тебя ноги растут?
– Откуда и у тебя. Из жопы, – сердится тот.
– Так у тебя ж нет её. Ноги от плеч начинаются.
– Чего ты смеешься над недостатками людей? – защищаю я Игоря.
– Длинные ноги это не недостаток, а преимущество, – говорит мне Игорь. – И вообще лучше иметь длинные ноги, чем короткий ум.
Грищенко не унимается:
– А нос почему у тебя острый? У Буратино отнял?
– Это ты у Буратино отнял деревянную башку, – психует Игорь и бьёт Грищенко по голове книгой.
Началась схватка, но по силе не в пользу Игоря. Физически более сильные, потому и насмехаются над слабыми, что не боятся отпора. А слабые от этого более нервные.
В Венгрии наши войска вышли на Дунай, окружили Будапешт и группировку вражеских войск. Бейте их гадов! Это нелюди.
В школе кино «Волга-Волга». Я его уже знаю наизусть и все ровно смешно. Бывалов неповторим. «Благодаря моей системе! Благодаря моему чуткому руководству!» Или: «Какое там может быть несчастье, когда я здесь» А ещё: «Была бы песня – автор найдётся».
Шли в интернат, запели. Тесленко говорит: «Чтоб так петь – двадцать лет учиться надо». И пошли бываловские афоризмы: «Спасайтесь, кто может!», «Ищите Дуню», «Очистить палубу!»
28.12.44. Чет. Слава Станкевич пристал ко мне:
– Сочини, что-нибудь про любовь.
Мне сразу же на ум пришло:
– Самец без самки жить не может.
И самка без самца не может тоже.
– Так это ж классика! – кричит Малышев, знаток литературы.
Мне бальзам на душу. Но вечером пытался сочинить что-нибудь серьёзное о любви и не смог. Наверное, ещё рано, не созрел для этого чувства, хотя в душе постоянно шевелится желание его.
Венгрия объявила войну Германии.
29.12.44. Пят. После занятий по тактике, заспорили о теории итальянского генерала Дуэ, который доказывал, что решить исход войны можно ударами авиации. Мы с ним согласны. Вернее хотим, чтобы это было возможным. Данной теории придерживаются и в США. Они утюжат города Германии челночными ударами армад своих бомбардировщиков. Мне вспомнилось, как немцы бомбили бронепоезд «Комсомолец Чувашии» Бронепоезд стоял на станции, на которой скопилось много войск. Шла погрузка в вагоны раненых с фронта. И в это время налётела немецкая авиация. Зенитки открыли огонь. Бронепоезд ушёл со станции, очевидно, чтобы на себя вызвать бомбёжку. Так и получилось. Немецкие самолёты оставили в покое станцию и набросились на бронепоезд. Стали в круг одиннадцать «Юнкерсов» и сбрасывали бомбы с пикирования, пока его не завалили. Ценой своих жизней команда бронепоезда спасла жизни сотен других воинов.
Под Варшавой идут тяжёлые бои.
30.12.44. Суб. С нетерпением ждали конца занятий. А они так долго тянулись. Зачитали оценки за четверть. У меня всё хорошо и отлично. Классный руководитель говорит, что мог бы с лучшими результатами закончить четверть. Рад бы, да не хватает сытости.
Отличник у нас один – Олег Гончаров. Он местный, сытенький.
Уехал домой на каникулы. На товарняках холодно, а на билет нет денег. Поехал без билета. Волновался, что не влезу в вагон. Но всё обошлось. Влез в тамбур, а затем и в вагон. После Медведовской даже спал на багажной полке.
31.12.44. Вос. Домой приехал в первом часу ночи, но наши ещё не спали. Ждали. Радость встречи. Мама угощает пышками с молоком. Потухла лампа – кончился керосин. Горит печка. Через её конфорки и дверцы вырываются всполохи света. Они бегают по стенам и потолку. Хорошо. Уютно. Рядом все родные. Люблю сидеть дома без света в окружении семьи. Новости на перебой. О письмах от Саши, Вали. Каждый старается рассказать о своём. Засиделись до петухов.
Проснулся поздно. Уже вернулись с базара мама с Линой. На печи что-то варится. Приехала Нина. Сторонится всех, прикрывая чахоточный рот. За завтраком снова длительная беседа. Но надо готовиться к Новому году. Сел рисовать. Изображаю в рисунках исполнение желаний. Нину изобразил с весёлым розовеньким лицом. Лину – на фоне зачётки при поступлении в институт, в которой все пятёрки. Маме нарисовал стопку с блинами, чтоб в доме всегда был праздник. Светлане и Люсе – пятёрки в табеле. Боре – детский велосипед. Тамаре – гору конфет.
Ходил на станцию к друзьям. Наслушавшись в спецшколе всяких анекдотов, веселил хлопцев. Хохот был невероятный. Завоевал авторитет весёлого рассказчика. На станции местная самодеятельность ставила спектакль «Наталка-полтавка». Пришла мама и дети. Народу полный зал. Я потолкался в дверях, кое-что посмотрел и ушёл домой.
Батя принёс конфет, и, когда явились дети, праздник начался с пирога, начинённого курагой, который мама приготовила. Дети рассказывали стихи, пели и за это получали конфеты. Четырёхлетняя Тамара любитель петь. Она очень хорошо схватывает мелодии песен и старательно, подражая взрослым, выводит грустные песни. Это смешило нас до слёз. Боря комично изображал пляску. Света и Люся ограничились рассказами стихов. Более всех смешил отец, выдумывая байки, и рассказывая, как до революции у них на селе под Полтавой праздновали святки. Он у нас домашний «Гоголь».
На улице где-то играла гармонь, пели песни. Мы прислушивались к песне и подхватывали. Когда заканчивали петь, там пели уже другую, что тоже нас смешило. Станица гуляла до утра, и мы не спали, веселились. А где-то шла война. Верится, что наступил последний её год.
1945 год
1.01.45. Пон. Утром слышу сквозь сон Борин голос:
– Вставайте уже праздновать!
Потянул носом запах яичницы с салом, жареного лука и чего-то печёного. Вот это будет настоящий праздник. Стол уже накрыт! Мама ждёт, когда мы проснёмся. Кричу сёстрам:
– Подъём!
Все просыпаются. Недовольные тем, что не даём им выспаться, ворчат, ворочаются, кутаются в одеялах.
– Подъём! – повторяет мою команду Боря, и стягивает одеяла. Сёстры кричат плаксиво, начинается схватка. Вступаю в бой и я. Одеяла стянуты. Сёстры вынуждены подниматься. Зашевелилось большое семейство. Суета с умыванием, одеванием. Завтрак. Как всегда отец садится посредине стола. Мы – кто где захватит место. Мама раскладывает по тарелкам яичницу. Сначала отцу. Потом Нине, Лине, мне, затем младшим.
– Мне! Мне! – торопит Боря.
– Мне! Мне! – вторит ему Тамара.
Мама, нарушая субординацию, кладет Тамаре и Боре, затем старшим девочкам. Тут же их недовольство:
– А почему нам последним?
– Как же последним? Я последняя, – успокаивает мама дочек, положив себе остаток.
Дети заглядывают друг другу в тарелки.
– Борису так больше! – стонет Люся.
– Тебе больше, а не мне! – возражает Боря.
– Одинаково всем! – успокаивает их мама.
Тамара жуёт медленно, глядя на них. Боря съел своё, и... хап из блюдца сестрицы.
– А-а-а-а! Ма-ма! – плачет Тамара, скривив рожицу.
Отец замахивается ложкой над головой Бори. Тот втягивает голову в плечи и бросает наколотый на вилку кусок сала обратно в тарелку Тамаре, оправдываясь:
– Я пошутковал!
– Я те пошуткую! – грозит батя.
Яичницу проглотили. Вкусно, но мало. На второе – закваска с оладьями. Тоже вкусно и тоже мало. Наполняем животы водой. Вроде, как и наелись.
После завтрака посидели, поговорили. Мама вздыхает:
– Ну, позавтракали, надо думать об обеде.
Это её повседневная забота. Ртов в семье много, а денег мало.
– Будем готовить борщ, – решает мама. – Немного отдохнём и за работу. Девчатам почистить картошку, лук, бурячки, морковочку, капусточку. Лёничка принесёт водички. Я, ради праздничка, зарежу курочку.
– О-о-о-о! – радостный возглас.
Выручает всегда борщ. Картошка, капуста, свёкла, томат в доме есть. Да ещё и курочка! Все за работу. Сёстры с неохотой садятся чистить овощи. Я беру ведро и к колодцу. Боря с мамой выходит ловить курицу. Отец – за дровами и углем. Кричат куры в сарае. Вскоре на снегу трепыхается одна из них, оставляя кровавый след. Фронтовичка Лина убегает – видеть не может. Кипит вода в кастрюле. Потрошится курица. Снова в комнате запах приготавливаемой пищи. Жарится лук с салом для заправки борща. Лина пошла к соседям – занять керосину для лампы.
Тут и друзья появляются. Приглашают в гости. Куда? К кому? Решили побродить по станции, а потом пойти к моим школьным друзьям Петренковым поиграть в карты. Побродили, потолкались среди людей. Деться некуда. Присесть негде. Не уютно. Ветер. Холодно. Тут я и оценил преимущество города. Там можно зайти в шахматный клуб, в спортзал, в библиотеку, даже в кино днём сходить. А в станице днём некуда деться, кроме как толкаться на улице или идти к кому-то в гости.
До вечера играли в карты, а потом поели у Петренковых борща и пошли в клуб колхоза «Красного колоса» смотреть кино. Весёлая кинокомедия «Цирк». В который раз приходится смотреть, но я рад. Зал набит людьми. Как всегда рвётся лента. Фильм старый, 1936 года. Пацаны орут, топают ногами. Визжат девчата. Ругаются мужики. Смех, шутки. Киномеханик невозмутим. Привык. Аппарат один. Приходится менять часто ленты. Публика торопит. И вот фильм окончен, а люди не расходятся.
– Давай сначала! – кричат механику.
– Ага, давай! – уговаривают.
– Долго перекручивать. Будете сидеть до утра, так перекручу?
– Будем! – орут пацаны.
– Крути наоборот!
Взрослые смеются, расходятся. Уходим и мы. Дома меня ждала варёная курица. Снова веселая вечерняя болтовня до полночи.
– Спите уже! – кричит мама. – Батьке на работу завтра.
Хихикаем под одеялами. Умолкаем поздно. Засыпаем.
2.01.45. Вт. Ходил на речку с хлопцами кататься на коньках. До речки три километра. Лёд плохой, неровный. Снег. Привязываем к ботинкам коньки, и поехали искать лучшее место. Нашли большую открытую для ветра площадь с чистым льдом. Начали раскатываться. К полудню стал усиливаться ветер. Решили ехать по ветру. Расстегнули свои фуфайки. Расставив руки, сделали каждый себе паруса и вперёд! За два часа объехали станицу, которую река огибает. Домой шли уже с противоположной стороны. Наступила ночь. Явился промёрзший, голодный, но довольный – накатался.
С холода, после горячего чая потянуло на сон. Но я ещё заглянул в газету, которую отложил отец, вздохнув. Опубликовано сообщение, что промышленные предприятия Орловской области, восстановленные после освобождения, выполнили план 1944 года по выпуску продукции на 108 %. По всей стране идёт кампания по оказанию помощи семьям фронтовиков. Польский комитет национального освобождения преобразован во Временное правительство Польской республики.
– Пап, ты чего вздыхал?
– Долго нам ещё придется восстанавливать разрушенное.
– Восстановим, – говорит мама. – Главное, чтоб война скорее закончилась. Всё восстановим. После гражданской восстановили и сейчас восстановим. Большевики заставят всех работать. С ними не пропадём. В войну не пропали, а в мирное время быстро справимся.
Мама уверенный человек. Верит в большевистскую партию, как другие в бога.
3.01.45. Ср. Весь день провёл в беседах с Ниной и Линой. Никуда не ходил. Вечером проводили Нину. Ей не хотелось уезжать. Всплакнула, но в Ейске у неё лечение, работа. А главное, она опасается жить в семье, чтобы не заразить чахоткой детей. В Ейске у неё изолированная комната. Мне её жалко. Но как сестре помочь? Мы бессильны перед этой болезнью. Рецептов бабки ей насоветовали много, и она пробует те, на которые хватает средств.
Посадили её с трудом в поезд. Вернулся с вокзала, спать не хочется, хотя уже полночь. Нашёл повесть Алексея Толстого «Детство Никиты». Увлёкся и читал до петухов. Хорошо пишет Толстой. Просто и интересно. Легко читается.
4.01.45. Чет. Свежий снежок покрыл землю. Тихо, слабый морозец. Чем заняться. Почитать? Порисовать? Хочется чего-то необычного в жизни. Когда нет необычного – жизнь неинтересна. Дни не запоминаются. Вспомнил о лыжах, которые мне подарили военные в позапрошлом году. Снежок кстати.
– Мам, а где мои лыжи?
– На горищи, наверно.
Полез на чердак. Лежат родимые. Достал, протёр. Но чем же смазать. Мази нет. Выпросил у мамы смальца, смазал. Вышёл за дорогу, сунул ноги под ремни. Пошёл. Но земля вся в кочках. Идти неудобно. Снегу мало, земля просматривается на кочках. Взял лыжи в руки и пошёл к лесополосе. Там снегу должно быть больше и есть ров, куда можно спускаться. Но уже потеплело. Лыжи скользят плохо. Снег налипает комьями. Смалец стёрся. Решил всё же спуститься с горки. Ноги отстали, а тело полетело вперёд. Выпал из лыж. Упал на руки, перевернулся на левое плечо и покатился в железнодорожный кювет. Прогулка не удалась, и я вернулся домой. Боря спрашивает:
– Накатался?
– Очень.
Сел читать газету. Опубликовано сообщение, что в Свердловской области танковые заводы в 1944 году произвели боевых машин сверх плана на 300 млн. рублей. Производство пушек увеличилось в 1,5 раза по огневой мощи. Производство патронов возросло более чем на 40 %. Всё это радует. Победа будет!
Вечером увлёкся рассказами А. Толстого.
5.01.45. Пят. В этом году 200-летие со дня рождения русского писателя-просветителя Фонвизина Дениса Ивановича. Точная дата его рождения неизвестна. Зато хорошо известны комедии «Бригадир», «Недоросль». Наша литератор просила почитать Фонвизина на каникулах. Вспомнив об этом, я пошёл в библиотеку. Взял Фонвизина и читал запоем. Врезаются в память выражения: «А ты, скот, подойди поближе», «Воровская харя», «Скажи, болван», «Экое скотское рассуждение», «Говори, скот», «Мешковат немного». Это не просто комедия, а саркастическое, но точное отражение грубого бытового языка дворян того времени. В высшем свете выражались по-французски, а дома – по-скотски.
6.01.45. Суб. Весь день провёл за чтением. Читал маме вслух «Недоросля». Смеялась до слёз и вспоминала своего пана, который «напивался, как свинья» Боря спрашивает:
– Как свинья? Та свинья ж нэ пье водку.
– Пьяные мужики валяются в грязи як свиньи. Вот и говорят «як свинья», – поясняет мама. – Свиньи тоже любят хмельное.
Она рассказала нам, как однажды у соседа свиньи наелись свекольных отходов, которые он выбросил, после того, как сделал самогонку. Все соседи сбежались смотреть на пьяных хрюшек и выяснились самогонные делишки хозяина, который чуть не попал под суд. Объяснил, что готовил для компресса на раненую ногу. Простили.
Так день и прошёл. Погода мерзкая. Никуда не ходил.
Вечером глухо зазвонила церковь.
– Чего это? – спрашиваю батю.
– Та сегодня ж ночь под рождество Христово! – поясняет он и начал рассказывать, как в эту ночь будет проводиться предрождественская всеночная служба.
Колокольный звон, хотя он и глухой, но постепенно входит в привычную жизнь. Часто его я слышу и в Краснодаре.
– Так и раньше глухо звонили? – спрашиваю у отца.
– Где как. Зависит от колокола. Сейчас хороших колоколов нет. Раньше на праздники был и звон, и перезвон. Вроде как музыки. А теперь только призывной звон, чтоб напомнить верующим, что надо прийти в церковь.
Батя долго рассказывает о колокольном звоне на его полтавщине, как о чём-то праздничном, радующем жизнь. А у меня он вызывает жутковатое чувство, восприятие чего-то тёмного, потустороннего. С церковным звоном ко мне приходят на память события времён инквизиции, надпись у немецких солдат на поясных бляхах «С нами бог», а так же всякие суеверия, рассказы о чертях, ведьмах, домовых, страшных кладбищенских приключениях. Церковь, её звон напоминают мне не о радости бытия, а о страхе людей перед ним, не о жизни, а о смерти, о боге, как дамокловом мече над людьми. Жизнь должна быть всегда радостной. Такой она может быть, если нет у тебя мыслей о конце жизни, постоянного страха перед смертью, наказанием каких-то сверхсил за непонятные грехи. Учение об аде неуместно. Я в это не хочу верить, чтобы не лишать себя радости жизни, светлых её целей. Всё доброе должно быть в этом мире, а не в потустороннем лживом.
7.01.45. Вос. Хорошо дома. Нет подъёма. Не надо спешить в столовую. В окно то засветит солнце, радуя душу, то вдруг потемнеет, ломая хорошее настроение. Встал, выспавшись. Мама, как всегда, хлопочет у печи.
– Проснулся? Ну, умывайся – будем кушать.
Выхожу на улицу, снова слышу глухой церковный звон. По небу облака бегут, прерывая лучи солнца, то открывая, то закрывая яркую небесную синь. Набежала тучка, потемнело. Ударил порыв ветра, повалил снег. Но вот снова всё исчезло, наступило голубое просветление. Мне подумалось, что такова и жизнь, то ясная, как синее небо, лучится солнечным светом, как было до войны, то, словно уходит под чёрные тучи, в грозы или метели. То радости, то горе, то мир, то война. Не верится, что так будет всегда. Хочется только счастливой мирной жизни, без бед и смертей. А колокол звонит.
– В церковь зовут, – говорю маме. – Ты не ходишь?
– Не-е-е.
– А ты верила когда-нибудь в бога?
– Колысь вирила, та перевирила. Був бы бог, нэ було б горя, войны. Диты б нэ умералы.
– А когда ты перестала верить?
– Та николы по настоящему, наверно, и нэ вирила. А боялась бога. В нашем семействи вси хлопци булы безбожныки. А мы, дивчата, из-за страху вирилы. Замуж вышла так и забула за бога. А як Люсенька умерла, так я от бога совсем отвернулась.
Мама у меня умная и очень смелая. Её логика проста, устремления светлые. Она не знает суеверия и уже не боится бога. Я принимаю её честное и прямое отношение к жизни. О религии и думать не хочется. И не подумал бы, если бы не этот глухой, словно из-под земли, звон.
8.01.45. Пон. Боря у нас растёт болтливым. Весь день мне рассказывает о всякой всячине. Если я отдаюсь чтению, он идёт к девочкам. Они сначала насмеются с ним, а потом гонят. Но он не унимается, идёт ко мне, старается отвлечь от чтения. Я пугаю его:
– Боря, у тебя язык сотрётся от болтовни. Глянь! Уже дырочки образовались.
Он идёт к зеркалу, рассматривает язык, возвращается:
– Нэма у мэнэ ни яких дырочек.
9.01.45. Вт. Готовлюсь к отъезду. Странно: в спецшколе скучаю по дому, дома – по спецшколе. Видимо, в жизни важны перемены. Когда есть перемены, тогда интересней жить. Мне хорошо в семье, но не хватает коллектива. Хорошо в коллективе, но не хватает семьи. Было бы лучше, если бы они были рядом. Вообще-то я, видимо, подвижник, мне по нраву постоянное изменение жизни, а не её застывшее состояние. Для меня или жизнь должна постоянно изменяться, или я должен постоянно двигаться по жизни, меняя обстоятельства. Одинаковость дней гнетёт. Поэтому с радостью собрался в дорогу и с нетерпением ждал поезда.
Замечаю, что мама сидит, задумавшись, всматривается в меня.
– Что ты ко мне присматриваешься? – говорю ей.
– Разве я думала, что мои сыны такими станут.
– А ты хотела, чтобы мы кем стали?
– Чтоб хорошими людьми были, мастеровитыми, грамотными. Спасибо советской власти. Всем грамоту дала, всем дорогу открыла. Хочешь иди в колхоз, а хочешь, учись на инженера, лётчика, або на шо хошь. Мои браты при царе тилько мечталы о цим. Потому и пошли в революцию, к большевикам. Мастеровые были хлопци, а грамоты нэ хватало. Вы учитэсь! Воны за вас головы положилы.
Я это принял, как наказ. Мысленно дал себе клятву: жить всегда по совести, на высоком нравственном уровне. Перед тем, как уйти на вокзал, обошёл комнату, посмотрел на фотографии своих родителей, братьев и сёстер. Хороший у нас род, трудовой, честный, порядочный. Род обязывает меня идти по честному пути жизни.
10.01.45. Ср. Встреча в школе с ребятами после каникул. Некоторые приехали поправившимися, порозовевшими, даже хорошо откормленными. Но не все. Не во всех дома питание хорошее.
– Привет! Привет! – слышится со всех сторон.
На занятиях шепот, рассказы о том, как провели каникулы. Преподаватели не могут нас угомонить. Мы их угощаем домашними гостинцами. Они смущаются, но принимают домашний хлеб, пирожки, булочки. А вечером «пир» в интернате. Расселись в комнатах по группам, раскрыли чемоданы, мешки. Запахло солёными огурцами, помидорами, капустой, салом, печёным. Я к своему чемодану пригласил Мишу Урядникова. Он ездил в Москву. Угощаю его сельской пищей, он меня – городской.
11.01.45. Чет. Идём на занятия. Алька, как всегда, с книжкой под рукой. Воспитатель спрашивает:
– Малышев, вы, почему в строю книжку держите под мышкой?
– А где ж её держать? Под кошкой? – ворчит Алька и запихивает книжку за пояс под шинель.
Вечером снова ужин с друзьями. Я пригласил Диму Захарченко, к нам присоединился со своим харчем Слава Станкевич. Он человек от моря и у него в основном рыбное. Рыбу, всё солёное откладываем по совету Миши на следующие дни и доедаем курятину, яйца.
Каникулярных впечатлений масса, до отбоя хватило, о чём болтать. Миша рассказывает о Москве. Это интересно. Какая она теперь? Её помню по 1934 году, когда шестилетним ездил с родителями по бесплатному железнодорожному билету. Более всего запомнилась привокзальная людская суета, да то, как мы искали магазины. Отец, часто останавливался, расспрашивал у милиционеров, в белой форме, как пройти в тот или иной магазин. Они терпеливо объясняли, но мы долго не могли попасть куда надо. Непрерывные гудки автомобилей, грохот трамваев постоянно пугали меня. С трудом переходили улицы. Удивляли многоэтажные дома, заводские трубы и огромные залы вокзала, магазины, заваленные колбасами, конфетами, одеждой. Поразила сказочная стена Кремля с невероятно высокими башнями, которые казалось падали с неба на нас. Красная площадь, размеры которой я ранее представлял огромными, показалась мне тесной. Но запомнилась звонкая брусчатка, затейливый собор Василия Блаженного. Ночевали в вокзале и рано снова шли по магазинам. Где-то перекусывали в сквере на скамейках. Заходили в какой-то парк, где стояли различные белые статуи. А ещё осталось впечатление от многочисленных перепутанных между собой железнодорожных путей, огромные мосты через реку Москву. Хочется в столицу. Посмотреть снова на всё это уже по взрослому. Что изменилось?
12.01.45. Пят. На занятиях русского языка преподавательница делает замечание разболтавшемуся:
– Поддашкин, у вас рот всегда нараспашку!
Тут же вставка Малышева:
– Замолчи свой рот.
Поддашкин преподавательнице:
– Сами учите нас разговаривать, и сами заставляете молчать.
13.01.45. Суб. В туалете школы произошло ЧП. Мандровский не успел занять посадочное место, а терпеть был не в состоянии, понос напал. Кричал истерично:
– Скорей освободите место!
Все хохотали и нарочно задерживались. Он сбросил штаны и высыпал всё содержимое живота в угол. Мы все с хохотом и отвращением выскочили. Ему же бедолаге пришлось убирать свои выбросы.
Выпустили новую стенгазету с моими стихами под рисунком, на котором смешно изображены два наших «ушастика» Мыкола Билый и Мытька Бойко:
«Трудно жить нам, братцы, стало
Уши есть, а знаний мало».
А ещё на Альку Малышева:
«О себе он много мнит.
Физзарядка, а он спит.
Он от роты оторвался,
Распустился и зазнался.
Говорит всем: «Я активный!
Очень даже коллективный!»
Скажем прямо, по порядку,
Что совсем он не актив.
Раз не любит физзарядку,
То подводит коллектив».
Алька не обиделся, даже заявил:
– Всякая критика делает известным критикуемого.
Редколлегия авторов рисунков и стихов держит в секрете, чтобы обиженные не нападали на них.
14.01.45. Вос. Попались с Алькой патрулям.
– Вы, почему честь не отдаёте?
– Не заметили! – отвечает Алька.
– Какие же вы лётчики, если не заметили?
– Нас, лётчиков, учат зорко замечать врагов, а не своих.
– Угу, – улыбается старшина.
Ведут нас в комендатуру, документов у нас никаких. Записывают фамилии и звонят дежурному по школе. Отпускают. Я поворачиваюсь по уставу, Алька – как вольный гражданин. Его оставляют заниматься строевой, чтобы знал, как надо действовать по уставу.
Наши войска на многих фронтах перешли в наступление.
15.01.45. Пон. Радио с утра передаёт Постановление СНК СССР о мероприятиях по увековечению памяти Грибоедова в связи со 150-летием со дня его рождения. На уроке литературы преподаватель посвятила целый час его жизни и творчеству. На истории тоже этому отвели много времени.
Изучая историю и литературу Х1Х века, я полюбил эту эпоху, давшую культуре и освободительному движению России декабристов, Пушкина, Гоголя, Грибоедова, Шевченко, Лермонтова, Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Герцена, Огарёва, Л. Толстого, Некрасова, Тургенева, Островского, Салтыкова-Щедрина, Чехова и др. Не имея сил сбросить самодержавие, они проявляли высокие духовные качества. Хочется по духу и уму быть таким же сильным, как они. Взял в библиотеке книгу Алексея Толстого «Хождение по мукам» Каждая строка – картинка жизни.
Наши войска севернее Варшавы форсировали Вислу.
16.01.45. Вт. Задержалась преподаватель биологии. Мы балдели. Алька вышёл за преподавательский стол и начал кривляться:
– Все люди произошли от обезьян и, прежде всего, пятый взвод.
– Все от обезьяны, только ты от скотины, – кричит с места Богданов, намекая на то, что мы Альку дразним «козлом».
Алька запустил в него мокрую тряпку. Тряпка летит обратно и попадает Малышеву в лицо. Взрыв хохота. Приоткрывается дверь. Дежурный орёт:
– Встать! Смирно!
Заходит несмело опоздавший Прудников.
– О! Ещё одна обезьяна явилась!
Мы бываем грубы друг к другу, но тем закаляем себя к юмору.
17.01.45. Ср. Наши взяли Варшаву! Салют по первой категории 24 залпа из 324 орудий.
В школе крутили фильм «Верные друзья» о путешествии по реке трёх чудаков. В ролях Меркурьев, Чирков, Грибов, Борисов.
Вечером решили доесть домашние продукты. Только расселись, как погас свет. Зажгли керосиновые лампы. Поели и запели: «Горит свечи огарочек, гремит недальний бой»
18.01.45. Чет. Диалог педагога с классом:
– Надо лучше учиться, – говорит физичка Баранову.
– Зачем? – заводит для балды разговор Поддашкин.
– Чтобы всё знать.
– Зачем?
– Больше будете пользы обществу приносить, и жить будет легче.
– Наоборот, легче, когда голова ничем не забита.
– Нет, нет. В ваших интересах хорошо учиться.
– У нас мозги слабо извилисты, – подбрасывает Мандровский.
– И учиться трудно, когда есть хочется, – добавляет Сегида Иван.
– Когда вам тяжело – не сокрушайтесь, думайте о хорошем.
– А мы о плохом никогда и не думаем, – вставляю и я.
– Кроме девочек, – вносит своё Ким.
– Ну, хватит, хватит, ребятки...
Главное в наших забавах – соревнование в нелепостях.
В боях за Будапешт освобождён Пешт.
19.01.45. Пят. Диалог с Мандровским на уроке танцев:
– Витя, пойдём танцевать.
– Не могу.
– Почему?
– У меня ноги разные. Одна – левая, другая – правая.
Наши войска наступают по всему фронту на 1200 км. Освобождён Краков! Вошли в Германию! Салют по первой категории.
20.01.45. Суб. У Извекова украли сало. Это предано огласке. Предупредили, что если вор не придет сам с повинной, то будет наказан жестоко. Всё равно его найдём. Наши сыщики анализируют обстановку, берут на учёт подозреваемых, намечаем с чего начать.
– С бития, – предлагает Богданов.
– Да, – подхватывает Малышев. – Битиё определяет сознание.
Кому-то весело, а кому-то будет больно. Я не сторонник бить подозреваемых. Пострадают невинные. С повинной никто не явился. Часть подозреваемых разъехалась по домам. Инквизиция откладывается до понедельника. Есть время поразмышлять. Если кто не вернётся из дому, тот и вор.
21.01.45. Вос. Был в наряде. Ночью пришла мысль написать рассказ о бронепоезде, который стоял в Каневской перед отступлением наших войск, прикрывал станцию, а потом его разбомбили. Стоя на посту, обдумывал сюжет. Набросал даже текст. Но тут по радио зазвучала задушевная песня о землянке: «Вьётся в тесной печурке огонь. На поленьях смола, как слеза»
Невольно запела душа, заиграли чувства. Я подпеваю:
– Мне в холодной землянке тепло от твоей негасимой любви.
Песня увела мои мысли. Захотелось, чтобы и в моём рассказе была песня. Начал её сочинять. Постепенно перешёл к песне лётчика. Не по теме. Но лезет в голову небесная тема, оттягивает меня от задуманного рассказа. Не получилось. Но замысел остался. О бронепоезде обязательно напишу и песню лётчика сочиню.
22.01.45. Пон. На уроке биологии у нас всё та же тема юмора – происхождение человека от обезьяны.
– А обезьяна-основоположник у каждой нации была своя? – начинает Поддашкин.
Учительница улыбается, желая не придать глупому вопросу значение, уйти от ответа. Но это уже не просто.
– От какой обезьяны произошли армяне? – допытывается Юра.
– Они от грузин, – отвечает Быркин.
– А грузины?
– Они от грызунов, – отвечает адыгеец Мезох.
– А адыге? – спрашиваю я.
– От буйволов, – вставляет Гриднев.
– А русские?
– От ленивых тюленей, – острит Мезох.
– Прекратите! – сердится педагог. – Все вы одной породы.
Наши войска занимают город за городом в Восточной Пруссии, Польше. У Будапешта упорные бои. Превосходство советских войск полное во всём. Фашисты предпринимают всё, чтобы остановить наступление, закрепиться, спастись от разгрома. Но этому не бывать. Фашизм должен быть разгромлен навсегда. Германия должна капитулировать, сдаться, разоружиться, преступники уничтожены.
23.01.45. Вт. Было комсомольское собрание. Обсуждали итоги полугодия и задачи по повышению успеваемости. Много говорили о прошлогоднем Постановлении СНК по награждению школьников золотой медалью за отличные успехи. Многие размечтались. Побокин, как всегда, увлечённо читал книгу и невпопад голосовал.
– Побокин, вы против? – обращается к нему председатель.
– Чего?
– Вы что не знаете, за что голосуем?
– Я воздерживаюсь.
– От чего?
– От того, за что голосовали, – и тут же спрашивает меня. – За
что голосовали?
– Чтобы закончить прения.
– Я – за! Я – за! – кричит он.
Взрыв хохота.
Наши войска вышли на Одер в районе Бреслау.
24.01.45. Ср. Я не завистник. Мне нравятся способные ребята. С ними быть в коллективе хорошо, обогащаешься знаниями, умением. Как говорят: с миру по нитке, голому на рубашку. Рассалов трепался о своих любовных похождениях. Спрашиваю у него:
– Ким, а какие тебе девчата больше нравятся – блондинки, брюнетки или шатенки?
– Пухленькие.
В школе смотрели старый фильм «Вратарь».
Наши взяли много городов в Силезии и крепость Оппельн.
25.01.45. Чет. Анекдот. Мать наказывает сыну: «Сынок, я пойду на минутку к соседке, а ты через каждые полчаса помешивай борщ».
В Померании окружена крупная вражеская группировка войск. В Пруссии подошли к крепости Кенигсберг. На Одере захвачено ряд плацдармов на западном берегу. Идёт наступление наших войск в Польше и Чехословакии. Скорее, скорее к Берлину!
26.01.45. Пят. От тоски по пище в душу заползает мрак. Но домой не собираюсь. Не хочется объедать семью. От скуки написал письмо Саше. Потянуло снова на стихи. Кое-что набросал о жизни. Мысль есть, рифмы есть, а связи строк добиться, никак не удаётся. Название уже придумал – «Наставление себе».
Дима рассказал новый анекдот. Сын спрашивает мать: «Мама, у тебя волосы седые появились. Отчего это?» «Родители, сынок, седеют, когда дети их не слушают» «А, теперь я знаю, почему бабушка совсем седая»
Президиум Верховного совета СССР принял указ о награждении Ленинграда орденом Ленина. В Венгрии тяжёлые бои.
27.01.45. Суб. По истории изучаем революционную деятельность Герцена. Преподаватель называет его «великим мыслителем».
– Мне нравится это определение, – говорю Малышеву. – Что ещё может лучше охарактеризовать выдающиеся качества человека.
– Ты хочешь быть мыслителем?
– А что! Лётчик-мыслитель!
– В воздухе думать некогда, там сходу соображать надо. А уж если так хочется выглядеть мыслителем, то нахмурь лоб и ходи.
Мандровский собирается домой. Захарченко просит его:
– Привези варенья банку, да побольше.
Упорные бои в предместьях крепости Бреслау.
Смотрел фильм «Музыкальная история» Лучшей жизни, чем в кинокомедиях, не бывает. Потому не пропускаю их. Два часа не чувствуешь, что тебе хочется есть, и от души смеёшься!
28.01.45. Вос. Был у дяди Вани. Он плотничал. Я ему помогал. Приглашали на обед, но я не поддавался на уговоры, понимая, что у них с продуктами плохо.
– Совестливый ты человек, Леонид, – говорит тётя Дуся. – Затопчет тебя жизнь.
Не думаю. Я себя знаю лучше, чем тётя. Пошёл в столовую. Но вспомнился случай. Когда-то мы были у них в гостях. Мне было лет пять. Пили чай с сахаром. Я стеснялся сам брать сахар, а взрослые обо мне забыли. Когда чай выпили, я расплакался от обиды, наделав тем переполох.
Наши освободили Клайпеду, полностью очистили Литву.
Закончил стихотворение. Кажется, получилось неплохо.
В жизни нет проторенной дороги.
Каждый день всё новые маршруты.
Жизненные тропы очень строги.
Но ты топай! Не теряй минуты.
В жизни всё течёт и всё клубится.
Тот пройдёт всех дальше, кто смелей.
Кто шагает бодро, не боится,
Что чем дальше, тем пути сложней.
Встретятся и скалы, и глубины,
Повороты, водопады, мель.
Но за ними звёздочки-рубины
Озаряют нашей жизни цель.
29.01.45. Пон. Ленивые и неспособные смеются над теми, кто рвётся в отличники. Это от зависти или желания всех уровнять с собой. А по мне, пусть будут отличники, как пример для других. Конечно, бывают разные отличники. Одни по способности, другие по усидчивости. Об усидчивых говорят, что они добиваются знаний не головой, а задницей. Способных называют у нас «образованная голова», а усидчивых – «образованная задница». Они обижаются, лезут в драку. Мне усидчивости не хватает.
Наши северо-западней Познани перешли границу Германии.
30.01.45. Вт. Сообщают, что в Польше обнаружен концентрационный лагерь Освенцим, который называют «фабрика смерти». Он оборудован стандартными душегубками, в которых душили людей сотнями, а трупы сжигали в специальных печах.
Ничего не лезет в голову, только мысли о пище. Ничего не запоминается, кроме анекдотов. Но не знать урок стыдно перед педагогами. Приходится напрягаться.
В интернате громкий спор. Не поделили утюг.
– Жора, твоя морда у меня кирпича просит, – кричит Кушнир, наступая на Богданова.
– А твоя у меня – утюга, – угрожает ему Богданов.
– Эй-эй! Тяните жребий, – вмешивается Валя Плихунов, который любит все споры разводить жребием.
31.01.45. Ср. Сегодня сфотографировался в зимней форме, шапке и шинели. Так захотелось.
В школе был фильм «Медведь», музыкальная трагикомедия по Чехову. К одной горемычной вдове приехал кредитор, не знавший, что она вдова. Закрутилась трагикомедия. Играют Андровская, Жаров, Пельтцер. Фильмы нам подбирают к учебной программе.
Шли после кино с Димой в интернат. Запахло пирожками.
– Давай постоим, – говорит он.
– Зачем?
– Нанюхаемся.
Под Кенигсбергом тяжёлые сражения. Из СССР Варшаве отправляют безвозмездную продовольственную помощь.
1.02.45. Чет. На литературе рассказывал Лермонтова «Белеет парус одинокий». Разбирая его, выразился, что это «грустная, но глубоко духовная лирика».
– Вы любите романтику? – спрашивает литераторша.
– Конечно.
– Он у нас идеалист, – говорит Быркин, хихикая. – Живёт идеями!
– А ты?
– Я – материалист, живу животом. Желудок полон – есть жизнь.
Под Кенигсбергом окружена и рассечена немецкая группа армий «Центр». Падают немецкие города один за другим. Для Германии война приближается к «капуту».
2.02.45. Пят. На уроках Витя жуёт демонстративно макуху.
– Ты скотина? – спрашивает меня.
– Я – человек.
– Хошь, макухи?
– Давай!
– А говоришь, что ты человек. Ты – скотина, как и я. Ешь, – протягивает мне жмых.
Получил фотографии. Вроде справный. То ли в щеках домашние накопления, то ли опух.
Вора мы нашли. По закону Плихунова били ремнями по заднему месту. Ворам у нас не выжить. Я даже сверхголодным не стану воровать. Не от страха, по совести. К воровству не приучен, хотя и прошёл школу хулиганства в набегах на сады, бахчи, виноградники. Но то во имя «героизма», а не наживы.
В «Правде» читал, что правительства СССР и Финляндии подписали соглашение о снабжении Финляндии из СССР продуктами в обмен на стратегическое сырьё. Наша страна оживает, восстанавлива¬ются заводы, колхозы, наращивается производство продукции.
3.02.45. Суб. Я заболел. На занятия не пошёл. Температура, трясёт, как в лихорадке, даже зубы клацают. В интернате никого, кроме дневальных. Вызвали школьного врача. Врач осмотрела моё тело, послушала сердце, лёгкие, дала лекарства и распорядилась вынести меня в коридор для изоляции, чтоб не заразил других. Принесли койку, два матраца. Меня уложили и накрыли одеялом и ещё матрацем. Принесли завтрак. Поел и согрелся. Трясучка спала.
На улице ветер, метель. Кружит снег. От окна поддувает. Дневальный залепил газетой разбитое стекло. Играет репродуктор. Сквозь дрёму слушаю музыку и последние известия. Закончилась Висло-одерская наступательная операция. Разгромлено 25 и уничтожено 35 дивизий фашистов. Захвачены большие трофеи. Вот это да!
Днём спал, но температура держится. Накрытый потею, но как только чуть раскроюсь, сразу начинает трясти. Стучу зубами. Потом отогреваюсь, вновь потею. Так всё идёт по кругу. После обеда пошёл в туалет на улицу. Еле дошёл назад. Снова трясучка.
4.02.45. Вос. Ночью был жар. Утром врач снова слушала меня, заморозила до трясучки. Ничего не сказав, увеличила число лекарств.
Дневальные со мной разговаривают, но близко не подходят, боятся заразиться. Я сильно ослаб. Однако в туалет приходится вставать и тащиться через весь двор. После этого похода снова меня трясёт.
Сегодня выходной. Шум, гам, тарарам. Я накрываюсь с головой, но прислушиваюсь. Если что весёлое – высовываюсь.
– Как твоё отчество? – допытывается Грищенко у Захарченко.
– У меня нет отчества, потому что нет отца, – говорит Дима.
– А мать есть?
– Есть.
– Тогда скажи своё матчество.
Так весь день. Шутки, остроты то с одной, то с другой комнаты.
Радио передаёт, что закончились Варшавско-Познаньская и Сандомиро-Силезская операции. Очищена южная часть Польши.
(Как станет известно позже в этот день в Ялте начала работать конференция глав правительств Великобритании, США и СССР вопросу послевоенного устройства Германии, и новых границ государств).
5.02.45. Пон. Проснулся до отбоя. Вижу чёрное лицо Жоры Богданова и глаза, устремлённые на меня.
– Что смотришь? – шепчу ему.
– Шевелишься – значит, живой. Стонал ты ночью, а потом затих. Я посмотрел, а ты бледный, аж белый. А врача нет.
Заходит врач.
– Ну, как наш больной?
Я только шевельнул губами, не зная, что ответить. Померяла температуру. Начала слушать, прикладывая холодную трубку к груди, спине, бокам. Я от этих прикосновений вздрагиваю.
– Ох, какой олень! Ничего. Поправишься скоро. Всё пройдёт.
Принесли завтрак. Сытому теплее лежать и сушить мокрую от ночного пота постель. Весь день спал.
6.02.45. Вт. Проснулся с подъёмом. Полчаса невероятного шума, суеты. Потом все ушли на занятия, интернат опустел. В окно солнышко заглядывает, отогревает меня. Температуры не чувствую. Лишь слабость в теле, и какая-то тяжесть давит меня к постели. Руки, ноги тяжёлые – не поднять. Заставляю себя встать, сходить в туалет. Позавтракав, лежу в дрёме. Уже не трясёт. Кто-то стучит в дверь снаружи. Дневальный выходит и заводит моего батю. Откуда? Как сюда попал? Он присматривается ко мне, будто не узнаёт.
– Ты шо, заболив?
– Немножко.
Батя присел на поданный ему дневальным табурет, глаз не отрывает от моего лица. Видно, я здорово сдал. Он заморгал часто-часто, и слёзы покатились из его глаз. Я только один раз в жизни видел его плачущим, когда умерла Люсенька.
– Па, ну чё ты? Дома случилось что? – встревожился я.
– Та ни. Дома всэ в порядку. Телеграмма нам пришла, шо ты заболив. От я и приихав. Забрать тэбэ.
– Не, папа. Я уже поправляюсь.
– Та на тэбэ дывыться страшно. Поихалы хоть на поправку.
– Не, папа. Я сейчас слабый ехать. Но я поправляюсь.
Батя смотрит на разбитое окно. А за окном солнце скрылось, опять ветер, метель. Он вздыхает тяжело.
– Я привиз тоби кое-шо поисты, – лезет он в сумку.
В это время приносят мне обед. Кружка супу, полкружки перловой каши, компот.
– Оце такый обид, – рассматривает батя блюда. – Яки ж вы лётчикы, шо вас так кормят?
– Ещё не лётчики, папа.
Он достаёт мне оладьи, пирожки с картошкой. Мамина вкуснятина. Я ем, а он поглядывает на меня, на разбитое окно.
– Брось ты все цэ! Поихалы до дому. Поправишься, устрою на железную дорогу. А тут ты умрэшь.
– Не-е-е, папа. Никуда я не поеду отсюда.
У него дрожат губы. Вот-вот заплачет. Слаб мой батя стал. Стареет. В этом году 60 лет. Да и жизнь потрепала. Долго мы говорили о доме, своих, о письмах, новостях. И вот пора ему идти на поезд.
– Поехали, – ещё раз пытается он меня сломать. – Ты весь синий, чёрные круги под глазами. Шо я матери скажу?
– Скажи, что я поправился. Приеду скоро, может в этот выходной.
Достал свою новую фотографию, подаю ему.
– Вот. Покажи всем. Видишь, справненький!
Он долго рассматривал карточку. А потом поднялся, обнял меня не умеючи и ушёл с чувством невыполненного долга со слезами на глазах. А моё сердце сжала тоска. Надо скорее поправляться и приехать домой «справненьким».
7.02.45. Ср. Мне стало легче. Но на занятия не пошёл. Ослаб. И врач не пускает. Выходил на улицу. Снова потеплело. Солнце. Лежать уже не хочется, скучно. С нетерпением жду ребят из школы. Они вернулись поздно. Был фильм «Чапаев». Все пришли «чапаевцами». Жалко, что я пропустил, хотя видел этот фильм много раз.
Приходил Миша Урядников. Оказывается, это он давал телеграмму моим родителям о моей болезни. Хотел на него обидеться, но не смог. Он всё время посещал меня утром и вечером после занятий. Приносил даже хлеба.
– Я хотел, чтобы ты не загнулся при нашем питании, – оправдывался он. – Всё-таки батя тебя подкрепил.
В Восточной Пруссии ожесточённые бои. Сталинградский тракторный завод награждён орденом Отечественной войны.
8.02.45. Чет. У меня барская жизнь. Весь день лежу, читаю, слушаю радио. Дневальные приносят поесть со словами: «Кушать подано». Вот если бы только не болезнь и лежать бы не на солдатской койке, а на барском диване. И не в интернате, а на усадьбе. И есть подавали бы не жидкий суп без мяса, а рябчиков.
Говорят, что Сталин, Черчилль и Рузвельт совещаются. О чём они там? Мезох говорит:
– Ясно о чём. О послевоенном устройстве Европы. Сталина уговаривают, чтоб оставить там капитализм. Но Сталин заставит их подчиниться нашей силе. Англия сейчас – ничто. У США армия трусливая. Надо быстрее брать Берлин, пока Гитлер не сговорился с ними. Прошить Германию насквозь, выйти к границам Бельгии, Франции и пр. Вот тогда и разговаривать с этими коварными «союзниками». Они в 1942 году ждали: разобьют нас или не разобьют. Черчилль – подлец. Рузвельт – лиса. Они хотят обмануть Сталина.
Наши войска наступают в Нижней Силезии. Под Кенигсбергом тяжёлые бои.
9.02.45. Пят. Пошёл на занятия, хотя ещё чувствую себя слабым. И надо же, попал сразу на контрольную по математике. Мозг не соображает, а списывать у других не люблю и не хочу. Лучше пусть будет двойка, чем пользоваться чужим умом. Но оказалось, что решил всё раньше всех. Даю другим списывать. Преподавательница заметила и отобрала тетрадку. Тут же проверила и поставила пятёрку. Был героем дня. Но до обеда еле досидел. Отпросился и ушёл в интернат долёживать, но уже в своей комнате.
Написал письма Нине, Саше, Вале и отправил им свои фотокарточки. Нина, конечно, очень обрадуется. На фото я вполне симпатичный солдатик. Она всё время ко мне относится, как к мальчику, а тут всё-таки воин. Правда, лицо у меня не мужественное, как у Саши. Что-то я задерживаюсь в возмужании. Некоторые наши ребята похожи на взрослых мужчин, а я всё ещё на юношу.
В Полтавской области постоянно проводятся воскресники по восстановлению городов. В «Правде» опубликовано Постановление СНК СССР о развитии сельской электрификации. Скорее бы.
10.02.45. Суб. На уроке преподаватель истории рассказала, что после реформы 1861 года почти вся Россия была охвачена крестьянскими волнениями. Выступали они против кабального царского манифеста. В селе Бездна было восстание. При его подавлении войсками убито более 350 крестьян. Его зачинщик Антон Петров публично расстрелян по приговору военно-полевого суда. Ранее об этом я нигде не читал.
Ляхоцкий после какой-то стычки говорит Кушниру:
– Да, ты будешь генералом.
– Как ты это узнал.
– Потому что ты дурак.
Старый взгляд на генералов. Наши генералы вон как лупят фашистов. Дуракам такое не дано.
Наши перешли в наступление в Восточной Померании.
11.02.45. Вос. Домой не поехал. Билет не достать. Без билета ехать не рискнул. Сходил к Мищенковым узнать новости. Дяди и тёти нет, уехали на хутор. Нина и Надя куда-то ушли в поисках пищи. Посидел у Томилиных. Томилиха, сестра тёти Дуси, толстая, как купчиха. Весь день пьёт чай. Угощала меня кипятком без сладостей, а сама исподтишка клала себе в рот конфеты. Это меня раздражало. Не плохо живёт, раз толстая, и конфеты ест. О её жадности я наслышан от Мищенковых.
Передали, что закончила работу Крымская конференция трёх глав государств. Определены военные планы по окончательному разгрому общего врага.
Прорвана оборона немцев под Бреслау.
12.02.45. Пон. Сегодня, сходу доказал две теоремы. Малышев меня тут же окрестил «вундеркиндом». Мне это приятно. Но у нас «вундеркиндов», которые не подсказывают и не дают списывать, коллектив презирает. Я в этом плане открыт для всех, хотя этим и рискую на уроках. Педагоги за то, что даёшь списывать или подсказываешь, наказывают двойками. Но ради коллектива стараюсь совершенствовать конспирацию, научился говорить, не шевеля губами, отворачиваться от того, кто списывает, мол, не видел и пр.
Новый анекдот. Дядя спрашивает у мальца, который нянчит малого брата: «Чего это твой братик всё время плачет?» «Ага, если бы у тебя, дядько, не было б зубов и волос, и ты не умел бы ходить и говорить, то и ты бы плакал»
В «Правде» сообщается, что на освобождённой территории РСФСР восстановлены и работают 70 театральных коллективов.
13.02.45. Вт. Часто употребляем слово «сексот». Так называем тех, кого подозреваем в наушничании воспитателям или преподавателям. Истинное значение слова лишь сегодня узнал. Его разъяснила преподавательница истории. Оказывается, так раньше называли сокращённо «секретных сотрудников» царской охранки, осведомителей. Надо интересоваться происхождением подобных слов, чтобы не быть невеждой.
Ляхоцкий обидел Мандровского. Тот кричит ему:
– Ну, выходи на честный бой с поднятыми руками!
14.02.45. Ср. Вчера по радио сообщили, что в газетах опубликовано коммюнике об итогах Ялтинской конференции. Завтра почитаем.
– Что такое коммюнике? – спрашиваю нашего «министра иностранных дел» Мезоха.
– Это краткое сообщение, – режет он сходу.
В школе показывали фильм «Сердца четырёх» Чудесная музыкальная комедия. Играют: Серова, Целиковская, Самойлов. Видел это кино ещё до войны.
– Я в Целиковскую влюбился! – говорит Слава Станкевич.
– Она ж киношная.
– Но какая!
Наши взяли Будапешт. Салют по первой категории.
В «Правде» опубликовано, что за годы войны железнодорожные войска и спецформирования НКПС восстановили десятки тысяч километров путей, около 2 тыс. больших и средних мостов, более 500 тыс. км проводной связи, обезвредили 1,5 млн. мин. Горжусь за железнодорожников. Мой батя и взрывал пути, и восстанавливал.
15.02.45. Чет. Когда я знаю что-то лучше других, стесняюсь этого. Не странно ли стесняться своих знаний. Но это так. Стесняюсь выделяться, быть в центре внимания. «Мрак» отчитывал Кушнира за что-то. Тот набычился, стоит расхлябанно. Мвлышев комментирует:
– Рождённый гордым не склонит голову!
Кушнир голову не склонил, но получил наряд вне очереди и чистил сортир, напевая песню «Где ж ты, мой сад, вешняя заря?» Ленёв сунулся в сортир и выскочил от растревоженной там вони, подпевая Кушниру: «На ресницах тёмных – светлая слеза»
Ходил на секцию бокса. Ни с кем не дрался – ещё слаб. Наблюдал за другими. Возвращаясь в интернат, натолкнулись на патрулей.
– Почему без строя, товарищи курсанты? – кричит старшина.
– Мы не курсанты, мы учащиеся, – оправдывается за всех Вовка Побокин. – Видите у нас погоны узкие. Мы наркомпросовские.
– Чьи вы меня не интересует. Форма военная, значит, военные и ходить надо по-военному. Постройтесь!
Построились и пошли по булыжной мостовой.
Под Бреслау окружена группировка немецких войск.
16.02.45. Пят. На политинформации читали сообщение в «Правде» об итогах работы Крымской конференции глав государств. Достигнута договорённость о принудительном осуществлении безоговорочной капитуляции Германии, о её оккупации и контроле над ней, о распределении зон оккупации между четырьмя государствами, включая Францию, об уничтожении германского милитаризма и нацизма. Решили учредить международную организацию по поддержанию мира и безопасности. Принята декларация об освобождённой Европе. Согласованы решения о Польше, Югославии. И пр.
Мезох рассказывает:
– После освобождения Парижа русские эмигранты валом валят в наше посольство, чтобы вернуться в СССР.
– Откуда тебе это известно? – спрашивает его Петя Лушников.
– Прессу надо читать, невежда! – обрезал его Мезох.
– Шо, били мигранты хочуть в красный СССР? Нашо воны тут нужни! – возмущается Кушнир.
– Это, наверное, те, кто сражался в движении французского сопротивления фашистам, – предполагает Мезох.
– А-а-а! Ну, хай идуть, – соглашается Кушнир.
Так у нас решаются международные вопросы.
17.02.45. Суб. Отпросился уехать домой. Разрешили на два дня. С нетерпением ждал конца занятий. На вокзал пришёл заранее, чтобы взять билет. При давке около кассы урка выхватил у меня из рук рукавицы. Я разозлился, догнал его. Рукавицы отнял, а бить не стал. Пацан почти голый. Наверняка бездомный и голодный.
Билет достал. До отхода поезда ещё полчаса. Стал бродить по привокзальной площади. Подошёл к большому разрушенному зданию, где работали пленные немцы. Приезжий народ толпится, как перед зверинцем, рассматривая опустившихся воинов Германии. Безногий инвалид цедит сквозь зубы:
– Уничтожать их всех надо, а мы их кормим.
– Хай работают, шоб нам меньше роботы було. До чего страну нашу довели гады, – рассуждала бойкая молодица.
– И нашу страну порушили и себя довели до скотов, – чей-то голос.
В поезде, какой-то интеллигентный старик, вспомнил, что 255 лет тому назад в этот день был сожжён на костре инквизиторами итальянский мыслитель Джордано Бруно.
– Так что истоки фашизма давние, – говорит старик.
18.02.45. Вос. Дома отоспался после сытного ужина. Завтрак тоже сытный – яичница с салом. Мама явно старается меня откормить. И детям праздник.
– Так бы всегда, – говорит Боря.
– Ага, так бы всегда, – вторит ему Тамара.
А я делаю вывод: не стоит задерживаться дома, объедать семью. Решил, что харч надо отработать. Спрашиваю маму:
– Что делать?
– Отдыхай, ты гость.
Иду сам искать работу. Надёргал сена для коровы. Почистил в сарае. Принёс воды. Начал чистить двор от снега.
– Та брось ты это, – кричит в форточку мама.
Однако я дочистил. Захожу в комнату. Она сидит, колотит в бутыле масло из молока.
– Давай я!
– Та я сама справлюсь, – сопротивляется мама, но уступает.
Отобрал у неё бутылку. Сижу колочу. Начинает рука уставать, а масло не просматривается. Когда, наконец, появились жёлтые его сгустки, у меня уже плечо онемело. Да, тяжёлое это дело добыть и приготовить пропитание. Вот бы придумать что-то такое, чтобы продукты сами вырастали в готовом виде. Говорю:
– Боря, станешь взрослым, иди учиться в сельскохозяйственный институт, может, научишься выращивать на деревьях готовый хлеб, колбасы, конфеты.
– Ага, Боря, иды, иды конфеты выращивать, – пищит Тамара.
– Я лучше пиду в кухаркы, – отвечает Боря серьёзно. – Буду купувать свыней и колбасы делать.
Мама смеётся:
– А дэ деньги визьмэшь?
– Та мени ж будут зарплату давать.
– Та то як работать будэшь.
– Ну и шо, буду работать, рыбу ловыть, ракив.
Мы хохочем, а он не смущается, фантазирует.
Водил детей в кино из сказок «По щучьему велению», «Царевна Несмеяна», «Плясовая гармонь», «Емеля-дурачёк». Был у Петренковых. Рассказывал анекдоты. Они хохотали до слёз и упрашивали:
– Ищё расскажи, ищё!
Сами ни одного анекдота не знают. Рассказывали лишь о разных своих смешных приключениях.
19.02.45. Пон. Весь день дома. Читал, рисовал, работал по хозяйству. Люся и Света были в школе. Лина на работе. Разговорились с мамой. Она вспоминала моё детство.
– Ты, когда был маленьким, тоже был выдумщиком. Лет шесть тебе было, а ты говоришь: «Я помню, как дедушка Ленин умер» Говорю: «Как же ты помнишь? Тебя тогда ещё на свете не было. Он умер в 24-м, а ты родился в 28-м году» А ты всё твердишь, что хорошо помнишь, как все паровозы гудели, потому что Ленина хоронят» Мы так удивились! Откуда ты это узнал, что паровозы гудели. Может, гудели на какую-то годовщину его смерти, и ты запомнил.
– Мне и сейчас кажется, что я жил тогда, когда Ленин умер. Мы стояли у дома на скамейке и смотрели на станцию, где гудели паровозы.
– То, наверное, было в 34-м году в честь 10-й годовщины.
Я тут же вспоминаю, что в памяти у меня запало летнее время, а Ленин умер зимой. Откуда же такое вошло в память?
Вечером уехал в Краснодар.
20.02.45. Вт. Саша прислал мне к празднику сто рублей. Я рад, но мне стало стыдно. Тут же написал ему, чтобы он мне больше не присылал деньги, а отправлял их лучше домой, там малые дети. Позвал Мишу Урядникова и пошли с ним на рынок. Долго думали, что купить. Купили полбулки домашнего хлеба и двести граммов сливочного масла. Тут же отрезали по куску хлеба, намазали маслом и съели. Пришли в интернат и доели остальное. Так и встретили праздник за три дня до 27-й годовщины Красной Армии.
На фронтах тяжёлые бои, но наши войска продвигаются на Запад.
За время войны по Красной армии и Военно-Морскому Флоту произведено 6 156 381 награждений орденами и медалями СССР. Среди награждённых 182 национальностей и народностей. Раньше читал в «Красной звезде», что у нас уже 6 418 Героев Советского союза. Так много? А я думал, что их всего несколько сот.
Тяжёлая новость. Два дня назад на фронте погиб командующий фронтом генерал армии Черняховский.
Мезох где-то вычитал, что на совещании в каком-то Бреттонвудене ещё в прошлом году заключено соглашение – доллар США приравняли к золоту. Началась дискуссия, зачем это сделано.
21.02.45. Ср. Готовимся к празднику. Усиленно репетируем в оркестре. Я постепенно осваиваю баритон. Изучил хорошо ноты и дую по ним. Получается неплохо, но у меня, что-то особого азарта нет дуть. Музыку лучше слушать, чем играть.
По радио передали призывы ЦК ВКП(б) к 27 годовщине Красной Армии. Главное в призывах: выше поднимать революционную бдительность, не поддаваться беспечности и зазнайству, не самоуспокаиваться, не ослаблять своих усилий и ускорить разгром германского фашизма в его собственном логове. Мы люди военные и говорим: «Есть!» «Мщение и смерть фашистским злодеям!» – звучит у меня в ушах.
– Пойдём бить немцев в их собственном логове! – кричит Садовников, когда мы вернулись в интернат, и направился в сторону лагеря военнопленных немцев.
– Ну, много убил? – спрашиваю его, когда он вернулся.
– Не нашёл чем. Гранату бы!
– Кинул бы?
– А чё? «Мщение и смерть!»
Мне показалось, что он не шутит. Не зря, видать, получил медаль «За оборону Кавказа». В нём ещё кипит зло на фашистов. А у меня как-то уже отлегло. Умом понимаю, что таких злодеев надо уничтожать, а в душе нет такого чувства мщения, чтобы так запросто пойти и убить.
22.02.45. Чет. Встреча в школе с нашими городскими спецами.
– Как дела? – спрашивает Гончаров интернатского Тесленко.
– Есть хочу.
– Есть хочешь, значит, жить хочешь. Продолжай хотеть.
Спрашиваю у Жени Мирошниченко:
– Как ты думаешь у меня характер твёрдый?
– Ты уступчив. Слишком добрый.
Я и сам замечаю, что уступчив. Часто мои намерения бывают вроде более важными, чем других, но я ими жертвую ради товарищества. Но уступчив я в отношениях с друзьями, а не с недругами. «Добрый»? А что такое добро? В моём понятии это, когда ты своё отдаёшь, чем-то жертвуешь. Но по-другому с друзьями нельзя поступать. Проявлять даже маленькую корысть в дружбе нельзя.
Было торжественное собрание, посвящённое 27 годовщине со дня образования Красной Армии. Доклад читал майор Крылов. Запомнилось, что Ленин подписал декрет Совета Народных Комиссаров об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии 28 января, а об образовании Рабоче-Крестьянского Красного Флота – 11 февраля. А 23 февраля 1918 года Советы и большевистские организации Петрограда, Москвы и многих других городов России объявили Днём защиты социалистического Отечества. В этот день началась массовая самомобилизация в ряды РККА, и он был отмечен героизмом красноармейцев по всему русско-германскому фронту. Поэтому этот день и стали отмечать, как День РККА и РККФ.
23.02.45. Пят. Утром на построении директор школы поздравил нас с праздником. Майор Крылов зачитал приказ Сталина. В нём говорится, что за январь наши войска взломали мощную оборону фашистов на протяжении 1200 километров и, обрушив на них небывалый по силе удар, продвинулись на 570 километров, освободили 300 городов. Здорово!
Потом ходили по городу с оркестром. Пели песни. Народ выходил на улицы посмотреть на нас. Мы старались и в строевом шаге, и в пении, ударяя на авиационные песни. На улицах уже есть пьяные.
– Вот у кого праздник! – восклицает Милаев. – Не то, что у нас.
И тут же анекдот. Пьяница упал в лужу. К нему подходит пёс и облизывает его губы. Пьяница, не открывая глаза, бормочет: «Да не просите, и не целуйте – все ровно за стол больше не сяду»
Радио передаёт, что наши войска взяли Познань. Зачитываются указы о присвоении званий дважды Героев Советского Cоюза лётчикам: капитану Боровых, гвардии капитанам Евстигнееву и Павлову, гвардии майору Смирнову. Прислушиваюсь, не произнесут ли фамилию Саши. Нет. А жаль. Так хочется, чтобы и он стал дважды Героем. Награждаются фронтовики, награждаются работники тыла, заводы.
24.02.45. Суб. На уроке истории ВКП(б) учитель говорит:
– Сегодня знаменательный день в мировом коммунистическом движении.
– Какой? – невольно выскакивает у меня любопытство.
– В этот день в 1848 году Карл Маркс и Фридрих Энгельс опубликовали Манифест коммунистической партии. Это самый выдающийся письменный памятник в истории человечества, – говорит историк, подняв над головой книгу. – Он высветил самую главную истину – путь освобождения рабочего класса и всех трудящихся от их эксплуататоров. Изучайте, и помните всегда манифест – это маяк жизни для всех честных людей.
Мне кажется, что это напутствие нашего уважаемого педагога я запомню на всю жизнь.
Он начал читать и разъяснять нам этот величественный труд.
На перемене Колпецкий сокрушается:
– Жаль кончается война.
– Ты что? – удивляюсь я.
– В мирное время как отличиться боевому лётчику?
– Зачем отличаться? Удовольствие от полётов получать будем.
– Не быть нам героями.
– Первыми Героями Советского Союза лётчики стали в мирное время при спасении челюскинцев, – напоминаю ему.
Говорят, подвигам всегда есть место. Их совершают не те, кто славу ищет, а те, кто попав в тяжёлую обстановку выходит победителем. Разве нынешние Герои ждали войну, чтобы отличиться. Оказались на войне по обстановке, в тяжёлых условиях отличились.
25.02.45. Вос. День провёл в шахматном клубе. Больше смотрел, чем играл. Для шахмат у меня не хватает усидчивости. Больше часа-двух не выдерживаю, надоедает. Удивляюсь Альке. Вроде он вертлявый, а за шахматной доской может сидеть весь день. Пришли на обед раньше времени. Алька чешет живот и говорит:
– Так похудел, что спину чешу через живот.
Пошли в кино. Попали на детский фильм «Слон и верёвочка». Это о девочке, которая совершила хороший поступок и добилась исполнения заветного желания.
– Учись, – говорю Альке.
– Я на хорошие поступки не способен. А заветные желания у меня такие, что их невозможно выполнить.
26.02.45. Пон. Сергей Троян привёз из дому продукты, ложится спать и волнуется, чтобы их не украли. Успокаиваю его:
– Не волнуйся, если украдут, то мы побьем вора.
– Да, но от этого моему желудку не легче будет.
– Ну, сдавай продукты нам в пузо на хранение, – говорит Извеков.
Сергей хохочет, но жмотничает. Я сплю спокойно, у меня нечего воровать. Пролетарий, как большинство ребят. У пролетариев ничего не залёживается, сразу коллективно всё съедаем. К тому же воров и стукачей мы уже вывели. Нечего опасаться. Коллектив у нас теперь надёжный. Говорим всё, что думаем, не опасаясь, что кто-то насексотит начальству. Круговая порука сильная. Это спасает нас от всяких наказаний, позволяет вольничать. Дисциплину и порядочность взяли в руки интернатского коллектива. Директор школы это понял и старается не замечать, как мы воспитываем провинившихся. Для него важно, чтобы был порядок, не было происшествий.
Вчера Черчилль похвалил Красную Армию. Он сказал: «Красная Армия празднует двадцать седьмую годовщину в обстановке побед, которые завоевали безграничное восхищение её союзников и решили участь германского милитаризма. Будущие поколения будут считать себя в долгу перед Красной Армией столь же безоговорочно, как и мы, которым довелось быть свидетелями этих великолепных подвигов».
27.02.45. Вт. На самоподготовке Быркин что-то объяснял Билому по математике. Потом бросил тетрадь на пол и кричит на него:
– Ты тупой, как крепостной крестьянин!
У Поддашкина спрашиваю:
– Что ты всегда дурачишься на уроках?
– Чтоб отличаться от других.
– Зачем?
– Чтоб быть оригиналом. А ты разве не хочешь отличиться?
– Нет.
– Дурак! Без отличия не построишь карьеру.
Интересно, кем он станет в будущем. Учится отличаться чудачеством. Это как раз и может повредить карьере. Хотя до карьеры нам ещё далеко. Повзрослеем – дурь у всех пройдёт.
28.02.45. Ср. Сегодня на уроке танцев были девочки. Я впервые танцевал в паре с одной из них. Стеснялся, сначала плохо вёл, мешало чувство близости. А она смелая. Заглядывает мне в глаза и старается меня развеселить. Сама по себе невзрачная, нескладная. На второй танец сама приглашает меня:
– Пойдём?
Пришлось идти, хотя и не хотелось. Потом я отошёл в сторону и её к моей радости пригласил Троян. Я пошёл с Димой. С ребятами я танцую хорошо. Освоился, вожу легко.
– Что ты не захотел танцевать с этой? – спрашивает Троян.
– Не нравится.
– Тю! Тебе ж не жениться.
– Когда девка не нравится, то нет удовольствия танцевать, – выкручивался я, чтобы не признать своё стеснение в танце с девчонками.
– А ты ей понравился.
Что-то ёкнуло в сердце. «Понравился!»
Военный министр США в послании Сталину заявил: «От имени Военного Министерства Соединённых Штатов я посылаю Вам в день Красной Армии мои наилучшие пожелания и поздравления с великолепной и победоносной борьбой, которую Ваша Армия ведёт в сердце Германии. Каждый шаг этого пути был отмечен мастерством Ваших полководцев, храбростью Ваших солдат и жертвами, которые нёс Ваш храбрый народ. Никогда ещё победа не была столь полностью заслуженной»
1.03.45. Чет. Из библиотеки взял сказки. Когда есть хочется, читаю «По щучьему велению» в надежде, что сказка сбудется.
Радио передаёт, что знатный горняк Криворожья бурильщик Иван Стадник выполнил задание на 4922 %, а Илья Курило – на 4725 %. Вот это да! Герои труда! Если бы все так работали, то мы бы быстро восстановили страну.
– Ты бы так смог? – спрашиваю Мандровского.
– Я бы мог и больше съесть!
В Польше новое наступление наших войск.
2.03.45. Пят. На физзарядке Поддашкин стонет:
– Ох, ноги ноют!
– Отчего они у вас ноют? – спрашивает воспитатель.
– Полежать хотят.
– Это вы ноете, а не ноги!
Впервые сегодня было занятие по санитарному делу. Учились перевязывать раны. Димка перевязал мне ногу так, что она посинела.
Наши войска успешно наступают. За 40 дней наступления в январе-феврале освободили Польшу, значительную часть Чехословакии, захватили большую часть Восточной Пруссии и немецкую Силезию. Вышла из войны последняя союзница Германии – Венгрия.
3.03.45. Суб. Ребята задрались. Я им стал читать стихи Некрасова, «певца мести и печали»:
«Задавши страху дерзновенным,
Пошёл я храбро по рядам
И в кровь коленопреклонённым
Коленом тыкал по зубам».
В городе фильм «Новые похождения Швейка». Народ валит валом. Как пробиться. Решили по закону. Заказали коллективное посещение. Собрали денег, закупили билеты. Чудо-кино. Швейк вырвался из тюрьмы и попал в армию на Балканах. Там против партизан действует карательный отряд немцев. Швейк помогает партизанам придумывать разные планы борьбы с гитлеровцами. Насмеялись. В ролях артисты: Тенин, Филиппов, Раневская, Суханов, Троицкий, Никитина. Мартинсон играет Гитлера.
Страна поднимается. В феврале по сравнению с тем же месяцем прошлого года добыча угля возросла на 26 %.
4.03.45. Вос. У столовой подошла какая-то благородная дама.
– Ребята, а вам не нужен преподаватель по правилам хорошего тона. Я бы могла провести такие уроки.
– Хорошо бы было, но это надо с директором договориться, – говорю ей, и рассказал где наша школа, как директора найти.
Она ушла, а Малышев говорит:
– Лёня, зачем нам правила хорошего стона? Ты что стонать не можешь? Давай я тебя научу, и стал выкручивать мне руку. Я вырвался и на него с кулаками. Он принял боксёрскую стойку.
– Да, – говорит он, – тебе нужны правила хорошего тона.
Наши войска рассекли померанскую группировку немцев у Кольберга. Где этот Кольберг?.
5.03.45. Пон. Федя Матерный спрашивает Мезоха:
– Что такое истина?
– Как тебе объяснить? По Руставели это: «из кувшина можно вылить только то, что было в нём». Понял? Нет? Ну, ещё, например: впереди всегда тот, кто быстрее бежит.
– Это всё ясно. А что такое истина?
– Вот то и есть истина, что ясно.
6.03.45. Вт. Наступает весна. На переменах греемся под солнышком. Хорошо. Тянет на стихи. Сочиняю мысленно, но не записываю. Листал книгу стихов Некрасова. Попалось:
«Зимой поэт молчал упорно,
Зимой писать охоты нет.
Но вот дохнула благотворно
Весна – не выдержал поэт!»
Это в унисон моему настроению. Закрыл книгу, начал сочинять стихи, прикрыв глаза.
– Великодный, вы спать хотите? – говорит литераторша.
– Нет, у меня вдохновение! – отвечаю полушутя.
– Вдохновение? Смотрите на преподавателя!
Смотрю. Фигуристая. В кителе, как влитая. Молода и всем хороша. Но на шее с каким-то шрамом, лицо не чистое. Не идеал. Вдохновение пропало.
7.03.45. Ср. Русистка рассказывала о красоте русского языка. Стала читать «Слово о полку Игореве»:
– «Не лепе ли бяше...»
– Лепе, лепе, – шепчет Мандровский.
– И бяше тоже, – добавляет Грибачёв.
Слава высовывает язык и спрашивает:
– У меня красивый язык?
– Нет, не красивый.
– А ведь он русский.
На танцах разучивали, как надо приглашать девушку, как её держать в танце, отвести на место и поблагодарить. Всё просто, но наша пролетарская душа не совсем принимает расшаркивание перед девчонками. Между собой разучиваем, а девчата пришли и их приглашаем по-своему. Дима спрашивает Чернявского
– Чего не танцуешь с девчатами?
– Не хочу.
– А зачем же учишься танцевать?
– На будущее.
Посмертно присвоено звание дважды Героя Советского союза командиру 47-го штурмового авиаполка Военно-воздушных сил Балтфлота гвардии подполковнику Степаняну. До слёз жалко! Такие люди гибнут.
8.03.45. Чет. Радио передало постановление ЦК ВКП(б) «О Международном женском дне 8 марта». Отмечены большие заслуги женщин в приближении нашей победы. Это относится и к моим сёстрам Нине, Лине, Вале. Вспомнились женщины нашей 3-й бригады колхоза «Красный колос». На их плечах держался колхоз. У нас в стране за время войны присвоено звание Героев Советского союза 44 женщинам, а более 72 тысяч награждены орденами и медалями из числа красноармеек.
Вечером народ вывалил на улицы. Бродим и мы. Тепло и празднично. Ходят многие пары. Кое-кто и из наших парней кучкуется в группе девчонок. Я хожу с Димой и Славой. Слава пытается переброситься словом с какими-то фифочками.
– Девочки! Вы нас ищете?
Но девочки хихикают и отворачиваются.
– Давай ты, – подстрекает меня Славка, так как я выше ростом.
Но меня трудно заставить заговорить с незнакомыми девчатами.
– Чё ты их стесняешься, – сердится на меня Слава. – Они же рады будут познакомиться.
– А что ж они тебе не обрадовались?
– Да им же надо поломаться.
9.03.45. Пят. Донец обозвал Дурнева дураком. Тот вспылил, и они схватились в драке. Расцепили их и начали мирить.
– Ты не обижайся, – говорю Дурневу. – Как говорил Флобер: «Дурак – это инакомыслящий» Раз он тебя назвал дураком, значит, он признал и то, что сам является дураком в отношении тебя.
– Да ну тебя! Флобер! Флобер! – махнул рукой Дурнев, не поняв моё объяснение. – У дурака все дураки.
Тоже верно.
10.03.45. Суб. Рыбная промышленность Камчатки за годы войны увеличила вдвое добычу рыбы и производство консервов.
– Давайте просить, чтобы нашу спецшколу перевели на Камчатку, – предлагает Вася Сегида. – Наедимся!
Новый анекдот. Сын закончил школу. Отец говорит ему: «Ну, сынок, ты стал взрослым. Теперь я разрешаю тебе закурить» «Спасибо, папа, я уже два года как бросил»
11.03.45. Вос. Ночью на посту мечтал. В голову лезли стихи. Но ничего путного не сложилось. Хотелось сочинить что-то про любовь. Но, наверное, надо её сначала пережить. Стихи вырастать должны из пережитого, а не выдумываться из непознанного.
Сашка Батыш спрашивает меня:
– Ты знаешь третий закон Ньютона?
– Не знаю, – отнекиваюсь я.
– Кто не тянет, тому легче.
Гениальный закон. Не требует доказательств.
12.03.45. Пон. Историчка характеризовала царя Николая II, как неумного человека.
– А как же он Россией управлял? – спрашивает Ленёв.
– Россией управляли в основном приближенные царицы, а Николай II развлекался охотой, да балами в полках. Россия, как плохо управляемый корабль, шла к хаосу и гибели. Она была спасена благодаря тому, что к власти пришли большевики. Ленин, став у руля страны, вырвал её из катастрофы. А что касается Николая II, то Лев Толстой сказал о нём так: «Это Чингисхан с телеграфом»
Это выражение нам понравилось. А ещё она сказала, что война – людоедка. Действительно людоедка. Первая мировая сожрала миллионы людей, а вторая – вообще ужас.
13.03.45. Вт. Моей младшей сестре Тамаре исполнилось 5 лет.
Читал, что в РСФСР в 1944 г. было открыто 1575 новых детских садов. А я никогда не ходил в детский сад. В колхозе «Красный колос» был такой. Его называли – детские ясли. Почему ясли?
Всё более теплеет. Весна. То солнышко, то дождик. Вечером стоял с группой ребят во дворе интерната. Выглянула Луна. Николай Тесленко говорит.
– Отгадайте загадку. Над бабушкиной избушкой висит хлеба краюшка. Собаки лают, а достать не могут.
– Пайка! – тут же кричит Быркин.
Пайка хлеба. Она постоянно в нашей памяти.
14.03.45. Ср. Сегодня в классе была потасовка. Начали спорить о дружбе, а кончили дракой. Ленёв заявил, что он не может и не хочет дружить с такими «дураками», как Кушнир. И пошло! «Дурак» Кушнир набросился на не так уж умного Ленёва с кулаками. Но Ленёв прекрасный гимнаст, с накаченными бицепсами. Он сразу уложил Степана, ещё раз его опозорив. Драку прекратили, но началась словесная перепалка. Коллектив раскололся. На сторону Кушнира стали «дураки», а на сторону Ленёва – «полуумки». «Умные» старались их утихомирить. Я тоже пытался внести свой вклад в примирение. Понимаю Ленёва, но нельзя же так оскорбительно.
Я один из самых мирных людей в роте. Не люблю пустые конфликты, никчёмные потасовки. Все они несерьёзные. Из-за ничего. Конечно, я не голый пацифист, но сторонник разумных отношений. Полемика не должна перерастать в потасовки. Это вызывает неприязнь, раскалывает коллектив.
В школу привезли кино «Наши девушки». Сборник из двух фильмов. Первый – «Тоня». О том, как наша телеграфистка на фронте вызвала на себя огонь артиллерии, чтобы уничтожить фашистов, ворвавшихся в город. Второй фильм «Однажды ночью». Лётчики попросились на ночлег в одну семью. Среди них оказался дивер¬сант. Хозяйка догадалась об этом и подсыпала в пищу яд, рассказав об этом своём поступке другим.
15.03.45. Чет. Во время урока русского языка при опросе Кушнира учительница качает головой:
– Как вы, Кушнир, говорите не литературно. Вам всем надо хорошо поработать над культурой речи, – обращается она к классу.
– А кто в стране говорит литературно? – задаёт вопрос наш «корифей» Олег Гончаров. – Вологодцы, которые «окают», или рязанцы, которые «акают».
– Ни те и ни другие, – поясняет учительница. – Литературный язык – это общерусский язык, а все говорят на местном диалекте.
– А откуда же пошёл литературный язык. Из Москвы?
– Русский язык складывался веками в каждой местности со своим диалектом. И чем больше экономически сближались люди, тем больше он приобретал общие черты. Основа у литературного языка народная, но создан он путём совершенствования. Отшлифовывался писателями, учёными. Это язык наиболее точных слов, словосложений и их употребления. Его надо осваивать всем, чтобы точнее выражаться и лучше друг друга понимать.
– Та выражаться мы умеем дюже точно, – ворчит Кушнир. – Но я хочу разговаривать на своём родном хохляцком языке.
– Разговаривайте, пожалуйста, в своём кругу, но в другом обществе вас не будут понимать. Среди культурных людей необходимо общаться на общепринятом литературном языке.
– А если я его не знаю.
– Вот я и говорю, что надо его изучать.
– Я ж буду лётчиком. Нашо мэни литературный? – не унимается Кушнир.
– Все учебники и инструкции в авиации написаны на литературном языке. Вы что будете их изучать с переводчиком-хохлом, – шутит учительница, и мы хохочем.
– Ага. Мэни Лёнька Вылыкодный будэ пэрэводыть.
– Он тоже не владеть настоящим литературным.
Это справедливо, но задевает моё самолюбие. Действительно, надо овладевать литературным языком серьёзно. Весь урок ушёл на разговор о русском языке, его красоте и необходимости познания.
– Больше читайте вслух, выразительно, вдумывайтесь в значение слов, пользуйтесь словарём для его уточнения, – советует учительница. – Хорошее знание языка поможет вам лучше, точнее познавать и всё другое.
Мне этот совет понравился. Беру на вооружение.
Под Кенигсбергом ожесточённые бои. Наши войска в Верхней Силезии перешли в наступление.
16.03.45. Пят. Город Владимир взял шефство над городом Новгородом по восстановлению его хозяйства. Это по-советски.
Пришли в интернат. У порога тряпка постелена и надпись на дверях: «Ты вытер ногу? Если вытер одну, то вытри и другую!» Это Поддашкин дневалит. Он без юмора ничего не делает.
Что-то захотелось побыть в семье, поесть чего-нибудь домашнего.
17.03.45. Суб. На большой перемене стоим на солнышке. Ким Рассалов заигрывает с девочками из кулинарной школы.
– Ну, опустись ко мне, милая! – заливается словами и пеной, которая никогда не сходит с его губ.
– Зачем? – строит глазки кудлатая голова.
– Целоваться будем.
– Я ещё не умею.
– Я научу,
– Мне такой учитель не нужен.
– А какой тебе нужен?
– Тот, который за тобой.
Ким оглядывается. Это я.
– Этот? – хватает он меня за рукав. – Да у него ж ничего от Апол¬лона. Он ещё и целоваться не умеет.
– Я его научу, – смеётся девица.
Хохот во дворе. Я смущён. А Ким, который всегда выставляет себя сердцеедом, посрамлён. Он грозит кулинарке:
– Поймаю, зацелую!
– Слюни оботри, Аполлон! Запенился! – отвечает бойкая девица.
– Запенишься, на вас глядя! – ворчит Ким и сокрушается, глядя на меня, – Вот это девка! Чё ей в тебе понравилось?
– Чуб! – подсказывает Грищенко.
Чем я ей понравился – думал и я об этом уже в поезде.
18.03.45. Вос. Проснулся рано. Сработала привычка вставать по распорядку. Птицы поют. В форточку падает мягкий воздух. Подумалось, что у каждого времени года есть свои: запах, звуки, вкус воздуха. Осенью воздух, как орех, звонкий, упругий. Зимой – резкий, острый. Весной – мягкий, нежный, вкуса дистиллированной воды. По радио идёт передача о Дне Парижской коммуны!
После завтрака копал огород. Сделал уборку двора. А потом присел отдохнуть с мамой, дети тут как тут, окружили нас.
– С первой же зарплаты куплю вам диван, – говорю я.
– Диван? – смеётся мама. – Не скоро ещё тебе до зарплаты.
– Зелёный куплю, – продолжаю я свою мечту.
– Лучше красный! – кричит Света.
– Да, лучше красный, – поддерживает её Люся.
– Зелёный! Зелёный! – кричит Боря.
– Ладно, куплю два дивана, чтоб всем хватило места на нём.
Размечтались о том, как будем жить после войны. Видится всё хорошее и верится в это.
– Был бы Саша живой, – вздыхает мама.
Читал вслух для неё «Правду». В Латвийской ССР восстановлено уже 1200 промышленных предприятий. Это составляет 80 % от действовавших в 1941 г. Восстановлены 450 рабочих клубов и народных домов, 1079 красных уголков, 131 библиотека, 3 музея, 10 театров, цирк, филармония...
– Жизнь налаживается. Советская власть умеет организовать для людей всё, – говорит мама.
Хорошо дома, но надо ехать.
19.03.45. Пон. Поезд опоздал. Заскочил в интернат, когда рота уже ушла на завтрак. Пошёл прямо в школу. Дима принёс мне мою пайку хлеба. Была политинформация о Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О государственном народнохозяйственном плане на второй квартал 1945 г.» и Постановление СНК СССР «Об итогах Всесоюзного социалистического соревнования районов, областей, краёв и республик за высокий урожай и подъём колхозного животноводства в 1944 г.».
Вечером поедали домашние пирожки, которые я привёз.
– Ни в сказке сказать, ни пером описать, – хвалит пирожки Дима.
20.03.45. Вт. Во время уроков читал Тараса Шевченко «Думку» на украинском языке. Его поэзия берёт за душу.
– Вы чем тут увлеклись? – услышал голос над головой математика. – Шевченко! Это хорошо, но не на моём уроке. Идите к доске.
Дал мне трудную задачу, но я с нею справился.
– Садитесь, и не увлекайтесь, – отпустил он меня.
Немцы в Ленинградской области разрушили все колхозы, совхозы, МТС, уничтожили более 3 тысяч населённых пунктов, более 850 промышленных предприятий. Столько беды принесли они нам.
21.03.45. Ср. Ушёл из спецшколы мой земляк Васильев.
– Нас всё меньше, – говорит Станкевич.
– «Всякая школа славна не числом, а славой своих учеников», – отвечаю ему.
– Умно изрекаешь.
– Пирогов! – уточняю я.
– А я думал, что ты такой умный.
– Пока не такой. Но надеюсь.
Было кино «Обломки империи». Старое, но интересное.
Войска 2-го Украинского фронта вышли к Дунаю севернее г. Таварош. Отрезали пути отхода фашистам на северо-запад.
22.03.45. Чет. Новый анекдот. Сынок говорит матери: «Мама, я скоро тебя напугаю» «Чем?» «Аппетитом!»
Женя Мирошниченко на самоподготовке забился в угол и стал читать вслух задания по литературе. Подхожу:
– Ты что тут зубришь?
– Решил читать вслух, чтоб научиться литературно говорить.
– Хорошо говорить недостаточно. Надо говорить умно.
– Сначала надо научиться хорошо говорить, а потом умно. Чтоб умным стать, надо много знать.
– Знания даются учёбой, а ум – природой, – вмешивается в разговор Побокин. – Не дала природа – не старайся!
Прав ли он? Если так, то за обиженных природой обидно.
Войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление.
23.03.45. Пят. Снова болтовня с кулинарками. Перепалка Кима с той худой, но бойкой дивчиной. Я присматриваюсь к ней. Ничего особенного, но она почему-то меня волнует. Наверное, потому, что я ей понравился. В обеденный перерыв встретился случайно с ней на улице. Она улыбнулась мне. Я смутился. Прошёл мимо. Но сердце забилось. Хочется общения с девушками.
На занятиях сочинил стихотворение. На самоподготовке записал:
Приходят юности года –
Время любви, время волнений.
Мы расстаёмся навсегда
С порою детских настроений.
И нам не жалко детских лет -
Мы жаждем новых увлечений,
Ломаем на любовь запрет,
Меняем темы сновидений.
Скорее повзрослеть хотим.
Уже любовь в душе лелеем,
И к ней на крыльях мы летим.
Но, встретив девушку... робеем.
Написал, но не так, как хотелось. Русистка права – надо познавать язык, чтобы легче выражать то, что хочешь сказать. В поэзии управлять мыслями не так просто. Каждая строка требует найти рифму. Иногда приходится долго её искать, а Пушкин летал на рифмах, как на крыльях. Мне бы так.
24.03.45. Суб. Дни тянутся медленно и нудно. Делаю всё, чтобы их оживить. Но учение это и мучение. Надоедает сидеть днями на уроках, беспрерывно слушать преподавателей, читать на занятиях книги исподтишка. Встряхивает лишь юмор друзей. Еле дождался каникул. Еду домой.
Вчера наши войска в Венгрии взяли город Секешфехервар. Чудное название, не выговоришь.
25.03.45. Вос. Я дома. Хорошо. Весна. Тянет на улицу, к теплу, зелени, к оживающим деревьям. Пошёл к Бондаревым узнать, приехал ли Васька. Поболтал с Мишей, Марией. Мишку жалко. Был всего несколько дней на войне и стал одноглазым. Его брат Иван погиб. Иван и Михаил были уважаемые среди пацанвы. Слыли смелыми. Ванька высокий, долговязый, но смелый и весёлый. Мишка среднего роста, но богатырь необычайной силы и ловкости. У него все обиженные искали защиты.
Вечером с ним ходили в кино «Подкидыш». Комедия о том, как маленькая девочка Наташа, воспользовавшись отсутствием мамы, пошла гулять по Москве. Она попадает в разные приключения, смешные обстоятельства. Играют Вика Лебедева, Дима Глухов, Фаина Раневская, Рина Зелёная.
Вечером читал газеты. Фронтовикам часто присваиваются награды, дают звания Героев посмертно. Жаль таких людей.
26.03.45. Пон. Приехал Вася Бондарев, и сразу прибежал ко мне. Хвалит Ростовскую артиллерийскую спецшколу. Но чувствую, что мне завидует. Я не играю на этом. Он тут же выдаёт анекдот. У мужика спрашивают: «Сколько время». «Без пяти», – отвечает тот. «Без пяти чего?» «Не знаю. Маленькая стрелка отвалилась»
Просидели у нас часа два, и пошли к нему. Играли в карты в компании с Михаилом и Марией с шутками и прибаутками. Весёлая и культурная семья.
27.03.45. Вт. Ходил к Бондаревым, взял книгу Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок». Перечитываю и хохочу.
– Шо там смешного? – спрашивает батя, который страшно любит всё смешное.
– Тут всё смешное.
– Та я знаю, читав колысь. Шо ты сейчас прочитав?
Я перечитываю строки. Батя хохочет, а малыши допытываются:
– Так, что тут смешного.
Приходится переводить смешное на глупое, чтобы было смешнее для детей. Так до поздней ночи.
28.03.45. Ср. На улице дождливо. Весь день читал и работал по хозяйству. Вспоминали с мамой первую бомбёжку. Это было в апреле 1942 года. Жили мы в то время в железнодорожной казарме, рядом с железнодорожными путями около станции. Я на рассвете проснулся, желая выйти по малой нужде. Только вышёл на крыльцо, как надо мной на бреющем полёте с рёвом пронёсся самолёт с жёлтыми крестами, с чёрной окантовкой. И тут же раздался взрыв бомбы. Я вскочил в дом, кричу:
– Бомбят! Убегайте.
Все вскочили и побежали подальше на пустырь от железной дороги, понимая, что бомбят станцию. Смотрю на детей, кто выбежал, и вспомнил, что в доме осталась в кроватке маленькая Тамара, которой только полтора года. Побежал назад в дом. Выхватил её из кроватки и вновь на пустырь. В это время раздались новые взрывы. Когда самолёты улетели, мы боялись возвращаться в дом, но все были в нижнем белье. Нехотя пошли. Смотрим, а под нашим окном лежит огромная бомба. Все назад. Решили, что бомба замедленного действия. Но что делать? Холодно детям. Я решил зайти в дом, так как крыльцо было с обратной стороны. Пробрался, схватил разную одежду и назад. Полдня мы слонялись на пустыре, пока не приехали сапёры и, погрузив бомбу на телегу, увезли в поле, чтобы там её взорвать. К вечеру бомбу подготовили к взрыву. Сошлись посмотреть пацаны. Всех нас прогнали за насыпь железной дороги в ожидании взрыва от подожжённого шнура. Раздался взрыв, и все пацаны побежали к бомбе. И тут грохнул новый мощный взрыв, осыпая поле землёй и осколками. Все попадали. К счастью обошлось без жертв. Я пошёл на станцию посмотреть разрушения после бомбёжки. Но их не обнаружил. Все бомбы легли справа от железной дороги, не причинив никакого вреда. Тоже мне сапёры! А у бомбы, которая оказалась у нас под окном, ещё в воздухе отвалился стабилизатор, и она ударилась о землю не взрывателем, а боком и рикошетом летела полтора километра, прыгая, как лягушка. Счастье наше, что она, ударившись о тополь под окном, не взорвалась.
29.03.45. Чет. По радио передали, что колхозники «Красного партизана» Брюховецкого района обратились ко всем работникам сельского хозяйства СССР об организации Всесоюзного социалистического соревнования за высокий урожай 1945 г. Дают краснопартизанцы. Там живут наши родственники. На весь Союз прогремели. Радуемся за них всей семьёй.
Мама рассказывает о своей родне с хутора, вспоминая давние истории, дореволюционное время. Что происходило на хуторах в период Гражданской войны. У неё хорошая память. Да и как не запомнить кровавые события, рассказы братьев красных партизан о боях, походах. Ещё и ещё раз вспоминает, кто как из них погиб.
30.03.45. Пят. До обеда дочитывал Ильфа и Петрова. Потом книги отнёс Бондаревым и до вечера просидел у них за картами и болтовнёй. Распрощались. Завтра разъезжаемся. Васька – на Ростов, а я – на Краснодар. Пошёл посмотреть на прощание школу. Вспомнился случай. Мы сидели на занятиях. Вдруг низко прогудел самолёт.
– Всем в убежище! – скомандовала учительница.
Мы выскочили во двор. Но самолётов не было. Все побежали не в убежище, а по домам. Когда большая масса учеников оказалась на пустыре, появился самолёт и стал обстреливать детей из пулемёта. Все попадали, вжавшись в землю. Самолёт взмыл и мы, вскочив, побежали дальше от школы. Самолёт заходит на стрельбу – мы падаем, прижимаясь к земле. Так продолжалось, пока ученики не рассосались по улицам. Какая наглая игра фашиста с беззащитными детьми! Удивительно, что никто не кричал, не взывал о помощи. Разбегались молча. На следующий день смотрели – все ли живы. К счастью пострадавших не оказалось. Но у черты смерти были все.
31.03.45. Суб. Сборы и отъезд. Приходили Петренковы. Посидели, поболтали. Рассказал им все хохмы, которые привёз и услышал от Васьки Бондарева. Вечером они пришли к поезду, чтобы посадить в вагон. Посадка, как всегда, трудная. Народу едет много, билетов нет. Но мне достали.
Наши разгромили немцев в Верхней Силезии.
1.04.45. Вос. Утром дневальный кричит:
– Подъём!
Голоса с постелей:
– Первый апрель – никому не верь!
Подъём сорвали. Воспитатель смеётся по-доброму, не ругается, потому что сегодня выходной, наша выходка занятиям не угрожает. Его доброта нас вдохновляет на новые хулиганства.
– Строиться на физзарядку!
– Не верим!
Сорвали и физзарядку. Воспитатель и это прощает.
– Строиться на завтрак!
– Верим! Верим! – орём мы и выскакиваем на построение.
Вышли на Красную. Взяли чёткий шаг.
– Запевай!
– «Взвейтесь, соколы, орлами, полно горе горевать», – запевает Милаев звонко и залихватски.
– Не верим! – припеваем мы.
Запевала начинает другую:
– «Солдатушки, браво-ребятушки».
– Не верим!
– Кру-у-гом!! – орёт старшина и ведёт нас назад.
Дружно кричим:
– Верим! Верим!
– То-то! – говорит старшина. – Кру-гом!
Далее движемся по правильному маршруту с песней, в весёлом настроении. Апрельские шутки взбодрили.
Ходил в кино. «Большая жизнь». Прекрасный фильм о шахтёрах Донбасса. Играют Андреев, Алейников.
2.04.45. Пон. С утра апрельские анекдоты. Сынок говорит маме: «Мама, папа с няней целуется в спальне»» «Боже!» – вскричала мать и бросилась в спальню. «С первым апреля! С первым апреля!» – кричит пацан.
Наши войска взяли в Венгрии центр нефтяной промышленности город Надьканижа и ряд городов Австрии.
3.04.45. Вт. Майор Крылов задержал двух нарушителей порядка
– Наряд вне очереди! Чистить сортир! Немедленно!
– Чуть что сразу в сортир, – ворчит недовольно один из виновных.
– Сортир – наше общественное лицо, – говорит ему Поддашкин.
Читал в «Правде» указы о награждении ряда предприятий и их работников.
4.04.45. Ср. У столовой с рынка часто слышатся тревожные крики. Кто-то у кого-то что-то украл. Скандалы, драки. Рынок набит оборванцами, шныряющими в толпе, бездомными собаками. Между рядами постоянно ходят «собашники» с большими клещами для вылавливания животных. Захваченные в клещи, собаки скулят от боли душераздирающе. Их волочат куда-то. Постепенно вой умирающей собаки затихает. Потом отчаянно скулит новая жертва. Милиция в свою очередь вылавливает воров-карманщиков и хапуг, которых тоже, сопротивляющихся и ругающихся, уводят в своё отделение. Дерутся инвалиды между собой за торговые места, нищие – за места попрошайничества. А в городе идут бои между бандитскими шайками. Воровская конкуренция. Это ужасно! Стало много бедных, нищих, бездомных, урок, бандитов. Городские ребята каждый день приносят нам новости об ограблениях квартир, магазинов, об убийствах по разным причинам, но чаще с целью грабежа. Уходящая война оставляет нам свои тяжёлые следы. Военное время сменяется уголовным. Война с фашистами заканчивается, с бандитами – разгорается. Говорят, что чеченцы, другие горские национальности, выселенные с Кавказа, ушли в горы, нападают на людей, ведут бои с властью. То же в Крыму. Татарские предатели ушли в катакомбы. На Украине, в Прибалтике нацио¬налисты укрылись в лесах.
Смотрел фильм «Свадьба» по водевилю Чехова. Играют Фёдорова. Гарин, Марецкая, Грибов, Раневская. Чудесный фильм, хорошие артисты, неповторимый чеховский юмор.
5.04.45. Чет. На уроке танцев была та кудлатая девица. Подошла ко мне и так запросто спрашивает:
– Будешь со мной танцевать?
Я не знал, что ответить. Не по нраву мне такие неск¬ромные девчата. Как это самой подойти к парню? Но посчитал неприличным отказывать. Промямлил:
– Буду.
– Ну, пойдём! – тянет меня за руку, и, закинув её себе на та¬лию, свою руку положила на моё плечо так, словно обняла.
Мы оказались лицом к лицу так близко, что я остолбенел. Она же усмехнулась снисходительно. Видать бывалая. Играли фокстрот. Я повёл её, чувствуя свою скованность, а она как-то странно качалась в моих руках в такт музыке, водила глазами то по моему лицу, то по потолку, публике и чуть подпевала без слов. Это освобождало меня от необходимости что-то говорить ей. Я лишь рассматривал её исподволь.
– А почему ты со мной не знакомишься? – обращается она ко мне. – Как тебя зовут? Меня Олей, – тараторила она, чуть ли не касаясь моего уха губами, дыша на раскрасневшееся моё лицо. – Я знаю, как тебя зовут. Лёня? Будем знакомы.
Я сердился на её нескромность, и на свою несмелость, стеснительность. Надо бы взять инициативу разговора, а я не нахожу слов, не хватает дыхания. Мне хочется бросить её среди танца, уйти вообще. Но понимаю, что это неприлично. Я раб этикета. С трудом дождался конца фокстрота. Проводил её и отошёл в сторонку.
– Ты подойдёшь? – спрашивает она вслед.
– Может быть, – прошипел я в ответ.
Я ушёл сердитый на себя, что не смог переломить разговор с этой неприятной девой, поставить себя выше неё в разговоре и действиях. Но что-то магическое оставалось на моём лице от её дыхания, что-то горело во мне, подожжённое близостью её лица.
6.04.45. Пят. Правительство СССР денонсировало советско-японский пакт о нейтралитете, заключённый 13 апреля 1941 г. Причина в том, что Япония помогала фашисткой Германии в войне против СССР. На политинформации нам объяснили, что такое «денонсация». Зачем применять иностранные слова? Можно же сказать по-русски: разорвали договор. Япония заслуживает того, чтобы и её разгромить. Но это опять война, жертвы. Пойдёт ли на это СССР?
Был на уроках танцев. Танцуя с девчонками, понял, что я по-разному воспринимаю одно и тоже явление ощущением, чувством и сознанием. Не всё, что приятно ощущению, нравится сознанию. А чувству хочется чего-то лучшего. Чему отдать предпочтение? Я отдал сознанию. Значит, у меня сознание господствует над чувством и ощущением.
7.04.45. Суб. Два года, как умер мой старший брат Шура. После занятий пошёл к Мищенковым. Договорились с Ниной, если погода будет хорошая, без дождя, пойдём с ней завтра на могилу к Шуре. Мне рассказали, как его хоронили. Он был совсем худой, лёгкий. Дядя Ваня сделал гроб. Прямо из морга госпиталя его тело повезли на кладбище. На похоронах были только Мищенковы, Томилины и мама. Хоронили скромно. Поставили деревянный обелиск со звёздочкой. Я остался у Мищенковых ночевать.
В Пруссии наши перешли в наступление.
8.04.45. Вос. Был с Ниной на кладбище. Как только захожу, оно меня пугает. На душу ложится тяжёлый камень. С ним и хожу среди могил, словно в другом жутком и таинственном мире, где смерть госпожа. Всё напоминает, что ты не вечный. Могилы говорят: «Ты тоже умрёшь!» Моё сознание вопреки реальности сопротивляется: «Нет! Я не умру» Нина подливает страху перед смертью:
– Все там будем!
У меня волосы шевелятся от этой жути. Сразу воспроизводится бессмыслие жизни. Я этого не хочу понимать. Не должно быть всё смертным. Должно быть и бессмертие. Я хочу быть частицей бессмертия, оставить от себя хоть что-то в этом мире. Что нужно сделать, чтобы обратиться в вечность? Этот вопрос остаётся со мной. На него надо искать ответ. А что страшнее смерти? Ничего. Чтобы быть бесстрашным, надо преодолеть страх небытия. Стараюсь преодолевать это кладбищенское чувство, но ноги торопятся покинуть город вечного покоя. Хочется скорее выйти в мир жизни, уйти подальше от мира праха, забыть о его существовании. Навязываю Нине разговор о её братьях Николае, Ване. Где они ныне, что пишут? Но она тоже под тяжёлым впечатлением кладбища, повторяет:
– Все там будем!
– Нам ещё не скоро, – стараюсь придать ей жизненный оптимизм.
– Кто знает. У жизни нет сроков.
Прибрали могилу, постояли несколько минут и ушли. Во время обеда помянули Шуру, и я пошёл в кино, чтобы отвести мысли от всего того, что пережил за поминальные часы. Смотрел фильм «Александр Невский». В ролях Черкасов, Охлопков, Абрикосов. Фильм настраивает на яркую жизнь.
9.04.45. Пон. Классная руководитель проводила собрание.
– Если у вас не хватает мозгов запомнить, то записывайте в блокнот, как это делаю я, – изрекла она.
Мы взорвались хохотом.
– Что за смех! – опешив, смотрит она на нас, не поняв ещё оплошности в построении своей речи.
Пошло гулять по школе новое педагогическое изречение.
В Одессе за год после освобождения восстановлено 324 промышленных предприятий, 25 санаториев и домов отдыха, 159 тыс. кв. м. жилой площади. Восстанавливают санатории! Используют их для госпиталей, лечения фронтовиков, инвалидов, тысячи которых породила война.
10.04.45. Вт. Малышев на самоподготовке сидит, задумавшись, не читает, как обычно.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю его.
– «Над златом чахнуть!»
Так может ответить только начитанный человек.
Шли в интернат, встретился священник. Я вспомнил, как во время оккупации открыли школу. Учителя нас уговорили прийти в школу. Вот звонок на урок, к нам заходит священник.
– Тю! – заорал Николай Петренко. – Ты глянь, поп явывся. Сгинь сатана! Хо-хо-хо, – захохотал он и выпрыгнул из окна.
Все остальные пацаны за ним. Больше мы не пошли в школу, в которой из учебников вырывали листы, зачёркивали портреты вождей. Историю СССР не изучали. Хвалили царское время. А большевиков, установивших народную власть в стране, ругали. Это была чужая нам школа. И поп чужой, прислужник фашистов.
Наши войска штурмом овладели крепостью Кенигсберг. Наконец! Долго её долбали. Говорят, там много уже полегло людей.
11.04.45. Ср. Идём по Красной улице, поём: «Мы не дрогнем в бою за Отчизну свою!» Женщина с тротуара наблюдает за нами и глотает комки в горле. Нас жалеет или кого-то из родных потеряла.
Освободили Бухенвальд, где обнаружен ещё один лагерь узников. Сколько же их настроили фашисты? Сколько в них уничтожили людей. В проклятое время живём. Повсюду господствует смерть, как владыка мира. Ежечасно гибнут люди. В год миллионы жертв. Это мировая трагедия! Идёт отчаянная борьба жизни со смертью. Мы – жизнь. Мы растём, преодолеваем время смерти. Страна наша – жизнь. От СССР жизнь идёт в Европу, подавляя смерть, исходящую от фашизма. Социализм – жизнь. Он подавляет эпоху смерти.
Подписан мирный договор с Югославией.
12.04.45. Чет. Умер президент США Франклин Рузвельт. Это сообщение, как взрыв бомбы. Власть в США переходит в руки вице-президента Гарри Трумэна. Это тот, который недавно заявил, что «русские скоро будут поставлены на место», что США возьмут на себя руководство фор¬мирования мировой политикой, будут править миром. Рождается новый фюрер», теперь уже американский. Так будет бесконечно, пока существует капитализм.
– Трумэн – сука, – говорит Мезох.
«Правда» опубликовала заявление Правительства СССР об Австрии. Мы не преследуем цель приобретения какой-либо части австрийской территории или изменения социального строя Австрии.
– Чего с ними, австрияками разговаривать. Это те же немцы. Там надо социализм устанавливать, – рассуждает Степан.
– Везде надо социализм строить, – поддерживает Мезох.
Это мнения всеобщее. За фашизмом должен рухнуть и капитализм.
13.04.45. Пят. У меня день рождения. 17 лет. На завтраке не стал есть свой хлеб. Решил после обеда пойти к Мищенковым отметить день рождения за столом родственников. К хлебу они что-нибудь найдут. Тётя Дуся обрадовалась хлебу. Приготовила картофельный супчик, кукурузную кашу, компот. Дядя Ваня достал бутылочку какого-то самогона. Наливает всем по рюмке. Делаю с трудом глоток. Спиртовые пары забивает дыхание. Закашлялся. Дядя смеётся:
– Не принимает горло? Это хорошо. Не надо её проклятую пить. Надо лишь пригубить, чтоб традиции дань отдать.
Он отпивает лишь полрюмки. Пьют немного Нина, тётя.
– Жжёт проклятая, – морщится тётя. – Такую пить можно только при хорошей закуске.
Надя выпивает до дня. Кривится и краснеет. Пристаёт ко мне:
– Пей! Глянь, я девка и выпила, а ты ж мужчина...
Поддался, выпил до дна. Перед уходом уговорила выпить вторую. Иду. Мне весело. С губ не сходит улыбка. Все люди такие хорошие. Хочется со всеми поговорить. Группа девочек навстречу. Пытаюсь с ними заговорить. Но они хихикают и проходят мимо.
По радио звучит салют. В мою честь? Нет. Взяли Вену.
14.04.45. Суб. На уроках незаметно писал стихотворение о первом знакомстве с девочкой. На самоподготовке отшлифовал.
Ты идеал, но идеал не мой.
В тебе совсем не та основа.
Я юн, но всё же не слепой:
Тебя я понял с полуслова.
Ты симпатична и проста,
Но ты живёшь без идеалов.
Без устремлений жизнь пуста.
А мне такой подруги мало.
Я не смогу тебя любить.
Ты жизнь мою собой обманешь.
Не ползать я хочу – парить.
А ты парить со мной не станешь.
Кажется хорошо. Только образ получился неконкретной девушки. Я и писал вообще, ради хорошей мысли. Кажется, получилось. Может, действительно стану поэтом.
15.04.45. Вос. Получил письма с поздравлениями от Саши, Нины, из дому. Письма – мои радости. Читаю и перечитываю. Дома всё нормально. Приветы и пожелания от знакомых и друзей. Саша пишет, что у него всё хорошо. Горячее время. Идут вперёд. А где? Военная тайна. Нина, как всегда, ничего о себе, а всё обо мне. Просит больше рисовать и сочинять стихи. Мечтает, чтобы я стал художником. Никак не смирится с тем, что я выбрал профессию лётчика. Но я забросил рисование. Нет у меня большого таланта на это. Есть способности. Их можно бы совершенствовать, но для этого нужна школа. У меня есть способности на разное, много увлечений. Но нельзя распыляться, надо отдаваться одному призванию, которое выбрал, как главную цель жизни. Я выбрал лётное дело и уже не стану от этой цели отклоняться. Так и хотел написать Нине, но не написал, чтобы её не расстраивать. За письмами провёл весь день.
Наши войска окружили и разоружили группировку немецких войск, пытавшуюся отступать от Вены на север. Успешно завершена Венская операция. Нанесено серьёзное поражение немецкой группе армий «Юг».
Началось восстановление Беломорско-Балтийского канала.
16.04.45. Пон. Вечером в интернате произошло «ЧП». Малышев притащил от пленных немцев офицерский мундир. Напялил его на себя. И без того, похожий на немца, белесый, с горбатым неровным носом, бесцветными бровями, он ещё исказил мимикой рожу до неузнаваемости. Выражение гестаповское, злое, с выдвинутой челюстью и плотно сжатыми губами. Заскакивает в комнату, не замечая, что там директор школы проверяет порядок, горланит:
– Штет ауф!
Мы очумели. Оторопел и директор, стоявший в глубине комнаты.
– Штет ауф! – повторяет «гестаповец».
Мы прыснули и подавились, понимая, что угрожает Альберту.
– Что за баловство! – наконец, приходит в себя директор.
Наступила очередь шока у Малышева. Увидев начальника, он подавился воздухом. Никак не мог вдохнуть. Стал бледнеть.
– Виноват! – с трудом выдавил из себя.
Директор увел его на беседу к себе наверх. Судим-рядим о возможных последствиях. Наконец, приходит «гестаповец» без мундира, как общипанный петух. Горько улыбается.
– Ну, что?
– На комсомольское бюро.
– Как на комсомольское? – хочу смягчить обстановку. – «Гестаповца» на комсомольское бюро? Невероятно!
Сообщается, что танковая промышленность СССР в 1944 г. увеличила выпуск танков по сравнению с 1943 г. на 25,4 %. Наши перешли в наступление на Берлинском направлении. Задавим фашистов!
17.04.45. Вт. Слава стонет перед обедом:
– Ой, есть хочется.
– У тебя мышление животное, – говорит ему Мандровский.
Наши прорвали оборону противника западнее реки Нейси, и вышли к реке Шпрее. Идут ожесточённые бои на Зееловских высотах под Берлином. На последних шагах до победы гибнут воины. Невероятная цена за повержение фашизма, спасение от него мира.
Читал, что в Литве после оккупации немцев 60 тыс. крестьян получили землю, отнятую у них фашистами.
18.04.45. Ср. На занятиях читал чеховские юморески «Письмо к учёному соседу», «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». И чеховским языком разговаривал с Женей.
– «Дорогой соседушка»...
– Чё?
– «Если бы мы происходили от обезьян, то нас теперь водили бы по городам цыгане»...
– Чё ты мелешь?
– Чехова я тебе мелю...
Давился смехом над «Каникулярными работами институтки Наденьки». Меня поднял учитель. Стоял до конца урока.
Смотрели в школе кино «Антоша Рыбкин». Комедия о приключениях повара-бойца. Играют Чирков, Ладынина, Грибов, Крючков. Люблю посмеяться от души.
Наши форсировали реку Шпрее на широком фронте. Авиация Балтфлота потопила в районе Данцигского залива и Пиллау 9 транспортов и боевых кораблей. Вот это урожай!
19.04.45. Чет. В столовой Мандровский ворчит:
– Нет бога на свете. Я утром помолился, чтобы мясо было, а нам опять селёдку суют.
Перед географией он опять говорит про молитву:
– Надо помолиться, чтоб меня географ не спросил.
Пошёл в угол, клал крест, что-то шептал и кланялся под общий хохот. Но учитель вызвал его первым и после долгих мучений поставил тройку. Уж потешились мы над ним.
Наши каждый день занимают по пять-шесть городов. Начали окружение берлинской группировки.
20.04.45. Пят. На построении Поддашкин тянет руку, пытается задать вопрос:
– Есть вопрос! Есть вопрос!
Воспитатель ему говорит:
– Поддашкин, если хотите что-то спросить, то стойте и молчите.
Ещё одна педагогическая хохмочка.
Сегодня день рождения Гитлера. Символично, войска 1-го Белорусского фронта произвели первые артиллерийские залпы по Берлину. Представляю состояние Гитлера.
21.04.45. Суб. На строевой подготовке нас поочерёдно учили отдавать команды. Это плохо получалось у картавых, шепелявых и безголосых. Было смешно и весело.
– Чтобы стать хорошим командиром, нужно иметь лужёное горло, – резюмирует шепелявый Станкевич.
– С хорошим горлом ума не надо. Иди хоть в командиры, хоть в певцы, – добавляет безголосый Шамша.
В Москве подписан договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Польской Республикой.
22.04.45. Вос. Сегодня 75 лет со дня рождения Ленина. Хорошо, что у нас выходной. Ходили за город в рощу нюхать весну и загорать. Потом посмотрели кино «Броненосец «Потёмкин».
Вечером гуляли по Красной. Весь Краснодар на улице. Зелено, всё цветёт, благоухает. А перед отбоем болтали. Я стал заметным рассказчиком. Меня любят слушать. Но я смущаюсь, когда на мне сосредотачивается много внимательных глаз.
Наши войска занимают пачками города Германии. Авиация наносит массированные удары по Берлину. Жарко там фашистам.
23.04.45. Пон. На уроке литературы учительница спрашивает:
– Кто расскажет стихи о Ленине.
Все притихли. Я недавно читал стихи Есенина о Ленине «Капитан Земли». Набрался отваги, чтобы выручить ребят, поднял руку, прочитал наизусть, не назвав автора.
– Это ты сам сочинил? – спрашивает меня Кушнир.
– Это стихи Сергея Есенина, – одобрительно посмотрела на меня учительница. – Молодец Великодный.
Сел на место. Меня Мандровский сзади гладит по голове:
– Молодец! Молодец!
Войска 1-го Украинского фронта ворвались в Берлин.
В «Правде» большой снимок Сталина. Он подписывает договор с Польшей. Опубликована речь Сталина.
24.04.45. Вт. Арсеньев не выполнил домашнее задание по математике. Оправдывался перед учительницей:
– Я потерял ручку. Нечем было писать.
– «Нет повести печальнее на свете», – шепчет Мандровский.
– Ручки не было? – ехидно улыбается педагог. – Берите мел и решите это задание на доске.
Вася с видом обречённого поплёлся к доске, как на эшафот.
В Москве открылось заседание Верховного Совета СССР. Вся страна от него чего-то ждёт. Войска 1-го Белорусского фронта заняли юго-восточные пригороды Берлина. Хорош был бы подарок к 1-му мая – взятие Берлина и захват Гитлера.
25.04.45. Ср. Заходит в класс учительница и сходу:
– Радостная новость! Окружён Берлин!
– «Ура!» – орём мы, затягивая свой восторг как можно дольше, чтобы позже начался опрос по уроку.
Учительница наш замысел понимает, но не сердится, не успокаивает. Она сама взволнована. Скоро войне конец. На глазах от радости проступили слёзы.
Показали нам фильм «Валерий Чкалов». Любимое моё кино. С него пошла моя мечта о полётах, о службе в авиации. Влюблённые в Чкалова мечтатели подражали ему в прическе, в походке, в манере поведения. Даже его хулиганские поступки стали идеалом для подражания. Фильм этот задал тон воздушного лихачества в авиации. И мы на это настраиваемся, Но за годы войны идеалы изменились. Ныне кумир – трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин. Хорошо, если бы о нём и других ассах войны создали хорошие фильмы.
Наши войска встретились на реке Эльбе в районе города Торгау с войсками американцев. Мандровский спрашивает:
– Будут обниматься или драться?
– Всё зависит от приказов сверху, – отвечаю я.
– Надо бы проучить амрикашек за затягивание Второго фронта.
Разгромлена окружённая группировка немецких войск на Земландском полуострове и завершилась Восточно-Прусская операция.
В Сан-Франциско открылась Международная конференция с участием СССР.
- Мир делить будут, - говорит Мезох
26.04.45. Чет. На истории класс получил четыре двойки. Это плохо в конце четверти и накануне 1 мая. У меня четвёрка. После занятий было комсомольское собрание. Двоечники стояли, понуро повесив носы, и жалобно оправдывались. Чистилище продолжалось долго. Нашлись узурпаторы, неусвоившие положения устава ВЛКСМ, что критика должна быть товарищеской, а не инквизиторской. Я не выдержал, выскочил для выступления.
– Что мы устраиваем им инквизицию! Со всяким может такое случиться! Надо друг другу помогать, а не наживать на неуспехе товарищей авторитет комсомольских критиканов!
Активисты набросились на меня. Но мои слова взбодрили многих, сорвали путы с притихшего класса. Все зашевелились.
– Правильно! – кричат несколько голосов.
– «Исторический путь – не тротуар Невского проспекта»», – цитирую Чернышевского. – История трудный предмет.
Отстающие пошли в наступление на передовиков. Разговор повернулся от неуспеваемости к методам критики. Собрание прошло остро, но закончилось мирным решением: улучшить работу с отстающими. Двоечников не наказали. Они мне жмут руку. Я взволнован. Это первый мой взрыв активности на комсомольском собрании и такой успех. Сам не понимаю, как зажёгся огнём гнева против критиканов, которые преследуют цель вызвать боль человеческой души, а не настроить её на доброе дело. Когда гитара бренчит, её же не разбивают, а настраивают. Ходил смущённый своим поступком, но на душе хорошо. Смог повернуть собрание на верный путь.
Наши войска начали рассекать берлинскую группировку. В окружении более 200 тыс. фашистов. Вот логово!
Взят крупный порт Штеттин. В Чехословакии освобождён г. Брно.
27.04.45. Пят. Убирали территорию школы. Работали не активно. Комсорг кричит:
– А ну давай, братцы, по-фронтовому, очистим территорию, как наши войска очищают территорию Европы от фашизма!
Очистили по фронтовому, а ужинали по тыловому – свёклу.
В стране салют в честь соединения наших войск с американо-английскими войсками. 24 залпа из 324 орудий.
28.04.45. Суб. Извеков весь день напевает:
– Кончился бал, кончился бал – маленький собачка большую потрепал.
– Чего ты завёл эту пластинку про собак?
– Шикарная мелодия, лёгкая поэзия, простые слова и суть без философий. Не как у разных маяковских, блоков и прочих.
Опубликованы призывы ЦК ВКП(б) к 1-му Мая. Для вдохновения перед сном выкрикивали их, как всегда в таких случаях.
В Сан-Франциско закончилась Международная конференция. Создана Организация Объединённых Наций.
29.04.45. Вос. Загорали у затона. Пытались купаться, но вода ещё бр-р-р-р. Лишь окунулись, чтоб привлечь внимание девочек. Ребята засели за карты. Я решил помечтать в дрёме. Хорошо валяться на травке под солнцем. Лучи жарко припекали. У меня появляется вдохновение на сочинение стихов. Ищу с чего начать. На горизонте вырастало огромное белое облако. Его вершина растекалась по небу, а низ чернел, надвигаясь на город. Кружит в мыслях первая строка: «Как в лето жаркое гроза». Начинаю искать вторую. «Слеза, коза, глаза...» – перебираю рифмующие слова. «Глаза, глаза...»
Раздавался девичий смех. «Мы ищем девичьи глаза...» Надо найти промежуточную строку. Но ни на чём не могу остановиться. Бросаю это занятие. Не люблю мучить воображение, если оно сразу не находит хорошее стихосложение. Для поэзии важно не только вдохновение, но и озарение. Сегодня ко мне вдохновение пришло, а озарение не явилось.
Вдали слышны грозовые раскаты. Скрывается солнце. Тянет прохладой. Умолкают девичьи голоса. Девочки уходят. Пора и нам подтягиваться к интернату, чтобы не застала гроза.
Вечером пробиваемся в кино «Большая жизнь» о том, как в 30-е годы на одной из угольных шахт Донбасса разоблачали вредителей. Хотя мы его уже видели, но фильм захватывающий. Смотришь, и зло накипает против сволочей, которые мешают стране строить новую жизнь.
30.04.45. Пон. Подготовка к 1-му мая. Строевая подготовка продолжается уже две недели. Каждый раз начищаемся до зеркального блеска. Сегодня последняя репетиция на плацу у парка при полном параде. Собралась толпа, глазеют пацанята, девчата, старухи и старики. Ходили вдохновенно, слаженно и нас отпустили досрочно.
В «Известиях» видел снимок. Наши гаубицы идут по улицам Берлина. Щит стоит, на котором написано: «Вот оно фашистское гнездо – Берлин!» Советское командование отклонило попытку гитлеровцев завязать переговоры о временном прекращении боевых действий, и начать переговоры о заключении мира. Какой с фашистами мир! Только капитуляция! Украина и Белоруссия просятся в ООН.
Вечером наши войска штурмом взяли рейхстаг. Над ним водружено Красное знамя. Вот это праздник! Может завтра кончится война? Слушали радио до последней минуты. Но отбой. Столько радостей, что трудно было уснуть.
1.05.45. Вт. Праздник. Завтрак с мясом и маслом. На построении поздравление директора школы, зачитан приказ Сталина по случаю 1 Мая. Вдохновенно, с песнями вышли на демонстрацию. Для трудящихся это смотр сил солидарности. Для нас – смотр нашей военной слаженности. Прошли отлично. Публика бурно аплодировала. Начальство довольное, а мы – горды.
Домой не отпускают. Завтра спортивный день. Ушли на берег Кубани смотреть её бурные воды и загорать на травке. Вспомнились строки прошлого начала стихотворения на затоне, пришло вдохновение и озарение. Сочинил, запомнил, а вечером записал. Назвал – «Созревание».
Как в лето жаркое гроза
Пришло внезапно созреванье.
Мы ищем девичьи глаза,
В них наших взглядов пониманье.
На миг задержан чей-то взгляд
И сердце бурно застучало.
И думы добрые летят.
Да, это... юности начало!
Наши взяли города Германии: Бранденбург, Линдов, ряд городов в Чехословакии. В Берлине массовая сдача фашистов в плен.
– Ещё в плен берут их гадов! – возмущается Мандровский и провозглашает сталинский лозунг. – «Смерть немецким оккупантам!»
2.05.45. Ср. Ходили на центральный стадион. Наши ребята участвовали в городских спортивных соревнованиях. Валя Плихунов в лёгкой атлетике среди юношей занял призовое место.
Наши полностью овладели Берлином. Войска немцем прекратили сопротивление. По радио выступил Сталин. Он сказал: «Советские войска завершили разгром берлинской группы немецких войск и сегодня, 2 мая, полностью овладели столицей Германии городом Берлином – центром немецкого империализма и очагом немецкой агрессии».
Все ждут конца войны. Вот – вот! Настроение у всех хорошее, но тревожное. Усиливается страх потерять в последние дни войны своих близких. У меня болит душа за Сашу. Он ещё в боях.
3.05.45. Чет. Праздники кончились. Снова будни, но они необычные. Дух приподнятый. Мы ждём капитуляции Германии, окончательной победы. В строю поём задорно песню «Кипучая, могучая, страна моя...»
Министр иностранных дел Франции Жак Бидо, выступая на конференции Объединённых Наций в Сан-Франциско, заявил: «Позвольте мне вместе со всеми отдать дань уважения тем, кто скромно или храбро трудился во имя нашего общего спасения: героической Советской Армии, прославившей себя многочисленными победами от Сталинграда до Берлина»
Долго не спали, рассуждали о славе.
– «Двери в славу – двери узкие», – цитирует Побокин Маяковского.
На том и уснули.
4.05.45. Пят. На уроке лейтенант Изотов говорит:
– Хотите быть героями – учитесь у героев. Хотите быть выдающимися – учитесь у выдающихся. Хотите быть гениями – то учитесь у гениев. Учитесь, но не подражайте.
Мы задумались, и это была тема полемики на весь день. К вечеру разобрались, кто подражает, тот лишь попугай, своего ничего не внесёт в жизнь. Прикидываем, кто из нас может стать знаменитым. В роте больше незаметных ребят, чем выделяющихся. Так, кто же достигнет больших вершин, ныне заметные или незаметные? Для подвигов нужно не только желание, но и мастерство. А проверит нас всех, по-видимому, случай, обстоятельства. Я думаю, что подвиги не надо искать, но надо быть готовым к самим трудным испытаниям и выдержать их.
5.05.45. Суб. СНК СССР принял вчера постановление «О выпуске Четвёртого государственного военного займа».
– Занял бы я государству, да не из чего, – комментировал Кушнир.
Наши взяли какое-то Свинемюнде, порт и военно-морскую базу на Балтике. И по этому поводу у Кушнира тоже нашёлся комментарий:
– Из этой бы мюнде нам свиней побольше прислали.
В Праге восстание. И опять Кушнир своё слово сказал:
– Восстание в Праге, Варшаве, Париже... Надо и в Лондоне, Вашингтоне их организовать. Шоб уже всё наше було.
6.05.45. Вос. Ходили на затон загорать. Хотел почитать историю для подготовки к экзаменам. Но подготовка не получилась. Гоняли футбол и купались.
После слабого ужина Малышев говорит:
– Жалкое наше существование, но цели жизни – благородные.
Капитулировал гарнизон города-крепости Бреслау. Всего 40 тыс. солдат и офицеров. Наши армии рванули на Прагу.
7.05.45. Пон. На уроке русского языка учительница говорит:
– Встанешь в срок, посеешь в срок – урожай будет высок. Кушнир, найдите в этом предложении глаголы второго лица.
Кушнир долго стоит, думает. Учительница не выдерживает:
– Что, товарищ Кушнир, не найдёте второе лицо.
– Та нашо мэни другэ лицо? Мне и одной своей рожи хватит, – издевательски шутит Степан.
– Великодный, помогите.
Я нахожу второе лицо, а учительница наседает на Степана:
– Кушнир, ещё предложение: Упустишь минутку – потеряешь час.
– Я не упущу и не потеряю, – ворчит Степан с юмором.
– Садитесь, Кушнир, двойка вам за второе лицо.
В «Правде» читал, что с 1941 по 1944 год в фонд обороны и фонд Красной Армии, трудящиеся СССР внесли свыше 16 млрд. рублей наличными и на 4 млрд. 500 млн. рублей облигаций госзайма и других ценностей.
– Оце гроши! – удивляется Степан. – Дэ их люды бэруть?
Постановлением СНК 7 мая объявлен праздником Дня радио в ознаменование 50-летия со дня его изобретения русским физиком и электротехником А.С. Поповым, осуществившим в этот день 1895 года первую в мире радиопередачу. Ещё нам один праздничек!
8.05.45. Вт. Кушнир после нагоняя классного руководителя и комсомольского бюро напросился исправить вчерашнюю двойку по русскому языку. Просит учительницу его проверить.
– Пожалуйста, – соглашается она. – Такое вот вам предложение: «Пока больной дышит, он надеется».
– Та шо ж я вам больной? – откровенно возмущается Степан.
Мы хохочем. Не выдерживает и учительница, улыбается:
– Так, где всё-таки второе лицо?
– Дышит, – чуть слышно отвечает Степан.
– Ещё одно предложение: «Кто не любит критику, тот не хочет исправиться»
– Любит и хочет, – отвечает Степан. – Кто любит, тот хочет.
– Кушнир! Вы неисправимы. Что мне с вами делать? Попрошу майора Крылова с вами позаниматься.
– Не надо! – взмолился Степан. – Он заставит сортир чистить!
– Что ж. Как верёвочка не вьется, а концу быть.
Получил письмо из дому. Пишут, что Лину отправили в Липецкую область на заготовку свеклы.
9.05.45. Ср. Разбудили выстрелы. Вскакиваю. Ещё ночь. Ничего не понимаю. Выстрелы рядом. Кто стреляет? Зачем? Все бегают как очумелые, спрашивают друг друга, что произошло?
– Победа! – кричит кто-то с улицы.
Невероятной радостью полоснуло по сердцу, даже больно стало от прилива чувств. Выскакиваю во двор в трусах. Там уже огромная толпа. Все в нижнем белье, прямо с постелей. На крыльце соседнего частного дома стоит рослый мужчина в белых кальсонах и палит вверх из ружья, быстро и ловко перезаряжая его.
Город словно взорвался. Вокруг ружейная пальба и крики:
– Победа! Победа! Победа!
Люди бросаются друг другу в объятия, целуются. Женщины плачут. Слёзы хлынули и у мужчин. Я чувствую, что у меня затуманиваются глаза, и вот-вот выступят слёзы.
– А Саша? Где Саша? Живой ли? Дождался?
Народ хлынул на главную улицу – Красную. Бегу и я, схватив в руки обмундирование и одеваясь на ходу. Там уже непроходимое море людей. Ходят в обнимку. Звучат гармонии, баяны, балалайки. Раздались песни. Народ опьянел, одурел от радости. Будто плотина прорвалась в душах.
Радио ещё молчит. Ещё голос Москвы не слышен, а народ уже празднует великую победу! Откуда вести? Девушки ходят, взявшись за руки, вылавливают военных и зацеловывают их. Мы, «спецы», хотя и не фронтовики, но попадаем в их объятия. Вижу перед собой лица нескольких девчат, широко раскрытые смеющиеся рты, в радости и слезах глаза, тянущиеся ко мне губы. И вот я в тисках их рук. К щекам, шее прилипают влажные губы. Одна волна отступает, вторая налетает. В ушах звон хохота, чмоканий. Всё тонет в едином слившемся гуле криков, песен и музыки.
Такого праздника, ликования я ещё никогда не видел, не переживал. На улицах появились оркестры. Начались пляски, танцы, хороводы. Пригодилась мне школа танцев. Какая-то дама тянет меня в круг. Закружились с нею в вальсе. Вглядываюсь. Лет тридцати, грудастая. Цветущая улыбка. Распущен волос. Ещё не причесалась после постели. Глаза искрятся озорством, невероятной весёлостью. Накружилась, расцеловывает, убегает.
А я уже в объятиях хохочущей девицы. Она, словно во сне, вдыхает воздух, как будто хочет напиться праздничного духа, окутавшего нас. Кроме радости ничего не ощущается. Ко всему иному притуплены чувства, мысли. Лишь одно в сердце, в душе, во всех фибрах тела: «Победа! Победа! Победа!»
Пробиваемся в столовую. Позавтракав, снова на Красную, потом в парк. О школе забыли. Какие занятия? Победа! На улице появляются празднично одетые люди. Весело пьют вино. Много отставных военных, инвалидов-фронтовиков при боевых орденах и медалях. Они поминают друзей, вспоминают самые тяжёлые фронтовые будни. Пьют и за сладость победы и горькую.
В два часа дня радио объявило о безоговорочной капитуляции Германии. Люди притихли, вслушиваются в каждое слово. Лишь заканчивается передача, снова ликование, обсуждение услышанного. Радио говорит, говорит. Народ с победою поздравляет ЦК ВКП(б), СНК СССР. Указом Президиума Верховного Совета СССР учреждена медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.». Зачитывается приказ Верховного Главнокомандующего № 369 о салюте сегодня, 9 мая, в честь Дня Победы 30-ю артиллерийскими залпами из тысячи орудий. Новый великий праздник Советского народа. Объявлено, что будет выступать Сталин. Снова все потянулись к уличным репродукторам, стоят в напряжённом ожидании, что же скажет великий вождь своему великому советскому народу.
И вот знакомый с грузинским акцентом голос: «Наступил великий день Победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побеждённой и объявила безоговорочную капитуляцию...
Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой Победы нашего народа над германским империализмом...
С Победой вас, мои соотечественники и соотечественницы»
Люди кричат: «Сталину ура!». Пьют за Сталина. И снова ликуют. Мне Сталин кажется недосягаемо большим человеком, великим и мудрым, каких не было на Земле. А с фронтов новые и новые вести. Освобождена Прага. Капитулировали группа армий «Курляндия» и группа войск «Восточная Пруссия». Освобождён датский остров Борнхольм.
Я пошёл к Мищенковым. Там слёзы. Война кончилась, но никаких вестей от Володи. Словно в воду канул. Погоревал и я с ними за своего двоюродного брата. Дядя налил самогонки. Пригубили. Задерживаться не хотелось. Угнетало горе семьи. На улице праздник, а в домах остаётся навечно жить горе военного времени.
Ушёл снова на Красную отвлечься. По дороге никак не мог избавиться от отрыжки противного самогона и его привкуса. Противен он мне. Но голова немного закружилась. Потянуло в гущу событий, где праздник, где фронтовики с орденами рассказывают о войне, её бедах и подвигах. Где весёлые девчата могут тебя обнять и расцеловать. Ещё на своих щеках ощущаю их горячие влажные губы.
Праздник на улицах не утихает. Он разгорается. Город тонет в бесконечно бушующем ликовании. Слишком долго ждали этого дня. Слишком много настрадались. Чувства у людей вырвались наружу для расслабления от многолетнего напряжения. Гуляй страна! Такого праздника больше никогда не будет. Он неповторим по накалу душевных чувств, страстей, переживаний. И народ гуляет, бродит бесцельно по городу, вылавливая друзей, знакомых, обнимаясь и целуясь просто со случайными встречными. Никто не скрывает своих чувств, слёз. Все близкие, родные, словно одна семья.
Нашёл своих ребят. Пошли в парк. Ходим по аллеям, взявшись за руки в цепь, окружаем и захватываем в плен девчонок. Визг, смех. Навеселились, нацеловались. За полночь, усталые вернулись в интернат. Но не спится. Возбуждены событиями дня до предела.
10.05.45. Чет. Первый день мира. Так легко на душе. Радио повторяет и повторяет передачи о церемонии капитуляции Германии. Слушаем и не наслушаемся, как маршал Жуков разговаривает с побеждёнными гадами. Советские войска продолжают приём капитулировавших войск. Кто не сдаётся, тех преследуют и уничтожают.
После завтрака зашли в школу. Там все педагоги. Начальство мнётся: проводить или не проводить занятия. Настроение у всех не рабочее, праздничное. Разговор только о победе. От радио не отрываются. И вот весть – занятия отменены. Появился фотоаппарат. Собрались группой и по очереди фотографируемся на память о дне Победы. После обеда идём на берег затона. Играем в футбол. Моей команде никак не удаётся забить гол. Кричу «форварду» Мандровскому:
– Ты совсем не владеешь мячом!
– Мне не дают им владеть, – отвечает рыжий хохмач.
11.05.45. Пят. Так вошли в празднование дня Победы, что никак не можем войти в ритм учёбы. У преподавателей тоже возбуждённое настроение. Они охотно делятся впечатлениями, рассказывают о своих судьбах в годы войны. Уроки идут вяло, но обстановка весёлая.
Полностью освобождена территория Чехословакии.
В «Правде» опубликован акт о военной капитуляции Германии. Читаем и перечитываем.
12.05.45. Суб. Война закончилась. Но бои ещё идут по очистке территорий от недобитков в Прибалтике, Чехословакии, Австрии. Вылавливают предателей власовцев. Много всякой дряни ушло в леса, горы. Им деться некуда и они ещё нам пощекочут нервы.
Но главное дело сделано. Германия разбита. Страна вступает в мирную жизнь. По радио, в газетах идут сообщения о восстановлении заводов и фабрик, колхозов и совхозов, о выполнении и перевыполнении государственных планов и взятых соцобязательств. Люди стараются поднять страну, скорее зажить благополучной мирной жизнью.
Решил поехать домой хоть на несколько часов порадоваться с родными Победе. С занятий – на поезд.
13.05.45. Вос. Проснулся и сел читать письма от Саши, Нины, Вали. Саша пишет, что выслал документы на получение его Геройского пайка. Это немного облегчит заботы мамы о ежедневном поиске пищи. Трудно ныне жить. Страшная дороговизна. Но мама как-то находит возможность по-праздничному накрыть стол. Завтракали яичницу с салом и молоко с пирогом. Долго сидели за столом, обменивались новостями.
Люся и Света заканчивают первый класс. Боря собирается в этом году идти в школу. Ему в июне пойдёт восьмой год.
– А я нэ пиду в школу, – говорит Боря.
– Як так? – всколыхнулся батя. – Надо пидучиться, та на работу. Я уже старый, нужна мне смена.
– Нэ беспокойся, – успокаивает его мама. – Лина, Валя, Лёня выучатся и будут денежки зарабатывать. Саша поможе нам. А младших всих ще вчить надо.
Батя промолчал. Я знаю, что он мечтает о замене его, как кормильца семьи. Мне становится неловко оттого, что я ещё не скоро стану помогать семье деньгами. Решил летом поработать в колхозе.
Покатался с Борей на велосипеде и в дорогу.
14.05.45. Пон. Утром вместо физзарядки выбивали пыль с постелей, как всегда, с шумными комментариями. Все попарно вытряхивают одеяла, простыни, а Малышев один. Поднял одеяло и дует на него, приговаривая:
– Главное не пыль выбить, а запах выдуть.
– Чепуха, – орёт Батыш, ударяя палкой по матрацу. – Главное изгнать вшей с нашей территории, как фашистских оккупантов.
– Что ты их тут выбиваешь? – говорит ему Извеков. – Иди к лагерю немцем и выбивай на их территорию. Пусть наши вши их вшей задавят в собственном логове.
Скоро конец четвёртой четверти. Надвигаются испытания. Кое у кого начинается мандраж. Двойки недопустимы – отчислят. У меня пока всё нормально. Троек в четверти не было, надеюсь, что их и не будет. Испытания не пугают. Наседаю при подготовке на русский язык, историю, географию. Алгебры, геометрии, физики не боюсь. В них я дока.
15.05.45. Вт. Получил письмо из дому. Приехала Валя. Надо поехать домой встретиться с ней, послушать её рассказы.
Мандровский спрашивает у Мирошниченко:
– Чего ты больше всего боишься?
– Вызова учителем к доске.
– Чудак! В школе только у доски можно по настоящему отличиться. Я, например, к доске всегда иду, как на благородный подвиг.
Начался урок по алгебре. Учительница:
– Начнём опрос. Мандровский, к доске!
Пошёл Витя «на подвиг». Совершил его на тройку.
Идём строем в интернат по улице Шаумяна. Навстречу колонна пленных немцев.
– Высшей расе привет! – кричит Витя.
Немцы смотрят исподлобья. Жалкие существа, а выдавали себя за «высшую расу». СССР разгромил эту кичливую «арийскую нацию». Теперь «арии» идут с лопатами на плече. Будут они работать у нас десять лет по восстановлению всего того, что разрушили.
Завершено освобождение Югославии. На территории Чехословакии арестован предатель-генерал Власов с группой сподвижников. Попались сволочи!
16.05.45. Ср. В порядке подготовки к испытаниям писали диктант. У меня пятёрка. Это придаёт мне уверенность.
Советское информбюро передало, что на всех фронтах закончился приём сдавшихся в плен немецко-фашистских войск.
Был фильм «Белеет парус одинокий». По роману Катаева.
17.05.45. Чет. Я лишён нахальства. Одни говорят, что это хорошо, другие – плохо Мнение Малышева:
– Скромность нужна девицам, а мужчинам – нахальство, чтоб их скромность преодолевать. Девки – куры, мы – петухи. И жить нам надо по-петушиному.
Но сам Альберт явно не петух. К девчатам не присматривается. Всё время ходит с боксёрскими перчатками и книгой. Пропадает в спортзале, библиотеке и шахматном клубе.
– А что ж ты перед девчатами не петушишься?
– У меня рожа не Дон Жуана, а Квазимоды. Я их могу только пугать, – хохочет Альберт, не справедливо умоляя свою внешность.
18.05.45. Пят. Подготовка к испытаниям. То консультации, то диктанты. Корпим.
«Правда» сообщает, что правительство выделило большие суммы на строительство жилища для рабочих и служащих. За время войны звание Героя Советского Союза присвоено уже 1026 лётчикам, дважды – 24-м и трижды – одному, Александру Покрышкину. Здорово! Горжусь, что пошёл в авиацию.
– Опиши образ лётчика, каким ты его видишь, – просит Женя.
– Портрет: русый, нос с горбинкой, мужественно вздутый, волос причёсан назад. По характеру: в работе серьёзен, вдумчив, на досуге раскован, весёлый, – рисую образ своего брата Саши.
– А мне, кажется, мужественные люди должны быть чернявыми, смуглыми.
Чёрный как цыган Женя явно желает видеть в образе свой портрет.
19.05.45. Суб. Пишем тренировочное сочинение. Мандровский из минуты в минуту отрывается от дела и чешет затылок.
– Что ты всё чешешь свой затылок? – спрашиваю его
– Мысль пропадает. Пробуждаю её.
Вечером был концерт артистов филармонии. Певица исполняла романсы. Лейтенант Изотов сидел в потёртом кителе, с орденом Боевого Знамени на груди. Слушая певицу, он словно ушёл в другой мир. Высоко поднятый подбородок, широко открытые глаза, приоткрыт рот, блаженное лицо. Толкаю Рассалова.
– Глянь на Изотова! Надо же так чувствовать музыку!
– Да-а-а. А ты, что больше чувствуешь: музыку или певицу? Я, например, певицу.
Исполнение романса закончилось, и Изотов, словно проснулся.
20.05.45. Вос. Выходной. Чудный день, а мы готовимся к испытаниям. Коллективную подготовку я не люблю, но меня в неё втягивают те, кто плохо разбирается в математике. Много спорят по разным пустякам оттого, что мало знают. Кто знает, тот не спорит. Ему всё ясно. По этому поводу ругаемся. Больше всех спорит Рассалов. С пеной у рта, хотя сам не дока. Мне это не нравится. Не знаешь – молчи и слушай, пока не поймёшь. Не гоняй балду. Время теряем. Хочу уйти, но меня не отпускают. Математик!
– Спор затягивают «тупые», – говорит Побокин. – Им, чтобы доказать, надо три слоя извилин пробить.
21.05.45. Пон. По пути из школы Женя начал мне рассказывать о баптистах. Я, далёкий от религии, спрашиваю:
– А кто такие бабтисты?
– Те, которые баб тискают.
Я думал он шутит, а он всерьёз стал разъяснять, что баптисты по ночам танцуют до упаду, а потом тушат свет и начинается бордель.
– Неплохо бы стать бабтистом, – пошутил я.
22.05.45. Вт. Колесников назвал Билого «дуболомом». Малышеву так понравилось это определение, что он весь день хохотал:
– Лёнь, представляешь, что такое «дуболом»?
– Приблизительно.
– Каким же надо быть твёрдолобым, чтобы лбом дубы крошить.
23.05.45. Ср. Сидеть в классе при такой прекрасной погоде для купания на затоне невтерпеж. Но нас строго контролируют, из классов не выпускают. Скорее бы испытания сдать! Послезавтра первый экзамен – сочинение. Чтобы не свихнуться от уроков, развлекаемся прибаутками. Ничто не хочется пропустить мимо ушей, даже дурацкий бред. Коллектив давно уже разделился на шутников и остряков. Остряки – тонкие юмористы. Шутники – шуты. Шутовство легко осваивается людьми весёлого нрава. Тонкий юмор – трудно. Это тонкий природный ум. Если мне удаются тонкие остроты – сразу ощущаю гордость.
24.05.45. Чет. Вчера в Кремле состоялся приём правительством командующих фронтов и командармов Красной Армии.
– Вот бы куда попасть! – говорит Троян.
– Может, и попадёшь, лет через тридцать, если завтра сдашь экзамен, а потом ещё, ещё, ещё. Служба удастся, то, может, и маршалом станешь – пророчит ему Станкевич.
– Троян? Маршалом? С его глупой, вечно расплывшей в улыбке рожей? Ему и лейтенанта будет много, – вмешивается Кушнир.
– А тебе с твоей дурью и ефрейтором нельзя быть. Швейк на много умней тебя, и то только в ефрейторы выбился.
– Нашо мэни ефрейтор, як есть генеральский оклад.
25.05.45. Пят. Первый день испытаний. Писали сочинение. Результат узнаем вечером или даже завтра.
Сельхозбанк СССР выделяет в 1945 году колхозам 350 млн. руб. ссуды на восстановление разрушенных хозяйств.
– Колхозники заживут! – говорит Бойко.
– Мэни б таки гроши, – вздыхает Кушнир и на чёрта б тоди мэни ця авиация нужна.
Дал повод. Заспорили о том, кто по каким мотивам в лётчики пошёл. Тех, кто откровенно заявил, что пришёл за хорошими деньгами и обеспечением, оказалось мало. Степан тоже оказывается «только пошутил».
– Мэни орлом хочется буть! А гроши то так, для форсу.
26.05.45. Суб. У меня по сочинению пятёрка. Ура! Следующий – алгебра. Это меня не пугает, но готовиться надо.
Отмучился на консультациях, самоподготовке. Голова одурела. Нужна разрядка. Уговариваю Славу идти в кино. Он легко соглашается. Идёт комедия «Сердца четырёх». Но очередь за билетами неимоверная. Нам её не надо. Мы – зайцы. Обрабатываем билетёршу. Она не обещает – народу много, мест не будет свободных. А тут вдруг слышу Славин шёпот: «Атас!» Глаза вправо. «Мрак» с женой. Опасность номер один. Исчезаем. Крутимся вокруг кинотеатра. Такой фильм. Шанс упустить нельзя. Надо рисковать.
Выжидаем у витрины газет. В «Правде» выступление Сталина на приёме в Кремле командующих фронтов и командармов. Закончил он свой тост за здоровье русского народа. А церковь нашу Победу приписывает Иисусу Христу. Госкомитет Обороны принял постановление «О мероприятиях по перестройке промышленности в связи с сокращением производства вооружения».
Вновь к билетёрше. Велела ждать. Но как ждать на виду, при входе, а вдруг ещё кто из начальства захочет жену привести. При этой мысли замечаю директора школы с женой. Исчезаю в гуще публики, даю сигнал Славе. Пропускаем вторую опасность и вот последний звонок, гаснет свет. Взмах руки билетёрши и мы в зале. Находим тёмный угол и отдаёмся зрелищной благодати.
Какое кино! Какая музыка! Какие артисты: Серова, Целиковская, Самойлов и ещё некий Шпрингфельд! Чудо сценарий! Смех до слёз. Удовольствие до полного забвения времени, еды, всех забот.
Сеанс окончен. Выскальзываем до того, как зажжется свет. Вылазка успешная. Масса впечатлений. Новые обогащения афоризмами из фильма.
27.05.45. Вос. До обеда занимались в классе, после обеда на берегу затона. Вечером пошли в парк развеяться. Рослые ребята ринулись на танцплощадку. Мелкие – заглядывали через решётку, ограничиваясь созерцанием дев. Поболтавшись в парке, пришёл в интернат и в постель. Вдруг крики:
– Наших бьют!
Вмиг все на ногах. Спецовский закон: один за всех – все за одного.
Натягиваю брюки. Чем вооружиться? Ребята выбивают из спинок кроватей железные прутья.
– Куда бежим?
– В парк! Быстрей! Быстрей! – кричит Валька Плихунов.
Бежим в парк, растянувшись по улице. Спринтеры оторвались вперёд. Не спринтеры отстали, держась кучкой, чтоб не распылять «боевые силы». На ходу уточняется обстановка:
– Кто? Кого?
– Армяне на танцплощадке Покрышкина побили!
– Да не Покрышкина...- возражает кто-то.
Откуда сведения? Задыхаюсь от бега. Возбуждён от сознания предстоящего боя. Шайка краснодарских жуликов-армян – наши враги. Говорят что они воры, бандиты и педерасты, не дают городу покоя. Окружили танцплощадку. Там тишина. Публика весело вальсирует. Ни одного армянина.
– Сюда! – орёт кто-то.
Бежим туда. Оравшего след исчез. Все бегут по главной аллее. Праздная публика шарахается от «боевых отрядов», не понимая, что происходит. Где-то трещат кусты. Опять крики: «Сюда! Сюда!» Ныряем в темень кустов, ищем «врага». Со мной рядом Женя. Вдруг и Женя исчез в темноте, и я на поле брани остаюсь один. «Один в поле не воин» Во мраке могут и прикончить. Выбираюсь на светлую аллею. Наших нет. Не слышу «шума боевого». Куда бежать? Направляюсь к выходу. Из кустов выползает Троян. Два – уже боевая пара. Петушимся, выказывая готовность к бою. Но никаких боевых кличей не слышим. Направляемся в интернат, оглядываясь по сторонам: – не грянет ли внезапно коварный враг.
В интернате уже всё основное «войско». Сильное боевое возбуждение, хотя никто «врага» не видел. Но говорят: где-то кто-то кого-то чем-то. Армяне – гады! Мы им!.. Вставляем прутья на место в спинки кроватей, и спать. Утро вечера мудренее. Завтра экзамены.
28.05.45. Пон. Сдавал алгебру без страха. Получил пятёрку. После экзамена весь день разборка вчерашнего боя в парке. Оказывается, директора вызвали в горком. Разобрались, что драки не было. Была потасовка возле танцплощадки. Причина – девочки. Кто в ней участвовал, не признаются. Кто поднял интернат на ноги, тоже осталось тайной. Но город изрядно возбудили. Много свидетелей, что сотни спецшкольников полчищами носились по городу, вооружённые железными прутьями.
К директору вызывают по одному. Сначала секретаря, комсоргов, других активистов. Все показывают, что клич был, что бегали спасать своих ребят. Никто никого не бил, потому что никого не поймали. После допросов школу построили, отчитали, угрожали отчислением, если выяснятся виновные.
29.05.45. Вт. Снова день подготовки и суды-пересуды о дне «боевых действий» без боя. Ищут инициаторов. Но тщетно. У нас круговая порука надёжная.
30.05.45. Ср. Спрашиваю у Жени:
– Тебя когда-нибудь били по-настоящему?
– Батя крепко лупил ремнём. До сих пор моя жопа содрогается при вспоминании об этом.
31.05.45. Чет. Экзаменационная суета, напряжение. Радио передают, что создаётся Контрольный Совет представителей Верховного Командования СССР, Великобритании, США и Франции, который будет осуществлять высшую власть союзных держав в Германии на время её оккупации.
1.06.45. Пят. Слава Станкевич говорит мне:
– Ты никогда не будешь богатым.
– Откуда ты знаешь?
– Чтоб быть богатым, надо быть жадным. А ты щедрый.
Заговорили о выезде в лагерь на месяц. Уже выехали подбирать место. Это интересно. Никогда не был в лагерях. Наш лагерь, конечно, не будет похож на пионерский, он будет военным, с занятиями по тактике, топографии и пр.
2.06.45. Суб. К сдаче испытаний уже привыкли, притупилась ответственность. На самоподготовке при отсутствии контроля чудачим. Хорошо, что в коллективе много чудаков и есть дураки. Без чудаков было бы скучно, а без дураков – не почувствуешь насколько ты умный.
Был в кино «Небо Москвы». О том, как лейтенант Илья Стрельцов окончил лётную школу и получил назначение в полк истребителей, защищающий небо Москвы. Играют Алейников, Боголюбов, Мазаева. Пожирал кадры глазами и душой. Какие эпизоды боя, лётного мастерства!
3.06.45. Вос. При любой возможности стараюсь попасть в кино. Ленин же сказал, что «из всех искусств самым главным является кино». С помощью кино можно обнять необъятное. Сегодня пробрался на «Машеньку». Кино о верности, чистой и преданной любви. В глубине души мечтаю о такой любви. После таких фильмов спорим о девушках, кому какие нравятся. Малышев говорит, что мать является эталоном для сына в выборе себе девушки. Я с ним согласен. Я всех измеряю по своей маме. Мне, именно, такой тип женщины нравится. Это же родной тип. Женщины иного типа не то. В них нет привычно родного. Но, может, это пока мы молоды, ещё не отвыкли от матерей.
4.06.45. Пон. Свалили последний экзамен. У меня пятёрки и четвёрки. Радуюсь, что период напряжения позади.
Идём строем. Слава толкает меня.
– Гля, какая девчонка! Оторопь берёт.
Глянул и удивился. Худая, долговязая.
– Что в ней нашёл.
– Не понимаешь ты красоты. Шея, как у лебедя!
– Нитка, а не шея.
Расходимся мы с ним в представлениях о женской красоте.
5.06.45. Вт. Утром построение. Объявили результаты испытаний. Некоторым предстоит пересдача. Началась подготовка к выезду в лагерь. Выезжать не на чём. В школе одна кобыла. Говорят, дадут машину для перевозки кухни и пр. Нам же предстоит идти пешком 20 км. Лагерь где-то за Кубанью. Не удалось мне вырваться домой, чтобы встретиться с сестрой Валей.
6.06.45. Ср. Выход в лагерь. Подняли рано. Выдали сухой паёк. Построили и шагом марш. Дошли до трамвайной линии. Приказали грузиться в трамваи и ехать до дороги отходящей на «переправу» через Кубань. Место знакомое тем, кто бегал на кроссе в ту сторону. Загружаемся в трамвай и едем полчаса, шумно балагуря. Разгрузка. Ждём прибытия остальных. Строимся и снова вперёд с песней. Перешли по мосту через Кубань и ещё километров десять. Стало не до песен. Жарко, ноги устали.
К 12 часам добрались до места разбивки лагеря на берегу реки. Река метров десять в ширину, но быстрая, глубокая. На берегу густая трава. Метровый обрыв. За рекой густые древесные заросли, словно джунгли. Рады такой чудной природе. Окунуться бы скорее! Окунуться разрешают. И тут же пошла братва прыгать в реку.
– Фр-р-р! – кричит, вынырнув, Мезох. – Холодная.
Сбрасываю одежду и тоже – бултых! Ух, захватила дух холодная вода. Течение быстро уносит от места. Сопротивляться ему бесполезно. Вылезаю на берег метрах в пятидесяти ниже по течению.
Красота! Такая благодать на целый месяц!
После купания стали под солнце, чтобы согреться. Ноги до колен облепили комары. Не устоять. Надо интенсивно их гонять. Ужас! Скорее в штаны. Но они лезут и под штанины.
Разгружаем машину. Разбиваем лагерь. Ставим палатки. Задымила кухня. А комары! Руки превратились в хвосты. Только и машем ими. Пропало восхищение. Через каждые полчаса прыгаем в воду, чтобы отдохнуть от укусов проклятых паразитов. Вечером они нас уже заедают. Палатки превращаем в убежища. Снизу обсыпаем землёй, не оставляя никаких щелей для комаров.
После отбоя улеглись, плотно задраив палатку. Но минут через пять – зудят. Сначала один, потом пара, потом хор. Кутаемся в одеяла. Проникают под одеяло. По лагерю раздаются дикие крики:
– Ой, гады!
– Фашисты!
– Караул!
Хохот и беда. Начали выкуривать комаров, сжигая в палатках бумагу. Жалкие потуги. Комар голодный, дерзкий. Даже дыма не боится, который мы с трудом выдерживаем. Решили спать по очереди. Одни спят, а другие гоняют «людоедов», изобретая разные способы. Уснули с восходом солнца, измотавшись в битве с тварью.
7.06.45. Чет. Подняли нас утром на час позже. Глянули друг на друга, и не узнаём. Лица, искусанные комарами, превратились в рожи. Сразу в реку. Ух! Солнце жаркое уже с утра. Интенсивность полётов комаров снизилась. Теперь они работают только на бреющем полёте, атакуя ноги. Нас обуяла паника. Куда нас привели? Зачем? Что делать? Как избавиться от комаров?
– Кто выбрал это место для лагеря? – начинаем возмущаться.
– Тут даже скот не ходит! Видите, какая высокая трава? – обращаемся к офицерам, хотя понимаем, что они тоже жертвы чьей-то ошибки.
Принято решение перенести лагерь дальше от реки. Затратили на это день. Но ночью та же трагедия.
8.06.45. Пят. Офицеры совещаются. Прибыл «мрак». Он начальник лагеря. Ему доложили обстановку. Но у «мрака» принципы полководца Суворова: на учениях, как в бою. В бою никаких отступлений. Посмотрим на него завтра!
Начались занятия. Кто на тактику, кто на топографию. После обеда футбол, волейбол, городки и пр. При движениях комар за нами не поспевает. Но ночь опять бессонная. Пошли анекдоты.
– Летит два комара. Один падает. Второй ему кричит: «Что случилось?» «Муха в глаз попала!» – отвечает упавший.
9.06.45. Суб. Пришла первая почта. Появились газеты, из которых узнаём, что подписана «Декларация о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии правительствами СССР, США, Соединённого Королевства и Временного правительства Французской Республики».
«Мрак» куда-то уехал. Пошёл слух, что искать новое место для лагеря. Радуемся заблаговременно. Но жаль, что такое хорошее место здесь является комариным гнездом.
С тактики возвращаемся с бодрой песней: «Где ж ты, мой сад, вешняя заря? Где же ты, подружка, яблонька моя. Я знаю, родная, ты ждёшь меня, хорошая моя»
10.06.45. Вос. День начинается с прыжков в речку. Выныриваешь, а комары уже над головой угрожающе гудят. Крупные!
– Бомбовозы! – кричу ребятам. – Бей их!
Пошло по лагерю: «Бомбовозы! Бомбовозы!»
Позавтракали. Поступила команда снимать палатки. Идём в другое место разбивать лагерь.
– Ура-а-а! – разносится по лагерю.
Через полчаса лагеря уже не было, но и машины нет. «Мрак» оставляет команду для погрузки машины, когда приедёт. Остальным – в поход. Офицеры называют адыгейский аул Адамий. Это на берегу Тщитского водохранилища, где впадает в него река Белая. Далеко ли? Говорят: километров 20. Ужас! Но судьбу сами выбирали. Поход назвали «Бегством армии»
К вечеру добрались путаными дорогами в Адамий. Я впервые в глубинке нерусского народа. Присматриваюсь к аулу, людям. Аул небольшой. Сады. За аулом леса, холмистая местность. Видны горы вдали. Дома почти как у нас, русских. Адыгейцы присматриваются к нам, что за войско «младое»? Из-за плетней девушки поедают нас чёрными глазами. Привели нашу роту в местный МТС. Жить будем не в палатках, а в клубе. Прибыла и машина. Матрацы постелили на пол повзводно. Вот и жильё! Развернули кухню. В ожидании обеда вышли на берег водохранилища. Он тут же. Прибрежный обрыв метров 3-5. Целое море, по которому разбросаны песчаные острова. Красота! Хорошо, что мы сменили место.
Обед вместе с ужином был готов только поздно вечером. Проголодавшись, проглотили враз, и уснули мёртвым сном от усталости. Где-то гроза.
11.06.45. Пон. Утром с подъёма к водохранилищу. Ба! Вчера были острова, а сегодня нет! Уровень воды поднялся на метр-полтора.
– В горах прошли большие дожди, – поясняет всё знающий Мезох. – Перекрыли плотину. Тут уровень воды всё время меняется. Реки быстрые. Водохранилище наполняется за считанные часы.
После физзарядки спускаемся с обрыва к воде. Глубина ужасная уже от берега. Вода холодная. Но нам положено закаляться, и мы купаемся. А потом, стуча зубами, отогреваемся на солнце.
Весь день занимались благоустройством. Делали плац для построения, спортплощадку, умывальники и пр. Пацаны-адыгейцы вокруг нас шныряют, помогают. Издали старики и старухи наблюдают за нами, девочки с дикими глазёнками.
12.06.45. Вт. До обеда занятия по уставам, строевая подготовка. После обеда: сон, игры в волейбол, футбол, городки. Купание. Вода в водохранилище уходит. Вновь обозначились песчаные острова.
Вечером вышли с оркестром. Раздалась по аулу музыка. Кто может остаться к ней равнодушным. Потянулось к нам население: молодёжь, старики. Но вот солнце к заходу и женщины-адыгейки исчезли. Говорят: такой обычай. Солнце скрылось – женщины в дом. Нам это странно. В советское время – старые порядки? А русские женщины не уходят. Чувствуют себя раскрепощенно, весело. Когда ещё такую музыку услышат? Музыка это праздник. Да ещё такие счастливые дни – в стране мир.
13.06.45. Ср. Были на тактических занятиях. Поход при полной амуниции. Маршрут по живописной местности вдоль реки Белой по тропам через густые заросли. Идём с разведкой впереди, с боковыми дозорами.
– Впереди стадо коров! – орёт разведка.
– Надо подоить, пополнить продуктовые запасы, – предлагаю.
– Отставить разговоры! – командует взводный. – Докладывать условными сигналами.
Ждём от разведки сигналов. И вот сигнал: «Внимание!» – поднята на палке пилотка. Настораживаемся – что такое? Появляется из кустов голова командира разведчиков Малышева. Он над ушами выставляет указательные пальцы. Изображая рога, делает движения, будто бодает кого-то.
– Опять коровы, – расшифровывает сигнальщик.
– Какие коровы! Козы! Коровы не бодаются, – высказывает сомнение Баранов, видимо, знаток повадок скота.
– Взвод, стой! – поступает команда. – Баранов! Доразведать!
Действительно, козы! Мы выходим к берегу быстрой Белой и любуемся её бурным течением, потом отдаляемся от неё в заросли. Опять приближаемся к реке. Наконец, вышли на открытое поле.
– Ложись!
Залегли. Взводный вглядывается вдаль, что-то определяет.
– Впереди противник! Ориентир – отдельный куст! Первое отделение, скрытно, ползком, выйти к нему с правого флага! Изготовиться к атаке! Третье отделение, слева скрытно вдоль берега. С той же задачей! Второе отделение, на месте! Первое и третье отделения, вперёд!
Отделения поползли, раздвигая высокий, колючий бурьян. «Противник» выявлен. Успешно уничтожена его разведка за отдельным кустом. Начались «боевые действия». «Встать!», «Вперёд!» Под жарким солнцем, в духоте густого высокого бурьяна и кустов наступаем на «противника». То бежим по открытой местности короткими перебежками, прикрывая друг друга «огнём», то залегаем цепью, обороняемся. Потом мы атакуем с криками «ура!» в лощине «скопление противника» силой до одного взвода. Задание выполнено. Мы возвращаемся победителями с песней, но потные, уставшие. Солнце палит, а от реки приятная прохладная свежесть.
– Окунуться бы! – голос из колонны.
– Отставить разговоры!
Уже показался аул Адамий. У нас исчезла надежда искупаться в бурной реке Белой. Вот и лагерь.
– Взвод, стой! Раздевайсь! К берегу вниз! Разрешаю искупаться!
Ура! Радость. Шум. Хохот. Спускаемся к воде водохранилища. Бултых! Бултых! Ух, красота!
Вечером фильм «Весёлые ребята» Музыкальная комедия о том, как талантливый пастух-музыкант Костя стал дирижёром джазового оркестра, а домашняя работница Анюта – певицей. Играют Утёсов, Орлова, Стрелкова, Тяпкин. У нас полный двор адыгейцев. Весело.
14.06.45 Чет. Снова занятия на местности. Топография. Ходим по карте, определяем своё место по компасу, азимутам. Вышли на адыгейское кладбище. Холмики могил и у каждой могилы вкопаны столбы или столбики.
– Зачем так?
Мезох рассказывает, что у адыгейцев хоронят обязательно в день смерти до захода солнца. Закапывают трупы сидящими, а у могил вкапывают стволы спиленных деревьев возраста равного возрасту покойника. По годовым кольцам ствола можно узнать возраст покойника. Это интересно, загадочно. Иной необычный мир. Ходим, считаем на могильных стволах годовые кольца.
Радио сообщило, что Комсомол награждён орденом Ленина за выдающиеся заслуги перед Родиной в Великой Отечественной войне.
– Нас наградили! – кричит Поддашкин.
Государственный Комитет Обороны принял решения о мероприятиях, связанных с проведением закона о демобилизации старших возрастов личного состава действующей армии. Скоро в народное хозяйство вернуться мужчины.
15.06.45. Пят. Шли с занятий. Встретили стадо. Коровы с малыми телятами. Почудился запах молозива. Дома мы каждый раз после отёла коровы ели молозиво. Эх, глотнуть бы!
Кое-кто из «спецов» уже вступил в деловые связи с населением. Незаметно для начальства выменивают у адыгейцев на карандаши и бумагу вишни, черешни, абрикосы, персики. За тетрадь – ведро абрикос. Фруктов, ягод в ауле много, но у нас мало тетрадей. Лазить в чужие сады не велено ни начальством, ни совестью. Мы должны показывать пример дружбы народов, идеал нравственности. Испортим отношение – будет некрасиво. Договорились в коллективе не поганить честь свою и школы. Не попрошайничать. Жить в хорошем мире с населением. Угостят – бери. Не угостят – глотай слюнку. Нас много – всех не угостишь.
Соскучился по газетам. Пошёл в библиотеку обогатиться знанием последних событий. Президиум Верховного Совета СССР принял указ об учреждении медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.». Правительства СССР, Великобритании, США и Временного правительства Французской Республики подписали соглашение о зонах оккупации Германии и о контрольном механизме в Германии. Президиум Верховного Совета СССР учредил медали «За освобождение Белграда», «За взятие Берлина», «За взятие Будапешта», «За освобождение Варшавы», «За взятие Вены», «За взятие Кенигсберга», «За освобождение Праги». Авиаполку «Нормандия-Неман» в знак заслуг в годы войны и укрепление дружбы советского и французского народов переданы наши самолёты, на которых французские лётчики воевали против фашистов на нашем фронте.
16.06.45. Суб. На утреннем построении «мрак» проверял затяжку поясов. Подошёл к Поддашкину, засунул руку ему за ремень:
– Почему ремень расслаблен?
– Не наелся! – рявкнул наш уважаемый шут.
– Наряд вне очереди!
– Лучше бы обед вне очереди!
– Ещё наряд вне очереди!
Майор ушёл, а Поддашкин ворчит:
– Где вы, братцы, видели, чтобы наряды получали в очереди?
Поддашкину лучше в наряд, чем на тактику.
17.06.45. Вос. Выходной. Подъём на час позже. Позавтракали, и – загорать, купаться. Стоит жара. Из водохранилища спустили много воды. Обнажились песчаные острова. Потянуло меня на острова, подальше от берега. Переплыл первое русло. Вышёл на остров. Он из мягкого ила. Ноги глубоко вязнуть в приятную прохладу. Лежать на мягком тёплом иле одно удовольствие. Но манит второй остров. Как там? Переплыл ещё одно русло. Оглянулся – берег далеко. Я один на пустынном острове. Что-то есть в этом прекрасное. Один вне мира, суеты, в глубокой тишине и покое. Ощущение толи полной свободы от суетного, толи романтики.
По мягкому илу идти трудно, но я иду и иду всё далее и далее от берега. Что меня тянет вдаль? Там пустынь. Устал. Прилег позагорать. Провалился в дремотное состояние. Очнулся от гула грома. Вдали быстро поднимались тучи, шевелясь, словно гигантские белые бараны с черным подбрюшьем. По солнцу время к обеду. Надо возвращаться к берегу. Прошёл остров. Ноги устают в вязком иле. Тяжело! А вот и гроза на подходе. Но она меня не пугает. Больше волнуюсь за обед. Опоздаю.
Переплыл одно русло. Вышёл на следующий остров. Замечаю, что он стал значительно меньше, чем был. Вода прибывает быстро. Вспомнилось, что нас предупреждали, чтобы далеко не заплывали, могут плотину перекрыть и вода быстро поднимется. Хлынул дождь. Переплыл ещё русло, прошёл предпоследний остров уже в сильном дожде. Снова к воде, а последнего острова уже нет – он под водой. До берега не близко. На берегу никого. Что-то тревожное полоснуло по сердцу. Бросаюсь в воду и плыву. Вскоре ощущаю под собой то, что было островом. Плыть устал, и идти трудно. Воды по колено и грунт вязкий.
Началась глубина, самая опасная. Дождь усилился, посыпался град. Ныряю в воду. Плыву. До берега метров триста, а силы ослабли. Градины бьют по голове. Сердце дрогнуло – доплыву ли? Пловец то я не ахти! Но не в характере и кричать. Да и некому. Потянуло течение. Лагерь уходит вправо. Берег приближается медленно. Главное, чтобы не отнесло от берега.
Вот уже рядом берег, а сил нет. «Ну, ещё, ещё!» – подбадриваю себя, сквозь слёзы. Пытаюсь отдохнуть на воде, но меня относит течением. Появился страх! «Нет, только без паники! Только без паники! Берег вот он! Ещё усилие!» – успокаиваю себя, а в глазах уже потемнело. Как выплыл – не помню. Долго лежал под холодным ливнем, отходил. От усталости дрожат руки и ноги. Ослаб. Не могу стоять. В сознании стучит: мог и не выплыть! Явился в лагерь! Спать!
18.06.45. Пон. После вчерашнего путешествия на «необитаемые острова», потеряв обед и проспав ужин, проснулся ночью от голода. На тумбочке миска с кашей, компот. Проглотил. Вышёл во двор радоваться жизни. Южная ночь. Звёздное небо. Полный штиль. С дальних гор тянет утренней прохладой. Сидел до рассвета, наслаждался. Запели петухи. Зашевелился аул. Колхозные заботы рано поднимают сельских жителей. Идут русские молодицы, трактористки из МТС. Щебечут, словно ласточки. Началась жизнь нового дня. А для меня могло уже и не быть этого нового дня.
Одолела дума: смелый я или трус? Настроен, быть храбрым, мужественным. Но вот случилась беда. Испытала беспомощность. Была паника? Была. Преодолел её. Но была. Она и могла меня погубить. Раз могу на воде держаться, значит, не мог утонуть. Но испугался. Испуг забрал силы. Значит, трус. А как стать бесстрашным? Лишь бесстрашные не погибают по своей вине от паники, трусости, действуют расчётливо, экономно. Как, где пройти школу мужества, научиться быть хладнокровным в любой ситуации? Ведь это так необходимо будущему лётчику. Жизнь мужская только началась.
Занимались уставами. После обеда вновь гроза. В казарме разучивали новые строевые песни.
Французский авиаполк «Нормандия-Неман» вылетел во Францию на наших истребителях.
19.06.45. Вт. Почтальон привёз чистые тетради тем, кто заказывал. Ребята тут же пошли в аул менять их на фрукты. «Мрак» перехватил Ткачёва.
– Куда это вы?
– Пройтись до берега.
– А тетрадь зачем?
– Э-э-э... На случай нужды.
Крылов взял тетрадь, раскрыл.
– Чистую тетрадь на случай нужды? Ну, вы просто дворянин, товарищ Ткачёв. Дворянин. А врёте, словно мелкий воришка. Возвращайтесь в лагерь! И подумайте над своим будущим.
– Братцы! Не заводите чистые тетради на случай нужды! – предупреждает нас Ткачёв, войдя в казарму. – Обзовут «дворянином»!
Другие ребята притащили абрикосы, сливы. Начался спецовский пир по углам. Собственники вкуснятины делились с неимущими во имя будущей взаимности. Щедрому возвратится сторицею. Жадность убивает человека. Это знает каждый «спец».
20.06.45. Ср. После занятий зачитался на берегу романом Гончарова «Обыкновенная история».
«Александр и Наденька подошли к реке и оперлись на решётку. Наденька долго, в раздумье, смотрела на Неву, на даль. Александр на Наденьку. Души их были переполнены счастьем, сердца сладко и вместе как-то болезненно ныли, но язык безмолвствовал.
Вот Александр тихо коснулся её талии. Она тихо отвела его руку. Он дотронулся опять, она отвела слабее, не спуская глаз с Невы. В третий раз не отвела. Она не в силах была притворяться и отступила. Обаяние любви заставило молчать рассудок...»
Любовь! Что же это такое? Неужели заставляет молчать рассудок? Не может быть. Это не любовь всесильна, а рассудок слаб. Мне кажется, если есть рассудок, то и любят с рассудком. А если его нет, то и любовь безрассудна. Среди наших «спецов» уже есть безрассудочные. Влюбляются в актрис по фильмам. А некоторые вздыхают по девчонкам, влюбившись с первого взгляда. Тоже мне лётчики!
Крутили нам кино «Минин и Пожарский». Хороший фильм для познания истории.
21.06.45. Чет. У Казначиевского пропала чистая тетрадь. Воровства у нас давно не было. Кто же украл? Это, конечно, кто-то из городских ребят. Собрали на берегу «вече». Предупредили городских, что если они сами между собой не выявят вора, то мы, интернатские, возьмем дело расследования в свои руки.
– За воровство надо бить больно, – говорит Малышев. – Так наши предки поступали. А предки наши были мудрыми людьми.
Вор дрогнул. Тетрадь подкинул. Не успел променять. Но вопрос выявления вора остался открытым. Наши «шерлокхомсы» взялись за дело. Найдут!
22.06.45. Пят. Анекдот с утра. Соседка спрашивает соседку: «Ты не видела, кто убил мою курицу?» «И не видела и не слышала. И пусть не роется в моём огороде».
Грибачёв любит словечки: «хреноватый», «мудоватый» и пр.
– Что у тебя за прилагательные? – говорю ему.
– Не прилагательные, а определения, – уточняет он.
23.06.45. Суб. Утром на построении нам зачитывают объявленный по радио Приказ Верховного Главнокомандующего № 370, которым назначен на завтра Парад Победы в Москве. Это здорово!
В Москве состоялась сессия Верховного Совета СССР, которая приняла закон «О демобилизации старших возрастов личного состава Действующей Армии». Демобилизации первой очереди подлежат 13 старших возрастов.
Вечером под оркестр были танцы. Я в оркестре. Были русские молодицы из МТС, танцевали с нашими рослыми ребятами. Весёлые. Им простор, адыгейки сидят в домах, нет соперниц. Но и кавалеров нет. Молодицы разного возраста от 20 до 30 лет. Нам 16-17. Но... любви все возрасты покорны. Подержавшись за молодиц, вздыхают наши кавалеры. Троян, любитель попрыгать с девочками, жалуется:
– Музыкантом не выгодно быть. Мы дуем, а они – танцуют...
24.06.45. Вос. В Москве Парад Победы! У нас было организованное его прослушивание у репродукторов. Сила! Торжественная музыка. Марши. На парад выведены сводные полки фронтов, сводный полк Наркомата Обороны, сводный полк Военно-Морского Флота, военные академии, военные училища и войска Московского гарнизона. Десять ударов кремлёвских курантов. Команда: «Парад, смирно!» Цокот копыт лошадей.
Принимал парад Маршал Советского Союза Жуков, командовал парадом Маршал Советского Союза Рокоссовский. Рокоссовский докладывает Жукову о построении парада. Они объезжают войска. И вот звуки фанфар: «Слушайте все!» Мощные звуки музыки Глинки: «Славься, русский народ». Дух захватывает!
Речь маршала Жукова по военному чёткая, ясная. Звучит Гимн Советского Союза. Артиллерийские залпы. Начался парад. Сводные полки фронтов возглавляют командующие фронтов Маршалы Советского Союза: Мерецков, Говоров, Василевский, Конев, Малиновский, Толбухин, генералы армии Баграмян, Ерёменко, Соколовский, генерал-полковник Трубников. Полк моряков ведёт вице-адмирал Фадеев. В колонне полк Войска Польского.
Но вот необычная дробь барабанов. Что это? К подножию мавзолея Ленина советские воины бросают знамёна разбитых немецко-фашистских армий и дивизий. Это кульминация парада! Здорово! Очень здорово!
25.06.45. Пон. Весь день вчера и сегодня под впечатлением Парада Победы. Скорее бы дошли до нас газеты!
Были на тактических занятиях. Витька Мандровский всё кричал:
– Друг за друга стой – выиграешь бой!
Дали команду переплыть реку Белую. Витька тут же вдохновил:
– Мы русские, мы всё одолеем.
Но на берегу остались те, кто не умеет плавать. Назвали их нерусскими. Позор! Решили организовать для них занятия по плаванию.
В Кремле состоялся приём, устроенный правительством в честь участников Парада Победы.
26.06.45. Вт. На завтрак дали по куску свинины. Матерный выпустил свой кусок на штаны. Малышев прокомментировал:
– Свинья не может сожрать свинину.
Маршал Советского Союза Сталин за исключительные заслуги в организации всех вооружённых сил Советского Союза и умелое руководство ими в Великой Отечественной войне, закончившейся полной победой над гитлеровской Германией награждён вторым орденом «Победы». Ему присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Учреждено высшее воинское звание Генералиссимуса Советского Союза.
– Кому присвоят первому? – задал я вопрос.
– Точно знаю. Не мне, – первый ответ от Поддашкина.
27.06.45. Ср. В конце занятий по тактике командир взвода остановил нас у реки Белой на самом высоком берегу. Обрыв метров пять. Команда «Раздеться!» Взводный говорит:
– Слушай обстановку! В бурной реке тонут раненые ваши боевые друзья. Действуйте!
Первым бросился к обрыву Марченко. С разгона красивой ласточкой взвился над водой. И перегнувшись, ушёл под воду. Вслед посыпались голые тела с обрыва, кто «солдатиком», кто вниз головой. Ещё не осознавая, каким способом буду прыгать, я бросился в общей массе к обрыву, хотя с такой высоты никогда не прыгал и, наверное, без этой команды сразу бы и не решился. В последний момент решил лететь вниз головой и заранее её пригнул к низу. Дух захватило от полёта! Видел, как плыла перед глазами отвесная земля обрыва. Ух! Ушёл глубоко в пучину. Всплыл с восторгом в душе, радуясь, что не остался среди трусов.
Подплыл к берегу. Выйти некуда. Нет отрогов. Вода несёт вдоль берега. Наконец попался отрог – выбрался. Иду к группе.
– Что это у тебя? – спрашивает Быркин, глядя на мой левый бок.
Осматриваюсь. Бедро и нога синие. Только теперь почувствовал жгучую боль. Неудачный прыжок. В полёте моё тело накренилось влево, и я вошёл в воду шлепком на бок. Но ничего! Зато не среди трусов, которые столпились у обрыва, не решаясь прыгать. Некоторые уже пошли по второму кругу, а взводный никак трусов не может сбросить.
Разбегается на второй прыжок крепыш Одноруков. Кто-то кричит:
– Коряга!
Поздно. Одноруков уходит под воду, ударяясь о корягу. Всплывает кровавое пятно, потом Одноруков. Бледное лицо обливается кровью. Ребята прыгают в воду, вытаскивают его на берег. Исцарапаны и окровавлены лицо, живот, ноги. Подхватываем его на руки и бегом в лагерь. А вскоре пострадавшего, измазанного йодом и забинтованного, увозят на колхозных лошадях в Краснодар.
Нехороший день. Река коварная. Взводный ходит хмурый. Не предусмотрел меры безопасности. Да и занятие провёл не плановое, по своей инициативе. Но какой урок мужества преподал нам!
Сегодня масса новостей. Сталину присвоено высшее воинское звание – Генералиссимуса Советского Союза. Есть первый советский Генералиссимус. Ставка Верховного Главнокомандующего отдала директиву о выводе наших войск из Чехословакии. В Сан-Франциско подписан Устав Организации Объединённых Наций. От имени СССР подпись поставил А. А. Громыко. Устав ООН зафиксировал необходимость «избавить грядущие поколения от бедствий войны». Он призывает народы «проявлять терпимость и жить вместе в мире друг с другом, как добрые соседи». Хорошо бы! 51 страна подписала Хартию ООН.
Неужели наступит вечный мир?
28.06.45. Чет. Изучали уставы. Потом была строевая подготовка, отрабатывали походные песни.
– Какую запеть? – спрашивает запевала Милаев.
– У попа была собака! – кричит Грищенко.
Заминка, и Милаев запел: «По военной дороге шёл в борьбе и тревоге...» Все подхватывают: «Боевой восемнадцатый год. Были сборы недолги, от Кубани и Волги мы коней поднимали в поход».
– Кто это «мы»? – спрашивает Грищенко.
– «Среди зноя и пыли мы с Буденным ходили»
– Вы его и не видели! – ворчит Толька.
– Да не ворчи ты! – оборвал его Тесленко.
Да, без шутов было бы скучно!
29.06.45. Пят. На тактических занятиях командир отделения командует:
– Отделение, бегом!
– Куда? – выкрикивает Поддашкин.
– Прямо!
– Зачем? – не унимается Поддашкин и зарабатывает наказание.
Сообщается, что старейший артиллерийский завод № 172 дал фронту 48,6 тысяч пушек, в том числе большое количество корпусной и самой мощной самоходной артиллерии. Обсуждаем вопросы артиллерии. Есть у нас и в этой области знатоки.
Закарпатская Украина соединилась с Советской Украиной. Вот это событие! СССР прирастает.
30.06.45. Суб. Сегодня последний день лагерного периода. Ждём отъезда. Вернее отхода. Но утром на построении майор Крылов объявляет, что с понедельника начнёт работать школа подготовки младших командиров. Срок подготовки – две недели. Зачитывается список, кто в неё зачислен. Всего двадцать человек. Среди них и моя фамилия.
– Хорошо! – говорит Малышев. – На начальников будем учиться.
– Да, чтоб дойти до Генералиссимуса, надо начинать с ефрейтора, – соглашается с ним Тесленко.
Я удовлетворён тем, что меня зачислили в школу младших командиров. Жалко только, что срывается мой план поработать летом в колхозе. Останется один август. За месяц ничего не заработаешь.
1.07.45. Вос. Нас подняли в 6 часов. Завтрак, построение, погрузка на машину имущества. Основная часть уходит пешком на Краснодар. Лагерь для них окончен. Завтра разъедутся по домам. Мы же, 20 человек будущих младших командиров, остаёмся. Проводили колонну до границы аула и бросились к воде, купаться.
Весь день загорали, балагурили, рассказывали анекдоты. Один из них. «Мальчик, ты чего плачешь?» «Мама сказала папе, что он баран. А папа сказал маме, что она сука» «Ну и что?» «Да. А я тогда кто?».
В СССР с сего дня восстановлены очередные и дополнительные отпуска рабочим и служащим, которые были отменены на период военного времени.
2.07.45. Пон. Приступили к занятиям по программе подготовки младших командиров. Главное, как нам сказал на первом занятии майор Крылов, подготовка будет заключаться в отработке командирских навыков, умения командовать отделением, взводом. От младших командиров требуется безупречное знание уставов, своих обязанностей и прав, уметь личным примером увлекать подчиненных на выполнение задач. Для этого надо лично быть дисциплинированными, исполнительными, идейно и политически хорошо подготовленными. По этим признакам нас и отобрали.
Сегодня начали отрабатывать навыки отдания команд и чёткого их выполнения. Спецшкола меня делает другим человеком.
Радио сообщило, что большая группа авиазаводов страны награждена орденами за образцовое выполнение заданий правительства по производству самолётов и авиамоторов в годы войны.
3.07.45. Вт. Занятия проходят до обеда. После обеда самостоятельная работа над собой. Дисциплина у нас примерная. Занятия идут успешно по знанию уставов и наставлений. Но не всё получается у некоторых с командирским голосом. Особенно у картавых и у кого язык заплетается. Не всё и с координацией тела. В общей массе это не так было заметно. Теперь же, когда ты выходишь, чтобы показать образец, как надо делать, много появляется смешного. Слава богу, у меня и в этом всё в норме. Голос хорош, координация движений прекрасная, выправка образцовая. Говорю Малышеву:
– Думаю, что командир отделения из меня получится хороший.
– Хорошим быть мало. Надо быть бравым командиром!
4.07.45. Ср. Нахожу время читать. Сегодня читал Тютчева. Хорошо пишет. Легко, образно.
«Сияет солнце, воды плещут.
На всём улыбка, жизнь во всём,
Деревья радостно трепещут
Купаясь в небе голубом».
– Что ты читаешь, что так посветлел? – спрашивает Малышев.
– Тютчева.
– Почитай!
Подбираю, что ему прочесть и читаю вслух:
«Ещё томлюсь тоской желаний,
Ещё стремлюсь к тебе душой –
И в сумраке воспоминаний
Ещё ловлю я образ твой...»
– О! Давай, давай!
«Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда...»
– Лёня, а у тебя есть зазноба?
– Об этом ещё не думал. Рано.
– А хотение нас не спрашивает. Засвербит и всё! Влюбляться не надо. Любовь это хомут. Потеря свободы. Лучше быть арестованным, чем влюблённым. Понял, – рассуждает Альберт.
– Понял. А ты что уже любил кого?
– Нет. Знал таких рабов любви в школе. Ещё сопляк, а уже влюблённый. Бегал за юбкой, унижался. Противно смотреть было. Влюблённость – удел слабых.
Его философия по мне. Мне не любить хочется, а нравиться девочкам, чтобы знать, представляю ли я из себя интерес для них. В себе я ничего не вижу, во что можно влюбиться.
Показали фильм «Александр Пархоменко». Играют Хвыля, Боголюбов, Алейников, Чирков, Андреев, Окуневская, Раневская. Фильмы с такими артистами готов смотреть день и ночь.
В Белоруссии после освобождения от фашистов введено в строй уже более 3 тыс. предприятий. В колхозах отстроено свыше 125 тыс. новых домов, отремонтировано и отстроено более 10 тыс. школ.
5.07.45. Чет. Был дождь. Занимались изучением уставов. После занятий перечитывал роман Жюль Верна «Вокруг Луны»: «На море корабль качается на волнах» Это мной уже испытано. Далее: «В воздухе аэростат непрерывно вибрирует» Не испытано, но испытаю. «Зато снаряд, летящий в полной пустоте, среди полного безмолвия, мог обеспечить своим обитателям полный покой» Не испытано и наверное не скоро будет испытано. А хотелось бы!
Начался отвод наших войск из Чехословакии.
6.07.45. Пят. Взводный объясняет, как надо правильно выполнять команду с винтовкой на плечо. А Тесленко мне шепчет:
– Лёшь, ты знаешь, как женщины делятся?
– Как?
– Женщины делятся на дам и не дам.
Я чмыхнул.
– Я вам смешон, Великодный? – строго говорит мне взводный.
– Нет. Я просто вспомнил солдата Швейка с ружьём.
– Вспоминать будете потом. Сейчас слушайте.
7.07.45. Суб. Объявлена амнистия заключённым. Обсуждали: хорошо это или плохо? Большинство придерживаются точки зрения, что плохо. Люди воевали, а воры сидели. За что же им такое поощрение?
Вечером устроили танцы. Я барабанил в оркестре.
8.07.45. Вос. Собираю данные о лётчиках: кто сколько сбил самолётов. Иван Кожедуб – 63, Александр Покрышкин – 56, Дмитрий Глинка – 52, Иван Бабак – 37, Борис Глинка – 31...
ЦК ВКП(б) принял постановление «О строительстве домов колхозников, хозяйственных построек колхозов и культурно-бытовых зданий в районах РСФСР, подвергшихся оккупации». Вспомнился клуб колхоза «Красный колос». Спектакли самодеятельности пионеров, в которых я как-то выступал.
Вечером сидели на берегу. Наш запевала Милаев затянул песню «Были два друга». Его чистый, звонкий, мелодичный голос заполнил всё пространство вокруг. Пел Илья увлечённо, как только могут петь люди влюблённые в песню. Когда он закончил петь, раздались аплодисменты. Оглянулись, а вверху над обрывом собралось много адыгейцев. Пацаны сидят, свесив ноги вниз. Это вдохновило Милаева, и он снова запел. Его импровизированный сольный концерт продолжался до самого отбоя. Не спал аул, слушал.
9.07.45. Пон. Сдавали зачёт по топографии. Мне попались вопросы по обозначению на местности стрелкового оружия и артиллерии. Намалевал 20 знаков. Двух не хватает. Думал-думал. Вспомнил. Не хватало зенитной самоходной установки и миномётной батареи. Дорисовал. Получил пятёрку.
10.07.45. Вт. Занятия идут интересно. Много купаемся. Но хочется уже домой. Там свои фрукты, овощи, арбузы, дыни. Здесь нам достаётся этого добра мало, так как денег нет, всё, что могли променять променяли, а выпрашивать у населения стыдно. До конца курсов остались считанные дни. Сдал на отлично зачёты по обязанностям командира отделения и помкомвзвода.
Радио передало, что из Берлина в СССР отправился первый поезд с демобилизованными бойцами Красной Армии, участвовавших в штурме Берлина.
11.97.45. Ср. Проведено зачётное занятие по тактике. Проверено умение командовать отделением и взводом на тактических учениях и при проведении наступательных, и оборонительных боевых действиях. Я все решения принимал правильно, управлял отделением успешно и получил пятёрку. Стал «зрелым тактиком» на уровне отделения.
12.07.45. Чет. Последний день занятий. Сдавали зачёты по уставам, управлению отделением и взводом при строевой подготовке, и в других разных ситуациях. Всё сдал на отлично.
После обеда было общее построение. Майор Крылов поздравил нас с окончанием курсов младших командиров. Объявил приказ директора школы о присвоении нам званий. Дал час на подготовку погон с новыми отличиями. Я нашил на погоны по две жёлтых лычки, что означает командир отделения. Оно приравнивается к воинскому званию младшего сержанта, но не является воинским, так как мы ещё не армия, а только подготовительная спецшкола. В армию нас призовут после окончания школы.
Этот знаменательный день отметили торжественным ужином. Нам дали двойные нормы фасолевого пюре с кусочком мяса. Это был настоящий праздник. Мы пели песни. Завтра должны убыть в Краснодар.
13.07.45 Пят. Сегодня в нашей лагерной жизни был чёрный день. Нас огорчили, на завтрак не дали хлеба. Не привезли. Мы недовольны. Ворчим. Поев без хлеба гороховое пюре и запив чаем с сахарином, мы работали по сбору лагерного имущества и погрузке его на машину. Работа нас голодных вымотала основательно. Но мы были полны высокого духа, так как нас ждал на обеде хлеб. Однако наши надежды не сбылись. Хлеб не привезли. Малышев дал клич – не обедать, пока не дадут хлеб. Все поддались его призыву. Мы вышли из столовой, не поев, хотя в желудках сосало до боли, и пошли на послеобеденный сон. Это обеспокоило офицеров. Назрело ЧП – коллективный отказ от пищи. Нам не спалось. Каждый из нас понимал, что пошли на глупый поступок. Мало ли что могло случиться с транспортом, которым должны завести хлеб. Но никто не решался сказать первым, чтобы остановить коллективку.
Вскоре прибыл командир роты и приказал идти на обед. Хлеб выдадут на ужин. Команду выполнили, но на обеде к мискам с супом не прикоснулись. Это уже предел. ЧП. Командир уговаривает нас опомниться, так как может дело дойти до исключения из школы. Но никто не хочет быть первым, чтобы сказать: «Кончай, ребята, бузу».
Прибыл майор Крылов. Приказал построить нас в шеренгу. Подходит к новоиспечённому командиру Терещенко с лычками «старшего сержанта», Спрашивает его:
– Обедать будете?
– С хлебом.
«Мрак» мрачнеет и, взявшись за погоны Терещенко, разъярённо одним движением срывает их с плеч. Спрашивает у Андрианова:
– Обедать будете?
– С хлебом.
Летят погоны с плеч Андрианова. Майор кричит:
– Всем снять погоны. Отменяю приказ о присвоении вам званий.
Мы снимаем погоны. В это время появляется наша школьная кобыла, на которой везут хлеб. Нам приказывают привести себя в порядок и идти на обед. Приказ выполняем. Получаем хлеб. Поедаем обед. Угрюмые, все вновь рядовые, идём на строевую подготовку, которая нам назначена в качестве наказания. Отъезд в Краснодар отменяется до решения директора школы.
14.97.45. Суб. Утром нам приказали на построение прибыть с погонами на плечах с отличиями присвоенных нам званий младших командиров. Оказалось, что «мрак» не имел права нас разжаловать, так как приказ о присвоении званий подписан директором школы. ЧП отменяется. Приказано наказать зачинщиков. Но как их выявить при нашей круговой поруке? Это офицерам не удаётся, и нас наказывают четырёхчасовой строевой подготовкой. Уж натопались! Но это не всё. Утром в Краснодар следовать пешим порядком.
15.07.45. Вос. Ранний подъём, чтобы в поход выступить на рассвете, и идти в прохладное время дня. Позавтракав, выходим из аула с песней, чтобы дать знать аулу, что покидаем лагерь. Жители во всех дворах выскочили к плетням. Машут нам прощально руками. Мы стараемся бить покрепче подошвами и петь громче. Молодая «Красная Армия!».
Прибыли в Краснодар. В школе о нашем прибытии доложили директору. Тот вышёл, поздравил нас с окончанием курсов младших командиров и присвоением званий, ничего не сказав о «ЧП» и объявил каникулы до сентября.
– Ура! – заорали мы, разбегаясь.
16.07.45. Пон. Ночевал у Мищенковых, чтобы показаться младшим командиром. Они меня поздравили. Утром уехал домой. Иду с вокзала, а на встречу бегут Боря и Тамара. Боря, заметив на моих плечах лычки, кричит:
– Ты уже начальник? Командир?
– Начальник, но небольшой.
– А командир большой?
– Командир отделения. Буду командовать десятью человеками.
– Ого! – удивляется Тамара. – Аж десятью!
Во дворе бросается на плечи Валя. Весёлая, смеющаяся. Весь день болтал с нею. Поздно легли спать.
17.07.45. Вт. Отсыпался. Мама ничего не даёт делать. Говорит: отдыхай, ты гость. Конечно, быть гостем хорошо, но стыдно бездельничать, когда работает мать. Завтра начну помогать. Сегодня Валя хлопочет по хозяйству. Постоянные разговоры о её дальнейшей судьбе. Учиться, работать или выходить замуж. Женихи есть. Настойчивее всех сержант Павел Пасечный, который влюбился в неё, ещё в 1943 году, когда через станицу проходил фронт.
Читал книгу Степанова «Порт Артур». Степанов наш земляк. Живёт в Краснодаре. Это приятно.
18.07.45. Ср. Привычная домашняя работа: чистить коровник, свинарник, таскать воду из колодца в бочку, поливать огород. Домашние рады – хороший работник прибыл. И я рад облегчить труд мамы, отца, детей. Валя то работает по дому, то убегает к подругам.
19.07.45. Чет. Ходил с Валей и детьми на огород с тачкой. Пололи кукурузу, подсолнухи. Нарвали и наелись арбузов и дынь. Привезли их полную тачку домой. Дети рады. Мама довольная.
20.07.45. Пят. Ходил искать друзей. Все в колхозе. Решил завтра отправиться в бригаду на работу. Дети недовольны моим отъездом. Но мне не хочется сидеть на домашних харчах. В колхозе хорошо кормят, да и заработаю кое-чего.
Когда шёл по станице, вспомнились детские шальные походы по чужим огородам и садам. Идя ватагой из кино, проголодавшиеся, мы заскакивали в чужие дворы и рвали огурцы, помидоры, вишни, абрикосы, яблоки, груши. Искали в печах пироги, кипячёное молоко. Вот двор, где Кваша, не найдя в печке ничего, завалил трубу. Это меня возмутило и я ему говорю: «Надо воровать по-хорошему. Из-за этого мы с ним подрались.
21.07.45. Суб. Уехал рано в бригаду. Знакомый запах летней степи. Меня встретили с радостью. Не хватает рабочих рук. Бригадир дал наряд перевозить на волах зерно от комбайна. Это по мне. Привычное дело. Запряг волов и в поле. Комбайн уже гудит. Еду ему навстречу и разворачиваю шарабан так, чтобы подставить его под струю зерна из бункера. Комбайнёр включает подачу и вот зерно сыпется в шарабан, словно водопад. Я регулирую движение волов так, чтобы шарабан заполнился ровно. Ногами равняю уровень зерна. Загрузившись, отъезжаю от комбайна на дорогу. Волы медленно плетутся. Солнце палит. Сухой и горячий ветерок. Скрипит шарабан. А над головой звенят жаворонки.
22.07.45. Вос. Работа та же. Но сегодня домохозяек домой отправили раньше. Пацаны, отдохнув, стали гонять тряпочный «футбол». Ворота, как всегда из двух кирпичей. Поле корявое. Но схватки горячие – пять на пять. Если я промазываю или упускаю мяч, меня корят: «Шо ж ты за лётчик!» Мишка Стукотий агрессивно нападает на меня, явно старается сбить с ног. Он старше на три года, но хил здоровьем, за что его не взяли в армию, играет неумело, но наглый. Проигрывая, лезет в драку. Давно мне хотелось дать ему отпор. Но всё не решался, ведь он старше и чуть повыше меня. А главное – псих. Только заведи, не отцепишься. Но когда он без причины ударил меня ногой, я потерял выдержку, и мы сцепились. Во мне произошёл какой-то энергетический взрыв. Рывок, и Мишка лежит на спине, а я наверху, сам того не ожидая. Он жилистый, сухой, пытается вырваться из-под меня, но безуспешно. Лишь трепыхается.
– Дай! Дай ему, шоб не нарывался! – подбадривают меня ребята.
Надоел он всем. Но я не бью. Это не по мне. Лишь повторяю:
– Будешь, гад! Будешь, гад!
Мишка перестаёт трепыхаться, и я его отпускаю. Он орёт, брызжет пеной, угрожающе прыгает вокруг меня, но нападать уже боится. Я праздную победу. Это была важная для меня победа над давним недругом. Авторитет моей силы возрос. Не опозорил авиацию.
– Оцэ був приёмчик! – говорит Колян.
А я и не помню, какой сделал приём, просто разозлился и за счёт вырвавшейся энергии завалил его.
23.07.45. Пон. У меня та же работа – перевозка зерна от комбайна. Сменили поле жатвы. Стало дальше возить на ток. Не всегда успеваем. Комбайнер торопит нас, мы торопим волов, а волы устают. Я спешу на разгрузке и тоже устаю.
Вечером зашёл к учётчице отметить количество рейсов. На окне лежит несколько газет. Схватил их и зачитался. Оказывается, ещё 17 июля под Берлином открылась конференция глав трёх великих держав: Великобритании, СССР и США. Делегации возглавляют Черчилль, Сталин и Рузвельт. В составе нашей делегации Молотов, Вышинский, Кузнецов, Антонов и др. Обсуждаются проблемы послевоенного устройства мира.
Во Франции обвиняют в связях с фашистами бывшего маршала Петена. Готовится процесс Квислинга. В США казнены 8 немецких преступников. Война закончилась, но фашизм ещё процветает в Испании, Греции, Португалии. В Риме собираются отметить дату франкистского мятежа против народной республики. Нужно быстрее выкорчёвывать фашизм, чтобы мир очистился от нечисти. Но как говорит мой отец: одну нечисть изгонишь – появляется другая.
24.07.45. Вт. Ночью гремела гроза, но где-то далеко, нас не задела. Работа в поле не сорвалась. Бригадир торопит с уборочной, но сил мало, уборка идёт медленно. Вывозить убранный урожай на элеватор нечем, прикрывать зерно на току тоже нечем, поэтому все страшатся дождей. Урожай не очень высок, и терять убранное жалко. Часть зерна после просушки засыпается в амбары, как семенной фонд для будущего года.
Вся надежда на погоду. Агрономов фактически нет. Удобрений нет. Если в мае идут хорошие дожди, то и урожай есть. Нет дождей – плохи дела. В уборочную пору всё наоборот. Нет дождей, значит, урожай будет собран. Пойдут дожди – будут большие потери.
25.07.45. Ср. Рабочий день без перемен. Но в полдень сломался комбайн. Два часа комбайнеры возились с поломкой, ездили на МТС, чтобы что-то заменить. Жара. Ветра нет. Женщины полезли в тень под шарабаны и тут же впали в сон. Мы, пацаны, уехали к лесополосе. Спали в тени деревьев. Лошади и волы паслись.
Работой сегодня остались недовольны. Мало убрали. Но что поделаешь. Комбайн один на бригаду. На других полях работают косилки. Молотит молотилка. Там труд более объёмный и тяжёлый. Молотилка тоже часто ломается или забивается, много простаивает.
26.07.45. Чет. До обеда работа кипела. Я сделал пять рейсов. Надеялся и после обеда сделать не менее пяти, но снова сломался комбайн. Старик-комбайнер ругнулся крепко и сказал, что на сегодня работа закончена. Надо везти на МТС в ремонт некоторые механизмы и что сделают ремонт не ранее завтрашнего дня. А погода стояла, хотя и знойная, но для уборки хорошая. Бригадир разрешил нам съездить на реку искупать лошадей. О, сколько радости у пацанов! Расселись верхом и вперёд.
– Только не гоните коней! – крикнул нам вслед бригадир.
Сначала в поле видимости бригадира ехали тихо, выполняя его наказ. Как только скрылись за лесополосой, Квак закричал ухарски:
– Та чи мы ж нэ козакы?
И погнал в галоп, поднимая дорожную пыль. Все дружно подстегнули своих лошадей и словно атакующий эскадрон помчались за «атаманом» на «басурманов» с криком и гиком. Усталые лошади, почуяв нашу лихость, взбодрились, как им и присуще, бросились вперёд, соревнуясь между собой в прыти. Впереди со стороны реки появилась линейка, запряженная парой лошадей. «Председатель!» – мелькнула в моей голове мысль и я, придержав своего мерина, крикнул «Кваку»:
– Осади!
Но тот мчался галопом, повернув голову в сторону отставших всадников.
– Осади! Председатель! – повторил я.
Он глянул вперёд и натянул повод, пробурчал:
– Ото влыплы! Сичас вин нам дасть батога!
Ехали до встречи с линейкой шагом, ожидая взбучки.
– Куда? – спросил нас сурово председатель, останавливая лошадей.
– На ричку купать конэй, – доложил бодро Кваша.
– А робота!
– Комбайн поломався. В МТС повэзлы в ремонт механизмы.
– Гм... – хмыкнул председатель. – Таку погоду упускаем. Давай до комбайна! – приказал он своему кучеру, и тот пустил рысью свою пару в сторону нашей бригады.
– Пронэсло-о-о! – радостно вскричал «Квак». – Я думав вин нас кнутом пороть будэ.
Почуяв прохладу воды, лошади зафыркали. Охладив немного и напоив лошадей, пошли в воду верхом. О, какая благодать из-под солнечного пекла броситься в водную прохладу. Лошади фыркают, идут вперёд послушно, но, почувствовав глубину, стараются вернуться. Мы их удерживаем вблизи глубины и начали с их спин прыгать в воду, наслаждаться купанием.
Накупавшись, старательно помыли лошадей и пустили пастись, а сами вновь в воду. Купались до захода солнца. Назад ехали тихо, чтобы не запылить мокрых лошадей. Приятный выпал нам случай.
В бригаде, спрыгнув с мерина, я попал ногой на гвоздь. Хлынула кровь. Хлопцы притащили керосин. Залили рану. Потом замазали её солидолом и завязали тряпкой.
27.07.45. Пят. Ночью плохо спал. Рана разболелась, нога распухла. При ходьбе не мог на неё опереться. Ребята, ехавшие утром за домохозяйками, посоветовали мне отправиться домой, сходить в амбулаторию. Не хотелось покидать бригаду, но пришлось.
Увидев меня скачущего от ворот на одной ноге, мама заволновалась, всполошилась вся семья. Испуганно смотрели на мою ногу дети. В амбулаторию я не пошёл – на одной ноге не проскачешь три километра, а ехать не на чём. Мама начала лечить рану своими способами.
Включив громче репродуктор, я лёг на кровать и стал слушать радио. Хотелось узнать о конференции глав великих держав. Но конференция с 25 июля прервалась до 28 июля в связи с отъездом Черчилля. Вчера в Англии объявлены результаты выборов, проведённых 5 июня. Черчилль выборы проиграл. Английские избиратели нанесли своему премьеру неожиданный и тяжёлый удар. Они отвергли его политику двуличия по отношению к СССР, сыгравшего главную роль в разгроме Германии. Они поняли, что Черчиллю фашисты ближе, чем коммунисты. Вражды с СССР англичане не хотят. Антикоммунист Черчилль повергнут вслед за антикоммунистом Гитлером.
Вчера опубликована Потсдамская декларация. Она требует от Японии безоговорочной капитуляции. Что ответит Япония? Вряд ли она пойдёт на капитуляцию. Америки она не испугается. Тем более Китая.
28.07.45. Суб. Нога болит, но я стараюсь не охать, не кривиться, чтобы не волновать маму. Осмотрел утром рану. Она, как будто бы затягивается. Надеюсь, что она заживёт. Но мама уговаривает повезти меня в больницу на тачке. Я смеюсь:
– Кто тачку тащить будет?
– Я и диты.
На счастье к нам заехали после базара знакомые с хутора на подводе. Они меня уговорили поехать в районную больницу. Мама посоветовала надеть форму, чтобы приняли без оговорок. Приняли хорошо. Расспрашивали: где учусь, как учусь и пр. Рану промыли, обработали, перебинтовали и наказали прийти в понедельник на перевязку.
Ходить тяжело и я залёг в постель с книгами. Прочитал Твардовского «Страну Муравию». Потом Гайдара «РВС», «Школа», «Военная тайна». Прервала чтение песня по радио «Очи чёрные, очи жгучие» в исполнении Несторова под джаз.
Возобновила работу Берлинская конференция. Вместо Черчилля делегацию возглавил новый премьер Англии Эттли. Сменился и министр иностранных дел. Им стал Бевин.
Японцы заявили, что будут драться до конца. Думаю, что конец им будет только в случае, если СССР вступит в войну. Американцам это не по зубам. Отец говорит, что на Восток идут наши воинские эшелоны. Отовсюду для них стягивают вагоны. Не на отдых же их везут на Дальний Восток.
Во Франции начался суд над Петеном.
29.07.45. Вос. Весь день дома. Читал. Приходил проведать меня Вася Бондарь. Как всегда, рассказывал мне смешные байки из прочитанных книг, жизни своей спецшколы. Я ему тоже старался выдать всё смешное. Долго хохотали. Потом он ушёл в кино, а мне оставалось только читать, да радио слушать. Передавали какую-то симфонию. Так как уже стемнело, а свет зажигать не хотелось пока семья во дворе, я заслушался симфонией. Люблю в одиночестве послушать музыку. Она всегда меня волнует. Но в присутствии людей я подавляю свою эмоциональность, так как у нас эмоциональность мужчин не поощряется, считается слабостью.
30.07.45. Пон. Нога болит, передвигаюсь, наступая на пальцы. Сходил в больницу. Рана пока сочится. Перевязали.
– Глубокий прокол, – ворчит доктор. – Но до свадьбы заживёт
Возвращался, когда уже солнце стало нещадно палить. Догнала телега. Сидящий в ней старик кричит:
– Далече тебе, командир, хромать?
– До элеватора.
– Садись! Довезу.
– А вам это попутно?
– Попутно
Забрался я в арбу. Он стегнул по лошадям, и они помчались рысью. На арбе трясёт. Всё звенит. Но ехать – не идти.
– Чей же ты будешь?
– Великодный.
– А-а-а! Дмитрия Николаевича сынок. Скилько же у вас в семье лётчиков.
– Я буду третьим.
– Нашо то одному сэмэйству так богато лётчикив. Опаснэ ж то дило. Прямо и представыть нэ можно, – сокрушался дедусь, и долго рассуждал, что в стране ещё и соху не забыли, а уже «по три чоловика в одной семье в лётчиках ходят». – От така наша страна. И царя скынулы, и всих панов, та буржуив побылы, и нимчуру росквасылы, и уже мы сыльнишь англичан, та американцив сталы. А всэ цэ оттого, шо бильшевыкы до власти пришлы в 17-м. Шо ж воно дальше будэ? Прямо, як у Гоголя. Эх, тройка! Птыця-тройка!
Довёз меня дедусь до ворот дома. Поблагодарил я его.
– Та ни за шо... Здоровья тоби, сынок.
Развернул он лошадей и поехал назад. Значит, не попутно ему было меня вести. Добрый человек. Вот таким надо быть – подумал я.
Маме встретила с улыбкой:
– Тэбэ прямо до дому на карете.
– Хороший дедуся попался.
– Хороших людей много, сынок.
Батя притащил пачку газет. Я припал к новостям. По решению конференции трёх держав восстановлены западные границы Чехословакии. Перекрыт почин знатной стахановки Ульяны Сабокарь. Комсомольское звено запорожской колхозной артели «Удар по интервентам», состоящее из четырёх человек, под руководством Таисии Литвин связало за день более 10 тысяч снопов. Ничего себе. Каждая по 2 тысячи 500 снопов. Как говорил дедусь: «представыть нэ можно».
Президиум Верховного Совета СССР принял Указ о награждении орденами и медалями работников железных дорог. Хороший указ!
31.07.45. Вт. Болтал с Валей. Читал роман «Бруски» Панфёрова о жизни деревни в первые годы Советской власти, коллективизации. Помогал маме по работе на дому. Шёл какой-то мужчина по улице, опираясь на палку и прихрамывая. Увидел меня тоже хромающего, подошёл к воротам.
– Шо с ногою, парень?
– Пробил пятку гвоздём.
– А мне вот осколком пятку оторвало. Коллеги, значит, мы. Водички можно кружечку?
Вынес ему кружку артезианской. Он сделал несколько глотков.
– Шо цэ за вода така мягкая, та сладкая?
– Артезианская, – отвечаю ему.
– А из колодезя можно?
– А мы её не пьём. Жёсткая.
– А скотына пье?
– Пье.
– Принэсы, сынок. Раз скотына пье, то, значит, хороша вода.
Вытащил я ему из колодца. Пил он её большими глотками, со звуком, с перерывами. А я удивлялся его вкусу.
– Вот это крепкая водица...- похвалил незнакомец воду. – Холодная. А артезианская мягкая, видать с примесью нефти. Не привык я к такой. Служил в горах и воевал в горах. Там водицу с родников пьют, с ручья, с речки. Чистая, холодная, вкусная.
Рассказал, что он пограничник, служил на Алтае. Потом воевал. А теперь инвалид, идет на МТС искать работу.
– Хотел военным быть, пограничником. Да вот навоевался, искалечился. Теперь комбайнёром хочу быть, або трактористом. Эх-хе-хе! – вздохнул он глубоко и, опершись на палку, пошёл дальше.
Газеты пишут, что закончено разминирование территории Молдавской ССР. Обезврежено более 430 тысяч мин и свыше 1 миллиона 200 тысяч снарядов и авиабомб. Вот такой посев войны только в Молдавии. Мир сеет пшеницу, а война – мины.
В Берлине состоялось первое заседание Контрольного совета оккупационных войск.
1.08.45. Ср. Ходил на перевязку. Что-то плохо заживает рана. Это меня тревожит. Читал «Бруски», лёжа в саду. Лина ходит в поисках работы. Пишет письма в институты – ищет куда поступить.
На Западе война кончилась, а на Востоке милитаристская Япония её упорно продолжает. Премьер Японии адмирал Судзуки заявил, что они решительно пойдут по пути полного завершения войны.
Межсоюзническую комендатуру Берлина переименовали в Союзническую. Утвердили границы секторов контроля Берлина.
СССР залечивает раны. Железнодорожные войска восстановили около 50 тыс. километров железной дороги и многие тысячи мостов.
2.08.45. Чет. Я начинаю расстраиваться. Нога не заживает, а время уходит. В колхозе жаркая пора, нужны люди, а я сижу дома. Решил ехать завтра в бригаду. На перевязку не пойду.
Заскочил Вася Бондарев. Принёс рассказы молодого Чехова, написанные под псевдонимом Чехонте. Рассказал анекдот. Больной пришёл к доктору. «Доктор, я стал такой рассеянный». «Как вы это определили?» «За завтраком я поцеловал яйцо и стукнул жену ложкой по лбу». Ушёл, сказав мне на прощанье:
– Что тебе дался колхоз? Читай! Лови каждую возможность читать.
Закончилась Берлинская конференция глав трёх великих держав. Американцы усиленно бомбят Токио. По их данным: союзники за 21 день вывели из строя и потопили 1035 японских судов, сбили и повредили 1278 самолётов.
3.08.45. Пят. Утром проснулся от боли в ноге. Начался нарыв. Этого ещё не хватало! Пришлось отказаться от выезда в бригаду и снова хромать в больницу. Доктор долго щупал, протирал спиртом. По его указанию сестра чем-то присыпала, заставила меня посидеть с полчаса, и, намазав мазью, снова забинтовала.
– Надо лежать! – сказал доктор. – Нельзя наступать на ногу. Вы не даёте ране заживать. Найдите ему костыль! – приказал он сестре.
Долго искали костыль, но все размеры большие. Решили, что меня отвезут домой как-нибудь. Эти «как-нибудь» я ждал больше часа. Наконец, нашли попутную подводу, и я снова доехал домой «на карете», но теперь на однолошадной. Грустно стало. Прилёг в комнате с книгой – не читается. Попросил Люсю закрыть окна, чтобы прохладнее было. Хорошо, что радио есть. Лежу в темноте, слушаю радио. Прекрасное просвещение! По решению Потсдамской конференции Германия разделена на четыре зоны: Советскую, которая равна 108,2 тысяч кв. км. Американскую -107,1 тыс. кв. км. Английскую – 97,7 тыс. кв. км. Французскую – 42,7 тыс. кв. км. Молотов обратился к эмигрантам с призывом поддержать сталинскую внешнюю политику по приращиванию к России новых земель.
Лине пришло сообщение из Московского текстильного института, что она зачислена на подготовительные курсы. Столько радости.
– Не зря мне вчера на руку села «божья коровка», – говорит Лина, любитель примет и суеверий.
4.08.45. Суб. Читал рассказы Чехова. Как много остроумного и весёлого. Лина с утра, как обычно, куда-то исчезла. Валя безумолку щебечет во дворе, помогая маме хозяйствовать. Лина явилась после обеда радостная – устроилась работать инспектором по Загсу. Спрашиваю её:
– Что же ты будешь делать?
– Инспектировать женатых, как они живут, – шутит она.
По радио поёт дуэт Одарки и Карася из оперы «Запорожец за Дунаем». Потом попурри из «Сильвы». Спасибо тебе, радио!
СССР восстановил дипломатические отношения с Болгарией. Польше возвращены её западные и северные земли, ранее захваченные Германией. В Греции нарастает фашистский террор против демократов. Американцы объявили, что они испытали реактивный самолёт. Он развил скорость 550 миль в час.
Пришла сестра Света:
– На станции сегодня кино «Сильва». Бесплатно, на площади.
Надо же. Только сейчас слушал попурри из «Сильвы», а тут и кино. Смотреть идёт всё семейство. Не выдержал и я. Нарушил наставление доктора. Как не посмотреть знаменитую оперетту Имре Кальмана. В роли Сильвы – Смирнова-Немирович. Только фильм начался, как прямо к площадке подъезжает арба, запряженная волами. На арбе Колян Петренко.
– Та тю на тэбэ! – кричали люди, хохоча.
Я подошёл к нему.
– Ты что это в кино на волах?
– Волы мои любят опэрэтту! Хо-хо-хо!
Залез к нему на арбу. На ней удобнее, чем на земле. Колян привёз домохозяек и заехал домой переодеться, но увидел, что крутят фильм, решил задержаться, посмотреть. Расспросил его о бригаде. Снова затосковал о коллективе.
5.08.45. Вос. Утром меня разбудила возня в доме. Это отец чуть свет собирался на рыбалку, налаживал снасти. Мама с Линой спешили на базар. Я встал, проводил их и снова уснул. Проснулся поздно под вальс Блантера по радио «В лесу прифронтовом». Хорошо! Вставать не хочется. Дети ещё спят. Тишина, лишь красивая музыка звучит. За вальсом Блантера – «Сказки венского леса» Иоганна Штрауса, потом «Сентиментальный вальс Чайковского». Какое музыкальное утро!
Но вот и наши «базарные бабы» явились и сразу же за приготовление завтрака. Я пошёл разжигать летнюю печь. Дневная жизнь двора закипела. Просыпаются и выходят во двор дети. Окружают стол, присматриваются:
– А шо будэм исты? – спрашивает Боря.
– Ты сначала умойся! – укоряет его Люся.
Начинается перепалка
– Умывайтэсь! – командует мама. – Будэ яишница.
– О-о-о! – кричат радостно дети в один голос.
Умываются, сливая друг другу воду на руки из кружки. Спорят об очерёдности. Мы с Борею умываемся из бочки около колодца.
Явился батя с рыбой. Боря бросается к ведру, куда батя высыпал рыбу, достаёт окуня сантиметров двадцать и кричит с восторгом:
– Гля, якый окунь! А красноперки скико! О, караси!
– Хорошо! – говорит мама. – На обид будэ свижа рыбка.
– А ракы дэ! – спрашивает Боря отца.
– В рички.
Началась чистка рыбы, подготовка к обеду. Батя и мама прилегли отдохнуть. Я уединился в саду с книгой.
Новости по радио. Всемирная конференция сионистов предъявила свои права на Палестину. Китай наращивает армию как для борьбы против японцев, так и для борьбы за власть. Ждём разгрома Японии в напряжении – будем мы с ней воевать или нет?
6.08.45. Пон. Проснулся рано и, почувствовал, что мне можно ходить, ступая на пальцы. Тут же собрался и похромал к переезду, чтобы уехать в бригаду. Стало невыносимо без друзей. Решил, что сегодня, не беря на себя наряд, буду с кем-нибудь в паре возить зерно от комбайна. Женщины укоряли меня, что еду с больной ногой. Но я помалкивал. При раздаче нарядов не хватало людей. И мне дали наряд на водовозку. Началась трудовая круговерть. При заполнении бочки водой старался не обливать ногу, но не получалось. Вскоре бинт промок, запылился, загрязнился. Но работа отвлекла от боли, и день прошёл как надо.
7.08.45. Вт. Утром ездил за домохозяйками. Уже первые мои пассажиры вдруг заговорили, перебивая друг друга.
– Бабы, чулы шо американци на японцив кынулы якусь страшну бомбу.
– Та чулы!
– Яку бомбу? – спрашиваю.
– Та якусь там сверхбомбу! Атомну, чи шо!
– Шо ж то воно за така атомна бомба?
– Та чёрт ёго знае!
Я вслушивался в разговор, стараясь из отрывистых фраз понять, что случилось. Было одно ясно, что произошло что-то новое, невероятное в войне с Японией. Хотелось выскочить из шарабана и побежать домой послушать радио. Уже пожалел, что вчера уехал в бригаду. Такую новость пропустил! Женщины же не могли утихомириться.
– Та хай им грець, тим японцам.
– Так им и надо гадам!
– Нэ дай бог и мы станым воювать с японцами.
– Ото ж гарно, шо американцы бомбят их. Хай бомбять! Може нам и нэ надо будэ воювать.
Весь день прошёл у меня в догадках, что произошло. От кого же толком узнать? Женщины, занявшись работой, перестали вспоминать про бомбу, а я мучился в неведении.
Вечером вернулся домой, чтобы сделать перевязку и узнать новости. Оказалось всё правдой. Утром 6 августа США сбросили атомную бомбу на японский город Хиросиму. Взрыв был такой мощности, что город фактически весь уничтожён, почти всё его население погибло. Вот это ужас! Как-то стало не по себе.
8.08.45. Ср. Утром сходил на перевязку. Доктор поругал:
– Ну, потерпи же ты, парень. Ещё наработаешься. Дай зажить ране! Не вылечишь ногу – выгонят тебя из лётчиков. А лётчики нам нужны. Видишь, что изобрели варвары! Атомные бомбы. Сегодня на Японию, завтра – на нас!
Это на меня подействовало. Решил лечиться по-настоящему.
Применение атомной бомбы американцами потрясло многих. Люди рассуждают, что же будет дальше, если начнутся такие войны? А если американцы нападут на нас? Все понимают, что СССР, как страну социализма, капиталисты не оставят в покое. США, имея такое оружие, может решиться на войну с нами в союзе с Англией.
Вечером новое сообщение: американцы сбросили вторую атомную бомбу. Теперь на город Нагасаки. СССР присоединился к потсдамской декларации о капитуляции Японии. Наше правительство заявило японцам, что в связи с отказом их правительства прекратить военные действия против США, Англии и Китая, а также, чтобы обезопасить свои дальневосточные границы, СССР с 9 августа будет считать себя в состоянии войны с Японией.
Вот она и пришла новая война, новая беда! Жаль наших солдат. После такой Победы над Германией, опять в бой, на смерть. Это тяжело осознавать. Одна надежда, что Япония капитулирует.
Правительства СССР, США, Великобритании и Франции подписали соглашение об учреждении Международного военного трибунала для суда над главными военными преступниками европейских стран фашисткой оси.
В Москву прибыл глава китайского правительства Сун Цзы-вэнь.
9.08.45. Чет. Не отрываюсь от репродуктора. Вновь, как в войну с Германией по радио начали передавать сводки Советского Информбюро. Наши войска на Дальнем Востоке перешли в наступление. Войска 1-го Дальневосточного фронта и Тихоокеанский флот начали операцию в районе Харбина. Забайкальский фронт и войска Монголии наступают на Квантунскую армию. 2-й Дальневосточный фронт – на Манчжурию. Достаю карту и начинаю рассматривать районы боевых действий фронтов. Мои уроки географии перенеслись на Дальний Восток.
Мама и дети тоже настороженно прислушиваются к радио.
– Це и наш Саша мабудь будэ там воевать! – говорит Боря.
– Та цыть! Нэ каркай! – строго прерывает его мама.
А Тамара ходит и поёт песенку: «Расцветают яблони и груши».
10.08.45. Пят. Наши войска на широком фронте пересекли границы в Маньчжурии. Форсировали Амур и Уссури. В Приморье прорвана оборонительная полоса японцев. Монголия объявила войну Японии. Премьер Японии Судзуки заявил, что вступление в войну СССР поставило Японию в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны. Значит, вот-вот прекратятся военные действия.
Ходил на станцию читать газеты на витрине о бомбардировке Хиросимы. Сведения скудные. Узнал, что в Югославии с немецкими войсками воевала армия численностью более 800 тысяч. Вечером читал повесть Сейфулина «Веринея».
– Шо ты так много читаешь? – спрашивает Светлана.
– Хочу быть умным. Всё знать.
– Так ты и так умный.
– Может, и умный, да многого ещё не знаю. А ум, Светочка, без знаний, что тарелка без еды.
Мама смеётся. А Лина гонит нас спать. Мы мешаем ей готовиться в институт.
11.08.45. Суб. Ходили с Линой и Валей на огород. Срезали подсолнухи. Жара. Периодически отдыхаем в лесополосе в тени деревьев. Сестры всё время смешат меня разными выдумками.
– Почему ты выбрала текстильный институт? – спрашиваю Лину.
– Чтоб без трусов не ходить, – выпалила она и начала фантазировать. – Стану инженером, изобрету такую ткацкую машину, которая всех нас оденет в красивую одежду.
– Тебе война часто снится?
– Каждый день.
Очевидно так. По ночам она часто стонет, кричит, просыпается.
Вернулись уставшими. Притащили на тачке подсолнухи. Теперь детям предстоит их выбить, а потом новая забота – сбить масло из них на маслобойне. Я отдохнул и вечером сходил в кино «Щорс».
Советские войска начали наступление на Сахалине. В порту Юки высадился десант нашей морской пехоты. Части Забайкальского фронта подошли к западным склонам Большого Хингана. Наша авиация дальнего действия нанесла удар по промышленным объектам и штабу Квантунской армии в г. Чаньчунь.
Чан Кай-ши телеграммой Сталину приветствовал наступление Советских войск, благодарил за помощь.
В Москву с дружеским визитом прибыл Дуайт Эйзенхауэр.
12.08.45. Вос. В Москве парад физкультурников в честь Победы над Германией. Слушаю по радио, а как хотелось бы взглянуть. На трибуне мавзолея Сталин вместе с Эйзенхауэром. Парад длился четыре часа. Утром у Сталина был приём Эйзенхауэра. Нашими войсками в Северной Корее освобождены порты Юки и Начжин. Япония через своё представительство в Берне обратилась ко всем воюющим с ней странам с сообщением о своей капитуляции. Ура!
Был в кино «Беспокойное хозяйство». Фильм о ложном аэродроме на фронте. В главных ролях Жаров и Целиковская. Много смеялся.
13.08.45. Пон. Сегодня ночью в Токио была попытка государственного переворота. Военные хотели отстранить от власти премьера Судзуки и изолировать императора, чтобы продолжить войну. Не удалось. В Северной Корее под Сайгоном высадился десант Тихоокеанского флота.
Лина куда-то бегала за покупками. Купила трофейную кофточку. Фронтовики, возвращаясь домой, привозят одежду и обувь из Германии, Австрии, Венгрии, Чехословакии и других стран. Многие девчата стали одеваться в трофейное. Некоторые, не зная, что к чему, нижнее бельё носят вместо верхней одежды. Что-то подобное принесла и Лина. Долго изучали кофточку, можно ли носить её открыто. Больно много на ней кружевной отделки. Решили – можно.
Читал повесть Марии Прилежаевой «Этот год».
14.08.45. Вт. Рана моя почти зажила. Но в бригаду уже не поеду, надо дома помочь по хозяйству.
В Москве подписан договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Китаем. Японское правительство сообщило, что приняло условия Потсдамской декларации о капитуляции.
15.08.45. Ср. Завершено освобождение Кореи. В Маньчжурии арестован глава марионеточного правительства Пу И. Несмотря на то, что правители Японии приняли условия Потсдамской декларации о безоговорочной капитуляции, войска продолжают сражаться. Кабинет министров Судзуки подал в отставку. Военный министр Японии покончил жизнь самоубийством. В Хиросиму прибыли наши эксперты для изучения последствий взрыва атомной бомбы. Да, нам надо знать её действия, искать средства защиты.
В Китае между КПК и Гоминданом возросло напряжение.
16.08.45. Чет. Выбивал с Валей семечки из подсолнухов, веяли.
Наши войска заняли город Муданьцзян. Искал на карте.
– На кой чёрт он тебе нужен? – спрашивает батя.
– Я же буду военным. Надо знать.
– Оно, конечно, правильно, – согласился батя. – Кто знает, тот правду говорит, а кто не знает, то брешет.
– Богато и таких, шо правду знают, а брешут, – вставила мама, поборница правды и честной жизни
Наши десантники освободили город и порт Кореи Чхонгмин. Вчера по японскому радио император заявил, что Япония проиграла войну из-за экономической и технической неготовности, что в дальнейшем Япония исправит это положение. Он призвал войска прекратить боевые действия и сдать оружие. Генеральный штаб Советской армии дал разъяснение по поводу заявления правительства Японии о капитуляции. Многие части японских войск не выполняют решение императора, сопротивляются.
17.08.45. Пят. 1-й Дальневосточный фронт разгромил японскую группировку войск в районе Харбина. Главнокомандующий советских войск Дальнего Востока маршал Василевский предложил Квантунской армии прекратить сопротивление и сложить оружие с 12 часов 20 августа.
Объявлено о создании Республики Индонезии.
18.08.45. Суб. Ходил к Петренковым в надежде, что кто-то из ребят приехал из бригады. На скамейке сидит их мать с женщинами, ищут в головах друг друга вшей и давят их ногтями.
– О, ще одна! – хрустнула Петренчиха ногтями.
– Здорова? – осведомилась соседка, чью голову исследовали.
– Здорова! Долго она, видать, тебя сосала.
Подошёл к ним, поздоровался.
– А ты чего не в бригаде? – спрашивает мать Петренковых.
– Ногу пробил гвоздём. Лечусь.
– О, господи! А Коля вчера приезжал. Переоделся и уехал...
А ты, значит, лётчиком будэшь. На шо воно тоби!
– Хай учиться. Будэ получать богато грошей, – вставила соседка.
Мне не хотелось говорить на эту тему, и я, попрощавшись, пошёл в кино «Унесённые ветром».
Японцы продолжают сопротивление. Ждут подписания документа о капитуляции. Идёт сдача в плен. Кончают жизнь самоубийством японские офицеры и высшие чины. Они в шоке. Никто не ожидал такого страшного оружия со стороны США и натиска Советской армии, такого быстрого развала японской обороны.
Назначен новый премьер Японии. Им стал принц Хигасикуни. Наши войска устремились в центральные районы Северо-Восточного Китая. Высажены десанты в городах: Харбин, Гирин, Пхеньян, на остров Шумшу на Курилах. Части 1-го Дальневосточного фронта начали принимать капитуляцию войск 3 и 5 японских армий. В Австрии судят военных преступников. Во Франции де Голь заменил смертную казнь Петену на пожизненное заключение.
Издано Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) о разработке пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства.
19.08.45. Вос. Утром мама, уходя на базар с Валей, подняла меня рано. Попросила отогнать корову в стадо. Когда я выгнал корову, стадо уже прошло. Пришлось почти километр догонять в одних трусах, что, конечно, привычно для станицы. Назад шёл, наслаждался утром. Свежо. Солнце всходит. Кукарекание петухов, мычание коров, лай собак, скрип арбы. В голове стали складываться стихи. Но не записал их – лёг досыпать, а днем не вернулся к поэзии.
Наши войска вышли в центральные районы Маньчжурии, продолжают наступление к Чанчуню и Мукдену. Фронты движутся вперёд. Высажены воздушные десанты в Мукдене и Чанчуне. Главнокомандующий Квантунской армией подписал капитуляцию. Всё больше войск сдаётся. Но многие японские офицеры делают себе харакири.
20.08.45. Пон. Читал Тараса Шевченко. Что-то заскучал о нём. Нравятся мне его думы о жизни, о людских судьбах.
«Думы мои, думы мои,
Лыхо мэни з вамы!
Нашо сталы на папери
Сумнимы рядамы?»
Я тоже люблю думать о разных сторонах жизни. У Тараса Шевченко тяжёлые думы, но всегда светлые мысли. Его окружало беспросветное. Я больше думаю о светлом. О том, что будет, как устроится жизнь людей. Верю без сомнения в лучшее. Верю в коммунизм, в то время, как говорит мама, когда во всём правда будет.
Во Вьетнаме вчера началось народное восстание. В Венгрии торжественно открыт для движения мост Сабатшаг. Европа начала отстраиваться, а по Азии ещё катится вал разрушительной войны.
21.08.45. Вт. Подъехала к нашим воротам американская машина «Студебекер». Вышёл шофёр, сержант. Обращается к маме:
– Хозяйка пустите на квартиру недельки на две.
Мама засуетилась.
– И рада бы пустить, та семья большая. Негде спать.
– Да я только на ночь буду приезжать. На полу посплю.
Разговорились. Оказывается, в станицу пришла военная колонна помогать колхозам зерно вывозить на элеватор. Звать сержанта Иван. Ему предписано возить зерно из колхоза «Красного колоса».
– Это наш колхоз, – обрадовался я.
– Вот и хорошо. Значит, я буду жить у вас, – сказал сержант.
Мама усмехнулась и не стала возражать. Солдат у нас в каждом доме уважаемый человек.
– Поедем, покажешь мне, где правление колхоза, – говорит Иван
Я надел свою форму, и мы поехали. Выйдя из правления, Иван спросил:
– Знаешь, где третья бригада.
– Это моя бригада.
– Вот как всё хорошо. Поехали, будешь моим проводником.
Сев в кабину, я стал внимательно присматриваться к действиям шофёра: как он запустил машину, включил скорость, тронулся и как управлял в пути. Приехали в бригаду. Все мои знакомые пацаны на работе в полях. На току, только женщины. Иван представился бригадиру. Тот дал команду женщинам немедленно загружать машину и Иван, подогнав её к вороху зерна, ушёл в сторону кухни.
– Цэ гарно, шо машину далы, – заговорили радостно женщины.
– Быстро перевезем зерно! А то воламы и до зимы нэ справимся.
Они дружно стали бросать зерно лопатами в кузов. Когда машина была загружена, мне кричит:
– Лёнька, отъезжай!
Я замялся. Поглядываю в сторону кухни. Ивана не видно.
– Отъезжай, отъезжай! – торопят меня. – Нам надо подгрести.
– Сейчас придёт шофёр, – отвечаю им.
– А ты шо нэ умиешь? Ты ж лётчик! Сидай и газуй!
Меня подмывало самолюбие. Не хотелось выглядеть неумейкой. Вскочил в кабину, запустил мотор, отжал педаль сцепления, включил первую скорость и, отпуская сцепление, осторожно начал нажимать на газ. Машина дернулась и заглохла. Не понял. Повторяю всё сначала. Та же картина.
– Газуй, газуй! – кричат тётки.
«Газую» в третий раз. Всё тоже. И тут осенила мысль, что машина на ручном тормозе. Быстро снял её с тормоза, запустил мотор. Тронулся. С радостью и волнением в груди подъехал к кухне и выключил мотор. Вышли Иван и бригадир, который распорядился:
– Бабы! Две в кузов для разгрузки на элеваторе, – глянул на меня. – Не. Одну, помоложе! Лёнька, тоби тоже наряд на разгрузку.
Самая молодая, Клава, с радостью бросилась к машине и залезла в кузов. Я занял место в кабине. Отъехав от бригады метров пятьсот, Иван тормозит и даёт мне распоряжение:
– Садись за руль и поезжай. А я в кузов...
Приказ сержанта – закон для младшего сержанта. Я повёл машину. А Иван развлекался в кузове с молодкой. Слышен был их весёлый смех. При въезде в станицу, послышался стук по крыше. Остановился. Кажется, моя шоферская миссия окончилась. Но я был на седьмом небе – освоил вождение американского «Студебекера». Будет что рассказать хлопцам в спецшколе.
Во втором, а потом и третьем рейсе повторилось тоже. Я – за рулём, а шофёр – в кузове с девкой. Нам всем это нравилось. Вернулись с работы мы поздно. Иван вошёл во двор и увидел Валю. Он застыл, раскрывши рот. Спать его мама уложила со мной на кровати. Я рано уснул, а он всё болтал с сёстрами. В Валю он явно влюбился. Ночью пытался побаловаться с ней. Утром получил строгий наказ от мамы искать себе квартиру.
22.08.45. Ср. Рано утром я снова уехал с Иваном и проработал с ним весь день. Получал хорошую практику в вождении машины, а он – в ухаживании за девушкой-грузчицей. А где-то шла война. Забайкальский фронт высадил воздушные десанты в Порт-Артуре и Дальнем.
СНК СССР издал постановление «О мероприятиях по увеличению производства товаров широкого потребления и продовольственных товаров предприятиями местной промышленности, промысловой кооперации и кооперации инвалидов».
23.08.45. Чет. Сегодня сделал пять рейсов с Иваном. Он всё расспрашивал у меня о Вале.
Советские войска наступают. Разоружаются гарнизоны Дайрена и Порт-Артура. Сдаются японцы на Камчатке. Идёт подготовка к подписанию капитуляции.
24.08.45. Пят. Работал с Иваном. Возвращаясь из последнего рейса, он остановился у нашего двора. Поднял капот машины и долго ковырялся в ней, что-то делая. Валя ходила во дворе, и они переглядывались. Я любовался телом моего нового друга. Крепкий парень, мускулистый. Мощные бицепсы играли на руках. Закрыв капот, он сказал мне:
– Я поеду ночевать в бригаду. Завтра заеду за тобой.
После ужина я пошёл слушать радио. Сталин издал приказ. В нём говорится, что советские войска в Маньчжурии одержали блестящую победу. Квантунская армия прекратила сопротивление и сдалась в плен Красной Армии. В Корее полностью освобождён Пхеньян.
Издан указ Президиума Верховного Совета СССР о ратификации договора о дружбе и союзе между СССР и Китайской Республикой, о китайской Чанчуньской железной дороге, о Порт-Артуре и о порте Дальнем. Железная дорога взята под общее руководство Китая и СССР.
25.08.45. Суб. Иван сдержал слово, заехал утром, разбудил меня и начался наш новый трудовой день. В дороге говорил мне:
– Красивая у тебя сестра. Жаль, что она замужем.
Меня это удивило. Видимо, Валя сказала ему, что она замужняя. Наверное, она решила выходить за Павла Пасечного, с которым познакомилась в 1943 году и переписывалась. Павел буквально штурмовал её письмами с фронта.
Наши высадили десант на Южный Сахалин.
26.08.45. Вос. После работы заехали с Иваном на киноплощадку. Смотрели фильм «Девушка моей мечты». Музыкальная комедия.
Радио постоянно говорит о восстановлении народного хозяйства.
Премьер Японии Хигасикуни призвал свой народ поддерживать спокойствие и дисциплину.
Вечером проводили Лину в Москву. И радость и слёзы. Денег нет, как она будет жить. Но она не унывает, надеется на Сашу.
27.08.45. Пон. Ожидая на элеваторе очередь на весы, подошёл к группе военных шоферов, слушающих пожилого солдата. Он рассказывал, как попал в плен и потом бежал из концлагеря.
– Люди отличаются от зверей тем, что сознательнее зверствуют, – говорил он. – Все пытки людьми продуманы так, чтобы вызвать большую боль и страдания. Пытают огнём, вбиванием гвоздей в тело, загоняют иголки под ногти. Разве такое способен зверь сделать. Зверь не пытает, а просто кусает, душит за горло, а тут, именно, пытают, не давая умереть, чтобы подольше продлить муки.
После таких рассказов страшно оглядываться назад, осознавать, что мы прошли оккупацию, побывали под властью фашистов, способных на это.
28.08.45. Вт. Сегодня работал с Иваном последний день. Мне пора собираться к отъезду. Мы с ним сдружились, и он сожалел, что теряет хорошего помощника. «Студебекер» я освоил хорошо.
Наши войска полностью очистили от японцев Сахалин. Американцы высадились на территорию Японии.
Радио недостаточно освещает тему атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Сегодня было процитировано высказывание покойного президента США Рузвельта: «Я содрогаюсь при мысли, что произойдёт с человечеством, в том числе с нами, если нынешняя война не закончится прочным миром и вспыхнет новая война, когда наши сегодняшние малыши достигнут призывного возраста». Видимо, говоря это, Рузвельт имел в виду атомное оружие.
29.08.45. Ср. Собирался в дорогу. Выгладил брюки, начистил пуговицы, ботинки, подшил свежий подворотничок. Мама, наблюдает за мной и говорит.
– Армия учит всему.
– Учит. И делу и культуре, – говорю ей.
– Да вот тилькэ дило у армии плохэ – воевать.
– Очень даже благородное дело – говорю ей. – Родину, народ защищать от врагов.
– Благородное то оно благородное, та плохэ, – вздохнула она.
Идёт массовая сдача в плен японцев советским войскам. Американцы высадились в Шанхае. Приближается армада кораблей США к Токио. На Курилах японцы удерживают только один остров, остальные в наших руках. В Чунцине состоялась встреча Чан Кай-ши и Мао цзэ-дуна. Советское правительство заявило о невмешательстве во внутренние дела Китая.
Выехал в Краснодар. Странное чувство. Едешь домой из школы – радуешься. Едешь из дома в школу – тоже радуешься. Видимо, человеку всегда нужны перемены в жизни, постоянное её обновление..
30.08.45. Чет. В интернат пришёл в семь часов утра. Многие ребята приехали вчера, ещё спят. Я тоже разделся и лёг отдохнуть. Разбудил шум. Начался массовый заезд. Встречи, радости, новости. Завтра многие из нас предстанут перед новичками в роли младших командиров. На нас всё должно быть с иголочки. Мы чистимся и делаем групповой снимок младших командиров.
По радио передают списки военных преступников Германии подлежащих преданию Международному военному трибуналу. Началась массовая высадка американских войск в районе Токио. В Токийский залив вошёл линкор «Миссури», на котором будет подписываться акт о безоговорочной капитуляции. Наши войска высадили десант на северном острове Курильской гряды. Чан Кай-ши и Мао Дзе-дун ведут переговоры, а их войска уже начали между собой боевые действия.
31.08.45. Пят. В школе построение. Объявлено расписание. Мы теперь – 2-я рота, а новички – 3-я. Нас, младших командиров назначают в 3-ю роту на должности и представляют подчинённым. Я назначен командиром отделения. Знакомлюсь с ребятами отделения. Отныне буду их учить военному порядку, постоянно с ними ходить в строю при переходах на занятия, в столовую, интернат и пр. Только во время занятий буду отлучаться на уроки в своё классное отделение.
Опубликовано сообщение о том, что за время организации Всесоюзного социалистического соревнования в дни Великой отечественной войны было учреждено 900 переходящих Красных знамён, вручённых тем предприятиям и коллективам, которые наилучшим образом выполнили свои обязательства перед фронтом.
1.09.45. Суб. Первый день занятий. Шёл с 3-й ротой во главе своего отделения. Молодые ребята очень стараются. На утреннее построение вышел директор школы, поздравил с началом нового учебного года. Потом появилась завуч с каким-то юношей, у которого на груди золотая звезда Героя Советского союза. Он в зелёном пиджаке из английского сукна, кепке, сверкающих туфлях, улыбается, глядя на нас, во рту его блестят золотые зубы. Вот это да! Мы шокированы. Начальник представляет нам Героя. Фамилия его – Соколов, а имя – Виктор. Он будет учиться в нашей школе и зачисляется в 3-ю роту, то есть в 8-й класс.
На перемене все стараются посмотреть на Героя. Он общителен, но смотрит на нас свысока. Говорит сквозь зубы, по блатному, но на фронтовом языке, ругаясь крепкими словами. Мы смотрим на него с великой завистью. Расспрашиваем, за что получил героя.
– Партизанил, – ответил он коротко, и сам стал задавать вопросы.
Мне показался он знакомым. Вспомнил, что это Витка Свист. В годы оккупации, когда я скрывался в бригаде, туда забрели два беспризорника. Развитой весельчак Витька и туповатый Мишка, которого Витька называл «чучелом» Они о чём-то постоянно ругались. «Чучело» у Витьки что-то требовал, но тот над ним только насмехался. Они исчезли также внезапно, как и появились.
Началась строевая подготовка 3-й роты. Я занимался с новичками, и всё хотел увидеть героя, расспросить его о том нашем знакомстве. Но он на занятия не явился.
Красная армия полностью очистила Курилы, разоружила Квантунскую армию.
2.09.45. Вос. Ходил к Мищенковым, рассказал все новости и послушал их. Они порадовались за Лину. Дядя Ваня подробно расспрашивал о здоровье мамы и рассказал о своём сердечном недуге. Он изменился, стал бледнее, плохо дышит, постарел. Лечится сахаром, который ему достаёт и привозит сын Ваня, когда тому удаётся залететь в Краснодар. Летает Ваня в гражданской авиации по трассе Москва-Баку. После обеда прошёлся по городу – соскучился по его улицам. В сквере обошёл витрины с газетами. Появился Сергей Троян, подошёл ко мне:
– Давай посидим.
– Давай.
Увидел группу девчонок, говорит:
– Знаешь, что теперь в школах раздельное обучение. Пацаны в одних школах, а девчата – в других.
– Знаю
– А, знаешь, зачем это?
– Чтоб пацаны не щипали девчат, – отшутился я.
– Да нет. Программы будут разные. Пацанам введут больше занятий по военному делу. Война показала, что пацанов надо хорошо учить воевать, – показал Сергей свою осведомлённость.
По радио передали, что арестованы гитлеровские фельдмаршалы Манштейн и Браухич. Армия Манштейна воевала в наших краях.
– Вот такова карьера военных. Дойдёшь до маршала и попадёшь в плен, на виселицу, – говорит Сергей.
– Это карьера не просто военных, а фашистов, – уточняю я.
– Та же участь постигает и наших пленных. Воюющие стороны – непримиримые враги и беспощадные друг к другу.
– Не разочаровался ли ты, что пошёл в спецшколу? – спросил я.
– Да нет, ничуть.
Сегодня провозглашена Демократическая Республика Вьетнам.
3.09.45. Пон. Большая новость: вчера вечером на борту американского линкора «Миссури» подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии. Новая победа! Новый праздник! Надеемся на выходной. Однако занятия не отменяются. Выходного нет. Нас построили, зачитали приказ Верховного Главнокомандующего № 327 по войскам Красной Армии и Военно-Морского флота. Потом провели митинг. Главное в речах – конец Второй мировой войне. Она длилась 6 лет и один день.
В школе снова все заглядываются на юного героя. На переменах его окружают, вопросы задают, а он не отвечая, задаёт встречные вопросы: как в школе житуха, кормёжка? Настырные добиваются своего и он, наконец, недовольно сказал:
– Кто прошёл через ад войны, тому не хочется об этом вспоминать.
Он прав. Фронтовики больше молчат. Мы видим, как они страдают от напоминания им о войне. Капитана Ивакина часто бьёт припадок и потому никто не старается его расспрашивать о боях. Не говорит о войне лейтенант Изотов, потерявший ногу. Он вспоминает лишь на уроках тактики эпизоды воздушных боёв, когда надо примеры приводить.
– А почему о тебе в газетах не печатали? – спрашивают Виктора.
– О разведчиках пишут только, когда они погибают, – улыбается Виктор. – Кто же выдаст фамилии живых разведчиков. А героя мне в этом году дали. Ещё напишут.
Постепенно ребята разочарованно расходятся, не пристают больше с вопросами. Но любопытство гложет души. Мандровский просит секретаря комсомольской организации организовать встречу с нашим героем, рассказать о его подвигах. Секретарь обещал это сделать. Я же подошёл к герою и сказал:
– А я тебя помню по 3-й бригаде колхоза Красный колос»
– Где это? – удивился он.
– В Каневской. Ты к нам заявился с «чучелом»
– А «чучело»! Мы с ним в разведке были, – смеялся он.
Вечернее радио передаёт подробности приёма капитуляции Японии и обращение Сталина к народу. Он сказал: «Отныне мы можем считать нашу Отчизну избавленной от угрозы немецкого нападения на Западе и японского нашествия на Востоке. Наступил долгожданный мир для народов всего мира».
В 21 час Москва салютовала в честь победы.
Говорят, что шеф гестапо Генрих Мюллер сказал перед штурмом Берлина: «В войне побеждают лучшие. И лучшие – это русские». Хорошее признание фашистского палача. Фашистам виднее эта истина. Они на собственной шкуре испытали силу русских.
4.09.45. Вт. Издан указ Верховного Совета СССР «Об упразднении Государственного Комитета Обороны в связи с окончанием войны и прекращением чрезвычайного положения в стране». В «Правде» опубликованы поздравления ЦК ВКП(б) и СНК СССР советского народа с победой над Японией.
А у нас обычные занятия, в том числе уроки по химии. И как всегда, Степан Кушнир задаёт один и тот же вопрос:
– Ну, нашо нам ця химия?
– Чтоб умел пятна на штанах выводить, – нашёл ответ Женя.
– Гля! И ты, Женька, своим тупым мозгом научився острить. Кого наша школа готовэ: лётчикив, чи острякив?
– Острых лётчиков, – говорю ему.
5.09.45. Ср. На политинформации капитан Ивакин говорил:
– США создавали атомную бомбу скрытно от СССР, который является их союзником. Это говорит о том, что США не желают больше быть нашим союзником. Да они и не могут им быть по своей империалистической природе. У нас разный строй и разные цели будущего. Мы хотим счастья всем народам, их свободы, разрушения колониального строя, избавления труда от господства капитала над ним. Это противоречит капиталистическим интересам. Ясно, что мы были временными союзниками, до тех пор, пока у нас были общие враги – фашистские государства. Эти государства теперь уничтожены и наш союз начал распадаться. Сейчас на первый план выходят противоречия между социалистическим СССР и капиталистическим Западом, лидером которого стали США. Из наших союзников формируется новый нам враг.
Слова уважаемого нами фронтовика произвели впечатление.
На самоподготовке Грибачёв возмущается:
– Почему такая несправедливость – на уроки отводят 5-6 часов, а на завтрак, обед и ужин – всего полтора часа.
– Ну, знания же грызть труднее, чем хлеб, – отвечает ему Извеков.
Сегодня в школе смотрели кино «Закройщик из Торжка» В ролях Ильинский, Жизнева, Марецкая. То, что надо.
6.09.45. Чет. После завтрака вышли на улицу. Рядом гудит рынок. У столовой толпа торгашей. Какой-то мужик на костылях остановился, посмотрел на нас, а потом в сторону собора, и говорит:
– Восстанавливают церкви. Опять попы будут задуривать головы. Мы без бога одолели всех врагов наших. Удержим ли мир с богом?
– Мы на бога не оглядываемся, дядя, – говорю ему.
– У военных есть свои боги. Богом войны называли артиллерию, а теперь её место занимает авиация. Без авиации сегодня воевать невозможно. Так что, сынки, учитесь хорошо бить супостатов сверху. На вас надежда в будущем.
– Будем стараться! – ответили мы хором.
Президиум Верховного Совета СССР издал указ о распространении действующего закона о демобилизации старших возрастов личного состава действующей армии на войска, находящиеся на Дальнем Востоке. Сколько будет радости в войсках. Как ждут дома семьи своих отцов и сыновей!
По радио поёт Русланова. Говорят, что её наградили орденом «Отечественной войны».
7.09.45. Пят. В Берлине состоялся совместный парад Победы войск: Советского Союза, США, Англии и Франции. Парад проводил маршал Жуков в районе Бранденбургских ворот, на месте, где проходили завершающие бои при взятии Берлина. Жуков объехал войска и выступил с речью, в которой отметил заслуги в войне, как советских войск, так и экспедиционных сил союзников. Но почему-то на параде не присутствовали высшие военные чины США, Англии и Франции. Это стало предметом нашей дискуссии.
Война сделала всех нас «крупными стратегами» и политиками. Постоянно спорим о мировых проблемах, но больше о главном. О капитализме – когда ему будет конец. О социализме – когда будет его расцвет. У нас полная уверенность, что состоится и то, и другое. Капитализм – рухнет, социализм – расцветёт, а будущее планеты – за коммунизмом..
8.09.45. Суб. Утром на построении задал майору Крылову вопрос:
– Почему вчера на параде Победы в Берлине не присутствовало высшее командование союзных войск?
– Пока не знаю. Разъяснение дам позже, – ответил он и, выдержав паузу, добавил. – Впрочем, думаю, что союзный генералитет не захотел принимать участие в этом параде, потому что по заслугам в войне первыми шли колонны Красной Армии. Парад, безусловно, должен был принимать маршал Жуков, а не кто-то из союзников. Это для них, видимо, неприемлемо, ибо такое положение является историческим признанием, что СССР вложил основной вклад в разгром фашизма. Парад, безусловно, преследовал цель укрепления союзнических связей. То, что генералы союзников не явились на парад, свидетельствует о начале разрушения нашего союза с их стороны. Но главное, что парад состоялся, как спланирован был нами.
9.09.45. Вос. Время до обеда провёл на затоне. Купался, загорал. После обеда ходил в шахматный клуб. После ужина – в кино на вокзал – «Ущелье Аламасов». Старый приключенческий фильм о советских и монгольских геологах, ищущих нефть в пустыне.
Быркин любит пугать нас. Тому, кто испугался, говорит:
– Ты трус! Пугаешься, значит, лётчик из тебя не выйдет.
Начали спорить, что такое испуг, а что – трусость. Я доказывал, что испуг – это реакция на опасность и он присущ всем нормальным людям. Другое дело, как человек ведёт себя после этой реакции. Впадает он в панику, оцепенение, растерянность и сдаётся на милость опасности, или проявляет решительность, чтобы избежать угрозы опасности. Тут же мой вывод подтвердила практика. Быркин пугнул Извекова, замахнувшись на него ботинком, когда он входил в комнату. Тот от испуга шарахнулся в сторону, но тут же бросился на Сергея, завалил его и начал мутузить.
10.09.45. Пон. Строимся у столовой для перехода в школу. Подходит подвыпивший дядя в гимнастерке без погон, видно, недавно демобилизованный, кричит:
– Братцы, русский Иван разгромил немецких Фрицев, японских Суки. Кто теперь полезет на Ивана? – и, не получив ответа, рассёк воздух резким движением руки. – Никто! Поняли? Никто! Слаб; им падлам! Хрен им всем фашистам и ку-клукс-кланам!
– Грамотный видать дядя, – говорит Дима Захарченко. – А что такое – ку-клукс-клан?
– Организация американских расистов, – отвечаю ему.
– Да я знаю, что расисты. Как расшифровать Ку-Клукс-Клан?
Действительно – как? Во время самоподготовки я пошёл в городскую библиотеку искать ответ. Нашёл. Оказывается, это сочетание слов произошло от звуков затвора при заряжании винтовки. Террористическая организация, созданная рабовладельцами в США для борьбы с негритянским движением, из этих звуков образовала клич. И стали эту организацию называть Ку-Клукс-Клан.
11.09.45. Вт. Было комсомольское собрание. Много желающих записалось выступать.
– На трибуну рвутся те, у кого понос слов, – шепчет Станкевич.
– Это любители показать себя. На этом карьера строится, – добавляет Женя Мирошниченко.
В это время выступающий Чередниченко стал критиковать скромного тихоню Женю за неактивность в комсомольской работе.
– Видишь! Меня критикует, чтобы показать, что он комсомолец лучше, чем я, – жалуется Женя.
– Не обижайся, Женя, – говорю ему. – Критика – это лекарство.
– Так пусть он его сам и пьёт.
– То будет уже самокритика.
Женя не ожидал такого удара. Разволновался, говорит:
– Это нечестно! Если он хочет меня покритиковать, то сначала пусть подойдёт ко мне и скажет, что он обо мне думает, а потом лезет на трибуну. Если человек не может сказать в глаза, а лезет сразу на трибуну, то он не товарищ мне.
Я с Женей согласен. Критика должна быть товарищеской. Так и в уставе комсомола записано. А если она неожиданно звучит сразу с трибуны, то такой приём не товарищеский. Он не на пользу делу.
Вышёл на трибуну Валя Плихунов. Он раскрыл недостатки в столовой, задел вопрос не качественного приготовления блюд. Это по делу. Нам такая критика нравится. Завуч школы обещал, что наладится порядок в столовой, а со временем и питание лучше станет.
На это с последних рядов последовала реакция:
– Голодное брюхо к обещаниям глухо.
– Это правильно, – ответил завуч. – Но другого я вам сказать не могу. Не я устанавливаю нормы питания. Но я верю, что оно будет улучшаться.
12.09.45. Ср. Майор Крылов делал политинформацию об итогах войны. Он назвал основы нашей Победы: превосходство советского общественного и государственного строя; социалистический патриотизм; выдающаяся руководящая роль компартии и лично товарища Сталина. Майор напомнил слова Сталина из его доклада 7 ноября 1941 года о 24 годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции: «Гитлеровские захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если гитлеровцы хотят иметь истребительную войну, они её получат. Наша задача: истребить всех гитлеровцев до единого, прорвавшихся на территорию нашей Родины в качестве оккупантов». Крылов заключил:
– Сталин ставил такую задачу, и наш народ её выполнил.
У Поддашкина вскочил чирий на руке. Пошёл в санчасть.
– Что у вас? – спрашивает врач.
– Рука простудилась.
Показывали кино «Лётчики» о лётной школе гражданской авиации. Всё, что о лётчиках – для нас хорошо.
13.09.45 Чет. Писали сочинение о творчестве Маяковского. Когда закончили писать, Побокин говорит учительнице:
– Не по вкусу мне Маяковский.
– Надо товарищ Побокин вырабатывать современные вкусы.
– Так не дают нам вкусной пищи для развития вкусов.
Она улыбнулась и продолжала:
– Учитесь развивать вкусы, а не требовать для себя по вкусу, приятном лишь вам. Сегодня Маяковский вам не по вкусу, а завтра будет большой потребностью.
– Значит, каждому вкусу своё время. Маяковского мне рано читать, если он не по вкусу. Мне хочется сладенького, а он солёный.
– Сладенького? Задерживаетесь в развитии, товарищ мужчина.
Весь мир трубит об атомной бомбе и превосходстве США в техническом оснащении вооружённых сил. Крылов говорит, что США – пытается создать у нас чувство страха, но сами перед СССР испытывают страх.
14.09.45. Пят. Шёл в школу с отделением. Запели песню «По долинам и по взгорьям», потом «Тачанку». Спрашиваю у запевалы:
– Что ты запеваешь песни только времён гражданской войны?
– А у меня дед красный партизан, запевала тех времён. Он мне с пелёнок пел их и потому они мне роднее всех, – ответил он, смеясь, и запел очередную. – «Несокрушимая и легендарная».
Во время урока истории учительница много говорила о современном мире, публикациях за рубежом. Как видно по ним, итоги войны не радуют наших союзников. СССР стал уважаемой страной во всём мире. На него теперь смотрят, как на надежду устойчивого мира, и силы, способной оказать помощь угнетённым народам освободиться от колониального гнёта. Повсюду разрастается борьба угнетённых, что угрожает распаду таких империй, как Великобритания, Франция, Италия, Испания, Португалия и пр. Благодаря СССР рухнули могущественные империи Германия и Япония, ликвидированы два мощных империалистических очага войны. Народы мира не хотят, чтобы создавались новые такие очаги, но к их образованию ведут США и Англия.
15.09.45. Суб. Читал в «Известиях» сообщение Чрезвычайной Государственной комиссии, которая произвела учёт материального ущерба СССР в войне. Прямой ущерб равен 697 млрд. рублей в довоенных ценах, а вместе с косвенным ущербом – почти 2600 млрд. руб. На фронтах и в фашистской неволе погибло 20 млн. советских людей. Разрушено и сожжено 1710 городов, посёлков городского типа, более 70 тыс. сёл и деревень, 6 млн. зданий. 25 млн. человек лишены крова. Уничтожено 31850 заводов и фабрик Затоплено и взорвано 1135 шахт. Выведено из строя 65 тыс. км. железных дорог, 4100 ж. д. станций. Разрушено 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов, 2890 машинотракторных станций, 40 тыс. медучреждений, 84 тыс. школ, техникумов, вузов, НИИ. СССР потерял 1/3 своих национальных богатств
Ужас! Какая трудная предстоит работа нашему народу, чтобы избавиться от последствий войны, залечить раны страны.
16.09.45. Вос. Были с Захарченко на Кубани. Лежим на траве у берега и в небо смотрим. Дима говорит:
– Хорошо бы знать язык птиц.
– Зачем?
– Послушать о чём они поют, переговариваются. Как ты думаешь – какие у них есть проблемы?
– Думаю те же, что и у людей: найти пищу, сытно поесть, поспать, поиграть весело...
– Самку найти, – добавляет он и хохочет.
– Тебе захотелось самку? – спрашиваю его.
– Хочу хорошенькую девочку для знакомства, общения, любви.
– А потом? Сделать её самкой?
– Это потом, если любовь будет.
Вечером были в парке. С танцплощадки доносилась песенка Изабеллы Юрьевой: «Саша, ты помнишь наши встречи в приморском парке, на берегу...» Она чарует и манит. Пошли на музыку. Смотрели танцы со стороны. На сон грядущий читал повесть Пушкина «Барышня-крестьянка». Как просто пишет Пушкин и как легко обогащает наши представления и знания.
По радио говорят, что СССР вывел свои войска из Норвегии.
– Зачем, – возмущается Богданов. – Захватили – значит наше.
– Не захватили! Освободили! – говорю ему.
– Норвегия воевала на стороне Германии. Нельзя оттуда уходить, пока там к власти не будут поставлены коммунисты.
– Ты что мудрее Сталина? – спрашивает Богданова Билый.
Пошёл спор о Норвегии, справедливости, как установить социализм в Европе и во всём мире.
17.09.45. Пон. Русистка говорит нам:
– Мальчики, больше внимания уделяйте фонетике. У вас должна быть хорошо поставлена речь. Вы ведь будущие офицеры.
– Мы ж нэ будэмо уговаривать подчинённых, а будэмо подавать им команды, – возражает против фонетики Кушнир.
– Товарищ Кушнир, ваша речь безобразна. Украинский язык смешан с русским. Ударения неправильные.
– Зато это родной язык.
– Дикцию надо отрабатывать, ребята. Некоторые из вас говорят, словно у них каша во рту. У других – будто ком в горле. Кто шепелявит, а кто – гундосит.
– Командирская дикция: рычать и лаять, – шутит Троян.
– Вот для того, чтобы вы не рычали и не лаяли, надо отрабатывать культуру языка. Работайте над речью. Нехорошо, если ваши подчинённые будут культурнее вас и станут смеяться над вами.
– А гауптвахта нашо? – не унимается Кушнир. – Я им так посмеюсь, что они и плакать разучатся.
Сегодня сфотографировался в форме младшего сержанта. Взял в библиотеке роман Сергеева-Ценского «Севастопольская страда», который в 1937 году был награждён Сталинской премией. Интересный роман. Но сейчас даже интересное не читается. Отвлекает желудок, в котором всё время сосёт. В голове усталость, апатия. Энергии, которую набрал на колхозной кухне и дома, заметно уже израсходовалась. Калорий от школьного питания явно мало, они не пополняют потери от нашей физической и умственной работы.
18.09.45. Вт. Разъяснял теорему Жене Мирошниченко. Он никак не мог её усвоить.
– Ты не можешь понять или не хочешь? – спрашиваю.
– Не соображаю. Видно, от голода. В глазах бабочки летают.
– Я тоже голодный, как и ты, но соображаю же, – укоряю его, а самому и впрямь не хочется ни о чём думать, тяжёлое отупение.
– У тебя темечко крепче моего, – говорит Женя.
В Харбине обнаружено много русских белоэмигрантов, других контрреволюционеров, бежавших из России во время гражданской войны. Некоторые из тех, кто воевал против советской власти, уже арестованы. Возмездие рано или поздно настигает преступников.
19.09.45. Ср. Изучая историю и литературу, прихожу к выводу, что литература является художественным отражением истории. Поэтому я их особо не отрываю друг от друга. Полезно и интересно читать рассказы, повести и романы после изучения истории того времени, о котором в них пишется. История переносит нас в прошлые миры и мы, изучая её, изучаем и себя. Всё прошлое во многом повторяется. Узнавая людей прошлого, я с ними сравниваю нынешних. У нас, как и в ХIХ веке, есть свои анархисты, желающие жить вне законов. Есть консерваторы и революционеры. Есть и держиморды, способные сунуть в рожу за малейшее нарушение закона. Немало Маниловых, способных лишь мечтать и ничего не делать для воплощения мечты в жизнь.
20.09.45. Чет. Была лекция «Комсомол в годы Великой отечественной войны». Узнал, что в первые три дня после нападения Германии на СССР, только в Москве было подано 50 тысяч заявлений об уходе добровольцами на фронт. А всего в войне участвовало 11 миллионов комсомольцев. Осенью 1943 года на оккупированных территориях действовало более 3 тысяч подпольных комсомольских организаций, объединяющих свыше 43 тыс. комсомольцев.
Под впечатлением лекции Марченко говорит:
– Каждый раз, когда меня вызывают к доске, я иду к ней словно к амбразуре, откуда строчит пулемёт. Готов её закрыть грудью, но от меня требуют не подвига, а знаний.
– Вот и надо закрывать её знаниями, – говорю ему.
– Легко сказать.
Франция развёртывает агрессию против Вьетнама. Урок разгрома агрессивных империй Германии и Японии не научил. Наращивает свою агрессивность и США. Трумэн, имея в виду атомную бомбу, заявил, что у него «есть чем ударить по русским».
21.09.45. Пят. Со своим отделением изучал винтовку Мосина образца 1891/30 года. Старое оружие, но в школе другого нет. Винтовка тяжеловата для наших юнцов. Но, что поделаешь. Как говорил Суворов: тяжело в учении – легко в бою. Ребята стараются. Многие уже знают устройство и умеют стрелять. Дети войны.
На перемене Захарченко рассуждает:
– Люди делятся на чистых и нечистых.
– И обосранных что ли? – смеётся Грибачёв.
– Чистые, которые живут по труду. Нечистые – жулики.
– Чистые – это идеалисты, а нечистые – эгоисты, – говорит комсорг.
– Не эгоисты, а материалисты, – уточняет Грибачёв.
– Ты что! – испуганно на него смотрит комсорг. – Материалисты – это ж коммунисты.
– Пацаны, не спорте о том, в чём можно запутаться и попасть на бюро, – говорит им Ляхоцкий.
22.09.45. Суб. Заспорили, кто у нас наиболее эрудирован. Самым эрудированным признали Малышева, так как он хорошо начитан. Мирошниченко, который Малышева недолюбливает, говорит.
– Он не эрудированный, а болтун. Лёнька лучше эрудирован.
– Нет, – возражает Станкевич. – Лёнька менее эрудирован, но более сообразительный. А сообразительность важнее эрудиции. Сообразительность от природы, а эрудиция – от начитанности. Сообразительный может наверстать эрудицию, а эрудированный не сумеет наверстать сообразительность.
– Вот какие есть у нас умные философы, – восхищаюсь я.
– А дурак может быть философом? – спрашивает Женя.
– Ещё каким! Ты же философствуешь, – вставляет Грибачёв.
23.09.45. Вос. Слонялись по кинотеатрам. Посмотрели два фильма. «Праздник святого Йоргена» и «Медведь» по Чехову. Хорошие фильмы. Вообще фильмы, в которых играют Ильинский или Жаров не бывают плохими.
Мандровский спрашивает меня:
– Что у нас «спецов» общего?
– Мечта, цель, – отвечаю ему.
– Нет! Мы все одинаково жрать хотим.
24.09.45. Пон. Во время уроков химии начали дурачиться. Преподавательница накричала на нас, а потом тихо говорит:
– Вы считаете себя взрослыми, а ещё простых вещей не поняли. А, не поняв их, нельзя стать взрослым.
Она нас заинтриговала. Спрашиваю её:
– А что это такое – простые вещи?
– Это добро и зло, хорошее и плохое, красивое и безобразное, приличное и неприличное.
– Разве это простые вещи, – говорю.
– Вы правы, товарищ Великодный, я неправильно выразилась. Это не вещи, а понятия. Причём понятия высшей важности. Все должны их знать, чтобы вести себя прилично в обществе, быть красивыми и уважаемыми людьми. Вы решили стать лётчиками. Это благородное дело. Но для благородного дела нужно быть хорошо воспитанным, благородным человеком. Чем больше будет благородных людей, тем лучше нам будет жить. Хорошие люди украшают жизнь и дело, а плохие – их портят. Вы испортили урок. Вы себе сделали хуже. Обокрали свои знания и своё дело быть хорошими военными.
Она нас пригвоздила своим спокойным и рассудительным языком. Мне впредь будет стыдно что-либо при ней делать неприличное.
25.09.45. Вт. Идём по улице. Покойника несут навстречу. Старшина остановил строй, приказал стать на тротуар лицом к покойнику и снять головные уборы. Когда гроб пронесли, Малышев шепчет:
– Ещё один дезертировал из жизни.
– Кощун, – говорю ему.
– Не переживай, Лёня. Это закон природы.
– Нельзя насмехаться над горем людей!
– У покойника горя уже нет. Горе досталось тем его родственникам, которые остались жить.
– Знаешь. Над смертью можно смеяться, но не у гроба.
– А зачем мы живём в этом временном мире? Чтобы посмеяться. Земная жизнь – это дом смеха. Родился человек. Насмеялся в этой жизни и снова возвращается в безвременье с закрытыми устами. Всё просто. Смейся, Лёня, пока жив.
Да. Всё просто. Но жить чертовски хочется долго. Все люди стараются устроить свою жизнь так, как будто собираются вечно пребывать в этом мире. Безвременье страшит. О нём не хочется думать.
СССР восстановил дипломатические отношения с Венгрией.
– Нашо? – реагирует по этому поводу Кушнир. – Мадьяры воевали против нас. Нечего с ними лясы точать.
26.09.45. Ср. Спрашиваю молчуна Мирошниченко:
– Почему говорят: молчание золото?
– Потому, что золото тоже молчит, а ценится дорого.
– Это не объяснение. Я думаю потому, что молчание даёт свободу мозгу для мышления. Заметь – дураки всё время тараторят, не думая. Они не потому дураки, что глупы, а оттого, что всё время занимают мозг болтовнёй, не давая ему думать.
– А Женька всё время молчит, а не умнеет, – говорит Извеков.
– Значит, он не вслух, а в уме много говорит.
– Точно, – не обижаясь, соглашается Женя
27.09.45. Чет. Были в бане. Вечером меняли постели. Как всегда, выбирая чище и новее простыни, наволочки и полотенца, ребята затевают стычки. И сегодня разгорелась драчка. Полетели по комнате подушки, одеяла. Вошёл воспитатель. Все застыли в стойке смирно, только Мандровский, не замечая его, ещё мутузил Мытьку Бойко, приговаривая стихами Асеева:
«Насилие родит насилие,
А ложь умножает ложь;
Когда нас берут за горло,
Естественно взяться за нож».
– За литературу отлично, товарищ Мандровский, – говорит воспитатель. – За поведение – получите наказание.
– Вы не правильно поняли стихи, – возражает Витя. – Это же Бойко разозлил меня, как буржуазия рабочий класс, своим насилием породил моё насилие.
– За знание истории тоже отлично. А кого наказать, разберитесь вы старшина с комсоргом, чтобы было справедливо – сказал воспитатель и вышёл.
Главному маршалу авиации Новикову присвоено звание дважды Героя Советского союза. Мы рады, что в числе дважды героев ещё один авиатор. Тесленко говорит:
– Лётчики – это особая порода людей.
28.09.45. Пят. На политинформации завуч говорила, что только вступление СССР в войну с Японией лишило её дальнейшей перспективы сопротивления. Во вторую мировую войну было втянуто 61 государство, 3/4 населения планеты. В войне более 55 млн. только убитых, 90 млн. – раненых. Это величайшая за всю историю трагедия. Создана она авантюрой фашизма, чтобы добиться мирового господства. Если другие страны пойдут снова на подобную авантюру, то новая трагедия будет гораздо тяжелее. Этого допустить нельзя. Надо активно бороться за укрепление мира.
Но мир устанавливается медленно. Даже у нас внутри страны продолжаются столкновения с бендеровцами на Украине, «лесными братьями» – в Прибалтике. А в США какой-то морской начальник заявил, что они должны создать гигантское кольцо военно-морских баз, охватывающее Тихий океан. США уже обстоятельно готовит новую авантюру мирового господства.
Компартию Румынии возглавил Георгиу-Деж.
Закончился урок математики. Спрашиваю Женю:
– Тебе всё ясно?
– Всё ясно, но ничего не понятно. Объясни.
Всю самоподготовку занимался с ним. Мне это нравится. Пока ему объясняю, сам хорошо закрепляю изучаемый материал.
29.09.45. Суб. Повариха возмущается нашим поведением.
– Ну, что вы такие балованные?
– Такие, какими нас создала природа! – говорит кто-то.
– Плохая у вас природа, раз вы не меняетесь, не созреваете.
Да, нас трудно изменить. Но если на нашем пути встречаются такие люди, как капитан Ивакин, лейтенант Изотов, то это помогает нам измениться в какой-то мере, беря с них пример.
Всё больше возвращается домой военных с вещмешками за спиной. Полно на рынке, на улицах демобилизованных, ещё не снявших гимнастёрки. За время войны их семьи настолько обеднели, что им и переодеться не во что.
СССР начал вывод войск из Маньчжурии. Территория передаётся под контроль Народно-освободительной армии Китая. СССР предложил создать из четырёх держав (СССР, США, Англии и Китая) союзный контрольный механизм по выполнению решений по Японии в лице Контрольного совета.
30.09.45. Вос. Ездили поездом, как и в прошлом году, на уборку кукурузы. Выгрузились из вагонов, вышли в поле. Гончаров стал декламировать Некрасова:
«Мы изнывали под зноем, под холодом
С вечно согнутой спиной».
Батыш подхватил:
«Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда».
– Вижу, что уроки литературы не проходят бесследно, – говорит командир взвода.
– А кто нам платить будет, – раздаётся голос из кукурузы.
– Никто. На себя работаете.
– Не на себя, а на кобылу.
– Но кобыла работает на вас.
Загалдела братия. Шутки, прибаутки.
– Коллективный труд на общее дело. Больше давай – меньше проси.
– Проси, не проси – всё ровно больше нормы не дадут.
– Братцы, не болтайте – грызите кукурузу, пока есть возможность, – кричит Мандровский и демонстративно грызёт сочный початок.
Учреждена медаль «За победу над Японией».
– Опять не нам, – сокрушается Слава.
1.10.45. Пон. Разболелся желудок. Пришёл в санчасть.
– Что у вас? – спрашивает врач.
– Ночью разболелся живот.
– Да видно, брат, поужинал ты плотно, – шутит она фразой из «Недоросля» Фонвизина.
– Разве на нашей пайке можно поужинать плотно, – говорю ему.
Пощупала живот, измеряла температуру, выдала лекарства и освободила от занятий. Я рад, что получил ещё один выходной. Отлёживался и читал. Дневальные заспорили. Дурнев кричит Билому:
– Не хочешь по-хорошему, по-плохому хуже будет.
– Может и хуже, но не мне, – сказал Билый и запустил в Дурнева ботинок, который угодил ему в ухо.
Тот взвыл, но драться не полез. Угроза оказалась наказуемой.
2.10.45. Вт. На политинформации было сказано, что президент США Рузвельт ещё в 1944 году сказал: «С точки зрения большой стратегии ясен простой факт – русские убивают больше солдат противника и уничтожают больше его вооружения и снаряжения, чем остальные 25 государств Объединённых наций, вместе взятые».
Это важное высказывание президента США для познания исторической правды. Политинформации очень интересные, когда есть какие-то новые открытия. На перемене спрашивает Поддашкин:
– Ты знаешь, чем хохлы отличаются от украинцев?
– В принципе это одно и тоже, – удивляюсь я вопросу.
– Э-э, нет. Они существенно отличаются тем, что украинцы живут на Украине, а хохлы – везде, где лучше.
3.10.45. Ср. Создана Всемирная федерация профсоюзов.
– А нам шо до цёго, – откликается Кушнир.
Ляхоцкий, не наевшись на завтраке, заявил, что он с этого часа объявляет голодовку, о чём намерен поставить в известность после обеда руководство школы.
– Почему после обеда? – смеюсь я. – Доложи сейчас.
– Сейчас не в силах. Надо пообедать.
– Ты же голодовку объявил.
– Ты знаешь, трудно голодать, когда жрать хочется.
Пришли из кино «Доктор Калюжный».
– Хороший фильм? – спрашивает Побокин.
– Советских фильмов плохих не бывает, – ответил Тесленко.
– Извиняюсь, товарищ комсорг.
4.10.45. Чет. Писали диктант по Аксакову. Преподаватель диктует: «Охота с острогой может доставить много удовольствий».
Мандровский шепчет мне:
– Что такое острога?
– Не знаю.
– А что такое удовольствие?
– Это охота с острогой.
Сидит на уроках наш гармонист Сегида Вася, прикрыв глаза.
– Сегида, не спите, – делает ему замечание преподаватель.
– Я не сплю. Я мечтаю. Мечта – свет оптимизма.
– Но на уроках надо слушать, чтобы свет не превратился во тьму.
5.10.45. Пят. В строю поём песни на стихи Демьяна Бедного:
«Как родная меня мать провожала,
Как тут вся моя родня набежала»...
Сорвался урок математики. Нас вывели на уборку территории.
– Мы на лётчикив учимся, чи на дворников, – ворчит Кушнир.
– Не сокрушайся, Степан. Каждое дело обогащает людей навыками труда, – успокаивает его Тесленко.
– Ты, Мыкола, нэ лизь со своим мнением, – отвечает Степан. – У мэнэ свого мнения полный рот.
– Спец должен уметь всё, – снова лезет со своим мнением Тесленко. – Ему должно быть присуще умственное и физическое развитие.
– Нэ пудри мэни мозгы комсомольской пудрой. Бэры лопату и сам сгребай ту кобылью кучу, – показывает Степан на лошадиный навоз, вызывая общий хохот.
6.10.45. Суб. Станкевич прочитал книгу Катаева «Сын полка».
– Ты смог бы быть таким героем как Валя Солнцев? – спрашивает.
– Кто же из нас не хочет быть героем, – говорю ему. – Но ответить на этот вопрос нельзя заранее.
– Но знать бы себя заранее не мешало.
– Все обстоятельства, которые станут испытанием, предвидеть не можешь. Кто знает, попадёшь ты в пожар или в аварию, врагам в руки или медведю в лапы.
– Это так, – согласился Слава.
США, отвергнув предложение СССР создать Консультативную комиссию по Японии в составе четырёх государств (СССР, США. Англия и Китай). Они создали подобную комиссию, дополнив её Францией, Австралией, Новой Зеландией, Канадой, Греландией. Это для того, чтобы на их стороне было больше голосов, и все решения принимались в их пользу.
Объявили, что завтра едем на заготовку дров.
7.10.45. Вос. Были на заготовке дров. Наша задача состояла в погрузке и разгрузке ими подвод и вагонов на станции Сиверской и в Краснодаре. Дали усиленное питание. Это подняло настроение. Ехали с песней. Любовались природой. Вдали виднелись леса, горы. Экзотика. Перед началом работы выдвинут клич: закончить работу как можно раньше, чтобы успеть к вечерним сеансам в кино. Работали сначала бодро. Потом утомились, притихли. О кино забыли. Малышев философствует:
– Работа – это наказание, – говорит Троян. – И это на всю жизнь.
– Жизнь – тоже наказание. Хорошо, что она не вечна.
На обратном пути спорили о сущности жизни.
– Не жить лучше, чем жить, никаких проблем с питанием и дровами, – говорит Малышев. – Рано нас родили мамы. Нет подождать бы, когда на земле будет коммунизм и не будет проблем.
– В чём дело, – говорю ему. – Давай я тебя кокну по голове бревном, и ты уйдёшь в мир, где нет проблем.
– Кокай, – отвечает.
Беру бревно.
– Нет, не кокай! – останавливает он меня. – Бревном по бревну только сотрясение мозга вызовешь.
– Испугался!
– Тебя жалко, посадят ведь тебя туда, где проблем много.
– Тогда сам прыгай под поезд.
– Пригнул бы, но начальство жалко. Отвечать за меня будут, а я не люблю подводить хороших людей. Да и пожить ещё хочется, чтобы узнать, чем вся наша авиационная эпопея закончится. Полетать ещё надо на самолёте. Мечтал ведь!
8.10.45. Пон. На физзарядке Грибачёв, выпятив грудь, кричит:
– Грудь воина – крепость отечества.
Я ударил кулаком, и грудь спустила дух.
– Дурак! – кричит он. – Такую крепость разрушил.
Во время урока литературы обсуждали реакционную философию Льва Толстого о том, как надо изживать зло. «Если тебя ударят по щеке, подстав другую», – учил он.
– Не знал, что Толстой такой глупый, – говорит Побокин. – Я думаю надо придерживаться революционной теории: если тебя ударили по щеке, то дай тому в морду так, чтоб он больше на такое зло не решался.
Мы приняли его философию, отказав великому Толстому.
9.10.45. Вт. На уроке химии проходим электролиты и не электролиты. Билый спрашивает преподавателя:
– А люди электролиты или не электролиты?
– Этот вопрос всему классу, – говорит учительница. – Кто ответит?
Руку никто не поднял, но с мест посыпались мнения.
– Мы же не вещества, – кричит кто-то с задних рядов.
– Но тело же наше ток пропускает, значит, электролиты.
– А ты откуда знаешь, что тело пропускает ток.
– Ну, током же нас бьёт.
– Значит, мы его не пропускаем, раз он нас бьёт.
– Кто считает себя электролитом, прошу встать! – говорит, улыбаясь, преподавательница.
– Половину класса встала, а половину осталась сидеть.
Так мы разделились на «электролитов» и «не электролитов».
10.10.45. Ср. На литературе учительница говорит Степану:
– Товарищ Кушнир, объясните, что такое сюжет.
Степан встал, долго переминался с ноги на ногу, посматривая на класс, ждал помощи. Но помощь не пришла. Все сидят задумчиво.
– Ну-ну, товарищ Кушнир. Отвечайте!
– Сюжет – это не русское слово. Я его не понимаю.
Взорвался в классе смех.
– Товарищ Великодный. Помогите Кушниру перевести это не русское слово.
– Сюжет – это последовательное изложение событий в произведении, – отвечаю я.
– Правильно. Садитесь. Разве это трудно запомнить, товарищ Кушнир. Двойка вам.
На перемене Кушнир подскакивает ко мне:
– Что же ты мне не подсказал!
– Как я тебе подскажу. Ты же далеко от меня сидишь.
Крикнул бы и тем выручил бы меня.
– Ага, чтобы не ты, а я получил двойку.
– За товарища можно и пострадать.
– Хорошо. Другой раз ты мне крикнешь.
– Что же я тебе крикну, если я ничего не знаю.
На том закончилась наша полемика
11.10.45. Чет. Писали контрольную работу по математике. Я написал, но сдавать не спешу, надеясь кому-нибудь подсказать. Смотрю на Женю, вроде решает, не просит помощи. Оглядываюсь на Станкевича. Он крутится воровски, заглядывает под парту, шурудит шпаргалками. Не стал ему мешать. Голос учителя:
– Великодный. Вы, я вижу, закончили. Сдавайте тетрадь и уходите.
Пришлось сдать свою работу и выйти. В голове закрутились слова, слагалась эпиграмма на Славу. Вскоре записал:
Он в гармошку сморщил лоб,
Шпаргалку листает.
На вопрос ответить чтоб,
Знаний не хватает.
На перемене вручаю ему своё творение. Прочитав, расхохотался.
– Пацаны, гляньте! Я стал героем поэтического произведения.
Читал всем в слух с гордостью, каждый раз подчёркивал:
– Я – герой произведения. Если Лёнька станет известным поэтом, то и я буду известным.
– Напиши и на меня что-нибудь, – просит Мандровский.
12.10.45. Пят. В классах холодно, а отопительный сезон не начинается, и нет приказа перехода на зимнюю форму, чтобы можно было ходить в шинелях и сидеть в них на занятиях. На переменах выскакиваем во двор, чтобы согреться под солнцем.
Как всегда, идёт перепалка с кулинарками. Мы повзрослели, но многие ещё не научились говорить девчонкам культурные комплименты. Ребята больше отпускают такие остроты, от которых девочки морщатся. Да и девчата толпятся у окон больно ядовитые. Сегодня выглянула какая-то новенькая с большим круглым лицом. Тут же с нашей стороны последовал возглас:
– Ого, какой глобус!
И смешно и неудобно. Теперь эта девочка никогда не покажется в окне. Ей нанесено оскорбление и душевная травма. Осознав свою внешнюю неполноценность, она и впредь будет избегать юношей. Мне стало больно за неё. Выросший среди многочисленных сестёр, я не могу равнодушно принимать такое отношение к девушкам и поэтому не участвую в этих дуэлях.
Лаос объявил о своей независимости. Создано народное правительство сопротивления агрессии французским колонизаторам.
13.10.45. Суб. Решали задачи по геометрии. Женя мне шепчет:
– Решение этой задачи вне пределов моего разума. Помогай.
Стал ему подсказывать. Преподаватель заметила и попросила выйти из класса. Вышёл. Весь день ждал наказания, реакции комсомола. Но всё прошло. Видно до начальства не дошло, а комсорг понимал, что пострадал за товарищество. Товарищество у нас не наказуемо. Женя, чувствуя свою вину, старался со мною быть ласковым, угостил макухой. А чем он ещё ответит на моё товарищество. Мы с ним хорошие приятели, но не друзья. У нас разные характеры. Я более открытый, коллективист, хотя есть у меня много и своего внутреннего в душе, которое не хочется выдавать на обзор. За помощью я обращаюсь к товарищам редко, потому что сам способен разрешать все свои проблемы. Женя – человек в себе. Живёт в своих мыслях, словно в коконе. Только изредка выдаёт свои думы. К коллективу тянется лишь тогда, когда ему не под силу самому решить какой-то вопрос. Замечаю часто, как он мучится над задачей, но не обращается за помощью, пока ему не предложишь услугу.
У меня приятелей много, друзей по душе – один-два. А их и не должно быть много. Да и что такое – друг? Это человек, которому ты можешь открыть все тайны души. Но у меня стеснительный характер и я до конца свою душу ни перед кем не открываю, да и в чужую лезть не люблю, хотя внутренний мир других легко понимаю, и потому со мной многие делятся своими мыслями.
Вечером заступил в наряд – дежурным по интернату.
14.10.45. Вос. Многие ребята разъехались на выходной по домам. Интернат полупустой. С завтрака почти никто не вернулся, разошлись по городу. А кое-кто махнул на виноградники. Тихо, спокойно. Сделал с дневальными с утра уборку, и присел читать роман Алексея Толстого «Пётр I». За этот роман Толстой получил в 1937 году Сталинскую премию.
Вдруг дневальный подаёт команду:
– Встать! Смирно! Дежурный на выход!
Вскакиваю. Застёгиваюсь и выбегаю в коридор. Там стоит директор школы. Перехожу на строевой шаг, звонко отпечатывая подошвой по полу. Докладываю, что личный состав убыл на завтрак.
– Завтрак давно прошёл. Где же люди?
– Многие собирались на стадион, в спортзалы, библиотеки, кино, – фантазирую я, чтобы прикрыть уехавших без разрешения по домам.
– Гм... – хмыкнул начальник. – Сколько уехало?
– Не могу знать! Разрешение на выезд не даю.
– А отъезжающие разве вам не докладывают.
– Докладов не было.
– Скажите старшинам, чтобы вечером проверили весь личный состав и мне доложили об отсутствующих.
– Есть!
– У дежурного должен быть список мною отпущенных, – сделал начальник замечание и ушёл.
Я подумал, как хорошо, что я сменюсь к вечеру. Не мне докладывать. Многих ребят не будет. А доложить, значит заложить.
15.10.45. Пон. Комсорг предложил создать в школе драмкружок, чтобы играть постановки по изучаемой литературе. Нашлись желающие стать артистами. У меня такое желание не проявилось, хотя опыт театральной самодеятельности есть. Играл как-то в клубе колхоза «Красный колос», но застенчиво и сам себе дал отставку.
– А что играть будем? – спрашивает Батыш.
– Сначала сыграйте «Идиота», – подбрасываю я им юмор. – Мы на вас посмотрим – намного ли вы отличаетесь от героя Достоевского.
– А кто идиотом будет? – следует вопрос Кушнира к Тесленко.
– Ты! Тебе и гримироваться под идиота не нужно.
– Тебе тоже...
– Мне не к лицу идиот. Я – член комсомольского бюро.
Опять Степан влип, вторично нанося оскорбление комсомольскому активисту. Но Коля Тесленко хороший товарищ, любит юмор.
Вечером распределяли поручения по подготовке к празднику революции. У Поддашкина спрашивает старшина:
– Ты что умеешь делать?
– Ничего. Я начальником буду.
– Хорошо! Назначаю тебя начальником тряпки, которой будешь мыть окна.
– Извиняюсь. Я руководить не умею.
– Рукой водить я тебя научу.
16.10.45. Вт. Федя Матерный попался на воровстве. Обокрал школьную кобылу. Залез ночью через крышу в конюшню и похитил у неё кукурузу – лошадиную ночную пайку. И смех и грех. Пойман с поличным. Оставшись без корма, кобыла начала ржать. Конюх, явившись на её зов в конюшню, увидел дыру в крыше. Он тут же пошёл за конюшню и там застал воришку, который лущил початки на расстеленную наволочку. Конюх не стал жаловаться начальству, а рассказал нам. Коллектив устроил товарищеский суд. Решили отлупить Федю ремнями. Плачет. Жалуется, что от голода пошёл на этот проступок. Мы ему верим. Сами голодные. Но грабить нашу рабочую лошадь! Если она истощает, то и школа пропадёт. На ней завозят нам продукты. Мы любим нашу Серку. Своим присутствием и запахом она напоминает нам родную станичную жизнь. Феде всыпали по заднице десять ударов. Поступок должен быть наказуем. Он не плакал, лежа на скамье, а потом прилёг на постель и жалобно зарыдал.
– Больно, – спрашиваю его сочувственно.
– Обидно-о-о-о... – взвыл он в ответ.
– Кобыле обиднее. Она тебя кормит, а ты...
17.10.45. Ср. К утру, Федя отошёл от обиды и стыда. Над ним посмеивались, а он в ответ скалил зубы, видя, что ребята не отвернулись от него, а всё превратили в юмор. Главное – не дошло до начальства. Поступок и впрямь достоин юмора. Федя стал, хотя и отрицательным, но героем.
Решил пойти в спортзал на бокс. Слава меня отговаривает.
– Зачем тебе это? У тебя хорошая мордашка, а в боксе из неё могут сделать бульдога. Пусть боксом занимаются те, кому рожу надо подправить. Пошли лучше в кино.
Фильм привезли старый, и я не послушал Славу. Бокс был неудачным. Двое подрались без перчаток. Поцарапали друг другу рожи. Малышев, выполняя роль тренера, говорит им:
– Вы оба проявили женское мужество, пустив ногти в ход. Но вы же мужчины. Наденьте перчатки и деритесь по правилам мужского искусства.
Досталось и мне. В драке напарник разбил мне губы так, что они распухли, и я пришёл в интернат, если не с рожей бульдога, то с мордой дворняжки. Слава смеётся:
– Предупреждал же!
18.10.45. Чет. Слышал у столовой разговор двух мужчин.
– Откуда демобилизовался?
– Из Австрии.
– Говорят красивая страна.
– Сейчас вся Европа в руинах. Нет целых ни городов, ни сёл. А природа – она везде красивая, потому что живая и мирная. Отойдёшь от руин к лесу или в поле и так хорошо на душе становится от запаха земли, травы, деревьев. Птицы, бабочки летают.
– А я из Польши демобилизован. Там тоже всё лежит на боку. А ты краснодарский?
– Я из Каневской. Не люблю город. В станицах жить просторней.
Я обрадовался, что мужчина – мой одностаничник. Чужой мне человек, незнакомый, а услышал, что из Каневской и вроде родного встретил. Не выдержал, говорю ему:
– Я тоже из Каневской!
– На лётчика учишься? – глянул он на меня добрым взглядом
– Ага!
Разговорились. Живём в разных концах станицы. Общих знакомых нет. Но приятно было встретить земляка. Говорю ему:
– Если бы не война, то никогда бы вы Европу и не увидели.
– Та на кой чёрт вона мэни нужна та Европы. Будь вона трижды проклята, як шо в нэй зарождаются, то инквизиция, то фашизм. И соби житья нэ дають и нам жизнь ломають.
Прав наш предок, сказав: «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет»
19.10.45. Пят. Кушнир насмехается над Матерным:
– Ну и искорежила тэбэ природа. Зубы, як у старой конякы. Уши, як у ишака. Запах, як у свыни.
Федя улыбается беззлобно и отвечает:
– А тебя природа недоделала. Череп дала, а мозги забыла вставить.
В классе раздался хохот.
– Один – ноль в пользу Феди, – кричу я.
Федя доволен. Улыбка до ушей. Степан – посрамлён.
На самоподготовке помогал Однорукову. Рассказал теорему. Прошу его повторить. Он задумался и произносит звуки:
– Э... Э... Э...
– Ну, что ты мычишь, а не телишься?
– Хочу отелиться, но не получается. Видно плод не созрел.
20.10.45. Суб. Сегодня день артиллерии. Праздник, но не наш. Началась подготовка ко дню комсомола и дню рождения писателя Николая Островского. Зашёл в библиотеку взять книгу «Как закалялась сталь», чтобы перечитать. По Островскому наверняка будет сочинение или диктант.
– Предусмотрительный ты, – говорит мне Дима.
– Предусмотрительность обеспечивает успех, – отвечаю.
21.10.45. Вос. Выходной. Спим до предела. Дневальный кричит:
– Опоздаете на завтрак!
Вскакиваем. Завтрак – это начало жизни. Даю клич:
– Быстрее умываться!
– Ещё чего! – ворчит Малышев. – Буржуазная привычка.
Умывшись, возвращаемся, а Малышев уже убежал. Сегодня многих нет, и он поспешил, чтобы захватить себе больше порций. Однако у нас есть закон: брать порции можно только тех, кто тебе поручил. У меня сегодня порция Славы. Двойной завтрак – это уже праздник. У Альки – три порции. Говорю ему:
– Дай одну Диме!
– Не дам. Он мне не друг.
– Ну, жадина!
– Я не жадный. Голодный. Наемся – после меня доедайте.
Делю свою вторую порцию на двоих с Димой. Хлеб мы Славин не едим. Оставляем ему к приезду. Такой закон.
22.10.45. Пон. Решаем задачу на физике.
– Как такую трудную задачу решить, – ворчит Дурнев.
– Приложите ум, – советует педагог.
– А где его взять? – шепчет Женя.
– Займи у соседа, – советует Мандровский. – Умники не закрывайте свои тетради. Не мешайте занимать у вас ум.
На перемене Абрамов говорит Прудникову, который всегда смеётся, странно скривив губы.
– Ты смеёшься как идиот.
– Я идиот и есть. Я в детстве расплакался, и меня бабушка назвала «идиотом». Я рассмеялся сквозь слёзы. Так и смеюсь до сих пор с плаксивой гримасой.
23.10.45. Вт. Конец урока. Все выходим на перемену, а Станкевич сидит, опустив нос, в глазах безразличие.
– Ты чего такой? – спрашиваю его.
– Впал в меланхолию.
– Не в меланхолию, а в малохолию, – поправляет его Бойко
Малохольный на нашем наречии означает – придурковатый.
Слава отвечал у доски. Вернувшись за парту, спрашивает меня:
– Как я отвечал? Внятно?
– Внятно, но не понятно, – говорю.
– Это оттого, что я всё знаю, а ничего не понимаю.
24.10.45. Ср. На политинформации сообщили, что вступил в силу Устав Организации Объединённых Наций. ООН начала действовать. В её состав вошли 51 государство. Задачи ООН: поддерживать международный мир и безопасность, способствовать развитию дружественных отношений между нациями, осуществлять сотрудничество в разрешении международных проблем, быть центром для согласования действий наций в достижении этих целей.
– Нашо я пишёв учиться на военного лётчика, – ворчит Кушнир. – Войны може и нэ буты. Буду ходыть в мирнэ время в форми без орденов, як той дурак.
В школе шёл фильм «Небесный тихоход».
– Не надоела вам ещё эта комедия? – спрашивает киномеханик.
– Кино, как хлеб, никогда не надоедает, – отвечает кто-то. – Мы голодные. Нам нужны зрелища.
25.10.45. Чет. Застенчивый Захарченко отвечал у доски. Он числится хорошим учеником, но материал слабо знал и краснел.
– Что вы, Захарченко, краснеете, как девица перед гусаром?
– Гусар очень хорошенькая, – кидает с места реплику Рассалов, заставив молодую учительницу покраснеть гуще Захарченко.
– Спасибо за комплимент, товарищ кавалер, – произнесла она.
На перемене Кушнир, играя силой, мучил хилого Бойко. Тот вывернулся и кричит ему.
– Тебе сила дана не по разуму.
– Мэни она дана для того, чтоб я выбивал разум из таких умных как ты, дурак.
26.10.45. Пят. На комсомольском собрании докладчик всё время подчёркивает, что надо учиться на совесть и жить по совести. Закончился доклад. Председательствующий спрашивает:
– Вопросы к докладчику есть?
– Есть, – привстал Дурнев. – Поясните, пожалуйста, что такое – совесть. Вы о ней много говорили, а её суть не пояснили.
Докладчик замялся. Стал выручать его председатель.
– Что тут непонятного. Совесть – это, когда ты честно выполняешь свой долг, свои обязанности.
– Это честность! – замечание с места.
Полчаса разбирались с совестью: Председатель не выдержал:
– Хватит! Совести у вас нет!
Все рассмеялись и возмутились:
– Как нет? А у кого тогда она есть.
И снова началась шумная дискуссия. Я сидел и мучительно старался сложить какую-то убедительную формулировку сути совести.
Кто-то закричал:
– Так кто же скажет, что такое совесть?
Я уже нашёл ответ, решился и поднял руку. Дали слово.
– Думаю, – взволнованно заговорил я, переживая, как воспримут ребята моё слово. – Совесть – это когда ты сам себя наказываешь переживаниями за неправильно проявленный проступок или за допущенные ошибки.
Все притихли, видимо додумывая, что я сказал.
– Ишь ты! Сократ! – раздался голос Поддашкина.
Снова громкий смех. Но формулировку мою вроде как приняли. Выступающие стали рассказывать, как они переживают, когда осознают свои плохие поступки, а переживания действительно ощущаются, как наказание самого себя. О совести и после собрания долго рассуждали. Но в юношеском коллективе всё серьёзное всегда заканчивается юмором. Кушнир заявил:
– Думайте обо мне, что хотите, а я себя никогда наказывать не стану ни за что.
27.10.45. Суб. Сегодня начали подготовку к параду 7 ноября.
Прочитал в газете, что в мире уже действует 75 коммунистических партий. Радуюсь, что растут силы коммунистов. У газетной витрины седой интеллигентный человек рассуждал:
– Трумэн – это второй Черчилль. Такой же враг СССР, а может и хуже. Он ещё в начале войны, после нападения Германии на СССР говорил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, мы будем помогать России, если выигрывать будет Россия, мы будем помогать Германии. И пусть они возможно больше убивают друг друга».
Испытанная империалистическая стратегия уничтожать народы их же руками и тем расчищать себе простор к господству. Трумэн сменит Черчилля на фронте антисоциализма. Ныне Англия уже потеряла положение мировой державы, а США сейчас в апогее своей мощи. Они стали лидером всего капиталистического мира. Попыткам США господствовать в мире и развязать войну против СССР надо противопоставить широкий фронт сторонников социализма.
28.10.45. Вос. Готовились к параду. Ходили четыре часа. У меня было хорошее настроение. Женя Мирошниченко спрашивает:
– Это у тебя после строевой подготовки такой дух?
– Нет, вообще радуюсь жизни.
– Ты считаешь себя счастливым?
– Конечно.
– А почему?
– Потому что я оптимист. Верю, что все наши трудности временные. Ещё оттого, что учусь в спецшколе. А ты, что – несчастливый?
– И да, и нет. Тебе учёба даётся легко, потому ты и счастливый. А мне трудно учиться, поэтому я не совсем уверен в своём будущем.
– Трудности учёбы преодолимы. Вот станут кормить нас лучше, и соображать лучше будем на занятиях.
Пришли строки в голову. Написал экспромт:
Я – оптимист. Живу грядущим.
Оно мне видится благим.
Я верю всем вперёд идущим.
Грядущему пою свой гимн.
У меня чувство жизни такое, как будто я нахожусь в море. Берег, от которого отплыл, уже далеко, а берега, к которому плыву, еще не видно. В спецшколе учиться ещё больше полутора лет. А потом ещё три года в училище. Далеко плыть до берега мечты. Но главное, что плыву вперёд, и уверен, что к нему доплыву.
29.10.45. Пон. День образования комсомола и день рождения писателя Николая Островского – маяка комсомолии. Как я и предполагал, писали сочинение по Островскому. «Чем привлекателен вам образ Павла Корчагина». Люблю такие темы, где есть простор для размышления. Хорошо, что я перечитал книгу «Как закалялась сталь». Написал быстро. Сдал работу, но, выйдя во двор, пожалел, что поспешил. Новые хорошие мысли пришли.
Вечером было торжественное собрание, посвященное комсомолу. Прозвучала в докладе моя фамилия среди лучших комсомольцев. Но, откровенно говоря, в общественной работе я не такой уж активный. В учёбе, конечно, в числе лучших, но не первых. Среди первых у нас некоторые краснодарские ребята, кто имеет возможность к спецшкольной пайке добавить домашний харч.
30.10.45. Вт. Давно вошло в привычку, ходить одетым «с иголочки», в отутюженных брюках, с белым подворотничком, начищенных ботинках, с блестящими пуговицами. Для поддержания наглаженных брюк, мы каждый вечер расстилаем их ровненько под себя на ночь, прикрыв простыней. Научились спать так, что брюки не мнём. Утром достаёшь, никаких складок, стрелки острые. Пуговицы чистим ежедневно зубным порошком. Быть одетым «с иголочки» – это наша честь, а не только требование устава и начальства.
Идём строем по улице. Бабка на тротуаре говорит:
– Наши защитники идут.
Малышев ей отвечает:
– Нет, бабушка, мы ещё только полузащитники.
Прочитал Серафимовича «Город в степи» Это не просто роман, а учебник жизни. Пошёл в библиотеку, сдал прочитанную и взял другую его книгу – «Пески». Ранее читал «Железный поток». Серафимович мне интересен, что много пишет о наших местах и людях.
31.10.45. Ср. В ходе занятий наши педагоги часто останавливаются на международных событиях, чтобы информировать нас по текущей обстановке и приучить следить за международным положением. Сегодня лейтенант Изотов просвещал нас:
– Командование ВВС США убеждены, что авиация в будущих войнах будет задавать тон. Да, только авиация способна перелетать через все оборонительные линии, укрепрайоны и нанести мощные удары по разным военным объектам в тылу врага. Особенно, если она вооружена атомными бомбами. Но победного исхода войны одной авиацией добиться невозможно, так как мало нанести удары, надо ещё и взять под контроль территорию. Для этого необходимо заполнять её наземными войсками.
Мы с интересом слушаем его стратегические размышления.
– Я уверен, – говорит Изотов, – что США уже разрабатывают планы авиационной войны против СССР с применением атомных бомб.
– Как же мы будем защищаться от них? – спрашивает Быркин.
– Не беспокойтесь. Сталин, что-то придумает, – отвечает лейтенант. – Если мы войну с фашизмом выдержали, то выдержим и войну с США. Германия при нападении на нас тоже имела преимущество в оружии, особенно, в авиации, но наши учёные и в годы войны сумели вывести авиацию на уровень германской и даже более развитую. Сегодня есть надежда также на мировую общественность, в том числе, американский народ. Они не позволят развязать новую войну. Никто сейчас не хочет войн.
– Перед войной мы также надеялись на немецкий народ, что он не даст Гитлеру пойти против СССР. Но все немцы воевали под знамёнами фашистов, – говорю я.
– Это так, – вздохнул Изотов. – Но перед войной была одна обстановка, а теперь – другая. Все народы от войны тяжело пострадали. А чтобы США начали с СССР войну, им нужны плацдармы вблизи наших границ, на территориях пострадавших стран. Не думаю, что США найдёт реальные возможности начать такую войну.
Мы верим в мощь нашей страны и армии, но тревога, оттого, что у нас нет атомного оружия, не даёт покоя. Ведь такая мощь! Кинули одну бомбу – и нет города. Ныне газеты пишут о разрушительных последствиях атомных ударов по Хиросиме и Нагасаки.
Показали нам фильм «Александр Невский». Этот прекрасный патриотический фильм можно смотреть бесконечно. Отлично сыграны роли Черкасовым, Хлопковым, Абрикосовым, Новиковым.
1.11.45. Чет. Подготовка к параду. Холодно, а мы в летней форме, замерзаем и потому ходим в строю с большей охотой, для согрева. Но вот остановились. Командир взвода долго нам объясняет недостатки в движении строевым шагом. Начинаем замерзать. Командир, глянув на строй, спрашивает:
– Поддашкин, что у вас ноги трясутся. Вы нервный, что ли?
– За-за-замёрз я! – нарочно трясёт челюстью Поддашкин.
– Взвод, смирно! Напра-во! Шагом марш! Бегом!
Это для нашего согрева.
– Поддашкин, перестань трястись! – кричат ему.
2.11.45. Пят. Ждём праздников. Нет ничего радостней, чем праздники. Они лучше будней тем, что город украшен, везде звучит музыка, песни, люди нарядные, весёлые. Продаются всюду сладости, морс и пр. Но это уже радость для тех, у кого есть деньги. Мы тоже стараемся сделать всё, чтобы украсить предстоящий праздник своим шествием, парадным шагом и песней. Сегодня в основном отрабатывали песни. Уходя со строевой, орали:
«На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят...»
Бойко и Билый всегда ходят парой. Они из одной станицы и друзья. Билый степенный, молчаливый, а Бойко соответствует своей фамилии – бойкий, вертлявый, как юла, болтлив, говорит быстро и невнятно. Слышу их разговор. Бойко спрашивает Билого:
– Мыкола, я тоби лучший друг?
– Ни, Мытя, я сам соби лучший друг.
– А я кто тоби?
– Друг, но уже второй после меня.
3.11.45. Суб. Дурнев не мог объяснить, что такое культура.
– Ну, как же так! – удивляется учительница.
– Он родился до нашей эры, – говорит Побокин.
– Культура была и до нашей эры.
– Ну, он родился до культуры.
Вечером распелись. Красивый голос Милаева запевает:
«Прощайте скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовёт».
Все подхватывают:
«Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход,
А волны и стонут и плачут,
И плещут на борт корабля.
Растаял в далёком тумане Рыбачий –
Родимая наша земля».
Красиво и печально льётся полюбившаяся нам морская песня. Прекрасная мелодия, душу трогают слова, так точно выражающие правду жизни, её события. Пою и представляю тех моряков, которые выходят в поход, себя ощущаю на их корабле.
«Корабль мой упорно качает
Крутая морская волна,
Поднимет и снова бросает
В кипящую бездну она.
Обратно вернусь я не скоро,
Но хватит для битвы огня.
Я знаю, друзья, что не жить мне без моря,
Как море мертво без меня».
Хорошо на душе от таких песен. Вот так бы научиться писать стихи – думаю о своих редких порывах поэтического творчества.
4.11.45. Вос. Узнал, что ещё в прошлом месяце ООН объявила 19 октября Днём продовольствия. Рассказал об этом ребятам.
– Это – праздник? – спрашивает Извеков. – Почему же мы не отмечали его усиленным питанием?
– Это день памяти о продовольствии, – острит Малышев.
На строевой подготовке в перерыве разговорили капитана Ивакина на фронтовые темы. Он говорит:
– Нам было тяжело в войне, так как против нас воевали не только Германия и её союзники, но и весь капиталистический мир.
– Как же так. Америка и Англия были нашими союзниками, – не согласился с ним Казначиевский.
– Союзнички, – процедил сквозь зубы капитан. – Они второй фронт открыли только в 44 году, оттянув его на два года. И открыли не для того, чтобы прикончить Германию, а чтобы прихватить себе территории, не дать нам продвинуться далее на Запад. А сейчас, что делают, – побагровел он. – Не успели ещё ту войну закончить, как они готовят новую против нас. Какие же это союзники? Америка и Англия такие же нам враги, как и фашистская Германия. Одного поля ягодки – капитализма. Никогда они не были и не станут нашими союзниками. Война, ребятки, не закончилась. Она меняет лишь инициаторов и форму. Какая она будет завтра – трудно нам представить. Но она не будет уже такой, как прошлая. Будет жесточе и страшнее. Гляжу на вас, весёлых и задорных, и душа болит от думы, что эта война ляжет на ваши плечи.
После такого разговора мы долго вели между собой полемику, высказывая свои соображения и фантазии.
5.11.45. Пон. Снова подготовка к параду. В перерывах непринуждённый разговор с офицерами. Мезох навязывает тему:
– Эйзенхауэр заявил, что США первыми не нанесут удар по СССР.
– Эйзенхауэр – солдат, – говорит Ивакин. – У Трумэна другие мысли. Он спит и видит атомную войну с СССР
После ужина стоим в сквере со Славой. Недалеко две интеллигентные женщины разговаривают между собой, а рядом их дети играют. Один мальчик подбегает к маме:
– Мам, я пукнул.
– Ну, ничего, сынок.
– Мам, я пукнул в штаны.
– Ну и что же?
– Мам, я пукнул мокрым.
– Опять усрался, идиот, – взвыла «интеллигентка» и, схватив малыша за руку, потащила домой.
Мы долго хохотали. А вечером я рассказывал ребятам об этом случае. Они восприняли его за новый анекдот.
6.11.45. Вт. Генеральная репетиция парада. Наша школа замыкает торжественный марш войск краснодарского гарнизона.
– Сначала идёт армия, потом полуармия, – говорит Гриднев.
Но идём впереди демонстрации, как бы символизируем переход от военного парада к гражданскому шествию. Я иду в составе школьного оркестра тарелочником. За качество своего прохода на параде переживаем, хотя уверены, что, как всегда, пройдём «классно».
Было торжественное собрание школы. Благодарности за отличие в учёбе. В числе поощрённых и я. Что-то на меня слава начала накатываться. Недавно был отмечен в числе лучших комсомольцев и вот уже благодарность от начальства.
Организовали коллективное прослушивание по радио доклада Молотова на торжественном собрании в Москве. Слушали с замиранием сердца в полной тишине, желая узнать перспективы страны.
– Это наше счастье, – говорил Молотов, – что в трудные годы войны Красную Армию и советский народ вёл вперёд мудрый и неколебимый вождь Советского Союза – великий Сталин. С именем генералиссимуса Сталина войдут в историю нашей страны и во всемирную историю славные победы нашей армии. Под руководством Сталина, великого вождя и организатора, мы приступаем теперь к мирному строительству, чтобы добиться настоящего расцвета социалистического общества и оправдать лучшие надежды наших друзей во всём мире.
Доклад вдохновлял. Настроение было приподнятым. Хотелось горы ворочать ради процветания страны. Но наши горы сейчас – это знания. Мысленно обещаю себе учиться настойчиво.
Вечером начищались, гладились, стриглись и пр. Одев форму, вертелись перед зеркалом.
– Ещё бы попудриться, – острит конопатый Мандровский.
– Чтоб запудрить твои конопли, надо коробков десять пудры истратить, – тут же уколол его Троян.
– А на габариты твоей круглой рожи и десяти не хватит, – незамедлительно последовал ответ.
Таковы мы, «спецы!» Малейший повод и тут же шутка, юмор.
7.11.45. Ср. Утром в школе построение. Как всегда, поздравление с праздником директора школы. Последний перед парадным шествием осмотр внешнего вида и выход для решающего момента демонстрации нашей военной выучки. На парадах всё оценивается строго. За ошибки не наказывают, но так на них указывают, что запомнишь на всю жизнь. Главное слово в оценке – «подвёл коллектив». Это слово пронзает душу, как шпага. Вина перед коллективом – рана глубокая и долго не заживает.
И вот ответственный момент парада – прохождение у трибуны, который измеряется секундами. И эти секунды решают всё. Или ты герой, или балбес. Сегодня мы герои! Прошли красиво под звуки марша «Червоный казак». Чёткий шаг, отличное равнение.
– Молодцы, ребята, – послышался чей-то голос с трибуны.
– Выправка, выправка какая! Настоящие кочеты, – вторит ему другой шутливый голос.
Раздаётся смех начальства и дружные нам аплодисменты. Так и должно быть! В деле строевой подготовки и аккуратности формы мы настоящие петухи. Пёрышко к пёрышку. Смолкает оркестр и тут же наша песня – авиационный марш:
«Всё выше и выше, и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ».
На построении директор школы объявляет нам благодарность. Потряс здание школы и двор, наш ответ:
– Служим Советскому Союзу!
– Разрешаю отъезд на каникулы! – произносит начальник и мы с криком «ура» разбегаемся.
8.11.45. Чет. Я дома. Отсыпался. За завтраком Валя спрашивает:
– Ну, как ты живёшь в своей спецшколе?
– В спецшколе я не живу, а парю, – отделываюсь шуткой.
Мама улыбается на мою шутку и говорит:
– Я по твоим рёбрам бачу, шо тоби уже жить ничим, тилько парыть осталось. Ны якого мяса на тили нэ осталось. Одни кости.
Смеётся вся семья, глядя на мою худобу.
– Ты работаешь? – спрашиваю Валю.
– Работаю. В школе – пионервожатой.
Валя рассказала о школе, об учителях. Заговорили о её женихах.
– Нет для меня подходящих женихов, – смеётся она.
– А как с Пасечным?
– Да не как. Пишет. Но у меня нет к нему любви.
– А что нужно для любви?
– Не знаю. Это только сердце знает. Не я, а оно выбирает. Я выбрала Пасечного, а сердце не принимает. Вот и всё.
Я нашёл книгу Алексея Толстого – повести и рассказы. За чтением провёл весь день. А когда все легли спать, снова разговорились с Валей. Она с азартом рассказывала о своей новой работе. Видно было, что по душе ей, весёлой по нраву, любительнице песен и плясок, эта культурная работа.
9.11.45. Пят. Утром, как и в спецшколе, вышел заниматься физзарядкой. Мама посмотрела и говорит, посмеиваясь:
– Лёня, нэ трать сылы. Лучше возьмы лопату та навоз переносы.
Оно и правда. Зачем тратит силы на взмахи, если есть работа, которая развивает физически похлеще, чем физзарядка. Решил, что дома надо по утрам делать работу по хозяйству. В школе – другой вопрос, там нет физической работы. Взял лопату и начал делать то, что просит мать. И мне, и домашнему хозяйству польза. Переносил навоз, присел отдохнуть, рядом кирпич оказался. Начал бить по нему ребром ладони. Боря спрашивает:
– Нашо ты так бьешь?
– Мозоли набиваю. Если бандит нападёт – секану по горлу ребром и ему – капут.
– А если по горлу нэ попадэшь?
– По руке ударю – кость ему перебью.
– Та-а-а... Нэ пэрэбьешь.
– Подставляй!
– Ага! – прячет руки за спину и задумчиво следит за мной.
Вечером с батей разговорились на религиозные темы. Он в этом деле мастак. Говорит:
– В гражданскую войну абсолютная часть попов стояла на стороне белых, потому что у белых вера была обязательной. Без веры в бога и царя невозможно было удержать солдат в армии. Вот их и мордовали, запугивали грехами и божьими карами. А на стороне красных, где у власти были атеисты – попам места не было. Вот и влипли они в беду. Белых большевики разбили, и им пришлось отвечать за своё с ними сотрудничество. Теперь попы приспосабливаются к советской власти. Рады, что им разрешили служить церковную службу. Хоть и под контролем государства, но есть работа и дармовой доход.
– А почему им разрешили?
– В войну с фашистами они поняли, что должны поддержать советскую власть. Иначе их не поймут даже набожные. Тут деваться попам было некуда. А повод для разрешения работы церквей был дан приездом Черчилля. Он в свою делегацию включал сановного священника и просил наше правительство, чтобы с нашей стороны на встрече был ему равный сановный священник. Но сановник от религии должен представлять церковь. Чтоб не вызвать затруднения работы делегаций, Сталин разрешил работу церквей в СССР. Вот радость была попам.
10.11.45. Суб. Встретился с друзьями. Сидели в кругу фронтовиков, слушали их рассказы. Говорят, что в Польше и Чехословакии идёт массовое выселение немцев с новых территорий, которые отошли к этим странам по Потсдамскому соглашению. Выселяют за Одер и Нейсу в оккупированные зоны Германии. Не дают переселенцам брать с собой имущество, скот. Всё это передаётся полякам и чехам, заселяющим эти земли. Переселению подлежит более 12 миллионов человек.
Города Германии сильно разбиты. Авиация США и Англии поработала здорово. Старались, как можно больше разрушить промышленность восточных городов, которые отходили по соглашению в зону оккупации СССР. Особенно пострадал Дрезден.
Рассказывали о Болгарии. Там народ встречал наши войска с радостью. Живут болгары ужасно бедно. Работают на полях с мотыгами. Бежали к нашим солдатам с криками: «другари», «братушки». Обнимали и целовали их, угощали, чем могли. В городах висели портреты Сталина и Димитрова.
При вступлении наших войск на территорию Румынии, 23-летний король Михай-I установил связь с коммунистами с целью свержения фашисткой диктатуры Антонеску. Михай – лётчик. Сталин подарил ему самолёт По-2, а потом Президиум Верховного Совета СССР наградил его орденом «Победа»
Ходил в кино с Николаем Петренко. По пути зашли к его другу. Среди комнаты висит колыска, подвешенная на крюке под потолком. В ней ребёнок спит. Давно такую старину не видел.
Смотрели кино «Джордж из Динки-джаза». Прекрасный фильм.
11.11.45. Вос. Подошёл к воротам. На нашей лавочке на улице женщины сидят с мамой. Что на глаза попадается, о том и рассуждать начинают. Прошли дети.
– Чьи цэ диты, Петровна?
– Нэ знаю. Цэй пацанчик бильшинький мабудь дочки Гавриловны, шо живэ за тим углом, – указывает рукой.
Проехала арба.
– Шо ж ций дядько повиз пид соломой в мишках?
– Може зерно на мельницу, а може семечки на маслобойню.
– Та ни! Шось буграстэ. Нэ то картошка, нэ то кукуруза.
– Хай вэзэ. Якэ наше дило.
– Та хай вэзэ...
Вдали идут гуси через дорогу.
– Ось и гусы мои пишлы. Чи оны сыти, чи нэ сыти?
– Шо, пора до дому? – спрашивает мама.
– Та не. Хай воны ще воды попьють. Потом загоню.
Мне смешно стало от их разговора, и я пошёл во двор. А когда они разошлись, спрашиваю у мамы:
– О чём вы интересном говорили?
– Та так! Про всэ и нэ про што, – улыбается она.
В Берлине сегодня был открыт памятник советским воинам-освободителям. На открытии присутствовал маршал Жуков и представители всех союзнических войск.
В Бирме ширится восстание против английских колонизаторов.
12.11.45. Пон. В Лондоне состоялась Всемирная конференция молодёжи. Участие приняли делегации 63 стран. Участники поклялись добиться единства, независимо от расы, цвета кожи, национальности и религии, смести фашизм с лица земли, укрепить между народами дружбу, установить справедливый и прочный мир. Учреждена Всемирная федерация демократической молодёжи.
– Это же здорово! – говорю бате. – Молодёжь мира сплачивается!
– Оно то хорошо, та от молодёжи мало шо зависит. В мире всем правит капитал. Уже то, что конференция собралась в Англии, значит, что её созвали на деньги магнатов капитала и повернут все их призывы к единению колоний под крылом метрополий.
Удивляет батя. Образование 4-ре класса, а рассуждает, как государственный деятель. А я уже в девятом.
– Пап. Откуда ты всё знаешь?
– Так я же сызмальства книги и газеты читаю. Тоби тоже совитую всэ читать, тоди и будешь всэ знать.
– Да я стараюсь, но не всегда есть время и газеты.
– Газеты в Краснодаре на каждом углу. Правда, в газетах и брехни богато. Ну, и брехню тоже надо знать.
– В наших газетах брехня? – удивляюсь я.
– Газеты пишут люди. А люди могут ошибаться в знаниях.
– А как же узнать, что правда, а что брехня.
– Надо не только читать, но и людей слушать, сравнивать. Поживёшь столько как я – лучше жизнь узнаешь. Жизнь – цэ жива газета.
Батя, когда ему задаёшь вопрос, никогда не морщит лоб от напряжения мысли. Сразу даёт ответ. Как-то легко схватывает суть жизни, событий. Я никогда не сомневался в правильности его ответов. Книги читает он быстро, с азартом. Долго смеётся над смешным и «брехнёй». Иногда, не дочитав книгу, бросает её, махнув рукой. Это означает, что книга неинтересная или в ней нет правды.
13.11.45. Вт. В Нюрнберге готовится процесс фашистских преступников. Туда со всех концов съезжаются корреспонденты, прокуроры, судьи, адвокаты и пр. Все с нетерпением ждут возмездия. Преступников выискивают и арестовывают. Их тысячи. Но в Нюрнберге предстанут перед судом главные фашисты. Основная часть преступников сбежала в американскую зону, надеясь там найти убежище. Они боятся попасть в руки советских войск. Знают свои дела на нашей территории и пощады от нас не ждут.
Ходил в библиотеку. Принёс Гладкова «Давным-давно». Вечером хотел лечь почитать, вижу, её уже прихватил батя. Глаза его быстро-быстро бегают по строчкам. Ну, просто Ленин в чтении. Не стал его прерывать. Слушал по радио Сергея Лемешева «Куда, куда вы удалились». А потом болтал с детьми.
14.11.45. Ср. Читал журналы. Вычитал, что Черчилль говорил: «Ни одно правительство не устояло бы перед такими страшными и жестокими ранами, которые нанёс Гитлер России. Но Советская Россия не только выстояла и оправилась от этих ран, но и нанесла германской армии удар такой мощи, какой не могла бы нанести ей ни одна другая армия в мире». Здорово сказано. Хорошая оценка.
А американская буржуазная газета пишет: «Только слепец может отрицать теперь, что триумф Красной Армии явился триумфом советского социализма, советского строя». Вот так-то!
Каникулы кончились. Вечером выехал в Краснодар.
15.11.45. Чет. Первый урок химия. Изучали гидролиз солей. Ещё преподавательница не начала объяснение, как с места вопрос.
– Что такое гидролиз?
– Сейчас всё поясню, – отвечает она.
– Гидро – вода. Лизис – разложение, – поясняю я, успев глянуть в учебник.
– Великодный, может, вы поведёте урок вместо педагога? – строго говорит химичка, глядя на меня поверх очков.
– Виноват!
– Раз виноваты, то идите к доске. Невыдержанный какой! Берите мел и записывайте всё, что я буду диктовать.
Когда во мне подмечают какой-то недостаток и говорят мне об этом, я в душе вспыхиваю возмущением, но не против тех, кто мне делает замечание, а против себя, за то, что во мне есть этот недостаток. Это, наверное, и есть совесть.
Как наказание за невыдержанность, я весь урок под диктовку писал на доске формулы разных растворов и кислот. Преподаватель поясняла и организовывала опыты. Ребята лакмусовой бумажкой определяли растворы – щелочные они или кислотные.
На перемене Мандровский говорит:
– Что, гавкнул? Хотел себя показать?
Его слова словно укололи мне душу. Показалось, что он заподозрил меня в попытке себя выпятить, как всезнайку.
– Да нет, – отвечаю, – выскочило как-то непроизвольно.
– Слово, брат, оно такое – выскакивать выскакивает, а назад не заскакивает.
Вот тебе и новая загадка получилась. Задаю её Жене:
– Отгадай: выскакивать выскакивает, а назад не заскакивает?
– Дерьмо, – отвечает он сходу.
– Тоже верно, – рассмеялся я.
Загадка не получилась, раз есть к ней два ответа.
16.11.45. Пят. В Восточной Германии в соответствии с Потсдамскими соглашениями земельными властями проводятся аграрные реформы. Главная её цель – ликвидировать основы прусского юнкерства, конфисковать владения крупных помещиков и военных преступников. Это хорошо!
Ходили в баню. Когда мы голые, очень заметно отличаемся от себя, одетых в форму. В форме – стройные, плечистые, благодаря покрою кителей. А когда голые – худые, костлявые, ключицы, лопатки торчат, шеи длинные. Руки и ноги тонкие. Мышцы, как жилы. Смотрим друг на друга и насмехаемся.
– Игорь, расправ свою цыплячью грудь, – кричат Ляхоцкому.
Пощупав мышцы Дурнева, Малышев говорит:
– Дитё Майданека.
В бане не обходится без борьбы. Каждый, видя более худого, пытается испытать свою силу в схватке с ним. В схватках убеждаемся, что, в общем-то, мы жилистые. У большинства мышцы крепкие, как струны. Ребята, обросшие мясцом, часто в силе уступают худым.
Грищенко спихивает с банной лавки Поддашкина. Тот особо не сопротивляется и в результате оказывается заваленным на пол. Поднялся, сел на лавку, продолжает мыться. Теперь его пихает Побокин. Поддашкин и ему не очень сопротивляется и снова – лежит на полу. Поднимаясь, говорит:
– Что-то я сегодня добрый. Не к добру это третьему.
Только уселся на лавку, стал мыться, как подходит Извеков и тоже пытается его спихнуть. И тут Поддашкин вдруг преображается. Вскакивает. Рывок. Извеков на полу. Лежит, рожа скорчена – сильно ушибся. Поддашкин произносит:
– Говорил, что не к добру я был добрым.
В борьбе большое значение имеет умение сконцентрировать свою силу. Замечаю по себе. На кого рассержусь – того побеждаю. К кому мягок – от того терплю поражение.
17.11.45. Суб. Люблю уроки черчения. Хорошо ориентируюсь в пространстве, углах, проекциях. Сегодня на уроке быстро вычертил задание, и сижу разглядываю, как другие корпят. Посмотрела на меня преподаватель, подошла, проверила, поставила тут же пятёрку и дала ещё одно задание. Успел до конца урока вычертить и второе задание. Получил ещё одну пятёрку. Когда заканчивался урок, чертёжница показала классу мои чертежи.
– Посмотрите. Великодный вычертил два задания. И так вот аккуратно. Я поставила ему две пятёрки.
– Конструктором будет, – говорит кто-то.
– Было бы у него желание, а способности есть.
– Откуда у тебя такие способности? – спрашивает Женя.
Пожимаю плечами. Он, хлопая меня, произносит витиевато:
– Как говорил Виктор Гюго: «Великая стихия – океан, великая стихия – небо, но самая великая стихия – человек».
На перемене разговорились о том, кто кем в будущем может стать. Малышев завершил предположения:
– В будущем все мы станем перегноем.
18.11.45. Вос. Был у Мищенковых. Дядя и тётя уехали на хутор к родственникам. Поболтал немного с Ниной, Надей и вернулся в интернат. С мужем Нади говорить не хотелось. Он всё на свете клянёт, матерится, не стеснясь ни детей, ни женщин, ни соседей. Догадываюсь, что не война обозлила его, а испортила какая-то неверная довоенная жизнь. Такой эгоист честным не может быть. Думаю, что из-за него и уехали дядя и тётя на хутор. Эти благородные люди, создавшие честную, порядочную семью, приютили типа, который разрушает в семье всё, опошляет жизнь, топчет благородство. Это та самая ложка дёгтя, которая портит бочку мёда.
Прорвался на фильм «Сто мужчин и одна девушка». Зарядился новыми красотами жизни, мечтами, афоризмами.
Вечером Быркин начищает пуговицы. Спрашиваю его:
– Что ты так начищаешься?
– Уважаю себя! – отвечает он с достоинством.
19.11.45. Пон. Сегодня исполнилось 70 лет видному революционеру и деятелю, Председателю Верховного Совета СССР Михаилу Ивановичу Калинину. Об этом говорят по радио. Народ любит Калинина за простоту. Он крестьянин, прошедший через труд питерского рабочего. Всегда был в горниле революции. Познал аресты, тюрьмы, ссылки. Верный большевик, соратник Ленина и Сталина. Начали первый урок с воспоминаний о его жизни и деятельности.
На уроке литературы учительница говорит Кушниру:
– Вы плохо учитесь.
– Як учать, – отвечает тот.
– Нельзя научить того, кто не желает учиться. Слово «учиться» означает «учить себя». Надо самому стараться учиться, а не ждать, когда вас научат.
– А як це я сам буду учиться, если я ничёго нэ знаю. Той, шо ничёго нэ знае, ничему себэ нэ науче. Не-е-е. Вы мэнэ сперва научить, шоб потом я сам мог учить сэбэ.
Вот такую философию выдал Степан.
20.11.45. Вт. В Мюнхене открылось заседание Международного военного трибунала. Мюнхен – столица немецкого фашизма. В этом городе зародилась гитлеровская партия. В нём эта партия проводила все свои съезды. Мюнхен – это символ агрессивных грабительских походов Германии. Здесь ещё до Гитлера зарождались планы мирового господства германских императоров. Город являлся также крупным промышленным центром производства различного вооружения. Теперь он в руинах. Руины символизирует ныне крах фашизма, всех мюнхенских замыслов.
В состав Международного трибунала вошли от каждой союзной державы по одному члену трибунала и одному заседателю. Привлекаются к суду главные фашистские преступники. Ими названы: Геринг, Гесс, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбрунер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Функ, Шахт, Дёниц, Редер, Ширах, Заукель, Йодль, Папен, Зейс-Инкварт, Шпеер, Нейрат, Фриче, Лей, Борман, Крупп. Кто они эти главные фашисты? Я искал их титулы, где мог.
Герман Геринг – рейхсмаршал, преемник Гитлера, главнокомандующий военно-воздушными силами и министр авиации, главный имперский лесничий и охотничий, имперский уполномоченный по делам четырёхлетнего плана, действительный член имперского тайного совета, почётный обергруппенфюрер СС, министр-президент Пруссии, председатель Прусского государственного совета, президент рейхстага. Вот такой длинный перечень должностей и званий этого бандита.
Рудольф Гесс – заместитель Гитлера по партии.
Иоахим Риббентроп – министр иностранных дел.
Вильгельм Кейтель – генерал-фельдмаршал, начальник штаба верховного главного командования вооружённых сил.
Альфред Розенберг – главный редактор центрального органа гитлеровской партии, один из идеологов фашизма, руководитель внешнего отдела партии, министр оккупационных восточных территорий.
Альфред Йодль – генерал-полковник, начальник штаба оперативного руководства вооружённых сил, главный военный советник Гитлера.
Эрих Редер – гросс-адмирал, начальник главного морского штаба, бывший главком ВМФ.
Константин Нейрат – бывший министр иностранных дел, глава протектората Богемия и Моравия.
Карл Дёниц – гросс-адмирал, главком ВМФ, рейхсканцлер.
Титулы других не нашёл. Но найду. Их надо знать.
Генеральный прокурор СССР Руденко заявил: «Пусть же свершится правосудие». Теперь всё наше внимание к процессу в Мюнхене. Исход его нам ясен. Все преступники будут наказаны смертью. Но интересно, что они будут говорить на процессе в оправдание своих чудовищных преступлений? По предварительным допросам они уже всё валят на покойного Гитлера. Этот процесс важен, как урок другим авантюристам, желающих чужих территорий и мирового господства. В Устав ООН закреплено положение, что агрессивная война является международным преступлением.
(В то время мы не знали, что президент США уже в ноябре 1945 года подписал план агрессии против СССР, предусматривающий нанесение атомных ударов по 20 нашим городам, что над нами уже нависла новая страшная война нового фашизма).
21.11.45. Ср. На контрольной работе по химии не знаю с чего начать решение. Смотрю на Женю. Он опустил голову над тетрадкой и вроде как закаменел. Спрашиваю его:
– Ты думаешь?
– Не чём думать. Голова не соображает.
Женя своим упадническим юмором снял с меня напряжение. Я начал соображать и нашёл решение задачи. Женя заглядывает в мою тетрадь и радостно переписывает, забыв, что в его ряду другой вариант. Заканчивается урок. Я глянул в его тетрадь:
– Что же ты написал? У тебя же другая задача.
Он опять окаменел. И жалко его и смешно. Спрашиваю:
– У тебя прострация?
– А что – воняет?
Смотрели в школе кино «Мост Ватерлоо». Чудесные съёмки!
22.11.45. Чет. В Югославии принят закон об окончании ликвидации монархии и провозглашении Федеративной Народной Республики (ФНРЮ). Мы радуемся тому, что падают монархии, устанавливается в странах Европы народная власть. Повышается наша надежда на победу социализма в других странах. СССР будет не одиноким, как ранее он находился в окружении империалистических агрессивных государств.
В Мюнхене идёт суд над главными фашистскими преступниками, а в США, похоже, начинает набирать силы новый фашизм, теперь уже американского типа. Вычитал в газете, что некий американский профессор заявил: «При современных условиях ведения войны старинные правила, запрещающие применение ядовитых газов, и конвенции, осуждающие их применение, стали неразумными». Вот так!
Правящие круги США нагнетают обстановку, возбуждают антисоветскую волну. Политика союзнических отношений с СССР заменяется жёстким по отношению к нам курсом. Уже со всех сторон идут нападки на СССР и коммунистов всех стран, которые были основой антифашистского мирового движения. Не случайно бывший министр внутренних дел при Рузвельте Икос заявил: «Подчас, когда я слышу эти антикоммунистические выступления, я сомневаюсь в том, что Геббельс действительно мёртв. Мне кажется, что он лишь эмигрировал в США» Так оно и есть.
Леонидов, обиженный Дусаровым, кричит ему:
– Когда ты станешь человеком?
– Стараюсь выжить из себя обезьяну, но пока, как видишь, не получается. Трудное это дело – человеком стать.
23.11.45. Пят. Нас постоянно учат политическому мышлению. Поручают проводить в классе беседы и политинформации на разные политические темы. Я провёл сегодня информацию «Крах фашизма и возможность его возрождения». Тема серьёзная для ученика. Пришла послушать классный руководитель, поэтому я чувствовал себя стеснительно. Но ребята слушали внимательно. Когда закончил, некоторые даже зааплодировали. Классная похвалила меня:
– Вопрос актуальный. Возрождение фашизма, возможно до тех пор, пока существует капитализм. Капитализм источник этого зла.
– Но капиталисты Англии, США, Франции пошли же на союз с нами против Германии, – говорит Дима Захарченко.
– Они вынуждены были пойти на этот союз. Жестокая конкуренция внутри капиталистических стран за колонии, в которой Германия теснила Англию и Францию, а Япония – Америку, вынудили их к этому. А ещё дело в том, что накануне войны в развитии государственно-монополистического капитализма определилось два направления. Это фашистский вариант, который охватил Италию, Германию, Японию. И буржуазно-реформистский вариант, который представлен был рузвельтовской Америкой. Фашистский капитализм пошёл по пути насильственного захвата чужих территорий. А буржуазно-реформаторский капитализм предпочёл более мирный путь, проникновение в чужие страны своего капитала через экономическую, торговую экспансию. В войне эти два направления, крайний и умеренный, оказались в противоборстве. Ныне фашистский империализм потерпел крах благодаря участию в войне СССР. Но СССР теперь стал препятствием на пути буржуазно-реформаторского империализма. После смерти Рузвельта этот империализм меняет свою форму, склоняясь тоже к фашистскому варианту. Но это для них гибельный путь.
Её рассказ оказался сложным и скучноватым для ребят. Они его не особенно восприняли.
– Ты лучше рассказал, – говорит мне Женя. – Понятнее.
А Малышев спрашивает меня:
– А чего ты краснел, когда выступал?
– Ему за фашистов было стыдно? – вставил Мандровский.
24.11.45. Суб. Был в библиотеке. Одноруков крутится у прилавка, не знает, что взять почитать. Спрашиваю:
– Ты Марка Твена читал?
– Читал.
– Что?
– Не помню.
– Значит, не читал. Почитай «Приключения Тома Сойера».
Он долго листал книгу, смотрел картинки. Взял.
В своём отделении третьей роты проводил занятия по строевой подготовке. Развёл людей по парам, чтобы они друг с другом отрабатывали повороты на месте. Слышу за спиной команды:
– Нале-во! Напра-во! Кру-гом! Какого ты хрена крутишься?
Дружный хохот. Сделал замечание, чтобы не баловались. Слышу в другом месте – временный «начальник» наставляет временного «подчинённого»:
– Послушай и запомни на всю службу: чтобы начальник ни говорил, ты должен восхищаться. Иначе не видеть тебе карьеру.
Шутники. Ещё не служили, а уже познают мудрости карьеры.
25.11.45. Вос. Погода мерзкая. Холодно, Ветер. Ходить в столовую из интерната далеко. Но никуда не денешься. За едой пойдём хоть на край света. Однако ужин не стоит того, чтобы на него всем идти. Посылаем несколько человек, и они на всех приносят ужин в кружках. Поев мизерные порции, расслабляемся. Начинается юмор.
– У наших порций нет никакого веса. Воздухом кормят.
– Каким воздухом? Вакуумом!
Поиздевавшись над пищей, переходим к познанию непознанного.
– Что такое «Смерш»? – интересуется Юдин.
– Тебе что надоело жить на свободе? – смеётся Шамша.
– Интересно, как это расшифровывается.
– Вот за расшифровку и посадят.
– «Смерш» расшифровывается: смерть шпионам, – поясняю я.
Все смеются. В это время заходит капитан Ивакин, прибывший на вечернюю проверку. Как обычно, завязывается разговор. Любители задавать вопросы тут же спросили его о «Смерше». Я – прав. Так называется Главное управление контрразведки наркомата обороны СССР. Иван Сегида рассуждает:
– Правильное название. Шпионов надо уничтожать, а то развелось их в СССР, как блох. Если бы не было шпионов, мы бы не отступали до Сталинграда. Не успели их перестрелять до войны, Правильно, товарищ капитан?
– Да. Не успели, – тихо ответил капитан.
26.11.45. Пон. Изучали высотомер. Высоту самолёта в полёте относительно земли замеряют по атмосферному давлению. Чем больше высота, тем ниже атмосферное давление. Оно уменьшается пропорционально увеличению высоты. Билый рассуждает:
– Простой способ, но до этого же надо было додуматься кому-то.
– Додумались не такие неучи, как ты, – шутит Троян.
– Если ты умный, то чего же не додумался?
– Я опоздал. Поздно родился.
– Ты открой, что-нибудь другое.
– Я уже открыл.
– Что?
– Что ты тупой.
Схватка спровоцирована, но физическая борьба, которой хотел Троян, обернулась для него позором. Билый оказался в этот момент злее. А злые, как я уже убедился, чаще побеждают.
27.11.45. Вт. Следим за процессом в Мюнхене. Читаем об ужасах войны, и она предстаёт перед нами ещё страшнее, чем мы испытали на себе. Мы не прошли через лагеря смерти, пытки, казни и потому оккупацию быстро забываем. Страшно становится оттого, что узнаём теперь из обвинений на процессе. Но ещё большую жуть нагоняет дума о том, что было бы, если бы фашисты победили. Тяжело представить эту трагедию. Возмущаемся и тем, что в США нагнетается антисоветизм, вражда против нашего народа, спасшего Европу от фашизма. Как отметил сегодня на уроке лейтенант Изотов, США хочет использовать слабости пострадавших в войне государств и, прежде всего, нашей страны. Находясь за океанами, эта страна никак не пострадала от войны. Ныне не только правящие круги, но и американский народ возомнили, что их государство самое сильное и может стать хозяином планеты, а, обладая атомным оружием, – её диктатором. США охватил милитаристский дух.
Такие информации нас тревожат и настраивают на высокое чувство ответственности за будущее нашего народа. Но это на уроках. На перемене мы всё забываем, впадаем в детство.
– Чем юмор отличается от сатиры? – спрашивает Дурнев после урока литературы.
– Юмор, когда люди улыбаются, а сатира, когда плачут от насмешек, – объясняет ему Быркин.
28.11.45. Ср. Преподаватель истории говорила, что разгром фашистской Германии и милитаристской Японии открыли новые возможности для борьбы народов колониальных и других стран за национальное освобождение, демократию и социализм. Победа советского народа над Германией высоко подняла международный авторитет СССР. Национально-освободительное движение, которое уже охватило многие колонии и страны, переключает на себя внимание и силы империалистических государств. Оно для них станет не меньшей головной болью, чем СССР, который не только не стремится к войнам с капиталистическими странами, но и не обладает возможностями их вести на уровне атомного оружия. В национально-освободительном движении народов и наше спасение.
Смотрели в школе фильм «Девушка моей мечты» Размечтались о красивых девчатах. Поддашкин говорит:
– Женщина, тот же человек, только без мужского пола.
– Теперь мне понятно, почему ты носишь такую фамилию – Поддашкин, – говорю Юре. – Ты всё время поддаёшь хохмы.
– Точно! А я то всю свою сознательную жизнь разгадываю – откуда у меня такая фамилия. Хорошее ты сделал для меня открытие. А ты знаешь, где бесы живут?
– Где?
– В наших половых органах, потому мы возбуждаемся, когда девчата рядом. Бес нас бесит, и мы дуреем при девчатах.
29.11.45. Чет. Изучали на истории тему всемирно-исторического значения Октябрьской революции. К доске вызван был Кушнир.
– Главное значение Октябрьской революции в том, что она расколола мир на две части: социалистическую и капиталистическую.
По рядам класса прошёл смешок.
– Чого вы хихикаетэ? – повернулся к классу Степан. – Хто зна шо другэ про значение революции – выходь до доскы, а я – сяду.
Я Степана никак не пойму. То ли он специально так дурачится на уроках, то ли, в самом деле, такой непонятливый и примитивный?
В целом урок был интересным. Преподаватель зачитала ряд оценок революции великими людьми. Так Ромэн Роллан говорил: «Вы несёте пламя нового дня, пламя идеала, прочно вросшего в действительность, и целые потоки юных сил, способных его осуществить. Мы видим из сумерек нашего Запада, как на Востоке занимается новая заря могучей вспышки, широкие горизонты новой эры. Привет встающему солнцу!» Здорово!
А Анатоль Франс сказал: «Если в Европе имеются ещё друзья справедливости, они должны почтительно преклониться перед этой Революцией, которая после стольких столетий принесла миру первую попытку власти, управляемой народом и для народа»
Побокин говорит после урока Кушниру:
– Ты, Степан, не обременён лишними извилинами.
– А зачем мэни зря извиваться. Я – чоловик прямой. У мэнэ мысля нэ бигае по извилинам, а сразу выскакивае наружу. Шо думаю, то и кажу. Раз мэнэ Ким познакомыв с дивчиной. Я, глянув ий прямо в очи, и кажу: «У тэбэ таки глаза умни – ты мэни нэ пара». Повэрнувся и пишов от нэи. Такый я прямой. Мэни извилины нэ нужни.
Сегодня произошло официальное провозглашение Федеративной Республики Югославии. Хорошо! .
30.11.45. Пят. Слышал разговор майора Крылова в кругу преподавателей. Он говорил, что в мире начинается атомная лихорадка. Применение атомных бомб США против Японии подтолкнуло другие страны к их разработке. Англия уже приступила к созданию реакторов. Конечно, и мы не останемся в стороне. Не создать своё атомное оружие, значит, остаться безоружным перед теми, кто открыто начал борьбу за господство в мире.
Физичка заметила, что атомную энергию учёные открыли и выпустили сведения о ней из лабораторий преждевременно. Человечество ещё не созрело для разумного её использования.
– О, если бы ныне все руководствовались разумом, – засмеялся «Мрак». – В США правят страной магнаты капитала. Их интересы выше разума. От них все агрессивные авантюры. США вывозит из Германии все накопленные фашистами разработки новых видов оружия. Зло фашизма перекочёвывает в США. Американский генерал танковых войск Паттон как-то заявил: «Нашими подлинными противниками являются не немцы, а русские». Из этого мы должны извлекать уроки.
Мне вспомнились слова Рузвельта: «Я содрогаюсь при мысли, что произойдёт с человечеством, в том числе с нами, если нынешняя война не закончится прочным миром и вспыхнет новая война, когда наши сегодняшние малыши достигнут призывного возраста».
Спрашиваю у Славы:
– Ты хотел бы жить вечно?
– Царём – да. Спецом – нет.
– А лётчиком?
– Лётчиком вечно не проживёшь. По теории вероятности этого достичь невозможно.
Дуайт Эйзенхауэр назначен председателем комитета начальников штабов армии США.
1.12.45. Суб. Было комсомольское собрание школы в связи с тем, что комсомол наградили орденом Ленина. Вручая третий орден комсомолу, Калинин сказал: «Удостаивая комсомол этой наивысшей награды, правительство подчеркнуло большие заслуги комсомола в годы великой борьбы за Отчизну как на фронтах отечественной, так и в тылу, на фабриках, заводах, на колхозных полях...»
– На колхозном поле и я вложил свой труд, – говорю Славе. – Значит, и я причастен к этой высокой награде. Можно считать меня орденоносцем, хотя и нет ордена на груди.
– У тебя и груди ещё нет, – подкалывает он меня. – А у меня вот грудь есть, но я нигде ещё не работал. А так как я в комсомоле состою, то это и моя награда. Так что нужно не работать, а вовремя вступать в нужные организации и будешь ходить в почёте
– Ты – прихлебатель! Не знал я, что ты лишь попутчик, дармоед.
Он хохотал. Ходил с ним в кино «Антон Иванович сердится» Хорошая комедия и можно много раз её смотреть. Хорошие песни. Хорошие артисты: Целиковская, Коновалов, Кадочников, Мартинсон.
2.12.45. Вос. Сегодня дежурным воспитателем была наша классная руководитель. Заговорили с ней о Международной женской федерации, которая было вчера создана.
– Зачем эта бабская организация нужна? – спрашивает Быркин.
– Товарищ Быркин, – округлила она на него глаза. – Война нанесла столько бед и горя людям. Она больно ударила по женщинам и детям. Люди понимают, кто развязывает войны. Вот и сплачиваются для противодействия всякому злу. Федерация объединяет женщин различного социального положения. В неё входят представительницы стран с разным общественным строем. Она ставит задачи совместной борьбы за права гражданок, матерей, трудящихся во имя охраны детей, мира, демократии и независимости народов.
Она долго разъясняла нам значение международного сплочения женщин. А когда разошлись, Быркин, смеясь, говорит мне:
– От бабы больше пользы, когда она сплачивается с мужиком.
– Не кощунствуй, – говорю ему. – Наши женщины на своих плечах вынесли пол войны, работая в тылу и участвуя в боях.
– Ты юмор не понимаешь.
– Не понимаю, когда он не смешной.
– Я понял. Воспитал. Извиняюсь перед женщинами.
3.12.45. Пон. Ждали урок химии. Преподаватель задерживалась. Всем хотелось, чтобы она не пришла. В моей дерзкой голове с поэтическим зудом родились строки:
Наступит ли такая эра,
Когда к нам не придёт мигера?
Дежуривший по классу тихий и скромный Дима Захарченко, чем-то побуждаемый, схватил мел и написал на доске этот мой экспромт. В это время открылась дверь и «мигера» вошла в класс. Вместо того чтобы одним махом стереть запись, Дима, перепугавшись, бросил мел и заорал:
– Встать! Смирно!
Доложил, как следует по уставу. Педагог, глянула на доску:
– Кто это написал?
Молчание. Дима струсил, не стал признаваться.
– Вы писали? – обращается она к Диме непосредственно.
Лицо его покрывается краской, но он молчит.
– Кто сочинил? – требовательно повышает химичка голос.
– Пушкин! – выкрикивает Кушнир.
– Встаньте, Кушнир! Захарченко, так кто этот писака?
– Молчок.
– Что же – я приглашу директора!
Понимая, что Дима струсил и не признается, что это он написал на доске, я встал, как «писака», не желая доводить обстановку до предельного накала.
– Это не ваш почерк, товарищ Великодный.
– Это моё сочинение, – пробормотал я. – Прошу извинения.
– Гм. Не ожидала! Доложите классному руководителю. Садитесь все! Начинаем урок.
После урока я доложил классному руководителю.
– От вас я не ожидала такого оскорбления педагогов.
Мне стало очень стыдно, именно, за то, что от меня не ожидали подобного. Лучше бы ожидали. Обидно, что Дима струсил, не признался. Ведь он написал на доске и подвёл меня. И, тем не менее, он меня стал упрекать:
– Зачем ты признался?
– Затем, что ты струсил, не признался, что ты написал, – отвечаю ему. – Молчанием урок бы сорвали. Хуже было бы.
Хороший Дима парень, но исчезло к нему доверие. Ребята осудили его за то, что испугался за себя, побоялся наказания. А я, приняв на себя наказание, стал «героем» Малышев говорит:
– Такие противоположные решения о многом говорят...
4.12.45. Вт. Приехал брат одного из «спецов», недавно уволенный из армии. Рассказал, что на Украине зверствуют националисты. Каждый день убийства, диверсии. Существует подпольный комитет организации украинских националистов, который требует от своих членов действовать так, чтобы всех, кто признал Советскую власть, уничтожить. Это, значит, они должны уничтожить абсолютное большинство населения республики. Гитлеровские масштабы.
– Это же фашизм, – говорю я.
– Украинский фашизм, – уточнил он. – Они всю войну были пособниками Гитлера.
– Чем им не нравится советская власть, – сказал кто-то.
– Это бывшие буржуи! У которых революция отобрала землю, заводы, фабрики.
После ужина толкался у газетных витрин. Там собирается разная публика поговорить о событиях. Много хорошо образованных людей. Мне интересно слушать их рассуждения, споры.
– Правящие силы США уже окончательно разрушили антифашистскую коалицию, – негодует один интеллигентный инвалид.
– Они не только разрушили антифашистскую коалицию, а уже сколачивают антисоветскую, – вступает в разговор старичок. – Ставят задачу повергнуть СССР, который освободил от фашизма столько стран. Я собираю для своих лекций разные сведения. Так вот мне прислали из Москвы текст телеграммы, которую посылал Черчилль ещё во время войны генералу Монтгомери. Послушайте, какую он ему ставил задачу.
Он достал из портфеля тетрадку, пролистал её и стал читать:
– «Тщательно собирать германское оружие и боевую технику и складывать её, чтобы легко можно было бы снова раздать это вооружение германским частям, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».
Публика взорвалась возмущением и начала Черчилля поносить всякими словами. Слышал, что в Кенигсберге и по всей Германии усиленно разыскивают «Янтарную комнату», вывезенную из царских дворцов Ленинградской области.
5.12.45. Ср. Сегодня 4-я годовщина начала контрнаступления Красной армии против фашистских войск под Москвой. Преподаватель истории говорит нам тихим голосом:
– Ребята, а вы знает, что именно в те дни композитор Константин Листов и поэт Алексей Сурков написали песню «Землянка». Давайте её споём.
И она запела тихим красивым голосом: «Вьётся в тесной печурке огонь...» От неожиданности такого поворота урока мы даже растерялись. Мы песню подхватили: «На поленьях смола, как слеза...»
Потом она рассказала, что под Москвой Гитлер сконцентрировал более 1 млн. 700 тыс. человек, более 13 тыс. орудий и миномётов, около 1200 танков и более 600 самолётов. Наши войска насчитывали 1 млн. 100 тыс. чел, около 7 560 орудий и миномётов, всего 774 танка. Но зато более 1000 самолётов. В сражении под Москвой гитлеровцы потеряли более 599 тысяч человек, свыше 1000 танков, 2500 орудий и миномётов и 15 тыс. машин. Для Германии и всего мира эта наша победа была неожиданной. Она ошеломила всех. У народов порабощённых стран проснулась надежда на свободу.
В Японии идут аресты военных преступников.
6.12.45. Чет. Все уроки начинаем с того, что активно задаём вопросы о Нюрнбергском процессе. Преподавателям трудно уйти от этой темы, и они нам рассказывают то, чего мы не знаем. Сегодня узнали, что многие на Западе, особенно в США, были против организации международного суда над фашистскими преступниками.
– Это потому, – объясняет учительница, – что буржуазные деятели понимают, что суд будет не только над отдельными преступниками, а судить будут всю капиталистическую систему, породившую фашизм. Это суд над буржуазной системой всего мира. Нюрнбергский процесс многим раскроет глаза.
Собрался в библиотеку. Хотел пригласить Однорукова пойти со мной. Спрашиваю его:
– Ты уже прочитал «Приключение Тома Сойера».
– Ещё не до конца.
– Долго ты читаешь. Уже две недели!
– Интересная, вот и читаю долго.
– Обычно, когда интересно, то быстро читают.
– Я тоже быстро читаю, но ещё быстрее... засыпаю.
Взял читать О. Генри «Вождь краснокожих» и пошёл на развод. Заступил в наряд дежурным по роте.
7.12.45. Пят. В наряде в свободное время читал О. Генри. Раньше, читая книги, я мало интересовался их авторами. Теперь читаю и думаю о том, какие они умные! Умеют всё видеть и увлекательно рассказывать. А ведь написать всегда труднее, чем рассказать устно. Оказывается О. Генри это псевдоним писателя, а настоящая его фамилия – Уильям Постер.
После обеда зашёл в класс, чтобы узнать уроки. Стал невольным свидетелем, как Станкевич и Мандровский затирали в классном журнале свои двойки.
– Скажу комсоргу! – припугнул я их, шутя.
– Не скажешь! Ты – человек надёжный, – сказал убеждённо Слава.
– Надёжно молчат только покойники. Потому бандиты убивают всех свидетелей, – говорит Мандровский и набрасывается на меня.
– Ты, что? – кричу ему. – Я же дежурный по роте, нахожусь при исполнении служебных обязанностей.
– Виноват, курвецкий собака! – выкрикнул он своё любимое ругательство и вытянулся передо мной по стойке смирно.
– Объявляю тебе наряд вне очереди за оскорбление должностного лица, – говорю ему командирским голосом. – Почистишь вечером мои пуговицы.
– Есть! – ответил он, выпучил глаза, глядя куда-то через моё плечо.
Я оглянулся. Передо мной стоял майор Крылов. Лицо его сурово, брови насуплены, губы сжаты.
– Что здесь происходит?
– Дежурный по роте сделал мне замечание! – доложил Витя.
– Какое?
– За нетактичное поведение с дежурным по роте!
Майор посмотрел на меня внимательно.
– Почему он докладывает, а не вы?
– Он заметил вас первым, – отвечаю. – По уставу действовал.
– Почему не подали команду смирно? – глянул своим строгим взглядом «мрак» на Мандровского.
– Виноват!
– Объявляю вам наряд вне очереди! Доложите старшине!
Как всё хорошо началось и как плохо закончилось.
8.12.45. Суб. Каждый день у меня две заботы. Первая, более трудная, как бы утолить голод. Вторая, менее сложная, – узнать что-нибудь новое в жизни. Сегодня, как всегда, ощущаю сосущий голод, но новое узнал: в Японии из тюрем вышли коммунисты, компартия впервые в своей истории стала легальной. Создана Социалистическая партия Японии. В Маньчжурии схватили атамана Семёнова. Крупная контра!
На уроке Поддашкин что-то жуёт. Троян спрашивает у него:
– Что ты ешь?
– Своё.
– Дай и мне пожевать.
– Как говорили греки: пляши отсюда, пока я не помял твоё жевало.
9.12.45. Вос. Слава сел писать письмо.
– Мамочке жалуешься на тяжёлую жизнь? – шучу я.
– Нет. Девочке...
– Какой это ещё девочке?
– Да вот понравился одной. Прислала письмо. Надо ответить.
– Хорошая?
– Вроде хорошая.
– Влюбился?
– Что-то около этого.
Он долго сочинял письмо. Потом говорит мне:
– Как закончить не знаю.
– Стихами.
– Точно! Сочини!
Я вспомнил стихотворение Тютчева. Говорю ему:
– Пиши! «Твой милый образ незабвенный,
Он предо мной везде, всегда.
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда...»
– Здорово! Она обомлеет. Ты настоящий поэт!
Пошли с ним смотреть фильм Чарли Чаплина «Великий диктатор» о Гитлере. Этот фильм Чаплин начал снимать ещё до войны, а вышёл он на экраны в её разгар. Гитлер пришёл в ярость и объявил Чаплина коммунистом, хотя он им не был. Но Чарли – наш человек.
10.12.45. Пон. Зима паршивая. То идёт мокрый снег, то метёт сухим мелким снегом метель. Ветер. Мы мёрзнем, потому что истощённые. Утром, пока до столовой дойдём, носы, губы, руки синие. Отогреемся горячим чаем и быстренько в школу. Благо – рядом. На уроках холодно. Сидим в шинелях. Опять – синеем. На обеде отогреемся. На самоподготовке – синеем. На уроках ждём перемены, чтобы отогреться баловством.
Кто-то затеял разговор об Иисусе Христе.
– Кто это? – спрашивает Дурнев.
– Вот темнота! Ты, что никогда не слышал о Христе? – спрашивает его Батыш.
– Каждый день слышу от матерщинников, а кто он – не знаю.
11.12.45. Вт. Мы очень любим дискуссии. Для неё всегда находится повод. Сегодня долго не спали. Мечтали, рассуждали. Начали разговор, как часто бывает, о своей будущей профессии.
– Быть лётчиком – это моя судьба, – говорит Покрышкин.
Заспорили о судьбе.
– Какая судьба? Судьба – когда человек обречён.
– Когда обречён – то это рок, а не судьба.
Так и спорим допоздна, переходя от одного к другому. Я засыпаю последним. Люблю такие дискуссии.
12.12.45. Ср. Спрашиваю Славу:
– Чего ты хочешь?
– Всего и сразу.
– Ну, а сразу всего чего ты хочешь?
– Поесть хорошо. Потом – выспаться. Потом – опять поесть и опять – выспаться.
– А учиться когда же станешь?
– Когда не будет, чего есть. Учатся для того, чтобы хорошие деньги зарабатывать. А если деньги есть, то зачем учиться.
– Чтоб новые деньги заработать, – говорит Женя.
– К сожалению... Жизнь – это карусель: работа – деньги – работа – деньги – работа. И так до гроба.
– Работа у нас будет любимой – лётная. Командиром будешь. Денег много будет. Значит, вкусная пища будет, вино, мороженое, пирожное. Жена будет. Любовь. Все удовольствия! Удовольствиями и красна жизнь.
– Мои братья тоже мечтали о такой жизни, – говорю я. – Да война грянула. В результате один – в могиле, другой – всю самую молодую жизнь провёл в боях. Кто-то говорил, что к раю дорога через ад проложена. Так оно и есть.
Слышал анекдот. У мальчика спрашивают: «Чем твой папа занимается?» «Тискает маму».
13.12.45. Чет. Отвечал на физике урок. Получил пятёрку.
– Как ты такое сложное запоминаешь? – спрашивает меня Женя.
– Чтобы хорошо запомнить, надо глубже понять суть предмета. Если ты хорошо разберёшься и поймёшь, то это навсегда. Не старайся запомнить, старайся понять.
– Запомнить же легче, чем понять.
– Понимание крепче памяти. Запоминать, не понимая, это – зубрёжка. Она как ветер. Завтра память наполнишь новыми сведениями, и старое затеряется. Знать, не понимая, – дилетантство.
– Что такое дилетантство?
– Когда знаешь на память, а глубоко не понимаешь сути.
– Ты дотошный в знаниях.
– Не совсем. У меня есть один недостаток, а, может быть, достоинство. Когда чего не знаю, боюсь выглядеть смешным. Потому стараюсь разобраться.
– Это у тебя самолюбие проявляется.
– Это хорошо или плохо?
– Конечно, хорошо, если ты болеешь за свою честь.
– А я завидую тем, кто не боится быть смешным.
– Нараспашку живут те, кто хочет себя показать. Мы с тобою не из таких.
– Но ведь хорошо, когда есть у человека что показать.
– У Степана Кушнира душа нараспашку, а что он может показать? Показать надо себя в знаниях, в деле.
Я согласен с Женей. Не надо жить на показуху. Важно знание и умение проявлять себя в деле.
14.12.45. Пят. Дима, тычет пальцем в книгу, которую читает:
– Глянь. Никольский ещё в 27 году писал, что атомный взрыв произойдёт в 1945 году.
Смотрю на строчки, которые он указал. Действительно. Автор пишет, что при проведении эксперимента с атомами, они отдали свою скрытую энергию и «взрыв тысяча девятьсот сорок пятого года стёр с лица Земли пол-Европы». Смотрю на обложку. Это роман В. Никольского «Через тысячу лет». На физике рассказал преподавательнице о предсказании Никольского.
– Это случайное совпадение фантазии учёного и действительности, – говорит она. – Не надо этому придавать мистический характер, как часто делают. Конечно, зная достижения в изучении атомной энергии, учёный может приблизительно сказать, когда будет достигнут тот или иной результат. Но совпадение указанного года в книге Никольского – случайность.
Заговорили об опасности для СССР наличия атомных бомб на вооружении США. Что, если США нападёт на нас сейчас.
– Итоги войны показали, что в мире нет таких сил, которые могли бы сокрушить нашу страну, поставить заслон развитию социализма, – сказала уверенно педагог. – Не думаю, что наши учёные сидят, сложа руки. Но война с использованием атомных бомб, очень опасна, совершенно бесчеловечна и преступна.
15.12.45. Суб. Отвечая у доски урок на литературе, Ляхоцкий запутался, растерялся и умолк. Преподаватель недоумевает:
– Что же вы, Ляхоцкий, такой лёгкий материал не усвоили.
– Знаете, мой мозг работает только тогда, когда есть что-то в желудке, – начал кочевряжиться Игорь.
– Я вас понимаю, понимаю. Садитесь! – сказала преподаватель и обратилась к классу. – У кого желудок ещё не совсем пустой?
Таких не нашлось из-за солидарности к Игорю. Зашумели.
– Сегодня на завтрак дали всего по две ложки винегрета.
– Но вам хлеба дали по 400 грамм. Это уже не голод...
– Не голод, но есть ужасно хочется!
– Конечно, это не сытно. Но не надо ссылаться на пустой желудок, если не выучили уроки. В блокадном Ленинграде...
Она повела рассказ о Ленинграде 1941-42 годов, в которых получали по карточкам по 120 граммов хлеба, и работали, учились, рыли окопы. Не ругаясь, сочувствуя нам, она все же здорово нас своим рассказом пристыдила, отбила охоту впредь ссылаться на голод.
16.12.45. Вос. На улице холодно. После завтрака возвращаться в интернат не хочется, и идти некуда. Трёмся у кинотеатров, чтобы пролезть в кино. Удаётся посмотреть «Дядя Стёпа – милиционер». До обеда время заполнили. Пообедав, Славка налетает на меня со словами из кино:
– «Постовой Степан Степанов был грозой для хулиганов!»
Ростом Славка явно не в Степанова, только одна треть от него и я в роли «хулигана» с ним легко справился, прижав к стенке.
– Тоже мне нашёлся милиционер.
До ужина опять надо убить время. Почитали афиши. Нашли любимую комедию «Волга-Волга». Подцепились на трамвай и поехали. Пропустила нас бабка в зал после демонстрации киножурнала. Жаль. Начался фильм. На экране неподражаемые Любовь Орлова, Игорь Ильинский. Вообще в этом кино нет плохих артистов, плохой игры. Каждое слово – афоризм. Каждое движение – лёгкий правдивый артистизм. Прост сценарий, но так правдиво отражает жизнь и наши мечты, настроение создать хорошее будущее. Слышал, что якобы снять комедию о великой русской реке Волге подсказал Чарли Чаплин. Но к сценарию и съёмкам он никакого отношения не имеет. Здесь всё наше, русское, советское, родное.
В Москве открылось совещание об организации послевоенного мира в Европе и на Дальнем Востоке.
Вчера в Японии перед арестом за военные преступления отравился бывший премьер-министр страны князь Коноэ. Туда ему и дорога.
17.12.45. Пон. Идём с занятий с Женей. Всю дорогу молчим. Нет смысла болтать, когда нет повода для разговора. Мы на пустые темы не любим говорить, а серьёзное на ходу не приходит на ум. Интересно спорить не вообще, а о том, что полезно для знания жизни. Такая у нас с Женей сложилась дружба. Мы как-то срослись с ним невидимыми и неизвестными нам нитями. Для нас главное присутствие друг возле друга. Ему нужна моя более быстрая сообразительность, посильная помощь в учёбе. А мне – его серьёзность ко всему. Хотя ему многое даётся трудно, но я вижу его старание и ценю за трудолюбие, настойчивость в достижении знаний.
Друзей я специально не выбираю. Дружба сама складывается по обстоятельствам. Никому никогда не клянусь в верности. Но, когда не вижу товарищеской верности, то отхожу от таких. Вот и с Женей мы сблизились, но не объяснялись в дружбе. Делимся только знаниями, новостями. В остальном – мы врозь. Я люблю юмористов, среди которых можно развлечься. Женя не особенно сближается с такими. Тут наши пути расходятся.
– Почему ты всё время задумчивый? – спрашиваю у своего друга.
– Я не задумчивый. Я – отрешённый.
– Почему отрешённый?
– Характер у меня такой.
18.12.45. Вт. Долго нам ещё до окончания спецшколы, училища, но что поделаешь. Чтобы облегчить ожидание, живём мечтами, иногда фантастическими. Гриднев говорит:
– Не скоро мы станем лейтенантами, но зато мы выпустимся из училища, когда на вооружении будут сверхзвуковые самолёты.
– Точно! А если выпустимся из училища через тридцать лет, то на вооружении будут уже сверхсветовые самолёты. На них свет будем обгонять, – фантазирует Покрышкин.
– А что ты увидишь, если свет обгонишь? Сплошную темень?
– Какую ещё темень? Когда летишь быстрее света, это не значит, что находишься вне света. Свет – это же не пучок, а поле. Ты будешь лететь всё время в поле света.
– Какой свет в космосе, в безвоздушной пустоте? Там только сплошная темень.
Начали разбираться в сути космоса. Каков он? Увидим ли мы его когда-нибудь?
– А когда-то появятся самолёты, обгоняющие время, – начинает новую тему Быркин. – Вот бы полетать на таких. Сначала в будущее – посмотреть, что там, а потом – в прошлое.
– Ни в будущее, ни в прошлое невозможно слетать, так как их нет в жизни, – включаюсь я в эту философию. – Жизнь – это настоящее мгновение. Будущее существует только в нашем воображении. Жизнь никогда не переходит в будущее, она переходит из настоящего в настоящее. Прошлого тоже нет. Оно живёт только в нашей памяти, но не в реальности. Жизнь изменяется только в настоящем. Мы всегда видим только настоящее.
– Ну, ты закрутил! – удивляется Троян.
Разговор был бы бесконечным, если бы не закончилась самоподготовка. Надо идти на ужин, а ужин дороже всех философий, всего прошлого и будущего. Он сейчас очень важная для нас необходимость продления существования.
19.12.45. Ср. Лейтенант Изотов начал урок необычно.
– Сегодня четвёртая годовщина, как наши войска отбили город Клин. После освобождения Клина в городе сразу появилась английская делегация. На улицах было ещё много не убранных трупов немецких солдат. Это на них произвело сильное впечатление. Может, уже тогда они сделали вывод, что нам не нужно помогать и затягивали открытие второго фронта. Коварные они, империалисты. Мы свои союзнические обязательства выполняли честно. Даже Черчилль это признал, заявив: «Я не знаю ни одного правительства, которое точно выполняло бы свои обязательства, даже в ущерб самому себе, нежели русское Советское правительство» А что они сами творили. Нет-нет, империалистам, как и вообще всей буржуазии, нельзя доверять. Запомните это!
Вечером Грибачёв копошился над усовершенствованием своего кителя. Ушил его в талии, укоротил, вставил вату в плечи, одел и предстал перед нами – широкий в плечах, тонкий в талии.
– Ну, как? Шик?
Взорвался хохот.
– Пшик, – кричу ему, – а не шик!
– Почему пшик?
– «Кафтан весь испорчен!» – говорит Малышев словами госпожи Простаковой из «Недоросля» Фонвизина. – Ты его «везде обузил». Чай «жмёт до смерти». Ну-ка, нагнись!
Грибачёв нагнулся. Затрещали швы. Снова хохот.
– Вот гад! Опять расшивать надо! – рассердился он и кинул китель на кровать. – Уже умаялся.
– Франтовство требует жертв, – подколол я его.
20.12.45. Чет. К нашей столовой подошёл мужчина в шинели.
– Ребята, вынесите горячего чайку, – протягивает кружку.
Я взял её и вынес кипятку. Кружка нагрелась, жжет руки даже через рукавицы. А мужик берёт её голыми руками:
– Ох, ох, ох! Хорош кипяточек. Замёрз я на базаре.
Перекидывая кружку из руки в руку, остудил и начал шумно отхлёбывать, приговаривая со стоном:
– Эх! Хорош! Хорош кипяточек наш родной. Только он нас и обогревал в окопах под Сталинградом. Без кипятка сгинули бы.
Напившись, фронтовик разговорился:
– Вот победили мы, а что завоевали? Раньше победители, завоевав чужую территорию, обогащались. Везли обозами добро. А мы что? Гитлеровцы столько всего вывезли от нас. А мы вернулись с вещмешками, в которых увезли только наши солдатские пайки. Бывало, возьмет что наш солдат себе – ему тут же трибунал. А Гитлер разрешал своим солдатам везти домой, сколько сумеет, разрешал посылать награбленное посылками.
Он отхлебнул ещё кипятку, помолчал и продолжил:
– Я вот вернулся домой, и подарить нечего родным. Никаких трофеев не привёз. Я и не искал их. Рад, что живой вернусь. Какие подарки? Сам – подарок!
Поблизости стоял другой мужчина. Послушав фронтовика, он подошёл к нему и заговорил низким тяжёлым голосом:
– Тебе, брат, дарить нечего, а мне и некому. Отца немцы расстреляли. Мать умерла. Брата на фронте убило. Вернулся домой, а родных и нет. На войне выжить хотелось, а сейчас и жить не хочется.
У него задрожали губы. Он их закусил и отвернулся.
– Ты брось это, брат – успокоительно сказал ему первый. – Новыми родными обзаведёшься. Молод ведь ещё. Ты женат?
– Нет, не обзавёлся. Как жениться, если ничего и никого. Надо же самому обустроиться.
– Работа есть?
– Работы вдоволь. Мужик везде нужен.
– Ну, и не горюй. Пойдём ко мне. У меня невеста для тебя есть. Не пожалеешь.
– С чем к невесте-то идти, – горько улыбнулся молодой.
– Пойдём-пойдём. Бабе, прежде всего, мужик нужен. А мужику – баба. Сойдётесь – обустроитесь. В паре легче. Когда в паре мужик и баба – радость жизни есть. А когда есть радость, её человек потерять боится и старается обустроить жизнь, – философски говорил старший и, взяв за руку молодого, куда-то увёл.
Интересно, как у этого горемыки судьба сложится?
– Может ли быть так, что пришёл к незнакомой женщине и сошёлся сразу с нею? – спрашиваю Женю.
– Горе людей сближает, – отвечает он по-взрослому.
Союзный контрольный совет в Германии принял постановление «О наказании лиц, виновных в военных преступлениях против мира и против человечности».
21.12.45. Пят. Сегодня день рождения Сталина. Ему 66 лет.
– Так он уже дедушка? – делаю я открытие, так как никогда ранее не представлял Сталина стариком.
– Учись, Лёнь, на Сталина! – советует мне Женя. – Ты любишь читать газеты и философствовать.
– А где на Сталина учат? – смеюсь я. – Он в семинарии учился. А теперь семинариев нет.
Подслушал наш разговор Тесленко и говорит:
– Если бы он семинарию закончил, то был бы попом. Но он мудрый с молодости. Семинарию бросил и начал учиться у большевиков. И нам надо учиться у Маркса, Энгельса, Ленина.
– Правильно, – подхватывает Троян. – Только вот книжки их для нас трудные.
– Революционеры, даже малограмотные рабочие в нашем возрасте изучали их работы и понимали что к чему.
Первый урок был посвящён Сталину. Преподаватели рассказывали о его жизни и деятельности, вкладе в революцию, в становление советской власти, в победу в Великой Отечественной войне.
22.12.45. Суб. Выпал хороший день. Зашёл к газетным витринам почитать и послушать читающую публику.
– На всех континентах разворачивается активная национально-освободительная борьба. Как вы думаете, угнетённые народы покончат с колониализмом? – спрашивает худой молодой красивый парень старичка в пенсне.
– Ныне из более 200 стран мира только 70 являются политически независимыми, остальные или колониальные, или зависимые, – отвечает ему старичок с педагогическим тактом. – Эти страны занимают около 60 % территории Земли и охватывают более 64 % населения. Это мощная потенциальная антиимпериалистическая сила. Разгорается пламя борьбы! Империалисты ослабли в войне, не справятся с восставшими народами. Теперь нашими союзниками будут не США и Англия, а колониальные страны. Причём союзники против США, Англии и других ещё существующих империй.
В другой группе мужчина рассказывал об антисоветчиках Краснове, Султан Гирее, Панвице, Шкуро, Доманове, которых выловили в Германии. Сейчас они находятся в наших тюрьмах. Гирей свирепствовал при немцах на Северном Кавказе. Его и Краснова в плен взяли англичане и передали нам. Шкуро наши поймали в Австрии.
– Этих сволочей наверняка повесят, – говорит рассказчик. – Они много причинили нам бед, прислуживая фашистам.
– Этих повесят – новые объявятся. На Украине бендеровцы такое вытворяют. Хуже фашистов. Немцы снова их обучают диверсиям. В Германии открылась даже Украинская вольная академия наук для таких, как оуновцы. Вот что творится!
– Вытравим и этих, как клопов, – заключил парень в фуражке милиционера.
23.12.45. Вос. Миша Урядников предложил мне сходить с ним сфотографироваться. Миша хороший друг и крепкий парень.
– Надо оставить память о нашей дружбе, – говорит он.
– А деньги?
– У меня есть. От дяди получил. Сфотографируемся и пойдём на рынок чего-нибудь купим поесть.
Это уже праздник! Позавтракав, пошли в фотоателье.
– Ты ко мне поедешь на каникулы? – спрашиваю Мишу.
– Нет. Я хочу съездить в Москву к дяде. Он демобилизовался и приглашает меня. Выслал деньги на билет.
Зашли в фотоателье.
– Как вас? – спрашивает фотограф.
– Да вот так, как мы есть.
– Одетыми?
– Да! Одетыми! – высказывает своё решение Миша.
Я не возражаю. Его деньги – он и хозяин положения. Миша меня, как младшего сержанта, усадил на стул, а сам стал рядом. Сфотографировались в шинелях и даже в шапках. Что получится?
– Чего ты решил в шинелях фотографироваться? – спрашиваю друга, когда вышли.
– Во-первых, чтобы были похожи на фронтовиков! Во-вторых, чтобы быстрее освободиться и на рынок попасть, – улыбается он. – В-третьих, в шинелях больше блеска: петлицы, много пуговиц, при том заметного размера. А в гимнастёрках что? Одни погоны и пуговицы незаметные, маленькие.
– Ишь, как ты всё рассчитал!
– А как же! Я человек военный, должен всё точно предусмотреть!
На рынке по нашим установившимся правилам купили булку хлеба, сто граммов масла сливочного и сто граммов мёда. Зашли в столовую, порезали хлеб, намазали куски маслом и мёдом. Взяли кипятку. Какой праздник! Спасибо дяде! Хорошо поев, решили хорошо и повеселиться. Купили, как порядочные зрители, билеты в лучший кинотеатр и на законных основаниях смотрели фильм Чарли Чаплина «Золотая лихорадка». Какой удачный день в моей жизни. Всегда бы так!
24.12.45. Пон. Идут последние дни года и часы занятий в этой четверти. Но как часы, так и дни проходят ужасно медленно. От ожидания, когда же закончится урок, тем более день, тоска. Стараюсь всячески отвлекаться от дум о тягучем времени. Но тоска сосёт. Даже, когда читаю книгу, думаю, о движении времени. Это видимо оттого, что зимние дни однообразные и скучные.
Говорят, что ещё в марте Гитлер отдал приказ о разрушении всех военных и промышленных объектов, а также складов, транспортных средств и средств связи Германии, чтобы ничего не попало в наши руки. А потом, поняв полный крах своей империи, вообще намерен был проводить политику «выжженной земли», уничтожить всё, что могло бы помочь выжить немецкой нации после войны. Хотел отомстить собственному народу за то, что его идеи мирового господства не осуществились. Он возненавидел свою нацию, которую возвеличил и возвёл в ранг «избранной», хотел её уничтожить, как неспособную стать таковой.
Вот какой зверь! Ныне распространяются слухи, что он не погиб. Этого немцы боятся больше, чем кто-либо. За время его правления они обрели веру в его мистическую силу. Сначала возлюбили, как надежду нации, а за время войны, увидев его беспощадную к людям натуру и, познав действия СС, обрели страх перед ним, подчинялись ему беспрекословно, боясь возмездия за неповиновение.
В Китае разгорается гражданская война.
25.12.45. Вт. Седой мужчина в морской фуражке, читая «Правду» в витрине говорит:
– Только вогнали в гроб одного претендента на мировое господство, как уже объявился другой.
Меня это заинтересовало, и я уткнулся глазами в то место, от которого он оторвался. Прочитал, что президент США Трумэн в своём послании конгрессу подчеркнул: «Победа, которую мы одержали, поставила американский народ перед лицом постоянной жгучей необходимости руководства миром».
– Да, – вздыхал мужчина. – Америка вышла из войны в военном отношении более сильной, чем была. В войну она фактически не пострадала, на фронтах потеряла людей меньше, чем жертв на своих дорогах. У США сейчас сильный флот. 125 авианосцев, 23 линкора, 67 крейсеров, 880 эсминцев, 900 фрегатов, 350 субмарин.
Я запоминал эти цифры, особо не разбираясь в типах кораблей. Мне хотелось узнать, что это за корабли, чтобы представить морскую мощь США. Стал задавать моряку вопросы. Он охотно отвечал, просвещая меня в этой области.
– Долго нам придется догонять Америку по флоту, – вздохнул моряк в заключение и ушёл, сильно прихрамывая на правую ногу.
26.12.45. Ср. Ходили с Мишей за фотографиями. Вроде получились хорошо. Правда, никакого блеска пуговиц не было видно.
– Ты неправильно всё рассчитал, – говорю другу. – Пуговицы вообще не видны. Блеска в форме не получилось.
– Зато мы выглядим, как фронтовики!
– Только с мальчишескими лицами.
– Ничего! На фронте всякие бывали, – улыбается он.
Закончилось московское совещание об организации послевоенного мира в Европе и на Дальнем Востоке. Оно приняло решение о подготовке мирных договоров с Италией, Румынией, Болгарией и Финляндией; о Дальневосточной комиссии и Союзном совете для Японии; о Корее и Китае; об учреждении комиссии по контролю над атомной энергией.
Контроль над атомной энергией – это хорошо придумано, но кто его будет проводить. Разве США допустит нас на свои военные объекты? Да и мы будем глупы, если их допустим на свои объекты, пока не создадим то, что есть у них.
27.12.45. Чет. Получил письмо от Саши. Поздравляет с новым годом. Пишет, что собирается поступать в академию. Вот здорово! Слово «академия» произвело на меня сильное впечатление. Ведь это высшее образование, высокие научные знания. Чувствую, как это слово входит в моё сознание новой высокой мечтой. Странные юношеские порывы. Ещё не окончил спецшколу, не поступил в училище, а уже зажёгся мечтой об академии. Мечта – крылья. Я полетел через годы в будущее. Представил себя в академии, хотя ещё не знаю, какая она. Вижу себя высокообразованным, уважаемым за знания, умение всё объяснить и организовать дело.
Перечитав письмо, я не скоро приземлился в своё настоящее. Шёл урок. Учительница кого-то о чём-то спрашивала. Начался в классе о чём-то спор. И вдруг слышу:
– Великодный, а вы что думаете по этому вопросу?
– По какому вопросу? – спрашиваю тихо Женю.
– Что больше всего ты ценишь в людях?
– В людях я ценю всё хорошее, что в них есть, – бормочу, не ведая, правильно ли Женя мне подсказал.
– Ну, а какие качества в человеке вы относите к лучшим?
– Доброту, бескорыстие, товарищество...
– В ком из ребят класса вы замечаете эти черты?
– У нас все ребята хорошие, дружные.
– Я знаю – круговая порука у вас сильная. Но неужели в классе все идеальные, без недостатков.
– Почему? Недостатки у всех есть, но все они хорошие.
Класс рассмеялся, поняв, что не ребята, а недостатки хорошие.
– У вас, Великодный, добрый характер. Вы видите только хорошее в людях. Даже недостатки для вас – хорошие, – смеялась педагог. – Это может вас подвести в жизни. Надо видеть недостатки товарищей, быть к недостаткам бдительным, стараться самому избавляться от них и помогать в этом товарищам, чтобы недостатки не стали нормой характера. Если этого не делать, то товарищ может превратиться сначала в неуютного человека, а потом и в недруга. Учитесь изучать людей глубже, особенно скрытые в них черты, которые могут проявиться неожиданно и плохо. Вам, будущим офицерам, необходимо уметь изучать коллектив.
28.12.45. Пят. Зашёл в библиотеку, чтобы отвлечься чтением. На прилавке лежит старенький томик Есенина. Взял посмотреть. В глаза бросилась дата его смерти. Так это же сегодня! 20 лет, как он покончил жизнь самоубийством. Вспоминаются его хорошие стихи. Открываю наугад страницу томика. «Сельский часослов». Что такое «часослов»? Не знаю. Перекидываю сразу несколько листов. «Пришествие». Читаю: «Господи, я верую!..» Не по мне. Не люблю поповщину! Ещё перекидываю страницы. Читаю: «О, матерь божья» Опять поповщина. Далее вижу заглавие: «Небесный барабанщик».
«Гей вы, рабы, рабы!
Брюхом к земле прилипли вы.
Нынче луну с воды
Лошади выпили».
Ерунда какая-то! Скучно! Не читается. Откладываю.
В Японии оккупационные власти приступили к проведению реформ по перестройке милитаризированной страны в мирную. Начали с ликвидации абсолютизма, отделения церкви от государства, земельных преобразований, разрешения права объединяться рабочим в профсоюзы и пр. Перевод от монархического абсолютизма к буржуазной демократии. Революционные реформы!
29.12.45. Суб. Была политинформация. Правительство СССР приняло специальное постановление о восстановлении 15 старинных русских городов. Комсомол взял шефство над возрождением Сталинграда, Ленинграда, Москвы, Минска, Киева, Воронежа, Смоленска, Новгорода и других городов.
В Албании в этом году состоялись выборы в парламент. Большинство мест получили коммунисты. Сформировано Временное демократическое правительство. Страна провозглашена Народной республикой. Значит, вопрос о власти решён. Она в руках народа. Как хорошо! СССР признал Временное правительство Албании.
Завтра день образования СССР. Состоялось торжественное собрание, и по такому случаю показали нам кино «Выборгская сторона» Это любимый фильм моего отца. Актёр Чирков создал образ смелого, умного, простого рабочего-революционера, способного сохранять спокойствие и даже юмор в любой сложной обстановке. Вот чему надо учиться!
30.12.45. Вос. День образования СССР. В репродукторах славят наше рабоче-крестьянское государство, союз братских народов, социалистический интернационализм и пр.
Читал о конференции министров иностранных дел СССР, США и Англии, которая состоялась в Москве. США под нашим давлением распустили восточную консультативную комиссию. Образована Дальневосточная комиссия из 11 государств (СССР, США, Англия, Китай, Франция, Голландия, Канада, Австрия, Новая Зеландия, Индия и Филиппины). Создан Союзный совет для Японии из представителей четырёх великих держав.
31.12.45. Пон. Утром собрание школы. Директор школы подвёл итог учебного полугодия. Потом собрания по ротам, по классным отделениям. Меня отметили среди лучших по успеваемости и дисциплине. Инструктируют о поведении на каникулах и отпускают домой. Бегу на вокзал. Стучат колёса. Стою в тамбуре, зажатый толпой, думаю о доме. Люди говорят о прошедшем годе.
Великий был год, счастливый для страны, всего мира. Окончена война, наступил мир. Счастливый он и для нашей семьи. Живым остался Саша, вернулись живыми с фронта Нина, Лина и Валя. Лина поступила в институт. Саша готовится поступить в академию. Счастливым год был и для меня – учёба идёт хорошо. С радостью еду домой. Но, что там меня ждёт? Жизнь материально ухудшается. С питанием всё труднее. Но главное – встреча с родными.
1946 год
1.01.46. Вт. Проснулся поздно и, поняв, что уже начался Новый год, обрадовался. Ожидая улучшения жизни, мы всегда радуемся движению времени, стремимся быстрее прожить день, год, чтобы скорее встретиться с этим лучшим временем.
Позавтракали и долго болтали сидя за столом. Потом читал фантастику Александра Беляева. Люблю читать всё то, что заставляет мыслить. Явился Васька Бондарев.
– Ты знаешь, кто был самым высоким в мире человеком?
– Не знаю. А кто?
– Американец из Октана Роберт Першинг. Он умер в 22 года при росте 2 метра 72 сантиметра и весе 218 килограмм.
– Ничего себе рост. Но мне такой рост не нужен. В кабину самолёта не залезу, – шучу я. – Тебе, как артиллеристу тоже такой рост ни к чему. Высокий воин – хорошая мишень в бою.
Рассуждали о жизни. Пришли к выводу, что жизнь, как джунгли. В ней нет прямых дорог, обозначены лишь тропы. Мы вроде бы выбрали прямые пути. Я – в авиацию, он – в артиллерию. Верим в свою удачу, но как всё сложится – неведомо. Я пока удовлетворен выбором пути. Но у Василия уже был сбой. В спецшколу ВВС не поступил и этот сбой в мечте сказывается на его поведении.
– В чём суть жизни? – спрашивает он.
– У меня – достичь цели, мечты, – отвечаю ему.
– А что такое счастье?
– Успех в жизни. Поступил в спецшколу – счастье. Буду счастлив, если её закончу. Попаду в училище лётчиков – новая ступень счастья. Стану офицером – следующая ступень. И так всю жизнь.
2.0146. Ср. Братишка Боря спрашивает меня:
– Ты в Краснодаре балакаешь, чи по городскому разговариваешь?
– По городскому разговариваю.
– А чего ты дома балакаешь по станышному?
– Балакаю оттого, что это же наш родной язык – кубанский.
– Он нэ русский?
– Наполовину русский, а на половину украинский. Оттого, что эту землю заселили переселенцы с Украины и России. Смешалось население, и смешались языки. У нас папа – украинец, а мама – русская. А мы украино-русские.
3.01.46. Чет. Сегодня вечером много говорил с мамой и батей. Вспомнились евреи, муж и жена, которые, находясь в эвакуации в 1942 году, остановились у нас на квартире. Он – сапожник, привёз с собой инструмент и развернул сапожное дело. Быстро и мастерски шил модельную обувь. Шли к нему девушки и женщины с голенищами от хромовых сапог, на которые казацкая станица всегда была богата. Тащили сапожнику заказчики не только деньги, но и продукты. Не бедно жил сапожник. Постоянно на сковородке шипела яичница на коровьем масле, жарилось сало, картошка и пр.
– Зажиточный сапожник, – говорила мама. – Видишь, как хорошо быть мастеровым. Учись на сапожника, богатым будешь.
Отец давал комментарии на её слова:
– Чтобы быть богатым, надо быть не сапожником, а евреем.
Меня это смешило. Вскоре нависла угроза оккупации Кубани и еврей с женой, собрав в чемоданчик свой инструмент, уехали.
– Цей еврей не пропадёт нигде. Сапожная мастерская всегда при нём, а сапожник везде и всегда нужен, – рассуждала мама.
4.01.46. Пят. С мамой вспоминали, как меня в 1942 году накануне оккупации покусал бешеный пёс. Отец ушёл косить сено. Я понёс ему обед. Отошёл от дома с километр. Вдруг меня сзади что-то больно схватило за ногу. Оглядываюсь. Передо мной, застыв, стоит пёс и смотрит на меня мутными глазами. Я ударил его по голове бутылкой с молоком, разбив бутылку и облив пса молоком. Пёс отскочил и убежал. Я почувствовал боль в ноге. Посмотрел, а на ней четыре раны от зубов, их которых льётся кровь. Вернулся домой. Мама захлопотала. Раны промыла керосином, перевязала.
– Надо в амбулаторию. Может собака бешеная! – говорит и, выскочив на дорогу, перехватила подводу.
Меня отвезли в амбулаторию. Там очередь искусанных. Уже установили, что собака действительно бешеная. Мне назначили 49 уколов в живот. Каждый день я, хромая, ходил на уколы. Фронт подходил к станице. Нас уже часто бомбили. Однажды возвращаюсь с амбулатории, а на станцию налетели бомбардировщики. Там наш дом. Все бегут от станции, а я, превозмогая боль, скачу на одной ноге к станции. Люди кричат:
– Куда ты, дурень, под бомбы бежишь?
А меня тянет туда, как магнитом. Там семья, мама с малыми детьми, может, им нужна помощь. Увидел, что дом целый, рядом била зенитка, присел в кювет. Бомбардировщики улетели. Валя рассказывала, как они бегали от самолётов вокруг дома. Позже я размышлял о силе долга, который меня тянул к дому, к семье, и о силе страха, который заставлял сестёр безумно бегать вокруг дома. Позже мы уже потешились над этой их неразумной суетой.
5.01.46. Суб. Читал Катаева «Сын полка». Книги в нашей жизни играют большую роль. Они более чем учителя. Учат на интересных примерах, великих событиях, благородных поступках, подвигах. Подсказывают, что хорошо, что плохо, чему надо учиться, а что отвергать. Надо читать, читать, читать. Книги не только дают знания, они и подсказывают мысли, дают ответы на вопросы.
Ходил в кино «Иван Грозный» Артист Николай Черкасов, играющий Грозного, бесподобен. Хорошо играют Жаров, Абрикосов, Целиковская. Мощный сказ об истории России.
Люди формируются на подражаниях. Кому подражают, такими и становятся. Кто окружён хорошими людьми, у того формируются хорошие мысли, характеры, цели. Я с детства рос среди честных, порядочных людей. Подражал родителям, братьям и сёстрам. Теперь формирую себя на примерах героев книг и кино.
6.01.46. Вос. Сегодня уезжал. Хотелось наговориться с родными перед отъездом. Мечтали о будущем, вспоминали о прошлом. Война закончилась, но каждый её день остался в памяти. Вспомнился канун оккупации. Шли жестокие бои под Кущёвской, в 80-ти километрах от нас. Враг мог появиться в любой день. Мы в колхозе заканчивали уборку урожая и вывоз зерна на элеваторы. Но вот на севере увидели огромное зарево. Кто-то сказал, что это фронт подходит, слышны взрывы, даже стрельба из крупнокалиберного пулемёта. Другие предполагали, что горит элеватор в Ново-Минской.
Бригадир распорядился выдать колхозникам зерно на заработанные трудодни и уезжать всем домой. Получив свою часть, я погрузил мешок на общую арбу, и мы тронулись в станицу. Зарево было настолько велико, что было светло в степи. Это наводило тоску.
Дома узнал, что ещё вчера Лина с больным туберкулёзом Шурой ушли в Краснодар. Мама сказала мне, что отец передал, чтобы мы готовились к эвакуации. У нас во дворе располагался штаб казачьей дивизии. Один из командиров, усатый казак, говорит маме:
– Куда вы с такой оравой поедете. Сидите дома.
Утром просыпаюсь. Мама сидит плачет. Наши войска ушли. Пылает наш элеватор. У двора стоит сгоревшая машина. Что было ночью, я не слышал. Мама говорит:
– Був батько ночью. Попрощался. Вас поцеловал и ушёл. Он поехал с поездом, взрывающем железную дорогу. Сказав, шоб ждали машину. Нас увезут.
Пошёл на станцию. Путь разворочен. Толпы людей шли к горящему элеватору. Горела пшеница в гуртах, облитая керосином. Люди сбивали пламя и набирали в мешки зерно. Увозили домой на тачках. Запасались на случай беды. Мы стояли у ворот взирали на эту массу людей, копошащуюся у гуртов.
– Может и мне поехать набрать, – говорю маме.
– Не надо. То не наше. Наше, что заработал. Пойдём лучше шукать квартиру. Нам отсюда надо уезжать. Батько – коммунист, сыны – красные командиры. Немцы придут, нас обязательно арестуют, хату сожгут.
Мы пошли искать квартиру на окраине станицы. Нашли большой дом, в котором живёт одна женщина. Перевезли туда кое-какие вещи. С тревогой ожидания оккупации ночевали в новом месте. В станице безвластие. На следующий день услышали звуки духового оркестра в центре станицы. Играли «Катюшу» Я бегом туда. Каково было моё удивление, когда я вместо своих войск увидел немцев. Одни играли в оркестре. Другие играли в волейбол. Вечером к нашему дому подошёл мадьяр. Мама спрятала Валю. Тот осмотрел дом и пометил ворота знаком – 1/ 3.
– Поихалы до дому, – заволновалась мама.
Мы быстро погрузили на тачку своё имущество и уехали. Не доезжая до дома, я сходил на разведку. Дом стоял закрытый. В сарае мычала корова. Наша «эвакуация» завершилась.
– Будь, что будет, – сказала мама.
Начались долгие месяцы тревог, ожидания ареста и смерти, На жизнь не надеялись.
7.01.46. Пон. Приехал в Краснодар. Главная новость: президент США Трумэн дал установку: «Русским нужно показать железный кулак и говорить сильным языком. Я думаю, что мы не должны теперь идти с ними ни на какие компромиссы» Это подрыв Потсдамских решений. Хотя давно ясно, что правящие круги США всегда были и остаются врагами СССР, социализма. Капитал будет сражаться с социализмом до последнего вздоха.
Чтобы быть настоящим советским человеком, необходимо, прежде всего, думать об Отечестве, а потом о себе.
8.01.46. Вт. Трудно даётся мне преодоление стеснительности. Поэтому не всегда удаётся проявить себя сполна. Чувствую способность к пляске, но плясать никогда не выхожу, хотя душа пляшет. Тянет петь – не пою в одиночном исполнении. Пою только в строю, в коллективе. Пишу стихи, но никому не показываю. Стеснительность меня связывает. Это мешает расцвету моих призваний. А ведь есть у меня то, чем я отличаюсь от других и оно интересно другим. Сегодня в вечерней дискуссии Малышев говорит мне:
– Лёня, все мы двуногие млекопитающие.
– Не только млекопитающие, но и многие из нас пресмыкающиеся.
Общий смех. Тут же хлопцы начали делить коллектив на млекопитающих и пресмыкающих. Пресмыкающиеся противились.
9.01.46. Ср. Живём мы в каком-то раздвоении. Философствуем о смысле жизни, а каждый думает об удовлетворении текущих потребностей. А всё оттого, что голод нас мучает. Забирает всё внимание. Отвлекает от высокого, перспективного, тянет к обыденному, насущному. Только благодаря книгам, кино, радио и газетам, мы остаёмся в объятиях важного, великого, высокого. О, если бы не было перспективы, государственных планов, чтобы с нами стало.
10.01.46. Чет. Учительница литературы упрекает нас, что мы ещё во многом не дозрели. Побокин спрашивает:
– А когда мы дозреем?
– Когда остановится наш рост, – шепчет кто-то сзади.
– Нет, – прерывает учительница. – Когда станете понимать логику жизни.
И началась дискуссия.
– А что такое логика?
– А что такое жизнь?
На химии читал «Джека Лондона» По Лондону добро делают сильные и справедливые люди. Такими должны быть все, особенно мужчины. А ещё надо быть изобретательным, думать о трудностях и находить пути их разрешения.
11.01.46. Пят. Занимался самоанализом. Это со мной бывает часто. Решил, что я самолюбив. Держусь во всём с достоинством, вернее, с чувством достоинства, так как достоинств у меня ещё мало. Ещё не во всём испытан. Но я обладаю такими достоинствами, как честность, самостоятельность, имею свою точку зрения, стремлюсь не верить, а знать. Сдержан. Рассудителен. Могу воздерживаться от вредных соблазнов. Не поддаюсь мимолётным эмоциям. Ребята нередко путают достоинства с пороками. Подражают блатным. Смеются над теми, кто не скрывает, что хочет быть, как Покрышкин, Кожедуб, Чкалов и пр. Конечно, вслух заявлять о своих кумирах не стоит. Это может выглядеть наивно. Нельзя говорить «гоп», пока не перепрыгнешь. О своих достоинствах надо не говорить, а их проявлять. В проявлении они сразу заметны.
12.01.46. Суб. На перемене спорили, есть ли разум у животных, кроме человека. Малышев говорит:
– У животных, то есть у нас, – нет.
Смотрели фильм «Небесный тихоход» Прекрасная комедия. Отлично играют Крючков и Меркурьев. Ходим, распеваем песни из фильма: «Первым делом, первым делом – самолёты, ну а девушки, а девушки – потом» Но у нас пока нет ни самолётом, ни девушек.
Перед отбоем был праздник анекдотов. Услышал новый. В поезде Сара ругает мужа Изю: «Какой растяпа! Какой растяпа! Купил билет в общий вагон. Места верхние. Всё занято. Вещи поставить негде. Баул украли. Дочку Розу увели хулиганы в какое-то купе. И вообще мы едем не в ту сторону!»
13.01.46. Вос. Стало известно, что уже погибло от атомной бомбардировки в Хиросиме – 140 тысяч человек, а в Нагасаки – 70 тысяч.
Ким Рассалов страшный выдумщик. Грищенко ему говорит:
– Ты ничего не скажешь, не сбрехав.
– Да клянусь честью своей покойной бабушки, – вскричал Ким.
14.01.46. Пон. Поддашкин говорит:
– Отличникам часто ставят отличные оценки не за знание, а за то, что они числятся отличниками.
– Ага. Учителя им субсидируют аванс, – подхватывает Малышев. – Они не оправдывают аванс, но их опять субсидируют.
– Главное выйти в отличники, а потом тебе уже не дадут упасть.
Я не люблю отличников, которые не отличаются знаниями, но отличаются угодливостью, послушанием. Их за послушание, угодливость и тянут в отличники. Не люблю и учителей, которые любит подхалимов.
15.01.46. Вт. На теории полётов Матерный поплыл. Тоже мне будущий лётчик. Лейтенант Изотов говорит ему:
– Если вы готовитесь блистать в светском обществе, то должны знать хотя бы что-нибудь обо всём. Если вы хотите служить в авиации, то должны знать всё о ней.
Хорошо сказано. Теория полётов сложна и не всем по уму, поэтому Федя метит не в лётчики, а в техники. Это нам, мечтающим о полётах, надо корпеть над этой теорией.
– Ты в бога веришь? – спрашиваю у Кушнира.
– Не верую, но боюсь.
16.01.46. Ср. Человек должен жить так, чтобы он радовался, что живёт. Анекдот: «Ты мне скажи, богат ли тот человек, который хочет жениться на твоей сестре?» «Да нет. Каждый раз, как мама начинает говорить о свадьбе с ним, папа вздыхает: «Бедный молодой человек».
17.01.45. Чет. Перед кроссом:
– По какой дороге будем бежать?
– По той, что с загибоном.
– Чтоб загибнуться?
– Для загибона и бежим.
18.01.46. Пят. Читал «Что делать?» Чернышевского. Столько богатых мыслей! По слову писателя легко определяется его умственная и нравственная сила.
Идём по городу строем, поём песню. Вдруг громкий голос майора Крылова с тротуара.
– Старшина! Почему у вас зад не поёт.
19.01.46. Суб. Странно, что я стесняюсь того, чего стесняться не следует – своих способностей.
Идём из бани. Командир роты кричит:
– Малышев, что вы чешетесь?
– В баньку бы!
– Вы что не отмылись?
– Не успел всё мыло смыть.
20.01.46. Вос. Выходной был насыщенный событиями. Играли на похоронах. Жутко. К смерти людей трудно привыкнуть даже после того, что видели во время войны. Смерть всегда наводит на рассуждение о смысле жизни. В жизни много смысла, но бессмысленно умирать. После похорон нас угощали. Троян говорит:
– Похороны были очень скучные, но поминки – весёлые.
Я уже хорошо освоил баритон и играл на нём.
Вечером смотрел фильм «Сердца четырёх». Сколько раз смотрю и всегда с удовольствием. После таких фильмов на душе легко.
Радио сообщило, что создан Международный военный трибунал для Дальнего Востока. Япошки дрожат. Возмездие настигло.
21.01.46. Пон. Кто-то обозвал Кушнира дураком.
– Я не дурак, – ворчит он. – Я – человек с двумя извилинами в мозгу. Одной – постоянно думаю о жратве, другой – как бы выспаться.
Полюбилась нам песня о полярном лётчике Черевичком. Поём.
22.01.46. Вт. Говорю Славе Станкевичу:
– Ты потерял понятия о нормах поведения.
– Не потерял, а ещё не приобрёл, – возражает он.
И прав. Новый анекдот. Сидят два мужика у плетня. Мимо прошла напудренная и надушенная толстая барыня. Один мужик другому говорит: «Иван, слышь дух какой от барыни приятный?» «Дык харчи-то у ей, какие!»
23.01.46. Ср. После подъёма Ляхоцкий поёт:
– Чтоб здоровьицу помочь, нужно спать нам день и ночь.
Грищенко продолжает:
– Чтоб здоровьицу помочь, нужно жрать нам день и ночь!
– И все годы, – дополняет Поддашкин.
Смотрели фильм «Золотой ключик» по сказке А. Толстого о приключениях Буратино и его друзей.
24.01.46. Чет. Слышал анекдот: «Капитан наш корабль тонет!» «Сколько миль до земли?» «Две!» «В каком направлении?» «В вертикальном!»
Генеральная Ассамблея ООН установила, что её Генеральный секретарь назначается на пять лет, а по истечению этого срока может быть избран ещё на пятилетний срок.
25. 01.46. Пят. Война причинила огромный ущерб нашему сельскому хозяйству. Число лошадей сократилось вдвое, тракторов на четверть. Огромные потери в людях. Много сельских жителей ушло в годы войны и ныне в промышленность, на стройки. Число трудоспособных колхозников сократилось на треть, а число трудоспособных мужчин – более чем в 2,5 раза. Сократились посевные площади, снизилась урожайность, продуктивность животноводства. В прошлом году валовая продукция сельского хозяйства была ниже довоенного уровня на 40 %.
А что потеряла наша семья. В годы оккупации у нас конфисковано было всё имущество в доме. Остались мы в пустом доме. Ограбили нас полицейские. Подъехали подводой, пригрозили нам расправой, всё погрузили и увезли, разделив имущество между собой. Немцы – страшные фашисты. Их прислужники ещё страшнее.
26.01.46. Суб. После занятий пошли со Славой Станкевичем купить хлеба. Он от матери получил деньги. В магазине ржаной хлеб – 3 рубля 20 копеек, пшеничный – 3 рубля 60 копеек, но только по карточкам. Пошли на рынок. Хотя во много раз дороже, но в свободной продаже. Съели и пошли на ужин в столовую. Вроде животы наполнили, а есть всё так же хочется. Зашли снова в магазин. Мясо – 32 рубля, колбаса докторская – 38, масло сливочное – 68. Хватило на сто граммов докторской. Всё равно не наелись.
27.01.46. Вос. После обеда проведал Мищенковых. Принёс с собой граммов двести хлеба. Они голодают. Долго беседовали с дядей Ваней. Он больной, тяжело дышит, больше лежит.
– Ты я вижу, парень со стержнем, – говорит он мне.
– С каким стержнем?
– Идейным. Есть у тебя своя линия жизни. Это хорошо. Без своей линии жить нельзя. Без линии человек, как футбольный мяч. Куда его толкнут, туда и катится. А человек со стержнем, словно прибитый к идее, к цели. Такого трудно сбить с линии, отбить от цели.
После такой оценки ушёл от дяди гордым. Пролез в кинотеатр. Мой любимый фильм «Пятнадцатилетний капитан»
28.01.46. Пон. На уроке Витя Мандровский прошептал мне анекдот. Пьяный мужик влез к соседу в крольчатник. Взял за уши кролика и застонал: «Бедный ослик, до чего же тебя хозяин довёл». Я не удержался от смеха. Учительница меня подняла. Пришлось стоять за партой. А Витя, пытаясь меня рассмешить, шепчет:
– Ишак – это маленькая лошадь или большой заяц?
– Помесь! – отвечаю сквозь зубы.
Витя чмыхнул. Его тоже подняли. Стала учительница пытать нас по теме урока. Я кое-как ответил, а Витя получил двойку.
– Понедельник – тяжёлый день, – ворчит он.
29.01.46. Вт. Женя Мирошниченко спрашивает:
– Как быть счастливым?
– Живи мечтой.
– Я всё время мечтаю.
– О чём?
– О хлебе. Но счастья не прибавляется, а убавляется.
Я вспомнил голодный 1933 год. Мне было пять лет. Мы очень голодали. Весь день братья сидели в саду с пращами, высматривали воробьёв. Но их было мало. Если удавалось убить воробья, то его накалывали на палочку и в костёр. Обгорали перья, а тело жареного воробья было настолько малое, что трудно было разделить на троих. Доставалась ножка или крылышко, которые мы долго обсасывали..
30.01.46. Ср. Читали в «Правде» за 28 января статью «Сумбур вместо музыки» Разгромной критике подвергнуты композиторы Сергей Прокофьев и Дмитрий Шостакович. Говорю ребятам:
– Хвалили, возносили, теперь бьют. Зазнались музыканты?
– Распоясались, – резюмировал Коля Тесленко.
31.01.46. Чет. Говорю Жене Мирошниченко:
– Вот и прошёл ещё один месяц.
– И хорошо. На месяц стало ближе к коммунизму.
Поддашкин спрашивает:
– Ты себя знаешь?
– Знаю.
– Я себя не знаю.
– Как так?
– А вот так! Не знаю, что сотворю через минуту. Я человек обстоятельств.
– Все мы реагируем на обстоятельства, – говорю ему. – Но у тебя реакция не как у всех.
– Ненормальная?
– Во всех случаях оригинальная. На всё стараешься реагировать с юмором, но нередко юмор не в норме.
– Ты прав, я часто переступаю. Значит, я преступник.
– Ты не преступник, а переступник.
1.02.46. Пят. Было общее комсомольское собрание. Много говорили о честности, правде и справедливости в связи с тем, что «спецы» многое скрывают, в том числе самостийный суд над воришками. Подошла моя очередь выступать. Думаю, что сказать. Изрёк:
– Нужно не говорить о честности, правде и справедливости, а жить честно, по правде и справедливости.
– Вот это правильно, – среагировал директор Землянский, и начал хвалить моё выступление.
Мне стало не по себе оттого, что хвалит директор, а не кто-то из ребят. Получилось, что я будто бы сказал не для дела, а чтобы себя показать. А я ведь сказал откровенно. Стоит ли откровенничать перед всеми даже о том, к чему стремишься по-настоящему. Не готовы мы жить в кристальной чистоте. Это тормозит развитие общества..
2.02.46. Суб. Жаждущий пить – мечтает о воде, жаждущий любить – мечтает о женщине. Жаждущий жить – мечтает о наполненности жизни интересным многообразием, радостями и счастьем.
Наша жизнь – продолжение жизни тех, кто погиб в революции, гражданской и Великой отечественной войнах, кто завоёвывал для нас свободу, права, защищал нас, наше Отечество. Мы не должны потерять завоёванного ими, должны защищать то, что ими создано. Всегда жить с памятью о них, в долгу перед ними. Я – оптимист. Верю в продолжение благородного. Впереди вижу только лучшее, верю в счастье, в жизнь.
Анекдот. В больнице умер человек. Главврач спрашивает больных: «Он перед смертью что-нибудь говорил?» «Говорил, что ему плохо». «А кому сейчас хорошо?»
3.02.46. Вос. Я дома с Мишей Урядниковым. Привёз его, сироту, поесть домашнего питания. Он рад, что оказался в кругу семьи. Давно не чувствовал домашнего уюта. Утром с ним делаем физзарядку и обтираемся снегом во дворе. Дети наблюдают и восхищаются нами. Мама приготовила кубанский борщ. Едим с большим аппетитом. Миша хвалит, и мама ему даёт вторую порцию. Он возражает, стесняется, но съедает.
Дома трудно. Везде трудно. Страна разорена. Война много отняла у нас. Но нельзя ныть. Наши трудности неизбежны, но они имеют смысл. Мы через них идём к цели. Конечно, хочется жить так, чтобы каждый день казался праздником. Но реальность есть реальность. Надо уметь жить в ней с оптимизмом, радуя себя перспективой, сознанием, что трудности не вечны.
4.02.46. Пон. Кушнир пристаёт к Малышеву:
– Зачем ты так много читаешь?
– Знаешь, когда я читаю, меня осеняют гениальные мысли.
– Ну, и где они?
– Как только я перестаю читать, так все они меня покидают.
– Читаешь, читаешь, а слабо соображаешь.
– Не лезь мне в душу!
5.02.46. Вт. Слава говорит:
– Посоветуй, как мне поступить, если я влюбился, а она от меня бегает?
– Ты рано влюбился. Ты ещё несостоятельный для женитьбы.
– Но я причём, что влюбился. Любовь это же не обязательно жениться. Надо побыть вместе и оно определится.
– Но если ты ей не нравишься, то зачем унижаться. Ну, добьёшься своего. Выйдет она за тебя не по любви. Что ж из этого получится?
Слушая наш разговор, Гончаров говорит:
– Как сказал Гёте: «Тот, кто просит совет, – глуп, кто его даёт, – самонадеян. Советовать можно лишь в деле, в котором сам собираешься участвовать».
Да, Гёте прав
В армии идут преобразования. Объединяют военные округа. Донской военный округ преобразован в Северо-Кавказский. Кубанский ВО – преобразован в Кубанский территориальный ВО и включён в СКВО. Объединены Минский и Барановичевский в единый Белорусский. Особый военный округ в северной части Восточной Пруссии расформирован и включён в Прибалтийский ВО.
– А зачем эти преобразования? – спрашиваю у капитана Ивакина
– Армия сокращается, значит, и число округов надо уменьшить.
6.02.46. Ср. Анекдот. Два пьяных шли в обнимку и упали в глубокую яму. Один из них спрашивает другого: «Гришка, что будем делать?» «Ну, работяга! Тебе даже в яме хочется что-то делать!»
Ходил в кино. Комедия «Небесный тихоход». Три лётчика поклялись не влюбляться до конца войны. Но по службе попали в женскую эскадрилью. И один за другим влюбляются. Играют Крючков, Меркурьев, Нещипленко, Парфаньяк.
7.02.46. Чет. На уроке русского языка уснул Кушнир. Заметив это, русистка говорит:
– Товарищ Кушнир, что же вы спите? Вам не интересно?
– Наоборот. Заслушался! Вы же говорили: русский язык – это музыка!
Старый анекдот. Жена мужу заявляет: «Если ты будешь приставать к нашей горничной, я с тобой разведусь» «Из-за такого пустяка», – возмущён муж. «Не пустяка! Такого мужа, как ты, я всегда найду! А такую горничную – никогда».
8.02.46. Пят. На политинформации зачитали нам Обращение ЦК ВКП(б) к избирателям. А мы ещё не избиратели. Наверное, нас готовят к демократии.
Попался мне сборник стихов Ахматовой «Подорожник», 1921 года. Зачитался.
9.02.46. Суб. Слушали по радио речь Сталина на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа Москвы. Он говорил о новых задачах 4-го пятилетнего плана – восстановить и превзойти довоенный уровень производства. Скоро будет отменена карточная система, снижены цены. Мы кричали «Ура!»
На математике преподавательница поставила вопрос и говорит:
– Кто ответит?
– Лобачевский, – кричит Поддашкин.
– Пожалуйста, Поддашкин, к доске.
Анекдот. Учительница говорит ученикам: «Дети, высуньте языки». Все высунули и сидят 5-10-15 минут. Один ученик не выдерживает: «Анна Ивановна, долго нам сидеть с высунутыми языками?» «Пока я не проверю тетрадки. Ваши разговоры мне мешают».
10.02.46. Вос. Сегодня выборы в Верховный Совет СССР. Я скитался по кинотеатрам. До обеда смотрел фильм «Учитель» После обеда – «Трактористы». После ужина – «Броненосец «Потёмкин». А потом разговор о девочках. Сергей Быркин говорит:
– Красота человека в симметрии и пропорциях лица и тела.
– Внутренняя красота более важна, чем внешняя, – добавляет Троян. – Внешняя – это форма, а внутренняя – содержание.
– Предпочитаю форму, – смеётся Быркин.
11.02.46. Пон. Уроки литературы посвятили Пушкину в связи с датой его смерти. Восхищались Пушкиным, кляли его убийцу француза Дантеса. Я читал стихи Лермонтова:
« ...И что за диво?.. Из далёка,
Подобно сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока.
Все слушали внимательно.
...Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы.
– Подлец, – шепчет Мандровский.
...Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид.
– Правильно, – комментирует Витя.
...Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!
Я получил пятёрку, а Витя – замечание за поведение..
12.02.46. Вт. Станкевич всё время недовольно бурчит оттого, что не всё идёт в жизни так, как ему хочется. Говорю ему:
– Никогда в жизни не будет так, как нам хочется. Наши желания уходят значительно дальше наших возможностей.
– Вот и плохо, – недоволен он.
– Привыкай Слава к вечной неудовлетворённости. Стремясь к лучшему, учись довольствоваться достигнутым.
– Иди, ты! Воспитатель! Я есть хочу.
На выборах в Верховный Совет СССР за кандидатов блока коммунистов и беспартийных проголосовало в Совет Союза – 99,18 %, в Совет Национальности – 99,16 %.
13.02.46. Ср. Мучает чувство голода. Сознание и чувства отключаются от всякого другого восприятия. Тупеет голова. Пустое сидение на занятиях. Читал Александра Грина «Бегущая по волнам». Романтика увлекает и глушит хоть как-то чувство голода.
«Правда» опубликовала Соглашение трёх великих держав по Дальнему Востоку, принятых в Ялте 11 февраля 1945 года.
14.02.46. Чет. В душе моей всегда вспыхивает буря, когда встречаюсь с несправедливостью. Но вот сам проявил несправедливость к Жене Мирошниченко, не заступил за него в наряд. Ему надо было куда-то отлучиться, но куда он мне не сказал и потому я не пошёл ему на встречу. Очень трудно осознавать свою неправоту. Это оттого, что не хочется быть неправым. Но нужно проявлять мужество, ломать себя.
15.02.46. Пят. На уроке танцев Троян спрашивает меня:
– Ты учишься танцевать?
– Да. А ты?
– А я учусь чувствовать девочек.
16.02.46. Суб. Командир роты говорит Кушниру:
– Покажите себя в деле, а не в слове.
– Я люблю слово, – ворчит Степан. – Я ж на командира учусь. Буду только команды подавать. А дело хай делают дураки.
Командир глянул на него, как выстрелил, но ничего не сказал. Степан осёкся. Взглядом можно сказать больше, чем словом.
17.02.46. Вос. Весь день пропадал в шахматном клубе. Играл с одним стариком. Он спрашивает меня:
– У вас какой разряд?
– Никакого.
– Вы хорошо играете. Надо вам играть на разряд.
18.02.46. Пон. Сегодня у меня был обморок. Доктор говорит, что это от истощения. Советует уехать домой поправиться.
Домой? Поправиться? Дома голодают также. Мне стыдно перед ребятами за свою слабость. Учимся же на лётчиков. Надо быть сильным. Что делать?
19.02.46. Вт. Доктор распорядился добавить мне в столовой питания. Добавили чуть супу, да ложку свеклы. Отъемся.
Живу каким-то ожиданием. А чего – не знаю. Наверное, – лучшей жизни. Ожидание – это и тоска и оптимизм.
20.02.46. Ср. Ким Рассалов треплется о девочках:
– Я её как прижал. А она пружинистая, горячая, трепещет.
Все слушают, разинув рот. А Быркин комментирует:
– Такая тощая кляча – пружинистая? От трепло!
Все грохнули от смеха. Все знают, что Ким фантазёр, но он своими рассказами об интимном увлекает ребят в неизведанный мир. Однако ему изменяет чувство меры, и он перехлёстывал в рассказах, желая выставить себя бывалым Дон Жуаном.
21.02.46. Чет. Женя сетует:
– Жизнь хороша, когда в ней есть перемены. А у нас, что за жизнь. Каждый день одно и тоже.
– Как же одно и тоже? – говорю ему. – Уроки ведь разные. То география, то химия. И темы всё новые и новые.
– Уроки разные, а сидим одинаково. Сидим и сидим.
– А на переменах же бегаем.
22.02.46. Пят. Было торжественное собрания по случаю Дня Советской армии. Красную армию переименовали в Советскую.
– Мы перестали быть «красными», – шутит Поддашкин.
– Мы уже давно бледные, – добавляет Малышев.
Доклад делал майор Крылов. Строгий и чёткий командирский голос, жёсткое лицо, глаза сверкают. Он был похож на великого полководца. Слова его падали в память, как клейкие пласты.
– На советско-германском фронте до лета 1944 года, то есть до открытия второго фронта нашими союзниками, действовало 95 % сухопутных войск фашистского блока, а после высадки союзников в Нормандии их число составляло 75 %. В ходе войны Красная армия разгромила 607 фашистских дивизий, а союзники всего 176. Фашистская Германия в боях с Красной Армией потеряла 10 млн. убитыми, ранеными и пленёнными. То есть более 3/4 всех потерь фашистов пришлось на советско-германский фронт.
Из доклада узнали, что президент США Рузвельт признал: «Русские армии уничтожили больше солдат и вооружения противника, чем все остальные 25 государств Объединённых наций вместе взятых. Советский союз пользуется вооружением, главным образом, со своих собственных заводов»
Действительно, СССР имел значительно худшие экономические возможности, чем Германии. У нас стали и угля производилось в 3-4 раза меньше, чем в Германии. Однако промышленность СССР выпускала вооружения и боевой техники в 2 раза больше.
23.92.46. Суб. День Советской армии. Нас кормили мясом. Собственно не кормили, а дразнили. Кусочки маленькие. Но запах! Это был уже великий праздник. Прошли по городу строем с оркестром, горланили песню:
«Сталин – наша слава боевая,
Сталин – нашей юности полёт.
С песнею, борясь и побеждая,
Наш народ за Сталиным идёт».
От нашей песни у людей выступали слёзы. После победы советские люди стали ещё более чувствительными.
На выходной уехал домой. Приглашал Мишу Урядникова, но он категорически отказался, ссылаясь на трудности в нашей семье.
24.02.46. Вос. Дома голодно. Уехал, чтобы не отнимать еду от детей. Хорошо, что Михаил не поехал.
25.02.46. Пон. Кое-кто привёз харч из дому. Но таких мало, в основном хуторяне. Нет былого вечернего застолья.
На базе Наркомата Обороны и Наркомата Военно-Морского флота создан Народный комиссариат Вооружённых сил. Упразднено Главное политическое управление ВМФ. Оно вошло в Главное политическое управление Вооружённых сил СССР.
26.02.46. Вт. Голод давит страну, и мы все истощали. Но шутим. Казначиевский кричит Быркину, стукнувшего его:
– Слушай, как тебя назвать после этого.
– Хоть скотом.
– Не хочу скот обижать.
27.02.46. Ср. Отличники бывают разные. Одни – по способности. Другие – по труду. Я уважаю вторых. Они добывают знания, как шахтёры уголь, в поте лица. Берут трудом то, чем их обделила природа. Я учусь хорошо больше по способности. Трудовой настойчивости мне не хватает. Иногда ленца берёт верх. Это плохо и надо заставлять себя грызть науку с большим трудолюбием. Недобор знаний потом скажется отрицательно на жизни. У нас много способных ребят, но трудолюбия у них не хватает, как и у меня. Потому ползут на тройках, часто хватают двойки. А ведь есть ещё и честь! Мне страшно терять честь и это подстёгивает в учебе.
Смотрели фильм «Жди меня». В который раз!
28.02.46. Чет. Сегодня на комсомольском собрании роты искал правду. Проявил смелость сказать о недостатках в воспитательной работе бюро, которыми все возмущаются. Надеялся на поддержку ребят. Видел по глазам, что они согласны со мной. Но никто после меня не выступил на эту тему. Испугались! Тоже мне. За кулисами – герои, а перед глазами начальства – съёжились. Более того, Игорь Ляхоцкий сказал мне:
– Лёня, не трепыхайся...
Нас распустили на весенние каникулы.
1.03.46. Пят. Я дома. Отсыпался. Потом взялся за хозяйские дела. Чистил коровник, свинарник. Таскал навоз, колол дрова. С питанием дома тяжело. Мама всё время мучительно думает, чем кормить детей. Но находит что-нибудь. То несёт что-то продать на базар, чтобы купить съестного, то у соседей займёт какой-нибудь крупы до получения денег от Саши. Вечером, потушив керосинку, лежали в постели и вспоминаем довоенную жизнь, невзгоды во время войны, оккупации. Находили среди всех трудных лет счастливые дни. Остались живы – уже счастье.
2.03.46. Суб. С утра работа по хозяйству и чтение книги Новикова-Прибоя «Цусима». Встретился с друзьями. Ходил в кино «Девушка с характером». Вечером читал газеты. Партия и государство большое внимание уделяют восстановлению электростанций, угольной и металлургической промышленности Юга страны. Мама говорит:
– Большевики страну восстановят. Они за что ни возьмутся – всё сделают. А всё оттого, шо честные. Для людей стараются.
3.03.46. Вос. Весь день с друзьями. Был в кино. Смотрел фильм «Истребители». Везёт мне на «Истребителей». Каждый год его смотрю. Но сегодня в кругу друзей было приятно. Пусть знают, какую я выбрал профессию. Об этом только и говорили, возвращаясь домой.
4.03.46. Пон. С утра до обеда крошил кукурузу в ступе на муку для лепёшек. Валя колотила в бутыли масло из молока. Потом читал «Цусиму», слушал радио. Всё больше разгораются национально-освободительные войны. В колониях живёт ещё 29 % населения на территории в 27 % от мировой.
Вечером пили молоко с кукурузными лепёшками. Мама говорит:
– Чем же вас завтра кормить. Ничего нэма, кроме молока.
– А кукуруза? – спрашивает Боря.
– Кукурузы уже мало, а до лета ещё долго. Надо экономить.
5.03.46. Вт. Есть нечего. Батя вчера принёс немного рыбы, которой наловил у железнодорожного моста в лунке, где река не замерзает, так как быстрое течение. Мама рада. Будет уха...
Прочитал В.М. Бережковского «Тегеран»
6.03.45. Ср. Ходил сегодня с утра на реку, с удочками к месту, где батя ловил рыбу. Это семь километров от дома по железной дороге. Лёд тонкий, к незамерзающей части воды не подойдёшь. Забрасывал издали удочки, но никакого клёва. Пришёл без рыбы. А батя явился поздно с несколькими рыбками.
– Как же ты там ловил? – спрашиваю. – Лёд же тонкий.
– А я с моста, – говорит он. – У меня длинная леска.
– А я не догадался
7.03.46. Чет. Мама нажарила семечек и говорит:
– Грызите, чтоб не так есть хотелось.
Грызли. К вечеру язык заболел. Но как-никак питание.
Отец принёс кусок подсолнечной макухи. Я разбил её на куски и раздал детям. Сидим у всех за щекой куски макухи, твёрдой, как камень. Обсасываем её, так как зубы не способны раскусить.
8.03.46. Пят. Ходил к ребятам. Веселил их анекдотами. Они восхищаются. Все-таки я рассказчик хороший, но только в той компании, где не давит стеснение. Хорошо, когда у тебя получается то, что нравится людям. Гурьбой ходили в кино «Рим – открытый город» Это итальянский антифашистский фильм Роберто Росселлини о зверствах нацистов в Вечном городе.
9.03.46. Суб. Ночью трясла лихорадка. Стучал зубами. Весь день лежал. Глотал лекарства. Почему меня так часто трясёт? Читал П. Трояновского «Последние дни Берлина». Важно знать это историческое событие.
10.03.46. Вос. Уехал в Краснодар с губами, обложенными волдырями. Был у дяди Вани. Стало известно, что 5 марта бывший премьер Англии Черчилль произнёс антисоветскую речь в американском городе Фултоне на выпускной церемонии в колледже. Он призвал международную реакцию на борьбу против социализма.
– Черчилль – это новый Геббельс. Готовит войну, – говорит дядя.
В Маньчжурии советские отряды провели операцию против террористических групп. Уничтожено 20 бандитских групп численностью до 10 тыс. человек.
11.03.46. Пон. Сижу на занятиях. Голова пустая, как воздушный шар. После каникул все скучные. Но некоторые вернулись краснощёкими. Видно не во всех семьях голодают.
«Правда» опубликовала содержание речи Черчилля в Фултоне. Речь цинична до предела. Он заявил: «Война и тирания опять угрожают миру. От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике над континентом опускается железный занавес. За этим занавесом Советский союз уничтожает свободу и демократию» Доказывает, что СССР «стремится к неограниченной экспансии своей силы и своей доктрины» Призвал спасти западную цивилизацию от тоталитаризма. Предложил создать «ассоциацию народов, говорящих на английском языке». Просит США не передавать атомное оружие под международный контроль и в случае необходимости применить его против СССР.
В печати выступление Черчилля называют новой политической доктриной империалистических сил Запада. Это страх капитала перед СССР и социализмом, попытка повернуть общественное мнение от симпатий к СССР, принесшему свободу Европе, к вражде по отношению к нашему государству, советскому народу. Это начало подготовки новой войны империализма против СССР. Значит, будет ещё одна большая война. Какой? Атомной? Это будет война нашего поколения. Правильно, что я выбрал военную профессию.
12.03.46. Вт. Заговорили, каким должен быть человек. Говорю:
– Главное быть нужным людям.
– Больше всего боюсь быть кому-то нужным, – смеётся Малышев. – Хорошо быть ни кому не нужным. Ведь это же свобода!
В Москве закончила работу 1-я сессия Верховного Совета СССР. Калинин, по его просьбе, в связи с болезнью освобождён от поста председателя Президиума Верховного Совета СССР. Избран Н.М. Шверник. Совет Народных Комиссаров СССР преобразован в Совет Министров СССР. Его председателем утверждён И.В. Сталин.
Принят Закон о 4-м пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 годы. Намечено увеличить выпуск промышленной продукции на 48 % больше, чем до войны. Сельскохозяйственной – на 25-27 %. Основная задача генеральной перспективы на ближайшие 15 лет – увеличить промышленное производство в 3 раза. Это радует и вдохновляет.
13.03.46. Ср. Малышев рассказал новый анекдот. Жена играет на пианино. Муж спрашивает: «Почему ты играешь в перчатках» «Чтобы ребёнка не разбудить», – отпарировала та.
Смотрели фильм «Моя любовь». Напеваю песни из фильма «Если всё не так, если всё иначе». «Звать любовь не надо. Явится нежданно». Такие фильмы вселяют веру в жизнь, в любовь, в счастье.
14.03.46. Чет. Радио передало интервью Сталина корреспонденту «Правды» относительно речи Черчилля. Он расценил её, «как опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество». Сказал, что Черчилль и его единомышленники «предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда всё будет в порядке, – в противном случае неизбежна война».
«Несомненно, – заявил Сталин, – что установка господина Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР. По сути дела господин Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И господин Черчилль здесь не одинок – у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединённых Штатах Америки».
15.03.46. Пят. Читал в «Правде» интервью Сталина. Сталин сказал, что Черчилль начал такую же политику, как и Гитлер до войны. Черчилль снова, как и Гитлер, провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, признанные вершить судьбы людей. В заключение Сталин сказал, что «они будут биты так же, как они были биты в прошлом, 26 лет тому назад» То есть во время интервенции в Советскую Россию.
16.03.46. Суб. Гриднев мне говорит:
– Почему ты воздерживаешься от острых конфликтов.
– Я могу сдержать себя от конфликта, чтобы выиграть время, но я поздно или рано всё равно докажу свою правоту. Нельзя доказать правоту, когда противник злится и от зла не хочет ничего понимать. Надо дать ему остыть.
17.03.46. Вос. Я много ношу в себе чувств и мыслей, не проявляя их в жизни. Иногда хочется вспыхнуть тем хорошим, что во мне есть. Но стесняюсь. Видимо, так и проживу сам в себе.
О чём-то заспорили Богданов с Чередниченко.
– Ты хочешь быть джельтменом? – спрашивает Богданов у Юлия.
– Хочу, но трудно быть джельтменом среди таких хамов.
Хороший ответ. Богданов на него посмотрел, как на овцу, которую хочет съесть, но не может. Пробурчал зло:
– Намылить бы тебе рожу.
– Постирать бы тебе морду, – съязвил в ответ Юлька.
18.03.46. Пон. Анекдот. Приходит пацан из школы и спрашивает отца: «Папа, ты ничего не боишься?» «Нет. Я же фронтовик». «Тогда прочитай, что тебе учительница в моей тетрадке написала».
Восстановлены дипломатические отношения СССР и Швейцарии.
На заседании Международного военного трибунала над главными немецкими военными преступниками в Нюрнберге допрашивали Геринга. На вопрос о поджоге рейхстага в 1933 году и ареста большой группы коммунистов, Геринг ответил, что списки коммунистов, подлежащих аресту, были заготовлены заранее, а аресты проведены в ночь поджога рейхстага. По логике вытекает, что поджёг осуществили сами гитлеровцы, чтобы создать предлог для обвинения и ареста коммунистов.
19.03.46. Вт. Сегодня нас по классным отделениям нацеливали на подготовку к экзаменам. Любитель бега Плихунов говорит:
– Старт марафонской гонки дан. Вперёд!
В городе очереди у продовольственных магазинов. Люди с пустыми глазами. У тех, кто в очереди, пустота от голода и тоски. А у тех, кто за прилавком – от бездушия.
Читал Н. Лескова «Левша» и «Овцебык».
20.03.46. Ср. Читали пятилетний план и вдохновлялись. Жизнь наша устремлена в будущее. Спешим проскочить настоящее. Для чего жизнь? Чтобы её быстрее проскочить и уйти в небытие.
Читал о лётчике Водопьянове Михаиле Васильевиче, который уже в августе 1941 года летал на бомбардировки Берлина.
21.03.46. Чет. Беспокойный Мандровский спрашивает:
– Лёня, отчего ты такой спокойный?
– Надо уметь управлять эмоциями. Иначе счастье не видать.
– Гм. Ты мне нравишься тем, что всегда имеешь свой взгляд.
– Надо быть самостоятельным. Это важно для истребителя. Он в самолёте один, все решения принимает самостоятельно.
– Слушай! А это, наверное, страшно быть одному в самолёте?
– Не знаю. Ещё не испытал.
22.03.46. Пят. Легли спать. Одноруков кричит:
– Разрешите выпустить звук?
– Давай! – орёт Малышев.
Раздался звук. Хохот. Появился и запах. Малышев взвыл:
– Ты, что, гад! Я тебе разрешил только звук, а ты и газ выпустил!
Завязалась драка подушками.
23.03.46. Суб. На репетиции оркестра капельмейстер нервничает и кричит Мандровскому:
– Ты музыку понимаешь?
– Я не понимаю, что надо в ней понимать!
Пауза. Капельмейстер долго смотрит в глаза Мандровского.
– Я её чувствую, – шепчет Витя.
– Ничего ты не чувствуешь! Играем сначала!
24.03.46. Вос. Ночью приехал домой. Отоспался. Утром солнце засияло. Разгулялась весна. Птицы щебечут.
Читал у Писарева: «Всякому человеку хочется быть сильным, красивым, ловким, смышлёным, остроумным и изобретательным. Всякому человеку свойственно во всём стремиться к возможному совершенству и радоваться, когда мало-помалу эти желания виртуозности действительно приобретаются».
Правильно подмечено. Что во мне уже есть? Физически ещё недостаточно сильный, хотя здоров. Насчёт моей красоты пусть судят другие. Пока ещё недостаточно ловок, но смышленый. Остроумие моё уже признано. В некотором смысле изобретателен.
25.03.46. Пон. С утра работал по хозяйству. Потом читал. Ходил в кино «Девушка с характером».
Вчера было 50 лет со дня демонстрации великим русским учёным А. С. Поповым телеграфной радиосвязи на заседании Русского физико-химического общества.
В Китае Гоминдан начал наступление на Север. Наши добровольцы оказывают интернациональную помощь революционным силам в боевых действиях против Чан Кайши.
26.03.46. Вт. Встретил Михаила Бондарева. Спрашиваю:
– Миша, ты способный человек. Почему не стал учиться?
– Не захотел быть умным, – отшучивается он. – Понравилось быть дураком. Во-первых, дураком жить легче. Во-вторых, представь, если все всё будут знать. Кого тогда люди будем слушать?
– У тебя что – нет чувства собственного достоинства?
– Достоинство есть, достатка – нет. А без достатка достоинство трудно выразить.
27.03.46. Ср. Пленум ЦК ВЛКСМ постановил считать личным делом каждого комсомольца, важнейшей задачей всего союза молодёжи, участие в восстановлении и дальнейшем развитии народного хозяйства страны.
Прочитал у Маршака: «Литературе так же нужны талантливые читатели, как и талантливые писатели».
28.03.46. Чет. Сегодня день рождения Максима Горького. Читал о нём в газетах. Александр Блок сказал: «Если есть это великое, необозримое, просторное, обетованное, что мы привыкли объединять под именем Руси – то выразителем его приходится считать в громадной степени Горького». Хорошая оценка таланта.
29.03.46. Пят. Франция оккупировала Лаос. В США арестован работник советского консульства в Сан-Франциско Николай Редин. Его обвиняют в шпионаже. Батя говорит, что это преднамеренное нагнетание напряжения между США и СССР, чтобы развернуть антисоветскую кампанию и убедить мир в его опасности для всех стран. Англия предоставила Индии статус доминиона. Вынудили, но не до конца. Индии нужна полная независимость.
30.03.46. Суб. Ходил к друзьям. Веселил их. Мой принцип: каждый обычный день прожить необычно. И эту необычность выдумываю. Но обычное всё подавляет. В основном прячу душу за юмор.
Маленков стал членом Политбюро ЦК и занял пост секретаря ЦК.
31.03.46. Вос. В стране большая радость. Заработал Днепрогэс. Первый агрегат дал промышленный ток. По радио слушал о церемонии вручения «Оскара». Во Львове прошёл церковный собор. Представители верующих и духовенства приняли решение о самороспуске униатской церкви и воссоединению с Русской православной церковью. Надо узнать, что такое униатская церковь.
1.04.46. Пон. Прибыл в Краснодар. Съехались ребята. Весь день обманывали друг друга. «Первый апрель – никому не верь». Открыли чемоданы с домашними яствами, сгруппировались кучками. Я в кампании Жени и Славы. Жуём. Ходит Богданов, засматривается на чужую еду. У нас закон: не суйся, если не приглашён.
Франция признала независимость Демократической республики Вьетнам в рамках Индокитайской федерации и Французского союза. Президентом ДРВ избран Хо Ши Мин. Он же выполняет обязанности премьера.
Маршал Василевский назначен Начальником Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Снят с должности Главный маршал авиации Новиков. Почему вдруг?
2.04.46. Вт. Комитет комсомола школы объявил комсомольской стройкой восстановление разрушенного старого здания школы.
Казначиевский запросил у комсорга комсомольскую характеристику. Тот сидит и размышляет – о чём писать. Подсказываю ему:
– Пиши: по форме – умный, по содержанию – тупой.
3.04.46. Ср. На истории спросил у учительницы, что такое униатская церковь. Объяснила, что униатство появилось на Украине и в Белоруссии ещё в ХVI веке. Униаты признают руководство католической церкви, но сохраняют православное богослужение, обряды и культы. Униатство навязано насильственно православным, является религиозной экспансией Ватикана. Униаты сотрудничали с гитлеровской властью, ныне состоят в союзе с Организацией украинских националистов, ведут борьбу против Советской власти.
Смотрел кино «Великий перелом» о событиях в Великой отечественной войне от начала её и до завершения Сталинградской битвы.
4.04.46. Чет. Влетел в комнату Ляхоцкий. Кричит:
– Худые! Бойтесь мордатых!
За ним вслед влетает Вова Терещенко с веником.
– Я те счас дам мордатого!
Пошла схватка. Худые бросились защищать Ляхоцкого и одержали победу над мордатыми, которых в интернате меньшинство.
Читал «Что делать?» Н. Чернышевского. Книга увлекает новым непривычным понятием смысла жизни, так не стыкующимся с реальной жизнью, чувствами. Чернышевский ведёт наше сознание к новым понятиям нравственности. Способны ли на это наши люди?
5.04.46. Пят. На самоподготовке была консультация по литературе. Мандровский читал Томаса Манна «Доктор Фауст».
– Что ты читаешь? Читай Гоголя, Маяковского. Экзамены на носу, – говорит ему Троян.
– Я – западник, – шутит Витя и, спохватившись, что произнёс опасную фразу, кричит. – Отставить, курвецкий собака. Болтун! Болтун! – бьёт себя по высунутому языку.
Некоторые не любят отличников, но любят у них списывать уроки. А мне нравятся моменты, когда в классе никто не знает, как решить задачу и вдруг находится знающий. Часто эта роль выпадает мне.
Был на танцах. Бурные вальсы, тихие танго, волнующие падеспань, падекатр. Глаза, лица девочек. Волшебный мир.
6.04.46. Суб. Я много думаю. Наверное, родился мыслителем. Оттого постоянно читаю книги, газеты, слушаю радио и внимательно прислушиваюсь к разговору людей, понимающих в политике.
– Черчилль активный неофашист, – разговаривают мужчины на соседней скамейке в сквере. – Ездит по городам и выступает с нацистскими речами. Выше всех ставит свою Англию, а в Англии – себя. Хочет славы фюрера.
– Гитлеру удалось свою нацию убедить, что она – избранная, а народы СССР – их главные враги. Черчилль надеется тоже убедить в этом свою нацию.
– Возможно, и убедит. Ведь буржуазии всех стран эти речи в сладость. А если многочисленная мелкая буржуазия воспримет его идеи и оболванит молодёжь, то это уже более чем половина Европы и Америки. Авантюра неофашистов может привести мир к новой глобальной войне.
7.04.46. Вос. Был у дяди Вани. Помянули Шуру, моего старшего брата. Дядя рассказывает, что во время его похорон была хорошая погода, тепло, солнечно. Очень лёгким оказался гроб, так как Шура был очень истощён болезнью. Я же вспоминал его молодым, приехавшим домой лейтенантом. Красивый, темноволосый. В темносинем костюме лётчика, с золотыми эмблемами, голубыми петлицами. Пахнущего одеколоном и папиросами. Он первый зажёг во мне мечту стать лётчиком.
8.04.46. Пон. Мы так уже привыкли вставать в 6 часов по команде «Подъём». Легко стряхиваем с себя сон, и после физзарядки входим в режим бодрости. Но есть и исключение. Некоторые и по команде не просыпаются. Среди них Малышев. Говорю ему:
– Не иди в военную авиацию. Уходи в гражданскую. Ты по складу не военный, если от сна не можешь оторваться.
– Нет. Я – военный. Что ж, что не люблю команду «Подъём», зато очень люблю команду «Отбой».
9.04.46. Вт. Мы с детства проходим испытания жизнью на прочность духа и воли. На нашу долю выпали постоянные недостатки жизненно необходимого. То война, то голод. Жизнь – это действительно испытание человека – способен ли он в трудностях не превратиться в животного. Некоторые не выдерживают испытания, впадают в воровство, бандитизм и пр. Я верю, что со мной этого никогда не случится. Наоборот, за время своей ещё относительно короткой, но трудной жизни я окреп духовно, закалил волю, всё более обретаю достойный человеческий облик. Этим горжусь.
– Не всем дано быть человеком, – говорит Побокин. – Обезьяны останутся обезьянами, а свиньи – свиньями.
Альберт Малышев философствует:
– Что такое человек? Это животное с высокими помыслами.
– А что такое «спец»? – спрашиваю его. – Какой он человек?
– Это животное, мечтающее обрести крылья.
10.04.46. Ср. Начался вывод советских войск из Маньчжурии. Горожане Чанчуня провожали наших воинов. На митинге принято письмо Сталину, вышитое на шёлковом полотне огромного размера с подписью более 100 тысяч граждан города.
Ходят слухи, что Главного маршала авиации Новикова сняли за халатное отношение к службе. Якобы в годы войны принимал на вооружение негодную авиатехнику, что приводило к авариям и катастрофам на фронте, к не боевым потерям.
11.04.46. Чет. В США идут тайные работы над совершенствованием атомной бомбы. Несомненно, что их готовят для сброса на наши города. Им нужны более мощные бомбы, чтобы малым числом бомб уничтожить больше населения. Выступая перед группой сената, занимающейся атомными делами, некий Теллер заявил: «Атомная бомба находится сейчас в младенческом возрасте. Я уверен, что без особого труда можно будет создать атомные бомбы, настолько же превосходящие по мощности сброшенную на Хиросиму, насколько последняя мощнее обычных взрывчатых веществ».
Дима Захарченко говорит мне:
– Я тебя уважаю.
– За что?
– За то, что ты не слюнявый.
12.04.46. Пят. Люблю спорить на политические темы. Малышев спрашивает меня:
– У тебя папа что – государственный деятель, что ты так здорово сечёшь в политике.
– Мой папа – рабочий, – отвечаю.
– Гм. У меня папа партийный работник, а я в политике – баран.
13.04.46. Суб. Сегодня мне исполнилось 18 лет. Конец юности. Призывной возраст. Но нас, «спецов», в армию не призывают, а дают окончить школу и направляют в военные авиационные училища.
С утра направили нас на восстановление разрушенного в войну старого здания школы. Комсомол создаёт энтузиазм.
– Мы рабы трудового энтузиазма, – говорит Троян.
Ребята решили меня освободить от работы в связи с днём рождения. Я поехал домой. В поезде сочинил стихотворение:
Никто меня не учит жить.
Воспитываю сам себя,
Как надо свой народ любить,
Творить дела, себя любя.
И вкусы формирую сам,
Что мне отбросить, что собрать.
Ведь в жизни всё есть пополам:
И зла лихого и добра.
14.04.46. Вос. Дома рады, что я приехал. Мама раздобыла муки, испекла пирожков. В обед засиделись за столом. Не наелись, но зато напились чаю. В общем, был праздник. А вечером вновь на поезд.
Мама пугает Борю, как раньше пугала меня:
– Учись, сынок, як твои браты, а то, останэшься свинопасом.
– Шо толку из тих лётчикив, – негодует батя. – Выучились и разлетелись. Лучше быть дома свинопасом.
Мама с ним завела спор.
– Хай разлетаются и живут по-человечески.
15.04.46. Пон. Краснодар стал моим любимым городом. Он особенно красив весною. При подъезде к нему начинаются сады. Белое море цветущих деревьев. Потом выступает город-сад, домики, окружённые белым и розовым цветом садов цветущих деревьев.
Угощал друзей домашней пышкой.
– Благодать! – радовался Дима Захарченко.
Съев пышку, он стал рыться в тумбочке.
– Это тебе, – даёт маленькую свою фотографию.
Читаю: «Дорогому другу Лёне на память от Димы З. Дни учёбы в спецшколе». У меня прошла на него обида. Мы, интернатские «спецы» сжились, сдружились, стали большой семьёй. Дима душевный, чувственный. Я не такой сентиментальный, как он. Он сирота и, может, у него это от сиротства.
16.04.46. Вт. На уроках мечтаю. Мечтать хорошо, особенно, когда в жизни трудно. Хоть в мечте поживёшь счастливой жизнью. Мечтать полезно. Мечта вырабатывает идеалы, цели, целеустремлённость. Но мечту нельзя отрывать от жизни. Надо мечтать о реальном, возможном, чтобы не обмануть себя.
Перечитал Л. Толстого «Хаджи Мурат». Романтика гор. Ах, эта романтика! Куда угодно готова меня увести. В небо и океан, в горы и джунгли. Всё хочется увидеть и испытать. Но небо более всего тянет. Может потому, что голубое и безмерное. В нём так хорошо просматривается вечность, тайна бесконечности.
17.04.46. Ср. На уроке химии Захарченко погорел на гидролизах солей. Запутался. Я пытался подсказать. Меня удалили из класса. Будет взбучка командира взвода, комсомола. По комсомольски – это проступок, а по товарищески – подвиг. Друзья подбадривают.
США нанесли массированный бомбовый удар по Ханою. Это развитие войны против вьетнамского народа, стремящегося к независимости. Завершился вывод французских колониальных войск из Сирии. Национально-освободительные движения побеждают.
В Анкаре подписана Декларация о принципах добрососедских отношений между СССР и Турецкой Республикой.
18.04.46. Чет. На уроке русского языка Славка Станкевич менял ударения на словах и, хихикая, подсовывал мне. На предложении «Жила девушка», поставил ударение на «и». Получилось: «Ж;ла девушка», т.е. прижимистая. И т.д.
Отстающих в учебе оставили после уроков для беседы. Ругали их.
– Не вина баранов, что они бараны, – говорит Троян.
В Румынии создан блок демократических партий.
19.04.46. Пят. На строевой подготовке куда-то отлучился командир роты. Старшина Терещенко взял власть в свои руки. Командует: «Левой! Левой! Левой!». Я вспомнил стихи Маяковского и стал под левую ногу декламировать.
– Довольно!.. Жить!.. По канонам!.. Адама!... и Евы!... Клячу!.. Историю!.. Загоним!.. Левой!... Левой!.. Левой!..
Вдруг голос командира роты:
– Старшина! Выведите из строя Маяковского!
Выхожу сам. Комроты долго на меня смотрит. Потом говорит:
– Может, вы в строю споёте «Гоп со смыком»?
– Маяковского знаю. Смыка – нет, – пробурчал я.
– Наряд вне очереди.
– Есть!
20.04.46. Суб. После команды «Подъём» Малышев спит, накрывшись одеялом с головой. Командир роты отворачивает одеяло:
– Малышев, чем вы тут дышите?
– Духом родины...
В школе завуч спрашивает балующегося Побокина:
– Вы, кажется, у нас активист?
– Так точно! Но пассивный.
21.04.46. Вос. Случайно попал в семью краснодарца Олега Гончарова. Пили чай. Слушали пластинки. Упивался исполнением «Риголетто» Лемешевым. По радио говорят о Ленине, как великом вожде. Завтра 76 годовщина со дня его рождения.
В Берлине собрался Объединительный съезд Коммунистической и Социал-демократической партий Германии. Вильгельм Пик и Отто Гротеволь пожали друг другу руки.
22.04.46. Пон. Готовимся к 1 мая. Занимаемся строевой подготовкой. На перерыве Поддашкин комментирует:
– На строевой из меня делают механизм. Действую, не думая, но исполняю правильно.
– Для вас это хорошо, товарищ Поддашкин, – говорит комроты.
– Почему?
– Когда вы думаете, то действуете не правильно и попадаете в глупое положение.
– Когда рядовой ошибается, беда небольшая, – не унимается Поддашкин. – А вот если командир ошибается – это настоящая беда.
Все хохочут. На перерыве Поддашкин спрашивает:
– А можно не выполнять приказ командира, если он свихнулся?
– Если определишь, что он, а не ты свихнулся, – говорю ему.
В Харбине состоялись торжественные проводы советских войск местным населением.
23.04.46. Вт. На нашей поварской поляне мы варили кашу из пшена. Федя Матерный попросился в компанию. Ему поставили условия – разрубить топором зёрно пшена пополам, чтоб больше было. Сел он рубить. Хохоту было. Но за старание приняли.
24.04.46. Ср. Женя Мирошниченко говорит:
– Завидую тем, кто идёт по жизни с посохом. Они так много видят и много знают о людях. Отсюда и мудрость.
– Что же тебе не позволяет пойти с посохом? – спрашиваю его.
– Молодость. Постарею – пойду.
25.04.46. Чет. Были на секции бокса. Вышли на ринг со Славой Станкевичем. Приняли стойку. Он говорит:
– Учти, рука богатыря бьёт однажды. Начали!
Я тут же влепил ему в открытую челюсть. Смех в зале.
– Ты, что! Я не успел сосредоточиться, – говорит Слава. – Давай сначала. Не бей в лицо, – обвёл он перчаткой голову, грудь и живот.
– Что, в твоё лицо не входят только ноги?
– Да. Ниже колен.
Начали вновь бой. Я нагнулся и ударил его крюком сзади под колено. Он подкосился и упал. Снова взрыв смеха.
26.04.46. Пят. Перечитывал книгу Ярослава Гашека «Бравый солдат Швейк». Насмеялся. У нас много юмористов, но на бравого Швейка никто из них не похож.
Анекдот. «Когда я у вас покупал на прошлой неделе канарейку, вы мне говорили, что они живут по десять лет. А моя вчера умерла». «Значит, ей вчера исполнилось десять лет, мосьё».
27.04.46. Суб. Малышев спрашивает у Станкевича:
– Кто такой активист?
– Это крикливый трибун.
– Ленин, что ли?
Анекдот. Разговаривают две певицы: «Была вчера у Ивановых. Они попросили спеть романс. Ну, я и спела». «Правильно, я тоже ненавижу этих Ивановых».
28.04.46. Вос. Был в шахматном клубе. Смотрел фильм «Близнецы» Потом гулял в парке. С танцплощадки доносится фокстрот в исполнении Утёсова. Хорошо!
Анекдот. «Сколько вам лет?» – спрашивает судья у свидетельницы. «Мне исполнилось тридцать» «Хорошо. А в каком году?»
29.04.46. Пон. Сергей Быркин симпатизирует мне. Добряк, дружелюб. Только вот изо рта постоянно воняет. И это бы ничего, если бы не его привычка, говорить рот в рот. Подарил сегодня мне фотографию с надписью: «Лёнчику от Сержа память учёбы в спецшколе». Мне приятно его отношение ко мне
Прочитал в газете и говорю ребятам:
– В связи с образованием Министерства Вооружённых Сил, упразднён Главный Военный Совет Министерства обороны и создан высший Военный Совет Вооружённых Сил.
– А нам то, что от этого? – ворчит Богданов.
– Как же? Это история.
30.04.46. Вт. Нашёл в старом издании Блока стихотворение «В ресторане». Что-то вроде романса. Разучил и пел ребятам вечером.
«Никогда не забуду (был или не был,
Этот вечер): пожаром зари.
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на жёлтой заре – фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как небо, аи»
– Что ты подражаешь гнилой буржуазии? – кричит Тесленко.
– Подражай, подражай! – подбадривает меня Малышев
– Долой буржуазию! – кидает в меня подушку Мандровский.
– Да это же Блок! – просвещаю я «пролетариев». – Пушкина-помещика слушаете, а Блока не хотите.
– Давай Блока! «Запели смычки!..
– Необычный романс, – говорю.
– Всё для нас ещё неведомое. Ресторан. Любовь, – вздыхает Троян.
1.05.46. Ср. Праздник. С утра построение, далее демонстрация. Много музыки, песен, цветов, улыбок, весёлых глаз. Праздничное питание. После обеда ходили по парку. После ужина снова в парк. Звуки духового оркестра разливаются в округе. Под его очарованием воспринимается жизнь по-иному. Всё становится прекрасным, интересным. Мы изучаем девочек. Девочки нас. Перебрасываемся шутками, но не далее того. Нет денег даже на мороженое.
Вечером написал стихотворение:
Стараюсь учиться
Дарить всем привет,
Солнцу поклониться
За тепло и свет.
Яблоньку погладить
За тень и плоды,
Душеньку усладить
У речной воды
Скворушку послушать,
Когда прилетает.
Это чистит душу
И обогащает.
2.05.46. Чет. Весь день на стадионе. Городские и краевые спортивные соревнования по лёгкой атлетике. Часть наших ребят участвовало. Остальные за них болели. Валя Плихунов завоёвывал второе место по бегу среди юношей на краевых соревнованиях. Красиво бежал Шаг широкий и быстрый.
3.05.46. Пят. Неожиданная новость. Умер Михаил Иванович Калинин, выдающийся революционер, соратник Ленина и Сталина.
В Токио начался процесс по делу главных военных преступников в Международном военном трибунале по Дальнему Востоку. Суду преданы 28 преступников.
4.05.46. Суб. На самоподготовке всем классом решали задачу по тригеометрии, но не осилили. Дима Захарченко говорит мне:
– Ты же корифей в математике, напрягись.
– Я решу, если не будете мешать.
Уединившись, решил. Все бросились списывать, называя меня «лучшим другом». Дима говорит:
– У тебя все друзья, потому что ты всем даёшь списывать
Уехал домой. В поезде слышал суждение гармониста: «Если жизнь плохая, то надо выдумывать лучшую и носить её в сердце».
5.05.46. Вос. Мама жалуется, что отец начал ей изменять. Плачет.
– Зачем он меня позорит? Столько детей нажили.
Я воспринял это, как предательство нашей семьи, которая была для всех соседей и знакомых примером. Нас уважали, хорошо о нас отзывались. И вот те на! Такой удар! Стыдно выходить на улицу, встречаться с людьми. Отца нет дома более недели. Живёт у вдовушки. Я её знаю. Стрелочница. Моложе мамы, чернявая, красивая.
Ничего подобного от отца не ожидал. Ведь он нас, детей, очень любил, всегда старался играть с нами. Большой шутник. Трудно представить его без нас и нас без него, без его шуток, причуд. Как он мог так поступить. Ведь дома ещё четыре не выпорхнувших птенцов. Им нужен отец, нужна помощь. Испытываю к нему непримиримую злобу. Не прощу позора семьи, матери. Если встречусь – выскажу ему всё. Уехал, не видя отца, с тяжестью на душе.
6.05.46. Пон. После занятий ходил к дяде Ване. Не выдержал, рассказал об отцовской выходке. Вырвалось:
– Убью!
– Тю на тебя! – встрепенулась тётя Дуся. – Побесится и придет.
– Это же предательство. Предательство не прощается.
– Не уйдёт он от вас. Соскучится и вернётся.
Потом дядя завёл разговор о политике. Военный губернатор США в Западной Германии Клей распорядился прекратить любые авансовые репарационные поставки СССР. Дядя говорит:
– Это уже не словесная война, а реальное действия. Наступление на СССР. Новой войны не миновать.
Упразднены военные округа Казанский, Львовский, Горьковский, Воронежский и недавно созданный Кубанский территориальный. Бакинский и Тбилисский объединены в один Закавказский.
7.05.46. Вт. Командир взвода посылает Поддашкина перенести столы из класса в класс. Юра шутит:
– Я воспитан в духе презрения к физическому труду.
– Кто вас так воспитал?
– Советская власть, запретившая крепостное право. У нас всё должно быть добровольным, по призыву, а не по приказу.
– Ну, идите добровольно, комсомолец Поддашкин.
– Это другое дело.
8.05.46. Ср. Было торжественное собрание, посвящённое Дню Победы. Доклад майора Крылова. В армии сейчас командуют полками 126 офицеров, начавших войну рядовыми и сержантами.
– Это настоящие Чапаевы и Будённые Великой Отечественной войны, – подчеркнул Крылов.
Черчилль наш вклад в победу над Германией оценил так: «Ни одно правительство не устояло бы перед такими страшными и жестокими ранами, которые нанёс Гитлер России. Но Советская Россия не только выстояла и оправилась от этих ран, но и нанесла германской армии удар такой мощи, какой не могла бы нанести ни одна другая армия в мире». А американская газета «Нью-Йорк герольд трибун» писала: «Красная Армия фактически оказалась армией-освободительницей Европы и половины мира в том смысле, что без этой армии и без тех безграничных жертв, благодаря которым русский народ поддержал её, освобождение от жестокого ярма нацизма было бы просто невозможно»
9.05.46. Чет. Годовщина Дня Победы. Построение. Поздравления. Ходили по улице Красной под оркестр. Массовое гуляние на улице Красной и в парке. Много музыки, песен. Слышал, что во время войны с оружием в руках на фронте сражалось 800 тысяч советских женщин. Вечером играл в шахматы с Быркиным. Болельщики комментируют. Ругаются между собой. Быркин кричит на них:
– Не рассуждайте вслух!
– Ты играй, а не за порядком следи. На стадионах кричат и ничего.
– Сравнил. Там ногами играют, а тут головой.
– Одень бутс на голову.
10.05.46. Пят. Писал автобиографию. У меня три семейных гордости. 1) Пролетарское происхождение – отец рабочий; 2) Большая семья – коллективист; 3) В семье брат Герой Советского союза и трое орденоносцев – хороший для меня пример и влияние. Это украшает мою биографию, но это не моя заслуга. Надо начинать биографию писать самому. Сейчас её нужно писать успеваемостью в учёбе и самовоспитанием необходимых качеств. Надо воспитывать самого себя строго, чтобы быть человеком без упрёков.
11.05.46. Суб. Кто-то сломал парту. Никто не признаётся.
– Что, нет виноватого? – спрашивает завуч.
– Пока нет, – отвечает старшина.
– Тогда назначьте!
– Виноватого?
– Да, да! Виноватого, – сказала завуч и ушла.
– Бойко выходи!
Бойко выходит и не спорит.
12.05.46. Вос. Горюем, что нам долго ещё учиться, чтобы стать офицерами. Богданов говорит:
– Страна летит к светлому будущему, а мы ползём по-пластунски.
– Не ной! – успокаиваю его. – Народовольцу Николаю Морозову, отсидевшему 25 лет в тюрьме, в том числе в Шлиссельбургской крепости, исполнилось 92 года. Он ещё жив. Вот воля!
Не состоялся футбольный матч между спецшколой с техникумом:
– Мы стойко защищались, но они не пришли, – говорит Терещенко.
13.05.46. Пон. Началась активная подготовка к годовым экзаменам. В часы самоподготовки корпим над учебниками под контролем преподавателей. А на улице тепло, солнце. Не сидится.
Поддашкин отрабатывает наряд вне очереди – моет полы.
– Что, Поддашкин, опять моешь полы? – спрашивает ротный.
– Так точно! Драю.
– Ты веди учет, сколько гектаров помоешь за время учёбы в школе.
– А потом ещё в училище, – добавляет Юра. – Не лёгкий путь к золотым погонам.
– Не хулигань – будет легче.
– Нельзя не хулиганить – Чкаловым не стану.
– Так что у тебя хулиганство запрограммировано.
– Никак нет. Спонтанное. Но осознанное. Хочу быть заметным.
14.05.46. Вт. Задержались в столовой. Опаздываем на занятия. Пошли строем. Старшина командует:
– Шире шаг!
– Не надо спешить, а то успеем на занятия, – кричит Грищенко.
15.05.46. Ср. Ким Рассалов, мастер пустословия, спрашивает меня:
– Лёня, ты ощущаешь себя взрослым?
– Когда работал в колхозе, ощущал, а сейчас нет.
– Это потому, что мы в коллективе много дурачимся.
– Да, всё время возвращаемся в детство?
– Ну, да. Мы же не дожили своё детство. Вот и возвращаемся.
16.05.46. Чет. Опубликовано Обращение коллектива Макеевского металлургического завода им. Кирова ко всем работникам предприятий металлургической промышленности с призывом организовать Всесоюзное соревнование за выполнение и перевыполнение четвёртого пятилетнего плана. Побокин говорит:
– Ещё не начали выполнять, но уже обязуются перевыполнить.
Думаю, что стремление людей выполнить и перевыполнить план благородное оттого, что всем хочется скорее достичь лучшей жизни, удовлетвориться ею.
17.05.46. Пят. Зашёл в спортзал. Малышев учит новичка:
– На удар посылай всё тело, а не только кулак. Попробуй вот так, – сделал он выпад всем телом вперёд с опережением шага. – Понял!
– Понял, – говорит новичок и повторяет приём удара противника.
Противник делает шаг в сторону и ударяющий, не встретив для удара препятствие, летит вперёд под общий хохот зала.
18.05.46. Суб. На консультации литераторша наставляла нас:
– Наполняйте себя знаниями, необходимыми не только для профессии, но и для культурной жизни в обществе. Учитесь правильно говорить и писать. Изучайте литературу, языки, правила хорошего тона. Жизнь в обществе потребует от вас больших знаний и правильных поступков. Жить надо всегда красиво.
– Как красиво? – спрашиваю её.
– Чтобы ваша жизнь нравилась другим, была бы примером, вызывала желание и у других так жить, как вы.
Ходил в городскую библиотеку. Нравится мне там. Тишина, уют. Все склонились над книгами. И я, читая, ухожу в иной мир, в другое время, к другим людям. Так вот и поживёшь два-три часа вне времени настоящего. Но редко удаётся заскочить сюда, чтобы посидеть хоть пару часов.
19.05.46. Вос. Весь день купались на затоне и загорали. Солнечно. В учебники за день не заглянули, хотя взяли для подготовки к экзаменам. Философствовали о том, что такое счастливая жизнь.
– Счастье – явление мимолётное, – говорит Батыш. – Оно приходит и уходит. А счастливая жизнь – это явление постоянное. Вот у нас. Счастья, кажется, мало, а жизнь счастливая – живём в СССР, стране без помещиков и капиталистов, без угнетения и эксплуатации.
– Но хочется конкретного счастья – говорит Троян. – Хлеба, масла.
– Каким ты хочешь быть? – спрашивает его Батыш.
– Хочу жить, а не только быть.
20.05.46. Пон. Начались испытания. Сегодня писали сочинение по литературе. У меня – отлично. Рад. Из дома письмо. Пишут, что отец вернулся в семью.
Анекдот. «Папа, откуда дети берутся?» «Эх, сынок, если бы я это знал раньше».
21.05.46. Вт. Нет дождей. Народ обеспокоен. Не грянет ли засуха. Не продолжится ли голодное время.
Из документов Нюрнбергского процесса стало известно, что приказом командующего «союзными войсками» Германии немецкого генерала Кестринга 30 марта 1944 г. было учреждено главное управление казачьих войск, как политический и административный орган Дона, Кубани и Терека. Начальником управления был назначен П. Краснов. Управление существовало при министерстве Розенберга, и фактически им руководил начальник отдела этого министерства. Затем Краснов вошёл в подчинение главного штаба СС. Он собирал всех изменников Северного Кавказа и Дона и создал «казачий стан в Белоруссии, где вели бои против белорусских партизан. После прихода в Белоруссию Красной армии «казачий стан» был переброшен в Италию для борьбы с партизанами. Помощником Краснова был его племянник Семён Краснов, сподвижниками – бывший белый офицер, уголовник Доманов, атаман Павлов.
Сколько мрази революция выбросила из России.
22.05.46. Ср. Сдавали русский. Быркин говорит мне:
– Если что не знаешь, ври. Врать надо уверенно, так чтобы и сам поверил. Ведь все писатели врут, сочиняя произведения.
Получил хорошо и этим доволен.
Шли по улице. Встретилась толстушка в форме ФЗУ.
– Гля, как ФЗУ кормят, не то, что у нас, – говорит Слава. – Может, лучше на рабочих учиться? Рабочие специальности надёжные.
23.05.46. Чет. На политинформации майор Крылов заявил, что шаткое, неестественное сотрудничество СССР с США, Англией и Францией сменилось по инициативе Запада злобной конфронтацией. Союз уже распался. В этом году возобновилось издание полного собрания сочинений В. И. Ленина и начато издание полного собрания сочинений И. В. Сталина. Крылов говорит:
– Гениев надо читать всем.
– И нам? – шепчет Грибачёв
– Сказано, всем! – отвечаю ему.
24.05.46. Пят. После испытаний по истории вспоминали, сколько у нас было и есть кавалеров 4-5 орденов Красного знамени. Вспомнили Каменева С.С., Буденного С.М., Котовского Г.И., Фабрициуса Я.Ф., Чуйкова В.И. Потом вспомнили и тех кавалеров 4-5-ти этих орденов, кто стал врагом народа: Блюхера, Уборевича, Тухачевского. Больше никого не вспомнили. Пошёл искать других в библиотеку. Не нашел ничего. Но попалась книжица 1939 года «Красноармейский политучебник». Решил его как-то прочитать.
25.05.46. Суб. Готовили шпаргалки коллективно к математике. Малышев кричит:
– Темнота беспросветная, объединяйся!
– Я человек уверенный в себе, но не совсем, – говорит Захарченко.
Лейтенант Изотов рассказал, что разжалованы и арестованы: нарком авиапромышленности генерал-полковник ИАС Шахурин, командующий ВВС главный маршал Новиков, главный инженер ВВС генерал-лейтенант ИАС Репин, член Военного Совета ВВС генерал-полковник Шиманов, начальник управления кадров ВВС генерал-лейтенант Селезнёв, начальник управления кадров ЦК ВКП(б) Будников и Григорян. Освобождён от должности второй секретарь ЦК ВКП(б) Маленков. Вторым секретарём назначен Жданов. Главнокомандующим ВВС назначен Вершинин К.А.
– Арестовали, значит, за неблаговидные дела, – заключил Зотов.
26.05.46. Вос. Зашли со Славой Станкевичем в комнату кривых зеркал развлечься. Насмеялись. Он говорит:
– Удовольствие для сумасшедших.
27.05.46. Пон. В столовой Малышев быстро съел свою порцию и угрожает своей ложкой залезть в тарелку Казначиевского. Тот отбивается. Малышев ему:
– Не знаешь закона: съел своё – помоги товарищу!
28.05.46. Вт. Сестра Лина учится в Текстильном институте и чтобы как-то выжить, устроилась в деканат учётчицей. Хочу поехать в Москву, но где взять деньги?
В Чехословакии на выборах коммунисты получили 38 % голосов.
29.05.46. Ср. Дима Захарченко говорит:
– Хочется жить красиво.
– Красивая жизнь – это жизнь с мечтой в душе, – говорю ему.
– И со сказкой наяву, – говорит Дима и добавляет. – Наши мечты сейчас разветвлённые. О многом мечтаем.
– Это от неудовлетворённости. Много хочется того, чего нет.
– Жить, значит, хотеть. Потребности вызывают желания. Желания развивают потребности, – философствует мой друг.
– Да, если нет мечты, стремления, значит, закончена твоя жизнь.
– Желания развивают и волю к жизни.
– Ты прав.
– Я рад, что мы дружим, – вдруг меняет тему Дима.
30.05.46. Чет. Сменено руководство Госбезопасности СССР. Вместо Меркулова министром Госбезопасности назначен Абакумов Органы контрразведки «Смерш» (смерть шпионам) преобразованы в особые отделы и подчинены Министру Госбезопасности СССР.
На Нюрнбергском процессе, бывший министр финансов в правительстве Гитлера Шахт заявил американскому офицеру Джильберту: «Если вы хотите предать суду промышленников, способствовавших вооружению Германии, то вы должны судить своих собственных промышленников» Он прав. Магнаты заинтересованы в грабительских войнах, в мировом господстве и развязывают войны в интересах этого господство.
31.05.46. Пят. Закончились испытания. Всё сдал на хорошо и отлично. Доволен. Иду улыбаюсь. Навстречу Тесленко:
– Отчего это у тебя такая улыбка?
– Обалдел оттого, что сдал все испытания.
Уехал домой на каникулы.
1.06.46. Суб. Отсыпался. Хозяйствовал по дому.
2.06.46. Вос. В СССР набирает силу кампания борьбы с «раболепием перед иностранщиной». Не понимаю раболепствующих. Это выходцы из буржуазных классов. Скучают по старой роскошной жизни за счёт эксплуатации народа. На Западе эксплуататоры продолжают роскошествовать. Потомки старых классов, оставшиеся в СССР им завидуют, не хотят работать, восхваляют их образ жизни.
Во Франции выборы парламента. В Италии выборы в Учредительное собрание.
3.06.46. Пон. Читал о пятилетнем плане Югославии. Он предусматривает укрепить и развить социалистический сектор народного хозяйства. Народный доход в 1951 году возрастёт на 193 % по сравнению с 1939 годом.
В Италии на выборах коммунисты получили 19 %, социалисты 20,7 %, демохристиане – 35 %. Ложные идеологии побеждают. Религиозные люди живут ещё слепой верой, а не знаниями истины, которая исходит от коммунистов. Церковь здорово запугала народы атеизмом.
4.06.46. Вт. Во Франции на выборах победила католическая партия «Народно-республиканского движения» (МРП). На втором месте коммунисты, далеко опередившие социалистов, которые потерпели поражение. И во Франции религиозные люди берут верх, поддерживая своих обманщиков.
Уехал на товарном поезде в Придорожную в гости к Нестеренковым. Они были рады моему приезду. Вечером накрыли стол. Стемнело и стало в комнате плохо видно. Мать говорит:
– Сергей неси каганец.
Сергей притащил какой-то черепок с маслом и фитилём. Зажёг. Тени зашевелились на стенах. Я удивился, что у них нет керосиновой лампы, и что в разговоре сохранилось слово «каганец».
– Лампу Сергей разбив, – словно оправдывалась мать.
– Я ему давал за лампу, – добавил Марк, отец Сергея.
Марк, мой двоюродный брат. Он не отрывал глаза от меня.
– Значит лётчиком будэшь? И нэ боишься? Как-то люди так. Не бояться. А я к самолёту побоявся б подойти. Уж здорово ревэ. Як тигра. Страшно.
Марк очень мирный и добрый человек. До 18 лет он прожил на хуторе безвыездно. Началась война. Он поступил на железную дорогу стрелочником. Боялся паровозов и отходил подальше от полотна, когда шёл поезд. По брони был освобождён от призыва в армию. На фронте не был, не испытал гулов самолётов, взрывов снарядов. Всегда удивлялся храбрости людей. Уже то, что я учусь «на лётчика», он на меня смотрит, как на героя.
5.06.46. Ср. Сказал маме, что хочу поехать в Москву.
– А гроши?
– Заработаю на ящиках.
Пошёл на базу работать. Но понял, что много там не заработаю. В колхоз ехать нет смысла. Там денег не дают. Что делать?
В Токио на процессе суда над военными преступниками началось предъявление многочисленных доказательств, уличающих подсудимых в совершении тягчайших преступлений. Обвинитель американец Кинан заявил: «Принятый обвиняемыми план войны был таким же, каким руководствовались их соучастники по заговору – германские нацисты, чья тактика была основана на терроре, жестокости и диких зверствах, особенно в отношении беспомощных военнопленных и мирных жителей».
Вчера было объявлено о создании Филиппинской республики.
6.06.46 Чет. Ходил разгружать вагоны с лесом. Гудит спина, руки, ноги. Завтра опять пойду. Надо зарабатывать деньги на билет.
СССР установил дипломатические отношения с Аргентиной.
7.06.46. Пят. Разгружал вагоны. Какой-то мужик-грузчик ругается матом. Мимо шедший старик в очках, остановился и говорит:
– Вы говорите не интеллигентным языком!
– Я – народ, – смеётся мужик.
– Плохой вы народ, – бросил старик и, отвернувшись, ушёл
8.06.46. Суб. Был на разгрузке вагонов. Один рабочий решил перекусить. Начал искать сумку с продуктами, а её не оказалось. Кто-то украл. Возле вагона крутилось много пацанов. Потом исчезли.
– Чистое дело грязных рук, – говорит дядя. – Как они достали?
– Жулики – народ изобретательный, – говорит ему сосед.
Читал, что создана Международная организация журналистов.
9.06.46. Вос. Разгружал вагоны. Шутя, дерутся старые мужики. Один кричит:
– Не бей по лысине! Это же голова!
10.06.46. Пон. Снова на разгрузке вагонов. Мужик худой, одетый плохо, но всё время шутит. Увидел молодых женщин и говорит:
– Пойду побалуюсь с молодицами.
– В рваных штанах не пижонь! – смеётся старик.
– Мужика красят не штаны, – говорит худой, но остаётся на вагоне.
11.06.46. Вт. Получил деньги за разгрузку вагонов. На билет до Москвы хватит. Назад даст Саша. Мама готовит меня в дорогу. Печёт пышки, пироги.
По радио передали, что в Краснодар прибыл первый эшелон с демобилизованными воинами. Вот это праздник для города и края. Прибыли фронтовики урожай собирать, а урожая нет.
12.06.46. Ср. Поехал в Москву через Краснодар, так как пассажирские поезда на Москву не ходят через Ростов, Харьков, Курск. То ли железная дорога там ещё не восстановлена, то ли она перегружена грузовыми эшелонами и поездами с демобилизованными.
13.06.46. Чет. Приехал в Краснодар. С трудом добыл билет на Москву через Сталинград. Купил на рынке хамсы пять килограммов для питания в пути и как гостинец для Лины. Завернул в газеты и уложил в свой деревянный чемодан. Устроился на верхней багажной полке. Поезд идёт медленно. Путь не надёжный, часто долго стоит на станциях и перегонах. На станциях выйти из вагона невозможно. Народ штурмует вагоны. Многим надо ехать. Выйдешь – не войдёшь. Много едет инвалидов. Во время посадки люди ругаются нещадно. А, разместившись в вагоне, успокаиваются, становятся добрыми, разговорчивыми. Шутят, смеются, вспоминая посадку.
14.0646. Пят. Слушал разговор в вагоне фронтовиков-инвалидов. Пожилой человек в выгоревшей офицерской гимнастёрке говорил:
– Окончание войны не положило начало разоружению стран. Наши союзники по войне свои промышленности не переводят с военного положения на мирное, как мы. Наоборот, выпуск вооружения наращивают. Значит, готовятся к войне с нами. – И, повернувшись ко мне, сказал: – Придется и тебе повоевать, парень.
15.06.46. Суб. К утру добрались до Сальска. Долго стояли, ждали ростовского поезда. Снова штурм вагонов. Женский крик:
– Люды! Шо ж вы робытэ! Задавэтэ мэнэ!
– Мань, давай сюда! Мань!
Какой-то мужчина пробрался в вагон и через окно принимал вещи. Потом через окно втянул девочку. Расположились в проходе.
Пассажиры метались вдоль поезда, выискивая брешь, через которую можно залезть в вагон. Кричали кондукторы, свистел милиционер, пытаясь установить хоть какой-то порядок, проталкивая вперёд пассажиров с билетами, оттесняя безбилетников.
При отходе поезда раздались крики, плач тех, кто не сумел сесть. Заполнены тамбуры. Люди ходят по крыше, висят на ступеньках. На перроне били какого-то мужчину, видимо, вора.
Поезд шёл через Сальские степи. Полупустыня. Верблюды бродят. Редкие бедные серые селения. На дорогах пыль. Солнце нещадно палит. В вагонах духота.
16.06.46. Вос. К вечеру добрались до Сталинграда. Я стоял у окна и ждал, когда появится этот знаменитый город, а его всё не было. Вот и Волга внизу, то появляется, то исчезает. Беспорядочно расположенные частные домишки и развалены. Кто-то говорит:
– Это уже Сталинград.
Сталинград? Разбросанные землянки. Сухие огромные плешины. Глубокие овраги. Поезд часто пересекает их, движется медленно. Скрипят высокие деревянные мосты. Потом пошли груды развалин каменных домов. Ни одного целого. На холмах строятся деревянные домишки. Строят их пленные немцы. Наконец, поезд останавливается. Говорят, что приехали. Беру свой чемодан. Выхожу на перрон. Передо мной деревянный, недавно возведённый вокзал. Вхожу в общий зал. Он забит пассажирами. Люди сидят на чемоданах, спят на полу. Масса нищих мальчишек. Худые, грязные, с голодными глазами. Ищу кассы, где закомпостировать билет на Москву. У закрытой кассы огромная очередь, сидят на чемоданах друг за другом. Ждут. У открытых касс других направлений толпы, шум, гам. Занял очередь. Тут же занимают за мной. Женщина говорит, что уже третий день не может уехать. Я принял решение, если билет не закомпостирую, буду пытаться уехать так первым же поездом.
Хотелось очень есть. Открыл чемодан и, словно из-под земли, набросилась на меня толпа голодных пацанов, тянущих к самому лицу худые грязные руки и умоляющий гул детских воплей:
– Дай! Дай! Дай! Дай!?
– Убери его! – захлопнул мой чемодан рядом сидящий инвалид.
– Они тебя разорвут. Вон отсюда! – пугнул он пацанов костылём.
Дети отпрянули шага на два и застыли, поедая меня глазами.
– Марш! Марш! – махал инвалид костылём на детей.
Я сел на чемодан и толпа попрошаек постепенно рассосалась. Где же поесть? Незаметно приоткрывая чемодан, я достал оттуда сухарь и начал его сосать. Надо найти воду. Как отлучиться от очереди?
– Иди и мне принеси, – попросил мужчина и дал бутылку, а на мой чемодан положил свой мешок.
Нашёл я воду, напился и принёс мужчине. Потом отлучился он, а я остался на страже вещей. Когда мужчина вернулся, я сказал ему, что хотел бы хоть одним глазом взглянуть на город, на Волгу.
– В город не ходи. Опасно. Бандитизм тут. Выйди подыши и назад.
Вышёл. Солнцепек, душно. Дышать нечем. Любопытство тянуло в город, а жара – к Волге. Иду. Кругом руины. Из руин кое-где дым идёт. В них живут люди. На одной куче камней копошатся несколько человек, разбирают руины. Торчат высокие, толстые стены. Стоит толпа, смотрит на них. Говорят, что это бывший универмаг, в подвале которого был пленён немецкий фельдмаршал Паулюс со своим штабом. Прошёл дальше. Увидел Волгу внизу. Захотелось спуститься к воде. Спрашиваю у встречного мужчины:
– Я по этой тропе выйду к берегу?
– Куда? К Волге? Да в этих развалинах тебя голодные ограбят и разденут. Не посмотрят, что ты военный, – глянул на мою форму мужчина. – Вертайся!
Постоял я немного. Оглядываюсь вокруг. Безлюдно. Вдруг между руинами что-то шевельнулось. Увидел две чумазые головы, смотрящие на меня голодными глазами. Пошёл к вокзалу. Там духота до тошноты. Билет не закомпостировал. В числе штурмующих влез в вагон поезда и сумел занять багажную верхнюю полку. Излюбленное место. Хоть и душно, но никто не давит, не наступает на ноги.
Поезд медленно потянулся. Снова вокруг руины. Тяжело было видеть израненную страну, изуродованные города, сёла. На последующих станциях всё те же штурмы вагонов толпами пассажиров.
17.06.46. Пон. Ночью вагон затих. Уставший народ спал крепким сном. Изредка во сне люди стонут, кричат, плачут. И сны не радостные. Мне не спится. Сочиняю стихи. В мозгу повторяется одно и тоже двустишие:
Без заслуг и без наград,
Посетил я Сталинград.
Под эту мелодию и заснул. Утром оживление. Кто-то сходит, кто-то садится. Новые лица. Иной говор, иная одежда. Мешки, торбы, узлы за плечами женщин. Много инвалидов. Страна инвалидов. Люди их жалеют, уступают место, подчиняются им и боятся их нервозности. Это самый пострадавший народ и самый отчаянный. Без ног, без рук, слепые, перекошенные, нервные.
– Шо ж та война наробыла, – стонет какая-то бабка. – Всих изуродовала, озлобила.
Сопоставляю свои беды с бедами других, и они мне кажутся ничтожными. Заиграла гармонь, запел хриплый голос инвалида, сначала грустные песни, а потом пошли и весёлые. Поезд шёл по территории, которая не подвергалась оккупации. Сёла и города не разрушенные, целые. Это уже для меня непривычно, но веселее стало на душе. Нет руин, следов войны, варварства немецких оккупантов.
В поезде много разговоров о засухе. Она уже охватила Поволжье, центральные чернозёмные области, Украину, Молдавию. Говорят, по масштабу превосходит засуху 1921 года, вызвавшую сильный голод в стране. Неужели опять наступит зловещая беда? Страна и так голодает. Что же будет? Но на всех станциях базары. Торговки приносят рыбу, вареную картошку, огурцы, помидоры, кур, молоко, масло. Цены сумасшедшие. Мне не по карману. Ем хамсу и пью воду. Сухари, курагу, пирожки берегу для Лины.
18.06.46. Вт. Проснулся рано. В вагоне раздражающий запах.
– Люди, что так воняет? – спрашивает женщина.
Все зашевелились, ищут, откуда такой острый запах.
– С улицы, наверное.
– Да нет. В том конце вагона не воняет.
Мне запах режет нос. Острый, неприятный. Поворачиваюсь, опираясь на руку, и ощущаю ладонью какую-то мерзкую липкую жидкость. К носу. У-у-у! Что такое? Откуда? По запаху догадываюсь, что это моя хамса испортилась и пустила сок. Что делать? Если потяну чемодан, польётся лужа с полки. Решил до Москвы не тревожить чемодан, а в Москве выйду последним. Люди открыли все окна, и вагон стал хорошо проветриваться.
После Рязани я слез осторожно с полки и стоял у окна, наблюдал за местностью, поселениями. Сказочная природа. Интересный пейзаж. Зелёная трава. Свежесть. Леса, холмы, ленты рек, чистые озёра. Козы пасутся. Рядом стоящий мужчина говорит:
– Подмосковье.
Но вот и сама Москва. Путаница улиц. Вдоль полотна железной дороги заводы, складские площадки, доски, брёвна, трактора, подъёмные краны. Мелькнёт улица с трамвайными линиями, движущимися по ним красными вагонами. Мимо часто проскакивают поезда и электрички. Убранные платформы с надписями их названий и толпами людей. Всё необычно, суетливо, но интересно.
Вокзал. Огромное здание старинной архитектуры. Неимоверная суета пассажиров. Вышёл на привокзальную площадь, за углом обтёр свой чемодан, раскрыл. Хамса моя расплылась по дну. Запах ударил в нос. Снова закрыл чемодан, не решился выбросить. У милиционера расспросил, как доехать до Донской улицы на трамвае. В метро не решился идти с таким чемоданом. Добрался до Донского монастыря, где общежитие студентов. Нашёл Лину. Встреча была радостной. Она меня ждала, но когда я приеду, не знала. Живёт с подругой со смуглым лицом монгольского типа. Говорю Лине:
– Тут у меня хамса. Завонялась. Надо куда-то выбросить.
– Посмотрим, – присматривается она к поржавевшей хамсе.
– Давай промоем, – советует подруга.
Тут же промыли под краном водой, попробовали на вкус.
– Пойдёт, – сделала подруга заключение.
Голодные, мы все трое набросились на хамсу. Закусили пирожками. Потом пошли расспросы друг друга.
19.06.46. Ср. Знакомился с монастырём. Основан он на месте расположения русского стана во время борьбы с Золотой ордой в 1591 году. По мифологии русские воины вышли на битву с иконой Донской Божьей матери и золотоордынцы бежали. Умеет церковь присваивать себе победы, создавая мифы. По названию иконы был назван и монастырь Донским. Это икона донских казаков, которую они во время Куликовской битвы преподнесли князю Дмитрию.
На территории монастыря похоронены архиепископ Амвросий, убитый во время чумы 1771 года, Н. Бантыш-Каменский, генерал-фельдмаршал Н. В. Репнин, грузинский царевич, князья Дадиани и Багратионы, Д. В. Голицын, Я. П. Шаховский, С. Н. Трубецкой,
А. П. Сумароков, М. М. Херасков, В. А. Пушкин, И. И Дмитриев,
П. Я. Чаадаев, А. Н. Аксаков.
Посмотрел Антирелигиозный музей искусств.
Вечером приехал Саша. Он прибыл на подготовительные курсы в Военно-воздушную командную академию в Монино. Вошёл, как светлое солнышко, поблескивая геройской звездой. Чисто выбрит, форма выглажена. Широко улыбаясь, весело приветствовал нас и вывалил на стол гостинцы: колбаса, хлеб, халва, конфеты, вино. С ним мы почувствовали себя невероятно счастливыми. Дал денег. Лина купила яиц, сготовила яичницу. Это был великий праздник.
20.06.46 Чет. Проснулся поздно. Лина на работе, Саша на занятиях. Позавтракал и пошёл бродить по Москве. Посмотрел Красную площадь, обошёл вокруг Кремля, Большого театра. Покатался в метро, объехав все станции. Осмотрел их достопримечательности. Настоящий подземный музей. Долго рассматривал скульптуры на Площади Революции, архитектуру Арбатской, Маяковской и других станций. Поехал посмотреть Красные ворота. Вышёл из метро, ищу ворота красные. Но не нахожу. Спрашиваю у прохожих:
– Как мне выйти к Красным воротам.
– Да вот же сзади вас, – показывает женщина на вход в метро.
Москва меня не поразила, не удивила. Видимо, оттого, что много о ней читал. Всё кажется знакомым. Возможно, в памяти осталось что-то и от первой поездки в детстве. Вернулся к Лине. Читал, что СССР внёс вчера предложение Комиссии ООН по атомной энергии «Проект международной конвенции о запрещении производства и применения оружия, основанного на использовании атомной энергии в целях массового уничтожения». СССР предложил, чтобы участники конвенции взяли на себя обязательства: не применять атомное оружие, ни при каких обстоятельствах; запретить его производство и хранение; уничтожить его запасы в трёхмесячный срок.
21.06.46. Пят. Ездил смотреть Новодевичий монастырь. Гулял по парку культуры имени Максима Горького. Красота! Купил халвы. Вкуснятина! Покатался на троллейбусе новой конструкции
Москва полна новостей. Говорят, будто арестован Леонид Соловьёв, автор книги о Хадже Насредине. Толкуют о Ворошилове, назначенном заместителем председателя Совета министров СССР. О Микояне, назначенном министром внешней торговли. О Громыко, назначенном постоянным представителем СССР в Совете Безопасности ООН. О Мехлисе, возглавившем Госконтроль СССР.
22.06.46. Суб. Ходил в исторический музей. Смотрел экспозицию по истории России первой половины ХIХ века. Потом гулял в парке Сокольники. Саша привёз билет в Большой театр на балет. Когда я вошёл в театр, осенил дух высокой культуры. Балет смотрел с затаённым дыханием. Поражал полёт балерины, движения её рук. Они кажутся без костей. Волшебные существа. Волшебный спектакль.
Во Франции коммунисты вошли в состав правительства.
23.06.46. Вос. Был в Монино у Саши. Посмотрел академию. Обедал в академической столовой. Сплошные Герои Советского союза. Увидел многих знаменитостей авиации. Саша меня наставлял:
– Главное – не заблудиться в жизни, выбрать правильную дорогу. Ты окончательно решил быть лётчиком?
– Да.
– Ты ещё подумай: быть лётчиком или техником. Познай себя. У тебя есть время подумать. Я понимаю, ты смотришь на мою золотую звёзду и хочешь быть таким. Но жизнь не всегда дает шансы проявиться желаниям. Всё зависит от обстоятельств. Мне повезло. Пули меня миновали. Могло быть всё иначе.
Узнал, что маршал Жуков назначен Командующим Одесского военного округа. Это неожиданность для всех. Гадают над причинами такого понижения заслуженного маршала. Ведь недавно только был назначен Главнокомандующим Сухопутными войсками.
24.06.46. Пон. Саша отпросился с занятий, чтобы меня проводить. О многом поговорили. Он рассуждал о переменах в руководстве Вооружённых сил. О Булганине, ставшем заместителем Министра обороны. О Коневе, ставшем Главкомом Сухопутных войск. Я слушал о переменах в высших эшелонах с интересом, хотя мне было всё равно, кто, чем будет командовать. Это пока не мой масштаб.
Саша взял мне билет и посадил на поезд. В дороге нет других мыслей, кроме как о Москве, Саше, Лине.
25.06.46. Вт. В пути разговор пассажиров о Нюрнбергском процессе. Он раскрывает страшные картины злодеяний гитлеровцев. Тем не менее, Черчилль высказал своё мнение о процессе так: «Мы поступили опрометчиво, ибо о многом не знали. Мы не знали и не понимали советских русских». Раскрыты факты, что Япония готовилась в войне применить биологическое оружие.
Демобилизованный офицер рассказывал соседу о Втором фронте.
– Только наше грандиозное наступление заставило США и Англию открыть Второй фронт. Он начался с операции во Франции «Оверол», что означает «Господство». Название громкое, но господства они не добились. Сконцентрировав огромные силы, наши союзники предвкушали лёгкую победу и допустили легкомыслие в подготовке операции. Высадка войск была плохо организована. Высадившись, долго топтались на месте, не в состоянии организоваться для серьёзных сражений. Опытные немцы тут же и нанесли контрудар. Если бы не наше преждевременное наступление, то войска союзников были бы разбиты в пух и прах. Один американский генерал заявил, что они могли проиграть свою войну. Вот такие они вояки!
– Зато каратели изощрённые.
– Это да. Фашизм неотъемлем от капитализма.
По радио передали, что Верховный Совет РСФСР принял закон соответственно закону ВС СССР от 30 июня 1945 г. о преобразовании Крымской АССР в область РСФСР.
26.06.46. Ср. Сосед по купе купил газеты. Сегодня годовщина подписания в Сан-Франциско Устава ООН. Когда он уснул, я прочитал в газете выдержки из Устава: «Мы, народы объединённых наций, преисполнены решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и вновь утвердить веру в основные права человека... и в равенство прав больших и малых наций... решили объединить наши усилия для достижения этих целей» Устав требует от государств неукоснительно следовать таким принципам мирного сосуществования, как неприменение силы, невмешательство во внутренние дела, уважение суверенитета и равенства друг друга, признание прав народов на самоопределение, строгое соблюдение международных обязательств.
Потом слушал соседа Ивана Васильевича об Уставе ООН.
– Устав ООН стал компасом, надёжно указывающим маршрут мира, – говорил он. – Это подлинная хартия мирного сосуществования народов. В Уставе закреплена обязанность государств независимо от их размеров или общественного строя жить вместе в мире друг с другом, как добрые соседи. Все государства согласились с тем, что агрессия, агрессивная война – это международное преступление.
– Хорошее намерение наций, но правящие круги США уже взяли курс, чтобы превратить ООН в орудие, с помощью которого можно обеспечить себе мировое господство, – говорит его сосед.
27.06.46. Чет. Пассажиры озабочены засухой в стране. Грустные предчувствия тех, кто уже испытал голод.
– Духом падаю, – вздыхает устало женщина.
– Наперёд никогда не горюйте, – говорит безногий человек.
– Что же ждать, когда грянет беда?
В углу сидел искалеченный войной мужчина. Всё лицо в шрамах, без руки по самое плечо и с палкой. Он улыбался, слушая балагура.
– Думайте, ищите спасение, но не падайте духом. Смейтесь, и всё будет в порядке, – улыбается безногий, видимо, человек сильной воли, познавший беды и никогда не унывающий.
– Что, голод отступит?
– Голод отступит, если дух не отступит. Человек духом живёт. Умирает, когда дух спустит, – смеётся инвалид.
Хорошо, что такие сильные люди есть. Слушая их, заряжаешься оптимизмом, верой, что всё преодолимо.
28.06.46. Пят. Приехал в Каневскую. Привёз гостинцы от Саши: конфеты, обувь для детей, кое-что из одежды. Мама заказывала, Саша дал деньги, Лина покупала, я доставил. Дети рады подаркам. Мама прослезилась. Рассказываю о московских впечатлениях, дороге, беспокойстве людей о засухе. Потом взялся за газеты. Армия Чан Кайши начала общее наступление против освобождённых районов Китая. Сокрушаюсь этой новостью. Валя говорит:
– Что ты за китайцев переживаешь? Нужны они тебе?
– Я за мир переживаю. Плохо будет китайцам, плохо будет и нам. Надо, чтобы в мире господствовали добрые, а не злые силы, люди труда, а не те, кто их угнетает, грабит.
29.06.46. Суб. Работал по дому. Потом ходил по друзьям. Многие в колхозе. Встретил Михаила Стукотия, для которого давно стал врагом из-за того, что я его завалил на футболе, когда он пытался меня избить. Поздоровался с ним. Он прошипел с неприязнью: «Здоров», и прошёл мимо. Злопамятный.
США испытали новую атомную бомбу. Взрыв её произвели на острове Бикини. Впервые на такие испытания были приглашены иностранные наблюдатели. Взрыв произведён под водой, чтобы определить его поражающие свойства на корабли и прибрежные сооружения. США оказывают военную помощь гоминдановским войскам Китая, направляя их на подавление народной революции.
30.06.46. Вос. Ходил на станцию. Встретил сынишку вдовы, к которой уходил наш отец. У него глаза блестят каким-то счастьем. Может он рад тому, что у него появился отец. Ведь отца он никогда не знал. Я его понимаю. Безотцовщина – это трагедия для детей. С пацаном ни о чём не говорил. А на отца злость прошла.
Посмотрел фильм «Светлый путь».
1.07.46. Пон. Уехал в колхоз работать. Сегодня по старой памяти помогал конюху. Возился с лошадьми. Память у лошадей отменная. Год не виделся со своим меринком Алёшей. Подошёл к нему. Он стал тыкаться мордой в плечо, затанцевал даже от радости. Но удивляет пугливость лошадей. Приехал бригадир в ссадинах. Конь испугался выпорхнувшего воробья из-под копыт. Шарахнулся и помчался. Бедарка перевернулась.
2.07.46. Вт. Приезжал в бригаду председатель колхоза. Привёз газеты. Говорил:
– Засуха режет страну. Нельзя при уборке потерять ни одного колоска.
Газеты пишут, что в Германии прошёл референдум в земле Саксония. Принят закон об объявлении экспроприированным имущество нацистов и военных преступников и его передачи в народную собственность. Это взбесило буржуазию капиталистических стран. Она боится, что экспроприация собственности дойдёт и до них.
3.07.46. Ср. Идёт косовица. Трудная пора. Люди не жалеют сил ради сбора урожая. Недосыпают. С каждым днём нарастает зерновой поток, который тут же увозят на элеватор. Стране нужен хлеб. Выполнить поставки государству – первоначальная задача. Но как его выполнить при низком урожае
Вечером отвозил в станицу домохозяек на волах. Поля плохие. Засуха убила урожай. Женщины пели частушки:
«Вот окончена война,
Я осталась одна.
Я и лошадь, я и бык,
Я и баба и мужик».
4.07.46. Чет. Возил зерно на элеватор на волах. Кваша – на лошадях. Обгоняет меня, свернул на поле и по подсолнухам.
– Что же ты делаешь! – кричу ему.
– Трудодни зарабатываю!
– За это морду бить надо!
– Попробуй, – ударил он кнутом по лошадям и помчался.
5.07.46. Пят. Смотрю на бригадных ребят. Удивляюсь их взрослости, самостоятельности. А им по 13-16 лет. Маленькие мужики. Рассудительные, мудрые. Всё умеют. На любое дело идут, уверенные в себе. Я уже совсем взрослый среди них
Размышляю о своих товарищах. Мы – дети войны, люди отчаянные. Прошли холод и голод, лишения, оккупацию. Видели и испытали на себе бомбёжки, прохождение фронтов, видели своими глазами бои, смерти и были не раз сами на грани смерти. Познали страдания людей и сами их перенесли. Видели настоящих героев и трусов, реальных изменников, предателей, воров, грабителей и честных тружеников, выбивающихся из сил, работая на нужды фронта, восстановления страны. Сами в этом участвовали. Знали честных и бесчестных. Мы уже хорошо научены различать их, выбирать себе друзей. Любить порядочных и ненавидеть сволочей. Нам ничто не в диковинку. Мы готовы к любым поворотам жизни. Многое прошли вместе со взрослыми и рано повзрослели. Познали рано тяжёлый труд и методы добывания пищи. Приспособлены жить в трудных условиях.
6.07.46. Суб. Засуха давит. Урожай плохой и тот пропадает. Жёсткие требования к колхозникам – не потерять ни одного колоска. На сбор колосков выходят все, в том числе школьники.
Бригадир говорит:
– Наши годы – годы-беды.
7.07.46. Вос. Сегодня выходной, но колхоз трудится – спасает урожай. Я работал на волоке. Волочил солому к скирде на лошадях. Трудная работа. Накрутился. На перерыве лёг на солому в любимое положение, на спину, чтобы смотреть в небо. Оно безоблачное, но не голубое, а какое-то сероватое, сухое, знойное. Скучная бесконечность. Не радует глаз так, как весеннее или осеннее голубое. Глазу не за что зацепиться. Даже жаворонки не трезвонят.
8.07.46. Пон. Конюх говорит мне:
– Трудно стране ныне. Адски трудно. Но это уже не война. Народ выстоит. В нашем народе есть чудодейственная сила. Выдержал монголо-татарское иго, самодержавие, нашествие поляк, наполеоновской армии, фашизма. А уж голодных, холерных, чумных лет и не сосчитать. Но народ живёт и множится.
– Это уже не война, говорите. Но мы накануне новой войны. Американцы готовят нападение на нас, – говорю ему.
– Не полезут. Пугают, но не полезут. Боятся призрака мёртвого Гитлера.
9.07.46. Вт. Бригадир говорит конюху:
– Суров у нас закон. Судили работника нефтебазы за то, что детсаду отпустил безлимитный керосин. 10 лет дали.
– Суровый, но справедливый, – ворчит Игнатьич.
Бригадир ничего не ответил. Запел.
10.07.46. Ср. Был дома. Искупался. Сестра Светлана говорит:
– Что ты всё читаешь и читаешь?
– Мало, Света, родиться, нужно и жить научиться, – ответил ей.
– Оцэ правильно ты кажишь, сынок, – говорит мама. – Как жить – надо научиться.
Десятилетняя Светлана смотрит на нас недоумённо. Видимо ей не совсем понятно, о чём речь.
11.07.46. Чет. Снова в бригаде. Конюх Игнатьич говорит:
– Зверее человека зверя не бывает. Столько людей перестреляли, передушили в душегубках. Звери разве могут столько уничтожить. У них кроме зубов нет оружия. Столько зубами не загрызть. А человек изобрёл столько оружия для убийства: винтовки, пушки, танки, самолёты, теперь уже и атомные бомбы. Вот зверьё, так зверьё.
Установлен День танкиста – второе воскресенье сентября.
12.07.46. Пят. Вёз утром домохозяек. Они говорят, что по радио передали о награждении медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» какого-то митрополита Николая Крутицкого.
– За шо ж то попа моглы наградыть? – спрашивает Григорьевна.
– За то, шо молывся, нэ покладая рук, – смеётся Ивановна и крестится. – Господи, прости мою душу.
13.07.46. Суб. Конюх чем-то обижен. Спрашиваю:
– Игнатьич, что вы всё время хмурый?
– Обиды и несправедливости застряли в памяти, – отвечает.
Кто и когда его обидел, не рассказывает.
14.07.46. Вос. Заговорили об американцах, об их угрозе нам войной. Один пацан спрашивает:
– Шо мы им плохого сделалы, шо воны лизут на нас?
– Наше добро им во зло, – говорит конюх.
Читал вечером Катаева. Книги более чем учителя, учат на интересных примерах, великих событиях, благородных поступках, подвигах. Они подсказывают, что хорошо, а что плохо, чему надо учиться, а что отвергать. Надо читать, читать, читать. Книги, как суфлёры, подсказывают мысли, ответы на вопросы.
15.07.46. Пон. На волах таскал волоком солому для скирдования. Ноги исколол на стерне. Все в царапинах, крови. Говорю:
– Устал, как собака.
– Та собака разишь стилько работа, як мы, – смеётся Квак.
16.07.46. Вт. Легли спать на сеновале. Пристают ребята, чтобы рассказывал анекдоты. Среди многих анекдотов я рассказал один старый. Заходит крестьянин в лавку, спрашивает: «Есть гвозди трёхдюймовые?» «Нет» «А трёх с половиной?» «Нет» «Правильно Ленин сказал: «Революция – и никаких гвоздей» Слышу голос конюха:
– Ты этот антисоветский анекдот больше не рассказывай никому.
Я не заметил, когда он подошёл.
17.07.46. Ср. Кваша обращается ко мне:
– Лёнька, як же то яроплан, крыламы нэ маха, а литае? И на шо ему тоди нужны крыла?
Начинаю ему объяснять теорию полёта самолёта, что самолёт летит не за счёт взмаха крыла, а за счёт скорости и разницы давления под крылом и над крылом. Ребята притихли. Всем интересно, как же самолёт летает без взмаха крыльев. Но теорию многие не могут понять, особенно, отчего появляется разница давления. Я начинаю осознавать, какая разница между моими знаниями и знаниями моих сверстников, не пожелавших учиться, оставшихся кто при семи, а кто и при четырёх классах образования. Да, образованный человек имеет большие преимущества над не образованными.
– Як всэ це сложно, – говорит Николай. – Тэпэр мени понятно, чего ты так долго учишься на лётчика.
– Я учусь не только на лётчика, но и на офицера. А для этого надо ещё больше знать военных и общеобразовательных наук. Чтоб стать командиром отделения, я учился месяц.
– А я, шоб волам хвосты крутыть, уже пять лит учусь, – смеётся Квак.
18.07.46. Чет. Ребята большой интерес проявляют к тому, чему нас учат в спецшколе. Говорю им, что мы изучаем всё то, что и в общеобразовательных школах, но, кроме того, ещё военные и авиационные науки. Сегодня рассказывал, что нас обучили танцевать бальные танцы, как приглашать девушек, вести на танцах, провожать после окончания танца и пр.
– А сношаться с ними вас не учили?
Все хохочут
– А чё там учиться, – говорит Квак. – Гляди на кобелей и действуй так же.
Снова хохот.
19.07.46. Пят. В колхозе появились мужчины. Трактористы, комбайнёры из МТС. Слышал разговор группы мужиков.
– Предлагают бригадиром работать. Ответственное это дело.
– В наше время нет ничего страшнее ответственности. Спрос большой, как по военному времени.
20.07.46. Суб. Сегодня после работы ездили на реку купать лошадей. Благодать после жары окунуться. Купались до захода солнца. Вечером, перед сном рассказывал ребятам о своей поездке в Москву. Слушали с интересом. Ведь многие из них в своей жизни ещё за пределы района не выезжали. Смотрят на меня, как на счастливчика, который ужё многое увидал, побывал за свою жизнь два раза в Москве, был в Сталинграде, ездил в Баку, Тифлис, Ростов, Ейск, жил уже в трёх станицах, учится в Краснодаре.
Меня удивляет то, что некоторые ребята не стремятся вырваться за пределы станицы. Неужели их не тянет посмотреть другую природу, как живут люди в других местах.
21.07.46. Вос. Ездил домой. Привёз в бригаду журнал «Звезда» с рассказами Зощенко «Приключение обезьяны». Читал вслух, смеялись. Подошёл Игнатьич, послушал и говорит:
– Что ты эту дрянь читаешь?
– Смешного много.
– Зощенко ненавидит простых людей. Осмеивает их. Конечно, простые люди ещё не овладели всеми достижениями культуры, но мы уже самый грамотный народ в мире. Не насмехаться надо над нами, а учиться у нас.
Он ушёл, а ребята требуют:
– Читай дальше!
После замечания Игнатьича все стали прислушиваться, по новому оценивать юмор. Смеялись сдержанно. Появились реплики:
– Ишь ты гад, как насмехается!
– От вражина! Ничего хорошего в людях не видит.
– Все у него дураки.
И в самом деле, обидно стало за наших советских людей.
30.07.46. Вт. Неделю ничего не записывал. Не было бумаги. Сегодня привезли газеты. Нашёл бумагу. Читал, что началась Международная конференция по рассмотрению проекта мирных договоров государств антигитлеровской коалиции в Париже.
31.07.46. Ср. Работа в поле адская. Жара. Вечером беседовал с Игнатьичем. Он любит читать газеты, в курсе всех событий. В Чехословакии создано новое правительство Национального фронта. Во главе его стал Климент Готвальд.
1.08.46. Чет. Работали на памятном мне поле. В 1942 году в дни оккупации на нём росла люцерна. Там пасли мы лошадей. Я приехал с восходом солнца гнать их в бригаду. Вдруг вижу, немецкий легкий самолёт садится на поле и рулит ко мне. Я пустил лошадей в галоп от самолёта. Сам ускакал в кукурузное поле. Самолёт остановился перед высокой кукурузой и выключил мотор. Из него вышли: лётчик и два генерала. Лётчик начал меня звать к себе. Но я уехал подальше от них. Самолёт улетел. Видимо лётчик заблудился и хотел спросить у меня о местности.
В США принят «Акт об атомной энергии» В нём объявлялось об учреждении Комиссии по атомной энергии, чтобы успокоить общественное мнение, возмущения атомными бомбардировками мирного населения. В акте указывается, что, мол, основной задачей Комиссии является направление ядерной энергии для медицинских, биологических целей», но не скрыли, что и для «военных целей».
2.08.46. Пят. В газетах опубликовано сообщение о том, что вчера приговорён к смертной казни через повешение предатель, бывший генерал Власов. С ним приговорены к той же мере его сподвижники Малышкин, Жиленков, Трухин, Закутный, Благовещенский, Меанаров, Мальцев, Буниченко, Зверев, Корбуков и Шатов. Приговор Военной Коллегии Верховного Суда: смерть через повешение.
Это противно. Зачем это нужно Советской власти? Чтобы изобразить собаке собачью смерть? Об этом мы спорили с пацанами в бригаде. Большинство – одобряет подобные казни.
– Не надо было вешать, – говорит Кваша. – Надо было их пытать всеми пытками, которые они применяли к нашим людям.
Б-р-р-р! Мороз по коже. Спрашиваю Квашу:
– А ты стал бы пытать?
– Этих гадов? Ещё как бы! Резал бы тонкими полосками шкуры их собачьи, – хихикает Кваша, а другие смеются.
Мне не верится, что кто-то из этих ребят способен на такое. Впрочем, обозлённый человек способен на всё.
3.08.46. Суб. Читаю Игнатьичу, что вышло постановление ЦК ВКП(б) «О подготовке и переквалификации руководящих партийных и советских работников».
– А нам, зачем это? – говорит конюх.
4.08.46. Вос. В стране большие трудности. Как уяснил из газет, перестройка промышленности с военного на мирную продукцию вызвала сокращение производства, а тут ещё засуха. Трудности преодолеть будет не легко. Надо работать.
6.08.46. Вт. Сегодня годовщина атомной бомбардировки японского города Хиросима. То была урановая бомба. Стало известно, что она при взрыве дала в 4-5 раз больше нейтронов, чем бомба, взорванная позже в Нагасаки, которая строилась на плутониевой основе. Потому в Хиросиме погибло в 3 раза больше людей, чем в Нагасаки, хотя бомба сброшенная на Хиросиму была по мощности в два раза меньше. Это надо знать. Грозное и страшное атомное оружие. Оно даёт сильные разрушения. США ищут другие виды оружия, которыми можно уничижать людей, но сохранять города и все их богатства. В США находятся люди, которые оправдывают не только применение атомного оружия, но и химического. Так ещё в прошлом году профессор Стоуэлл писал в «Американском журнале международного права», что «при современных условиях ведения войны старинные правила, запрещающие применение ядовитых газов, и конвенции, осуждающие их применение, стали неразумными». Зверь, а не человек.
13.08.46. Вт. Умер писатель-фантаст Герберт Уэллс. Печально.
После работы в поле пели песни. Кубань – певучий край. Мы много знаем песен старины. Хороши и просты наши современные песни. Они легко запоминаются. Сначала пели все. Потом некоторые стали засыпать. В конце лишь два голоса бодро пели: «Тучи над городом встали. В воздухе пахнет грозой» И действительно, где-то далеко загремел гром, засверкали молнии. Пришлось нам перебираться спать из-под скирды в амбар.
18.08.46. Вос. Отвозил в станицу домохозяек, заехал домой. В Москве на Тушинском аэродроме состоялся первый воздушный парад. Впервые были показаны реактивные самолёты. Вот здорово! Если попаду в авиаучилище, буду летать на реактивных.
А у нас жара – всё горит. Урожая нет.
21.08.46. Ср. В «Правде опубликовано Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград».
22.08.46. Чет. Слышал разговор председателя с агрономом.
– Лысенко – это палач биологической науки, – говорил агроном.
– Ты тихо, тихо. В Москве без нас разберутся. Кто такие вейсманисты-морганисты.
– Это умные учёные. Они стремятся накормить страну.
– А Лысенко что? Не стремится?
– Это карьерист!
– Тихо, тихо! Он – патриот.
– Какой же он патриот, если губит науку?
– Тихо! Тихо!
23.08.46. Пят. Прочитал, что прах прославленного партизанского комиссара Руднева и ещё его 18 соратников, погибших 4 августа 1943 года под Делятином в Западной Украине, перенесены в живописное местечко Яремче в Карпатах.
24.08.46. Суб. Уехал из колхоза. Пора настраиваться на отъезд в Краснодар. Кое-что заработал. Прочитал, что Военная коллегия Верховного суда СССР приступила к рассмотрению уголовного дела по обвинению атамана Г.М. Семёнова и его сообщников. В 1918 году есаул Семёнов занимался подавлением «черни» в Восточной Сибири, возглавлял там казачьи контрреволюционные части. На его совести десятки тысяч жизней людей. После их разгрома Советской властью бежал в Маньчжурию и служил японцам. Пришла расплата. По делу Семёнова привлечены Родзаевский, Бакшеев, Власьевский, Шепунов, Михайлов и др.
25.08.46. Вос. Читал, что представитель США в Комиссии ООН по атомной энергии Бернард Браух внёс на рассмотрение американский проект, который требует закрепить монопольное обладание атомным оружием за США. Какая наглость!
26.08.46. Пон. Работал на базе. Два мужика ругались матом.
– Огрубели наши мужики за войну, – ворчит одна из женщин.
– Долго придётся отогревать им души, – говорит другая.
– Если грубость стала привычкой, то её трудно уже искоренить.
Слышал по радио, что завод имени Владимира Ильича в Москве начал выпускать первые в СССР самоходные комбайны. Вот радость селянам!
28.08.46. Ср. Второй день работаю на базе. Опубликовано постановление ЦК ВКП(б) «О репертуарах драматических театров и мерах по его улучшению». Читать некогда.
29.08.46. Чет. Получил на базе деньги. Готовился к отъезду. Пришло письмо от Лины. Вспоминает о моём приезде в Москву.
Уехал в Краснодар.
30.08.46. Пят. Прибыл в спецшколу. Теперь мы выпускной курс. Это приятно. Последний учебный год. Надо постараться с учёбой. Вот только, как скажется на нас неурожай. Лучшего не предвидится, а худшее – вероятно.
31.08.46. Суб. Ребята спорят о Постановлениях ЦК ВКП(б) по журналам и театрам. Степан Кушнир бубнит:
– Я же говорю, не ходите в театры. Они мозги только мутят.
– А мне нравится музкомедия, – говорю я.
– Як тим бабам-шансонеткам нэ стыдно прыгать на сцене с голыми задницами, – не унимается Степан. – Правильно в постановлении записано, что это пошляки и подонки.
1.09.46. Вос. Едем в лес на заготовку дров. Малышев говорит:
– Мой девиз на работе: «Не рвать пуп!».
Не прибыл Извеков. Говорят, особисты что-то нашли в его биографии. Что-то скрыл. Энергичный был парень.
2.09.46. Пон. Работаем на заготовке дров.
– Поддашкин, тащите сюда то бревно! – говорит комвзвода.
– Какое?
– То, что в траве. Не видите, что ли?
– При ваших глазах мои глаза ничего не видят, – перефразировал Поддашкин выражение Простакова из «Недоросля» Фонвизина.
3.09.46. Вт. На заготовке дров от тяжёлой работы устаём, и многие раздражаются. Сегодня психанул даже всегда флегматичный Казначиевский. Гончаров ему говорит:
– Слушай, Вилен, по-моему, у тебя сдаёт психика.
– Какая психика? Во мне никакой психики нет.
– Ты, что же бревно?
– Такое же, как вот это, – пнул он ногой толстое полено. – Я готов, чтобы и меня, как полено, в штабель уложили и не трогали больше, пока не привезут в Краснодар.
4.09.46. Ср. На погрузке вагонов ленимся. Комсорг кричит:
– Товарищи комсомольцы! Так не пойдёт! Одни работают, другие – только изображают! Время идёт к обеду, а мы ещё мало сделали.
Трифонов ноет:
– Есть хочу.
– На Руси есть не проси, а кричи «Ура!», – отвечает кто-то.
Вечером комсорг сообщил, что вышло постановление ЦК ВКП(б) «О кинофильме «Большая жизнь». Что за постановление?
5.09.46. Чет. Утром рано подъём. Поддашкин кричит:
– Ку-ка-ре-ку-у-у!
– Петуха в борщ! – говорит старшина.
– С удовольствием! – отвечает Юрий.
На перерывах нам читают привезённые газеты. В Праге прошёл Первый Всемирный конгресс студентов. Он постановил создать Международный союз студентов. Принят Устав союза. В нём говорится: «Международный союз студентов считает единство всех демократических сил, которые стремятся к прогрессу, непременным условием для достижения правдивого и прочного мира, равенства всех народов» Мы это поддерживаем. Комроты говорит:
– Кто завладеет молодёжью, тот завладеет будущим.
– Молодёжь политически уязвима, – говорит лесник.
– Да, политически не крепкая, но за ней будущее и потому за неё все бьются.
– Молодёжь легче разложить, чем воспитать. Американцы и берут курс на разложение молодёжи всех континентов. Разложением разбивается единство. Мы делаем всё, чтобы правдивым видением жизни закалить молодёжь политически. А они делают всё, чтобы её сделать аполитичной, пассивной к устройству мира и господствовать над несмышленостью. Речь Черчилля перед студентами в Фултоне яркое свидетельство этому.
6.09.46. Пят. Пилили валежник в лесу. На опушке много окопов. Видимо, была артиллерийская позиция. Гильзы от снарядов.
– Не ходите туда, – кричит лесник – Там неразорвавшиеся мины.
– Обезвредим! – отвечает Мандровский.
Война научила нас обращаться со снарядами и минами. Мандровский для наглядности своей бывалости даже присел на какой-то снаряд и закурил.
7.09.46. Суб. Вернулись с заготовки дров в Краснодар.
В Индии, доминионе Англии, по радио выступил лидер национально-освободительного движения Джавахарлал Неру. Он сделал заявление о внешней политике будущей независимой Индии, что новое индийское государство не присоединится ни к одной группировке стран, но установит дружественные отношения со всеми.
8.09.46. Вос. Дали выходной. Зачитался газетами. За август на советской зоне оккупации в Германии передано в собственность народу 9281 предприятие, экспроприированное у нацистов.
В Болгарии референдум об устройстве страны.
9.09.46. Пон. Малышев проспал подъём. Говорит:
– Лучше переспать, чем недоесть.
Но на завтрак успел.
С 1 июня введён в действие новый Дисциплинарный устав Вооружённых сил СССР. Вместо «красноармеец» теперь вводится звание «рядовой». Созданы офицерские суды чести.
В Болгарии народ на референдуме высказался за упразднение монархии и провозглашение Народной республики.
10.09.46. Вт. Обсуждали соцсоревнование между классными отделениями.
– Надо добиться победы в соревновании, – призывает комсорг.
– Это будет отчаянная классовая борьба, – говорит Побокин.
– Вперёд на классовую борьбу между классами! – кричит Бойко.
Закончились военные сражения в Европе, Азии, на Тихом океане, но мировая война не окончена. Она приобретает новые формы империалистического наступления на СССР и народы мира.
11.09.46. Ср. Изучали Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» Журналы подверглись резкой критике. В Постановлении отмечается, что они «ведутся совершенно неудовлетворительно. В журнале «Звезда» за последнее время появилось много безыдейных, идеологически вредных произведений. Грубой ошибкой «Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезорганизовать нашу молодёжь и отравить её сознание».
– Зощенко оказывается сволочь, – говорит Вася Сигида
– Слушайте! – перебивает его Тесленко и читает далее: – «Последний из опубликованных рассказов Зощенко «Приключение обезьяны» представляет пошлый пасквиль на советский быт, и на советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливой карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами. Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами».
– Во скотина! А я читал и не заметил, – сокрушается Троян
– Тупой, вот и не заметил, – подтрунивает над ним Мандровский.
– А ты заметил?
– А я не читал. Учуял дерьмо и потому не читал.
– Да вы слушайте! – усмирят их комсорг. – «Журнал «Звезда» всячески популяризирует также произведения писательницы Ахматовой, литературная и общественно-политическая физиономия которой давным-давно известна советской общественности. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Её стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусства для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносит вред делу воспитания нашей молодёжи»
– О, стерва! – кричит Рассалов.
– Ну, слушайте же! «Особенно плохо ведётся журнал «Ленинград», который постоянно предоставлял свои страницы для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворений Ахматовой. В стихах Хазина «Возвращение Онегина» под видом литературной пародии дана клевета на современный Ленинград.
– Негодяи интеллигенты.
– Не интеллигенты это, а затаившаяся старая буржуазия.
Я вспомнил возмущение конюха Игнатьича. Хазина я не читал. Найду – прочту.
12.09.46. Чет. Изучали Постановление ЦК ВКП(б) «О репертуарах драматических театров и мерах по его улучшению». В нём указывается. «Пьесы советских авторов на современные темы оказались фактически вытесненными из репертуара крупнейших драматических театров страны... Среди небольшого количества пьес на современные темы, поставленных театрами, имеются пьесы слабые, безыдейные. ...Советские люди в этих пьесах изображаются в уродливо-карикатурной форме, примитивными и малокультурными, с обывательскими вкусами и нравами. ... События в подобных пьесах изображаются часто надуманно и лживо, ввиду чего эти пьесы создают неправильное, искажённое представление о советской жизни.
Многие драматические театры не являются на деле рассадниками культуры, передовой советской идеологии и морали. ...Постановка театрами пьес буржуазных зарубежных авторов явилась, по существу, предоставлением советской сцены для пропаганды реакционной буржуазной идеологии и морали, попыткой отравить сознание советских людей мировоззрением, враждебным советскому обществу, оживить пережитки капитализма в сознании и быту».
Началась дискуссия. Многие щеголяли словами: «пасквиль», «пошлость», «аполитичность», «эстетство», «безыдейщина».
– Надо защищать советских людей от этой скверны, – говорит учительница. – Надо бороться за чистоту народного сознания, особенно молодёжи.
13.09.46. Пят. Идём на занятия строем по улице Красной. Поравнявшись с кинотеатром, слышим голос Грищенко:
– Братцы, сегодня новое кино!
– Какое? – в один голос.
– Курчавая женщина на лысой горе, – и громко хохочет.
14.09.46. Суб. Американская пропаганда создала миф, будто СССР, намерен захватить Западную Европу. Эту ложь не останавливает даже то, что у нас полным ходом идёт демобилизация и перевод промышленности с военного на мирный лад.
– Кому нужна эта ложь и нагнетание вражды к СССР? спрашивает Быркин у преподавателя истории
– Это дело рук реакционеров. США давно идёт по пути фашизации страны. Американский фашизм развивался параллельно с фашизмом в Европе, Италии, Испании, Германии. Особенно он начал набирать силу в начале 30-х годов. Фашизм присущ развитым странам капитала. Капитал носит в себе агрессивность, стремление к захвату территорий богатых природными ресурсами, дешёвой рабочей силой и дорогими рынками сбыта товаров. Это условия необходимые для развития капиталистической промышленности, дающей прибыли, навар на капитал. Франклин Рузвельт, став в марте 1933 года президентом США, намеревался быть покровителем всех классов, заботиться о благополучии «забытого человека» и не допустить ущемления его прав олигархами. Это настроило олигархов на борьбу с «новым курсом» Рузвельта. Они намеревались выкрасть его и уничтожить. Когда Рузвельт умер, фашиствующие реакционеры пришли к власти и набирают силу. Ещё 11 января 1944 г. Рузвельт заявил: «Если реакция возьмет верх, можно будет определённо сказать: хотя мы и разгромили врагов на полях сражения за рубежами нашей страны, здесь, у себя дома, одержал победу дух фашизма».
15.09.46. Вос. Проходил мимо церкви. Как в старину люди перед входом крестятся. На ступеньках старушки попрошайничают с вытянутыми руками. Пьяный мужик босой орёт:
– Православные, не ждите гласа Христа. Христос не знает русского языка.
Смотрел трофейный фильм «Девушка моей мечты» Замечательный фильм. Читал роман Ольги Форш «Михайловский замок».
16.09.46. Пон. На тротуаре стоит группа девочек. Рассалов кричит:
– Девочки, мы вас приглашаем в звуконемое кино.
– Какое? – спрашивает одна из них.
– Помолчим вполголоса, – хохочет Ким.
Ляхоцкий стал крутиться около меня. Всё время хвалит мои способности, предлагает дружбу. С чего бы это? Женя говорит:
– Не дружи с тем, кто льстит тебе.
На английской радиостанции Би-Би-Си, которая вещает на 36-ти языках, создана русская служба, для диверсионной работы против СССР. Провозглашена Народная Республика Болгарии. Правительство возглавил Георгий Димитров.
17.09.46. Вт. Президент США Трумэн возлагает большие надежды на атомную бомбу, запугивает ею всех. Он Потсдамскую конференцию в июле 1945 года намеренно затягивал в ожидании испытания атомной бомбы, чтобы пугнуть Сталина. Дождался, но Сталин при сообщении ему Трумэном о появлении у них атомной бомбы, не проявил никакого признака тревоги, и это ошарашило Трумэна и Черчилля. Они терялись в догадках, почему Сталин никак не отреагировал на такое важное сообщение.
18.09.46. Ср. На истории рассуждали о причинах победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Говорили о преимуществе советского строя над капитализмом. О гениальности Сталина, как политическом и военном руководителе. О ведущей роли ВКП(б) в сплочении народа и мобилизации всех сил страны на победу. О том, что каждый советский гражданин готов был защищать социалистическое Отечество до конца своей жизни, так как это строй без помещиков и капиталистов. Говорили и о том, что наш народ был закалён в революционной борьбе, гражданской войне и готов был вынести любые физические, моральные и психические испытания.
19.09.46. Чет. Вышло Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах». Колхоз хорошо знаю, а что понимается под артелью в колхозе мне не понятно.
Черчилль выступил с речью в Цюрихском университете. Он предложил создать объединённую Европу. Главной силой в ней должна стать Германия. Призвал народы забыть о преступлениях нацизма. Заявил: «Все мы должны повернуться спиной к ужасам прошлого».
Идея Черчилля не нова. Нацисты Германии тоже ратовали за объединение Европы, чтобы разгромить СССР, поставить заслон развитию социализма. «Мы должны обратить свой взор в будущее, – говорил Черчилль. – Европейская семья должна совершить акт веры и предать забвению все преступления и ужасы прошлого... Почему не должна существовать европейская группа, которая дала бы чувство повышенного патриотизма и общего гражданства обезумевшим народам этого бурлящего мощного континента?»
Цель Черчилля одна: обмануть народы Европы, чтобы они не пошли по примеру народов СССР к социализму, чтобы сохранить в Европе господство капитала над трудом, грабёж народов.
20.09.46. Пят. Сегодня нам на политинформации растолковывали вчерашнее Постановление Совета Министров и ЦК ВКП(б) по сельскому хозяйству. В нём резко осуждаются факты неправильного расходования трудодней, расхищения земель колхозов, разбазаривания колхозной собственности, нарушения демократических основ управления жизнью сельскохозяйственных артелей.
21.09.46. Суб. Малышев говорит:
– Для голодного человека материя всегда первична.
– Точно! – соглашаюсь я. – Чтоб стать материалистом, надо пройти через голод.
На Западе и у нас в разных городах проходят так называемые «малые Нюрнбергские процессы» над военными преступниками меньшего масштаба.
Читаю роман Мариэтты Шагинян «Перемены».
22.09.46. Вос. Был в шахматном клубе. Старики играют в шахматы и рассуждают о политике. Один спрашивает другого.
– Почти вся немецкая нация любила Гитлера. За что? Такой деспот, зловещая личность!
– Для кого деспот, а для кого вождь, – говорит старичок с бородкой. – Гитлер вырвал Германию из-под гнёта Версальского договора, тем создал лучшие условия для экономического развития страны. Заработала экономика, появилась прибыль, наполнение госбюджета. Были созданы рабочие места, возрос заработок простых людей, улучшилась их жизнь. До его прихода к власти в Германии было около 5 миллионов безработных, а в 1939 г. осталось уже меньше 100 тысяч. Создавая благоприятные материальные условия своей нации, Гитлер направил все силы на ограбление других наций. Нравилось немцам, что грабят не их, а они. Что от этого грабежа страна богатеет. Вот за это его и любили не только капиталисты, но и простые немцы, превратившись в нацию грабежа.
23.09.46. Пон. На уроке литературы учительница говорит:
– Осип Мандельштам, Егиш Черенец и Марина Цветаева самые строптивые поэты, так как их буржуазные идеалы не вписываются в советскую жизнь. Они пишут не для народа, а ноют о своей судьбе.
– А Ахматова, Пастернак? – спросил я
– Того же поля ягодки. Пастернака очень хвалил враг народа Бухарин. Этим всё сказано.
– А чего же Бухарина расстреляли, а Пастернака оставили?
– Пастернак не вписывается в нашу жизнь, но он не входит в организации вредителей Советской власти. Его пока критикуют.
– Пока? – спрашиваю.
– Пока. Если не одумается, то плохо ему будет.
24.09.46. Вт. Пришли на завтрак, а он задерживается. Получили хлеб и, не ожидая завтрака, жуём его. Какое осязание вкуса. Нечто блаженное на душе. Хочется сразу проглотить, но мы его жуём медленно, чтобы продлить блаженство. Хлеб не утоляет голод, но вызывает дух надежды, что скоро мы его наедимся.
– Если бы не выдавали хлеб по карточкам, то страна бы погибла от голода уже в войну, – рассуждает Слава. – Съели бы при первой голодухе. И капец нам. Карточки не только спасли наш народ, но и обеспечили победу над сытыми немцами.
В Москве открылось III Всеармейское совещание комсомольских работников.
(В последствии стало известно, что в этот день президенту США был представлен секретный доклад, в котором говорилось: «Советский союз трудно одолеть, ибо его промышленность и природные ресурсы рассредоточены. Однако он уязвим для атомного и бактериологического оружия, для дальних бомбардировщиков. Следовательно, Соединённые штаты должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну»)
25.09.46. Ср. Слава Станкевич постоянно в кого-то влюбляется.
– Хочу любви – вот и влюбляюсь, – говорит он мне.
Симпатичный парень и добрый, но мал ростом, минимужчина и потому не привлекает девочек. У меня тоже пока рост не идёт. Плохое питание. Не опоздать бы вырасти.
26.09.46. Чет. Закончилось в Москве III Всеармейское совещание комсомольских работников.
Один моряк рассказывал, что в Стокгольме около ратуши стоит памятник шведскому писателю Стриндбергу. Он изображён совсем голым, так как был первым, кто начал писать всё о себе. Языком правды открыл себя на показ всему миру. Все интимности своей жизни описал в своём произведении «Исповедь глупца». Теперь многие на Западе подражают ему.
Индийский дипломат в Париже вручил Молотову письмо Джавахарлала Неру, в котором выражено желание обменяться с СССР дипломатическими и другими представителями.
27.09.46. Пят. На ужин дали свёклу граммов по сто. Грибачёв говорит поварихе:
– Когда же вы нам дадите бешбармак?
– При коммунизме, когда будет изобилие баранов, – отвечает та, грустно глядя на нас.
США активизировали политику окружения СССР военными базами. Укрепляют военные группировки в Европе, на Ближнем Востоке, в Индии и Китае. Преподаватель истории объяснила, что США пытаются воплотить в жизнь идею своего адмирала Алфреда Махина, высказавшего её в начале века. По его идее США должны набросить на Евроазию «петлю анаконды», чтобы запереть её в своей территории, лишив выхода к морям и океанам, создав условия экономической блокады. По этой идее Евроазия должна «задохнуться» в собственной изолированной территории.
28.09.46. Суб. На литературе отметили день рождения писателя Николая Островского, автора знаменитой книги «Как закалялась сталь». Книга стала символом и знаменем комсомола и всей нашей молодёжи. Они, корчагинцы, воспитанные на этой и других подобных книгах и фильмах, выиграли тяжёлую войну с фашизмом.
На Нюрнбергском процессе один американский журналист прекратил свою деятельность по описанию процесса со словами: «Я больше не могу – нет слов».
– Ну и кадры были у Гитлера, – говорит Гончаров. – Сам – неудачник в искусстве, занялся политикой. Геринг – неудачник в военном деле, уволен офицером. Геббельс – неудачник в литературе. В общем, шарашка с претензиями..
29.09.46. Вос. Был дома. Там голодно. Мама приготовила кабачную кашу. Я привёз 300 граммов хлеба. Вот и всё.
СССР предложил американцам заключить международную конвенцию о запрещении атомного оружия. Они на это не идут. Это и понятно. Империалистическая сволота.
30.09.46. Пон. Торговая палата США опубликовала доклад, в котором указывается на распространение «массового шпионажа», на захват коммунистами крайне важных правительственных постов. Историчка говорит:
– Трумэн очищает госаппарат не от коммунистов, а от «либеральных демократов», сторонников Рузвельта, чтобы заполнить его реакционерами. В то же время в военной промышленности, особенно по ракетной технике, расставляются немецкие специалисты с нацистским прошлым. А в официальных документах США для заблуждения общественности пишут: «Запрещается доступ в США любым лицам, которые являлись членами нацистской партии и более чем номинальными участниками её деятельности или активными сторонниками нацизма или милитаризма». Правящие круги США не только вводят в заблуждение внешний мир, но и собственному народу врут.
Зачитываюсь книгой Твардовского «Василий Тёркин». Легко, просто, здорово. Хорошо запоминается. Появились и у нас в школе свои «Тёркины».
1.10.46. Вт. В Нюрнберге закончил работу Международный трибунал для суда над главными военными преступниками Германии. Состоялось 407 его заседаний. Вынесен приговор 22-м военным преступникам. К смертной казни приговорены 12: Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль, Зейс-Инкварт и Борман (заочно). К пожизненному заключению приговорены трое: Гесс, Функ, Редер. Четверо – к заключению на срок от 10 до 20 лет: Ширах, Шпеер, Нейрат и Дёниц. Трое – оправданы.
Трибунал признал преступными руководящий состав национал-социалистической партии, охранные отряды партии (СС), службу безопасности (СД), тайную государственную полицию (частично).
Разоблачены планы Германии установить мировое господство.
2.10.46. Ср. Мирошниченко спрашивает литераторшу:
– Что такое образование?
– Формирование образа человека, его личности, – отвечает она.
– А что такое личность?
Учительница замялась. Видно вопрос был неожиданным. Но, подумав, она ответила:
– Личность – это самостоятельный, хорошо знающий жизнь человек, имеющий свой взгляд, мнение, способный принимать решения без помощи других.
Мне разъяснение понравилось и захотелось стать личностью.
– А как стать личностью? – спросил я.
– Надо постоянно учится, обогащать себя разнообразными знаниями, особенно по своей профессии. Приобретать опыт. Совершенствовать себя в мировоззрении, нравственности, деятельности. Надо иметь чувство собственного достоинства. Без этого нет личности.
Стать личностью будет ещё одной целью моей жизни.
3.10.46. Чет. Стало известно, что Черчилль, подписав соглашение о немедленном искоренении, раз и навсегда, немецкого милитаризма и ликвидации германского вермахта, тайно выдавал секретные приказы военному командованию о сохранении вооружения и воинских частей гитлеровской армии, чтобы иметь базу воссоздания новой немецкой армии для борьбы против СССР.
Черчилль был и остался коварным врагом нашей страны. Это верный пёс империализма. Он двуличен, как и вся система капитализма. Нельзя верить главам государств, всем деятелям этой системы. Они все ягодки одного поля. Такой же Трумэн.
4.10.46. Пят. Шли по улице Пролетарской мимо дома ГПУ.
– В этом доме расстреливают, – говорит кто-то.
– Кого? – спрашиваю я.
– Всех гадов.
– Да разве их всех перестреляешь? – вмешивается Быркин. – Их столько вылезло во время оккупации. Дезертиры, воры, бандиты, контрреволюционеры, предатели, прислужники фашистские.
– Сколько они гады перебили наших людей, – вторит ему Слава. – Теперь их вылавливают и на мушку.
– Их не стрелять, а линчевать надо, как в Америке негров, – добавляет Малышев.
– Зачем их уничтожать, – говорит Чередниченко. – Это же рабочая сила. На каторгу их. Пусть работают на благо социализма, пусть смотрят против чего воевали. – Расстрел – самая лёгкая смерть. Это не казнь, а лишение жизни. Казнь, когда преступник мучается.
– Вы, как фашисты, – говорю я. – Советским лётчикам это не к лицу. Их задача громить агрессоров на фронте.
5.10.46. Суб. Антикоммунизм стал основой политики США и Англии. На политинформации узнал об информационных центрах западных стран. Радиостанции Англии уже во время войны вещали на 20 языках, охватывая многие страны. В Германии каждая партия имеет информационные центры, работающие на зарубежье. США создаёт в Европе центры для работы на СССР и его союзников.
6.10.46. Вос. Малышев дрался на бокс с Побокиным. Побокин получил сильный удар сбоку. Отпрянул и говорит, потряхивая головой:
– Удар сильный, но не смертельный.
– Нельзя в боксе опускать руки, получишь тут же по морде, – говорю Побокину.
– Руки нельзя опускать в любом деле, – отвечает он.
Смелый, выносливый боец, плотный телом, как камень.
7.10.46. Пон. Страну охватывает голод. От него страдает не только наша страна, но и Германия, Польша, Венгрия и другие. Неурожайные годы были частыми для нашей страны. С 1851 по 1911 годы в России было 27 неурожайных лет. Это наш бич. Мало верить и надеяться, надо работать, трудиться, действовать, добиваться цели.
8.10.46. Вт. Преподаватель истории рассказывала, что Конрад Аденауэр разработал «восточную политику». Она исходит из того, что военным путём победить СССР невозможно, а, значит, таким же путём нельзя воссоединить Западную Германию с Восточной. Поэтому, по его мнению, надо проводить политику разложения советской системы и государства изнутри, начиная с верхушки общества, её власти и элиты интеллигенции. На население СССР нужно вести массированную пропаганду западного образа жизни, преимуществ капитализма над социализмом, западной «демократии» (с фашистским лицом) над советской демократией. Эту стратегию приняли в США и начали эксперименты не только по изменению идеологии нашего народа, но и по изменению климата.
9.10.46. Ср. СССР подсчитывает потери в Великой Отечественной войне. Они велики. Как говорили на политинформации, население страны за время войны значительно сократилось, особенно мужского пола. Всего потери людей составляют более 20 миллионов, из них более 12 миллионов мирных жителей, истреблённых на оккупированных территориях и погибших во время бомбардировок. Военных убитых на фронте и скончавшихся от ран около 4 миллионов. Ещё около 4 миллионов из них расстреляно в плену, уничтожено в фашистских концентрационных лагерях.
По соглашению четырёх держав-победительниц на возмещение потер из общей суммы репараций 20 миллиардов долларов на всех союзников, СССР отводится 45 % за счёт советской зоны оккупации и 25 % за счёт других зон оккупации. Но американцы уже отказали поставки в СССР сначала из своей зоны оккупации, а потом при объединении зон оккупации США, Англии и Франции, и всех других. Однако СССР невоенные заводы и фабрики не вывозит, оставил на развитие экономики Восточной Германии.
10.10.46. Чет. В школе была встреча со свидетелем того, как фашисты в Краснодаре уничтожали население «душегубками». «Душегубки» – это машины-фургоны, в которых две выхлопные трубы. Одна выведена наружу. Другая – во внутрь фургона. Набрав арестованных или выловленных в облавах людей, их погружали в фургон, и вывозили за город. При выезде за город водитель переключал выхлоп газов внутрь фургона и отравлял находящихся в нём людей. Выгрузка производилась в противотанковый ров. Двери открывались автоматически. За два дня, 21-22 августа 1942 года, немцы истребили почти всех евреев Краснодара. 23 августа – умертвили всех больных (320 человек) из краевой психбольницы. На Кубани «душегубками» истреблено более 7 тыс. жителей, а всего погибло от рук оккупантов десятки тысяч.
Вчера в Ейске состоялся день памяти. 9 октября 1942 года в городе фашисты уничтожили 214 детей возраста 4-7 лет, эвакуированных из Симферопольского детского дома. Их немцы сбросили в ямы и закопали живыми.
11.10.46. Пят. Спорили о Бермудском треугольнике. Хотели разгадать причину пропажи 5 декабря 1945 года эскадрильи американской морской авиации «Эвенджер» – пять торпедных бомбардировщиков. По докладу экипажей у всех отказали компасы. Высланный на поиск самолёт тоже исчез. Выдвинули десятки версий, но к выводу не пришли.
12.10.46. Суб. Писали сочинение «За что вы любите Родину?» Кушнир написал: «За то, что я сын её и она мне родня»
Из показаний на Нюрнбергском процессе стало известно, что на территории Германии действовало 22 концентрационных лагеря с двумя тысячами филиалов. Узников морили голодом, убивали непосильным трудом. В лагерях было уничтожено 11 миллионов человек. Фабриками смерти называли Освенцим, Майданек, Маутхаузен, Дахау, другие лагеря. Вместе с взрослыми томились и их дети. Сколько их было угнано из СССР – не подсчитано.
13.10.46. Вос. Ходили по рынку, нюхали съедобное. Во время завтрака спрашиваю Малышева:
– Зачем люди живут?
– Аристотель говорил: «Все живут для того, чтобы есть, а я ем для того, чтобы жить».
– Нюрнбергский суд, – говорит на рынке один мужчина, – это суд не только над главными военными преступниками Германии, но и над всем германским государством, нацией, сошедшей с ума.
Во Франции принята новая конституция.
14.10.46. Пон. Антисоветская речь Черчилля в Фултоне перевела отношения между западными союзниками и СССР на открытый путь конфронтации. Западные страны начали вести линию бесцеремонного попрания Потсдамских соглашений. Англичане продолжают сохранять немецкие войска в своей зоне оккупации, в том числе, армейскую группу Мюллера, которую переименовали в группу «Норд». Создано пять немецких военных корпусных округов, 25 окружных и местных комендатур, 2-й Воздушный округ. Под видом германской службы траления сохраняется морской военный флот. Немецкие военнослужащие носят все фашистские знаки отличия и ордена. Об этом осведомлён Эйзенхауэр, власти США. Это их общая согласованная линия.
Наше правительство настойчиво требует соблюдения Потсдамского соглашения, но тщетно. Черчилль рвётся к войне с СССР, забыв её последствия для агрессора. Он, несомненно, рассчитывает на атомную бомбу США. В августе заявлял, что новая война начнётся через 7-8 лет, а теперь утверждает, что может начаться этой зимой. Неужели мы так близки к новой войне, да ещё атомной?.
15.10.46. Вт. Рассалову говорю:
– Ким, ты пустомеля. Несёшь бессмыслицу.
– Я понимаю бессмысленность своей болтовни, – отвечает Ким, – но воздержаться не могу.
– Понос слов и запор мыслей?
– Точно определено. Мой язык мыслям не подчиняется.
Из Чехословакии выслано уже 3,5 млн. немцев. Между чехами и немцами идут стычки. В городе Усти состоялась резня.
16.10.46. Ср. Было собрание класса о сплочении коллектива. Мандровский говорит:
– Спец спецу не должен глаза выклёвывать.
– Вы не проповедуйте круговую поруку, – говорит воспитатель.
– Это не круговая порука, а братство.
В Нюрнберге состоялась казнь главных военных преступников Германии, приговорённых к смерти.
17.10.46. Чет. Трупы казнённых вчера в Нюрнберге военных преступников Германии и покончившего жизнь самоубийством Геринга сожгли, и прах рассеяли с самолёта.
– А зачем рассеяли прах? – спрашиваю воспитателя.
– Чтобы не было места захоронения и негде было их сторонникам отдавать почести, – разъяснил он.
18.10.46. Пят. Заговорили с лейтенантом Изотовым о бывшем главкоме ВВС Новикове. Он, повёл глазами и произнёс задумчиво:
– Говорят: победителей не судят. Сталин сказал, что у нас судят и победителей. Победы не освобождают от наказания за провинности.
Спрашиваю у Батыша:
– У тебя много было счастливых дней в жизни?
– Счастливыми были только ночи.
– Воровал что ли по ночам?
– Ночью, когда спишь, хоть сны хорошие видишь.
19.10.46. Суб. Капитан Ивакин на занятиях говорил:
– Как важно, чтобы рядом в бою были храбрые и стойкие товарищи. Это удесятеряет силы, веру. Сплочённый боевой коллектив – это уже крепость.
– Мы – крепость! – заверяет Терещенко.
– Крепость, но ещё слабая. Ваша крепость ныне должна проявляться в учёбе, освоении нужных наук и в дисциплине. А у вас, например, слабо успевают Кушнир, Бойко, Билый... Где роль коллектива?
– Я не неуспевающий, – говорит Кушнир. – Я рассуждающий. Пришел к выводу, что мы изучаем много ненужных предметов..
20.10.46. Вос. Шёл через сквер. Увидел на скамье сидит человек в шинели. Фронтовик плакал. Подошёл к нему:
– Вам нужна помощь?
– Нет, сынок. Мне уже ничего не поможет. Присядь. Посидим.
Я присел рядом. Он долго молчал, стиснув зубы. Иногда из его груди прорывался тяжёлый стон. Потом он долго вытирал глаза от слёз. Тихо прошептал:
– Вот и выплакался.
– Что случилось? – спросил я сочувственно.
– Война выходит. Понимаешь. Мы ещё долго будем болеть войной. Война – великая несправедливость. Как она ломала людей и многих сломала так, что перевернула их всё нутро. У многих война оставила на совести только им известные слабости. Знаешь, человек это не камень, а живое существо. Когда на него обрушиваются бомбы или снаряды, град пуль, он не всегда способен разумно действовать. Им управляет какая-то неведомая сила. Иногда она так понесёт тебя, что потом, опомнившись, думаешь, как же я мог так...
Его снова стал давить ком в горле. Он умолк. Долго сморкался, вытирал глаза. Потом вздохнул и продолжил рассуждать, повторяя:
– Да, война у многих оставила на совести только им одним известные слабости, отступления и преступления. То, что потом не могло искупиться ни кровью пролитой в боях, ни подвигами. Война долго ещё будет мучить нашу совесть. Вот и меня она терзает. Сегодня фронтовики собираются в клубе. А я не пошёл. Грех есть на мне.
Он засопел тяжело, вот-вот вновь заплачет.
– Тебе хочется знать, какой грех? А я тебе не скажу. Это мой грех. Не хочется, чтобы о нём знали другие.
Шинель его расстегнута, и я рассматривал на груди фронтовика орденские планки. Орден Красной звезды, медаль: «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За освобождение Праги». Планки трёх ранений. Одно ранение тяжёлое.
– Большой вы боевой путь прошли, – тихо сказал я. – Орден, боевые медали.
– Это за выполнение долга. Но, понимаешь, есть долг, а есть шкура. Всю войну я выполнял долг, а, когда до победы, остались считанные дни, вдруг захотелось спасти шкуру. Себя спас, а товарищи погибли. Моя вина есть в том, – сорвался его голос. – Эх, парень. Ты первый, кому я это сказал. А сказал потому, что ты такой молодой, а уже шинелишку одел. Война вам предстоит ещё более тяжёлая. Ты знай, лучше погибнуть на войне, чем струсить или отступить от долга. В бою не жалей парень шкуру. Иначе, живой останешься, а жить не сможешь. Засосёт совесть.
Он медленно встал и пошёл тихо, шатаясь, хотя не был пьян. Я тоже пошёл, но в обратную сторону. День выдался не морозный, тёплый. Сияло солнце, и мне не хотелось уходить из тихого, мною любимого сквера. Пошёл по кругу, размышляя о том, что рассказал фронтовик. Вскоре услышал шум в далёком углу сквера, громкие голоса людей. Пошёл туда. Большая толпа суетилась над чем-то.
– Повесился, – донеслось до меня.
Я увидел лежащего на земле человека в шинели. Это был он, фронтовик. Меня словно ударило волной от взрыва бомбы. Охватило состояние жути. В висках застучало: «Не жалей, парень, шкуру! Не жалей, парень, шкуру!» Я долго слышал эти слова и подумал, что они будут стучать в моих висках всю мою жизнь.
21.10.46. Пон. Тесленко спрашивает Малышева:
– Что у тебя за мировоззрение?
– Моё мировоззрение определяет пищеварение.
Вспоминал всё хорошее, что было в моей жизни. Маленьких радостей было много. А больших?
В Англии 40 % скота заражено туберкулёзом.
22.10.46. Вт. США не приняли советские предложения о запрете атомного оружия и уничтожения его. Советским инициативам они противопоставили демагогический демарш с так называемым «планом Баруха», который предлагает создать международный орган по атомной энергии. Эта организация должна находиться под полным контролем США. Они должны единолично распоряжаться сырьевой, производственной и научно-исследовательской базой атомной промышленности во всех странах. Бред какой-то! Но не в американском мышлении. США считает этот план реально осуществимым. Цель их проекта состоит не в том, чтобы запретить атомное оружие, а чтобы увековечить монопольное обладание им.
23.10.46. Ср. Идём по улице. Какая-то бабка сзади кричит на кого-то: «Дурак!» Все мы оглядываемся. Побокин говорит:
– Вы что все дураки, что оглядываетесь?
Реакционные круги США видят в гитлеровских эсэсовцах желанных подручных для борьбы с СССР. Французский публицист в книге «Эссе об антисоветизме» пишет: «Те же самые люди, которых нацистский гнёт поставил на много лет в зависимость от новостей с Восточного фронта и для которых географическая карта, куда они втыкали красные флажки, сделалась поистине образом судьбы, уже через два года забыли, что они обязаны народам Советского Союза. Как только опасность миновала, они начали воротить нос в сторону, и тот, кто в 1942 году дрожал при известии о падении маленького города на Украине, теперь, в 1946 году, упиваться антисоветскими статьями, от каких не отказалась бы гитлеровская пропаганда»
24.10.46. Чет. Грищенко говорит Трояну:
– Из твоего такого широкого лба выходят такие узкие мысли.
– Узкие, значит, тонкие. Не то, что у тебя – чурбаки, – нашёл Троян достойный ответ.
Вашингтон объявил, что Европа не способна к самостоятельному существованию без расставленных на её земле американских легионеров «для присмотра и порядка».
– Это точно, – говорит Вася Сегида. – Поэтому надо по всей Европе расположить наши войска.
25.10.46. Пят. С капельмейстером говорили о музыке. Он рассказал, что многие военные капельмейстеры написали классическую музыку, даже массу романсов, таких как «Амурские волны», «На сопках Манчжурии» и пр.
– В наше время партия и правительство много внимания уделяет развитию советской музыки, – говорит капельмейстер. – Кажется невероятным, но уже через два года после принятия СНК СССР о создании музыкально-педагогического института, здание построено, и институт принял студентов.
26.10.46. Суб. На комсомольском собрании во время выступления Рассалова, Кушнир кричит:
– Долой краснобаев с трибуны!
Сегодня хотелось написать хорошее стихотворение. Мысли есть, но нужных слов не нашёл. Вспомнилось, как Бетховен сказал молодому композитору: «Да, молодой человек, вам придётся ещё много написать, прежде чем вы поймёте, что вам писать не следует». Может и мне не следует, но тянет к собственной поэзии.
Немецкие фашисты уничтожили в концентрационных лагерях более 11 миллионов человек разных стран.
27.10.46. Вос. Федю Матерного коллективно наказали за то, что часто воздух портит. Заставили убить 10 тараканов. Для этого поставили его у щели с палкой. Но тараканы не лезли. В наших комнатах им нечего есть. Зря Федя полчаса стоял.
28.10.46. Пон. Рассалов нам, мучающимся голодом, со смаком рассказывал, как он дома ел вареники со сметаной.
– Твоими устами помои бы пить, варвар! – говорит ему Сегида.
Читал о Паше Ангелиной, знаменитой трактористке, организовавшей первую женскую тракторную бригаду. Она, оказывается, по национальности гречанка.
29.10.46. Вт. Изучали отравляющее вещество дифосген – удушающего действия. Чернявский рассуждает:
– Хорошо, если им будем душить империалистов, а если они нас?
– Так у нас же противогазы, – восклицает Лушников.
СССР призвал Генеральную Ассамблею ООН признать всеобщее сокращение вооружений необходимым для международного мира и безопасности.
30.10.46. Ср. Преподаватель на уроке говорит:
– Труд создал человека....
– И загубил обезьяну, – добавляет Батыш.
Вчера Сталин дал интервью американскому корреспонденту агентства Юнайтед Пресс Х. Бейли. Бейли задал вопрос: «Заинтересована ли всё ещё Россия в получении займа у Соединённых Штатов». Сталин ответил: «Заинтересована»
31.10.46. Чет. Преподаватель литературы опять говорила о писателе Зощенко
– Только подонки литературы могут создавать подобные произведения. Это мещанин и пошляк. Он избрал своей постоянной темой копание в самых низменных и мелочных сторонах нашего быта.
По моему критика Зощенко подогревает интерес к его произведениям. Ведь многие его не читали. Теперь прочитают.
1.11.46. Пят. Юмор – наш весёлый спутник.
– Что ты думаешь обо мне? – спрашивает Кушнир Терешенко
– Думаю, если бы твоя мама, когда ты был в зародыше, сделала аборт, она бы не ошиблась.
– Ну, ты и грызучий. Я о тебе думаю то же.
2.11.46. Суб. На уроке биологии, учительница сказала, что началась новая схватка генетиков и агробиологов.
– Вы, на чьей стороне? – спрашиваю её.
– Я жду, когда определится победитель.
3.11.46. Вос. Был на танцах. Танцуя с девочкой, хочется говорить красиво, оригинально. Я и говорю ей:
– Мелодия танго очень проникает в душу. Как питательный сок в цветы сирени
– Вы не музыкант? – улыбнулась она.
– Барабанщик, – отвечаю и вызываю у неё смех. – Напрасно смеётесь. Барабан – ведущий в оркестре.
Проводил её к месту. Она с улыбкой говорит мне:
– Спасибо, ведущий в оркестре.
Больше не пошёл с ней танцевать. Говорю Славе:
– Весёлая и умная девочка, но не привлекательная.
– Как же так? Девочки все привлекательные. Их привлекательность не в красоте, а в том, что они женщины, нужные нам, мужчинам. Эта их способность зависит не от красоты, а от темперамента.
4.11.46. Пон. Вошли во двор школы. Мандровский просит меня:
– Подержи мои книжки – я сопли выброшу.
Сунув мне под руку книги, громко сморкается.
– У, сколько гадости я принёс в школу.
Женя Мирошниченко на истории получил пятёрку и говорит мне:
– Знаешь, после этого ответа я вознёсся в собственных глазах.
5.11.46. Вт. Сегодня разыгрывали Игоря Ляхоцкого. У него короткое туловище, но длинные ноги и длинный нос. Мы его называем – «ходуля» и «Буратино». Он поддакивал преподавателю.
– Ты флюгер. Всё время нос по ветру держишь.
– А я виноват, что ветер сильный, а у меня нос длинный.
6.11.46. Ср. Канун праздника Дня Октябрьской Революции. Страна рапортует о победах на трудовом фронте. Токарь Московского завода шлифовальных станков Быков за десять месяцев выполнил пятилетнее задание, а его бригада – три годовых нормы. Развернулось движение за внедрение скоростных методов работы при обработке металлоизделий в машиностроении. В текстильной промышленности возникло движение за экономию сырья. Состоялся пуск первого в стране магистрального газопровода Саратов-Москва. В СССР сооружён первый в Европе атомный реактор. Учреждены Академии наук в Латвийской и Эстонской ССР.
У нас торжественное собрание.
7.11.46. Чет. Ходили строем на демонстрации. Я в оркестре – с баритоном. Хорошо шли! Солнечно. Оркестр сияет медью. Блестят надраенные пуговицы мундиров, бляхи ремней. Гордая братия чеканила шаг. Народ любовался. А мы любим нравиться городу.
Сегодня исполнилось 10 лет со дня приёма меня в октябрёнки. Это было в ст. Атаманской, Павловского района. С нами учились дети испанских революционеров. Они подарили нам испанки.
Был у Мищенковых. К ним приехал сын Ваня. У него два ордена Отечественной войны. Физически очень сильный человек. Пример для меня. Советовал идти в гражданскую авиацию. Мне же хочется быть не извозчиком, а воздушным бойцом.
Уезжаю домой на каникулы с радостью и горечью. Дома тяжело. Сегодня не ел хлеб. Везу домой.
8.11.46. Пят. Я дома. Перечитываю предпраздничные газеты. Растёт авторитет социализма среди мировой общественности. Даже партия Аденауэра в Германии ХДП вынуждена приспосабливаться к этому, используя термин «христианский социализм». А в чём его суть? В господстве капитала над трудом? Социализм – это, прежде всего, социальная справедливость.
США признали Филиппины суверенным государством, однако навязали стране ряд кабальных условий.
9.11.46. Суб. Стараюсь дома больше работать по хозяйству, чтобы оправдать свой приезд. В свободное время болтаю с детьми о разном. Все они взрослеют быстро, не по годам. Но очень худые, истощённые. Люсе и Свете уже по десять лет. Боре – восемь. Тамаре – шесть. Вале исполнилось двадцать. Хочет умного, образованного, красивого и состоятельного жениха. А где взять такого в станице в наше время? Все бедные..
10.11.46. Вос. Ходил на речку. Хотел покататься на коньках, но лёд слабый, трещит. Не стал рисковать.
Во Франции снова выборы в парламент.
11.11.46. Пон. Читал Пришвина. Замечательные произведения.
Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, в которой подтвердила, что положения Устава и Приговора Международного военного трибунала в Нюрнберге являются принципами международного права, то есть, признана их обязательность для всех государств. Это удар по Трумэну и Черчиллю.
12.11.46. Вт. Увлёкся Пришвиным. Как он замечательно пишет о природе, лесной, речной и болотной живности, о деревьях, травах. Настоящий певец природы.
Во Франции коммунисты заняли первое место в парламенте. МРП потеряла часть голосов, а социалистическая партия вновь потерпела поражение, потому что проститутка, хочет нравиться и рабочим и капиталистам, примирить непримиримое.
13.11.46. Ср. Закончились каникулы, снова отправляюсь в Краснодар. Жизнь моя измеряется отрезками от каникул до каникул, от праздника, до праздника. Начинаю отсчитывать дни, сколько осталось до окончания спецшколы. Что будет дальше?
14.11.46. Чет. Писали сочинение на тему «Война и мир» Перед уроком учительница говорит:
– В Ленинграде идёт новая опера Прокофьева «Война и мир». Её успех превзошёл оперы «Евгения Онегина» и «Пиковую даму».
– Мы не видели ни то, ни другое, – говорит Батыш. – Хорошо бы эти оперы показать у нас в школе.
– У нас сцена не позволяет, – шутит учительница.
15.11.46. Пят. На немецком Поддашкин получает замечание:
– Нельзя разговаривать на уроке!
Через несколько минут опять ему замечание:
– Поддашкин, нельзя подсказывать!
– То нельзя, это нельзя, – ворчит Юра. – Что же можно?
– Можно делать то, что тебе скажут, – острит Малышев.
– А вот этого я не хочу делать, – отвечает Юрий.
– Тогда вам в армии делать нечего, – говорит учительница.
– В армию я иду есть сытно. Потому и в лётчики иду.
16.11.46. Суб. На литературе преподаватель говорит:
– Первым интеллигентом России был Радищев.
– А последним кто? – спрашивает Грибачёв.
– Вы, – находчиво реагирует педагог.
На перемене Ляхоцкий изрекает истину:
– Глупее тот, кто обманут.
Действительно, обмануть можно только более глупого.
– Дурак – не глупец. Он – хуже, – говорит Слава.
Я вспомнил Бисмарка, который говорил: «Глупость – дар божий, но не стоит им злоупотреблять.
17.11.46. Вос. Женя после завтрака сидит с пустыми глазами.
– Что у тебя в голове? – спрашиваю.
– Абсолютный вакуум.
Потянул его в кино.
18.11.46. Пон. Говорю Виктору Мандровскому:
– Что-то у меня звенит в ушах.
– Это глас божий. Прислушайся.
19.11.46. Вт. На тригеометрии решал у доски задачу. Решил быстро. Сел за парту. Женя говорит мне:
– У тебя в мозгу не извилины, а борозды.
В Румынии парламентские выборы.
20.11.46. Ср. Легли спать. Федя Матерный сразу засопел, захрапел. Билый кричит:
– Федька! Ну, чего ты не скончался в утробе матери.
Федя храпит. Начали кидать в него подушки. Схватился в испуге.
– Га? Чё?
– Не кидайте, – кричит Троян. – Не делайте из дурака идиота.
В Румынии на парламентских выборах победу одержали демократические партии.
21.11.46. Чет. Стоим утром в строю, ждём выхода начальства. Появляется майор Крылов. Строгий вид.
– Сейчас начнёт ругать, – говорит Грибачёв – У него мозг из крутых извилин. Не человек, а диктатор.
– Вот так точка зрения? – удивляется Плихунов.
– Это не точка зрения, а точка презрения, – поправляю его.
– Точно сказано, – соглашается Валя. – А я считаю майора сильным и справедливым человеком. Настоящий военный!
22.11.46. Пят. Дима Захарченко очень скромный и какой-то нежный человек. Мандровский смотрит на него и говорит:
– Ты очень девственный мужчина.
А сзади слышу, Троян спрашивает Малышева:
– Ты любишь читать газеты?
– Только в сортире в ожидании процесса.
23.11.46. Суб. В столовой Поддашкин ворчит:
– Это не столовая, а морилка.
– Она тебя от голода спасает, а ты, – возмущается повариха.
– Спасёт ли ещё не известно.
В медицинском мире Москвы развернулись события, получившие громкий резонанс. Двое учёных микробиолог и иммунолог Клюева Н.Г. и гистолог Раскин Г.И. сделали сообщение, что ими открыт препарат, излечивающий рак в различных его проявлениях. Препарату дали название «КР». Апробацию препарата на людях организовали сами изобретатели без официальных санкций. Опыту подверглись 57 человек. 27 из них к тому времени излечились. Но «КР» не вызвал доверия. Поднялся шум в медицинских кругах и ажиотаж вокруг этого препарата не только в нашей стране, но и за рубежом.
– Все верят в то, во что хотят верить, – говорит Женя.
24.11.46. Вос. Читал Леонова «Барсуки».
25.11.46. Пон. В США пресса пишет о подготовляемых мерах наступления на левые силы, то есть, прежде всего, на коммунистов. Кампания преследования «шпионов», «рук Москвы» набирает силу.
– Всё это похоже на положение в США накануне глубокого экономического кризиса в 1937 году, – говорит преподаватель истории. – Тогда так же была поднята антикоммунистическая истерия и аресты по ложным обвинениям. Без доказательств в убийстве были казнены на электрическом стуле Сакко и Ванцетти, активные участники радикального движения.
26.11.46. Вт. После того, как югославы сбили американский самолёт-нарушитель С-47, вторгшийся в их воздушное пространство, президент США пригрозил применить атомную бомбу против Югославии. Наглец распоясавшийся.
США создают центр по изучению воздействия атомных взрывов на человеческий организм. Для этого намерены разместить в Хиросиме свою группу по извлечению трупов, заражённых радиоактивным облучением. Они серьёзно готовятся к применению атомного оружия.
27.11.46. Ср. Идёт из туалета Малышев, расставив ноги.
– Что с тобой? – спрашиваю.
– Да процесс начался раньше, чем я штаны снял.
В СССР создана Дальняя авиация. Её командующим назначен маршал авиации Ворожейкин..
28.11.46. Чет. Рассалов о чём-то увлечённо рассказывает.
– Глупость! – обрывает его Побокин.
– Глупость, но увлекательная.
– Глупость чем она увлекательнее, тем глупее и опаснее.
Как-то я пропустил известие о том, что присвоено звание Героя Советского союза сержанту Павлову Якову Фёдоровичу, который руководил защитой одного дома в Сталинграде и не сдал его. Ныне он живёт в Новгороде.
29.11.46. Пят. Идёт мужчина и курит. Едкий махорочный дым клубится над головой
– Мужик мглою небо кроет, – говорит Слава.
Сегодня пять лет со дня казни Зои Космодемьянской. Прослушали информацию о её подвиге.
Французский учёный физик-ядерщик Жолио-Кюри организовал Комиссариат по атомной энергии.
30.11.46. Суб. На уроке истории Женя, слушая преподавателя о капитализме, говорит:
– Когда же мы этот капитализм прикончим.
– Когда создадим атомную бомбу, – выкрикивает Бойко.
Да, империализм с атомной бомбой страшнее фашизма.
На территории немецкого концлагеря Освенцим создан музей.
Во время репетиции оркестра капельмейстер рассказывал о руководителе Ансамбля песни и пляски СА и ВМФ А Александрове.
1.12.46. Вос. США направили в Европу звено бомбардировщиков В-29. В течение двух недель «сверхкрепости», способные нести атомные бомбы летали вдоль границ Югославии и других стран Восточной Европы. Фашистский разбой.
Читаю «Тихий Дон» Шолохова. Интересно, здорово, правдиво. Смотрел фильм «Первая перчатка» о боксёре и любви.
2.12.46. Пон. Кушнир оскорбил Бойко. Тот ходит и поёт:
– Дуракам везде у нас простор.
Великобритания и США подписали соглашение об объединении их оккупационных зон в Германии. В своих оккупационных зонах США, Англия и Франция всё сделали для возрождения германского империализма с целью использования его против СССР.
3.12.46. Вт. Дима спрашивает у Славы:
– Ты инициативный?
– Нет, конечно.
– Так нет или конечно?
– Конечно, нет!
В Греции высадилась группировка морской пехоты США и Англии. Это интервенция с целью подавить демократическую революцию и установить в стране монархический порядок. Американская «демократия» спасает греческую монархию. Смешная «демократия»
4.12.46. Ср. Быркин говорит Кушниру:
– Ну, ты и стервотип.
– Ты думаешь, я нехороший. Загляни в мою душу глубже.
– Заглянул. Дерма много.
– Брешешь. В душе моей много хорошего, но дурь почему-то чаще вырывается наружу, – смеётся Степан.
С конвейера Московского автозавода Коммунистического интернационала молодёжи сошёл первый легковой автомобиль «Москвич – 400» для продажи населению.
– Куплю с первой же зарплаты, – говорю ребятам.
– Когда ты зарплату получишь, то будут уже другие автомобили.
5.12.46. Чет. Полки иностранного легиона Франции двинулись на удушение вьетнамской революции. Франция уже забыла, что её саму совсем недавно вызволили из-под гитлеровского сапога. Сказано империалисты. Им главное, господство над кем-то. Французам во Вьетнаме помогает США. Трудно придётся вьетнамцам. Но они решительны. Хо Ши Мин провозгласил: «Отечество в опасности!». В Ханое сформирован полк защиты революции. В джунглях сосредотачиваются новые воинские подразделения. В тылу врага создаются многочисленные партизанские отряды. Развёрнуто подполье под руководством коммунистов.
6.12.46. Пят. Американцы разворачивают психологическую войну против СССР. В официальных документах США говорится: «Психологическая война может послужить весьма важным оружием для внесения разброда в среду народов СССР, для подрыва их морального духа, для внесения смуты и дезорганизации жизни страны. Особенного эффекта следует ожидать от подрывных операций, проводимых среди этнических групп с использованием националистической аргументации и лозунгов «освобождения»
В Европе разворачиваются новые диверсионные радиостанции и печатные органы. Белые эмигранты и беглые каратели из СССР будут обеспечены диверсионной работой против нас.
7.12.46. Суб. На истории отвечал по вопросу: «Значение победы Красной армии в Сталинградской битве». Получил пятёрку. Женя спрашивает:
– Ты не боишься, когда тебя к доске вызывают?
– Если знаю урок, то не боюсь. Не знаю – волнуюсь.
– А для меня выход к доске страшнее выхода на эшафот. Даже когда знаю урок.
– Не надо паниковать. Нужно быть уверенным в себе. Даже, если не знаешь, соображай, что сказать. Ведь кроме учебников есть жизнь, которая нас учит, подсказывает.
– Ты легко соображаешь, а я – тугодум.
– Больше читай книг, газет, журналов, – советую ему.
8.12.46. Вос. Тянет в театр. Пробрался вновь на «Холопку». Чарующая музыка, декорация. Прекрасная «холопка» в лёгком тулупчике, варежках, валенках, шапке на фоне зимнего пейзажа. Озорные глаза, румяные щёки, алые губы и звонкий голос, страсть любви. Зима. Снег, звон бубенчиков и лёгкая песня. После соприкосновения с такой красотой хочется жить и творить что-то прекрасное, радостное для души. Хотелось, чтобы эту красоту увидела мама, мои младшие сёстры и брат, которые ещё не были в театрах. Решил, что когда стану зарабатывать деньги, обязательно поведу маму в театр. Пусть увидит настоящую красоту.
9.12.46. Пон. Говорят, сын Сталина Василий, ставший в 23 года генералом, ныне командующий ВВС Московского военного округа, спился основательно.
– Рано стал генералом, вот и спился, – делает вывод Покрышкин.
10.12.46. Вт. Билый мне говорит:
– Для меня тригеометрия – джунгли. Как ты в ней разбираешься?
– Прорубываю просеки и пробираюсь.
Слышал разговор фронтовиков.
– СССР и США вышли из войны с разным соотношением сил военно-морского флота, – говорит моряк. – Америка стала самой сильной морской державой. Нам предстоит много строить современных кораблей, чтобы сравняться с США.
11.12.46. Ср. Переходим из класса в класс для занятий.
– Вперёд на задние ряды! – кричит Трифонов.
Генеральная Ассамблея ООН признала геноцид преступлением, за совершение которого виновники и соучастники подлежат наказанию. Это хорошо!
12.12.46. Чет. В нашей стране голод. А США, вопреки договорённости, прекратили поставки в СССР оборудования и материалов по ленд-лизу. Это попытка помешать послевоенному восстановлению советской экономики.
– Боятся они конкурентоспособности плановой экономики, вот и вредят нам, – говорит капитан Ивакин. – Война доказала преимущества нашей экономики, методов управления ею.
13.12.46. Пят. Мирошниченко спрашивает меня:
– Ты чувствуешь себя героем, оттого, что хочешь быть лётчиком?
– Лётчик – мужская, героическая профессия. Нет большей славы для мужчины, чем быть настоящим мужчиной.
– А я и не знаю, почему меня тянет в небо, чтобы летать, или чтобы славу приобрести.
– Кто не любит славу, тому в небе делать нечего, – вмешивается в разговор Мандровский.
– Славу пожмёт тот, кому повезёт, – говорю я, вспомнив разговор с Сашей. – Славу не планируют, она сама выбирает героев.
14.12.46. Суб. Анекдот. «Ты же обещал на мне жениться!» «Мало ли чего я на тебе обещал»
Националисты Украины и Прибалтики продолжают нападения на советских и партийных работников, убивают военных. Они понимают, что их сепаратистские намерения отвергаются всем населением, и их националистическое движение не представляет реальной силы. Но, совершив однажды преступления против своего народа, они оказались в западне собственных деяний. Им некуда деться, кроме как обитать в лесах и добывать себе пропитание бандитским способом. Их политическое движение выродилось в бандитское. Так в истории часто бывает.
15.12.46. Вос. Один армянин рассказал, что из многих стран мира около 150 тысяч армян репатриировано на свою историческую родину. Он тоже приехал из-за рубежа. Когда поезд пересёк границу Советской Армении, люди остановили его, выбежали из вагонов и, упав на колени, целовали землю.
– Армяне словно входили в свой храм под родным небом. Будто заново родились, – закончил он свой рассказ.
16.12.46. Пон. Бывшие фашисты, нацисты, предатели всех европейских стран, палачи и каратели собственных народов всякими способами вырываются из Европы на другие континенты. Европа выплюнула всю нечисть в США, Латинскую Америку, Австралию, в некоторые страны Азии и Африки. Они продолжают своё дело карателей и палачей в войнах с национально-освободительными движениями. Они стали наёмниками самых разных реакционных режимов, фашизируя другие страны и антинациональные, антиосвободительные силы. Их используют, как инструкторов карательных отрядов. Их опыт представляет большую ценность для империалистических сил, реакционных режимов. Западные страны пугают свои народы ростом «красных», но их страны захлестывает коричневая чума. Поздно или рано это аукнется для тех стран, в которые вливается этот грязный поток.
17.12.46. Вт. Майор Крылов говорит:
– США разворачивают новую форму войны с СССР – психологическую. Американский журналист Сульцбергер пишет: «Импульс просоветских настроений, создавшийся в течение войны в интересах поддержания Великого Союза, продолжал упорно действовать и с наступлением мира. Это обстоятельство затрудняло для администрации проведение жёсткой политики, требуемой в настоящее время. Поэтому и была начата кампания с целью достижения более подходящего психологического баланса общественного мнения, что позволило бы правительству занять более твёрдую линию».
Наймит США Степан Бендера развернул активную вооружённую борьбу с советским строем на Украине. Последнее отчаяние?
18.12.46. Ср. Грищенко разыгрывает Богданова. Тот сердится:
– Имей в виду, во мне сидит два существа: человек и зверь. Но зверь сильнее. Если я его выпущу – быть беде.
В американской зоне оккупации в Западном Берлине создана и начала свою работу радиовещательная станция РИАС с целью подрывных передач на СССР и страны Восточной Европы.
В СССР возвращаются массы эмигрантов..
19.12.46. Чет. Преподаватель истории ВКП(б) говорит нам:
– Главными поджигателями войны и мировой напряжённости являются американские магнаты военной промышленности. Война приносила им огромные прибыли, так как были несметные военные заказы. Мирное время резко сокращает военные заказы, а, значит, и их прибыли. Мир этим магнатам не нужен, они и свирепствуют.
В США 3 млн. человек безработных. Это 4,5 %. работоспособного населения.
– Хочешь быть богатым, обдери ближнего, – говорит Риденко.
20.12.46. Пят. Президент США Трумэн считает, что его могущественной стране не нужны никакие союзники. Что мощь США позволяет им самостоятельно наводить мировой порядок, не разделяя это право ни с кем. Они не только ведут наступление на СССР, Восточную Европу, но и стремятся подмять под себя Западную Европу, в том числе подхалимную Англию. Своих бывших друзей США намерены использовать в роли пушечного мяса.
Перечитал «Разгром» Фадеева.
21.12.46. Суб. Пошли со Славой на обед без строя. Идём по улице, а навстречу майор Крылов.
– «Мрак» идёт! – перепугано толкает меня Слава.
Я хватаю его за руку и в подворотню. Уверен был, что он нас не заметил. Но Слава дрожит:
– А если он нас засёк?
– Ну, не отчислят же. По наряду объявит и всё. Отработаем.
– Да, мозги как начнёт промывать, затоскуешь.
Удивил его животный страх. Будто «мрак» не человек. Когда меня за что ругают, мне стыдно за проступок, но я страха не испытываю.
Сталин в день своего рождения дал интервью сыну Рузвельта Элиоту Рузвельту. Он ответил на 12 вопросов. Поддержал предложение о немедленном создании Совета Безопасности ООН, международных полицейских сил по поддержанию мира с участием вооружённых сил всех объединённых наций. Он констатировал ухудшение советско-американских отношений после смерти Рузвельта. Но он заявил, что угроза войны нереальна.
22.12.46. Вос. Говорят, что в СССР создан ядерный реактор.
– Шо то ще за чудо? – спрашивает Кушнир.
– То чудо делает атомные бомбы, – говорит Гончаров.
– Ух, ты! Мне бы такэ чудо.
Франция наращивает боевые действия против Демократической Республики Вьетнам с целью своего господства. Кто-то сказал: «На штыки можно опираться, но на них нельзя сидеть».
23.12.46. Пон. На уроке литературы спрашиваю у учительницы:
– Что дали стране постановления ЦК партии по литературе и искусству?
– О! Они сыграли важную роль в подъёме идейности советской культуры. Более крепко связали литературу и искусство с задачами страны и современности. Писатели повернулись лицом к реальной народной жизни, её проблемам.
Рассердился на Кушнира за то, что он меня толкнул, и я ударился о стол. Обозвал его «дураком». Женя говорит мне:
– Не обижайся на дураков. Дурость – не прихоть, а тяжёлый недуг.
В Китае всё более разворачивается национально-освободительная война и народная революция.
24.12.46. Вт. На уроке физики Поддашкин не ответил на вопрос. Преподавательница рассердилась:
– Чем занята ваша голова? О чём она думает?
– У меня голова не думает. Желудок думает, – объясняется Юрий.
– И у меня желудок мыслит лучше, чем мозг, – добавляет Кушнир.
– Это заметно, – сокрушается педагог. – И печально.
Педагоги наши ещё более голодны, чем мы. Нас хоть чем-то кормит государство, а им ежедневно надо искать пищу.
Ребята рассказывают, что в Чкаловское лётное училище прибыло на учёбу 300 югославов. Там учатся албанцы, китайцы, чехи, словаки, поляки и др.
25.12.46. Ср. Спрашиваю майора Крылова:
– Куда делся маршал Рокоссовский?
– Маршал Рокоссовский назначен министром обороны Польши.
– Как так? Советский маршал
– Ведь он поляк. Теперь уже польский маршал.
– Значит Польша наша?
– Не наша, а народная.
26.12.46. Чет. Преподаватель стыдит Казначиевского за то, что урок не выучил.
– Не будите во мне совесть. Заплачу, – просит Казначиевский.
Советский Союз выступил в ООН с требованием прекращения агрессии против индонезийского народа объединённых вооружённых сил Голландии и Англии.
Из Ливана эвакуированы англо-французские войска. Всё больше земли освобождается от угнетателей и эксплуататоров.
27.12.46. Пят. Нашим военным прибавили зарплату. Хорошо.
В Китае в освобождённых районах КПК проводит аграрную реформу. Крестьянам раздают помещичьи земли и имущество.
В США вышёл сборник статей «В атомный век». Один из авторов пишет: «Наибольшее преимущество, которое радиоактивная пыль создаёт для использующей её науки, состоит в том, что в таком населённом пункте, как город, она убьёт все живые существа, не причинив вреда собственности».
Вот чем для империалистов выгодно это оружие. Уничтожая людей, они завладевают их собственностью.
28.12.46. Суб. Читаю «Молодую гвардию» Фадеева, за которую он удостоен Сталинской премии. Сильная книга. Всё основано на реальных фактах.
В стране бедствие. Засуха, превосходящая по своей силе засуху 1921 года, поразила Северный Кавказ, правобережье Нижней Волги, Молдавию, Украину, Центрально-чернозёмные области.
В Западной Австралии тоже засуха. В течение 333 дней температура достигала 32 градусов. Это рекорд самого жаркого места.
29.12.46. Вос. Сегодня в интернате зашёл разговор о смене руководства в армии. Обсуждали достоинства военноначальников. Каждый «знаток», хотя все сведения от слухов. Точно лишь то, что узнаётся из газет. Соколовскому Владимиру Леонидовичу присвоено звание маршала Советского Союза, и он назначен Главнокомандующим Группы советских войск в Германии. Начальником Военно-воздушной академии назначен маршал авиации Фалалеев Ф.Я.
Смотрел фильм «Сердца четырёх». Хорошая песня: «Всё стало вокруг голубым и зелёным». Так легко запомнилась. Все её напевают.
30.12.46. Пон. Прочитал «Два капитана» Каверина. Прекрасный роман. Не зря Каверин получил за него Сталинскую премию.
Наши войска выведены из Чехословакии.
В Швеции вышли публикации немца Вилли Бранта о Нюрнбергском процессе «Преступники и другие немцы». Они вызвали в Германии смятение. Прочитать бы.
31.12.46. Вт. Минул очередной год. В личной жизни счастливых дней было много. Ещё год пройден к цели.
Несмотря на трудности в стране, в основном, завершилась перестройка хозяйства с военного времени на мирное. Однако валовой объём выпущенной промышленной продукции примерно на 17 % будет ниже прошлого года и составит не более 77 % от довоенного уровня. Ещё не скоро страна поднимет народное хозяйство.
Верховный Совет СССР принял план 4-й пятилетки.
Международная жизнь была насыщена многими событиями. Получили независимость Филиппины, Иордания. В СССР приезжал Броз Тито. Он стал председателем Совета Министров ФНРЮ. Ушёл в отставку президент Франции Шарль де Голь. В Чехословакии председателем правительства стал Клемент Готвальд. Президентом Временного народного комитета Кореи назначен Ким Ир Сен. Япония провела первые парламентские выборы, стала парламентской монархией. Принята конституция.
1947 год
1.01.47. Ср. Вчера приехал в 11 вечера. Меня ждали. Накрыт стол. Кукурузные лепёшки. Жареная капуста. Молоко. Получился новогодний ужин, как праздничный. Долго за полночь болтали с Валей о наступающем годе. Встречаем его с большими надеждами. Для меня главное, что это последний год моей учёбы в спецшколе. Далее, надеюсь, будет учёба в лётном училище.
Проснулся поздно. Обтёр тело снегом. Позавтракав, пошёл убирать коровник. В общем, праздник отметил общением с семьёй и хозяйством.
2.01.47. Чет. Весь день дома. Читал газеты, журналы, книги. Слушал радио. Столько разных новостей. Победа СССР в войне, повергнувшая основную силу империализма – фашизм, во многом предопределила ход послевоенного развития мира. Создались благоприятные условия для революций в Европе и Азии, развала колониальной системы, расширения зоны социализма. Но, именно, это ожесточает империализм и делает его более агрессивным, изощрённым в борьбе против народов. Он перегруппировывает свои силы, развязывает шантажи и новые войны. Открыто проводит политику с «позиции силы».
Читал книгу П. П. Вершигора «Люди с чистой совестью». После таких книг возрастает гордость за советских людей, за нашу страну, сформировавшую прекрасное общество самоотверженных тружеников и отважных бойцов. Таким должен быть весь мир.
3.01.47. Пят. После прочтения книги «Люди с чистой совестью» много думаю о себе, критикую собственные недостатки, слабости, строже воспитываю себя.
Ходил к Цыганковым. Николай прекрасный человек. Прошёл беспризорную жизнь, отслужил на флоте. Смелый и правдивый. Поиграли в карты. Рассказывал им анекдоты. Николай смеялся до слёз. Я, веселя друзей, придерживаюсь изречения В. Ключевского: «Самый дорогой дар природы – весёлый, насмешливый и добрый ум». Николай меня долго не отпускал.
4.01.47. Суб. В клубе колхоза «Красный колос» смотрел новый фильм «Адмирал Нахимов». В ролях Алексей Дикий, Евгений Самойлов, Рубен Симонов. Клуб набит людьми, негде ногу поставить.
5.01.47. Вос. Был у Бондаревых. Болтал с Василием. Вечером ходили в кино «Белый клык». В ролях Олег Жаков, Елена Измайлова, Лев Свердлин, Николай Плотников.
6.01.47. Пон. Провёл весь день дома с братом и сёстрами, так как завтра уезжать. Рисовал. Сделал всё, что мог по хозяйству.
Читал, что в компартии СССР уже числится 6 млн. человек. Половина из них стали коммунистами в годы войны. Партия намечает меры по повышению теоретического уровня нового пополнения. Усиливается внимание их политической и экономической учёбе, развёртыванию дискуссий в печати, на семинарах и конференциях.
7.01.47. Вт. Наколол дров. Перетаскал навоз. Надёргал из скирды больше сена, чтобы маме и детям легче было.
Уехал в Краснодар. Как всегда без билета. Все ровно их нет в кассе. А у меня, как человека в военной форме никогда билет не проверяют. Какая-то компания перед отходом поезда громко пела: «Как родная меня мать провожала. Тут и вся моя родня набежала» Меня на этот раз никто не провожал. Друзья в армии. Родных не пустил на вокзал. Поздно и холодно.
8.01.47. Ср. Встреча с друзьями. Малышев, пожимая мне руку, процитировал Диогена: «Протягивая руку друзьям, не надо сжимать пальцы в кулак». В школе показали новый фильм «Глинка», об основоположнике русской национальной музыке композиторе Фёдоре Глинке. Играли Чирков, Соболев, Серова.
9.01.47. Чет. В интернате спорили о характерах. Я слушал болтовню, не участвуя в споре. Славка Станкевич спрашивает:
– Ты чего молчишь?
– Кто много говорит, у того остаётся мало времени на то, чтобы думать, – отвечаю ему.
10.01.47. Пят. Спрашиваю у Жени Мирошниченко:
– Ты что больше всего любишь?
– Всё люблю.
– Даже врагов?
– Даже врагов. Потому у меня их нет.
– Ты что Иисус?
– Может и Иисус.
11.01.47. Суб. Идёт комсомольское собрание. Поднялась перепалка. Захарченко говорит:
– Гав! Гав! – это не диалог. Это собачья полемика.
За рубежом кричат, что СССР ввёл в Польшу дополнительно десять дивизий. Это провокация в связи с тем, что в Польше скоро выборы в сейм. Надо правым силам оттеснить левых и пробраться к власти.
Холодно. Прорвался в кино на старый фильм «Свинарка и пастух».
Читал Твардовского «Дом у дороги».
12..01.47. Вос. Дима, увидев книгу Вершигора «Сильные духом», говорит:
– Мы тоже сильные духом. Есть хочется, но мы не ноем.
Смотрел новый фильм «Первая перчатка». Ходили всем боксёрским коллективом. Хорошо играли Владимир Володин, Анастасия Зуева, Иван Переверзев.
СССР передал на хранение польским властям в г. Лодзи памятники и кладбища, на которых захоронены советские воины, погибшие в боях за Лодзь.
13.01.47. Пон. Дрался на бокс с Трояном. Потерпел неудачу. Когда меня постигают неудачи, я становлюсь молчаливым, думаю, над неудачей и злюсь на себя. Вечером прочитал у Экзюпери: «Побеждённые должны молчать, как зёрна». Рад, что Экзюпери подтвердил мой характер. Нужно сохранить себя, как зерно. Придёт время и оно прорастёт.
14.01.47. Вт. Кушнир говорит Малышеву:
– Ты крепко спишь.
– Это оттого, что у меня ничего нет в голове. Меньше знаешь, лучше спится.
Читал Вольтера. Россия всегда была загадкой для иностранцев, но многие в неё влюблялись, среди них – Вольтер. Говорят, когда Черчилль был в СССР, он сказал: «В России нет дорог, одни направления». А Бисмарк, будучи послом в России, много путешествовал и говорил, что в России «долго запрягают, но ездят быстро». СССР стал для иностранцев ещё большей загадкой.
15.01.47. Ср. Ребята часто употребляют познанные слова не по назначению. Дурнев ноет от тяжёлой жизни в спецшколе
– Психика моя устала.
– Ты своим нигилизмом не вдохновляй массы, – одёргивает его старшина Терещенко.
Идёт суд над атаманами казаков-предателей: Красновым П.И., Султан-Гиреем Клычем, Шкуро, Домановым, Красновым С.Н., фон Панвицем.
В школе крутили старый фильм «Джульбарс». Но и это хорошо.
16.01.47. Чет. Трифонов, проглотив обед, сетует:
– Как быстро проходит этот процесс.
17.01.47. Пят. В «Правде» напечатано сообщение: «Военная коллегия Верховного суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооружённых белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Краснова П.Н, генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А.Г., командира «дикой дивизии» генерал-майора белой армии Султан-Гирея Клыча, генерал-майоров белой армии Краснова С.Н. и Доманова Т.Н., а также генерал-лейтенанта германской армии эсэсовца фон Панвица в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооружённую борьбу против Советского Союза и проводили против него шпионско-диверсионную и террористическую работу...»
Обвиняемые приговорены к смертной казни через повешение.
Наконец-то, настигла их кара.
– Братцы, учите хорошо историю, разберитесь в политике, – призывает нас Гончаров, – чтобы и вас не повесили.
18.01.47. Суб. Комсомольское бюро выдвинуло инициативу провести субботник в связи с днями смерти Ленина.
– Инициативные хуже дураков, – ворчит Побокин.
На Западе считают, что СССР в экономическом отношении уязвим и в определённом смысле бессильная страна.
Прорвался в городе на новый фильм «Весна» Чудесная кинокомедия. В ролях: Любовь Орлова, Николай Черкасов, Плятт, Раневская.
19.01.47. Вос. В Польше выборы в сейм. После войны нас всех захватила политика. Все переживаем, каким будет мир. И сегодня переживаем за Польшу, победят там левые или нет. ТАСС опроверг сообщение американской газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» о введении в Польшу ещё десяти советских дивизий. В связи со 2-й годовщиной освобождения Словакии, городской комитет Кошицы избрал Сталина почётным гражданином города.
Смотрел старый, 1939 года, кинофильм «Доктор Калюжный»
20.01.47. Пон. На теории полёта Изотов, поставив двойку Однорукову, говорит:
– Дорога к небу не устлана ковриками.
Побокин читает на уроках книги. Тесленко спрашивает его:
– Что ты всё читаешь, читаешь, а слушать учителей, когда будешь?
– Читая книги, я лечу в мире знаний, – ответ Владимира.
21.01.47. Вт. Ткачёв, обидевшись за что-то на чёрного Богданова, кричит ему:
– Ты, цыганская порода. Туннель в конце света.
Запад бойкотирует репарации из западных зон для СССР. До 1 января 1947 года СССР получил репараций из западных зон всего лишь 12,5 млн. долларов. Это экономическая война Запада на ослабление СССР.
22.01.47. Ср. Рассалов о чём-то рассказывал в углу. Слышу голос Плихунова:
– Ким, притормози мозги. Дай извилинам расправиться.
– Зачем? Пусть морщатся, чтоб их больше было.
23.01.47. Чет. Недавно Гончаров призывал:
– Не надо бояться жуликов! С ними надо бороться по-мужски!
Вечером жульё отняло у него шапку. Мы над ним потешились.
24.1.47. Пят. Новый анекдот. Зима. Мороз. Зашёл Миша к другу Феде. Федя сидит один в доме и играет на гармошке. «Ты один? А где твоя жена?» – спрашивает Миша. «В сарае дрова колет», – отвечает тот. «Ты, что, Федя, спятил! Жена на холоде дрова колет, а ты сидишь в тепле на гармошке играешь» «А что делать, если она не умеет на гармошке играть».
На собрании классного отделения Дима произнёс:
– Надо жить по принципу: сжигать себя, чтоб другим от твоего пламени светло было!
– Дима, посвети! – раздалось из класса.
25.01.47. Суб. На перемене схватились в борьбе друзья Сулеменко и Марченко. Оба боксёры. Сулеменнко одолевал соперника и причинил ему боль. Тот психанул и ударил друга по лицу. Мужчины жёстки в шутках, очень злятся, когда затрагивается их самолюбие и, тем более, физическая слабость.
Троян Гончарову, после его блестящего ответа урока, говорит:
– Ты потенциальный гений.
– Интересно, станет ли Гончаров знаменитым, – говорю Славе.
– Подумаешь, на один бал знает урок лучше нас и уже «гений».
26.01.47. Вос. Анекдот. Парень женился. Через год встретился ему друг детства, говорит: «Слышал, что ты женился. Девку-то честную взял?». «Пожалуй. Год с ней уже живу, пока ничего не украла».
Смотрел в городском кинотеатре новый фильм «Старый водевиль». В главных ролях Николай Гриценко, Максим Штраух, Людмила Семёнова.
27.01.47. Пон. Поддашкин на занятиях по Уставу внутренней службы начал рассуждать, какие статьи надо бы доработать.
– Поддашкин, – говорит командир роты, – Уставы надо выполнять, а не обсуждать. Их до издания обсудили в войсках и утвердили лучшие варианты. К тому же ваши мнения нелогичны.
Поддашкин, любитель дискуссий, недоволен тем, что полемика не состоялась, ворчит:
– Как начальника понимать, когда он не хочет с тобой разговаривать о важном деле?
– Если твоё мнение не сходится с мнением начальника, значит, ты дурак, – говорит Побокин. – Если ты не понимаешь начальника, значит, ты не дорос до его мышления.
28.01.47. Вт. Преподаватель делает замечание Кушниру:
– Товарищ Кушнир, почему вы вертитесь на уроке, не слушаете?
– У него аллергия на занятия, – комментирует Станкевич.
Читал о татарском поэте Мусе Джалиле, погибшем в фашистской тюрьме. Вдова писателя Абдуллы Алише, погибшего вместе с Мусой Джалилем передала в союз писателей Татарии их тетради, спасённые и сохранённые в фашистской неволе.
29.01.47. Ср. Ткачёва предложили избрать агитатором.
– А что я должен делать? – спрашивает он комсорга.
– Нам мозги пудрить, – подсказывает Поддашкин.
– Так это же не моё дело. Это лучше выполнит Рассалов.
– А у меня пудры нет, – парирует Рассалов.
– Пудры нет, так дерьма навалом.
30.01.47. Чет. Дурнев, завалив чернильницу на парте Мандровского, тут же трусливо говорит ему:
– Извини, не видел.
– Смотреть надо лучше, а то я тебе глаза подверну.
В ООН обвиняют СССР, будто он имеет в своём распоряжении новый активный противораковый препарат, но не передаёт его на пользу всему человечеству, а держит в качестве крупного козыря в политической игре. Кушнир кричит:
– Правильно! Хай вси империалисты подохнут от рака.
– Империалисты не подохнут. Они богатые, – говорю ему. – Погибнут простые люди других стран, рабочие и крестьяне.
– Если у них погибнут рабочие и крестьяне, то с ними подохнут и империалисты, – не сдаётся Степан.
31.01.47. Пят. Была политбеседа.
– В ВКП(б) состоит 6 миллионов коммунистов, – читает комсорг.
– Членов партии и кандидатов, – поправляет его Казначиевский.
– Какая разница? – удивляется тот.
– Война проверила, что не все члены партии были настоящими коммунистами. Нашлись среди них и предатели.
– Надо в партию принимать через фронт, – говорит Побокин. – Проверенных в бою на прочность и преданность.
1.02.47. Суб. Говорили на уроке физики об атомной бомбе.
– Человечество стареет, но не умнеет, – шепчет мне Женя.
Перед сном резвились, как всегда. Загадывали загадки. Кричу:
– Без рук, без ног, а ворота открывает?
– Инвалид! – отвечает Мандровский.
2.02.47. Вос. Дима Захарченко спрашивает меня:
– Какие ты исповедуешь принципы взаимоотношения с людьми?
– Не сотвори себе врагов. Не отвергай друзей. Отбирай в друзья только честных.
– Думаю, что ты не ошибаешься в принципах.
Читал Федина «Похищение Европы» Смотрел новый фильм в городе «Каменный цветок». Очаровательная сказка. В главных ролях Дружников, Макарова, Деревщиков, Яншин.
3.02.47. Пон. Дневалим с Мандровским. Он просит меня:
– Подневаль за меня два часа, а я сбегаю в город. При сдаче дежурства за тебя полы помою.
– Я за тебя отстою, а ты полы не помоешь, – отвечаю, зная его.
– Гад буду! – клянётся Виктор.
– Не верю клятвам. Верю делам. Сначала помой.
– Собственно говоря, мне в город и не к спеху, – смеётся он.
Уловка ему не удалась.
4.02.47. Вт. Командир роты говорит:
– Мыслите, как вам говорят!
– А как мыслить, когда не говорят? – спрашивает Кравченко.
5.02.47. Ср. Закончился обед. Казначиевский поднимает опустошённую тарелку на ладони и произносит:
– Чаша жизни, когда же тебя наполнят до краев, и я познаю радость своего существования.
6.02.47. Чет. Преподаватель истории спрашивает
– Что для вас Родина, товарищ Сегида.
– Место, в котором я родился, – отвечает Иван.
– Утроба матери, что ли? – недоумевает Грищенко.
Побокин сокрушается:
– Идеалов много, а примера нет.
7.02.47. Пят. Захарченко кричит Матерному:
– Не порть своим духом мой нюх!
– Не тяни своим нюхом мой дух, – отвечает тот.
8.02.47. Суб. Идём со столовой. Спрашиваю у Жени:
– Сколько нужно денег для полного счастья?
– Это зависит от размера счастья. Мне бы сейчас хватило 100 рублей, чтобы хорошо наесться хлеба.
Были в бане. Разделись. Худые все, как скелеты. Тесленко говорит:
– Мы не люди, а призраки.
9.02.47. Вос. На базаре женщины ругаются. Кого-то громко осуждают. Стоит дед и ворчит:
– Каждая собака лает потому, что лают другие
10.02.47. Пон. 110 лет со дня гибели Пушкина на дуэли. Весь урок литературы посвятили ему. Мандровский мурчит:
– Кто бы меня кокнул, чтоб я стал знаменитым.
В Париже подписан мирный договор между государствами-победителями во Второй мировой войне и бывшими союзниками Германии в Европе: Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией...
11.02.47. Вт. Завязался спор о боге.
– Кто такой бог? – спрашивает Чернявский
– Пугало для народа! – кричит Гриднев.
– А религия?
– Страшилка для дураков.
12.02.47. Ср. На уроке литературы учительница рассказала, что 100 лет назад в городе Галиче впервые, ещё в отрывках, была сыграна драма Лермонтова «Маскарад», запрещённая для постановок.
– Вот если бы все книги запретили, как бы легко было учиться, – говорит Трифонов.
– Товарищ Трифонов вам бы надо родиться за десять веков до нашей эры, – реагирует учительница.
13.02.47. Чет. По радио передали, что на землю Сихотэ-Алиня упал огромный метеорит.
– Чё цэ метеоры на нашу дружелюбную землю падають. Мало им вражей Америки, – недоумевает Кушнир.
– Не метеор, а метеорит, – поправляю его.
– Яка то разныця.
– Метеоры сгорают в атмосфере, а их частицы – метеориты – долетают до земли.
– Гля, якый ты умный. Тоби шо метеор упав на башку.
14.02.47. Пят. Написал стихотворение:
Мне печаль – не печаль и беда – не беда
Оттого мне и жизнь удаётся всегда.
Ну, зачем мне блажить, понапрасну тужить?
А не лучше ли разум к мечте приложить?
Настоять на своём. Взять, что жизнь не даёт, –
И пускай мне судьба о любви запоёт!
15.02.47. Суб. Идёт собрание комсомольской группы. Билый вышёл выступать и ничего не говорит. Застыл, глядя на класс.
– При выступлении главное – поза, – говорит Плихунов.
По радио передали, что в СССР разрешены браки между гражданами СССР и иностранцами
– Ура! – кричит Рассалов. – Женюсь на королеве Англии, чтоб быть богатым и власть иметь.
16.02.47. Вос. В библиотеке попалась книга о логике. Взял. Надо осваивать логику. Зачитался. Слава увидел:
– Что ты забиваешь голодную голову. Умом маешься?
– Надо учиться логично мыслить.
– Ты учи то, что задают. Не трать зря мозговую энергию.
– Наоборот, я наполняю мозг новой энергией..
17.02.47. Пон. Ленёв во дворе школы ударил бегущую кошку.
– Не стыдно вам, товарищ Ленёв, – увидела завуч. – Вы же сам живое существо!
– Не живое, а животное, – поправляет Побокин.
– Животные сраму не имут, – добавляет Мандровский.
Наши военные экипажи провели разведку на месте падения метеорита в Сихотэ-Алине. В тайге обнаружено более сотни воронок разных диаметров.
18.02.47. Вт. Старшина, уходя для доклада майору Крылову, чистит пёрышки:
– Ты любишь «мрака»? – спрашиваю его.
– Змеиною любовью, – цедит он сквозь зубы.
Подписан Советско-венгерский Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи.
19.02.47. Ср. На уроке истории речь шла о патриотизме. Читали и разбирали высказывания Сталина по этому вопросу: «Сила советского патриотизма состоит в том, что оно имеет своей основой не расовые или националистические предрассудки, а глубокую преданность и верность народа советской Родине, братское содружество трудящихся всех наций нашей страны. В советском патриотизме гармонически сочетаются национальные традиции народов и общие жизненные интересы всех трудящихся Советского Союза».
Чёткое и ясное определение.
20.02.47. Чет. Бойко своего друга Билого обозвал «круглым дураком» Мандровский ему говорит:
– Ты плохо его оскорбил. «Круглый». Обзови его квадратным дураком. Это более верное определение его умственного развития.
– Билый не дурак. Он глупый, – уточняю я.
– Какая разница, – спрашивает Бойко.
– Глупость – это недостаток умственного развития. А дурак – это избыток энергии у человека с недостаточно развитым умом.
21.02.47. Пят. В классах холодно. Сидим в шинелях и замерзаем. На переменах бесимся, чтобы согреться. Литераторша уговаривает:
– Не шалите. Не расходуйте зря калории.
Троян спрашивает у Грибачёва:
– Что такое неординарный человек?
– Ну, к примеру, у которого – глаза навыкат, как у Кравченко.
22.02.47. Суб. Кто-то доложил директору школы о том, что мы раньше ушли с самоподготовки в кино
– Смерть стукачам! – кричит Гриднев.
– Да здравствует круговая порука! – добавляет Вася Сегида.
Завтра праздник – чистим пёрышки.
В США запрещено изучение идей социализма. Всё социалистическое предаётся анафеме.
23.02.47. Вос. Воскресные дни мы называем «райскими», так как многие уезжают домой и нам в столовой достаются их порции. Хотя не изобилие, но всё же. Выходим в столовую, а Малышев спит. Будят его. Мычит, не встаёт. Побокин кричит ему:
– Что, сволочь, в рай не хочешь?
24.02.47. Пон. Была политинформация о прошедших выборах в Верховные Советы союзных и автономных республик.
Мирошниченко рассуждает:
– Не страшно, когда дурак – дурак. Страшно, если дурак умный. Умный дурак – изощрённый и тем опаснее глупого.
– Знаешь, – говорю ему. – Я сделал открытие, что дураки от образования не умнеют. Остаются дураками, но уже образованными. Что ещё хуже.
25.02.47. Вт. У Кравченко шапка набок. Майор увидел его.
– Товарищ Кравченко! Наденьте шапку, как положено.
Тот поправляет шапку. Из группы «спецов» голоса юмористов:
– Нашёлся лихой лётчик!
– Позорит авиацию, пижон в военной ушанке.
Майор поворачивается к группе и говорит:
– Вы ещё не авиация. Вы только сырьё для неё.
– Утильсырьё, – добавляет Покрышкин.
Читал «Соглашение трёх великих держав по вопросам Дальнего Востока» о том, как предусматривалось вступление СССР в войну против Японии через 2-3 месяца после окончания боевых действий в Европе. О возвращении СССР части острова Сахалина и передаче Курильских островов.
26.02.47. Ср. После самоподготовки затеяли уборку классов. Малышев моет полы тряпкой и ворчит:
– Эх, из этого бы бытия да в райские кущи.
– Что, в кусты потянуло? – шутит Троян.
Учёные, прибывшие на место падение метеорита в Сихоте-Алине, уже собрали около 30 тонн метеоритного вещества. Они считают, что общий вес железных метеоритов влетевших в атмосферу был не менее 1000 тонн, а земли достигли в пределах 100 тонн. Это был метеоритный «дождь».
27.02.47. Чет. На истории Казначиевский спрашивает:
– Что такое интеллигентность?
– А как вы думаете? Кто ответит? Товарищ Великодный.
– Это совестливость, – говорю я.
– Это правильно. Но, в общем, это культура человека.
– В нас культура ще не родылась, – высказывается Кушнир.
– В тебе и не родится, – подкалывает его Троян.
– Тоже мне нашёлся интеллигент, – отвечает ему Кушнир.
Главнокомандующий союзных войск во время войны американский генерал Дуайт Эйзенхаузер ушёл в отставку. Говорит, что надоело ему быть военным. Более 30 лет отдал службе в армии. А сколько лет предстоит мне прослужить?
28.02.47. Пят. Вышло постановление Пленума ЦК ВКП(б). «О мерах подъёма сельского хозяйства в послевоенный период». Намечается значительное увеличение поставок колхозам и совхозам сельскохозяйственных машин, повышение культуры земледелия, совершенствование форм руководства сельским хозяйством.
– Это вдохновляет, – говорит Ляхоцкий. – Потому что жрать охота.
Президент США Трумэн призвал Западные страны «к крестовому походу» против коммунизма.
1.03.47. Суб. Написал стихотворение «Порыв»:
Встречаясь с суровою былью,
С движением бурь и трухой,
Стараюсь быть ветром – не пылью,
Чтоб вихрь закрутить мне лихой.
Людей охватить всей душою,
На крылья любви унести
В мир жизни, омытой росою,
Где к счастью открыты пути.
2.03.47. Вос. На обеде Станкевич кричит на Чернявского:
– Ты тупой или дурак?
– Он синтез, – вставляет Гриднев.
3.03.47. Пон. Чем ближе к выпуску, тем больше каждый из нас задумывается о будущем, по какому пути идти. Постепенно разделяемся на сторонников лётной профессии и тех, кто уже отказывается от этой мечты, намерены стать авиатехниками. Становится понятным, что кое-кто и не мечтал стать лётчиком, а шли в спецшколу, чтобы выжить и получить среднее образование. Здесь, как никак, кормят и одевают. Кто решил идти в технические училища, заговорили об этом вслух. Более того, доказывают преимущества технических должностей. Отказались от героики, ищут более безопасное место жизни. Да, профессия лётчика более опасна, но там и должен быть настоящий мужчина. Некоторые, «аля-лётчики» ходят с гордо поднятой головой, смотрят с высока на будущих «технарей». Петушатся, что они настоящие мужчины, но жизнь ещё нас просеет. Впереди экзамены и медкомиссия. До неба ещё далеко. Но уже сейчас некоторым хочется почувствовать себя тем, кем хотят быть.
У меня хорошие математические способности и Дима уговаривает идти в техническое училище. Нет, я мечте не изменю. Пусть мои математические способности будут в запасе, если вдруг мне что помешает стать лётчиком. В запасе у меня и литературные способности и способности к живописи. Те из ребят, кто выбрал лётную профессию, мне больше по душе. Они более жизнерадостные, остроумные, бодрые, весёлые, смышленые, смелые во всём и уверенные в себе. Хочется быть в коллективе, по настоящему мужском.
У Юрия Поддашкина критерии выбора профессии просты:
– Лётчиков лучше кормят. За хлебом с маслом я пойду и по минному полю.
4.03.47. Вт. Дурнев размышляет:
– Как определить: дурак человек или нет?
– По себе определяй, – шутит Батыш.
– Для этого надо изобрести дуромер, – говорю я.
– Я уже изобрёл, – объявляет Женя. – Надо взвесить головы и определить у кого больше мозга.
– Так замеряют глупость, а не дурость. Глупость от недостатка ума, а дурость от избытка энергии.
Голод свирепствует на Украине.
5.03.47. Ср. После отбоя спорили хорошо быть самолюбивым или плохо? Я долго не вступал в спор. Думал о себе: самолюбив я или нет? Наверное, самолюбив. Если бы я себя не любил, то не старался бы учиться, развиваться физически и духовно. Я постоянно анализирую свои действия – правильно ли сказал, поступил. Такой самоконтроль, несомненно, от любви к себе, к своей чести. Не хочется выглядеть глупцом, невеждой. От мыслей о самолюбии придумал даже афоризм, который тут же и прокричал:
– Кто себя не любит, тот себя погубит.
– Правильно! – поддержали меня другие, приняв мой афоризм за народную поговорку.
Может и есть такая поговорка. Что ж, значит, мои мысли совпадают с народной мудростью..
6.03.47. Чет. Президент США Трумэн в своей речи заявил, что «свобода» важнее, чем мир. «Дела плохи, когда рынки маленькие, – говорит он. – Дела хороши, когда рынки большие».
Вот в чём суть их «свободы». Все войны ведутся за рынки. Кому нужен большой рынок, тот ведёт большую войну. За расширение рынка за счёт СССР дрался Гитлер, ставленник германских магнатов капитала. За расширение рынка дерётся и Трумэн, ставленник американских магнатов. Прав Ленин, что источником войн является капитализм. Не миновать нам ещё больших войн.
7.03.47. Пят. Женя, глядя на Рассалова, вокруг которого толпа слушателей, говорит:
– Почему так? Ведь он врёт, а ему верят.
– Хорошо врёт, вот и верят, – говорю ему. – На этом религии построены. А ты во всё веришь, что слышишь?
– Во всё, что не понимаю.
8.03.47. Суб. В столовой Вася Сегида говорит:
– Так жить нельзя! Но придётся.
– Продаю мозги, – объявляет Кравченко.
– Мозги дураков не котируются, – подсекает его Малышев
США сразу же после окончания войны предусматривали использовать Японию, как базу для нанесения удара по странам Дальнего Востока, прежде всего, по СССР. Одно их удерживает от войны в настоящее время – недостаток оружия дальнего действия, самолётов – носителей атомных бомб. Хватит ли у СССР время сорвать намерения капитала США.
9.03.47. Вос. Матерный, ковыряясь в своей голове, что-то выискивая в волосах. Богданов спрашивает у него:
– Ты что ищешь в голове: вшей или следы мозгов?
Пастернак назвал Твардовского, Исаковского и Суркова «богами поэзии».
10.03.47. Пон. Дирекция школы уже настраивает нас на выпускные экзамены. Преподаватели проводят консультации по предметам. Со мной беседовал завуч, поставил задачу тянуть на серебреную медаль. Назвал меня способным и достойным кандидатом. Я не уверен в себе, потому что в этой полуголодной жизни трудно выдержать нагрузку. На занятиях туман в глазах. А при напряжении что будет? На самоподготовке ничего не лезет в голову.
С самоподготовки ушёл за фотографией. Посмотрел на «свой портрет». Худой, но уже не тот, что ранее. Заметно повзрослел. Написал письма всем родным. Отправил фотографии.
11.03.47. Вт. Химичка на уроке стыдит Билого:
– Слабые знания по химии вам потом аукнутся.
– Та он же будэ литать, а нэ химичить, – не удерживается Кушнир, чтобы доказать ненужность излишней учёности для лётчиков.
На политбеседе спрашиваю у воспитателя:
– Кем был канцлер Германии Аденауэр ранее?
– До войны он был председателем Прусского государственного совета, – разъяснил он.
– Тебе это нужно? – говорит мне Мандровский.
– Интересно, – отвечаю ему.
12.03.47. Ср. Трумэн объявил новую доктрину США по внешней стратегии. Она сводится к тому, что США должны занять в Европе место Англии, став главным жандармом против всех прогрессивных сил и донором реакционных сил. Он заявил о предоставлении военной и экономической помощи Турции и Греции.
– Это намерение США взять под свой контроль морские проливы и Балканы, не дать там развиваться антикапиталистическим движениям, – говорит историчка.
13.03.47. Чет. Анекдот. Пьяный мужчина приводит в дом друга. Показывает квартиру. «Это – прихожая. Это – кухня. Это – спальная. То моя жена спит». «А кто это спит с нею рядом?» «Ну, это же я».
В стране идёт активное соцсоревнование трудовых коллективов за досрочное выполнение годового и пятилетнего планов.
14.03.47. Пят. Грищенко говорит Мирошниченко.
– Женя, постучи по лбу, и ты узнаешь, где живёт истукан.
– Тут, – бьёт его по лбу Женя.
Началась потасовка.
– Перестань! – держу за руку Виктора.
– Пусти! Закон мести диктует мне действие, – шутит он.
15.03.47. Суб. Были в бане. Раздевается Богданов, обнажая чёрное цыганское тело. Мандровский кричит:
– Гляньте, Жора какой грязный! Давайте отмоем.
Набросились на Жору с мочалками. Завалили и ну тереть.
– Не отмывается зараза!
– На нём пласты грязи мезозойской эры.
– 230 миллионов лет не мылся.
16.03.47. Вос. Одноруков спрашивает:
– Кто до нашей эры выдумал счёт годов и веков наоборот?
– Древние знали, когда родится Иисус Христос, и точно рассчитали, чтобы к его рождению не осталось ни одного года из прошлой эры, – отвечаю ему, шутя, и смотрю в его глаза – улыбнётся или нет.
Не улыбнулся. Не понял, что ли?
17.03.47. Пон. «Мрак» застал в коридоре дерущихся.
– Отставить драку! В чём дело?
Драчуны принимают стойку смирно. Богданов докладывает:
– Мы не дерёмся. Мы выясняем отношения.
18.03.47. Вт. Грищенко донимает Поддашкина:
– Ты помнишь вкус сметаны?
– Не тереби желудок, душегуб.
Тот хихикает и снова.
– А съел бы сейчас пирожок с картошечкой.
– У меня нервы не железные, могут лопнуть.
– А хлеб белый, намазанный маслом, съел бы?
Поддашкин кидает в него книгу.
– Сказал же тебе нервы мои не железные!
– Огонь по нервам! – кричит Грищенко.
Книга летит обратно в «нервного».
19.03.47. Ср. Комроты ругает Побокина за не отдание чести.
– Что я им девочка, всем честь отдавать, – ворчит Вова.
– Учись начальству делать пируэты, – советую ему.
– Не пируэты делать, а козырять!
На Украине голод. У нас пока – голодуха. Дотянуть бы до урожая.
Смотрел старый фильм «Подкидыш». Нравится игра артистов Вероники Лебедевой, Ростислава Плятта, Фаины Раневской.
20.03.47. Чет. На самоподготовке ребята рассуждали, какой труд лучше – физический или умственный.
– Лучше всего труд – пищеварительный, – говорит Трифонов.
Голодное время плодило воровство, бандитизм. Грабежи населения нередко сопровождаются убийствами.
21.03.47. Пят. Зашёл в библиотеку. Малышев читает газету «Культура и жизнь» Говорит мне:
– Слушай, что Сурков пишет о Пастернаке: «Поэт с нескрываемым восторгом отзывается о буржуазном Временном правительстве» Вот гад! Слушай далее: «Живёт в разладе с новой действительностью» Вот гад! «Прямая клевета на новую действительность».
– А ты читал стихи Пастернака? – спрашиваю его.
– Не знаю. Может, когда и читал.
22.03.47. Суб. На истории Станкевич сделал вывод:
– Коммунизм, как солнце – ярко светит, глаза слепит.
– Вроде рядом, а недосягаем, – говорит Женя.
– Мы до него не досягнём, но наши потомки досягнут, – заявляет Захарченко.
Уехал на каникулы.
23.03.47. Вос. Сели обедать. Мама налила всем жидкий суп, одна вода. Хлеба нет. Дети худые, флегматичные, с потухшими глазами. Тяжело на них смотреть
Ходили на станцию смотреть новый фильм «Каменный цветок»
24.03.47. Пон. Дома, как обычно, отсыпался и работал по хозяйству. Перечитал письма от Саши, Лины, Нины.
Президент США подписал приказ по созданию национального управления по проверке лояльности. Прав старейший социалист Америки Джон Брей, который пишет: «Равноправие, которым якобы пользуется народ США, существует лишь в воображении».
25.03.47. Вт. Наболтался с детьми и начал читать программную литературу с целью подготовки к экзаменам. Приезжал Павел Пасечный, Валин жених. Уговаривал её выйти за него замуж. Очень простой, весёлый и боевой парень. Валя отказала. Столько лет переписывались и на тебе. У Вали видно не сложились к нему чувства, слишком мало были знакомы и она не решилась выходить за него. Да и женихи у неё были солиднее. Любил её наш станичник Григорий Свердлик, Герой Советского Союза, здоровый, красивый человек, тоже звал с собой. Вся семья наша надеялась на этот брак. Очень нравилась Валя родителям Григория. Но отложили свадьбу на время. Григорий уехал и погиб в 1944 году.
Уехал и Павел, подавленный отказом. Очень влюблён в Валю.
26.03.47. Ср. Был у Бондаревых. Болтали о разном с Михаилом. Спросил, как у него с вопросом женитьбы. Нашёл ли невесту.
– Любовь – это капкан, – говорит Миша. – Щёлкнет и поймёшь, что ты не женился, а попался.
27.03.47. Чет. Читал Маяковского. Встретил соответствующее нынешнему моему положению на каникулах:
«Вот лежу,
уехавши за воды,
ленью
еле двигаю
моей машины части.
Я себя
советским чувствую
заводом,
вырабатывающим счастье».
Умер один из величайших гангстеров мира Аль Капоне.
29.03.47. Суб. Зашёл Миша Бондарев.
– Пойдём на танцы к девкам притираться.
– Рано мне притираться, – отказался я
Вдруг он заговорил о венерических болезнях. Смеётся:
– Это награды за быструю любовь.
– А может за свободу совести, – высказываю я свою мысль, подозревая, не заболел ли он чем-то заразным.
Он ушёл на танцы, а я засел за программную литературу.
30.03.47. Вос. Приехал в Краснодар. В интернате устроили траурный день в связи с 80-летием со дня продажи Россией Аляски Америке за 7,2 млн. долларов. Посвятили память Аляски вставанием.
Ходил в кино «Белый клык» по роману Джека Лондона о волчонке, прирученном мальчиком-индейцем.
США и Англия развивают деятельность по сколачиванию военно-политического блока против СССР.
31.03.47. Пон. Слава Станкевич говорит:
– Назови мне свои три мечты, и я скажу, когда они исполнятся.
– Первая моя мечта – скорее подняться в небо.
– Через полгода.
– Вторая, чтобы меня все уважали.
– Уже сбылась.
– Третья, полюбить девушку и познать взаимную любовь.
– Исполнится, когда подрастёшь. Мал ростом.
Подросту ли? Мне уже скоро 19 лет, а рост – 1 метр 56 сантиметров. Умом, по духу вроде давно взрослый, а физически, по росту не чувствую себя мужчиной.
1.04.47. Вт. Разыгрывали с утра шутки по случаю «Первый апрель, никому не верь». Дежурный вместо нормального подъёма утром объявил ложную тревогу. Разобравшись во лжи, кто-то объявил, что отменили занятие. И некоторые вновь легли в постели.
Ввели в действие Строевой устав ВС СССР. Не вовремя. На носу выпускные экзамены, а «мрак» сажает за изучение устава.
2.04.47. Ср. На уроке Кушнир и Ткачёв отвечали у доски. Кушнир стёр у Ткачёва ответ на задачу. Тот сунул ему в рот классную тряпку. После занятий на бюро разбирали поступок Ткачёва.
– Почему вы так поступили, товарищ Ткачёв, – спрашивает секретарь. – Не по-комсомольски. Тряпкой в рот.
– А я не знал, как по-комсомольски, и сунул по-дурацки, – оправдывается тот.
Президент США Трумэн недавно сформулировал решение по оказанию помощи Греции и Турции в обмен на строительство военных баз в Восточном Средиземноморье. Преподаватель говорит:
– Через Грецию и Турцию американцы лезут в Чёрное море.
В Румынии состоялся съезд Социал-демократической партии. Исключён из партии Петреску.
3.04.47. Чет. Кравченко спрашивает у Богданова:
– Почему у тебя физиономия всегда злобная?
– Голодный.
– И на кого же ты злишься?
– На всё, что не могу сожрать.
Анекдот. Сын-подросток говорит отцу: «Папа, пойдём в парк погуляем». Отец кричит жене: «Феня, мы с сыном идём в парк гулять. Приготовь нам закуску».
4.04.47. Пят. Анекдот. В поезде. Разговор двух случайных попутчиков. «Вы знаете, моя жена – ангел». «Какой вы счастливчик! А моя всё ещё жива».
В Америке антикоммунистический психоз нарастает. Руководитель Федерального бюро расследования США заявил в конгрессе, что число коммунистов в США превосходит число русских большевиков в России накануне Октябрьской революции.
5.04.47. Суб. Ходим строем из интерната в школу. Потом из школы в столовую. Из столовой снова в школу. Снова в столовую на ужин. Потом – в интернат. Побокин ворчит:
– Когда кончатся эти хождения по мукам.
– Чтобы ты сейчас предпочёл – кусок хлеба или девочку? – спрашивает Ленёв Рассалова.
– Девочку с куском хлеба.
6.04.47. Вос. У магазина толпятся женщины. Слава говорит:
– Спекулянтки дежурят.
– Знаешь, слово «спекулянт» по латыни «высматривающий».
– Впервые слышу.
Пошли на танцы. Троян приглашает девочку на вальс.
– Не пойду с тобой, – говорит она. – Ты танцуешь, как слон на льду.
– Это потому, что ты скользкая.
Расхохоталась и пошла с ним.
7.04.47. Пон. Нас пугают опасностью лётной профессии те, кто сам уже её испугался. Кравченко рассуждает:
– Лётчики – это фаталисты. Они слепо отдаются судьбе.
– Да, мы фаталисты. Отравились лётной профессией и уже неизлечимы, – отвечает Алька Малышев.
Фаталисты! Мы этим гордимся. Значит, отважные, верим в судьбу.
8.04.47. Вт. Анекдот. Привезли больного в больницу. Доктор слушает его сердце, пульс. «Что, доктор, я очень плохой?» – спрашивает больной. «Очень». «Что же нужно для лечения». «Покой и только покой». «Долгий?» «Вечный».
Конгресс США принял «Закон 1948 года о помощи иностранным государствам» Он охватывает 18 западноевропейских государств с населением 275 миллионов. На их помощь выделяется 17 миллиардов долларов. Богатая Америка. Деньги – её главное оружие в захвате мирового господства.
9.04.47. Ср. Сравниваю себя с ребятами. Анализирую, что во мне есть лучшего, а в чём меня превосходят другие. Убеждаюсь, что я не обладаю той смелостью отношений с преподавателями, тем более начальниками, как некоторые ребята. Стесняюсь показаться неосведомлённым. В общем, изучаю свою индивидуальность, которую ещё до конца сам не распознал. Жизнь меня во многом испытала, но далеко ещё не во всём. Не хватает смелости в отношениях с девчатами. А ведь у меня столько сестёр. Радует то, что я целеустремлённый, терпеливый и выносливый, никакие трудности, лишения и тяготы меня не пугают.
В Китае армия Чан Кайши благодаря лучшей оснащённости добилась успеха в борьбе с Народно-освободительной армией. НОА вышла из-под удара и сохранила свои силы. По гоминдановскому Китаю прокатилась мощная волна демонстраций, забастовок, голодных бунтов, вооружённых восстаний. В это движение втягиваются все слои населения: рабочие, крестьяне, интеллигенция, мелкая и национальная буржуазия. Складывается революционная ситуация. КПК настойчиво проводит аграрную реформу на освобождённых территориях.
10.04.47. Чет. Малышев рассказал новый анекдот. На корабле капитан записал в бортовой журнал: «Сегодня боцман был пьян» Боцман возмутился. «Это же единственный, исключительный случай!» «Я обязан заносить в журнал все случаи, даже исключительные», – заявил капитан. На следующий день боцман записал в журнал: «Сегодня капитан был трезв».
США упорно готовятся к войне. Спланированы их расходы на армию и флот в сумме 11 млрд. долларов в год. На содержание вооружённых сил США в 1947-48 гг. ассигновано 33 % бюджета, что в 11 раз больше, чем в 1937-38 гг.
11.04.47. Пят. Комсорг вёл беседу о товарищеской критике.
– Что такое критика? – спрашивает Бойко.
Мандровский тут же вставляет:
– Это когда говорят тебе: «Ты – дурак! Ты – дурак!»
– А самокритика? – задаю ему вопрос.
– Когда человек говорит: «Я – дурак! Я – дурак! Я – дурак!»
– Ну, хватит убеждать нас. Ясно, что ты дурак.
12.04.47. Суб. Стоял дневальным. Все в школе. Тишина в интернате. Дежурный и второй дневальный ушли на обед. Странно быть одному после постоянного гвалта коллектива. Написал стихотворение «Мечта юности». Подарок себе к завтрашнему дню рождения.
Мои товарищи мечтают
И верят, что в руках судьба.
Одни путь к власти выбирают.
Других влечёт – с врагом борьба.
Кто-то стремится стать богатым,
Кто-то о славе видит сон.
В ком жажда быть скорей женатым,
На сверхкрасавице притом.
А кто мечтает кавалером,
Как Дон Жуан прославить век.
А я хотел бы стать примером –
Каким быть должен человек.
13.04.47. Вос. В столовой меня поздравили с днём рождения. Повариха дала дополнительно ложку дички из груш. Потом гуляли с Димой по городу.
– Мне уже 19-ть, а я ещё не состоятельный, – говорю ему.
– Зато уже дюже грамотный, – шутит он.
– Скоро в училище уедем, а там ещё три года учиться.
– Ещё грамотнее будешь.
14.04.47. Пон. В Москве прошла сессия Министров иностранных дел. Она показала, что США, Англия и Франция готовы идти не только на срыв демократизации и демилитаризации Германии, но даже и на ликвидацию Германии, как единого государства, на её расчленение и сепаратное решение вопроса о мире.
Вчера СССР установил дипломатические отношения с Индией.
15.04.47. Вт. Много говорят о метеорите, упавшем в феврале в Сихотэ-Алине. О его величине и мощи взрыва. Батыш ворчит:
– Ох, эти метеориты. Падают без предупреждения. Так же и убить могут. Пропадёшь ни за что, ни про что.
– А ты не высовывайся из строя, – говорю ему.
– И ходи всю жизнь пригнутым, чтобы метеорит не зацепил тебя, – добавляет Слава.
16.04.47. Ср. Пристрастился читать «Литературную газету» В ней много полемики, критики и новых взглядов. Она побуждает к мышлению больше, чем многие другие газеты.
Письмо из дому. Валя вышла замуж за Павла Пасечного. Приезжал он и на этот раз уговорил. Уехала с ним куда-то на хутор в Чечню.
17.04.47. Чет. После отбоя болтаем. Старшина включает свет.
– Был отбой. Почему глаза открыты? Глаза – закрыть!
Закрываем.
– Отставить! Не слышу щелчка.
18.04.47. Пят. Свежий анекдот. Армянин идёт. Впереди девица с красивым задом. Обогнав её, смотрит в лицо. «Эх, девушка! Если бы ты была такая же красивая спереди, как сзади. Я бы тэбя расцеловал!» «А ты целуй туда, где я красивая».
США, наращивая идеологическую борьбу против СССР, выделяют идею о том, чтобы изобразить СССР как антидемократическую, тоталитарную силу, а США, Англию и весь капиталистический мир выдать за демократию. «Демократия» с расизмом, ку-клус-кланом и казнями на электрических стульях. Цинизм.
19.04.47. Суб. После занятий пошли с Димой в сквер. Тепло. Сидели на лавке, болтали. Дедушка рядом присел. Спрашивает:
– Ну, как живёте, солдатики?
– Плохо, – выпалил Дима.
– Ну, кому же на Руси жить хорошо, – вздыхает он.
Потом я Диму упрекал, что он жалуется на жизнь. Ведь другим живётся хуже. И, наверное, тому же дедушке.
20.04.47. Вос. Нас, кандидатов на серебреные медали, перевели на усиленное питание. Но мы ето не особенно ощущаем. Прибавили рыбы, чуть первого и второго блюда. Меня беспокоит то, что я всё это ем авансом. А какие гарантии, что я стану медалистом? Не приобрёл я знаний, которые бы гарантировали сдать всё на отлично. Говорю комсоргу:
– Как-то стыдно есть добпаёк авансом.
– Ешь, раз доверяют.
21.04.47. Пон. Женя сообщает мне новость:
– А ты знаешь, что запорожцы из кокса бензин собираются вырабатывать. Как это из камня вырабатывать жидкость?
– Что же тут такого. Ты что химию не усвоил. Лёд же превращается в жидкость. И все вещества могут быть в твёрдом, жидком и газообразном состоянии. Всё зависит от температуры и давления.
Женя слушает и впадает в задумчивость. А Побокин говорит мне:
– Лёня, не дружи с тупыми, отупеешь.
Я сочувствую тугодумам и не люблю заумных. Некоторые начитанны, но пустые собственными мыслями. Жене многое даётся трудно, но он думает, размышляет, ищет истину. Мне кажется, что он своим трудолюбием преодолеет недостаток не только знаний, но и логического суждения, понимания смысла явлений жизни.
22.04.47. Вт. Тесленко на собрании критикует Кушнира за то, что мало работает над собой самостоятельно. Тот возмущается:
– Что ты мне своей правдой глаза выкалываешь. От твоей правды у меня ума не прибавится.
23.04.47. Ср. Андрианов спрашивает:
– Что такое счастье?
– Счастье – это когда тебе уже ничего не хочется, ничего не надо, и никто к тебе ни с чем не пристаёт, – говорит Мандровский.
– Так будет, когда ты покойником станешь, – говорю ему.
– Изыди, сатана! – отмахивается он.
24.04.47. Чет. Дима решает задачу. Задумался. Спрашиваю:
– Что прозрение не идёт? Давай помогу.
– Нет, я сам. Ты же не будешь жить за меня.
25.04.47. Пят. О чём-то спорят Билый и Бойко. Батыш их послушал, потом говорит:
– Что вы спорите? У дураков мнения никогда не совпадают.
В Сирии несколько групп, движимых стремлением к независимости и объединению всех арабских народов, создали партию: «Единство, свобода, социализм».
26.04.47. Суб. Кто-то предложил после занятий устроить субботник по уборке школьного двора. Малышев ворчит:
– Не проявляйте инициативы. Инициатива – это поиск работы
Совет Министров СССР по предложению Академии наук постановил о возвращении в Ленинград из Москвы ряда исследовательских институтов, из-за стеснённого их положения. Однако руководство и сотрудники этих институтов отказались переезжать в Ленинград.
– Во дают! – возмущается Одноруков. – В Сибирь их!
27.04.47. Вос. Слышал разговор на улице.
– Как жизнь в Латвии?
– Какая? Дневная или ночная?
– Есть серьёзная разница?
– Днём местное население очень мирное, тихое, дружелюбное. А ночью выстрелы. Убивают наших военных и своих партийных и советских работников.
– Война продолжается?
– Ей конца не будет. Будут только формы меняться.
28.04.47. Пон. Раскина и Клюеву, которые изобрели антираковый препарат «КР» резко критикуют за то, что «движимые тщеславием, честолюбием, преклонением перед Западом, поторопились оповестить о своём открытии весь мир, использовав для этого сомнительного посредника в лице Парина»
Раскин и Клюева подверглись суду чести. Им вынесено порицание. Министр здравоохранения снят с должности.
29.04.47. Вт. Плохи дела на Украине. Население голодает. Снят с должности Первый секретарь ЦК КП(б) Украины Хрущёв и он же назначен Председателем Совета Министров Украины. Первым секретарём ЦК КП(б)У назначен Каганович. С Кубани на Украину пошли эшелоны с зерном.
– А как же мы? – удивляется Женя.
Авиация Западных держав постоянно нарушает границы СССР, Чехословакии, Польши, ГДР. Наша зенитная артиллерия сбила уже несколько самолётов.
30.04.47. Ср. Читаю ежедневно газеты, чтобы к экзаменам хорошо знать современную обстановку в мире. Во Франции преобразовано правительство. Коммунистов из него исключили. Братиславский национальный суд приговорил, как военного преступника, к смертной казни бывшего президента Словацкого государства Йозефа Тисо. Апрельский пленум ЦК Польской рабочей партии определил, социальный состав своей страны. Разрушенная войной Польша медленно поднимается.
1.05.47. Чет. Собираемся на демонстрацию. Малышев кричит:
– Всем одеть фраки!
– Не фраки, а мундиры, – поправляет его старшина.
– Мундиры одевают на парад, а мы идём на демонстрацию.
На воздушном параде в Москве над Красной площадью пролетели впервые реактивные самолёты 50 «яков» и 50 «мигов». Это внушительно! У нас телячий восторг.
В Японии принята конституция. В русской политической эмиграции раскол. Антисоветчики банкротятся.
2.05.47. Пят. Были на спортивных соревнованиях. После обеда ушёл в парк заниматься. Но ничего в голову не лезло. Ведь весна. Сидел у фонтана и любовался, как светлая струя, взвиваясь ввысь, тяжело падала в воду. Рассуждали два мужчины.
– Внешний враг страшен, но он виден. Надо бояться врагов внутри страны, – говорит старик.
– И внутри себя, – добавляет другой. – Нередко люди становятся врагами самих себя, того не замечая. Невольными предателями становятся люди, кто от страха, а кто от изменения взглядов при смене обстоятельств.
3.05.47. Суб. Нам предстоит сдать много экзаменов. Целый месяц уйдёт на них. Как выдержать столько при истощении?
Читал, что в США в порту Техас-Сити у пирса с чудовищной силой взорвался французский торговый корабль «Гранкан», загружавшийся аммиачной селитрой. В радиусе 2-х миль всё было засыпано аммиачной селитрой и остатками корабля, а в радиусе 25 миль вылетели стёкла в домах. Вода в заливе испарилась, обнажилось дно. Взрывная волна сбила два спортивных самолёта. Вспыхнули и взорвались нефтехранилища шести компаний. Взлетело на воздух ещё два морских судна. Горели дома, улицы, склады. Погибло 27 пожарных, и тушить пожар стало некому. Три дня бушевал пожар. На четвёртые сутки нашли более 1500 трупов, 3,5 тысячу обожжённых и раненых, 15 тысяч человек лишились крова.
В Японии вступила в действие конституция.
4.05.47. Вос. Сидел в парке. Слышал разговор мужчин.
– Ты, Федя, учёный, деятель, – говорит старший на вид.
– Я не деятель, – отвечает ему молодой.
– Почему же ты не деятель?
– Не люблю действовать, люблю покой.
– Разве можно жить в покое при таком бурном движении времени?
– Разве можно жить в бурном движении. Жизнь – это покой.
– Да, Федя, не оправдываешь ты моё доверие. Выбираешь обывательскую жизнь. Обывательщина не для науки.
– Науке нужен покой, а не тарарам.
– Ну, гляди.
5.05.47. Пон. Министра иностранных дел СССР Молотова оттого, что он часто использует право вето в ООН, называют «господином «Нет».
6.05.47. Вт. Написал стихотворение «Вера»
Я верю в свою звезду!
Я верю в свою планиду!
Себя в этой жизни найду
И жить буду птицей –
Не гнидой.
7.05.47. Ср. Бежит стая собак. Бойко спрашивает:
– Кто в собачьей стае командир?
– Сука, – отвечает Трифонов.
В стране развёрнуто широкое соревнование за высокий урожай. По сравнению с прошлым годом на 8 млн. гектаров увеличены посевные площади.
Постановлением ЦК ВКП(б) восстановлена Военно-политическая академия им. В.И. Ленина.
8.05.47. Чет. Матерный говорит:
– Хорошо, что мне ничего не дано. А то ещё чего доброго командиром отделения назначили бы или комсоргом выбрали.
– Готовишься стать офицером, а боишься стать командиром отделения, – говорю ему.
– Офицерам деньги дают, – скривил он в улыбке зубатый рот.
В «Правде» опубликована беседа Сталина со Стассеном о мирном сосуществовании. Сталин сказал: «Впервые мысли о сотрудничестве двух систем были высказаны Лениным. Ленин – наш учитель, а мы, советские люди, – ученики Ленина. Мы никогда не отступали и не отступим от указаний Ленина».
9.05.47. Пят. Вторая годовщина Дня Победы. Нас кормят по улучшенной норме. Дали мяса. Правда, ничтожно мало. Мандровский проглотил своё и просит у меня:
– Дай лизнуть. Я кусать не буду.
– Где твоя совесть? – стыжу его.
– Отрафировалась от голодухи..
10.05.47. Суб. Надвигаются экзамены. Женя говорит:
– У меня в мозгу перед экзаменами недобрые призраки бродят.
– Что за призраки?
– Двойки.
На собрании высокопарно выступил Чернявский.
– Ну, ты и велеречивый, – говорит ему Покрышкин..
11.05.47. Вос. Малышев объявляет:
– Создаю клуб дураков. Плата членских взносов по уровню тупости. Более тупые платят больше! Спешите вступать.
– А чем клуб будет заниматься?
– Дурачиться будем!
12.05.47. Пон. Виктор Грибачёв уговаривает Малышева на ринге в боксе не бить сильно. Тот ему говорит:
– Не рассчитывай на мою честь и совесть. Я этого добра лишён.
Получил письмо из дома. У моего племянника, старшего меня на год, Сергея Нестеренко родился сын. Назвали Владимиром.
13.05.47. Вт. Побокин болезненно реагирует на замечания майора Крылова. Тот говорит: ему:
– Не ершитесь! Ершистый путь – тернистый путь.
14.05.47. Ср. У магазина разговор женщин:
– Как жить? От цен глаза на лоб лезут. Думаешь не о том, как жить, а о том, как выжить.
– Да, мы не живём, а выживаем.
В Аргентине выборы президента и парламента. Нам текущие события в мире сейчас, как никогда, надо знать.
15.05.47. Чет. Спрашиваю Ляхоцкого:
– Ты не хочешь быть лётчиком?
– Не хочу.
– Станешь техником?
– Тоже не хочется.
– А кем же ты хочешь быть?
– Евреем.
16.05.47 Пятница. Подготовка к экзаменам идёт полным ходом. Но весна, теплая погода своё берут. Тянет на улицу, на воздух, к реке, в скверы и парк.
– Люблю единство слова без дела, – произносит Грищенко.
– О! Крылатая фраза! – одобряет Голубев.
17.05.47. Суб. Готовились к экзамену. Читали газеты вслух. В Аргентине на выборах победила Карлос Менем, лидер партийной коалиции Хустисиалистского фронта народного единства.
Мандровский возмущается:
– На кой нам нужен этот Менем, хустисиалисты?
– А вдруг на экзаменах спросят.
18.05.47. Вос. К вечеру съехались ребята из дому. Сидят по углам группами, поедают привезённое. Вдруг потух свет. Кто-то кричит:
– Грабь буржуев пока темно.
Хозяева чемоданов громко захлопнули крышки. Хохот.
Воровства у нас нет, но шутки в почёте.
19.05.47. Пон. В столовой Малышев посмотрел на свою порцию хлеба, потом на мою.
– Давай поменяемся.
– Какой смысл? – спрашиваю.
– Э-э-э! Самое гениальное решение, у которого нет смысла!
Майские дожди обнадёживают на хороший урожай. Надоело страдать от недоедания.
20.05.47. Вт. Организовали коллективную подготовку шпаргалок к экзаменам. Билеты уже известны. Раздали всем по билету, отличникам по два для подготовки ответов на все вопросы.
– А я не буду пользоваться шпаргалками, – заявляет Гончаров.
– Это общественное поручение по принципу – помоги ближнему.
– Но почему мне два билета?
– Ты – отличник. У тебя больше знаний и доппаёк ешь.
Мне тоже досталось два билета на каждый предмет. Что ж коллективное задание – надо потрудиться.
21.05.47. Ср. Риденко щупает кожу Трифонова.
– Ну и оболочка у тебя! Ты от крокодила произошёл, что ли?
– От черепахи.
ЦК ВКП(б) принял постановление «О колхозном строительстве в Литовской, Латвийской и Эстонской ССР» В нём говорится о необходимости создания колхозов и организации их без спешки, на добровольной основе.
22.05.47. Чет. Свежий анекдот. Мама с маленьким сыном наблюдают свадьбу. Сынок спрашивает: «Мам, а почему невеста во всём белом» «Белый цвет – признак счастья, радости и чистоты» «Теперь мне понятно, почему жених в чёрном».
Постановлением Совета министров СССР образовано Главное командование войсками Дальнего Востока. Его штаб в Хабаровске. Главнокомандующим назначен Малиновский.
Образован Забайкальский военный округ путём переименования Забайкальско-Амурского округа.
23.05.47. Пят. Новый анекдот. Муж пришёл домой под утро. Жена спрашивает: «Где ты был? Я всю ночь ждала, не сомкнув глаз». «А ты думаешь, я спал», – ворчит муж.
Всё пристальней присматриваюсь к людям. Познаю тех, кто думает об одном, а делает другое. Их мало, но это опасные люди. Они встречаются везде.
24.05.47. Суб. Провинились плохим поведением на консультации по немецкому языку. «Немка» доложила завучу. Оставили класс после уроков. Ждём завуча.
– Идёт, – объявляет дежурный по классу. – Всем принять виновато-извинительные позы.
Принимаем. Опустили глаза и головы.
25.05.47. Вос. Лежим на пляже. Читаем то, что может быть вынесено на экзамен по литературе. Спрашиваю Славку:
– У тебя чувство Родины, как у Павки Корчагина, есть?
– Чувство ест, такой отваги нет.
– Если есть чувство, то и отвага в критический момент появится.
– А если не появится?
– Значит, чувство слабое.
26.05.47. Пон. Одноруков подсказывает на уроке Сегиде, но неправильно. Его одёргивает сосед:
– Ты, знаток, ни в чём не сведущий.
27.05.47. Вт. Сидим в сортире. Заходит Ленёв с водой и метлой для уборки.
– Извините, что своим нечистоплотным трудом испорчу вам ваше удовольствие.
28.05.47. Ср. Грищенко смотрит на Матерного и делает вывод:
– Федя, по всему видно, что ты незаконнорожденный. Оттого нескладный.
29.05.47. Чет. После выступления Рассалова на собрании, Побокин похлопывает его по плечу и говорит:
– Ты настоящий оратель!
Арестован и осуждён на 25 лет академик-секретарь Парин В.В. по делу «КР». Его обвинили в шпионаже в пользу США, куда он вывез «КР»..
30.05.47. Пят. На алгебре Бойко вызывают к доске. Батыш ему советует:
– Займи извилины у Лёньки.
– Свои есть, – отвечает Мытя и получает двойку.
Вышёл первый номер нового журнала – «Советский воин».
31.05.47. Суб. В СССР отменена смертная казнь. Она заменена тюремным заключением сроком на 25 лет. Пошли споры. Одни говорят – правильно, другие – неправильно.
– Пусть сидят гады и наблюдают, как наша страна развивается, – рассуждает Мандровский.
– На шо ж их кормыть 25 лет, – возражает Кушнир.
1.06.47. Вос. После ужина лежали на траве в парке. Готовились к экзаменам до тех пор, пока на танцплощадке не заиграл духовой оркестр. Зазвучал новый вальс Фатьянова «В городском саду играет духовой оркестр». Прекрасный вальс. Пошли по аллеям. Везде полно народа. Действительно, как поётся в песне: «На скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест». .
2.06.47. Пон. Утром одеваемся. Батыш Ляхоцкому говорит:
– Что ты натягиваешь форму на бессодержание?
– Все мы без мясного содержания, – отвечает тот и садится подшивать ватные плечики на китель для солидности.
В конгрессе США существует комитет по расследованию антиамериканской деятельности. В его задачу входит разоблачение «коммунистического заговора» по всей стране.
3.06.47. Вт. Дерутся Бойко с Билым, неразлучные друзья. Риденко комментирует:
– Дуракам и вместе тесно и врозь невыносимо.
– Не выныривай, а то приплюсну! – угрожает ему Билый.
4.06.47. Ср. На завтраке Трифонов съел свой хлеб до того, как подали блюдо, и пристаёт к Грибачёву:
– Займи крошку, стану офицером отдам две.
– На, – подаёт ему тот крошку с горошину. – Да запомни. При встрече стребую проценты.
5.06.47. Чет. Госсекретарь США Джорж Маршалл заявил, что необходима срочная помощь Европе для укрепления демократии и объявил, что США готовы «помочь европейскому миру стать на путь восстановления» Доктрина Трумэна и план Маршалла преследуют главную цель «отбросить коммунизм» на Восток. Германия и Берлин превращаются в главную арену подготовки новой войны против СССР. Западные страны целенаправленно ведут дело к расколу Германии, созданию сепаратного боннского государства и включению его в военный антисоветский союз.
6.06.47. Пят Дима Захарченко говорит:
– Слушай, в моей голове появилась великая идея. После окончания школы жениться на Маринке?
– Кто вас кормить будет?
– У неё папа мясник на рынке. Прокормит!
– А авиация?
– А авиация потом, – смеётся он.
7.06.47. Суб. Бойко всегда ходит с высоко поднятой головой и выпученной худой острой грудью. Но в учебе он слабак. Грищенко о нём говорит:
– Куриный орёл с пустой головой.
В Чехословакии открылся 1-й Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. По радио зазвучала песня:
«Дети разных народов
Мы мечтою о мире живём».
8.06.47. Вос. В стране в разгаре футбольный сезон. Мы часто слушаем матчи по радио. Болеем за «команду лейтенантов» Центрального дома Красной Армии. Так хочется увидеть игру её игроков Григория Федотова, Всеволода Боброва, Алексея Гринина, Владимира Дёмина, Валентина Николаева, тренера Аркадьева.
9.06.47. Пон. Делим хлеб в столовой. У нас закон: нн кого не обделить ни на грамм. Малышев не выдерживает и хватает кусок. Его бьют по рукам.
– Ты что?
– Я заболел болезнью «бери-бери».
10.06.47. Вт. Чернявский рассуждает о коммунизме:
– Ты наивен, как Прудон, – говорит ему Гончаров.
Указом Президиума Верховного Совета СССР утверждён новый текст военной присяги и Положение о порядке её принятия. Скоро нам предстоит её принимать.
11.06.47. Ср. Идут Кушнир с Богдановым. Грищенко говорит:
– Идут дурак с придурком.
– Какая разница между дураком и придурком?
– Придурок – это тот, кто при дураке.
Молодёжь, прибывшая в Чехословакию на Всемирный фестиваль, восстанавливает сожжённую фашистами деревню Лидице.
12.06.47. Чет. Тесленко рассуждает:
– Роль умов – пробивать путь к знанию, а роль дураков – ломать этот путь.
Правильное рассуждение.
13.06.47. Пят. Дневальный Одноруков, почистив сортир, выходит и заявляет:
– Я сделал всё, чего не хотел делать.
14.06.47. Суб. На консультации по физике. Оценивая свои знания и понимая, что они слабы, Женя растерянно сокрушается.
– Не суетись! Суета успеха не приносит, – одёргиваю его.
– Я успеха и не жду.
15.06.47. Вос. Вечером пошли прогуляться по городу. Как обычно по тротуарам прохаживается белолицая интеллигенция, несмотря на солнечные тёплые дни. В шляпках, очках. Стали рассуждать об интеллигенции. Женя говорит:
– Интеллигенция – это нежное племя языкатых.
16.06.47. Пон. Вася Сегида спрашивает:
– Что такое идея?
– Это мысли, вылетевшие из головы и летящие к цели, – говорю я.
– Мысли-выскочки. Это интересный вывод
17.06.47. Вт. Мандровский говорит:
– Знаешь, что такое «крест на крест»?
– Не знаю.
– Это поп на медсестре.
18.06.47. Ср. Вошла в класс завуч:
– Ну, как, готовитесь к испытаниям?
– Так точно! – бойко отвечает Быркин.
– С каким лозунгом идёте?
– У нас лозунг один: «Караул!»
19.06.47. Чет. Я исповедуюсь Николаю Тесленко:
– Завтра экзамены, а у меня нет веры, что я потяну на медаль.
– Веруй! А то по башке дам!
– Голова пуста, как полки в магазине. А ты веришь в себя?
– Откровенно говоря – нет. Но надо стараться, раз съели доппаёк.
– Как бы кошка ни старалась, но в мышиную нору она не пролезет.
Дальневосточная комиссия приняла документ «Основная политика в отношении Японии после капитуляции»
20.06.47. Пят. Начались выпускные экзамены. Идём писать сочинение по литературе. Троян говорит:
– Пришло время ответов.
Я написал быстро, но не уверен, что без ошибок. Писал, как обычно, по наитию. Прочитал бегло. Вроде бы всё хорошо. Проверять детально не стал, так как привык доверять интуиции. Когда же начинаю выверять по правилам, то приходят сомнения. За содержание ручаюсь, а за грамматику – нет.
21.06.47. Суб. У меня 4 по сочинению. Это удар! Как кандидат на серебреную медаль – провалился. Стыдно. Хочется выпрыгнуть из себя. Так и получилось. Две грамматических ошибки. Говорю Николаю Тесленко, который тоже срезался.
– Напрасно мы с тобой ели дополнительный паёк целый месяц.
– Поздно нас кормить начали, – отшучивается он. – Надо было кормить лучше с самого начала года.
22.06.47. Вос. Пропало рвение готовиться к экзаменам. Загорал до обеда на пляже, а потом ходил по кинотеатрам.
Вечером анекдоты для расслабления. Малышев рассказал новый. Муж допытывается у жены: «Сколько ты раз мне изменяла? Говори правду, а то хуже будет» «Клянусь, Петя, всего два раза». «С кем?» «Один раз с оркестром. Второй – с футбольной командой».
23.06.47. Пон. Идём на завтрак. Магазины ещё закрыты, а у дверей уже очереди.
– Спекулянты всегда на чеку, – говорит Женя.
– Как ты определил, что это спекулянты?
– Одни и те же лица ежедневно.
Сдавали русский язык. Старался попасть первым. Не люблю ожидать. Сдал и иди отдыхай. У меня – 4. Я окончательно успокоился, перестал переживать. Уверен, что остальное всё сдам не хуже, школу окончу с правом получения аттестата зрелости. А общий бал не беспокоит. Жизнь пишет свои сценарии. Ляхоцкий по шпаргалке ответил неправильно. Получил тройку. Жалуется:
– Липу принял за истину. Кто писал шпаргалку.
Виновником оказался Трифонов. Ляхоцкий накинулся на него.
– Дубина. Нашли, кому поручать ответственную работу.
Поручили мне контролировать работу Трифонова.
24.06.47. Вт. Троечники шутят над теми, кто ел доппаёк, а не справился с задачей.
– Сами на тройки сдали, а нас упрекаете, – сердится Тесленко.
– Мы пролетарии. Нам нечего терять. А вы пайки потеряли, как буржуа собственность.
Плихунов нам сочувствует:
– Куда им, голодом замордованным до серебра.
На серебряную медаль кандидатом остался один Гончаров.
25.06.47. Ср. Я сдал алгебру на хорошо. Доволен. Славка меня упрекает, что не получил пятёрку, хотя сам получил тройку.
– Не сыпь соль на рану, – прошу его.
– А что больно?
– Не больно, а обидно, когда сдаёшь ниже возможностей.
26.05.47. Чет. Сдал геометрию на хорошо. Финиш ещё далеко. Гончарова тянут на серебреную медаль. Он старается Медаль даёт право на поступление в инженерную академию. Я при любых обстоятельствах выбрал бы лётное училище.
27.06.47 Пят. Стоим в строю. Ждём выхода начальства. Выходит майор Крылов.
– Ну, держитесь! – шепчет Плужников.
– Не за что держаться, – реагирует Грищенко.
Но майор сегодня милосердный. Никого не ругал. Видно наш заморенный экзаменами вид вызывает сочувствие.
28.06.47. Суб. Идём сдавать тригеометрию. Женя жалуется:
– В голове моей полный дефицит. Экзамены – настоящий ад. Испытание на мозговую и психическую прочность.
– Как пройти в рай? – спрашивает Слава.
– Только через ад, – говорю ему.
29.06.47. Вос. Занимались на пляже по всеобщей истории. Поссорились по поводу высказывания Петра I о России.
– Вы оставайтесь, а я пошёл вон, – рассердился Слава.
В СССР лётчица Ямщикова Ольга Николаевна совершила полёт на реактивном самолёте. Первая в мире среди женщин.
30.06.47. Пон. Идём сдавать всеобщую историю.
– Не паникуйте перед смертью. Не поможет, – говорит Тесленко.
Кушниру задали дополнительный вопрос, что такое народное достояние? Он ответил:
– Это то, что досталось народу.
Все хохочем. Преподаватели тоже улыбнулись:
– Смеяться право не грешно, но опасно, – сказал один из них.
Преподаватели переглянулись и прервали разговор.
В Запорожье великое событие. Пошёл первый чугун после восстановления комбината. На митинге выступил первый секретарь обкома Брежнев.
Генерал Дуайт Эйзенхауэр стал президентом Колумбийского университета.
1.07.47. Вт. Над кроватью чернотелого Богданова кто-то повесил надпись: «Только для тёмнокожих». Богданов угрожает:
– Узнаю кто, утоплю в сортире!
2.07.47. Ср. Сдавали географию. В коридоре сцепились в борьбе Одноруков с Трифоновым. Директор появился.
– В чём дело?
– Он меня – в нос, я ему – в ухо, – объясняет Одноруков.
– Он меня – в ухо, я ему в нос, – говорит Трифонов.
– Доложите командиру роты! Да внятно!
3.07.47. Чет. Вася Сегида сетует:
– У меня слово то расходится с делом, но не сходится с делом.
Богданов разозлился на меня. Я на него дую, чтоб остыл:
– На дурака не дуй. Раздуешь, вспыхнет больше – говорит Быркин.
4.07.47. Пят. Сдал физику. Решили с Димой с самоподготовки уйти на пляж. Во дворе школы у арки, единственного выхода на улицу стоит майор Крылов. Выйти невозможно. Выглядывая из дверей здания, наблюдаем, когда он уйдёт. Идёт Кравченко. Увидел выглядывающего Славу. Спрашивает:
– Ты что тут?
– Выполняю обязанности из-за угла смотрящего.
5.07.47. Суб. Во Франции жестокая политическая борьба, главным образом между организацией Де Голя «Объединение французского народа» и коммунистами. Де Голь решил участвовать в муниципальных выборах. Он делает ставку на создание беспорядков в стране, используя для этого убийства, поджоги урожая. Собирает в свои ряды вишистские элементы. Рамадье заявляет: «Де Голь или коммунисты». Коммунисты отвечают: «Демократия или реакция».
6.07.47. Вос. Пошли в спортивный зал размяться. Малышев и Побокин надевают боксёрские перчатки. Малышев говорит:
– Обожаю игру в мордобой.
Тут же анекдот. Грузин продаёт апельсины. Недалеко девушка стоит к нему спиной. «Девушка! Девушка! Хочешь апельсин» «Хочу» – поворачивается к нему женщина косоглазая. Грузин испуганно: «А апельсин нэту!»
7.07.47. Пон. Сдали астрономию. Завуч елейным голоском настраивала нас на очередные экзамены.
– Главное не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Сдадите.
– У нашей завучки медоносный язык, – говорит Дима.
8.07.47. Вт. Билый жалуется:
– Нас всё время преследует дурость. Как бы от неё убежать?
– От собственной дурости не убежишь, – философствует Поддашкин. – Дурость – это не состояние, а природа.
– Не природа, а порода, – поправляет его Билый.
9.07.47. Ср. Сдали химию. Идём в столовую. Федя Матерный как всегда, волочит ноги. Ему на каблук наступает Одноруков.
– Ты что? – возмущается Федя.
– А ты не клюй на ходу, недоношенный, – отвечает Одноруков.
Женя рассказывает, как сдавал химию. Преподаватель ему сказала:
– Рассуждаете вы правильно, а делаете ужасы.
Поставила тройку.
– Главное не двойка, – радуется Женя.
10.07.47. Чет. Проходим мимо колбасного магазина.
– Колбаса! – восклицает Троян.
– Колбаса? – откликается тут же Риденко. – А что это такое?
– Не помнишь?
– Забыл.
11.07.47. Пят. Перед экзаменом по немецкому языку. Кушнир спрашивает у Гончарова:
– Шо то такэ – перфект?
– Иди ты со своим перфектом! Пристал! Поздно! Заходить надо.
– Учёный дуб, – ворчит на него Степан недовольно. – Не знает, шо такое перфект и нервничает.
12.07.47. Суб. Сидим на самоподготовке. С нами командир взвода. Подходит к уснувшему Грибачёва.
– Вы что ж это спите?
– Я не сплю, товарищ капитан, – схватывается тот. – Я – в глубокой задумчивости.
13.07.47. Вос. Жора Богданов всегда какой-то суровый, конфликтный, нетерпимый. Поссорившись с ним, Покрышкин говорит ему:
– Я всё время присматриваюсь к тебе – не сидит ли в тебе подонок?
Жора сверкнул дерзко глазами:
– Посмотри в себя!
– Все мы, должны следить за собой, чтобы в нас не проявились подонки, – говорю я, желая сбить накал их ссоры.
– Ты следи за своим подонком, а моего не трогай! – кричит Жора.
14.07.47. Пон. Сдал естествознание. Во дворе ребята разыгрывают Бойко. Тот сердится, ершится. Грищенко говорит ему:
– Ты – ёж в штанах.
15.07.47. Вт. Плихунов критиковал своего друга Поддашкина. Тот огрызался.
– Ты, Юра, правду не любишь, – говорит Валентин.
– Люблю, но только сладкую.
16.07.47. Ср. Идём на экзамен по истории. Женя говорит:
– Перед каждым экзаменом гвоздь в голове торчит.
– Сдашь экзамен и, вроде, вынул, – говорю ему.
– Если хорошо сдашь.
17.07.47. Чет. Остался один экзамен. Все устали. Уже не готовятся по-настоящему. Надеются на шпаргалки и на «авось». Больше развлекаются. Ленёв рассказывает анекдоты. Садятся играть в карты медведь, заяц, волк и лиса. Медведь говорит: «Предупреждаю, кто будет жульничать, того будем бить по рыжей морде».
18.07.47. Пят. Сегодня последний день экзаменов. Шли в школу с песней о «Варяге», выкрикивая: «Последний парад наступает»
– Парад «Варяга» был, когда он на дно опускался, – говорит Грищенко. – Потому и последний.
Он на экзамене и завалился.
Кушнир получил тройку по конституции. Сетует:
– Таки трудни законы дуракы пышуть.
– Ты, что, Степан, – говорю ему. – Законы пишут депутаты Верховного Совета.
– Та я ж тилько тоби кажу... Тоби я доверяю.
19.07.47. Суб. Проходили медкомиссию для определения назначений в училища. Прошёл часть докторов. Пока везде успешно. Но волнуюсь. Невропатолог шутил, осматривая меня:
– Какие вы все ребристые.
20.07.47. Вос. Шли без строя на завтрак с Женей. Звонили колокола церкви. Мужчины идут за нами. Один рассуждает:
– Хорошо звонят, но плохое проповедуют. Туман-обман.
– Людям нужен иллюзорный мир, если в этом мире они не находят того, чего им хочется.
Женя по этому поводу заявляет:
– Если не поступлю в училище, уйду в попы.
Ходил в кино «Рим – открытый город» Чудные впечатления.
21.07.47. Пон. Продолжается медицинская комиссия. Это главный экзамен. Толпимся у кабинетов врачей без рубашек. Медсестра проходит мимо и говорит:
– Боже! Какие же вы худые.
– Жертвы времени! – бодро отвечает Грибачёв.
22.07.47. Вт. Зашёл разговор о религии. У меня к религии отношение давно определилось. Я знал, что с тех пор, как в России к власти пришли большевики, церковники направили против них весь свой гнев. Все беды в нашей стране объясняли тем, что к власти пришли атеисты. Ныне особенно свирепствует католическая церковь. Её используют в своих антисоветских целях реакция, магнаты мирового капитала. Католическая церковь – крупнейшее и богатейшее предприятие капитала, плоть от плоти империализма.
23.07.47. Ср. Прошёл медицинскую комиссию. Годен без ограничений в лётное училище. Всем я здоров. Только подкормить надо.
Прибыл представитель из Батайского училища. Мы окружили его. Он спрашивает:
– Как экзамены сдали?
– Хорошо, – ответило небольшое количество голосов.
– Что-то не дружно отвечаете. Видимо не все хорошо сдали.
– А как у вас кормят курсантов? – задаёт ему Трифонов вопрос.
– Что изголодались?
– Да. Но у голода есть одно преимущество – от него не потеют, – шутит Поддашкин.
– Ну, вижу – юмор есть, значит, дух здоровый.
– Духом и живём.
24.07.47. Чет. Ждём выпуска. Мечтаем.
– А что такое мечта? – спрашивает Женя.
– Это – намеченная цель, – определяю суть мечты.
– Нет. Это ожидание того, что не придёт, – поправляет меня Троян.
В Китае Народно-освободительная армия перешла в решительное наступление с целью свержения гоминдановской диктатуры и создания народно-демократического строя.
25.07.47. Пят. Были торжества по случаю окончания школы. Утром построение. Поздравление директором школы. Торжественное собрание. Вручение аттестатов зрелости. Музыка. Объявили, в какие училища кто направляется. Я отобран в Батайское военное авиационное училище лётчиков-истребителей имени лётчика Анатолия Серова. Рад до бесконечности. Представитель училища собрал нас, рассказал о нём. После просмотра аттестатов говорит нам:
– Школа одна, а выучка разная.
– Можно считать, что мы уже зачислены в училище? – спрашиваю.
– В училище будет ещё наша медкомиссия.
– У-у-у! – недовольно взвыли мы.
Торжественный обед. И мы свободны. Домой! Радовать родителей.
– Ура-а-а! – кричит Кушнир, и все подхватывают во весь голос.
Немедленно на поезд. Через месяц вновь сборы в школе и нас развезут по училищам.
26.07.47. Суб. Я дома. Лежал в саду, наслаждался природой. Тишина. Птички в небе порхают. Ветерок шевелит листья. А я смотрю в небо. Моя любимая стихия. Облака плывут. Какие они искусные художники. Чего только не рисуют своим движением. Вот, появилась лодочка с сидящим в ней человеком. А вот вырисовывается курчавая голова, похожая на Пушкина. Не отсюда ли фантазия древних людей, что на небе живой мир, там живут боги, ангелы
Выплывает облачный верблюд, который не вписывается в божественный мир. Но для язычников это тоже что-то значило. Помню, как перед войной, люди замечали на небе всякие её признаки. Красное зарево – к войне. Сгусток чёрных туч – к войне. И прочее. Наверное, человек на небе замечает то, чего опасается или чего ждёт. Опасности обостряют чувства и вызывают подобные фантазии, суеверие. Я, как и мой батя, всё делаю, чтобы мышление моё не было забито суевериями, страхом перед чем-то несуществующим, мистическим. Только реалистическое мышление, правильное понимание явлений жизни придаёт уверенность в действиях.
27.07.47. Вос. Приехала Валя. Убежала от мужа, Павла Пасечного. Мама качает головой.
– Шо за дивчина. Такого бедового парня бросила.
Валя рада, что дома. Рассказала о непривычной для неё жизни на хуторе. О суровой свекрови. Не выдержала чужого быта, сбежала. Свекровь сразу же стала по старому обычаю понукать невесткой, к чему Валя не привыкла. В нашем доме свобода не особенно пресекалась родителями. Мы росли самостоятельными, душой не принимали чьи-то приказы. «Хотела меня рабыней сделать», – жалуется сестра. Жил Пасечный на каком-то глухом хуторе. Скучное захолустье, низкая культура. Грязный домашний быт, нужда. Не было где устроиться на работу. Свекровь никуда не выпускала. Валя же, воспитанная в большой семье и большой станице, любит общение. Не выдержала, сбежала. Благо, что ещё не нажили детей.
Пасечного мне жалко. Деловой парень, огонь. Но Валя уже решила, что там ей не жить.
– В его доме и на том хуторе не выживу. И к нему меня не тянет. Нет чувств.
Мама слушает задумчиво. Вздыхает.
– Останешься ты в девках.
– Чего бы это! Мне только 19 лет. Красивая. Заглядываются на меня многие. Как только захочу замуж, так и выйду. Но теперь уже по зову сердца, а не так, как этот раз.
– А если не встретится по зову сердца, – говорю ей.
– Встретится!
– Кавалеры ныне в дефиците. Мужчин после войны осталось мало.
– Из живых половина инвалидов, кто без ноги, кто без руки, – добавляет мама. – А Павка здоровый мужик и работящий. Та хиба судьбу узнаешь, як воно лучше. Сердце тоже нэ дюже-то чуе счастье. Он Дуська Мищенко. Так плакала, так плакала, як её отдавалы за Ивана. А потом и полюбила. Живуть душа в душу.
– Мам, замужество – не только муж, а ещё и обстановка в мужьей семье. Да и вообще. Ничего мне там не по душе. Что я дура, чтоб свою душу в каторгу отдавать.
– Жизнь людей – явление сложное, – начал я философствовать. – Мечтают об одном, а встречают в жизни совсем иное. Не всегда можно найти то, что ищешь, чего желаешь.
– А вы меньше мечтайте, – говорит мама, – а шо жизнь дае, то и бэрить, бо и того нэ достанэтся.
Мы смеёмся и расходимся каждый со своим мнением.
28.07.47. Пон. Валя отсыпалась, потом побежала к подругам. Мы с Борей ходили на речку купаться. Погода жаркая. Вода в реке горячая. Боря ловил раки руками, вытаскивая их из нор. Вернувшись с реки, читал газеты и журналы. Президент США подписал «Закон о национальной безопасности». Этот закон утвердил преимущественное положение «военных соображений» в американской политике. Политику США определяют финансовые воротилы и магнаты военно-промышленного комплекса.
29.07.47. Вт. Ходил с Валей на огород. Жара. Нарвали кукурузы, подсолнухов. Она рассказывала мне о Пасечном, о своей жизни с ним. Мечтает о городской жизни. Вечером читал в саду.
В США появилась статья «Источники советского поведения» под псевдонимом «Х». Автор доказывает, что в обозримом будущем США «должны рассматривать СССР, как соперника, а не партнёра на политической арене». Он предложил в отношении СССР проводить политику «твёрдого сдерживания, противопоставляющую непреклонную контрсилу повсюду, где русские проявляют признаки покушения на интересы мирного и свободного мира». Автор выражает надежду, что давление на СССР извне приведёт «либо к крушению, либо к постепенному размягчению Советской власти».
30.07.47. Ср. Занялся рисованием. Боря заглядывает и просит
– Нарисуй, что-нибудь военное.
Нарисовал ему самолёт, парашютиста и несколько знаков, обозначающих на карте зенитную артиллерию, танки, полевую артиллерию и кухню. Боря с интересом разглядывает. Доволен.
В Западной Германии с поощрения США и Англии разжигается национализм и шовинизм, направленный против СССР. Замедлен демонтаж военных предприятий.
31.07.47. Чет. С Борей купались и ловили раков на реке. Поздно вечером отец пришёл с работы, принёс свежую рыбу. Наловил мимоходом. Усталый упал, как часто с ним бывало, на пол. Раскинул руки, ноги и говорит со стоном:
– Борис, принэсы холодной воды из колодезя.
Боря принёс. Отец крупными глотками выпил кружку.
– Неси ещё.
Выпил вторую. Заходит мама:
– Вставай, борща поешь.
А он, не сказав ни слова, уснул.
– От выморывся. Даже исты нэ хоче, – сокрушается мама.
В Москве создана специальная лаборатория во главе с Клюевой для продолжения работ над «КР»
1 08.47. Пят. Жара. Обливались с Борей и сёстрами холодной водой из колодца. Крик, девичий визг.
Югославия и Болгария сделали заявление о согласовании двустороннего договора о дружбе, сотрудничеству и взаимопомощи.
– Спешат Броз Тито и Димитров, – говорит батя.
Он всегда в курсе событий. Политически соображающий.
– Почему? – спрашиваю его.
– Еще не вступил в силу мирный договор с Болгарией.
2.08.47. Суб. Хочу уехать в колхоз. Но дети не пускают:
– Погуляй. Ещё наработаешься, – говорит мама.
– Столько не виделись, а ты уже в колхоз, – ноет Валя.
3.08.47. Вос. Проснулся. Радио передаёт репортаж о воздушном параде в Москве. Полковник Полунин продемонстрировал высший пилотаж на реактивном самолёте. Пилотаж на реактивном самолёте выполнила и Ольга Ямщикова, фронтовичка. Демонстрировали полёты трёх дальних тяжёлых бомбардировщиков Ту-4, грузоподъёмность которых по 8 тонн. Это предупреждение американцам, что и они не защищены от бомбардировок.
Весь день под впечатлением парада.
4.08.47. Пон. Уехал на рассвете в бригаду. Медленно волы тянут арбу. Щебетание полевых птиц, свист сусликов. В поле нас застаёт восход солнца. Женщины говорят о будущем. Мне вспомнились слова майора Крылова: «Наш народ уверен в будущем, потому что это будущее ярко высвечено единственно верной теорией – марксизмом-ленинизмом». Хорошо, что есть гениальные мыслители. Их разум, как прожекторы, просвечивают грядущую жизнь. Но женщины говорили не о далёком коммунизме, а о завтрашнем дне, что урожай хороший, дела поправляются. Есть помидоры, огурцы, арбузы, дыни, ягоды, фрукты. Будут сделаны нужные засолы на зиму. Хорошо бы больше получить на трудодни зерна пшеницы, кукурузы, семечек подсолнуха. Если будет чем кормить коров, свиней, кур, уток, гусей, то жизнь поправится.
Уборочная идёт полным ходом. Получил наряд – погрузку зерна на машины. Наработался так, что мышцы дрожат. Но вечером с пацанами обсуждали воздушный парад в Тушино. Я, как представитель авиации, гордо разъяснял им детали парада.
5.08.47. Вт. С утра жаркое солнце пекло тело. К полудню его прикрыли высокие облака. Стало легче. Бригадная жизнь радует хорошим обедом. Жирный борщ с мясом. Картофельный соус. Компот. Встал из-за стола с перегруженным животом. Вот это жизнь, не то, что в спецшколе. При ощущении сытости крепчают и тело, и дух. Но после обеда работать становится тяжелее, хотя и жара спала.
На ночлег постелили на зерне в амбаре. Уснул сразу. Спал крепко. От работы отвык. Ноют ноги, руки, тело.
6.08.47. Ср. Утром Кваша будил нас с криком:
– Вставайте, проклятьем заклеймённые!
Начали распахивать поля. Я пахал на волах. Как и в прошлом году установил на плуг сидение от трактора. Сажусь на него и еду на плуге. Волы мерно идут, держат борозду. Пока я при них, казалось, зачем им погоныч. Слез, отстал от волов. Они соображают, идут по борозде. Остановились. То ли меня ждут, то ли решили, отдохнуть без погоныча. Я их жалею, даю отдыхать. Ведь эти труженики выиграли с нами войну у моторизованной Германии. Они работают добросовестно. Тихо идут, но хорошо тянут, глубоко пашут.
7.08.47. Чет. На перекуре пацаны спорили о труде.
– В труде закаляется тело, – говорю им.
– От работы организм изнашивается, – возражает Витька.
– Даже кони и волы дохнут, – поддерживает его Кваша.
– А без работы организм загнивает, отрафируется, – доказываю я.
Единомыслия не нашли. Но поступила команда грузить зерно, и всё сразу пришло к знаменателю – надо работать. Это не только полезное дело, но и необходимое, чтобы жить.
Смелые и находчивые в труде и играх ребята в бригаде. Я приветствую их героику, дерзость, риск, азарт. Прогресс страны двигать могут только такие, не боящиеся трудностей и способные на всё.
8.08.47. Пят. Пахал. Хорошо в поле. Тишина. В лесополосе сороки стрекочут. В небе парят орлы, высматривая хомячков. Кружат, кружат над одним местом, потом вдруг камнем к земле. Что-то схватит и улетает в сторону на открытое место. Сядет на возвышение и начинает потрошить добычу.
Мне нравится, когда я один в поле. Никто не мешает делу. Тишина. Но вот показалась бедарка. Бригадир. Остановился около моего поля. Посмотрел на пахоту. И, не дождавшись пока я дойду до него, укатил. Значит, замечаний по моей работе нет.
9.08.47. Суб. Все в бригаде гадают – сколько придётся чего на трудодни. Рассчитывают на хороший доход. Уверены, что госпоставку не только выполнят, но и перевыполнят. Будет заложен хороший семенной фонд. Но не уверены, что не потребуют вывоза зерна для пополнения семенного фонда других областей, так как неурожай прошлого года здорово подкосил всех, и не везде в этом году наберут необходимое количества зерна, чтобы покрыть потери и пополнить необходимые запасы.
10.08.47. Вос. Воскресенье, но колхоз трудится. Летом у колхозников нет выходных. Приехали домохозяйки, как всегда, почти в полном составе. Рассуждают: раз урожай есть, значит, надо его собрать без потерь. Но потери есть. Там где ветер положил пшеницу, комбайны не взяли полёгшие стебли. Вышли школьники для сбора колосков. Много потерь при перевозках. Брезентов нет, а кузова машин, шарабаны старые со щелями. Не всегда хорошо молотит молотилка. Она изношена. В войну новой техники не поступало.
11.08.47. Пон. Я уже окреп. Мышцы вздулись, затвердели. На теле много царапин. Ноги исколоты. Работаю весь день голый и босой. Вечерами не сразу засыпаю, так как ребята ещё рассказывают байки, и я вплетаю анекдоты. Между хлопцами иногда вспыхивают схватки по разному поводу, иногда шуточные, иногда серьёзные.
– Берегите сусала, – кричит Квак, подбрасывая в темноте над нами кукурузный початок.
Попал в живот кому-то. Тот лезет драться с криком:
– Зуб за зуб!
Так допоздна, а потом впадаем в глубокий сон, кто до рассвета, так как надо ехать за домохозяйками в станицу. А кто до их приезда, когда начинается завтрак и раздача нарядов.
12.08.47. Вт. Работаю в трусах. Загорел до черноты. Волос на голове выгорел до белизны. Так все хлопцы. У голопузого пацана спрашивает приехавшая соседка:
– Ну, як дела?
– Гарно, – тихо отвечает он.
– Лучше, чем дома?
– Конешно. Тут кормят, хлопцы. Вэсэло.
– И ходышь в чём матэ родыла.
– Та не-е-е.. Она мэнэ без трусов рожала, – смеётся пацан.
Тут все люди больше коллективисты, чем индивидуалисты. Колхоз. Не любят тех, кто замыкается в себя, нелюдим, или эгоистичен.
13.08.47. Ср. Давно завелось среди мальчишек называть друг друга не по имени, а по кличке, данной по характерным приметам. «Красный», «Рыжий», «Серый». Длинноносого зовут «Нос». Говорящего в нос – «гундосый». Меня, с тех пор, как я поступил в спецшколу ВВС, зовут «лётчик».
– Чем тебе жизнь в бригаде нравится? – спрашиваю «Серого».
– Свобода!
– А что для тебя – свобода,
– Это, когда котысь, куды хочешь. Я прикатывся в бригаду.
– Хотел работать?
– И работать, шоб заробыть трудодни, и шоб быть с пацанами вместе. В станыце сичас никого, вси – по бригадам.
14.08.47. Чет. Рассказываю ребятам о смешных случаях в спецшколе, а Грицко всё время выкрикивает.
– Ого! Ух, ты! Ну, дают!
– Та нэ гавкай же ты! – обрывает его «рыжий».
Когда я закончил рассказ, «рыжий» говорит:
– Грицко, тепэр гавкай!
15.08.47. Пят. В бригаде работают многие ребята, которые закончили по четыре – пять классов. Они многое знают от общения с другими, но глубокого понимания не имеют. Газет не читают. Не любят читать книги, но любят рассказчиков. Я в их глазах знаток. Этим горжусь, но обидно за тех, кто не захотел или не имеет возможности учиться. Стараюсь рассказывать им о жизни нашей страны и зарубежья. Сегодня рассказал, что Индия провозглашена независимым государством в статусе доминиона. Это солидная трещина в колониализме Англии. В Делийском Красном форте – Лала Кила состоялась церемония поднятия флага независимой Индии. Флаг поднял первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру. Но Индию разделили по религиозному признаку на Индию, Восточный Пакистан и Западный Пакистан.
– Индусы – цэ нэ русски цыгане? – спрашивает «рыжый»
16.08.47. Суб. Затеяли пацаны разговор об умственных способностях, отчего оно зависит. «Рыжий» Толя убеждает:
– Всэ зависэ от размера головы.
– Та брось ты! – возражает Васька. – У Лёньки голова нэ бильше моей. А вин всэ знае. А я баран бараном.
– Так вин же спецшколу закончив, а ты тилько пять классив.
– Лёнька був умный ще як мы в червэртый класс ходылы. Вин задачи решав, як семечкы лускав.
Начал им рассказывать об устройстве мозга, о полушариях, извилинах в нём и способности мыслить. Притихли.
– Ты гля, як воно всэ чудно природой устроено, – шепчет Толя.
17.08.47. Вос. Был дома. Помылся, переоделся. Дети и мама очень просили побыть последнюю неделю дома. Обещал через два дня рассчитаться и приехать. Вечером сходил в кино и почитал газеты.
Из разговора людей узнал, что ещё в 1946 году в стране был подготовлен проект новой конституции, который всё ещё обсуждают. Обсуждается также новая программа ВКП(б). Все ждут их опубликования. Всем интересно знать, как будет далее строиться жизнь.
18.08.47. Пон. Пал самый старый в бригаде конь «Гринь». Так его называли по фамилии Гриня, кому он принадлежал до коллективизации. Вечером я отвозил домохозяек в станицу. Они говорили о «Грине», других лошадях, ранее принадлежавшим их семьям. Некоторые женщины, в прошлом из более зажиточных казаков, взгрустнули по старому времени. Другие, из бывших бедных семей, хвалили коллективизацию за то, что она вытащила их из бедноты, что не стало кулаков. Молодые слушали, не вмешиваясь в разговор. Слушал и я оценки исторических событий из уст их участников.
– Колхозы себя оправдали, – внушительно заговорила пожилая Настя. – Нэ горюйтэ, бабы. Революции и войны прошли. Начинается настоящая жизнь. Будэ мир – будэмо вси жить богато.
Все с нею согласились. Прошлое, мол, ушло, что о нём думать. Надо думать о сегодняшнем и завтрашнем дне.
19.08.47. Вт. Был у учётчицы. Заработал 42 трудодня. Расчёт будет позже. Получать заработанную продукцию на трудодни придется сестре Вале. Объявил бригадиру о том, что сегодня работаю последний день. Надо готовиться к отъезду. Он пожал мне руку:.
– Что ж. Надо, так надо. Желал успехов. Прилетай на самолёте как-нибудь, покатаешь мэнэ. Мэни, як всим людям, хочется летать. Но мисто чоловика на земли, а нэ в нэби. Тилько земля кормэ всих нас.
Допахал я свой участок и, простившись с хлопцами, уехал. В пути всё оглядывался на бригаду, ставшей мне родной.
20.08.47. Ср. Помогал маме по дому. В свободное время читал. После обеда ходили с Борей на речку купаться. Какая это благодать в жаркий день бултыхаться в воде, нырять в её глубины. Боря ищет раков. Дитя природы. Интересно, кем он станет, когда вырастет. Ему надо выбрать профессию, связанную с природой. Но так ли оно будет? Жизнь нас распределяет не всегда по влечению. С тех пор, как появилась цивилизация, распределение наше идёт не только по законам природы, но и по законам цивилизации. Не было бы цивилизации, все бы люди были привязаны к природе. А сейчас большая часть привязана к технике. Мой отец всю жизнь привязан к железной дороге. Братья – к авиации. Я тоже буду привязан к самолёту. До каких пределов будет идти изменение соотношения привязанности людей к природе и цивилизации? Предел должен быть. Иначе цивилизация отучит человека от природы и погубит саму природу.
21.08.47. Чет. Утром ходили с Борей, Люсей и Светой рвать початки кукурузы. Принесли почти мешок. Сварили и с аппетитом ели початки. После обеда читал в саду.
22.08.47. Пят. Ходили снова на огород. Нарезали подсолнухов. Потом во дворе на рядне выбивали палками семечки. Провеяли и расстелили сушить.
23.08.47. Суб. До вечера с Борей на реке. Хотелось накупаться. Когда теперь удастся. Вечером был у Бондаревых. Василий в саду с книгой. Спрашиваю его:
– Чего в колхоз не ездил?
– Это неблагородная работа, – отшучивается он.
24.08.47. Вос. Выполнив работы по дому, ушёл на реку. Потом в кино. Вечером читал газеты. Вся страна в строительных лесах. Строится десятки электростанций. Молодёжной стройкой объявлено строительство Усть-Каменогорской гидроэлектростанции.
25.08.47. Пон. Заходил Василий Бондарев попрощаться. Уезжает в артиллерийское училище. Рассказал анекдот. В трамвае пассажир спрашивает девушку: «Вы сходите?» «Сходят только с ума». «Простите. Выходите?» «Выходят замуж» «Ну, выползай уже, дура!»
Пожелали мы друг другу успехов и расстались.
26.08.47. Вт. Валя постоянно заводит со мной разговор о девочках.
– Уезжаю в монастырь на три года, – говорю ей. – Курсанты, как и солдаты, живут в казармах. Чем не монастырь.
27.08.47. Ср. В США принят конгрессом закон Тафта-Харта о контроле над профсоюзами. Они ежегодно должны представлять доклады о своей непринадлежности к компартии. Американцы в Хиросиме размещают персонал своей комиссии для изучения последствий атомного взрыва. Их интересуют результаты атомных взрывов для совершенствования оружия. Хотят создать такую бомбу, чтобы малыми силами уничтожить СССР. Для нашей страны нет более злостного и жестокого врага, чем империализм США.
28.08.47. Чет. Перед отъездом в Краснодар перечитал газеты, чтобы прибыть в школу в курсе всех событий. Министр национальной обороны США Форрестол разъясняет политику Маршалла в Европе: «Я уверен, что Маршалл предполагает потребовать от европейских наций в компенсацию за американскую помощь предоставления военных баз для американских вооружённых сил. Я надеюсь, что моему министерству будет поручена координация вооружённых сил шестнадцати стран, охваченных планом Маршалла».
Большой замах у американцев на покорение Европы.
29.08.47. Пят. Прибыл в Краснодар. Нас построили, проверили по списку. Объявили, что военкомат г. Краснодара призвал нас в армию и зачислил в БВАУЛ имени А. Серова. Ходил по Краснодару, прощался с городом. Зашёл к Мищенковым. Они меня поздравили с зачислением в училище, пожелали успешной учёбы.
Вечером погрузились в пассажирский поезд в отдельный вагон. Все были в приподнятом настроении. Юмор, остроты, смех.
Поезд дал гудок, состав тронулся и мы, прильнув к окнам, машем прощально руками городу, ставшего нам родным. Прощай Краснодар! Прощай спецшкола, спасшая нас от нищеты и голода, давшая нам знания и путёвку в жизнь. Наше сознание и чувства были переполнены ожиданием новой романтики. Какая она – жизнь в небе?
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора 3
Небо зовёт 5
1945 год 100
1946 год 284
1947 год 377
Продолжение серии «Я жил в СССР» во второй книге
«Шаги в небо»
ЛЕОНИД ВЕЛИКОДНЫЙ
Я ЖИЛ В СССР
Книга первая
ЮНОСТЬ
В ГОЛУБЫХ ПОГОНАХ
Редактор и корректор З.П. Великодная
Компьютерная верстка и изготовление макета
Л.Д. Великодный
Фотограф Н. Г. Токарев
Автор выражает глубокую благодарность
за оказанную помощь в издании книги:
Симоненко Владимиру Ивановичу,
Ирине Николаевне.
Бурлинским Сергею Геннадиевичу,
Елене Викторовне.
Бирюковой Галине Зилиславовне.
Подписано в печать 07.06.2005. Формат 60;84 1/16.
Печать офсетная. Бумага газетная.
Печ. л. 26,75. Тираж 250 экз. Заказ 5522.
Издатель Великодный Л.Д.
140003, Люберцы-3, Московской обл.
Отпечатано с готового оригинал-макета
в ФГУП «Производственно-издательский комбинат ВИНИТИ»,
140010, г. Люберцы Московской обл., Октябрьский пр-т, 403.
Тел. 554-21-86
ЛЕОНИД ВЕЛИКОДНЫЙ
Я ЖИЛ В СССР
КНИГА ПЕРВАЯ
ЮНОСТЬ
В ГОЛУБЫХ ПОГОНАХ
Редактор и корректор
З. П. Великодная .
Компьютерная вёрстка и изготовление макета
Л. Д. Великодный
Я жил в СССР. Книга Первая
© Copyright: Леонид Великодный, 2010
Свидетельство о публикации №210022801328
Свидетельство о публикации №210022801328
Рецензии
Много написано. Скопировал, буду читать в свободное время. Потом пришлю отзыв.
Самсон 31.08.2011 23:01 • Заявить о нарушении
Самсон 31.08.2011 23:01 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.