Бедный родственник из Сакраменто

               

-  Понаехали сюда, будто им мёдом тут намазано! – машет она рукой вслед удаляющейся машине и останавливается на дороге как раз напротив нашего двора.
Клавдия – тетка справная. Но это в народе так говорят. А, по-моему, она - просто «бомба». Удивляюсь, как под ней земля не прогибается!
Я и сам только что с автобуса вышел – приехал в деревню проведать бабушку. Прошел по улице шагов сто от остановки к дому. Остановился. Вижу, по другую сторону дороги в машину садится какой-то старичок, а с ним Сашка, племянник Клавдии. Хлопнули дверками и уехали. А Клавдия, идя следом, помахала им рукой раз-другой и остановилась.
-  Родственники? – полюбопытствовал я.
-  А то! – улыбнулась невесело Клавдия. – Из Америки...
-  Да вы что?! – не поверил я. – Прямо-таки из самой Америки?
-  А то! – повторила Клавдия и, словно от мухи отмахнулась. – Дед же помер, хата осталась... Так, веришь, и прут, и прут! Родственнички... То никого не было видно, а тут сразу съехались все. Будто мёдом им помазано...
-  И даже этот, американец? – удивился я.
-  А то! – прозвучало в ответ.
Клавдия слыла на деревне безмерно жадной. Скупость и обжорство были её главными чертами, остальное – в тени этих двух. Но мне с ней межу не делить, а послушать любопытно - редкий она экземпляр в среде человеческой.
-  Тетя Клава, вы сели бы на скамеечку возле нашей хаты, да отдохнули. Я ж с вами лет сто не виделся. Поговорим маленько.
Ну, сели мы на скамеечку. Я поставил у ног своих дипломат, закурил.
-  Как здоровье, тётя Клава? – интересуюсь я.
-  Да ни к черту! – жалуется она. – В голове стучит, в животе давит...
-  Плохо, - сочувствую я.
-  А то! – вздыхает Клавдия. – А ты как?
-  Та, - машу я рукой, - нормально... Вот из Америки только что вернулся. В гостях был у друзей. В Калифорнии... Через месяц туда же поеду, но только поработать.
-  Вот! И он оттуда! – всплёскивает Клавдия руками.
-  Кто? – не понимаю я.
-  Да дед Егор, - поясняет она. – Ну, тот, которого только что проводила.
-  Ах, - понимающе киваю я головой. - Ну, понятно... А как он там очутился?
-  Он в войну в плен к немцам попал. В концлагере сидел. А лагерь тот в последние дни войны американцы освободили. Посоветовали ему в Советский Союз не возвращаться. Мол, и тебя посадят и родственников в Сибирь вышлют. Он поверил и уехал к ним туда, в Америку. Там жил, работал. Говорит, даже в Корейскую войну воевал за Америку. А потом бобылем всю жизнь так и прожил в своей Америке. А тут вот решил перед смертью съездить на свою Родину.

-  Ностальгия замучила, - задумчиво произнёс я.
-  Чего замучила? – не поняла Клавдия.
-  Тоска по Родине, - пояснил я.
-  А то! – махнула она рукой. – Хотел было даже остаться.
-  А что ж не остался?
-  Та, - машет она рукой. – Я ж ему и рассоветовала. Бедность, говорю, у нас тут. Жить вам тут негде будет...
-  Так вы, тетя Клава, сами же говорили, что дедова хата освободилась?
-  Вот! – воскликнула Клавдия. – Поразевали все рты на ту хату! То хата моя! Налетели на ту хату, как мухи на мёд! Задаром и уксус сладок!
-  Я на вашей стороне, тетя Клава, - успокоил я её. – Вы единственный законный наследник! Это я вам, как юридически подкованный человек, говорю. Никто не посмеет!
-  Вот и я сказала так, - остыла она. – Всё моё...
-  А Сашку он с собой взял? – сменил я тему.
-  Ага. А что ему, Сашке, тут делать? Он после войны в Чечне, как повернутый на голову. А с дедом Егором тем они быстро сошлись характером – оба ведь войну прошли. От Сашки тут толку мало. Пусть там, у него поживёт, в Америке той...
-  А жить-то там ему будет где? – интересуюсь я.
-  Ну, так он же, дед Егор, где-то там живет? Правда, по одёжке видно – живёт не богато, - скривила губы Клавдия. -  Ну, ничего - Сашке к бедности не привыкать. А там, глядишь, может быть, так и останется в этой Америке. А зачем он тут...
-  Ну, да... – задумчиво бормочу я.
 
                *

В августе прилетаю в Калифорнию. Друзья купили дом в Сакраменто. Выхожу под нежные утренние лучи солнца. Гуляю по лужайке перед домом. Иду по аллее во внутренний дворик. Там стою, закрыв глаза, вдыхаю прохладу, впитывая тепло первых лучей...
-  Дедушка! - слышу я откуда-то со стороны. – Держи ракетку!
Оглядываюсь. Понятно, это у соседей. Богато, как вижу, живут – свой теннисный корт, там вон бассейн...
-  Саша, захвати бутылки с водой! – слышу я другой голос.
И тут неожиданно осознаю, что я ведь слышу русскую речь. Соседи – русские!
-  Эй! – кричу я им радостно. – Привет, земляки!
Они замерли, поворачиваются лицом ко мне и – я вижу знакомые лица: Сашка – племянник тети Клавы и его дед Егор – бедный родственник их Америки, что приезжал к ним в деревню.
-  Сашка, это ты?! – кричу я удивленно.
-  Генка, блин! А ты откуда здесь? – не меньше удивлен Сашка.
Дед Егор стоит, улыбается. Сашка открывает калитку к себе, манит на свою территорию. Иду к ним.
Игра в теннис отменена. Вместо этого на столике в саду появляется бутылочка «беленькой», закуска и всё такое...
-  Ну, – раздается первый тост, - за встречу!
Выпили, закусили. Ещё выпили и закусили. И ещё...
-  А вы у кого в гостях? – интересуюсь я.
-  Мы? У себя! – смеётся дед Егор. – Это наш с Сашкой дом. Да...
-  Как так? Тетя Клава думала, что вы бедненький...
-  А я и не говорил, что я богат, - смеётся дед Егор. – Я тут бизнесом владею. После Корейской войны кое-какие деньжата появились. Открыл автомастерскую... Потом случайно, даже не знаю, что подтолкнуло на то, купили с другом по паре земельных участков на «бросовых» землях. Лет через десять там «забили фонтаны с нефтью»... Повезло! Ну, вот и всё!
Закурили, помолчали.
-  Давайте выпьем за Родину, - сказал дед Егор. – Где бы мы ни были, и кем бы мы ни были – Родина никогда не забывается, она всегда в нашем сердце. За Родину!