Айсберг По мотивам сериала Бедная Настя. Ч. 42

Глава 42

Уже неделю Никита Хворостов, пилот Владимира Ивановича Корфа, сидел сторожем при самолете на маленьком частном аэродроме, поджидая хозяина, отправившегося с женой на морскую прогулку. Они должны были вернуться два дня назад, но не вернулись, и теперь надо было что-то решать – долгое отсутствие хозяина наводило на мрачные мысли, а завтра истекал срок аренды стоянки.
- Может, позвонить ему еще раз? – Катя Нарышкина, бортпроводница и по совместительству жена, как всегда, проявляла здравый смысл и находчивость.
- Поеду-ка я в порт, может, там что-нибудь выяснится, - Никита наконец-то принял решение.
- Я с тобой! – тут же обрадовано сказала Катя.
- А кто за самолетом присмотрит? – Никита хорошо знал местных сторожей и не доверял им ни капельки.
- Знаешь, что? Сиди сам в самолете, а мне надоело! Почему, интересно, другие не боятся оставлять закрытый самолет, а ты, как куркуль на злате, при нем сутками сидишь? – жена на самом деле разозлилась, не хватало еще поссориться сейчас для полного счастья.
- Ладно, поехали, здесь недалеко.
- Вот и умница! – чмокнула его в нос Катя и быстренько засобиралась, чтобы успеть на отходивший через полчаса в порт автобус.
Никита издали увидел знакомую яхту, дрейфовавшую в полумиле от берега. Оставив Катю на причале, он спустился на берег, к рыбакам, только что пришвартовавшим свою моторку, и попросил подбросить его. Катя, увидев, что муж собирается в море, тотчас же заканючила таким противным голосом, что Никита предпочел взять ее с собой, чем ругаться с ней в присутствии посторонних.
Через полчаса они уже были на яхте, и Никита быстро прошел на носовую палубу, велев жене проверить каюту. В шатре на перине лежали и целовались, забыв обо всем, Корф и Анна. Никита отвернулся и смущенно закашлялся. Они оторвались друг от друга, уселись, страшно удивленные, как будто увидели, по меньшей мере, марсианина. А когда он сказал, что самолет давно готов к вылету и что аренда заканчивается, оба посмотрели на него с еще большим изумлением, но, по-видимому, так ничего и не поняли. Просто сидели, держась за руки и улыбаясь, таращились на него, и смотреть на них было очень неловко, да к тому же не одетые оба, прости Господи! Адам и Ева, не больше и не меньше!
Никита подобрал разбросанную по палубе одежду, подал им и сурово приказал одеться. Это дошло. Оба поспешно стали одеваться.
Поглупевшие, смешливые, и очень-очень странные. Н-да, непривычно видеть таким босса. Что любовь с людьми делает, тру-ля-ля, да и только! Придется ставить яхту самому.
Появление людей на их островке, где Анна чувствовала себя точь-в-точь, как Ева в Эдеме до грехопадения, было огромным событием. Она открыла для себя новый мир чувств и ощущений и с любопытством обращала внимание на все, что ее окружало, и сейчас разглядывала мужественного красавца. Его суровый голос произвел на нее впечатление, и сам он был такой уверенный и знал, что надо делать. Она наклонилась к Владимиру и прошептала, что Никита страшно умный, наверняка прочел всю мировую литературу. Владимир, лет десять летавший с Никитой, прекрасно знал, что за все это время единственной книгой, которую тот держал в руках, было «Руководство по летной эксплуатации самолета», тем не менее, он уважительно поглядел на своего умного пилота и крепко пожал его мужественную руку, чего никогда в жизни не делал. Никита только крякнул от изумления.
Владимир давно открыл для себя новый мир, центром которого была Анна. Но сейчас все заиграло новыми красками. Его главной задачей было смотреть на нее, и он поворачивал за ней голову, как подсолнух за солнцем, и все, что она говорила, казалось ему необыкновенно умным.
Увидев Катю Нарышкину, Анна пришла в восторг и прошептала Владимиру, что она никогда еще не видела такой редкой красавицы, хотя несколько дней назад она ее просто не заметила. Владимир тоже пришел в восторг, поцеловал Кате руку и сказал, что она чудесно выглядит, хотя смотрел при этом почему-то на Анну. Катя переглянулась с мужем и соболезнующим голосом предложила поймать машину.
- Какие же все милые и замечательные, - говорила Анна, садясь в такси.
К ним подошел местный бомж, своего рода портовая достопримечательность, уже много лет просившая всех и вся дать евро на опохмелку. Анна же почему-то решила, что он очень порядочный и благородный отец многочисленного семейства. Владимир, хорошо знавший алкаша, вдруг подумал, что он, правда, очень благородный, и, кто знает, может где-нибудь живут его дети, и дал ему двести евро. Такси уехало, а алкаш, много лет не державший в руках больше пяти евро, тупо смотрел на красивые бумажки и что-то бормотал себе под нос о сумасшедших руссо туристо, которые Бог знает что творят. Озабоченный неожиданно свалившимся на его голову огромным, по его мнению, богатством, он с тоской размышлял, что же теперь делать. Вообще-то он собирался с утра стрельнуть евро на маленькую кружку пива на завтрак, а потом найти деньги на обед. Теперь у него было целых двести евро, но расстаться с красивыми бумажками было невозможно и, тяжело вздохнув, он направил свои стопы в маленький, но очень надежный, по слухам, банк. Из банка он вышел обладателем минимально возможного, зато собственного счета, обремененный большой ответственностью. И, рассудив, что не пристало солидному человеку, имеющему счет в банке, стрелять деньги у прохожих, отправился, не позавтракав, к знакомому дворнику, который когда-то обещал пристроить его на работу.

Несколько часов спустя самолет приземлился в Шереметьеве. Никита позвонил в охрану, вызвал машину для босса и его жены, сам усадил их в джип и велел водителю сдать пассажиров на руки лично Варваре Никитичне. Водитель так и сделал.
Варвара, увидев Анну и Владимира, испуганно перекрестилась, и было от чего: глаза их лихорадочно блестели, под глазами пролегли черные синяки, бледные, похудевшие, будто их в концлагере держали, рот у обоих до ушей.
- Это чем же вас лечили, в этой Швейцарии? – сердито спросила она.
Почему-то оба захохотали, будто она тут шутки шутить собралась, налетели с двух сторон, зацеловали.
– Ну вас, задушите совсем, оглашенные! - отбивалась она.
- Туда ненормальные поехали, а оттуда и вовсе сумасшедшие вернулись!– ворчала она в пустоту, потому что оба уже испарились в неизвестном направлении.

Лучик сидел перед закрытой дверью своей, как он ошибочно думал, спальни и обиженно урчал, размышляя о тяжелой доле. Как несправедливо все в этом мире! Давно ли хозяйка с рук его не спускала, делила с ним широкую и мягкую кровать? И что же? Не успев вернуться, не поздоровалась, не приласкала, а сразу бросилась на кровать с этим грубым двуногим, который сначала чуть не раздавил его, а потом и вовсе выставил за дверь! А он так ждал ее, хотел показать огромную крысу, которую вчера в сарае задушил. Ну, может и не такая уж огромная, эта крыса, точнее, совсем не огромная, так, маленькая мышка. Но ведь поймал же?! А теперь пусть этот двуногий для нее крыс ловит! Лучик презрительно прищурился, оценивая невысокие шансы соперника, и решительно отправился на кухню, к Варваре.