Похитительница снов. 1 марта-Всемирный день кошек

Похитительница снов.


Праздно шатаясь по  проспекту, мы оказались в подземном переходе и внезапно ощутили на себе взгляд  двух пар глаз. Взгляд этот  исходил от дамы,  стоящей напротив входа в метро. Из-под правой подмышки у неё выглядывал щенок пикинесса, а из-под левой блестели круглые глазки персидского котёнка. У обоих были плоские азиатские мордочки, розовые влажные носики и большущие глазища. Жена подошла к даме и спросила:
- Это у вас собаки?
-  Нет, вот это киска-девочка, - ответила дама, нежно взяв киску за шкурку и протягивая мне.
- Не бойтесь, котёнок стоит пятьсот рублей, но торг уместен.
Крохотный пушистый, глазастый комочек расположился у меня на ладошке и, зевнув, обнажил  ротик цвета настурции, при этом, вытянув лапки , выгнул спинку. Жена посмотрела сначала на меня, потом на котёнка и сказала:
- Пошли отсюда, нас мама домой не пустит.
Я возвратил котёнка женщине, и мы молча двинулись дальше по переходу. Однако, на полпути мы вдруг остановились, и,    глянув друг на друга, не сговариваясь, быстрым шагом направились в обратную сторону.
- Мы берём этого котёнка. А он не умрёт? – на едином дыхании воскликнула жена, приближаясь к женщине.
- Нет, что вы, - горячо заверила  она.
- А где у него хвост? -не унималась жена.
Хвоста действительно не было.
 -А вот он, не извольте сомневаться, -  проговорила женщина, предъявляя крохотный хвостик, похожий на кисточку для нанесения пудры на лицо.  Хвостик залип к животу и на первый взгляд был совершенно незаметен.
- Значит так: кошечку зовут Алиса, питается  варёной рыбой, мясом, можете постепенно приучать к сухому корму. В ближайшее время кормить не надо, я её недавно накормила сырым мясом, - дала рекомендации продавщица.
И на самом деле, пушистый, слегка белёсый животик киски напоминал упитанный беляш. Шкурка на лапках и спинке у неё была цвета спелого абрикоса.  Хозяйка напоследок нежно поцеловала киску в розовый носик и положила мне на ладонь.
Я расстегнул куртку-пилот и поместил Алису  у  себя на животе, подвесив за розовые  коготки к свитеру. Затем, застегнув куртку, просунул руки в карманы и бережно поддерживал  пушистый комок снизу, даже через куртку ощущая тепло её тельца.
На улице бушевала метель, холод и адская стужа. Киска приятно грела мне живот, изредка выпуская коготки и, вибрируя тельцом, тихо урчала.
Домой  добрались быстро, мамы дома не было. Мы нашли старую мамину норковую  шапку, набросали в неё всевозможных тряпочек и поместили  киску в уютно устроенное гнёздышко. Светло-рыжая шапка идеально гармонировала с Алисой. Сверху  для тепла мы ещё накрыли киску мохеровым шарфом. Она тут же обустроила из этого подсобного материала уютную норку  и только мордочка торчала, блестя восточными глазками.
Тут в дверь раздался звонок, мы бросились открывать. Пришла мама. Сразу, с порога, без предварительной подготовки мы решили её обрадовать.
- Сёрпра-а-айз, у нас гостья, мисс Алиса, собственной персоной!
Мама посмотрела на Алису  и, судя по её виду, киска ей не очень понравилась.
- Какая-то она у вас нерусская, - с недовольством в голосе сказала мама.
Своими глазами в пол-лица и розовыми губками Лиса  живо напоминала есенинских персидских красавиц. К тому же от неё исходил густой аромат  парфюма. Сначала мы не могли понять: в чём дело? И где же находится источник благоухания? Перебрав все тряпки, шапку и шарф мы, наконец, поняли, что аромат исходит  от самой Киски. Хозяйка перестаралась с предпродажной подготовкой и густо посыпала киску старинной пудрой "Рашель". 
Потом пришла дочка, она заглянула в кискину норку и  тихо взвизгнула:
- Ой, она живая!
К концу дня Алиса начала вылезать из своего гнёздышка и даже пробираться к краю огромной тахты. Это упражнение стоило ей больших усилий и, достигнув края, она замирая впадала  в оцепенение и засыпала. Мы переносили её обратно  в шапку. Вечером мама приготовила ей роскошный ужин, а мы со своей стороны, накрыли для Алисы кукольный столик. Но киска есть ничего не стала, а только немного полакала молока из блюдца. Она даже твёрдую еду пыталась лакать язычком, получалось, как в сказке про лису и журавля. Пришлось убрать столик и поставить миски прямо на пол, но потом мы посчитали унизительным для киски есть с пола и стали думать, как бы ей помочь. Выход нашла мама, она расстелила под мисками пёстрый коврик, киска ведь азиатка.
Готовясь ко сну, мы с женой в последний раз заглянули в кискину норку. Алиса лежала, засунув голову между задних лап, и превратилась в небольшой, пушистый шарик, так что сразу было даже непонятно, где у неё хвост, где лицо.
Мы с женой решили называть её маленькая пушистая фабрика радости.  На ночь поставили шапку с киской в диванную нишу, но ночью киска почему-то переместилась в обувную коробку, случайно оказавшуюся рядом, и с тех пор в шапке Алиса  жить не хотела.
Потом я лёг в больницу, а когда вернулся, Алиса выросла и стала похожа на французскую актрису Мишель Мерсье. Шёрстка приобрела кенжутовый оттенок, а подшёрсток на брюшке стал ещё светлее, хвост вырос, запушился и встал трубой. Она стремительно носилась по квартире, с ходу взбираясь по  ноге дочки на  плечо. После сытного обеда, когда Алиса была особенно в духе, она показывала свой коронный номер, как знак высшего благорасположения.  Пружинистой походочкой, как бы танцуя фокстрот,  она проходила по кухне в небольшой коридорчик между кухней и прихожей. На углу  останавливалась, некоторое время держала паузу и вдруг  неожиданно, с ловкостью мартышки, карабкающейся на пальму, взбиралась по отвесной пенопленовой стене под потолок до самых антресолей.
Говорят, что на ноевом ковчеге кошек не было, первая кошка произошла ото льва и обезьяны. Персицкие кошечки обладают одной особенностью: они могут взбираться только вверх по отвесной плоскости, спускаться вниз они не умеют, и  потому Алиса в свободном полёте сигала  вниз под грохот аплодисментов.  Если овации не стихали, она повторяла номер на бис, и тогда мама подходила к ней, и, взъерошив шёрстку на спинке, гладила за ушами.  После подобного массажа Алиса прыгала вниз и в полнейшем восторге носилась по квартире.
 Папа  принёс из леса осиновое полено и установил его  в коридоре. Алиса точила о полено коготки, а весной, с виду вроде отжившее полено, дало побеги.
Кошки, как и люди, бывают талантливые. Алиса любила музыку, подходила к приёмнику, и, забавно навострив ушки,  слушала джаз в исполнении Эллы Фиджеральд. Кроме того, она  играла на синтезаторе. Ступая по клавишам,  запускала всегда одну и ту же самоиграйку и ложилась между спикерами, всем тельцем ощущая низкочастотную вибрацию.
Весь   мир, ограниченный стенами квартиры, существовал для неё. Мы тоже были частью этого мира. Мир людей делился на питателей и чесателей. К высшей касте питателей относилась только мама. Мама была источником вкусной  и здоровой пищи, а так же тёплого живота, на котором Алиса любила качаться, выдаивая коготками из живота максимум удовольствия. Папа отвечал за кискину  физическую форму, к тому же, он был носителем мазутного аромата, который она очень любила вдыхать.  Дочка была домашним косметологом и визажистом,  а мы с женой чесали ей брюшко, хотя, по большому счёту, она относилась к нам сугубо утилитарно: смотрела сквозь нас своим немигающим взглядом и будто видела, что- то совсем другое.
Как только кто-то из нас открывал дверь и заходил в прихожую, киска тут же выбегала навстречу и опрокидывалась на спинку, раскинув лапки кверху, призывая, почесать ей брюшко. Она и спала в такой позе в изголовье у жены,  и жена уверяла, что когда Алиса спит у головы, ей совершенно не снятся сны. Поэтому мы стали называть Алису - "похитительница снов". Пробуждаясь, она сладко потягивалась и важно шествовала прямо по нашим головам, невзирая на лица, к месту, где спала мама.  Алиса довольно ощутимо коготком царапала маму, а когда она просыпалась и вставала, то без промедления сопровождала Алису к  завтраку. Если по какой-либо причине мама не хотела вставать, Алиса больно впивалась ей в голову коготками,  будто хотела посмотреть,  что у неё в голове, а если и это не помогало, могла даже покусать. На протяжении всего процесса принятия пищи, мама должна была присутствовать рядом и непрестанно нахваливать Алису: "Ай, Алиса, молодец, хорошая девочка, славно покушала".  Потом Алиса погружалась во второй сон. Спала она рядом с маминой подушкой, на специально для неё изготовленной шёлковой думке, вышитой цветами и бабочками. Перед тем как лечь, она всегда проходила лапками вокруг места, где должно было находиться её тельцо, таким  образом, обозначая границу территории, и горе тому, кто эту границу нарушал. Тут в ней просыпался настоящий зверь. 
Второй раз Алиса просыпалась вместе с мамой, томно выгибала спинку, вытягивала лапки, умывалась язычком, за компанию с мамой завтракала и уходила в ванную наблюдать, как из протекающего крана капает вода и медитировать. Потом она садилась на подоконник и созерцала мир за окном. Когда падал первый снег, она наблюдала за белыми, снежными мухами. Мухи ложились на чёрную  землю, и земля становилась белой от их тел. Когда выглядывало солнце, Алиса перемещалась вслед за первыми весенними лучами.  Если в зоне её видимости появлялась птичка или знакомая, полуживая зимняя муха Маха, которая  жила в вентиляторе, она моментально оживлялась - становилась на задние лапы и издавала какие-то нервозные звуки, совершенно непохожие на кошачье мяуканье. Иногда Алиса выходила на балкон и пыталась ловить снежных  мух лапкой. Но они  мгновенно исчезали, едва коснувшись кожаной подушечки на её лапке, оставляя только мокрые пятнышки на шёрстке.
Когда мама на кухне внезапно громыхала кастрюлей,  Алиса стремглав бросалась туда и долго, долго смотрела на маму  глазами падшего ангела, как бы говоря: "Всё, что есть в печи, на стол мечи". Сначала, мама, действительно, думала, что она голодна, но все шесть тарелок были полным полны. Мама поочерёдно подкладывала ей в каждую миску разную еду: отдельно фарш, мясо, рыбу, сухой корм, кашу, сметану, но она продолжала внимательно смотреть  немигающим взглядом, ожидая чего-то ещё. Глупо же наедаться чем-нибудь одним, когда выбор, как в китайском ресторане!  Тогда мама говорила, имитируя строгость в голосе: "Лиса, если ты не будешь кушать, я больше не буду готовить для тебя вкусную еду". Поняв, что весь запас замётан, Алиса приступала к  трапезе.
Ела она очень своеобычно, вылизывая язычком желе и соус, а твёрдую пищу отодвигала в сторону. После обеда Алиса залезала под стол и только  угольки глаз поблёскивали из темноты. Я тоже как-то  решил перекусить за  компанию.
- Ты будешь второе? - спросила мама.
- А что на второе? - ответил я вопросом на вопрос.
- Кошкина рыба, - ответила мама.
- Конечно, буду.
Алиса вдруг вылезла из-под стола, подошла к мискам и стала доедать рыбу. Она наверное живо представила, как я пробираюсь на карачках к её тарелкам, ем её еду и решив, что не выдержит этого зрелища,  доела всё сама. Тяжело ступая и качаясь на ходу, как послеполуденный лев, она дошла до угла и остановилась передохнуть. Хотела поточить когти, но нет, сил уже не было. Сделав несколько шагов по направлению к комнате, она совсем разомлела, слезящиеся от умиления глазки сами собой зажмурились, и сон окончательно сморил её прямо в дверном проёме.  Она раскинулась подобно лисьей шкурке и  лежала таким образом, до тех пор пока солнечный лучик не коснулся её мордочки. Раскрыв осовевшие глаза, она, похоже, не сразу поняла, где находится,  и сомнамбулической  походкой направилась к дверному проёму.
У неё появилась странная манера просовывать коготок  в щель между косяком и дверью. Было совершенно непонятно, что она там ищет?  Я то же  заглянул в щель, но ничего, кроме пыли не увидел. Видимо, Алиса узрела в щели, что-то такое, что нам видеть было не дано. Вдруг я услышал ужасающий крик, доносящийся из коридора.  Алиса визжала высоким, тонким голоском. Я не сразу понял в чём дело. Алиса стояла рядом с дверным косяком, спинка у неё выгнулась дугой, как у динозавра, шерсть стояла дыбом, хвост трубой, из глаз ручьями текли слёзы, при этом она ещё страшно верещала высоким фальцетом. Прибежала мама и то же начала кричать. Оказалось, что Алиса в очередной раз, в своей обычной манере за- сунула лапку в щель  ванной комнаты, коготок застрял в паркете, и она попала в капкан между косяком и дверью. Мама пыталась освободить киску, то открывая, то закрывая дверь,  но из  этой затеи ничего не вышло. Каждое открытие и закрытие двери защемляло лапку и причиняло нестерпимую боль. Алиса, подобно раненому барсу, начала уже кусать свою лапу,  решив пожертвовать малым, что бы спасти большее, но тут мне в голову пришла счастливая мысль. Я нашёл в инструментах старую стамеску и, отжав с её помощью дверь от косяка, освободил Алису. Она тут же принялась зализывать раненую лапку и больше никогда коготки в половые щели не совала.
Из школы пришла дочка, скинула ранец на кровать и села за компьютерные игры. Алиса принимала самое активное участие в игре: она остро следила за шариками "Арканоида" или кубиками "Тетриса", потом бросалась к монитору и лапками шарила по экрану, стараясь ухватить движущийся виртуальный предмет, но всё тщетно. В конце концов, она устала от виртуальной действительности и  залегла  на системном блоке, так что бы поток воздуха от вентилятора омывал её и был направлен прямо  под хвостик. Киска очень любила такое импровизированное, воздушное джакузи, к тому же вибрирующие детали компьютера создавали эффект массажной кровати.
Вечером с работы пришла жена и  села  печатать документы. Заслышав из соседней комнаты,   работающий принтер Алиса, как заяц, у которого задние лапы опережают передние, кубарем, заносясь на поворотах, бросилась к принтеру. С воинственным, гортанным криком она  подобно белке вскочила на кровать, а потом в ловком прыжке, в одно касание достигла стола и , сметая всё на своём пути в ловком прыжке оказалась у принтера. Алиса скреблась лапками об ограждение движущихся валиков, стараясь просунуть лапки в само чрево печатающего устройства, где, как ей казалось, жили мыши, но из пасти агрегата выползала только бумага. Алиса  в нетерпении проталкивала бумагу, ожидая, когда же  покажутся  серые зверьки, но их всё нет и нет. Наконец, устав от ожидания нового включения и борьбы с бумагой, она  забылась коротким сном у принтерного лотка. Мы называем её Алиса-первопечатница.
Неожиданно раздались петушиные  крики. Алиса моментально пробудилась ото сна и приступила к поиску источника звука. Источник находился в говорящих часах. Один из голосов будильника кричал петухом. Обнаружив источник дурного петушиного крика, Алиса лапкой скинула  часы со стола, проводив их свободное падение долгим  взглядом и убедившись, что звук затух, она ещё несколько раз прошлась по периметру стола, скидывая на пол подозрительные предметы. Убедившись, что на столе нет ничего кукарекающего она, с чувством выполненного долга  отправилась на вечерний обход квартиры.
Вечерний обход  заключался в проверке наличия присутствия всех людей на своих местах. Потом она попадала в дочкины руки и некоторое время, пока дочка не засыпала, отрабатывала кошачьи обязанности у неё под мышкой. Дочка не могла засыпать без своей киски. Как только дочка отходила в объятия Морфея  и ослабляла хватку, Алиса вырывалась и убегала к нам в комнату.
Перед сном Алиса любовно причёсывала свою шёрстку ,   старательно, с оттяжечкой орудовала язычком, запрокидывала голову и зажмуривала глазки от удовольствия и, подобно балерине, вытягивала задние лапки, при этом она сидела совершенно по-человечески. Этот акт носил скорее нарцистический, чем гигиенический характер. Расплатой за нарциссизм являлись сильные рези  в желудки из-за попавшей в него шерсти, но ничего с собой поделать киска не могла и продолжала каждый день, при первой же возможности причёсывать себя язычком.  В полночь у неё начинался "час кота", мы играли с ней в дикого барса. Я изображал с помощью пальцев, выбегающую из-под подушки  мышь полевую. Алиса разбегалась с противоположного конца кровати и, яростно дрожа всем телом, бросалась на мою руку, но, увы, мимо. От волнения она почти всегда промахивалась, но, раззадоренная собственной неудачей и моим смехом, тут же возвращалась на исходную позицию и снова бросалась в бой. Шерсть стояла дыбом, хвост напушён, пух летел в разные стороны. В последней попытке она разбегалась, впившись- таки в мою руку зубами и когтями застывала, но тут же  ослабляя хватку,  забывалась беспокойным сном в объятиях с моей рукой, изредка конвульсивно подёргиваясь во сне.
 Однажды Алиса не встала к завтраку, не наблюдала за птичками, не пошла на балкон, не дружила с мухой и не играла в "Дикого кота", а только лежала на брюшке, вытянув головку с грустными глазками со слезливой поволокой, закрыв ушки лапками. Мы решили, что Алиса заболела и даже предложили ей валерьянки, но она отказалась и только отвернула в сторону мордочку с грустными глазами. Пришла дочка и, осмотрев Алису, сказала, что у неё выпали все зубки и тут же, в качестве доказательства предъявила нам выпавшие  зубы. Мы  спрятали их в специальной коробке и бросились за советом к ветеринарам, но ни кто из них никогда не слышал, что бы у кошек выпадали сразу все зубы. Однако, через некоторое время зубы у Алисы отросли ещё острее прежних.
Пришло лето. Алиса перестала ловить солнечные лучи, а наоборот постоянно искала тень и прохладу. Обычно она располагалась на грязном коврике в коридоре. Около двери, ветерок сквозняком продувал коридор, из-под входной двери до открытого балкона. При этом у неё был такой вид,  будто она в обиде на весь мир.
Как-то раз в гости к маме пришла подружка. Алиса, уселась на коврик, глаза слезились, шкурка свалялась, ротик открыт, язычок высунут. Она тяжело дышала, всем своим видом как бы говоря: "Вот я бедная кисонька, измучена этими жалкими людишками,  а что мордочка плоская, так это результат их усилий."
Мамина подружка посмотрела на киску и сказала: «Что это у тебя, кошка, такая морда, как будто тебя по ней сковородкой били ?"- спросила подружка. Алиска окатила её холодным взглядом, поднялась с грязного коврика, и, повернувшись задним пятачком, удалилась проч. С тех пор она старательно избегала  эту женщину, хотя раньше всегда выходила к гостям. 
В жизни кошек  существует особенная пора, когда их летом вывозят в кошачий рай - на дачу. Этому событию предшествуют долгие сборы. Мама собирает молочные пакеты с рассадой, готовит мешки седой. Папа забирает дрова и ржавые трубы с балкона, которые он по- хозяйски заготовил ещё с зимы. При этом все как на пожаре дико суетятся. Алисе тоже передалось всеобщее оживление. Правда, она ещё не знала что такое дача, но  что такое пожар уже знала.
Было это, когда мама ушла в магазин и оставила в зажжённой духовке сухари для квасной закваски.  Алиса, как обычно, сидела на кухне. Почувствовав в своей комнате  запах дыма, я выбежал   на кухню. Кухня была вся в дыму. Алиса забилась под кресло, и я не сразу обнаружил её. От ужаса глазки её ещё больше увеличились и,  впав в  оцепенение,  она наблюдала, как всё погружается в дымовой туман.  Я вынес киску на балкон, и она ещё долго озиралась, так и не поняв, что же это было. Обычно, когда кто –нибудь  что -нибудь делал, она всегда крутилась рядом и ,как ей казалось, активно содействовала убыстрению процесса. Однако на этот раз, видимо почуяв нечто неизведанное, она ,  на всякий случай, решила спрятаться в шхеру. Когда её окончательно доставали или она просто хотела одиночества, Алиса забивалась в этот укромный уголок. Там у неё хранилась коллекция бантиков и дедушкины акции Мурманского рыбного  порта.
Шхера располагалась между диваном и телевизором и, если она закрывала глаза, обнаружить её практически было невозможно. С грехом пополам её удавалось выманить с помощью йогурта.
Мама на руках вынесла Алису к машине и разместила  между ящиком с рассадой и рюкзаком. Но как только машина тронулась, Алиса забеспокоилась и начала метаться по салону, норовя забраться на рулевую колонку, видимо, она хотела помочь папе в управлении машиной. В конце концов, она  оказалась сразу  под тремя педалями управления. Пришлось остановить машину. Мама взяла Алису на руки и больше  до конца пути не выпускала. Как только прибыли на место, Алиса первая выскочила из машины, и, по-хозяйски оглядевшись вокруг, обошла по периметру всю территорию  уселась на крыльцо. Пристальным взглядом охотницы она заметила ворону, сидящую на ограде.
Раньше она видела ворон только за окном и в ней естественно проснулись охотничьи рефлексы. Издав низкий, утробный, воинственный клич, она двинулась навстречу  довольно крупной вороне, но ворона оказалась тоже воинственно настроенной, наверное, видимо поблизости было гнездо с воронятами.
Я где -то слышал, что крупная ворона может даже напасть на котёнка. Ворона, широко расставив крылья с громким, гортанным криком двинулась на киску. Не ожидая такого отпора, Алиса сначала оцепенела от ужаса, а потом бросилась наутёк. После этого случая мы стали называть Алису - Алиса-воительница.
Участок был отделён от дороги канавой, заросшей ряской. Приняв ряску за траву, Алиса в погоне за бабочкой прыгнула в канаву. Кошки плохо плавают, и  мы с трудом выловили её из воды. Она была вся зелёная от тины и ряски, мокрое тельце казалось совсем  крохотным. Мы закутали её, как ребёнка, в махровое полотенце и положили сохнуть в кукольную кроватку дочки.
Через несколько дней Алиса освоилась, так как будто жила на даче всю жизнь. Днём она обходила  свои  владения, забиралась на крышу теплицы и гаража.  Вечером  выходила на дорогу и даже доходила до ближайшего мусорного леса. Среди дачников пронёсся слух, что у нас появилась розовая  киска. И действительно, в лучах заходящего солнца её шёрстка приобретала розоватый оттенок.
Соседи приходили  к нам на участок смотреть на Алису, а дети использовали её в качестве фотомодели. Похоже, слава её совершенно не обременяла, более того она сама ходила  к соседям на фото сессию, получая в качестве гонорара сухой корм и куриные лапы.
Мама подкармливала бродячих собак. Они приходили и, глянув на Алису, оставались на крыльце. Ждали, пока им вынесут костей.
В доме Алиса безраздельно чувствовала себя хозяйкой. Окрестные коты поначалу приходили к ней в гости, но она всех разогнала и в конце концов  оставила только пятерых самых симпатичных. По ночам они собирались у дороги и молча смотрели друг другу в глаза, но Алиса игнорировала этот кошачий сходняк и уходила  на девственный соседский участок к «медведям», где под сгнившей времянкой жили её друзья-ёжики.Они вместе слушали пение хора цикад, где каждая козявка вопит о приближающемся конце лета, который означает конец её жизни.
Когда на траве появлялась роса, она играла с лягушками из пруда. В дом она  приходила через окно  с первыми петухами и сразу же засыпала у мамы в ногах. Просыпалась  в полдень, сладко потягивалась, выгибала спинку, вытягивала лапки и приступала к утреннему туалету.  Для этого она направлялась на соседний, идеально обработанный участок, который, как нельзя лучше,  соответствовал кошачьему  лотку, а мелко взрыхлённые комочки земли  напоминали наполнитель кошачьего туалета..  Затем Алиса завтракала свежее пойманной рыбкой из Ладожского озера, которую мама рано утром покупала у рыбаков,  и уходила на соседний, поросший роскошной травой участок изучать микрокосмос жучков и паучков в стране дремучих трав.
Средь  зарослей лопухов и конопли Алису совсем не было видно. Однажды мама вышла на крыльцо, чтобы позвать Алису к обеду. Вдруг мама услышала страшный Лисин крик, а потом в невероятном прыжке над травой мелькнула сама Лиса, и, выскочив из травяных джунглей,  опрометью бросилась на чердак. Что же такое увидела Алиса в траве? Что заставило её совершить невероятный прыжок, по высоте в несколько раз превышающий её рост?  Маму разобрало любопытство. Она осторожно пробралась  на  заброшенный соседний участок, где тысячи растений боролись за влагу, азот и углекислый газ.   Беленький  соседский котёнок промелькнул в кустах и бросился наутёк к дому. Тогда мама  решила проследить за Алисой. Она неслышно прокралась на чердак, спряталась в засаде за старым шифоньером и принялась выжидающе наблюдать.
Весь чердак по периметру был  обшит вагонкой. В стену  встроены шкафы, в которых хранился всякий хлам. Судя по звукам доносящимся из-за стены, Алиса находилась в одном из шкафов. Оттуда раздавался шёпот и шуршание. Мама решила, что  Алиса общается с барабашкой.
Алиса часто сидела на всевозможных чердаках, но больше всего она любила забираться под днище машины и вдыхать запах бензина, видимо, сказывались  её зороастрийские корни. У неё на родине, в Персии, земля насквозь пропитана нефтью. Однако Алиса не вышла и к ужину, не появилась она и поздно вечером. Мама забеспокоилась. Она обошла гараж. Вышла на дорогу. Алисы нигде не было. Так и не найдя Алису, она легла спать. Внезапно среди ночи раздался ужасный скрежет по стене, затем Алиса мордой распахнула окно  и возникла на подоконнике. Глаза горели необычным светом, пасть раскрыта в хищном оскале, а из неё торчал какой -то серый предмет. "Что это  за гадость, Лиса, сейчас же выплюнь", - вскричала мама. Алиса с гордостью положила на мамину кровать  мышь, как бы говоря: "Разве может настоящая дичь сравниться с тем мёртвым мясом, которое поедаете вы, люди". Мышь была ещё живая, и Алиса периодически придушивала её коготками.
Осенью мама перетрудилась на огороде и у неё разболелось сердце. Алиса ни на шаг не отходила от неё и,, когда мама  отдыхала,  безошибочно ложилась на больное место. После этой зоотерапии маме становилось лучше. Но с дачи пришлось уехать, необходимо было показаться врачам.
Сборы начались рано утром. Папа  выехал на машине из гаража и подогнал её поближе к воротам. Алиса, почуяв неладное, спряталась в своей комнате, на чердаке. Пришлось загнать машину гружёную банками с домашними заготовками  обратно в гараж.  Сбитая с толку Алиса вылезла из своего убежища, но  тут же была схвачена мамой, помещена в специальный домик-клетку, сплетённый из прутьев вьетнамского веника и доставлена в машину. Она пыталась вырываться и даже один раз чуть не сбежала, во время зелёной стоянки, но  выходящий из леса папа вовремя поймал её за хвост.
Дома она сразу же спряталась в шхеру и почти не вылезала оттуда, даже еду приходилось  приносить к  лазу в нору. Она часто подходила к входной двери, ожидая, что дверь распахнётся и  за ней опять будет  лето.
За лето она сильно изменилась внешне; выросла, заматерела, шерсть стала значительно гуще, а под мышками и на груди появились колтуны, которые мама сначала принимала за мускулы. Чтобы хоть что-нибудь напоминало Алисе о родине, мы купили пальму в кадке и персидский ковёр. Пальму она сразу же невзлюбила, а персидский ковёр старательно обходила по периметру. Домик из вьетнамской метёлки, в котором её привезли с дачи, она грызла и всячески разрушала, хотя раньше любила в нём спать.
Теперь она всё больше стремилась вверх: ходила по шкафам и сервантам. Но больше всего она любила забираться в антресоли и потом прыгать оттуда, при этом она наверное ощущала себя птицей в свободном полёте.
Осенью папа  ходил в лес по грибы. Обычно он уходил рано утром, а возвращался поздно вечером. Корзинку с грибами папа оставлял на кухне, что бы мама их утром почистила. Алиса полюбила крутиться возле корзинки с грибами. Она совала в неё мордочку и вдыхала ароматы леса, вспоминая  о даче. После этого я заметил, что она как-то странно скалится,  будто хочет укусить себя за щёку. Вечером дочка обнаружила у неё огромного, налитого кровью клеща,  присосавшегося к её щеке. Мы вызвали такси и срочно выехали к  кошачьему доктору
Врач туго запеленал Алису в простынку и пинцетом удалил паразита. С тех пор Алиса старательно обходила грибы. Почти всё время она проводила на балконе. Под балконом таджики строили дорогу, и она целый день, опершись передними лапами о цветочный ящик, вдыхала бензиновые пары бульдозеров и компрессоров. Вечером, когда таджики заканчивали работу, она куда- то исчезала. Мы решили проследить за ней. Оказалась она уходит в торец балкона, за  старый холодильник. Сначала мы не могли понять причину такой рокировки, но потом заметили на балконе этажом ниже сиамского кота, который неотрывно наблюдал за ней. Такое внимание ей, похоже, нравилось. Она фланировала туда-сюда по короткому цветочному ящику. 
У  Алисы начались трудности созревания. Она не понимала, что с ней происходит. Спинка самопроизвольно выгнулась дугой к полу, из горла сами собой вырывались жалобные кошачьи звуки.  Как- то раз мне на мобильный позвонила  дочка и сказала: " У нас кот". Я сначала не понял, мне послышалось вместо "кот"- "код". Я подумал, что в парадной сменили кодовый замок, но переспросить не успел, прервалась связь. Когда я открыл дверь своим ключом и вошёл в комнату, неожиданно навстречу мне вышел грязно - серый котяра гигантских размеров.
Кот был породы - голубой перс. Он моментально  освоился в нашей квартире. Хозяева кота уверяли, что он профессиональный производитель и что никто ещё не жаловался. Но  кошак, похоже воспринимал своё нынешнее положение, как заслуженный отдых в санатории  с усиленным питанием. Он плотно ел три раза в день и сразу откидывался в сон. Нельзя сказать, что бы он вообще не предпринимал попыток сблизиться с Алисой, но это были скорее попытки пожилого санаторного ловеласа имитировать активность.
Мы в первый же день попытались свести Алису с Шелдоном, так звали кота, но на неё кот произвёл какое- то странное действие. Алису при приближении к нему начинало судорожно трясти. Шелдона  это, похоже, совершенно не печалило.
На ночь кот устроился на Алисино место, рядом с женой. И тут Алиса  сделала нечто такое, что до сих пор является одним из ярких воспоминаний в моей жизни. Она  с нервным мяуканьем  прыгнула на кровать и решительной походкой направилась к Шелдону. Подойдя к нему вплотную, она начала  очень необычный танец, сильно напоминающий какую- то ритуальную пляску. Алиса ритмично перебирала передними лапками, выпуская  когти, а сама при этом двигалась по кругу. Шелдон  видимо растерялся и, вяло отмахиваясь от неё лапой, как бы говорил: "  «Ну что ты, что ты, успокойся, вовсе я не претендую на твою территорию».
Дело в том, что в семье, где жил Шелдон,  было полно всякого зверья и он, возможно,  привык к подобным пляскам, однако, от греха подальше решил покинуть чужую территорию. С тех пор Алиса ни на шаг не отставала от Шелдона. Она везде сопровождала его. И даже когда он спал, неотступно следила за котом.
Спал Шелдон обычно на подоконнике, возле батареи. Алиса, стоя в коридоре, наблюдала за  Шелдоном и, как только он открывал глаза, принималась точить когти.
Мы предприняли последнюю попытку сближения Шелдона с  Алисой. На ночь закрыли их на кухне и пошли спать. Минут через десять в стекло кухонной двери раздался стук. Я прошёл к кухне  и увидел через дверное стекло такую вот картинку: Алиса висела , зацепившись когтями за дверь, и головой стучала в стекло, а Шелдон спрятался за холодильник. Шерсть на хвосте у неё поредела, и вообще она вся превратилась в один сплошной комок нервов. Срок аренды кота истёк. На прощание мы решили запечатлеть Шелдона вместе с Алисой на память. Мы с мамой полдня ловили их, а потом я держал , а мама фотографировала. Алиса  от близости с котом начала шипеть, вырываться и скалиться. Фотография получилась размытой, на переднем плане вышла страшная  морда Алисы в зверином оскале. Но тут пришла хозяйка кота. Он прыгнул в сумку-оккупанта, и Алиса  сразу расслабилась. Приливы после этого, как не странно прекратились. Видимо, кот Шелдон подействовал на неё как шоковая терапия. Как только  приближались приливы, Алиса представляла Шелдона, и её сразу отпускало.
В сущности, ей никто был не нужен. Ей было хорошо и весело только с самой собой. Иногда мне кажется, что она гостья из другого мира.