Путеуказатель

Зима. Суббота. Вечер. Стемнело, но еще различимо при тусклом свете луны.  Довольные, раскрасневшиеся отец с сыном лет десяти-двенадцати  возвращаются с дворового катка  домой. У каждого по паре связанных шнурками коньков висит на левых плечах. Идут молча по тропинке между дровенниками и двухэтажными деревянными домами-коммуналками постройки середины двадцатого века.
Их догоняет длинный парень в телогрейке, шапке–ушанке и кирзовых сапогах. Сравнявшись с конькобежной парой, спрашивает: Как пройти на Химмаш?
Пара остановилась. Отец объясняет: Идите прямо по тропинке до дороги, поверните налево, дойдете до перекрестка, поверните направо, дальше идите до выхода из города, на развилке поверните налево, впереди будет Химмаш. А тропинка – вот она.
Отец повернулся по пути к дому, неожиданно в качестве подарка за подробное объяснение получил крепкий удар в правое ухо. Кажется,  меня не так поняли, - сказал отец.  Мгновенно нанес могучий  ответный прямой удар правой снизу в челюсть вопрошавшего. У того лязгнули зубы. Обидчик как бельевая тряпка взлетел в воздух, упал навзнич, пластом  на спину и неподвижно замер.
Шапка откатилась в  сторону подальше от разборки, считая, что повинна не она, а голова её надевшая.
Отец отправил сына с коньками домой. Как воин, он решил разобраться в оперативной обстановке. Подошел к поверженному, подумал: Не зашиб ли? Убедился. Глаза закрыты, но дышит, значит,  живой.
Издали слышен визгливый, звонкий, нетерпеливый женский голос: Митя! Куда ты делся? Ему вторит зычный с хрипотцой мужской матюгальник: Митька! Кончай прятки  … мать твою! Мы пошли.
Сколько их там крикунов-гопников и куда они пошли? Не до утра же им растолковывать дорогу,- подумал отец,-  направившись к поленнице дров. Ему на глаза попался половинчатый венский стул без сиденья с добротно скрепленными спинкой и двумя  гнутыми ножками. Этой рогатиной  можно объяснение не затягивать,- решил он. Взяв останки стула, он не спеша  двинулся к лежащему обидчику.
Лежащий к тому времени очухался, увидев приближение отца, вообразив возможные неблагоприятные последствия, вскочил, без шапки ударился в бегство вокруг двухэтажного деревянного дома мимо будки со сторожевой собакой.
Нарушение границ законно охраняемой территории  собаке явно не понравилось. Она со свирепым лаем, гремя цепью,  выскочила из будки и схватила нарушителя сзади.  Тот взвыл от непредвиденной боли, прибавил ходу, вырвался, побежал дальше вокруг дома.
Откуда-то доносились крики и ругань в поиске исчезнувшего Мити. Отец, выждал немного, прихватив рогатину, пошел по тропинке  домой. Навстречу ему попалась идущая в обнимку влюбленная пара. Следом за ними отец с удивлением обнаружил в полумраке вышагивающего  в сапожищах знакомого субъекта. Пропустив на тропинке влюбленную пару, спрятав за спину рогатину, выждав приближения субъекта, поравнявшись с ним, отец в воспитательных целях со всей, накопленной на катке, силой хлестанул рогатиной сзади. Мощный удар рогатины пришелся одновременно по спине и ягодицам субъекта.
На зависть спортивным комментаторам и тренерам субъект без подготовки, без разбега с места, без промедления высоко подпрыгнул. Далеко улетев вдоль по тропинке, он приземлился на ноги и каким-то неописуемым галопом с переходом на иноходь, дробно  стуча сапогами, стал удаляться в полумраке и исчез.
В задумчивости отец вернулся на первоначальное место встречи с обидчиком, возвратил рогатину. Оценив обстановку, слова в голове невольно сложились в  рифму:
Наглый субъект
В форму зека одет,
Не с нашего катка,
Не воспитан в ИТК.
Увидел шапку, сказал: Хоть ты и невиновата. Какого черта на дурную голову влезла?  Пнул её в кусты.
Отец пришел домой. Дома сын спросил: Папа, что случилось? Отец, глядя в зеркало: Да так ничего, вот только правое ухо кровоточит, покраснело и распухло как вареный пельмень.