Новогодняя рассказка

Как известно, чудеса случаются под Новый Год. Вот и наша история произошла аккурат накануне праздника.
В тот год природа постаралась на совесть,  декорируя землю девственно чистым, мягким пуховым снегом, создавая всем предновогоднее настроение. Огромные сухие снежинки торжественно и неторопливо кружились и красиво таяли на лысине зама. Зам стоял на краю навозной, никогда не замерзающей, лужи. Впрочем, слово стоял здесь не совсем подходит, он, ухватившись за собственную портупею, упершись ногами в землю, с кирпично-красным от натуги и коньяка лицом, пытался вытянуть нечто из зловонного болота. Сплошная пелена снега не позволяла разглядеть улов зама.  Между тем, на другом  конце портупеи упирался, но тонул рядовой Митя Ресничкин.
    Оставим их пока в таком положении и немного отмотаем ленту времени назад. Прежде скажем пару слов о заме. Юлий Витальевич Ураган – заместитель командира части, был толст, лыс и мал ростом, отчего характер имел стойкий, нордический и склочный. Лицом Юлий Витальевич походил на мопса, дисциплину любил до самозабвения. Он мог, увидев бредущий с сиротского обеда строй солдат, метнуться из своего кабинета на плац и битый час заниматься с бойцами строевой подготовкой. Добившись уставного строевого шага, врывался в расположение роты и лепил выговоры всем офицерам, имевшим несчастье попасться ему на пути. Его боялись и не любили. При его появлении младшие офицеры рассыпались по щелям как тараканы. Благодаря этим замечательным душевным качествам Юлий Витальевич быстро поднимался по карьерной лестнице. Мы застали зама как раз на пике карьеры. Перед новым годом ему было присвоено очередное воинское – полковник. А полковник – это папаха! Для штатского это пустое слово. А для военного папаха – не просто головной убор – это как для артиста звание народного, для ученого защита докторской, для спортсмена олимпийская медаль. Папаха, для военного это символ успеха. Между меховой шапкой и папахой целый мир, пропасть.
До подполковника в армии дорасти легко, но уже на следующей ступеньке многие спотыкаются. Здесь нужно обладать тонким искусством интриги, друзьями алкоголиками с большими звездами и гутаперчивой   совестью.  Знакомый подполковник, когда у него спрашивали:
- Ну что, Петрович, когда папаху обмывать будем?
Тяжело вздыхал, и скорбным голосом отвечал:
- Эх! Я  столько не выпью!
Словом, получение папахи событие не тривиальное.
***
Всю предновогоднюю неделю пьяный полковник Ураган гордо ходил по части, с удовольствием рассматривая, в развешанных на плацу  зеркалах свою подросшую на высоту папахи фигуру. Юлий Витальевич побывал везде. Он принимал поздравления в кабинетах штаба, в расположении рот, в столовой, на вещевых и продовольственных складах, в караулах, на КПП и даже в гарнизонной библиотеке. Не был он только в подсобном хозяйстве. Если кто не знает, подсобное хозяйство – это скотный двор, официально созданный для усиления скудного пайка военнослужащих срочной службы и, как правило, в основном использующийся для  кормежки многочисленных комиссий из центрального аппарата министерства обороны, перелетающих, словно навозные мухи из части в часть.
И вот коротенькие ноги и нетрезвая голова новоиспеченного полковника, понесли его на скотный двор. Повело его туда не столько тщеславие, сколько желание лично выбрать жирную свинью, для намечавшегося грандиозного обмывания звания. Прибыв в подсобное хозяйство, Юлий Витальевич, к своему неудовольствию, не обнаружил дежурного. Тонкая организация военной души полковника не позволила, даже ради праздника, оставить это вопиющее нарушение воинской дисциплины без внимания. Он принялся орать и матерно кликать дежурного. В ответ ему дружно хрюкало и мычало голодное военное стадо. Матерясь и пачкая навозом новые хромовые сапоги, полковник в душевной тоске слонялся по двору. Снег валил с таким усердием, что в двух шагах рассмотреть ничего не представлялось возможным. Наконец пьяная настойчивость полковника принесла свои плоды. С наветренной стороны, откуда особо остро несло фекальной амброзией, донеслись звуки, похожие на человеческие. Юлий Витальевич как хорошая борзая, почуявшая добычу, ринулся в их сторону. Путь ему перегородила огромная навозная лужа.
В части было две достопримечательности. Первая, которой гордились - росшие возле штаба огромные голубые ели, такие же, как на Красной площади. Вторая, которой стеснялись – навозная лужа. Это даже не лужа, а черная дыра. В самый лютый мороз она не замерзала и была укрыта облаком пара, словно бассейн «Москва» на месте которого теперь возвышается главный храм России. Года три назад  командирский   УАЗик по недоразумению залетел в эту лужу и затонул, достать его не смогли. Говорят, что каждый новый начальник начинает реформы со своего кабинета. У нас каждый вновь назначенный командир части начинал с вычерпывания  бездонного навозного озера. Они снимали с боевого дежурства бойцов и бросал их на борьбу со злополучной лужей, грозили заму по тылу, волновались и топали ногами, некоторых даже госпитализировали с подозрением на инфаркт, но тщетно – лужа не сдавалась. И, в конце-концов командиры пасовали.
И вот, на краю бездны сейчас стоял полковник Ураган. Зная, о гиблом месте, он не решался двигаться дальше. Сложив пухлые ладошки рупором, он крикнул в белую мглу:
- Есть кто живой?!
- Так точно -  жалобно пискнуло из лужи - рядовой Ресничкин.
- Здесь заместитель командира части полковник Ураган. Я приказываю вам немедленно выйти.
- Я не могу, товарищ полковник.
- Почему!? Ёкарный бабай!
- Меня за-со-сало. По-мо-ги-те!
Оглядевшись кругом и не найдя в снежном безумстве, ничего подходящего, Юлий Витальевич снял портупею.
- Рядовой!
- Я!
- Сейчас я брошу конец портупеи, постарайтесь ее поймать. Внимание! Бросаю!
Раза с десятого, Ресничкин поймал спасительный конец. Уцепившись скрюченными пальцами, он с надеждой крикнул.
- Пой-мал, то-ва-рищ пол-ков-ник, по-йм-ал!
- Рядовой, держитесь, ёкарный бабай, сейчас я вас вытащу, вы у меня на гауптвахте сгниете.
- Так точно – весело отзывался Ресничкин.
К сожалению, мы снова вынуждены покинуть этот тандем на пару минут. Ибо необходимо сказать пару слов и о рядовом Ресничкине, он того заслуживает.
***
Митю, ни по каким канонам нельзя было брать в армию. Он был мал ростом, хил и, что самое важное, имел удивительную способность притягивать к себе несчастья. Но бутыль самогона, шмат сала и немного наличности оказали положительное влияние на призывную комиссию и парня забрали.
- Может там ему мозги вправят – злорадствовали односельчане.
Митя был на редкость исполнителен, не имел привычки рассуждать и никогда ничего не переспрашивал. Старшине роты вначале Митин склад характера ну очень понравился. Но восторгался он не долго. Старшина стал замечать, что все у Мити идет как-то через то место, откуда у нормальных людей руки не растут. Например, выдаст старшина Ресничкину банку белой краски:
-  Вот тебе краска, кисточка, до обеда в казарме покрасишь окна с двух сторон.
Митя ни слова, ни говоря, берет краску и по стахановски приступает к работе. Старшина уходит на вещевой склад. После обеда, в хорошем расположении духа, подкрепленного бутылкой водочки, распитой на паях с начальником вещевого склада, старшина возвращается в родные пенаты.
- Старшина! Твою мать! -  неожиданно слышит он грубый окрик.
И по истеричным ноткам  голоса узнает спиной своего командира роты.
- Я, товарищ капитан – поворачиваясь, отзывается старшина.
- Что я? Что я?- орет капитан – Головка ты от ядерной ракеты. Ты нахрена окна в казарме закрасил. Это же не дурка, это же воинское расположение!
Старшина, чувствуя, как хорошее настроение безнадежно улетучивается, оборачивается и оглядывает окна. Действительно, все стекла до верху очень качественно закрашены белой масляной краской.
- Что бы к утру этой порнографии не было. Доложишь. Если я утром найду хоть каплю, краски на окнах, ты у меня из роты вылетишь как сраный веник. Выполнять.
Оценивая масштаб работ, старшина припоминает, что он приказал Ресничкину окна покрасить с двух сторон, что и было выполнено. Ну, о том, как старшина, метая икру, гонял по части, доставая новые стекла, и всю ночь их вставлял, рассказывать не будем.
Из каптеров Митя конечно вылетел. Стали думать, куда бедоносца пристроить. Поставили его дневалить по роте. Стоя на тумбочке, он умудрился уронить себе штык нож на ногу. Благо нож был в ножнах, Митя себе только палец сломал. После госпиталя, направили его дежурить по КПП – Ресничкина зажало створками автоматически закрывающихся ворот. Дальше – госпиталь, караул – застрявший палец в АКМ, госпиталь, наряд по столовой – Митю в последний момент перед нырянием в котел с кипятком, вылавливают за штаны.  И в казарме Митя давал стране угля. Возле его койки лопнула батарея центрального отопления, залив кипятком казарму. При чистке оружия, у него потерялся шомпол, который потом двое суток найти не могли. Ночью, когда он шел по малым делам в туалет, неожиданно сработала сирена тревоги, рота подхватилась и как положено, через пять минут выстроилась на плацу, срочно вызвали офицеров роты. Повинуясь стадному чувству, остальные роты тоже поднялись по тревоге. Началась неразбериха. Прибыло командование части. До утра выясняли, кто поднял тревогу.
Наконец комбат вызвал командира роты и сказал ему по-доброму:
-Капитан, если мне еще раз попадется этот рас…дяй, никогда ты не станешь майором.
На общем собрании офицеров роты было принято решение отправить рядового Ресничкина рабочим на подсобное хозяйство.
- Пусть это ходячее ЧП коровам хвосты крутит – постановили офицеры.
***
Итак, мы оставили полковника  Урагана наедине с рядовым Митей в самый драматический момент. Если бы Ураган знал, какое золото он пытается достать из говна, он бы, наверное, обошел бы хоздвор третьей дорогой. Но на беду полковника, он этого не знал.
Кряхтя, пыхтя и шумно отдуваясь, зам принялся выдергивать бедоносца из лужи. С 66 рывка рядовой тронулся с места. Полковник, чувствуя, что подсек добычу, принялся дергать еще интенсивней. Неожиданно раздался неопределенный звук. Такой: “Хлюп. Буль, буль”. В пылу ловли Юлий Витальевич не придал этому звуку никакого значения. А зря.
Наконец, полковнику удалось вытянуть унавоженного Ресничкина. Воняло от парня так, что мухи падали в обморок. Закрыв нос руками, Ураган гундосно приказал:
- Дуй в роту, отмойся, через час с комбатом ко мне в кабинет, напишешь объяснительную.
- Есть!- ответил Ресничкин и ускакал, оставляя за собой шлейф амбре.
Но писать объяснительную Мите не пришлось. Произошли такие события, что о рядовом на время забыли. Застегивая портупею, полковник почувствовал, что она как-то полегчала. Томимый нехорошими предчувствиями, он ощупал кобуру. Та была пустой. Этот факт настолько поразил Урагана, что он снял кобуру и стал тупо её трясти, видимо в надежде, что пистолет где-нибудь завалялся в складках. Постепенно до него стал доходить смысл булькающих звуков, которые он слышал, когда спасал рядового. От сильных рывков кобура расстегнулась, и пистолет выпал.
Хмель с Юлика сошла мгновенно. Он и представить боялся, что будет за потерю пистолета. В армии потеря даже безобидного пенала с принадлежностями вызывала такую волну, что могла смести с должности не только зама, но и командира к дреной фене, а тут целый пистолет.
Кстати, пеналы теряются в армии на раз, два. К примеру, выдадут бойцам на учениях холостые патроны к «калашу». А от холостых патронов затворная рама не возвращается на место и приходится её передергивать вручную, следовательно, стрелять можно только одиночными выстрелами. Для российского солдата это не интересно. А так как наши люди сообразительны, там, где не надо, бойцы прикрепляют на дуло автомата пеналы и отработанные газы, отталкиваясь от дна пенала, позволяют стрелять холостыми очередями. Бывает так, что плохо закрепленный пенал, силой отработанных газов улетает метров за сто куда-нибудь в кусты и после вся часть как наскипидаренная суток трое прочесывает лес. И плохо будет командиру, если не найдут. Поэтому командир рвет очко на британский флаг, а часть не ест ни спит, пока пенал не будет найден. А теперь представьте потерю боевого пистолета. 
Ураган походил вокруг лужи, поковырял в носу, почесал задницу и даже пытался пошебуршить палкой в навозе, но, поняв всю тщетность и малость свою перед стихией, побежал сдаваться командиру части.
- Ну что я могу сказать, Юлик, верти в погоне дырку для звездочки, а эти две нахрен. И это хорошо еще, если тебя разжалуют в майоры, а то и из армии с волчьим билетом можешь полететь – успокаивал своего зама командир.
- Виталий Евгенич, вы знаете, я же всегда, верой правдой, я же за часть болел, я же … - утирая сопли мямлил Ураган.
- В общем так, Юлик, даю тебе три дня. Если к вечеру среды не найдешь свое табельное оружие, докладываю в округ и передаю дело в прокуратуру. Извини, больше для тебя сделать ничего не могу. Бери роту капитана Решеткина и ищи. И мой тебе дружеский совет, лучше найди.
***
Человек так устроен, ему всегда приятно позлорадствовать над чужой бедой. Офицеры уже шептались между собой:
- Вон пошел Ураган, который утопил в сортире наган!
Это была не правда. Во-первых не в сортире, во-вторых не наган, в-третьих не утопил, а спасал жизнь бойцу. Но разве это всем объяснишь. От этого полковнику становилось вдвойне обиднее.
Юлий Витальевич осунулся, ходил по части тихо, словно тень отца Гамлета, оставляя за собой шлейф свежего навозного парфюма.  Не умея бороться со специфичным запахом, он обливал себя дорогим одеколоном с ароматом хвои, отчего запах коровьих экскрементов только усиливался и, создавалось впечатление, что кто-то нагадил под елкой. Офицеры и так особо не контактировали с полковником, теперь же любыми способами пытались избежать встречи с замом. Ураган находился в неком людском вакууме, отчего все более и более загонялся в депрессию.
На исходе третьих суток стало ясно, что оружие найти не представляется никакой возможности. Трехдневное вычерпывание лужи дало  не те результаты. Было найдено: новое оцинкованное ведро, два молотка, один кирзовый сапог, женские бусы, четыре солдатских ремня, «Капитал» Маркса, двигатель от Жигулей и еще семьдесят три самых неожиданных предмета, нашли даже астролябию, бог знает как попавшую на территорию части. Оружия не было.
Ураган заперся у себя в кабинете и напился вдрызг. Достав чистый лист бумаги, он накорябал на нем: “Я, полковник Ураган, ухожу из жизни добровольно. В моей смерти прошу никого не винить”. Сунув предсмертную записку в карман галифе, несчастный Юлий раскрыл окно кабинета и сиганул из него вниз. Последней мыслью, пронесшейся в голове полковника, было: «Трындец».
Так бы бесславно и закончил свою никчемную жизнь Юлий Витальевич, если бы не гордость части – голубые ели. Полковник в полете зацепился расстегнутой ширинкой за ветвь дерева и повис вниз головой. То ли от шока, то ли от усталости, но в таком положении он и заснул. Если бы не храп, парадно разносящийся над плацем, издалека могло показаться, что к новому году стали украшать елку. Юлик висел на ели, как новогодний шарик. Закончился ужин. Шагающие из столовой подразделения, завидя зама, делали равнение налево и строевым шагом невозмутимо шествовали мимо. Как ни странно никого не удивил тот факт, что полковник висит верх ногами на дереве. Словно это обычное дело, некий воинский ритуал. Как будто, так и положено, чтобы заместитель командира части встречал подразделения после ужина, вися вниз головой.
Забеспокоились, только тогда, когда начался развод на боевое дежурство. Помощник дежурного капитан-лейтенан Дремов, увидев раскорячившегося на ели зама, решил снять его оттуда. Притащили лестницу, и Дремов лично полез эвакуировать своего командира. Разбуженный Ураган отчаянно сопротивлялся, и заехал капитан-лейтенанту ногой в ухо.  В ответ, обозленный офицер приказал спилить ветку. Приказ был моментально выполнен. Юлий Витальевич грузно рухнул на землю. К счастью, к этому времени нападал солидный слой снега и Юлик сломал себе только три ребра и ногу.
Сразу после выхода из госпиталя Ураган влепил выговор капитан-лейтенанту. После этого Дремов ходил по части и требовал у всех в случае, если он впредь будет спасать каких-нибудь засранцев замов, пристрелить его на месте. Большинство офицеров обещало не отказать в его просьбе.
***
А пистолет нашелся. После нового года, первого января, дежурный по части обнаружил урагановский ПМ у себя в пирамиде с оружием.
Митю Ресничкина при ходатайстве Урагана комиссовали из армии. Сейчас он занимается черной магией. В любой желтой газете можно наткнуться на его объявление  типа: «Черный маг Отто Реснилини - снимаю и порчу». Ураган с прежней силой продолжал двигаться по карьерной лестнице, дорос до командующего округом и, может быть, стал бы министром обороны, если бы благополучно не скончался от алкоголизма.
Как известно, чудеса случаются под Новый Год.