Глупые игры... в Любовь. Глава 26

Глава 26. Свои

***
Родной винный погреб. В ужасе забилась я в угол, подмяв под себя ноги. Глаза лихорадочно метали взгляды по сторонам, ища ОТВЕТЫ.
Я убила? Убила ее?!
УБИЛА?!!

Нет. Только не это. Пусть только не это!
Я… я готова еще не раз терпеть ее издевки, воевать, драться…
Но убить – нет. НЕТ! Не так…

- Вот ОНА! – вдруг кто-то крикнул (послышалось на лестнице).
Быстрые шаги – и Жаклин уже стояла передо мной.
- А ну пошли со мной, милочка, - злобно ухватила за шкирку.
Не сопротивлялась я: страх, отчаяние сдавили сознание, лишая всякой свободы воли.
Потащила матушка за собой - подчинилась.

- Искевцы уже едут, - послышалось женский голос нам вслед.

- Вот и отлично, - злобно прошипела монахиня, все еще не выпуская меня из хватки (бесцеремонно тащила за собой, как гадкое отродье, настоящего преступника).

***
А вот и мои адвокаты: в кабинет Клариссы вошли Виттория, папа… и Асканио.
Аско?

Н-но зачем? Зачем он здесь?
(пристыжено отвела взгляд, уткнулась в пол)
Я, бесспорно, очень, ОЧЕНЬ рада его видеть, н-но…
Стыдно, стыдно мне… за всё, что было. И что будет. Не его я больше. Не ЕГО.
Отпустил – и я… ушла.

- Что случилось? – резким, уверенным (отчасти нахальным) голосом изрекла Виттория и тут же обняла меня за плечи (прижала к себе спиной).
- Рада, что все приехали, да так быстро. Нам она ничего не рассказывает. Читать мысли… не умеем. Потому – все надежды на вас. Добровольно или принудительно, девушка должна сознаться.
Тяжело сглотнула я нахлынувшие эмоции. Напряглась и крестная.
- Так в чем же вообще дело, вы скажете? – не выдержал отец. Короткие, быстрые шаги в центр комнаты.
- Вы присаживайтесь, не стойте. Разговор наш будет длинным… и тяжелым.
Вдруг Асканио ехидно рассмеялся (оторвался от стены и прошелся к свободному креслу):
- Нечего так драматизировать, Кларисса. Мы всегда готовы наше чадо забрать на Искью, коль сами не справляетесь.
(ого-го, «наше чадо»? и это Асканио выдал?!)
- Так мне всем вам мозги чистить и перебирать мысли? – гневно рявкнула Виттория. - Или все же скажете, что происходит?
- Сегодня вечером у нас случилось чрезвычайное происшествие. - Колкая пауза. - Жозефина и Морена в теплицах устроили драку.
- Тоже мне… новость, - рассмеялся Асканио.
Все живо обернулись и замерли в изумлении.
Колони смолчал, лишь загадочно в ответ улыбнувшись. Не сдержалась от язвы на губах и я.
Кларисса, видимо, уже устав от недомолвок, не стала церемонничать, допытываться, выжидать, а почти сразу продолжила свой монолог, невольно перебивая:
- Дело не в убытках. Дело даже не в факте драки, - врастяжку завела свою речь Матушка (да так выкручивала слова, с такой интонацией и интригой, что внутри меня все похолодело: вот-вот, еще мгновение – и скажет, оповестит всем… что я ее убила).
- Если в теплице был кто-то еще, то отчасти будет понятно, что произошло. А… коль нет, как Жозефина и утверждает, да их было только двое, то…
- Вы же говорили, она ничего не рассказывала? – передернул слова отец.
Замялась. Скривилась от раздражения Настоятельница. Но смолчала (тщательно подавив внутри себя гнев).
- К сути! – гневно гаркнула Виттория, не выдержав паузы, и невольно сильно сжала меня за плечи.
- К сути? – тяжело вздохнула Кларисса. – А суть такова. Либо там был кто-то еще, кто разгромил всю теплицу (а разбито там вплоть до стеклянной крыши). Либо… наша девочка… сама это учинила. Способностью. Ментальной способностью. А значит, - и снова ядовитая пауза, - кто-то из Древних напоил ее своей кровью. И как результат – у нее скопировалась эта способность. Ну?
Я вас спрашиваю, кто мог быть настолько глупым, что решил малолетней полукровке доверить такую силу? Никто же не знает, какая именно способность могла запечатлиться в ее крови: у вас же там пруд пруди талантов. А она, – затарахтела, как полоумная, женщина, - она, невежа с максималистским рассудком, разве справится? Разве ей дано понять, что за мощь в этих умениях? Цену и опасность их? Это хорошо, что она только кольями «усыпила» Морену. Хорошо, что только теплица разлетелась вдребезги. А если бы убила? А если бы…

Молчат. Молчу и я, невольно приоткрыв рот.
(значит, ЖИВА?)

- Вот и спрашиваю вас, - уже более спокойным тоном продолжила та, - кто был настолько безрассудным? Да мало того, еще и не предупредил нас, что это содеяно.
И вновь тишина, потупив взгляд в пол.
- Матуа?
Нервно хмыкнул:
- Нет, конечно.

- Виттория? – ехидно улыбнулась монахиня: мол, о твоем безумстве мы и так все знаем, так что признавайся.
Гордо выпрямилась крестная:
- Не скрою, на этот счет я давно думала. Но решила подождать, пока Жозе станет мудрее и собранней. Так что… нет.

- Асканио?
- Нет, - торопливо ответил тот.

- Ясно,- ядовито облизалась и повернулась ко мне. – Тогда всё еще проще. Значит, там был кто-то, кто тебе помог. И, Жозефина, ты должна назвать нам имя. Такие правила.
(стучать – красивые правила! помилуйте меня…)
- Я, никого, не видела, - мерно отчеканила слова в глаза (в сотый раз). – Мы были там, только, вдвоем.

- А если, - вдруг вмешалась в разговор матушка Жаклин, - а если… это Доминик ее напоил?
Замерла я в ужасе, невольно округлив очи, желая сквозь землю провалиться. В мгновение взгляды всех присутствующих прикипели ко мне. Страшно было даже вдох сделать.
Печальнее всего… было осознавать, что это предположение сейчас и в голове Асканио.
Сознаться? Сознаться, чтобы ранить? Ранить его? Сделать еще больнее?
Ой, не могу, НЕ МОГУ!

- Я не раз замечала неоднозначные взгляды их друг на друга, - продолжила монахиня (и чего тебе не имёться, старая корова?!)
- Жозефина? Так как? – вдруг переспросила Кларисса.

… соврать?
- Нет.
Резкий, пугающий звук – посыпались стекла.
(сжалась я в ошеломлении – черт! это снова я?)

- ВИТТОРИЯ! – гневно зарычала Настоятельница.

Разжались руки, сплыв с моих плеч. Крестная тут же нервно заходила из стороны в сторону.
- ЧЕРТОВ УБЛЮДОК! С*КИН СЫН! Как? Как он посмел к ней притронуться?! Убью! УБЬЮ, МРАЗЬ!
- Виттория Колони! Успокойся, - вдруг гневно, приказным тоном вскричал мой отец (таким я его еще не видела).
Обомлели все. Глаза в глаза с Витторией.
- Нет, ты понимаешь? Понимаешь? А теперь еще Жозефина и врет! Защищает его. Добился своего – усыпил бдительность.
- Она просто испугалась, - спокойно произнес Луи Матуа и подошел ближе. – Нечего истерить здесь. Нужно подумать, зачем это ему. И что делать дальше. А то, что врет, защищает, поверила – и так понятно. Она же не знает всей правды. Никто ж из вас, любовных интриганов, не объяснил, почему вся Искья так рьяно ненавидит Бельетони, а Эйзем из Ордена своего основателя изгнал. Ведь так? Так?

Смолчали. Крестная пристыжено отвела взгляд и замерла.

- Жозефина, - внезапно отозвалась Кларисса. – Прости, что раньше тебе это не рассказали. Глупо… было надеяться, что сама поймешь истинное безумие и неуравновешенность Доминика. Отвернешься от него, - тяжелый вздох. - Бельетони. Еще задолго до Искьи… был основан Эйзем (мной - Клариссой, матушкой Жаклин, Марией, Марселем и тем же Домиником). Монастырь, как убежище для обездоленных и бедных. Тех, кто мечтает найти покой. Вечный покой, на этой земле. При жизни. Да, вампиры и полукровки существовали уже тогда. Но без конфессий и поклонений… тому или иному божеству.  Одиночки, лишь изредка объединенные под чьим-то началом, началом Древних, - вот истинное лицо былого устоя.
Велись войны, постоянные, вечные рати, без разбора…  Делились территории, люди (как снедь и прислуга), среди бессмертных – сторонники, как поддержка моральная и физическая. Вой-на.
Эйзем стоял в стороне, пока однажды кто-то, кем-то было не придумано, измышлено, что этот монастырь – в будущем огромная угроза для единоличной власти бессмертных: рьяные преследователи человеколюбия и смиренности не поддержат деспотические начала Древних.
Разгромлен, уничтожен, стерт с лица земли (лишь немногие остались: из двухсот тысяч – не больше десятка). Доминик тоже выжил…  Но это уже был не тот Бельетони, что раньше. Нет. Обиженный, отчаянный, разгневанный, потерявший связь с добром… он стал убивать.
Не разбирался уже, кто виноват. Не искал ни зачинщиков, ни бунтарей, ни идеологов.
Убивал. Убивал всех вампиров и полукровок без разбора. Не раз жертвами становились и простые, невинные люди. Убивал – высасывал кровь… (забирая способности); становился сильнее.
Если бы не Искья, кто его знает, что бы за чудовище вышло из Бельетони. Обет Ордена Вампиров, обет строгих правил, полного повиновения, подчинения; приоритет справедливости над чувствами и желаниями – вот цена договора, за которым вурдалаки могли укрыться от безумия Доминико Роберто Джованни. Сила Божества Искьи (или, как некоторые считают, самой Виттории) – внушительная гарантия, что всех, кто ослушается основного Закона, – казнят. Эйзем, от имени полукровок, и в свою очередь тоже дал клятву… этому демону. Ведь уже тогда, хоть еще и состоял в одной упряжке с нами, Доминико был давно уже… чужим и непокорным. Бельетони согласился на такой уклад. Но недолго счастье было. Что-то, где-то… опять туда-сюда… - и перешли дорогу Доминику.  Да понеслась кровавая… Все, кто был вне Конфессий, погибали, как личинки на солнце. Эйзем и Бельетони перестали быть совместимыми. Окончательно. Отрекся (правда, кто от кого – неизвестно). Отдельное звено.
Единоличный сударь со скипетром судьи. Попытка у Фемиды отобрать весы. Прошло полтора века, прежде чем Бельетони снова пришел в себя, и нашел силы... прощать. Успокоился.
И я простила, взяв с Доминика обещание - держаться и не убивать хотя бы… без весомой на то причины. А на днях, на днях он снова убил. Нарушив все клятвы.

Похолодело, поледенело внутри меня. Волной ужаса обдало лицо, словно прыснули жидким азотом. Замерла, не дыша: УБИЛ.

- Неужели, он снова решил воевать? – неожиданно отозвалась Виттория. - И сколько раз такое безумие на него будет находить – а мы будем прощать?

- Не знаю, - печально вздохнула, скривилась Кларисса, неуверенно пожав плечами. – Он обещал. Обещал… н-но, видимо, такие… не меняются.

- Да чертов он демон. Напился крови больных рассудков – и давно уже утратил себя. Помутнел разум – да и только, - злобно прорычал отец.

- Я ничего другого и не ожидал, - холодно отозвался Асканио. - Убивший раз – еще не раз преступит эту черту. Ведь так… проще: бах – и нет.

- Я понимаю, убил Личара, бессмертного. Но человека? Зачем? За что?!

- Из-за меня.
Немая пауза. Изумленные взгляды уставились на меня.
- Этот… ч-человек, парень, - заикаясь от страха, смущения, все же решила продолжить я, - когда-то меня… с-сильно обидел…

- ОБИДЕЛ?! – внезапно рявкнула, завопила Кларисса. – Девочка моя, он этого мальчишку, МАЛЬЧИШКУ (!) истязал хуже чертовой инквизиции! Семь часов к ряду, нарочно продлевая жизнь, прежде чем тот, все же, не выдержав адской боли, скончался. Он втянул из него душу и вывернул наизнанку. А ты говоришь, из-за того, что тебя ОБИДЕЛ?

Внутри все занемело; глаза невольно округлились до боли. Не могла даже слюну, застрявший ком ужаса, проглотить.
Молчала.

- Вопрос сейчас в другом, - (спасая меня от самоудушения) прозвучали слова Колони. – Зачем он напоил ее своею кровью? Чтобы защитить? Не смешите. Доминико не думает о других. Лишь свои амбиции превозносит. Жозефина, - развернулась крестная ко мне, - он пил твою кровь?

Смущенно отвела взгляд.
- Прошу, ответь. Это очень важно. И не нужно врать.
Тяжело сглотнула. Прости. Прости, Асканио! Знаю, тебе неприятно, но:
- Да.
- Черт! – нервно дернулся Матуа. – Так и знал. Этот ублюдок точно что-то замыслил.
- Может, ему надоели Ордены? А почему бы и нет? Захотел единоличной власти. По-моему, он давно к этому идет, - вполне спокойно изрек Аско. - И почему бы… не через Жозефину, та, которая так дорога Искье, не начать эту войну? Кровь в нем – и теперь отыскать малую… будет слишком просто. Везде и всегда.

Болезненная тишина.

- Я ее увезу на остров, - внезапно отозвалась Виттория. - Туда он, пока я там, никак не заберется. Слишком сильная моя связь с землей. Каждая песчинка, и даже воздух с солнцем там мне подчиняется. Сунется – убью, раз плюнуть.
- Хорошо, - торопливо подтвердила Кларисса. – Увозите. Н-но…
- Знаю, - любезно продолжила Колони, - вы нам не помощники. Верно, у вас еще останется шанс… замирить это дело, либо все же убить Доминика, потом, если мы проиграем.


Убить? УБИТЬ?!
Вы… Вы … ВЫ ЧЕГО?! Как убить?!
Моего Доминика…
(поледенело все внутри)
Не смейте!
Мне все равно,
… что там было у вас с ним раньше.
Для меня Доминик… другой.
Ублюдки.
Убить, убить решили!
И меня с ним… и МЕНЯ УБЕЙТЕ, твари, если вам так охота!

Помутнело в голове. Задыхалась. Испепелялась от жути. Кошмары Личара оживали наяву… вот только вместо палачей… были не чужие. Были свои.

- Вы знаете, где он сейчас? – тихим фоновым звуком, который я едва разобрала.
- На Аетфе вчера видели...
- Жозефина, собирай вещи. Через час у часовни ждем.