Письма

Приезжай! Хоть сегодня, хоть на этой неделе!
И мы будем бродить по холодной Москве, будем утопать в снегу, играть в салочки. И смеяться, смеяться, смеяться. Как не смеялись ещё никогда. Мы будем вместе. А что ещё нам нужно!
Только пообещай мне, что ты обязательно приедешь! Пообещай, слышишь?
Разве это сложно? Купить билет и сесть на ближайший поезд. Стоит только захотеть.
Давай же! Это будет только наша весна. Только наша!
Мы будем счастливы, ты же знаешь. Давай. Сделай крохотную глупость, чтобы обрести счастье! И эта неделя будет вечна, ведь так? И мы будем счастливы!
Конечно! Конечно! Конечно! Только приезжай!

Писал поэт, сидящий в тесной комнатке на окраине огромного города. Писал своей возлюбленной, которую встретил давным давно в небольшом провинциальном городке. Писал, держа перед глазами её прекрасный образ. Представляя её то как ангела, то как Деву Марию. Он ждал её, умирал от тоски и ждал. Уже давно.
А девушка, вышедшая несколько месяцев назад замуж, бросала письма в настоящий камин, который её муж установил в гостиной их загородного дома. Бросала, даже не открывая. И исписанные мелким бисером чувств листы съеживались и превращались в пепел, который наутро сметала горничная.
Она забыла неуклюжего юношу, который несколько месяцев бегал за ней, когда она была так молода и весела. Тогда ей было всего семнадцать, и она не думала ни о чем. Она забыла его, а он все хранил в сердце её прекрасный образ. Хранил, хотя ни разу не получил от неё ответа. И всё писал ей стихи, своей Музе, своему Ангелу. И всё мечтал, что однажды он откроет дверь и увидит её на пороге, окруженную ореолом света, нисколько не изменившуюся.

В тихой комнате особняка сидела немолодая женщина, чье лицо осунулось и сморщилось от испещряющих его морщин, что появляются лишь у тех, кто много плачет. Рядом с ней сидела девушка, её дочь, и читала матери стихи о любви. Стихи знаменитого поэта, который умер совсем молодым, от чего некоторые смельчаки даже сравнивали его с Пушкиным. В своих стихах он воспевал прелестную девушку, что шла с букетом цветов по улицам. Женщина тихо плакала, стараясь, чтобы дочь не заметила этого. Она вспоминала письма, написанные мелким почерком. Иногда в этих письмах она находила в них стихи. Как же это было давно. Тогда ей было восемнадцать, и она не думала ни о чем. И вот теперь, через много лет она снова слышала эти стихи. И теперь она плакала о том, что забыла их, когда ей исполнилось двадцать, и она стала слишком много думать…