Багровый жемчуг Глава XIII

***
 Келин продолжал что-то говорить, пока я выжимала кровь Вирага из куска ткани.  Расплывшееся по земле пятно накрыла руками, зашептав:

«Пусть жидкое станет твёрдым,
От крови текучей - к камню.
Во Тьме – как в своей стихии,
 Любовь, что взлетала к звёздам,
Станет одной лишь гарью.
Но память - придаст мне силы...

Да будет так!»

 Я убрала ладони и посмотрела на образовавшийся под ними идеально гладкий кабошон алого карнеола, в форме застывшей капли. Сотворённый из магии  и крови. Издревле его полагалось носить тем, кто отдаёт себя под покровительство матери богов,  тёмной царице нашего мира. Я сняла с шеи подарок Зофии, вытащила бечёвку и поднесла её кончик к узкой части сердолика. Верёвка принялась извиваться, как змейка, пока не прошла сквозь камень, как через мягкую смолу. Самородок  сардия был без сожаления отброшен в сторону, в то время как пылающий подземным огнём карнеол, размером с ноготь, лег мне промеж ключиц.
- Чтобы помнить - как близка была опасность. - Пояснила я озадаченному чернокнижнику, поглаживая своё сокровище.
Но, оказалось, отнюдь не этот маленький фокус с минералом  впечатлил ведьмака.
- Ты поставила  Око Чакрама! Откуда тебе известно, как это делается?!
- Я не знаю, - Усмехнулась, равнодушно пожав плечами. Известие, шокировшее Келина, меня  даже не шелохнуло. – Я просто от души пожелала никогда больше не видеть на нашей земле этих тварей.
- Мать благоволит тебе! - С неподдельным восхищением отметил  маг.
Я понимала его восторг. Понимала, но не разделяла.
- Луноликая столько добивалась меня, что было бы странно, случись иначе.
Хотя, мне тоже было известно, что для создания  легендарного щита требовалась воистину феноменальная мощь, о которой  прежняя я не смела и мечтать. Но, повинуясь одному лишь эмоциональному импульсу, я создала Око - кольцо абсолютной, смертоносной магии, способное вмиг  уничтожить любого кровопийцу, рискнувшего вторгнуться в наш мир. Доселе считалось, что сотворить его под силу лишь группе из нескольких, хорошо подготовленных магов, а само заклинание - утеряно в веках…


***
Келин ободряюще взял меня за локти.  Словно в расплату за то, что ему довелось  услышать, на красивом лице ведьмака пролегла тень смущения – пожалуй, впервые за всё время нашего знакомства. Я решила, что не буду ничего ему объяснять – пусть думает, что хочет; мне было решительно всё равно, какие выводы он сделал о моей шальной чувствительности. 
Тем более, что вопреки всему, я вовсе  не ощущала себя несчастной. Слёзы не душили, глаза были абсолютно сухи и бесстрастно разглядывали уже знакомую обстановку, когда маг усаживал меня на обломки церковной скамьи. Наверное, со стороны всё смотрелась так, словно пережитый шок лишил меня рассудка, но это не было и близко к истине. Никогда ещё я не ощущала такой совершенной ясности мыслей!

Тьма не обвиняла, не  требовала каяться, безвозмездно одаривая своей мощью.
Душу окутало полнейшее безразличие. Впервые за всю жизнь я могла наслаждаться абсолютным отсутствием волнений, не вкушая горечи о былых утратах, не испытывая ни малейшей надобности разбирать свои поступки, оценивая их правильность. Не было тяги  вдаваться в самокритику или наоборот, выискивать себе оправдания...  Странно, что прежде, оберегая свою свободу, я даже не задумывалась, что она, как выяснилось, всего-навсего являет собой отказ от любой морали…
Свободны лишь подлец и мёртвый,
Лишь им - вкушать свободу вместе.
Но жив  –  и держит тебя долг твой,
И крепче стали – слово чести…
Четверостишие с детства любимого мною поэта.
И надо же, только теперь я осознала, насколько он был прав! Как ни прискорбно, но человеку суждено пребывать во власти ограничений, и прежде всего – внутренних…
Я же продолжала дышать, но все барьеры вдруг рухнули, как стены душного склепа. Насколько же дурной я была:  столько противиться тому, что в действительности,  оказалось таким замечательным!

***

-Как себя чувствуешь? – Озабоченно спросил Фейешь.
- Будто выпила крепкого настоя таволги.
 Эта трава славилась своим действием облегчать терзания и привлекать мир в мятущуюся душу.
- Я говорил, что так и будет,  Мастер. – Почтительно произнёс колдун.
- Мастер? – Я не поверила своим ушам. - Хочешь сказать, что сейчас я даже тебя сильнее?!
- Сильнее любого известного мне тёмного мага.
Это нежданное открытие сулило славные преимущества.
- Тогда, во-первых, не называй меня мастером: мы столько знаем друг друга, что  это, по меньшей мере, неуместно.  А, во-вторых… посоветуй же, что  делать дальше?
Келин загадочно улыбнулся,  будто того и ждал.
- А, как ты думаешь, чего Она сама от нас ждёт?
Готовый ответ вырвался из меня, словно до того был вынужден дозревать в глубинных тайниках сердца, пока не представиться подходящий момент:
- Восстановить ковен, низвергнув ненавистную власть Храма!
Эта идея, какой бы безумной ни казалась, вмиг заразила меня своей горячностью. Прикрыв глаза, и созерцая картины будущего, я мечтательно произносила:
- Я вижу огни горящих храмов и слышу крики их служителей…
-Мир родился в огне. – Подержал Келин. - И с чем, как не с криками, мы вступаем  в него?
Но… -  Судорожно сцепив между собой длинные пальцы, ведьмак принялся мерить шагами разбитые плиты собора. – Надо быть готовыми, что стихийные маги выступят против. Им слишком дороги их  убогие люди и, судя по всему, нравится от них прятаться.
- Тогда мы уничтожим их. – Выдохнула я без малейшего оттенка жесткости. Впрочем, жалости в моём тоне было ещё меньше.
Келин как-то странно на меня посмотрел, на долю секунды  даже показалось, что в льдинках его очей проскользнул… страх? Но, в следующий миг, колдун осторожно взял мою руку, словно она вдруг стала искусным куттаром – экзотическим кинжалом, который при неумелом обращении может раскрыться острыми лепестками-лезвиями – и, слегка поклонившись, с обожанием поцеловал её.
Я предпочла воспринять этот  почтительный жест как должное. Келин всегда был странным. И, если начать подмечать его изменчивые взгляды и сопоставлять их с кажущимися противоречивыми поступками, даже при поддержке тьмы я рискую быстро сойти с ума.
 - Но, для начала, тебе не мешало бы переодеться. Я принёс  платье. – Ведьмак метнулся в сторону и  извлек из-за колонны небольшой свёрток. - Думаю, чёрное  с серебром,  – голубые глаза лукаво сощурились, -  следует оставить на эру триумфа.  Поэтому, я позволил себе выбрать красное. Знаю, ты тоже  любишь этот цвет!
Хитрый лис, значит, он заранее знал, что всё именно так повернётся! Дико и неприятно, когда кто-то способен предугадать твои поступки лучше тебя самой, но… разве не эта черта является обязательной для  идеального советника?
- Старый друг - лучше новых. – Я одарила мужчину благодарной улыбкой. – Красное - это чудесно!
Без стеснения скинула при нём старую поношенную одежду. Кроме того, что мы были любовниками, теперь он ещё стал мне братом по ковену, который правда, только предстояло возродить.
 Нежный шёлк ласкал кожу. Рукава эффектно и удобно расширялись к кисти, чтобы их мгновенно можно было поднять, если потребуется свобода для рук. Падающий в пол подол, был сильно расклешен от колена. Согласно южной моде, верх платья оказался экстравагантно отделан ремешками из бархата.
- Мой верный некромант!
Наряд великолепно сидел на фигуре, даже, несмотря на то, что я сильно исхудала за последнее время.
- Моя блистательная графиня! – Воскликнул Фейешь, оглядев свою преображённую подругу.
Я разделила волосы на несколько прядей и, свернув их жгутами, стянула узлом на затылке. Нет ничего глупее, чем запороть  заклинание из-за не вовремя попавшего в глаза непослушного локона.
- Итак, куда бы мы не отправились, мне уже осточертело ходить пешком. Твои дальнейшие предложения: как будем перемещаться?
Несмотря на теперешнюю мою неподверженность сильным эмоциям, душу предвкушающе щекотнул его возглас:
- По воздуху, конечно же!


***
 - Для магии полётов требуется изготовить особую мазь... – Тоном не учителя, но соратника, просвещал меня колдун. –  Основу я неизменно ношу при себе.
 Я с недоверием зачерпнула непрозрачное вязкое вещество из маленького горшочка, выуженного Келином из одного из внутренних карманов его делии.
 - Свиной жир?
- А ты  думала, крещёных младенцев? – Рассмеялся чернокнижник.
- Ну, зная тебя… - Подавив сомнительный вздох, я с интересом включилась в «учение».  - Что ещё нужно?
Прямо как старые добрые времена… Только вместо потайной башни седецкого замка – заброшенный храм Междуземья. И вместо убеждённой стихийной ведьмы – фанатично-настроенная тёмная колдунья.
 -  Щепотка порошка дурмана, болиголова, и зола из коры рактиника, так как…
- Это растение - посвящено ветру. Я знаю. – Последнее составляющее снадобья сильно и неприятно поразило меня.
Хотя, даже во времена моей не приверженности тьме, некоторые используемые некромантом ингредиенты, вроде печени мертворождённого младенца – не вызывали во мне такого отвращения, как удалось это сейчас безобидному  ракитнику.
  Соединив кончики пальцев, я  задумалась, стараясь точнее сформулировать причину своего недовольства. Келин терпеливо ждал.
- Вот, что мне сложно понять: зачем испрашивать поддержки воздушных духов, если мы собираемся творить волшбу, противоречащую их законам?
Дурман и болиголов – добавлялись скорее из-за их лёгкого наркотического действия, помогающего улучшить восприятие тонких планов,  приближая мага к богине, нежели для того, чтобы воззвать к силам земли, из которой они произрастали.
- Потому, что ни в ком нет абсолютной магии Тьмы, Мэд. Если мы люди –  то, так или иначе, повязаны  с природными стихиями. Ничего с этим не сделаешь.
Я упрямо покачала головой.
- Мне это не по душе. 
- Почему? Не так давно ты была готова меня на части разорвать, если я неуважительно заикался о стихийных божках. А теперь вдруг, такая резкая перемена?
- Сложно объяснить… Это как изображать из себя верную прихожанку, исправно посещая все мессы, в надежде лишь не попасть на костёр. Но, можно притворяться, сложнее –  убедить себя поверить. А если нет веры – нет и уверенности. А я хочу, чтобы моему волшебству была чужда любая фальшь.
- Максималистка, как всегда? – Ухмыльнулся Фейешь.
- И во всём. – Улыбнулась в ответ. – Точно нет заменителя?
 Келин задумался, явно храня в памяти  что-то важное, что по неясной причине не решался мне сообщить.
- Говори. – Жёстко потребовала я.
-Джандараканд. – Полушёпотом выдал маг, и от меня не укрылось напряжение, с которым он произнёс  каждый звук этого слова.
- Лунный камень? – Поразилась я. – И всего-то?
- Лунный камень – священен! – Накинулся на меня мужчина. - Это камень матери, овеществлённые слёзы, что она проливала, даря нашему миру жизнь! Любой, кто осмелится использовать его в ритуалах должен ни секунды не сомневаться в своей вере и преданности Луноликой...  Иначе - будет испепелён её гневом.
- Ты же сам говорил, что она мне благоволит. – Его необоснованный страх хоть  и продолжал смешить меня, но всё же уже начинал  слегка коробить.
- Да, говорил! – Возбуждённо воскликнул Келин. - Но что ты  к ней чувствуешь?! Подумай, Мэд! Подумай хорошенько, ты всего час как обращенная! А я видел магов, служивших матери десятилетиями, а она уничтожала их в миг – без жалости, без сомнений – словно ничтожных букашек!...
- Но ты сам – его использовал?
- Да.
- Тогда это ты во мне сомневаешься, а не великая мать! – Закричала я в гневе.  –  Я люблю её, также,  как любишь ты. А может - и гораздо сильнее, так как моя любовь – не знает боязни! – Колдун чуть скривился, задетый этим упрёком. – Знай же, что никогда ещё я  не ощущала такой крепости веры, как когда она одарила меня своим поцелуем!
Я была не до конца честна, ибо такое рвение  уже переживала – во сне. И в этих кровавых снах на алтаре Адара,  я  служила не какому-то таинственному божеству, а самой Луноликой. Мать посылала мне знамения того, что давно было ею предопределено…
Келин молча закрыл руками лицо, потом резко убрал их и со вздохом сделал мне знак кистью: мол, твори что хочешь, я предупредил.
Я же продолжала совершенно будничным тоном:
- Травы, что ты перечислил, у меня с собой есть. Буду крайне благодарна, если ты перестанешь, наконец, изображать из себя всю скорбь этого мира и подскажешь, где взять здесь джандараканд?
- Из земли. – Безразлично отмахнулся он, будто это было само собой разумеющимся.
По чистой привычке я собралась возразить, что это будет насилием над  её плотью - грубо изъять без разрешения хранящееся в недрах сокровище,  но спохватилась, вспомнив, что теперь это не имеет значения.
Поддев носком сапога треснутый фрагмент пола, я отшвырнула его в сторону. Бледные ростки травы, словно личинки червей, кишели под плоскими камнями, устилавшими основание церкви.  Я горизонтально вытянула руки вперёд, создав в голове чёткий образ того, что намеревалась заполучить. Купол абсолютной тишины, накрывший вместе с сосредоточением, чуть вздрагивал, когда сознание ловило движение гигантских раскалённых  плит, размером не меньше, чем с гору, лениво ведущих непрекращающуюся битву в потаённых глубинах. Завороженная зрелищем огненного царства, я вздрогнула, когда что-то холодное и влажное вылетело из земли, с хрустом  прорвав оплетающие  дёрн корни, и ударилось мне в ладонь. Я поймала кристалл, сжав кулак.
Чернокнижник замиранием сердца следил, как его сумасбродный мастер воздавала благодарственную хвалу тёмной матери, и совсем перестал дышать, когда я опустила лунник в томящийся на углях горшочек с мазью.
Как я и была убеждена, ни небесная молния, ни подземное пламя - не спешили превращать самонадеянную ведьму в горстку золы.
Значит, не такую уж и самонадеянную.
- Прошу простить меня за те дерзости, что я позволял себе, Лунная Леди, - С искренней учтивостью произнёс Келин, когда, собрался с духом, убедившись, наконец, что я жива и невредима. 
Было странно ощущать, что он так за меня переживает. Странно, но приятно, даже если, заботясь о моём благополучии, ведьмак преследовал лишь собственную выгоду. Практичен -  всегда и во всём.
Мы сидели вокруг очага, ожидая, покуда смесь для полётов застынет  полностью, чтобы можно было намазать составом кисти, стопы и запястья. Но пока что я нанесла немного  на лоб, что тут же даровало нежданное видение.
- Мне по душе твои дерзости, тёмный брат. В них есть разум.  Но, да помогут нам и другие твои таланты, ибо пожаловали первые гости!

***
Оглядев собравшихся вокруг церкви магов, я в шутку подумала, что происходящее удивительно напоминает древнюю легенду о противостоянии четырёх стихий их первородной  матери. Слишком лестное сравнение, но, дивясь надменным, похоронно-серьёзным лицам могущественнейших из природных колдунов, я  решила, что имею на него некоторое право.
Глаза Фейеша затуманились, когда он, следом за мной, также  принялся осматривать противников силой внутреннего взора. И я ничуть не удивилась, когда внимание  моего советника  привлекла одна  сплочённая группа.

Четыре царицы восточного края, во всём своём блеске, и даже маленькая переводчица с ними. Зачем приводить ребёнка на бойню? Или, они рассчитывают на переговоры?...  Что-то подсказывало, что крайне опрометчиво ждать от этих кичливых  ведьм подобного проявления благоразумия.

- Из правящих сестёр  – только одна настоящая ведьма – Дджезерит. Остальные – заимствуют у неё, и служат ей источником одновременно. Сразим Огненную – и ни верховная нефтис, ни остальные  – не будут препятствием.
- Нет... – Протянула я, плотнее растягивая над пришельцами сеть мысленного дара.
- Что?  - Не понял колдун.
Ореол магии вокруг фигуры медноволосой жрицы выглядел по-прежнему  впечатляюще, но, словно  тлеющая лучина рядом с лампой, он мерк по сравнению с другим сиянием – ослепительным коконом, сплетённым их нитей  горящего на солнце белого золота… Доминанта света?! Никогда даже не слышала о таком, но приходилось верить тому, что виделось. Кто же  носитель столь редкого таланта?!
- Не Дджезерит. – Пока что пояснила я ведьмаку. - Кто-то, не жрец по сану, но настолько могущественный, что скрывал от меня свою силу, находясь вместе с сёстрами…
- Тогда это может быть только сама царица – я знаю их порядки.
По нитям, я ткала картину, собирая для неё остатки болезненных воспоминаний, крупицы ощущений – всё то, что казалось незначительным во время моего суда, но могло указать на истинного противника.
- Ерби! - Щёлкнула я пальцами, разгадав головоломку. - Шамиз – всего-навсего её регентша, покуда девчонка не достигнет совершеннолетия.
- Принцесса-полукровка?! – Не поверил маг. – Насколько же она одарена, что они пошли против собственных нерушимых традиций?
- Ну, ради тебя же они их нарушили. - Я не смогла удержаться от сарказма, но, прыснув ядом,  успокаивающе похлопала ведьмака по полечу. - Радуйся, что стал изгоем. Когда всё закончится – сможешь править восточным племенем как захочешь!
 
***

Я постаралась максимально затемнить своё сознанием, дабы раньше времени не открывать врагам, что мне известна их тайна.
 - О, боги! – Простонала Дджезерит, когда я явилась к ним из чёрного проёма церкви. Янтарные глаза жрицы были затянуты молочной плёнкой, значит – она увидела и  по достоинству оценила мои новые способности.
- Не тревожь богов, вряд ли они помогут. Теперь. – Усмехнулась я со снисходительной улыбкой.
- Керриб’эйт вон ташка! – Скорее прорычала, чем сказала, военначальница. Грозная женщина была облачена в шкуру ягуара – показатель доблести, проявленной в бою. И этот звериный наряд как нельзя лучше вязался с тоном, каким было произнесено её явно не лестное высказывание.
- На твоём месте, Мукантагарра, я бы сейчас говорил повежливее. – Совершено обыденно ответил ей Келин, держащийся справа от меня.
Надо же,  я и не думала, что он владеет  языком варваров. Наверное, это мой рок – доверяться людям, о которых я толком ничего не знаю.
- Сын шакала! – Огрызнулась на него слепая царица.
- Шакалы – не бросают своих детёнышей, Рашида. – Также спокойно ответил ей Келин.

С непонятным чувством, я взглянула на пожилую женщину, стоящую чуть в стороне от собратьев по вере. Ни единого тёплого чувства не шевельнулось во мне. Тем не менее, я произнесла:

-Зофия, ещё не поздно уйти.  В память о прошлом - я не хочу вредить тебе.

-Ты же знаешь - не могу. – С нескрываемой тоской отозвалась старушка.

Новая часть меня тут же цинично рассудила, что земная ведьма, пожалуй, будет самой лёгкой мишенью, так как даже не старалась контролировать переполняющих её эмоций. После неё шли янтарноокие сёстры – заранее  уязвимые своей врождённой горячностью.

Остальных я не знала.
Мужчина с кожей и волосами цвета чёрного дерева - явно прибыл с юга. Жаркий ветер, кружащий над песчаными барханами, живо обрисовал мне  доминанту мага. Ведьма воды, девушка-альбинос с раскосыми глазами, должно быть, представляла север.
Её аура была соткана из хрустального блеска вечных ледников и шёпота горячих гейзеров.

Они не были непосредственными участниками предыдущих событий, а потому будут драться с холодными сердцами и не ослабленной яростью концентрацией. Если не полные бездарности, то эти двое чужеземцев - самые опасные противники.

Ну и, конечно же, оставалась Эрби с её исключительно редким талантом и, не менее исключительной, способностью к притворству. Как правительница, она, несомненно, далеко пойдёт.  Если выживет, разумеется…