Глупые игры... в Любовь. Глава 30

Глава 30. Истязатели

***
Резкий шум. Стук. Звон разбитого стекла… Не сразу поняла, что происходит. Сквозь затуманенный, задурманенный сном рассудок, пыталась уловить творящееся.

- Не смей! – рявкнул взбешенно Доминик… на моего отца. Тотчас схватил его за горло, сжал, доводя до посинения.
- Стой, - хрипло, едва разборчиво, сражаясь с болью, отдернул его словом папа.
Секунды рассуждений, попыток совладать с собой. Сопел, кипел, но подчинился - разжал Бельетони хватку.
Внезапно взгляд отец обрушил на меня, сжавшуюся от стыда и ужаса под простыней, прячущуюся от взглядов незваных гостей:
- Унесите ее.
В глазах тотчас стемнело.

***
Узнала свою комнату. Искья. Почему? Зачем Он отдал меня им? Зачем позволил забрать?
Погоди...
Осознание ударило по вискам, сжалось все внутри от ужаса: Доминик. А с ним что случилось? Он жив?
Что было сил, нелепо путаясь в полах ночной рубашки, рванула, помчала… по пустынным коридорам.
Папа. Все что я толком помню, так это, что там был мой отец.
Он должен, должен мне дать ответ! Сказать, что произошло.
Чуть не убилась на повороте (поскользнулась и грохнулась) – плевать! Все к черту! Слезы, сопли, страх, боль – всё к черту!
ДОМИНИК!

Разъяренно толкнула дверь - зал суда пуст.

- Видели? Матуа еще здесь?
- Да. С Витторией в библиотеке.
Резкий разворот – и полетела в читальню.

***
Взволнованно обернулись.
Пыхтела, сопела, рычала, задыхалась я, сгорая от ярости и страха:
- ЧТО ВЫ С НИМ СДЕЛАЛИ? ЧТО?!
- Успокойся, - подскочила Виттория и попыталась подступить ближе, обнять – взбешенно оттолкнула я ее. – ЧТО, я спрашиваю! ГДЕ ОН?
- Где же еще? На Аетфе, - до дрожи пробивая хладнокровием, сдержано ответил отец.
Оторопела я, выпучив глаза. Слезы очередной волной покатились по щекам, но уже от облегчения, которое шипами пробило черепушку, изгоняя накал надеждой: ЖИВ. Если не врут, если правда, то..
- И ты… ты его вот так просто отпустил? – зарычала, а самой и не охота уже слышать ответ: оставьте, отдайте ту ложь, что уже дарена мне.
- Отпустил, - скривился от раздражения.
И снова пауза – подбираю слова, дабы не окатить всех здесь руганью:
- Чего ради? – зашипел во мне циник, на самом деле всё так же лишь вымаливая очередное елейное опровержение моим страхам.
Тяжелый вдох вместо ответа.
- Если, если ты… мне соврал, я, я… - закипели с новой силой чувства, - я никогда тебе это не прощу! – гневно, сквозь зубы, готова уже кинуться на предателей.
И снова полное равнодушие.
- Да все в порядке с твоим Бельетони, - неожиданно рявкнула Виттория. Встала и важно прошлась по комнате. - Сознался, что всего лишь играл с тобой. Хотел затащить в постель. Добился – и с него хватит. Так что отныне больше на тебя видов не имеет. Отказался.
- Что? – ошарашила, право, ранила, убила словом. Испуганно обернулась.
Скривилась та, передернув плечами. Глубокий вдох.
- И такое бывает, Жозефина: добился, чего хотел… и выбросил.

Я вам… НЕ ВЕРЮ!

Резкий разворот:
- Не верю! Хоть все хором взвойте! Я еду на Аетфе – и вам меня не остановить!
- Неужели? – внезапно передо мной вплотную замерла Виттория. Гневный, с вызовом взгляд в глаза. – Теперь уже ты точно никуда не денешься. Будешь с нами, пока мы не решим обратное. Ясно?

Рассмеялась, захохотала я в ответ:
- Вот видите. Сами себе противоречите! Так и знала! Ушел он просто от вас! А вы врете, чтобы меня остудить, удержать здесь. Не получится!
Резкий разворот – и выбежала прочь.
Пусть босыми ногами по земле, и лишь в одной ночной рубашке… помчала, рванула я прямо на выход. Через туннель – и в город. Прочь, вон из ада! Вон из клетки!
…И неважно, что будет потом.
- И куда ты такая? – вмиг преградила мне путь Виттория.
Замерла, застыла я от внезапности - последний шанс даю: им, а не мне!
- Я буду с ним, хотите вы этого или нет! Мы вместе! Смиритесь!
- Неужели? Ты так ему доверяешь? Веришь? Что даже не можешь услышать, что твой Доминик от тебя ОТКАЗАЛСЯ? ИСПОЛЬЗОВАЛ! Добился и выбросил!
Желчно рассмеялась я:
- Такого никогда не будет, - жестко, с презрением. - Ясно? – яд выплюнула в лицо.
Смолчала та. Лишь боль проступила на ее лице.
- Я убегу. Всё равно убегу. Снова и снова. И не удержишь ТЫ. меня.

Выровнялась, вытянулась, гордо задрав нос Виттория:
- Попридержи коней, девочка. Отсюда еще никто не ступал… без моего ведома и шагу. Ты - не исключение: не улизнешь.
Захохотала. Дико. Желчно. Захохотала Колони мне в лицо.
Впервые со мной была такой.
Враги? Теперь мы враги? По разные стороны баррикады?
Что же… я принимаю! Принимаю твой вызов!

Гордая осанка. Ядовитая ухмылка:
- Все… когда-то спят.
- Дорогая моя Жозефина, - резво приблизилась. Глаза в глаза, лицо к лицу. Дерзко зашипела: – Я избавилась от привычки дышать. А ты говоришь… о каком-то сне! - и снова дикий хохот. - Если я сказала, что ты не выберешься, значит, так и есть. Без вариантов.
- Ах, так? – нервно дернулась я.
Губы ее скривились в гадкой тонкой линии ухмылки. Вздернула бровью:
- Так.

Рывок в сторону, уверенные мои движения – и забралась на выступ. Один шаг – и завалюсь со скал. С вызовом уставилась на крестную:
- А так?

Окаменела та. Глаза округлились от жути.

- Так лучше? Доходит? Я спрыгну. Слышишь?! СПРЫГНУ! Если не отпустите!

Глаза тотчас превратились в угли, полные ярости:
- Все равно не умрешь, - только и смогла процедить сквозь зубы.

- Значит, еще спрыгну. Еще и еще! Пока не сдохну! Неважно! Без него – я не буду жить!

Не сразу сообразила, осознала, что произошло. Виттория вмиг дернула меня на себя, ухватив, потянув за руку, отчего тотчас я сорвалась, плюхнулась прямиком на нее – по инерции завалились обе на землю.
Резко отстранилась и разъяренно залепила мне пощечину.

- ЕЩЕ КОНГДА-НИБУДЬ ОТВЕСИШЬ ПОДОБНОЕ, - зарычала, завизжала, завопила крестная, давясь кошмаром, – заточу в подвал навеки, пигалица неблагодарная!
Испуганно спрятала взгляд, а затем и вовсе отвернулась.

Застыла. Заледенела и я.
Слезы… Дурные, детские, жалкой обиды, слезы навернулись на глаза. Было стыдно за себя, неловко, противно, но... злость так и не улетучилась. ВЕДЬ НЕПРАВЫ! Зачем… зачем врать? Зачем лезть? Зачем разрушать мое, наше с ним счастье? ЗАЧЕМ, я спрашиваю!

Пристыжено зашмыгала носом. Поджала под себя ноги.
Не шевелилась и Виттория. Молчала, нервно дыша…
- Я люблю его… - едва слышно шепнула. Тихо, жалобно… взывая к сердцу подруги. Того, кто меня как никто другой… ВСЕГДА… раньше, понимал.
Тягучая тишина.
Молчишь?
- А он тебя… нет.

Отозвалась, ответила, но что? Пуля в сердце? Камень в душу? Уж лучше бы МОЛЧАЛА, предательница!
- ЛЮБИТ! - прорычала я наперекор.

- Он никого… никогда не любил. В игры играть – всегда готов. Азарт, адреналин и победа – вот его идеалы и кумиры, вот, к чему лежит его сердце. А не… девушки, женщины. Ты.

- НЕПРАВДА!

- Нет? – громом прогремел голос отца где-то позади нас.
Живо обернулись.
- Ты так уверенна? - продолжил очередной мой истязатель. - Да настолько, что наши слова вообще ничего не значат, ничего не стоят… против твоих убеждений? Его слов? Сказанных тебе… чтобы затащить в постель?

Задохнулась. Захлебнулась я ядом. Желчью подавилась, но еще держусь.
Папа-папа.
Сволочи вы. СВОЛОЧИ! НЕНАВИЖУ ВАС!
Как низко еще упадете?
Зачем?
Ради чего?
Амбиции? Тупая, слепая вера? Лишь бы быть всегда правыми? ЧТО В ВАШИХ СЕРДЦАХ ВЫШЕ МЕНЯ И МОИХ ЧУВСТВ?

- Что молчишь? – злобно переспросил отец.
- Уверенна.
- Тогда собирайся. Собирайся – и поехали на Аетфе. Посмотрим. Вместе посмотрим, как твой благоверный проводит… ночи без тебя.