Третий лишний

               
      Не нужно было соглашаться на эту квартиру. Жаль, я осознала это слишком поздно. Вернее, поняла-то сразу, когда увидела то длинное зеркало напротив входной двери, - как другую дверь. Дверь в «Куда-то ещё». Но эта квартира устраивала по всем параметрам: близость транспорта, приличные соседи, мебель и, конечно же, невысокая цена. Антон улыбнулся хозяйке – сонной сорокалетней Валентине Николаевне, и подписал договор о найме.
      Прошло довольно много времени, когда я поняла, что здесь помимо нас есть кто-то ещё. Это случилось спустя два года после того, как мы заехали сюда, сухой и тёплой осенью, когда золотые листья ещё шелестели на фоне ярко-голубого неба.
      Больше всего пугали звуки. Вот звук передвигаемой кастрюли на плите, вот кто-то стучит вешалками в тёмной кладовке, шуршит газетами в зале... Но я-то знала – в квартире только я одна. И я сидела, сжавшись под одеялом, и пыталась отвлечься старыми добрыми «Сказами» Бажова. Не выходило… Ни разу не вышло.
      Днём и в тёплые дни ещё было ничего, терпимо. А если точнее – не так слышно. Через распахнутое окно врывались звуки улицы: шум транспорта, крики детей во дворе, пение птиц в шуршащей кроне деревьев, разговоры дворника со старушками, сидящими целыми днями на лавке под подъездом. Всё это как-то отвлекало и заглушало. Да и обычные семейные заботы, когда крутишься целый день, как белка в колесе, то со стиркой, то с готовкой еды, то с глажкой, не давали возможности сосредоточиться.
      А вот ночью и особенно долгими зимними вечерами, когда каждый замыкается в своей квартирке со своими проблемами и заботами, как в норке, до лучших времён, всё было по-другому. И я отчётливо чувствовала и осознавала, что под покровом темноты происходит что-то невероятное, непонятное, непостижимое, но явно существующее рядом. Может быть, открывалась та дверь в «Куда-то ещё», и в квартиру врывался другой мир, оживая и заполняя до утра пустующую темноту комнат?
      Пришлось пожаловаться мужу. Антон, слушая мой рассказ и жадно уплетая приготовленный мной ужин, только улыбался.
      – Начиталась всякой эзотерики и мистики, вот и чудится разное. Чаще на свежем воздухе надо бывать, и есть побольше витаминов. Это полезно будущей мамочке и нашему будущему ребёнку, – нравоучительно подытожил он, вставая из-за стола и чмокая в щёчку, тем самым благодарил за вкусную еду.
      Ему-то что. Приходит под вечер усталый и у него одно желание - поесть и выспаться. А потом уходит на целые сутки. А я в декрете и часто ночую дома одна, оставаясь со своими проблемами. Конечно, меня трудно понять. Ночью, услышав очередные звуки, у меня лопнуло терпение. И как не жалко было это делать, но я  всё же разбудила мужа.
      – Антон, Проснись! Слышишь?! На кухне кто-то крышку кастрюли трогает.
Он полусонный, приподняв голову и немного послушав, рванул на кухню. Быстро включил свет. Тишина. Повертел головой. Выключил и вернулся в кровать.
      – Померещилось или соседи за стенкой стучат. Спи давай! – буркнул он обиженно и уже через минуту сопел богатырским сном.
      Легко сказать! Какие там соседи?! Я ведь прекрасно знала, что глухой ночью наши соседи, проживающие со стороны кухни, уже давно спят. Они вообще сони. Ложатся очень рано. А это явно кто-то в нашей квартире лазил по кастрюлям, будто проверяя, чем я сегодня кормила мужа.
      Лёжа в кровати и укрывшись с головой, я сквозь мерное посапывание Антона отчётливо улавливала звуки, доносившиеся из разных сторон квартиры. Это было явно существо, боящееся света и оживающее только в темноте. В голове сразу всплыли детские байки про домовых и прочую нечисть. Вот-вот, просто какой-то домовёнок Нафаня из мультфильма с нами проживает. Днём прячется, а ночью по квартире гуляет, спать мешает. Стало даже как-то весело от такой мысли. Так и захотелось крикнуть в темноту: «Нафаня! Ты где?». В принципе и не страшно. Он же мне за эти два года ничего плохого не сделал. Ну, стучит себе, и пусть стучит. И ведь только по ночам. Вон Антон – спит и ничего не слышит. А я чего-то разволновалась. На этой мажорной ноте я забылась полусном.
      На следующее утро, проводив мужа на работу, я прогулялась на рынок, забежала попутно в пару магазинов. По дороге домой встретила свою школьную подругу Ленку. Сто лет с ней не виделись. Взяли по мороженому, сели на лавке поболтать о своём, о женском. И чем больше я рассказывала ей мои приключения, тем шире становились у Ленки глаза.
      – Вот это да…! – Почти шепотом выдохнула она. – Ну, ты Алка даёшь! И тебе не страшно?
      – Вначале было страшно, а теперь привыкла. Он же не насильник какой-то. Так – дух бестелесный. Считай, что третий член нашей семьи, только невидимый и кормить его не надо, и стирать за ним. – Засмеялась я.
      – А почему ты решила, что это Он, а не Она?
      Не знаю, но у меня было такое чувство, что это именно Он. Я ощущала это всем своим женским существом и интуицией. Он даже гладил меня, когда я лежала в кровати, пробегая лёгким холодным ветерком по моей коже. Он всегда присутствовал где-то рядом, тихо наблюдая за мной, и даже как мы занимаемся с мужем любовью. А жаркими летними ночами Он, прильнув ко мне всем своим существом, обнимал меня в постели, принимая мою позу. И что удивительно – мне становилось легче, и я засыпала в этих прохладных объятьях. А сколько раз он выручал меня и даже спасал. Сбрасывал среди ночи что-то тяжёлое с полки в ванной. Я спросонья туда, а там трубу прорвало. Вовремя разбудил – успела кран перекрыть, не затопило. Или кастрюлю без присмотра оставлю, увлёкшись чтением любимой книги. Вдруг бах – крышка на полу! Ещё бы несколько секунд и вся еда была бы на плите. Вроде случайность или совпадение, но я-то знаю, что это всё Он. И вообще Он совсем не злой дух, про каких пишут в книгах или показывают в кино, а добрый и даже нежный. Может, безответно любил кого сильно при жизни?
      – Смотри Алка, чтобы Он тебя не изнасиловал, – ехидно пошутила Ленка.
      – Дурочка! – бросила я ей на прощание.
      После обеда неожиданно появился Антон. Он отпросился у начальника и по совету друзей привёз с собой священника из ближайшей церкви. Тот провёл обряд очищения, окропив святой водой все комнаты квартиры, читая молитвы и нанося крестные знамения. И вы знаете – помогло. По ночам стало непривычно тихо.
      А однажды, возвращаясь из магазина с полными пакетами в руках, уже во дворе дома я услышала сзади негромкое: «Здравствуйте, Верочка». Оглянулась. Старушка из соседнего подъезда обращалась явно ко мне.
      – Извините, Вы ошиблись. Меня зовут Алла.
      – Ой, простите ради бога. Я действительно обозналась. Старые глаза совсем уже ничего не видят. А издалека вы так похожи на Верочку и даже походка такая. Да и близко тоже. Только вот голос другой. А так – просто копия. Я уж часом подумала, что Верочка после всего этого опять вернулась домой. Она ведь тоже в вашей квартире жила.
      Меня это заинтриговало. Пожилые люди любят общаться, рассказывать и живут в основном одними воспоминаниями. Поэтому уже через пол часа я знала кто такая Верочка и всю историю, что произошла с ней в этой квартире и самое главное – кто стучал по ночам.
Это была безумная любовь, просто сумасшедшая. Она, Верочка, ему в дочери годилась. А он на старости лет от её красоты рассудок потерял. Эту квартиру он купил лично для неё. Обставил богато и со вкусом. И хотя ей было где жить, а Валентина Николаевна приходилась ей матерью, это гнездо он свил для их редких любовных утех. Она капризничала перед ним, сознавая свою молодость, безупречную красоту, свежесть. Верховодила им, как хотела. Он осыпал её цветами, дорогими подарками, цепляясь за неё, как утопающий за соломинку, прыгая в её объятья, как пассажир в последний вагон уходящего поезда. Поезда под названием Жизнь. И всё бы ничего, но были два больших НО. Первое – он был женат на богатой женщине, прожил с ней всю жизнь, нажил детей, внуков и ещё более приумножил общее богатство. И всю эту жизнь он её не любил, а женился, как говорили, на её деньгах. Жена, конечно же, это чувствовала, но терпела. И только с появлением любовницы в их роскошном доме начались скандалы и слёзы.
      А второе – бизнес, с которого кормились все: и жена, и дети, и внуки, и сама Верочка, не чувствуя преград исполнению всех своих желаний. Только бизнес этот был таким опасным и скользким, что каждый день – как на фронт и на волосок от смерти. А там, где крутятся большие деньги, всегда пахнет кровью.
      Всё это сердобольная бабулька узнала лично от самого «виновника торжества», когда он перед самой трагедией приехал на квартиру. Но не застав Верки на месте, вышел во двор. Будучи в плохом настроении и изрядно приняв на грудь, плюнув на все условности и ранги, он уселся на лавку рядом со старушкой и, прихлёбывая дорогую водку прямо из бутылки, изливал ей душу, как родному человеку. Он давно ни с кем так не разговаривал по душам. А сегодня у него был очень плохой день, и ему чисто по-человечески захотелось выговориться. И он плакался в бабулькину жилетку, проклиная свою жизнь, нелюбимую жену, вертихвостку Верку, эти проклятые деньги, бизнес и всё, что с ним связано.
      А потом произошло самое страшное. Когда Верка, наконец, вернулась глубокой ночью с гулек от молодого любовника, она обнаружила в темноте комнаты своего спонсора, повешенного на собственном дорогом галстуке. Милиция так и не разобралась, кто это сделал. То ли у жены лопнуло терпение, и она наняла киллера. То ли его убрали коллеги по бизнесу, воспользовавшись его семейными проблемами. То ли это молодой, но горячий кавказский любовник, очарованный Веркиной красотой, приревновал её. То ли сам несчастный перебрал горькой и решил, таким образом, под покровом ночи уйти от всех навалившихся на него бед. Списали всё на самоубийство. Убитая горем Верка уехала от греха подальше. А Валентина Николаевна теперь сдаёт дочкину квартиру по бросовой цене со всей начинкой, только квартиранты почему-то не задерживаются. Уходят и ничего не объясняют. Хотя и место хорошее, и в квартире всё есть, и цена невысокая.
      Закончив свой рассказ, старушка вопросительно посмотрела на меня, как бы спрашивая: «А вы чего так долго тут задержались?».
      – А нам с мужем тут нравится. Только скучновато немного.
      Искренне было жаль того незнакомца, а по ночам, когда я оставалась одна, мне даже стало чего-то не хватать.