Багровый жемчуг Глава XV. Финал

***


Подобно нераскрывшейся куколке лесной голубянки, ожидающей перерождения в тёплом брюхе трухлявого пня, я висела во мраке, прижимаясь спиной к сырой стене камеры. Но, в отличие от милосердно лишённого разума мотылька, приходилось осознавать, что нахожусь я отнюдь не в безопасном убежище, а в подвальном каземате одного из многочисленных бастионов инквизиции… Кишащем двуногими пауками или, если продолжать сопоставления с насекомыми, хищными богомолами.

Босые ступни едва носками касалась пола. Руки мне сковали за спиной цепью, что жирной змеёй спускалась с потолка. Ржавые наручники настолько туго обхватывали кисти, что предплечья онемели, а всё, что выше, противно ныло от длительного нахождения в неестественном положении. Ощущение, сравнимое с тем, как если кости медленно выкручивают из суставов... Щиколотки были свободны, но что толку? Колдовать с помощью ног ещё ни одной ведьме не удавалось.

Но, больше ломи и унижения заточения, не давали покоя слова кардинала. Что он имел в виду, говоря, что я одарена Его богом?! Если он тоже присягнул тёмной матери, отчего же тогда меня закрыли здесь беспомощно ожидать неясного будущего? Даже если предположить, что я чем-то разгневала великую, неужели она настолько непостоянна в своих симпатиях, и способна так быстро менять своё расположение?
Или же, Ева была права и…
Нет!!! Все эти мысли - порождённый страхом богохульный бред моего измученного рассудка.
С отчаянья я ударила пяткой в стену. Верхнюю часть тела от этого резкого движения рвануло острой болью, взвившейся по позвоночнику. Так что протяжный стон, раздавшейся из-за древней каменной кладки, я поначалу приняла за собственный.
- Кто там? – Насколько позволяли путы, приложилась ухом к пористому камню.
- Тот ложный враг, что, на его беду, ты не успела послать в царство матери, каника-мези… - Раздался приглушённый голос Шамиз. Даже скрашенные мукой, слова оставшейся в живых и схваченной, за компанию со мной, восточной царицы, были велеречивы и высокопарны, как падающий со скальной кручи водопад.
Мне нечего было сказать ей. О чём можно спорить двум пленницам, разделяемым лишь слоем воняющего плесенью кирпича?
- Демон, что принёс тебя сюда, - словно бредя, продолжала Шамиз, - решил, что его истязания заставят меня страдать! Я видела смерть своих сестёр, что может быть мучительней?... И, не страшит смерть тех, для кого она – врата в новую жизнь... Близок, близок момент моего освобождения…
- Демон?! – В забытьи, или умышленно оброненная ею фраза, подтверждающая самый главный из моих страхов, повергла в бешенство. - Ты кардинала так именуешь?
Женщина отозвалась хриплым смехом:
- Самонадеянный человечишка! Его хозяин - Тот, что требует крови… Как в этой, так и в прошлой твоей жизни. Из жертв он черпает силы, что потом подаёт своим слугам…
- Что ты можешь знать о моей прошлой жизни, жрица?! – Кричать не получалось, но отчаянно хотелось донести до неё то, что точило меня хуже древесного червя. - Я обречена нести смерть! И богиня, что ты греховно именуешь демоном, тут не при чём! Моя болезнь крови, реакция кожи на солнце… я видела жуткое место, где томилась после смерти... Я полюбила создание ночи! Подумать только, так долго защищала своё сердце от мужчин-людей, чтобы преподнести его носферату! Перерождение – это же ваши легенды! Его сестра тоже в них верила!
Смыслу, что таился в сумбуре моих речей, как ни странно, удалось достичь измотанного пытками понимания ведьмы.
- Наши легенды рекут, что души не покидают пределов своего мира. Дар всего лишь помог тебе увидеть осколки чужой жизни. И я вовсе не хулю великую мать, она не виновата в том, что прошлые ошибки не дают тебе видеть Её – в её истинном свете…
Чтобы она не пыталась донести до меня, какую бы истину не старалась сообщить – мне вдруг стало решительно всё равно, во что верить. Мир превратился в слепую ночь, сплошь опутанную паутиной, пролегающей над океаном безумия. Зачем бороться, выпутываясь из клейкой сетки, если освобождение всё равно не принесёт утешения? Одно лишь погружение в новые тайны, чьих глубин не касалось и луча мудрой божественной воли. Сколько ни тешь себя фальшивыми ценностями, у всех из них один властелин - абсолютный хаос...
- Я уже не знаю, что есть свет, а что – звать тьмой…
Отчаяние, судорогой всколыхнувшее сердце кровавой ведьмы, наверное, сумело просочиться сквозь камень, тем подвигнув Шамиз на долгожданное откровение:
- Слушай же, покуда у меня есть силы говорить…
…Тьма, что есть плоть нашей богини – это ещё не Зло. Её имя говорит лишь о том, как мало мы знаем о нашей матери! Всё вокруг – явилось из мрака, слеплено из хаоса молочно-бледными ладонями Луноликой. Она не противостоит природе, и составляющим её стихиям, они – одно целое! Но, ослеплённый темнотой, каждый видит лишь то, что хочет видеть. Силы, что овевают свежими ветрами горные вершины – способны создавать разрушительные ураганы; огонь, в очагах согревающий наши дома и спасающий путников от лютого зимнего хлада – одной небрежно брошенной искрой может испепелить жизнь на целые земли вокруг... Мы – дети стихий, но у каждого из нас - свой ад. И случается, что он настолько разрастается, подобно оползню, находя пищу в человеческой обиде и злобе, что выпускает на волю порождённых им тварей…
О двойственной природе стихий мне доводилось слышать и раньше, в том числе и от Келина, но то, что скрывалось в последних строках фантастического повествования царицы - было слишком.
- Считаешь, что это я - создала демона?! Можно подумать, я родилась монстром, настолько алчущим убийств, как другие дети – материнской ласки!
- Но ты признала, что нуждалась в крови? – Спокойно ответила рассказчица, заставив меня загасить возражения.
- Всё началось в Адаре. В первые века мироздания, жрецы Тёмной Матери, в благодарность за творение мира, приносили ей свои жертвы душистыми цветами и хлебом. Её посвящали священный рощи и дивные песнопения… Пока, одна из жриц Линии Луны, наделённая богиней великим даром, не выпила вина из морского винограда, поданного ей ревностью… Вняв зову безумия, она убила свою родную сестру, осквернив жертвенник кровью невинных…. Оскорблённая предательством возлюбленного, колдунья ошибочно уверилась, что делает это во имя нашей милосердной матери!... Но, сила крови – великая сила. Её волшебство явило людям чудесное знамение, укрепив веру заблудших в истинность жестокого культа. Жрецы Лини Солнца, отказавшиеся принять новый обычай, ушли в необжитые горные долины востока… Их потомки до сих пор зовут себя Детьми Зори, забывая, что когда-то, они и Закатный Народ – составляли одну величайшую культуру этого мира…
Тёмная Мать, ужаснувшаяся, что ужасные деяния творятся её именем, покарала виновных. Повелела душе убитой девушки – пребывать в царстве света и гармонии, а её старшей сестре - вечно изнывать в потустороннем безвременье…

Бездна безбрежного моря, бушующего в непроглядной ночи…. Глубина абсолютной беспомощности… Бесполезность борьбы… Вот, что несли мне сны о чёрном океане – всё это были воспоминания об обрушившемся на меня наказании.

- Но, демон, рождённый в воспалённом мозгу могущественной ведьмы, окрепнув на невинной крови, и после смерти своей несчастной создательницы, сумел остаться в миру. Обманом проникал он в сердца людей под личиной мудрого бога, чьи жадные до власти проповедники осуждали все деяния колдунов, включая само их существование. Утвердившись в сознании почитающего его люда, враг укорил Луноликую чрезмерной суровостью её решения. И подговорил мать, безмерно опечаленную предательством детей своих, по прошествии определённого срока, отпустить души обеих сестёр обратно на землю. Но, если трагедия повториться, – хитроумно рассудил он, - люди докажут свою неспособность познать высшую мудрость богини – любовь. Всепрощающую, всепреодолевающую. Воистину, высшую магию этого мира. И тогда, всё сущее ввергнется во власть демона. И придёт эра разрушения, несущего не созидание, а боль, отчаяние и пустоту… И победил он.
- И я должна в это верить?! – Со всей возможной истовостью, кричала я невидимой собеседнице. - В то, что тысячелетия назад сошла с ума и убила собственную сестру, которую растила как дочь?!
- Ты чуть было не поверила, что была женщиной-носферату в прошлой жизни. Эта легенда – не лучше и не хуже остальных, и уж точно – не более невероятна. А то, как ты только что добавила красок моей истории, доказывает, что в глубине души ты знаешь истину…
- У меня нет и не было сестры. – Произнесла я твёрдо. - В этой жизни, по крайней мере.
- Твой отец и силой взятая им мать той крестьянской девушки – думали иначе… - С тоской возразила колдунья.
- Ева… - Страшная правда пронзила меня вернее раскалённых шипов, излюбленного инквизиторами средства ведения допросов. - Почему же вы раньше молчали?! Почему она предпочитала молоть всякую чепуху, лишь об этом ничего мне не сказав?...
- А ты бы стала слушать суеверных дикарок, надменная графиня? Когда любая мораль была для тебя пустой «чепухой»? И не требуй многого от призраков, они видят лишь то, что хотят видеть и говорят не больше, чем им позволено… Признаю, мы поступили с тобой жестоко, и за нашу жестокость ты уже отплатила сполна! Но не от злого сердца вершился наш суд. Мы желали тебе одного: дать возможность познать человеческую доброту, узреть благородство и испытать любовь. Заключённая в своём замке, ты была как в тюрьме. Удобной, красивой, но не знающей жизни, как эта грязная темница не знает солнечного света. Мать вернула тебе силы, когда ты поборола дьявольское искушение ради бессмертного князя, не имея надежд на взаимность. Почти поборола… Если бы можно было выбирать, кого любить, мир не знал бы трагедий… - Женщина зашлась надрывным кашлем.
Как в калейдоскопе передо мной поплыли искрящиеся теплотой карие глаза наивного Доминика… Ласковая улыбка его бабушки… Румяные личики деревенских детей, которых, ропща на судьбу, я всё же избавляла от хворей… Уверенный, с хрипотцой голос моего коварного возлюбленного… И, залитая кровью поляна перед заброшенной церковью.
Поздно думать о былом.
Собравшись с духом, я поспешила выяснить у стремительно теряющей силы Шамиз то, что хоть и не могло исправить уже свершенного мною, но оставляло скромное пространство для блекнущей надежды…
- Почему богиня позволяет храмовникам кормиться силой демона, что употребляется на убийства её чад?
- Правители сильны своими подданными. Покорившее запад духовенство – подчинёнными ему душами. Даже мать бессильна против трусости…
Больше ничего не успела спросить.

Дверь темницы распахнулась. Я непроизвольно сжалась, пытаясь рассмотреть в свете факела лица пришедших за мной палачей.
Палача. И, это – определённо, был не монах.
Суровый взгляд воина, широкая челюсть, подчёркнутая густыми чёрными усами. Снова лицо, так напомнившее мне отца…
Не зная, как реагировать, я не произносила ни слова, покуда Ладвик Штепан, рыча сражался с заедающими замками оков.
Откуда у него ключ?!
- Быстрее, графиня! – Сотряс стены каземата его звучный бас. - У нас мало времени!
- Я не могу идти… - Это было досадной правдой – измученное тело обмякло, стоило мышцам ощутить свободу.
Без лишних слов мужчина подхватил меня на руки.
- Ты же воин короля… - Непонимающе шептала я, пока он нёс меня по запутанным коридорам. - Светской власти нет хода во владения Храма…
- Ваши обвинения – досадная ошибка, но мы не можем того доказать. Потому кардинал послал меня…
Осознание разыгрывающейся коварной интриги протестующее резануло по натянутым нервам.
- Нет!!!
Всё произошло слишком стремительно: отворилась дверь, последняя преграда к свободе, я упала на землю, а рядом - рухнул воевода, предательски пронзённый кинжалом Кристиана…
Я поднялась на дрожащие ноги, украдкой разминая пальцы рук и стараясь не смотреть на безжизненное тело бравого воина, павшего жертвой происков этого чудовища в мантии.
Наверное, он не снимет с лица этой мерзкой, самодовольной улыбочки, даже если земля под его ногами провалится в преисподнюю. Что ж, посмотрим…
***


Великий инквизитор сменил плащ храмовника на самый непримечательный, из серой домотканой шерсти, почти под цвет глаз. И без единого сакрального символа.
- Простите, графиня, но на вас у меня есть определённые планы, которые не вписываются в рамки официальной доктрины. Согласитесь, что нам обоим толку, если вас сожгут, моя прелесть? Посему, я убедил воеводу Штепана вывести вас из катакомб монастыря. До чего же доверчивы эти вояки! - Священник досадно поморщился. - Вы ведь не в обиде на меня, за эту мою вольность?
- Думаю, Ладвик в большей обиде.
- Что поделать, никому не нужны лишние свидетели. – Продолжая демонстрировать мне свои актёрские ужимки, развёл руками кардинал. - А королевские гусары, как всем известно, далеко не самые надёжные люди!
- Вы лично его мне в мужья пророчили, а теперь, не погнушались использовать и убить. Опасаюсь выразиться тривиально, но вы - страшный человек, кардинал…
Мои выводы его повеселили. Обаятельное лицо излучало такую иронию, что впору было воск на ней топить.
- Так, рискую предположить, что брак с вами, тем же для него и закончился бы... Разве нет? – Располагающие морщинки вокруг глаз выдавали еле сдерживаемый смех.
Я не ответила, не двигаясь с места. Похоже, моя нерешительность начала его раздражать.
- Пойдёмте со мной, Мэрджит. – Таким же непререкаемым тоном, в далёком прошлом, инквизитор велел моей матери идти на смерть. - Вы знаете, куда.
- А если я не пойду, заставите?
Снова перемена тона, сдобренная одобрительным взмахом рук:
- Вы умнеете с каждым днём, дитя моё! Вот что значит, принять истинную веру!
- А люди? Знают, какому демону вы обрекаете их поклоняться?
- Люди? – Скривился он, будто речь зашла о чём-то совершенно не заслуживающим упоминания. - Люди – безвольный скот. Достаточно грамотно всё им преподнести, так они и носферату одарят своей любовью.
Мерзавец, он всё знал! Как всегда, всё и про всех… А может, и подстроил.

«Мать всего сущего, - взмолилась я мысленно, - Знаю, что подвела тебя. Но, если сейчас, я наконец-то всё поняла правильно, не оставь, поддержи меня! Кажется, я знаю, что делать…»

- Вы кое-что забыли, моя дорогая! – Кристиан кинул мне небольшой овальный предмет.
Поймав, я узнала в нём горшочек с мазью для полётов.
- Отлично изготовлена. – Похвалил он. – Я чрезвычайно скуп на комплименты, но, для новоприсягнувшей – у вас великолепный потенциал!
- Подождите. – Сухо оборвала я грязную лесть, склоняясь над Ладвиком.
Бархатная чернота ночи соткала на моей ладони локон волос, что когда-то, изображая симпатию, я срезала у воеводы, а потом умудрилась потерять в странствиях...
Слабое свечение вокруг грузного тела говорило, что ещё не поздно. Сжав прядь в кулак, я внутренне собралась. Одновременно приложила к ране мужчины висящей на шее сердолик. Повезло, что храмовники не стали отбирать у ведьмы её дешёвое украшение, показавшееся им бесполезной побрякушкой! Края разреза зашевелились, потянулись друг к другу, восстанавливая целостность тканей. Как яд скорпиона, несущий смерть при укусе, в малых дозах, даже обращённая в камень, кровь вампира – являла собой чудотворное средство.
Магия снова заструилась по мне серебряным ручьём жизни. Часть её, я вдохнула в своего несостоявшегося супруга. Сердце мужчины неуверенно толкнулось в груди, и вдруг застучало слабым, но ровным ритмом.
- Когда он придёт в себя, не будет помнить ничего из событий сегодняшнего вечера. – Подходя к кардиналу, я уже растирала по рукам мазь.
- Опять же, впечатляет. – Снова не пренебрёг комментарием священник. – Помниться, первые из наших святых тоже не брезговали этим фокусом, дабы сразить доверчивые умы общественности…
***



- Где мы?
Полёт оборвался также скоро, как начался. Только что взвились в воздух, и ночной ветер омывал мои волосы, и вдруг - окрест снова сгустилась непроглядная тьма… Спёртый воздух разбавлялся горьким привкусом масла, пропитавшего факелы.
- Подземелье Адара.
Вполне правдоподобно – такого рода сооружение просто обязано иметь потайное пространство. Странно, что я раньше об этом не задумывалась.
Через каменные двери, кардинал провёл меня в секретную комнату, где веками скрывался от людских глаз главный алтарь. Тот, что находился снаружи, был лишь фикцией.
По крайней мере, теперь моя история приобрела свою логику - она закончится там, где началась.

- Мой давний предшественник обнаружил святилище, когда пытался подвергнуть языческую цитадель разорению «во славу веры». Тогда-то ему и открылась истинная цель нашего служения...
Я молчала, осматриваясь.
Просторный подземный храм к нашему приходу кто-то загодя осветил множественными огнями. Резьба, ещё более искусная, чем та, что украшала наземные колонный и портики, овивала белый мрамор. И я даже не вздрогнула, завидев вольготно прислонившегося к стене Келина. Гораздо больше меня ужаснула личность человека, привязанного к жертвенному камню.
О, боги, только не Доминик…
Стараясь сохранять равнодушное выражение, я обошла юношу кругом, украдкой изучая узлы на верёвках, которыми он был пленён. Сами волокна и плетение были тщательно скреплены магией. Руками, даже с помощью волшебства, их не распутать и обычным оружием не перерезать…
- Сам виноват. Не надо было идти за тобой по пятам. – Не поднимая головы, произнёс светловолосый ведьмак. - Убей мальчишку, докажи, что в тебе не осталось человеческих привязанностей. Одна только вера.
- Прости меня, Шимона! – Простонал Доминик. - Я не ведал, что говорил! Я знаю, что ты – не такая, как они!
- Ошибаешься, милый. – С горькой усмешкой проворковала я, нежно проводя по его щеке.
Кардинал расплылся в довольной улыбке.
***


- Что я должна сделать? Вырвать ему сердце? Или перерезать горло? – Уточнила я холодным тоном.
- Как посчитаешь нужным. – Кристиан подал мне церемониальный кинжал. – Освободи нашего Господина!
Сверкающее лезвие трещало от наполнявшей его силы. Сколько душ пришлось погубить, чтобы зарядить его такой мощью?
Привычным для тела движением, я замахнулась. Всё-таки. память о прошлом существовании может окааться невероятно стойкой.
Но, нацелившийся в грудную клетку клинок в последний момент изменил направление, пройдя по верёвкам, державшим руки и ноги мальчика.
- Уходи, Доминик! – Приказала я, присовокупив к приказу - магию перемещения. И мальчишка вмиг испарился, оставив на мне тёплый след полного благодарности взгляда.
- Ну и чего ты добиваешься? – Спокойно спросил кардинал.
Я не почтила его разъяснением.
- Зато я знаю, чего ты добиваешься, Кристиан! – Закричала в ответ. - Торжества своего лживого бога! Но ты, Келин, как ты можешь помогать врагу?!
- Мой сын не рассказал тебе? – Ничуть не смущённый моей бунтарской выходкой, отозвался инквизитор. – Ай-я-яй, а я так пёкся воспитать детёныша варваров культурным человеком!
- Сын? – Переспросила я. Это изречение моего извечного врага было настолько невероятно, что не могло даже отдалённо претендовать на правду.
- Кристиан усыновил меня, обречённое на смерть дитя войны. – Пояснил Фейешь. – Бежавшая из плена слепая царица не особо рвалась забрать с собой бастарда-полукровку, произведённого её на свет в неволе. Когда же я вырос и сознательно захотел присоединиться к своему народу, оказалось, что я «испорчен», потерял связь с их обожаемой матушкой-природой!

Так вот почему его никогда не могли поймать! Без помощи всемогущего кардинала тут не обошлось…

- И ты решил отомстить. - Подвела я итог. – И, какова же теперь моя роль в твоём плане?
- Ты – слишком ценный сосуд, чтобы он мог долго оставаться пустым! Глупые восточные мегеры намеревались оградить тебя от притязаний тьмы, но тем, лишь быстрее подтолкнули в её объятия!
- И сила, - Подхватил кардинал, усмехаясь. - Приняла приглашение. То, что ты пожалела мальчишку, ничего не меняет. Даже без последней жертвы, разбив твою бренную оболочку, я выпушу Бога на волю!
Я не слышала угроз.
Кардинал сделал знак кистью. Но его магия отлетела от меня как зерно от стены, и вреда причинила не больше.
- Ради собственного тщеславия, решил обмануть мать, Келин? Не бей по руке, с которой кормишься – будет больно. – Повторила я его собственные слова.
- Не обмануть, а предложить ей нового носителя. – Улыбнулся маг, как всегда - одними губами. Глаза оставались холодны, как зимний лёд. – В отличие от моего отца, я верен Луноликой и никогда не разделял идей его священского ордена.
- А в носители избрал себя, конечно же?
- Не надо сарказма, раньше я не вызывал в тебе такого отвращения. И не расходуй свою мощь понапрасну – тебе отсюда не выйти. Живой, так уж точно.
Я посмотрела на зажатый в руке кинжал.
- Если она действительно – создательница всего сущего, а не жестокая тёмная владычица, то даже сейчас, даст мне право выбора!
Тёплый ветер скользнул по коже. Дыхание самой земли. Дыхание матери.
Каменные двери, что веками охраняли путь в святилище, захлопнулись.
- Что ты делаешь?! – В голосе инквизитора не осталось и следа былой самоуверенности. Её заменила паника. Как же долго я ждала этой метаморфозы!

- Не всё в этом мире – боль.

- Открой немедленно! – Орал Кристиан.

- В чём дело, кардинал? Если твой бог такой могущественный, почему же он их не отворит?! Или он не слышит тебя? Может, ты мало ему заплатил?! Или он раскрывает двери только в свой ад?! Тогда, я с удовольствием ему помогу!

Я бросила в сторону ритуальный нож.

- Нет! – Вдруг истошно крикнул Келин, сохранявший до того удивительное самообладание.
Горячий магический ветер и стена пламени не подпускали ко мне ведьмака.

Сложила ладони на молитвенный манер, и, не отрывая взгляда от факелов, дунула.
Замкнутое помещение мгновенно заполнилось огнём. Седые волосы священника запылали, заставив его зайтись диким криком.

Я сорвала с шеи красный карнеол, и иступлённо заговорила:
- Ты сумел подарить жизнь достойному. Так подари же смерть той, что жаждет её, как освобождения!

Словно живое сердце, камень дрогнул. Пальцы сжали нечто, ставшее прозрачной и мягкой жилистой оболочкой, полной алой жидкости, засиявшей в отблесках пламени. Я приложила миниатюрную флягу к губам и одним махом выпила яд…
***


Запах свежей травы щекотал ноздри. Как в детстве, когда мы с мамой, беззаботно хохоча, катались по лужайке перед замком, подставляя лица тёплым лучам весеннего солнышка. Пока она была жива, коварная болезнь не смела напоминать о себе. Благословенное было время…
Светло-сиреневое небо с прожилками сусального золота, окрашивало воздух нотками волшебства. Искры просыпающегося светила играли на мраморных колоннах.

Я лежала на земле, во внутреннем дворике Адара, но не чувствовала холода росы, только нежность. Словно задремала на шёлковом покрывале. Странное ощущение…
Справа от меня, на одном из камней, обратив безмятежный взгляд навстречу разгорающемуся над долиной восходу, сидел Келин.
- Где мы? – Второй раз за последнее время, спросила я. На всякий случай, отползая подальше. Как ни удивительно, ведьмак больше не вселял в меня боязни.
- В Её царстве. – Красивое лицо озарилось неподдельным благоговением. Он даже не соизволил посмотреть в мою сторону. - Кинжал не должен был причинить тебе вреда, Мэрджит. Но, ты предпочла всё переиграть по-своему. Истинно, ты Её дочь! И не бойся, даже захоти я тебя сейчас убить – не смог бы.
- Потому, что я… уже мертва?
Даже без его слов, это было очевидно. Окружающий мир был через чур нереален... Слишком тих. Слишком, неестественно, совершенен. Будто мы оказались внутри написанной гением картины.
- Да, как и я. Только со мной это произошло далеко не сегодня.
- Расскажешь? – Как ни в чём не бывало, я села рядом.

Пепел не падал с небес, но, как и в том сне, в этом сонном мире не было места сомнениям, как и былым разногласиям.

- Это долгая история. – Ответил он, всё также, не отрывая взгляда от зарождающегося на востоке пурпурного сияния.
- Что ты за существо?
- Всего лишь покорный исполнитель Её воли.
- Всегда ли?
- Иногда мы спорим… Признаюсь, временами мне даже удаётся немного посамовольничать… - Бледные губы изогнула коварная ухмылка.
- Мой тёмный ангел… - Усмехнулась я, скользнув взглядом по высокомерному профилю.
- Не самое плохое прозвище, что мне давали.
- Я говорила, что ты - ненормальный?
- Потому-то мы и понравились друг другу. – Наконец, он соблаговолил вернуть мне улыбку. Но, не на долго. Зоря, ослепительно вспыхнувшая над горными вершинами обогатила голубые топазы его глаз золотыми вкраплениями и снова приковала к себе. - Правда она удивительна?...
Грешный счастливец, нашедший свою истинную любовь. Мне оставалось лишь вздохнуть с лёгкой завистью.
- Фанатик.
- Упрямая ведьма.
Зрелище торжества света, всецело покорившее Келина, хоть и завораживало, но всё же оставляло равнодушной.
- Я отдала богине всю себя, без остатка. А она пожалела мне самой малой крупицы из своей сокровищницы...
- Разве она просила твоего самопожертвования? Зачем чужая душа, зачем кровавые подношения той, что сама наполняет жизнью вены каждого существа на этой земле?
Пушистое облачко сорвалось с небес и скользнуло на фальшивую траву.
Ева, парящая в лёгких, развевающихся одеждах, прижимала к груди нежного ангелочка, дремлющего у неё на руках. В этом совершенном мире голос моего светлого призрака звучал на подобии журчащего родника.
- Прости меня, сестра. – Девушка одарила меня искренней улыбкой. – Потакая своему эгоизму, я не вправе была лишать тебя счастья, что ты заслужила.
- И ты меня прости, я не должна была гневаться и противостоять тому, чтобы ты обрела свою любовь.
Чувство невероятной лёгкости населило душу, стоило нам обменяться этими простыми фразами. Именно одухотворённой лёгкости, а не мёртвой пустоты.
- И что теперь будет? – Спросила я Келина, когда мать и дитя растаяли, теперь уже навсегда обретя покой.
- А что ты сама хочешь?
- Она знает. – Сказала я, кивнув в сторону восхода.
- Тогда смотри… - Мужчина взял меня за руку, второй указывая на, играющий всеми цветами радуги, всецело поглощающий меня СВЕТ…
***
На мягком, высокогорном лугу, вокруг костра танцевали золотоволосые мужчины и женщины. Они славили свою юную, но добрую и сильную царицу. Высокие, мускулистые и смуглые; блики огня делали их кожу бронзовой, а глаза заставляли блестеть янтарём… И я стала одной из них. Каплями росы на мясистых листьях туи, рокочущей грозовой тучей, ручейком, проворно бегущим по мерцающим камешкам...

А в реках, с тех пор, стали находить совершенно особенные жемчужины. По форме, они были чуть вытянутые, как капли крови, и такого же необычного, переливающегося перламутром, багрового цвета. Сказывали, что если девушка найдёт в бурных водах такую жемчужину и вплетёт её себе в волосы, то никогда не познает предательства и станет счастлива, любимой тем, кого сама избрала…

Но, это, всего лишь одна из легенд. Не лучше и не хуже прочих. А что происходит с душами, когда они делают шаг в новую жизнь?...

Кто ведает, кроме них самих?