Дербентский коньяк

Он лежал на обочине дороги, силясь подняться, но что-то мешало ему сдвинуться с места.
Аввакум подбежал к человеку. Он видел мужчину лет сорока, в грязных от ползанья на краю проезжей части джинсах. Была  слякоть после раннего снега. Шляпа мужчины валялась в метре от него.
Даже при первом взгляде Аввакуму стало понятно, что ничего страшного с пострадавшим не произошло. Видимых ушибов не было. Одежда не изорвана и не испачкана кровью, как бывает при наезде автомашины. Вероятно, человек нездоров. Может сердце подвело.
Он нагнулся к человеку:
- Что с вами? Нужна ли скорая помощь?
- Сейчас будет нужна, вон мчится машина прямо на меня!
И человек закрыл от ужаса глаза.
Аввакум  осмотрелся. В этот тихий воскресный день движение было слабым. И уж никакого автомобиля, который мчался с угрозой врезаться в этого мужчину,  да и в самого Аввакума, не было видно.
Аввакум подхватил под мышки упавшего и вытащил его на тротуар.
Человек  полежал немного, открыл глаза и проследил взглядом так, словно мимо промчалась невидимая машина и пробормотал: 
- Вы все равно его не спасли. Наезд не причинил бы мне особого вреда. Я сейчас поднимусь.
Приподнявшись, он преобразился в бодрого  человека, более молодого, чем показалось Аввакуму  сначала - лет тридцати с гаком.
«Какой-то цирковой трюк, - подумал Аввакум. - Не иначе, - инсценировка, и нас сейчас снимает из-за угла бригада операторов телевидения».   
- Но, все-таки, позвольте вас отблагодарить, - сказал человек, - я угощу вас,    дербентским коньяком. В том угловом кафе он есть и не хуже иномарочных. А меня зовут Игорем. Игорь Васильевич. Кандидат технических наук.
Он протянул руку.
- Аввакум,  просто прохожий. И мне надо идти…
Дербентский коньяк, поданный в серебряных рюмках, был превосходным. Аввакум с удивлением посмотрел на графин с темно-янтарным питьем.
- Я же говорил, что это вещь! - улыбнулся Игорь Васильевич.
- Да. Но что произошло с вами?
- Я пострадал от наехавшей на меня машины.
- Это было до меня?
- Нет при вас.
- Налейте еще, - сказал Аввакум, - я ничего не понимаю.
-  Даже подняв мое   тело, вы не спасли его. Я получил травму, но раньше, чем налетела машина.
- Упали до этого?
- Да нет,  пострадал от машины, но, как бы заранее.
Аввакум тупо разглядывал мочку правого уха собеседника.
Тот виновато улыбнулся:
- Так уж получилось, что мы одновременно находимся  и в реальном мире, и параллельном, где…
- Что где?
Аввакум приподнялся.
- Где возможна обратная причинно-следственная связь.
- Сейчас, сейчас… – Аввакум потер виски. – Выходит сначала следствие, а после причина? Если так, то время может быть отрицательной величиной?
- Может. Но только в моем случае. Я улавливаю события, которых нет.
- Оригинально! Вас долго держали в палате вместе с Эйнштейном и Ньютоном?
- Ну вот, сразу же обвиняете в сумасшествии. Тогда почему в дурдоме нет итальянского физика Лоренцо Макконе? Он считает, что  события, уменьшающие энтропию, вполне могут происходить, однако они не оставляют о себе информации и, следовательно, неотличимы от событий, которые никогда не происходили. Таким образом, заключает Макконе, направление движения времени есть суть направление увеличения информационной энтропии.
- Вас, физиков трудно понять. Но до меня дошло одно: вы просто не должны существовать. Вы должны быть мертвы, а после воскреснуть и стать… сперматозоидом.
- Но этого не случилось. Я же перед вами. Все просто, - откашлялся новый знакомый Аввакума. И кашель был связан с поспешно принятой очередной рюмкой коньяка. - Всякое наше действие, которое представляется нам осознанным и разумным, производится именно нашим «Я», а не телесной  автоматикой, является таковым лишь в нашем восприятии. Чисто физически наше тело «осуществляет», в потенциальном плане, конечно,  сразу все действия  - и разумные и не разумные - которые ему предписывают законы квантовой физики. Например, если на меня наезжает авто, и я осознанно уклоняюсь от столкновения с ним, то это действие чисто физически существует в составе суперпозиции с другими возможными действиями, часть которых менее разумны и ведут к повреждению моего организма. Однако МОЕ СОЗНАНИЕ…
Собеседник приставил указательный палец к своей голове, словно человек, решивший застрелиться наверняка.
- Итак. МОЕ СОЗНАНИЕ чувственно воспринимает только то действие, которое представляется мне наиболее осмысленным, разумным и целесообразным. В силу же условия самосогласованности только это действие будет зафиксировано в памяти, а также в силу условия интерсубъективности – зафиксировано в восприятии и памяти других субъектов. Я думаю, это понятно даже ребенку.
Аввакум смотрел на пустой графин, удивляясь, как быстро он опустел. Сверкающий шар, крутившийся под потолком, вызывал движения на стенках графина. Казалось, что стекло графина отражало множество иных миров.
- Я открыл принцип отражения параллельных миров. – Игорь Васильевич принял горделивую осанку, словно только что объявили о присуждении ему Нобелевской премии. - Зеркалом является наш мир. Отраженный от него параллельный и несет с собой приоритет следствия. Именно этот открытый мной закон и держит все миры в равновесии. Так что к собственному  зачатию я никогда не приду. Закажем еще?
- Нет, - твердо сказал Аввакум. У меня дела. Да и обдумать сказанное вами надо одному. Но вот вопрос: как вам удается чувствовать параллельные миры?
- Только благодаря дербентскому. Правда Махмуд?
Сказав, он  посмотрел на подошедшего официанта.
Тот согласно кивнул головой и поставил перед ним еще графин.
- Хватит еще на несколько миров, - глубокомысленно сказал Махмуд и удалился с видом аксакала.
Аввакум встал и, усмехаясь, покинул кафе. Он шел домой, покачивая головой, словно находился в театре абсурда и хотел избавиться от совершенно ненужных мыслей.