История печальных странствий

Кто их не знал – старого, отставного полковника разведки, фронтовика Ивана Пантелеевича Васина и его верного друга – огромного, чёрного добермана с таким несколько странным именем Рик? Каждый день, в любую погоду прогуливались они по улице, заходя в знакомый продуктовый магазин, потом продолжали прогулку в старом тихом сквере. И так всё у них точно, да аккуратно всегда выходило – хоть часы сверяй.

А сегодня, что-то странное произошло, соседи это сразу отметили – уж не один час, как должны бы Иван Пантелеевич и Рик с прогулки вернуться, а всё никак.


* * *
Иван Пантелеевич лежал на асфальте, влажном от дождя, прошедшего накануне, пытаясь что-то выговорить, вокруг него бегал встревоженный Рик. Лишь через полтора часа, словно из неоткуда, появилась машина «Скорой Помощи».

Уже лёжа на носилках, Иван Пантелеевич показывал рукой в сторону своей собаки, пытаясь снова что-то сказать, но голос, казалось, окончательно отказался служить ему, а людям оказавшимся по близости было явно не до того – хоть бы самого Ивана Пантелеевича успеть довести до больницы. У него случился обширный инсульт. Ведь с утра ещё неважно себя чувствовал. Надо бы было дома остаться. Но это же делалось ради него, ради верного и надёжного друга, ради Рика.


* * *
Рик просидел на асфальте, тревожно поскуливая несколько минут, за тем бросился бежать – наугад, без всякой цели. Ближе к вечеру его путаные, импульсивные пути привели на железнодорожный вокзал.

Пёс вглядывался в лица пассажиров, тщетно надеясь признать хоть в ком-то из них своего хозяина, наверно и сам при этом понимая, насколько слабы подобные надежды. Он вбежал в вагон электрички. Дело в том, что там совсем недавно соорудили новые платформы, устроенные так, что поезд подходил вровень с ними и подниматься или спускаться по ступенькам при входе и выходе из вагонов стало совершенно излишним. Рик пробежал по вагонам, присматриваясь и принюхиваясь к людям. Неожиданно поезд тронулся.









* * *
Рик выбрался из под скамейки на привокзальной площади, проведя под этой скамейкой всю минувшую ночь. Над незнакомым городом, сквозь густую морось вставало грязно-серое утро нового дня, не предвещавшего ничего хорошего.


* * *
Год с небольшим миновал с тех пор, как Иван Пантелеевич вернулся домой. После скоропомощной больницы он ещё достаточно долго лечился в военном госпитале и даже побывал в санатории. Хотя, о санатории он говорить не любил, сохранив о нём самые паршивые – сказать по-правде – воспоминания. Так вот. Через год с небольшим после своего возвращения домой, Иван Пантелеевич увидел по телевизору – а смотрел он в тот момент какие-то областные новости – репортаж из города, находившегося примерно в сорока километрах оттуда, где он жил сам. В кадр попал мужчина, идущий по улице, ведя на поводке большого, чёрного добермана, в котором Иван Пантелеевич безошибочно узнал своего Рика.

На следующий день он отправился в тот город. Ивану Пантелеевичу доводилось бывать здесь прежде. Правда, то было давно – лет пятнадцать – двадцать тому назад. Да и намётанный глаз кадрового разведчика, наверное, тоже что-то значит! В общем, как бы там ни было, но отыскал Иван Пантелеевич и ту улицу, где в кадр телеоператора попал тот мужчина, что вёл на поводке Рика, и того мужчину – представьте себе! – тоже нашёл. От него узнал, что Рик прибился к нему примерно полгода назад, не зная его настоящего имени Рику дали новую кличку Уголёк – это по причине его природной черноты, - и что буквально две недели назад Рик сбежал от своих новых хозяев, чем поверг их в глубокое огорчение.

* * *
На самом деле Рик сбежал, тоскуя по своему настоящему хозяину, отправившись на его поиски, которые закончились для самого Рика трагически – во время гололёда машиной ему полностью отдавило заднюю лапу. Так и ковылял он на трёх лапах, совсем обессиленный, оказавшись в конце концов снова на вокзале, опять войдя в вагон электрички, которая вскоре тронулась с места. Так оказался Рик – ни много, ни мало – за шестьдесят километров от своего дома, на тихой окраиной улочке одного достаточно крупного города, где повсюду пахло морем – и оно там, действительно, было, где находились несколько известных едва ли не всей стране институтов, порт и мореходное училище.

Большую часть времени Рик обитал в подворотне возле маленького продуктового магазинчика, где Рика уже знали, и сердобольные продавщицы нередко что-то выносили ему. Иногда Рик ковылял на своих трёх лапах к находившемуся за несколько улиц базарчику, где тоже иногда можно было что-то себе раздобыть. Чуть дальше располагалась церковь, возле которой часто сидели люди – тоже в основном искалеченные: у кого-то не было ноги, а то и обеих ног, у кого-то не было руки, а то и обеих рук, были и те, кто и без рук, и без ног, были с обожжёнными лицами, были и такие, что от одного их вида даже у Рика сердце сжималось до спазмов. Прохожие подавали им милостыню. Нередко доставалось что-то и Рику, отыскавшему своё место в обществе этих людей. Сюда он тоже протопал дорожку. Чуть позже у Рика появился настоящий друг. Вот как это было.

* * *
Феде в тот день повезло – кто-то дал ему кулёк, в котором было аж целых пять пирожков с ливером! Горячих ещё! А тут как раз Рик оказался поблизости.

-Ну, что, псина, есть хочешь? – На, держи, - он кинул Рику половину пирожка, а потом, немного подумав, и вторую половину тоже.

Уж ему ли было не знать, что такое голод! Он и сам не помнил, сколько времени находится здесь, в этом незнакомом городе, в далеке от дома, так же как не помнил ни того, где же находится его дом, так же, как не помнил он и того, как, откуда и зачем приехал сюда, так же, как не помнил и своего имени, и вообще не помнил ничего. Только помнил больничные палаты, бинты, отвратительный запах каких-то мазей и лекарств, тело, мучительно болевшее от ожогов, боль в раздробленных суставах и костях.

Его нашли грибники. Нашли в лесу за городом. Нашли совершенно случайно. Позднее следователь, восстанавливая картину происшествия, пришёл к выводу, что был он, скорее всего, сбит машиной, после чего водитель той машины, опасаясь возможной ответственности, вместо того, чтобы оказать ему помощь, сам же привёз его, пребывавшего в бессознательном состоянии, сюда, в лес, и, облив бензином, поджёг. Но он остался жив. Правда, память потерял окончательно. Документов при нём тоже не нашли. Кстати, позднее версия следователя подтвердилась. Хотя, виновного так и не нашли. А может, и не очень-то хотели искать.

…Это ещё к нему с больницы пристало – Федя. Именно так его там прозвали. И стало это его настоящим именем. Он не возражал и не обижался – Федя, так Федя. В конце концов, должно же у человека быть хоть какое-то имя, пусть даже выдуманное.

На самом деле настоящее его имя было Алексей, и приехал он сюда из далёкого, старинного города, распложенного едва ли не на противоположном конце страны, намереваясь поступить в здешнее мореходное училище – с раннего детства бредил морем и флотской жизнью. И вот – надо же… Случилось с ним здесь именно то, о чём только что было сказано.

Вскоре после выхода из больницы – не могли ж его там держать до бесконечности – Федя, он же Алексей, помыкавшись по разным частям города, по разным его углам, закуткам и подворотням, обосновался в пустующем подвале, недалеко от того магазина, возле которого обычно обретался Рик. Со временем приспособился он помогать в магазине, став здесь кем-то вроде грузчика. Магазинному начальству даже хорошо – и грузчик есть, и зарплату ему платить не надо, только продуктами его подкармливали – и всё. Его начальство подкармливало, Рика продавщицы подкармливали, а жители близлежащих домов подкармливали их обоих, так вскоре они стали не только друзьями и соседями по подвалу, но ещё и, можно сказать, почти коллегами.

Участковый милиционер, проживавший тоже неподалёку, успевший в молодые свои годы повоевать в Афганистане, многое знавший и понимавший не понаслышке, обещал Феде своё содействие в поиске родных. Конечно, содействие посильное. На самом деле, единственное, что он реально смог сделать, так это написать на центральное телевидение, в редакцию одной достаточно популярной, выходящей к тому времени уже не первый год передачи, занимающейся поиском пропавших людей, куда, как оказалось, ещё раньше успела обратиться мать Феди, вернее – Алексея. Но ведь пока что имя Федя оставалось как бы его фактическим именем.

Федя часто помогал людям. Кому забор на даче поставит, кому тот же дачный домик подремонтирует. Одной одинокой старушке поломанную дверцу шкафа починил. Ему за это платили, иногда – едой, а иногда – и деньгами. Так прошёл ещё год.


* * *
Осеннюю грязь, успевшую основательно размазаться по асфальту, припорошил первый снег. Белой пряжей распушились ветви безлиственных деревьев и кустарников, на фоне которых вдруг показалась фигура… Ивана Пантелеевича, своей неизменной, твёрдой походкой, на которой, казалось, не сказался даже минувший инсульт, шагавшего в сторону церкви, где, как мы знаем, Рик часто находил себе пропитание. Рик узнав хозяина, узнав издалека, бросился к нему, сразу забыв обо всём остальном.

-Ах, ты, разбойник, - трепал по холке Рика Иван Пантелеевич, - и где ж ты пропадал. Я по твоей милости цистерну корвалола выпил. Ну, ладно, пойдём, пойдём.

Иван Пантелеевич вытащил из глубокого кармана тёмного драпового пальто поводок и ошейник, которым Рик ни чуточки не сопротивлялся.

Оказалось, что тот человек, у которого оказался Рик после того, как расстался со своим настоящим хозяином, случайно оказался по каким-то делам в этом городе, да и повстречал ненароком Рика возле той самой церкви. Хотел, было, снова забрать его к себе, да подумал – зачем он ему теперь трёхлапый. Зато, вернувшись домой, вспомнил, что Иван Пантелеевич оставлял ему свой телефон, просил позвонить, если он что-то узнает новое про Рика, решил, что если позвонит и скажет об увиденном, то, по крайней мере, хуже от этого не будет никому.

А ещё через месяц участковый милиционер принёс радостные известия и для Феди, заодно сообщив ему, что никакой он не Федя, а Алексей.



* * *
Алексея провожали всей округой. Даже стол накрыли в честь того, что всё так благополучно окончилось.

Через некоторое время корреспондент центрального телевидения, узнав о необычайных приключениях пса по имени Рик, обратился к Ивану Пантелеевичу с просьбой разрешить снять об этом репортаж. Иван Пантелеевич не возражал. Большую часть репортажа он всё рассказывал и рассказывал, а Рик смотрел в объектив и казалось, что он слегка улыбается.

Через несколько дней по телевидению, хотя и в совсем другой передаче рассказывали о благополучном возвращении домой Алексея после его столь неудачной попытки поступления в мореходное училище.

Увидев своего знакомого не телеэкране, Рик приподнялся, конечно, насколько мог в своём теперешнем положении, заскулил и завилял хвостом. А когда Алексей чуть раньше увидел репортаж про Рика, тоже улыбнувшись, заметил:

-Значит, псина, и ты домой вернулся. Рад за тебя, псина. Очень рад. Видно мы с тобой оба под счастливой звездой родились.
Алексей собирал бумаги необходимые для получения пенсии по инвалидности, а Иван Пантелеевич подумывал о том, как бы подкопить денег и сделать Рику протез вместо отсутствующей задней лапы – не хромать же всю жизнь его любимцу.


2009-11-21