Тишина на расстоянии

Мы ехали охотиться. Я и две мои верные подруги. Мы взяли лучшие платья и уехали на три дня в столицу нашей родины. Сменить город, сменить обстановку, окружение, воздух в конце концов. Обувь только на каблуках,  на щеках – дорогущий румянец, в глазах искры, в мозгу – куча планов и схем по соблазнению противоположного пола.
Три дня клубов, самых дорогих ресторанов и презентаций «где будут все». Благо мы имели в друзьях одного хорошего человека, который «этих всех» знал и мог достать пригласительные на любое мероприятие абсолютно безвозмездно, то есть даром. Поэтому мы могли и позволить себе три дня роскошной жизни.
Охота заключалась в том, что бы за эти три дня познакомится с наибольшим количеством парней. Всё ради того, что бы потом перетереть им кости, прийти к очередному выводу, что мужики таки сволочи. На охоте к мужчинам следовало относится пренебрежительно, а смотреть свысока. Так мы мстили, каждая  за свои обиды, а если входила в раж, то и за всех женщин этого мира. Мы ничего не боялись, потому что через три дня нас здесь уже не будет, и никакие проблемы разгребать не придется. Зато до следующей охоты мы будем вспоминать это беспробудное веселье. Хотя в душе каждая надеялась, что встретит-таки того самого принца, но все об этом молчали. Потому что мы самостоятельные и феминистически настроенные девушки.
Я планировала танцевать, пить (желательно за чужой счёт) и заниматься диким сексом (если уж дичь (мы же на охоте, значит я – охотник, он - дичь) будет миленьким  и очень хорошеньким одновременно). На охоте это позволительно.
В общем, все задачи были выполнены ещё в первый наш забег. Мы вошли в зал какого-то нового и очень популярного клуба: три сногсшибательные красотки,  от которых веяло уверенность, смелостью и дорогими духами. И от тех, кто был готов предложить нам бокал чего-нибудь непристойно дорогого, свою руки, сердце и пастель отбоя не было…
Дальше, к сожалению, я ничего рассказать не могу. Ибо не помню. Потому что всё так закружилось, завертелось, что ясно только одно – весело было, а всё остальное не имеет значение.
Утром с больной головой но с грандиозно высокой самооценкой (потому что как потом оказалось ко мне клеился какой-то там парень, но после его наглого «Детка, а может уединимся в туалете», я  попросила его отправится в туалет и быть готовым, у дичи глаза загорелись страстным огнём, потекли слюни от предвкушения и он ланью бросился в сортир. В это время я медленно допила свой коктейль и отправилась прочь из этого клуба. Вероятно в другой, что в прочем не важно, потому что несчастный сидел в том туалете ещё долго и недоумённо) пила кофе и обсуждала похождения нашей весёлой троицы. Сзади чья-то безумно красивая рука мягко положила передо мной красную розу. Я обернулась и пропала.
С фразой «Доброе утро самой красивой девушке» передо мной появился самый лучший мужчина в мире. Он был красив как бог. Хотя я в то утро вряд-ли выглядела на все сто. Всё таки мы хотели выпить кофе и привести в порядок голову, а не влюбляться сюда пришли. Он улыбался как ангел. Он был сексуален как дьявол. И пахло от него так, что я не могла надышатся.
Больше ко мне никто не приставал в столичных клубах. Два дня я танцевала только с ним.
Я уехала, но номер оставила. Это было против правил охоты. Но это, же не я его нашла. А он меня. Поэтому это уже и не охота вовсе. Да и какие к чёрту правила? Ну, номер и что? Ну, оставила. Да он наверно и не позвонит – Всё это я говорила вслух, а про себя думала: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, позвони.
Он позвонил. Позвонил, как только поезд тронулся. И завертелось. Звонки, сообщения, письма. Мы говорили. Говорили час, два, три. Обо всём подряд. Мне казалось, что я знала  о нём больше, чем о людях, с которыми общалась всю жизнь. Мои подруги, как настоящие друзья убеждали, что отношения – это очень ответственное занятие, а отношение  на расстоянии- это вообще полный Ахтунг, и советовали всё взвесить и обдумать. Я говорила, что не весы, что бы там что-то взвешивать. И что Ахтунг – это всего лишь «внимание» в переводе с немецкого, хотя звучит и внушающее. Ещё я утверждала, что отношениями не пахнет даже, и что не надо говорить, что у меня глаза блестят, это всего лишь линзы. Всё это я говорила, а под столом в руках держала мобильный, что бы не пропустить звонок. Что бы его не пропустить. 
Он приехал через неделю. С огромным букетом алых роз и бронью в театр. А потом мы гуляли всю ночь. Пили шампанское и смеялись. Он проводил меня до дома и уехал к себе в гостиницу. Он не претендовал на моё тело. Я считала это милым, злые языки назвали всё это странным.
На прощание он поцеловал меня. Под фонарём у моего подъезда. И уехал .А я ещё долго стояла закрыв за собой входную дверь. Счастливая.
Такого со мной ещё не было. Я никогда не целовалась у подъезда. Что бы потом закрыть за собой дверь, обнять огромный букет цветов и улыбаться. Обычно все просятся пошло «на чай». А он нет. Обычно я не гуляю по ночному городу, взявшись за руки. Господи. Какое же это простое счастье!
Я ездила к нему. Он приезжал ко мне. Неделю мы говорили. На выходных сидели друг напротив друга и держались за руки. Что бы знать, что это не мираж, что всё на самом деле – что мы рядом. Я полюбила поезда к «нему» и возненавидела поезда «от него». Мысль о возможном отсутствии биллетов в кассе стала моим ночным кошмаром. Я влюбилась. По самые уши, которые почему-то так ему нравились. Самые обычные уши, вроде.
Да это было безумно сложно. Мои верные друзья, как обычно, оказались правы. Когда ты стоишь на вокзале что бы ехать домой, или провожаешь его, тебе хочется только одного. Бросится под поезд. Потому что тогда поезд не тронется и ты ещё чуть чуть побудишь с ним. Но ты не бросаешься, и он уезжает. А ты разворачиваешься, горло сдавливает невидимая рука, по щекам уже сами собой текут слёзы. И в голове только одна мысль «зачем мне это всё. Это очень больно. Я больше так не смогу. Хватит. Точка. Финал. Не надо мне такого счастья…». Но тут в кармане вибрирует телефон. Он присылает смс. Он пишет смс, потому что говорить то не может, потому что такая же рука сживает и его горло. И ты снова готова ждать.
От выходных до выходных. Это была любовь с телефонной трубкой. Любовь которая состояла из разговоров, интернет-писем и долгих часов в поезде. А любовь – это когда хорошо вдвоём молчать. И нам было хорошо. Просто молчать по телефону неудобно. Тишина телефонной трубки это не та тишина которую можно любить.

Я приезжала сказать прощай три раза. Я хотела поставить точку там, где всё началось. Закольцевать время, что бы любовь была бесконечной, но уже не со мной.
Когда я приехала в первый раз, то увидела его и не смогла.
Когда я приехала во второй раз, то объявили карантин. В мире буйствует грипп. Зима и все в опасности. Карантин. Школы позакрывать, маски понадевать, миграцию людей из города в город запретить. Все в шоке, школьники радуются, прячут подальше учебники достают санки. Бог и президент сделали, так что мне стало некуда от него деется. Я заперта в огромном его городе. Кто-то наверху связал меня с ним. Значит это судьба. Играть с судьбой не стоит, особенно, когда и не хочется.
В третий раз я приехала и сказала, что больше так не могу. Сказала что устала. Что замучалась. Он поцеловал меня в лоб и отвёз на вокзал. Всё. Наступила тишина.