На Фронт!

Мужчина лет тридцати, со светлыми волосами не по годам затронутыми сединой, сидел на одном из первых сидений рейсового автобуса и за время всей поездки искоса поглядывал на собрашихся. Он был одет в чёрное матерчатое пальто военного образца из под которого выглядывал строгий костюм, чёрные брюки с выглаженными складками и вычещенные едва ли не до зеркального блеска кожанные туфли на ногах. Его бледное лицо со впалыми щеками казалось бы совершенно невзрачным, если необычайная твёрдость в его выражении, мужественный подбородок и полный железной воли свинцовый взгляд глаз. Когда он входил в автобус, было также заметно нечто странное в его походке. Идеально прямая спина и размеренные шаги, словно бы он маршировал в строю, а не шёл по запачканному дорожной грязью и слякотью полу общественного транспорта. Выглядело будто бы он витал где-то в своих мыслях, его взгляд смотрел куда-то внутрь, но при этом его не покидало полное внимание к внешнему миру, и когда автобус вдруг резко затормозил - он даже не пошатнулся, хотя некоторые пасажиры даже свалились от неожиданности. Когда он сидел спиной к движению, то время от времени бросал какие-то странные взгляды на людей напротив него. Глаза метались из стороны в сторону так, что можно было подумать, что он страдает неким психическим недугом, но его внушительный внешний вид не позволял всерьёз допустить подобной мысли. Судя по всему, его волновало нечто серьёзное и он собирался решится на какой-то поступок, столь важный, что он должен был полностью собраться, чтобы его совершить. Он оглядывал окружающих, незаметно для них, словно бы оценивал и прикидывал про себя, какова будет их реакция на те или иные действия. Но от меня не укрылась эта странность в поведении и я стал со своего места поглядывать за этим человеком, ожидая, что же он всё-таки запланировал. Наконец, он поднялся на возвышение того седенья, на котором до этого сидел, и тем самым уже обратив на себя внимание молвил - "Мы все сейчас совершенно спокойно едем на автобусе в тёплый будничный солнечный день по каким-то праздным делам. Еду, воду удобство уютных жилищь и безопасность мы воспринимаем как нечто неотъемлемое от жизни. А мой старый товарищ сейчас лежит обезглавленный взрывом снаряда и каждодневно гибнут молодые парни, являющиеся ещё скорее мальчишками, нежели мужчинами " Его голос был как сталь. Слова чёткие и размеренные, но при этом полные сдерживаемых чувств. "Где это такое происходит?" - спросил тщедушный паренёк лет шестнадцати в роговых очках с толстыми линзами и тутже покраснел от того, что все взгляды на какую-то секунду устремились в его сторону. Мужчина в чёрном пальто, стоявший всё это время по стойки смирно, словно бы ждал лишь этого вопроса и тутже выдал в ответ новый монолог -
"Это молодое поколение! Оно даже не знает героев второй мировой (*всеобщий одобрительный шёпот) неудивительно, что оно не интересуется ничем, что происходит вне их устоявшегося рутинного быта - школы, клубов и отношений со сверстниками. Я уверен, что большинство из здесь присутствующих в курсе о том, что наша страна отправила военные миротворческие силы состоящие исключительно из добровольцев в далёкую островную провинцую Чань-Чунь, для защиты её мирных жителей от вторженцев. Там наши азиатские соотечественники каждый миг существуют в страхе военного терора! Среди гористой местности этого острова расположен древний портал в паралельный мир из которого постоянно выходят его обитатели. Они выглядят полностью как люди, только у них бледная кожа с лёгким оттенкам синевы и волосы абсолютно белого цвета, словно у альбиносов. Где именно этот портал находится никто не знает и по легендам местных жителей он и вовсе не имеет постоянного места, а случайным образом открывается в стенах священных скал, обходящих почти весь периметр острова. Они вооруженны до зубов оружиями напоминающими наши автоматы калашникова, пистолеты и даже гранаты. Только их оружия каких-то неизвесных марок и производятся из металических сплавов, состав которых учёные никак не могут определить. Они проводят жестокие расправы над мирным населением, насилуют женщин и убивают детей. После этого отделяют их головы от туловищ берут их как трофеи и убегают обратно к порталам. Этот трусливый жалкий народец ведёт лишь партизанскую войну и стараются как можно меньше вступать в открытые столкновения с вооружёнными армейскими частями. Метод их борьбы это трусливые засады, снайперский огонь, минные поля и геноцид мирных граждан. Всего неделю назад они пряча свои крысиные морды за горные утёсы, обстреляли едящий по дороге военный конвой, в результате чего погибло двадцать семь молодых парней и командующий конвоем старший сержант, примерных семьянин, ласковый добрый муж, кормилец семерых детей, и мой друг детства Фёдор Иванович Карапецев! Он до последнего вздоха был верен своей семье, своему отечеству и понятию чести. Он и все эти молодые парни, погибшие в результате этой трусливой атаки - не побоялись рискуя своими жизнями отправится в далёкий края для защиты невинных людей от жестоких бесчеловечных вторженцев. И я спрашиваю вас, почему эти нелюди, которые творят невообразимые бесчинства сразу же начали отступать, как только оставшиеся в живых бойцы конвоя заняв огневые позиции под прикрытием БТР начали поливать стальным штормам их укрытия? (*не дожидаясь какого-либо ответа) Потому что они боятся настоящих мужчин, не жалеющих себя воимя человечности и ради защиты слабых! Именно такими бравыми мужчина и их верными жёнами дожидающимися их с войн, всегда славился наш народ! Они прекратили биения двадцати восьми горячих сердец и при первом же риске наказания трусливо убежали обратно. Но я надеюсь, что никто из нас их не забудет и будет помнить. Это всё, что я хотел сказать. Спасибо за ваше внимание" На этом он неспешно спустился со своей импровизированной трибуны и сел на прежде занимаемое место с печальным выражением лица..
Надо сказать, что его небольшое повествование никого не оставило равнодушным. Рассказ об ужасах в далёкой азиатской провинции Чань-Чунь в спокойный летний день был как гром среди ясного неба. А известие о том, что двадцать семь молодых парней остались лежать на далёком поле сражения, а их матери потеряли сыновей вызывало праведный гнев. Они больше никогда не вернутся в родные города, не приласкают любимых девушек и не порадуются чистоте лазурного неба. Их матери проведут старость с грустью разглядывая старые фотографии невернувшихся с войны сыновей, которые остались для них детьми до самого последнего момента. А чудовища, трусливо ударившие из укрытия унёсшие жизни этих солдат - остались живы, и смерть ребят осталась неотомщённой. И каждый день многие храбрые юнцы продолжают своими телами прикрывать мирное население, в любой момент рискуя быть убитыми жестокими ненормальными вторженцами, которые до сих пор не получают должного наказания за свои преступления. Наверное для этих уродов люди как мясо на рынке, которое можно бесчувственно резать ножом! До этого дня, я ничего не слышал о зверствах, творимых в далёкой провинции Чань-Чунь (честно говоря, к моему стыду я даже не знал о существовании таковой), но после этого рассказа моё сердце учащённо забилось, переполняемое злобой. Похоже не меня одного это задело за живое. Одновременно с убыстрением темпа моего сердца рос и гул в автобусе. И когда крепкий молодой человек лет двадцати громким голосом спросил, как можно записаться добровольцем на этот фронт, то он пожалуй озвучил вопрос, который хотела задать вся мужская половина автобуса. Седой мужчина, заметно поникший после своего обращения, вновь оживился и поднявшись на трибуну (сиденье) произнёс - " На одном из приёмных пунктов, разумеется. Тамже, можно сделать пожертвования ведение миротворческой мисии в Чань-Чунь так как она проводится всецело на частные пожертвования, из-за низкого финансирования этого предприятия государством. Если здесь присутствуют желающие отправится на фронт и отомстить за наших парней, то пусть они поднимуться со своих мест и я незамедлительно отведу до ближайшего приёмного пункта, где вызовусь добровольцем и я сам, Олег Владимирович Тротский. После этих слов поднялась большая половина автобуса (и разумеется я в их числе) даже одна девушка. Чей-то голос из толпы сказал, чтобы она села т.к. в военные силы не могут принимать представительниц женского пола, но мужчина в чёрном пальто тутже заверил, что в порядке исключения на эту миротворческую кампанию принимают и дам, тем более, что им не обязательно держать в руках оружее, они также могут ухаживать за раненными в военных госпиталях. После этого поднялась и большая часть второй половины автобуса.
По чрезвычайному требованию мужчины в чёрном пальто, автобус был незамедлительно остановлен и все желающие записаться добровольцами тутже вышли на улицу. Остальные проследовали за ними из интереса видеть дальнейшее развитие событий. Далее автобус поехал уже пустой. Мы шли под солнечным улицам, под предводительством харизматичного незнакомца, который от неспособности быть безразличным, обратился к нам с речью, чтобы поведать о бесчинствах творящихся на окраине нашей страны. Приёмный пункт находился всего в нескольких минутах ходьбы и представлял из себя лишь несколько военных палаток, разбитых на траве парка. Имена и фамилии желающих отправится на фронт записывали в специальные бланки. После чего каждый из них ставил роспись и становился во вторую очередь, где их брили на лысо и выдавали военную форму. После этого добровольцы имели сутки на сборы личных вещей, но некоторые из имевших с собой паспорт предпочли неземедлительно сесть в военный фургон и без всякого багажа тутже отправится на фронт (я был из их числа). Привёдший нас мужчина, расставшись со своими седыми волосами, гордо расхаживал туда сюда в ожидании отправки военного фургона. Я стоял в очереди на выдачу формы и обривание. Передо мной какраз брили молодую особу, что поднялась со своего места даже до того, как было объявлено, что девушки тоже могут записаться. Она молча стояла, даже не следя взглядом как её шикарные пышные локоны падали вниз на асфальт от лезвий механической бритвы. Её смелая одежда намекала на разгульный образ жизни, но кем бы она не была ранее, теперь она выбрала совершенно другой образ жизни, как и стоявшие за моей спиной люди самых разных возрастов и обликов. Те кому возраст или какие-то личные обстоятельства не позволяли присоедениться к военным, сделали щедрые пожертвования на провидения кампании. Один плотного телосложения пожилой мужчина даже сделал длительное пожертвование в виде восмидесяти процентов от его зарплаты. Несколько пенсионерок, которым скорее всего даже не всегда хватало на еду, пожертвовали по пятьдясят процентов своих пенсий.  Мы все не смогли остаться равнодушными. Я с нетерпением переминался с ноги на ногу, уже представляя как справидливое возмездие пуль моего АК-47 будет косить синекожих ублюдков насилующих женщин и убивающих детей...

Я погиб от пулемётной очереди, когда наша рота пыталась взять хорошо укреплённый бункер на вершине "кровавой горы" (но перед этим унёс немало жизней этих уродов и имел несколько наград). Лёжа в грязи и истекая кровью (из всех ранений и даже рта) я в предсмертной агонии лицезрел вывернутый кишечник молодой особы, что стояла в очереди перодо мной. Она плакала, отчаянно пытаясь завернуть его назад, но это выходило крайне плохо. Я знал, что если ей повезёт, то в госпитале её ещё смогут спасти и быть может она даже сможет вновь принять участие в военных действиях, когда поправится. По нашим телам скалясь пробежал в сторону бункера тот самый мужчина, что отвёл нас в приёмный пункт. Несмотря на плотный пулемётный огонь, он чудом смог добраться до бункера и метнуть внутрь бойницы напалмовую гранату, превратив его помещение в настоящее пекло и тем самым спас жизни многих наших солдат. В тот день была наконец уничтоженна укреплённая позиция вторженцев "кровавая гора", находящаяся в промежутке между мирами постоянно покрытом густым туманом ...