Глава 12 Начало. Когда всё начало быть

                Глава 12 « Начало. Когда всё начало быть»



Ульхет Сан Фирт еще раз широко зевнул и заурчал подле наших ног, а отец начал свое повествование:
—  Я тогда был почти ребенок  и многого не знал. Я жил в прекраснейшем из миров, который назывался  Дея. Я жил в нём  со своими родителями и друзьями, мне предстояло много чего узнать и много пройти, чтобы стать достойным сыном своих родителей.
 Но в наш мир вторглись  Арги. Тогда мы ничего не знали о них, и были не готовы  к противостоянию. Наш мир не был воинственным. Это был мир полный любви и благодати, самый красивый из миров. И вот, Арги вторглись и разрушили Дею. Они уничтожил всех.
— Как всех? — Испугалась я. — Но ты же жив!
Отец улыбнулся:
 — Когда я учился в школе, нам рассказывали о разных мирах. Мы  многое знали: как и когда они возникали, что представляли собой, мы знали сущности этих миров, сущности представителей этих миров. Но мы ничего не знали о мире Аргов,  и были не готовы к его вторжению. Они проникли в наш мир и уничтожили всё живое. Уничтожили всех, кроме меня и двоих моих друзей.
Отец замолчал, вспоминая события тех времен, а потом продолжил:
— Я тогда учился в школе. И вот, Меня и двоих моих друзей, Альба и Деяну, отправили на исследование мира Эльт в чертог Коркоа. И в то время, когда наш мир погиб от вторжения Аргов, мы были в мире Эльт, поэтому мы и остались в живых.
Когда нам нужно было возвращаться, то мы не смогли сделать этого. Звёздные врата, связывающие Дею и Эльт, были разрушены. Об этих вратах ты, наверное, уже слышала  и знаешь принцип их существования?
— Конечно, я уже знаю о вратах, связывающих другие миры. — Ответила я и ткнула Ульхета ногой. Он тут же подскочил и начал спросонья бормотать, что они-с ходят, бродят по разным мирам, по разным временам, всё знают, всё видели, и обо всем прекрасно осведомлены.
—  Так вот, нам нужно было выбраться оттуда. Но мы не знали, как это сделать.  Мы попытались построить новые врата. Это заняло достаточно много времени и сил. Однако мы смогли их построить — и это была наша первая победа. Но когда они были готовы — мы втроем, совершенно случайно, из-за допущенной ошибки в расчетах, попали  в другой мир, о котором тоже ничего не знали. Мир был  очень и очень странным.
Мир холодного огня — так мы его назвали.
Неизвестные существа населяли тот мир, существа у которых, практически полностью, отсутствовало Сознание. Они были живые, сущность их была – огонь холодный, но с их Сознанием что-то было не так. Мы долго пробыли в том мире, и много чего узнали о нём. Один из жителей того мира рассказал мне, что мир называется Анг, и все, населяющие этот мир, называются Ангами. Имён у них не было.  Это были прекрасные исполнители. Они выполняли какую-то миссию, о которой сами не знали. Кто стоит за всем этим, они тоже не знали, они ничего не знали, кроме того, что им дозволено было знать…
Я тогда подумал, что их лишили сознания обезличив. Ведь, когда у тебя нет собственного имени, нет собственной индивидуальности — ты не можешь себя осознать, как живую сущность.
Как-то я плыл по  реке в своей лодке, и встретил одного из обитателей Анга. Он был чем-то напуган. Я посадил его в свою лодку и сказал:
— Не бойся меня. Я — Эль, как зовут тебя?
Он мне отвечает:
— Ангэль.
Я опять спрашиваю:
— Тебя зовут Ангэль?
— Нет. — Говорит он. — Я не Ангэль. У меня нет имени, Эль. Я – Анг, Эль.
И тогда я понял, что это всех их называют Ангами. Но, если у кого-то есть имя, то нужно обращаться к нему только по имени. Потому что имя для них было настолько драгоценно, что, обезличенные, они не могли себе позволить не произносить имени того, у кого оно есть. Вот он постоянно и твердил, что он Анг, Эль. Обращаясь ко мне по имени,  он подчеркивал отсутствие своего имени.
Мне было жаль его. Хотелось ему как-то помочь. Хотелось что-то сделать для него.
И первое, что я создал в том мире — это было имя.
Я создал имя этому ангу – Мих, что означало — верный. Но он стал звать себя Мих-а-Эль, что означало — Верный Элю.
Мы тогда многим из Ангов создали имена.
Это может сейчас прозвучать странно, но тогда я не был совершенным Творцом. Я был еще наполовину ребенок и много не знал. Не знал, как влияют отдельные звуки имени на сущность Ангов. Я даже не знал, что сущность  их можно изменять. Но это было и к лучшему — на всё есть свое время.
Так вот, один из Ангов стал мне другом. Да и я очень привязался к нему, и полюбил. Я много ему рассказывал о том, чему научился в школе, чему меня научил мой отец, что я сам постиг, за время своего существования…
Я создал ему, как мне тогда казалось, очень красивое имя. Красивое, сильное, с глубоким тайным смыслом имя.
Я видел, как меняется его сущность, как он возрастает в своем имени. Но тогда я даже предположить не мог, к чему это может привести. Но я был рад за него.
Мы пробыли долгое время в мире Ангов.
Альб, Дэяна и я, пытались построить звёздные врата между нашим миром и миром Ангов, чтобы вернуться обратно на Дею. Мы были лучшие ученики в школе и, как мне тогда казалось, мы много знали и умели.
И вот, наконец, нам удалось построить звёздные врата, связывающие мир Ангов с другими мирами.
 В назначенный час  мы собрались перед вратами. Я назначил Мих-а-Эля  смотреть за выходом и входом из этих врат, и показал ему знак, какой он должен увидеть, чтобы вновь открыть врата. Я был полностью уверен в нем, и спокоен за мир, который мы оставляли.
Перед тем, как закрыть звёздные врата, Мих-а-Эль  сунул мне в руку свёрток, и прошептал тихонечко на ухо, чтобы я его прочитал один, без кого бы то ни было. Потом он взмахнул своим мечом и крикнул, так громко, что поднялся вокруг настоящий ураган:
— Звёздные врата откроются в этот мир только для тебя, Эль! Какие бы знаки мне не чертили!
Врата закрылись, а наша лодка плыла навстречу другим мирам.
В лодке нас было четверо: Альб, Дэяна, я, и мой новый друг — Анг.
— А почему ты не говоришь, как его звали? — Мне было интересно: отец, ведь, так и не назвал имени, которое он создал для Анга.
— Потому что, этого имени больше нет. — Ответил отец. — Я не могу его произносить. Если я проговорю его, то оно снова начнет существовать и усиливаться. Я же тебе говорил, что имя дал очень сильное. Я – Творец, а все, что исходит из моих уст, имеет жизненную силу.
— Ты Творец? — Мое дыхание перехватило. — Ты хочешь сказать, что Творец всего-всего–превсего?
— Да. Я – Творец. Видишь, пришло время, и ты узнала об этом. — Улыбнулся отец.
— Ничего себе! — Восхищенно проговорила я, еще полностью не осознавая, весь смысл, сказанного отцом.
— Я – Творец. И именно  поэтому я не могу произносить его имени. — Повторил мой отец, и, продолжил свой рассказ, как будто сообщил мне не Вселенскую тайну, а что-то сказал обыденное и простое, на чем, даже, не стоит заострять внимания:
— Так вот, нас было четверо. А лодка наша была не настолько велика, чтобы я мог уединиться и прочитать свиток, оставленный мне Мих-а-Элем. Поэтому я его припрятал до того времени, когда все будут отдыхать, а мне придется самому управлять лодкой. Но этого всё не происходило: я никак не мог остаться один.
А когда мы попали в наш чертог на Дею, то увидели, что Дея разрушена, и нет ничего живого на ней. Паника и ужас охватили нас: мы не знали, как дальше жить, куда нам идти и что делать.
В нашей разрушенной школе мы нашли несколько уцелевших книг и надпись, что мир уничтожен Аргом.
Мы не могли оставаться дальше на Дее, поэтому, мы решили найти мир, где смогли бы жить и создать новую Дею.
Мы вновь сели в нашу лодку и поплыли искать мир, пригодный для жизни.
Путешествуя по разным мирам,  всё чаще я задумывался о том, что миры пусты и нет в них жизни. Осколки войн и сражений, холод, пронизывающий холод и тьма — это всё, что осталось от миров.
 Мы побывали в разных чертогах, и ни один из них не отозвался жизнью. Вернее жизнь-то там была, но не было Сознания в этой жизни, не было разума и силы к противостоянию.
 И вот, в одном из чертогов, мы обнаружили планету с признаками Сознания. Это была потрясающая находка!
Эта была самая настоящая живая планета! Великолепная живая земля! А главное — у неё было Сознание!
Мы высадились на этой планете. Я долго бродил по ней, и всё больше и больше убеждался в том, что она живая и обладает Сознанием. Я тогда  вспомнил про Арга, который уничтожил мир, в котором я жил, мир моих предков, моих друзей, мой мир. И тогда я решил заново воссоздать мир, подобный Дее. Кроме того, я решил создать армию, по уничтожению Арга, чтобы никто больше не смог разрушать миры, и нести холод и мрак.
Вчетвером мы принялись за работу. Мы трое творили, а  Анг нам помогал. Мы, по памяти своей, пытались воссоздать тот мир, в котором мы жили, и населить его птицами, рыбами, животными, чтобы всё было в точности так же, как и на Дее.
Мы творили, мы, наконец-то, увидели своё настоящее предназначение, мы осознали, что мы Творцы.
Прошло очень много времени, прежде, чем мы смогли создать мир подобный Дее. За это время, мы сами возмужали, выросли, и стали одним целым в нашем едином деле.
А потом я понял, что этого мало. Должен быть на этой земле еще кто-то, кроме нас и населявших животных, чтобы защитить этот мир от Арга…
Тогда я решил сотворить  существо, которое будет охранять этот мир, до тех пор, пока мы не уничтожим Арга.
Я созвал своих друзей и поделился с ними моей идеей. Сначала они это не восприняли  серьёзно, но потом всё больше и больше увлекались этой идеей. Мы мало знали, мало умели, но мы были Творцы, лучшие ученики школы, а это значило, что мы могли творить, мы могли попробовать это сделать. Тем более что мир был очень похож на нашу Дею, а ведь, мы сами его сотворили. Мы решили Существо сделать отличным от животных и других существ, виденных нами.
«А поскольку эта планета стала похожей на Дею, то и существо должно быть подобное творцам, то есть нам». — Решили мы.
— Знаешь, Го, во всей вселенной есть только одно существо, подобное нам — это Гоарк. Я дал ему такое имя, потому что оно означало — непобедимый Аргом.
— Гоарк? — я снова ткнула в Ульхета ногой. — Ульхет, слышишь? Это гоарки были, а ты говорил, что жрецы!
Ульхет протяжно зевнул и выгнул спину:
— Жрецы, гоарки! Какая разница, нам неповторимому и непревзойденному Ульхету Сан Фирту Неотразимому? Тут вообще такая путаница, что и гоарк может быть жрецом, и жрец гоарком, пойди и разберись в сложносплетениях, посыпанной пеплом, истории.
— В общем, — продолжил отец. —  Земля обладала сознанием, и из этой земли мы втроем вылепили Гоарка.
Анг всегда был рядом с нами, он не мог творить, потому что не был Творцом, но он наблюдал за нашими действиями, а мы подробно объясняли ему весь процесс создания. Когда Гоарк был сотворён, мы втроем вдохнули в него жизнь, то есть дали поток информации и знаний для его сознания. Сознание откликнулось на информацию, и Гоарк ожил.
Он стал говорить с нами, расспрашивать, интересоваться всем, что он видел. Мы показывали ему землю, которую создали. И тогда я произнес, что основная задача Гоарка — это охранять мир от вторжения Арга.
 И вот я увидел, как Анг стал грустным и понурым. Я спросил его тогда, почему это он, вдруг, загрустил. И он ответил мне, что он совсем один, и нет с ним рядом никого другого, такого же Анга, как и он. Ему не с кем разделить мысли, радость или печаль. Я очень удивился и сказал, что у него есть мы, и он прекрасно может со всеми своими мыслями и чувствами делиться с нами. Но он возразил:
— Вы Творцы, вас трое. И тебе не понять, что такое быть одному.
 Мои попытки развеселить его, оказались тщетными — он ушел от меня.
Потом я сказал своим друзьям, что, возможно, и Гоарку будет иногда грустно в своем одиночестве, как Ангу. Мы подумали и решили, что нужно создать для него друга, чтобы они могли обмениваться информацией, чувствами, эмоциями, своими переживаниями, мыслями, и на потоке постоянного обмена они будут расти и развиваться, как возрастаем и развиваемся мы.
Сознание не должно быть в перманентном состоянии, оно должно изменяться и постоянно обновляться. И мы решили создать подругу для Гоарка. Ту, с которой он познает единство. Ту, к которой его будет тянуть, как к магниту. Ту, без которой он не сможет существовать. Полную его противоположность, но и его дополнение, плоть от плоти его, кость от кости его. Как две половины одного плода, они не смогут, друг без друга, ощущать целостность их союза.
Мы назвали её Гиной, говоря: «Она разделит с тобой твою радость и печаль».
Гина была необычайно красива.
Когда мы должны были вдохнуть  в неё Дух жизнь, к нам подбежал Анг, и тоже вдохнул в неё…
Я очень удивился этому действию, и спросил, что это он сделал. А он опять погрустнел и сказал, что раз нет рядом с ним другого Анга, то он попытался почувствовать себя Творцом… 
К моему сожалению, я не обратил внимания на его слова.
Потом мы привели  Гину к Гоарку, и он восхитился ей. Разглядывая Гину Гоарк потерял дар речи и лишь, по его восхищенному взгляду и сиянию глаз, мы поняли, что она очень ему понравилась.
На следующий день мы решили  ничего не создавать, а просто отдыхать и общаться с ними. Это было прекрасное время. Мы показывали Гоарку и Гине разные интересные вещи, которые для них были сродни чему-то необъяснимому. Мы смеялись над тем, что, обычные и понятные вещи для нас, были совершенно удивительными и непонятными для них.
Дэяна обучала  Гину танцам и песням. И Гина посвящала Гоарку все свои песни:
—  Возлюбленный мой бел и румян. — Пела Гина. —  Лучше десяти тысяч других. Голова его — чистое золото, кудри его волнистые, черные, как ворон. Глаза его — как голуби при потоках вод…
— Купающиеся в молоке, сидящие в довольстве… — перебила я песнь отца. — Что-то знакомое. Ульхет, ты случайно не знаешь, откуда мне известна сия песнь? — Я потеребила Ульхета за ухо. Но кот упорно изображал сон, и не реагировал никак на мои слова и вопросы. Это так позабавило моего отца, что он громко рассмеялся и, потянув Ульхета за ус, пропел:
— Уста его сладость, и весь он — любезность. Вот кто возлюбленный мой, вот кто друг мой.
Мы еще немного посмеялись с отцом, а потом он продолжил свой интереснейший рассказ:
— И вот, как-то  я остался один. Все были заняты своими делами, а я вспомнил про свёрток, который сунул мне Мих-а-Эль. Я достал его и развернул — это была пластина, которая раскрывалась веером. На ней были начертаны кое-какие слова  на языке, которого я не знал. И снизу пластины было нацарапано рукою Мих-а-Эля:
— Если прочтешь, то узнаешь Арга!
Я очень удивился написанному тексту. И всё сидел и сидел над этим веером. Я разглядывал его строение, как написаны буквы: они мне что-то напоминали...
А потом понял,  как его можно прочитать. Если  разобрать и перевернуть каждое звено, то получаются  буквы, которые я знаю. Это был язык  Деи, мира творцов, только перевёрнутый.
Я разобрал этот веер, сложил каждое звено так, чтобы получился снова веер, и прочитал надпись:
                Арг выше Анга, но ниже Творца.
                Арг – воитель.
                Арг может принимать вид любой поглощенной сущности, кроме Творца.
                Сила в Арге поддерживается только поглощением сущностей других
                Миров.
                Убить Арга  может только Творец. Зная имя, Арг  может убить Творца.
               
«Убить Арга может только Творец. Зная имя Творца,  Арг может его убить!» — Это единственное, что занимало мои мысли. И я прекрасно понимал, что Арг это тоже знает.
Я брел к месту, где мы остановились с друзьями, и размышлял над прочитанным…
Тогда я и понял, как Арг уничтожил наш мир: он знал имена всех живущих на Дее. Он знал о нашем мире всё. Он умеет воплощаться в другую сущность, и умеет менять облик, принимая вид того, кого поглотил. Только образ Творца он не может принять. А все остальное ему под силу. Даже вид Анга …вид Анга… Стоп!
Я понял.
Я прокрутил всё, что со мной произошло, и понял, что мой друг Анг — это, на самом деле, Арг. Арг, который просто поглотил какого-то Анга,  и принял его облик.
Тут я вспомнил про сильное имя, которое  дал ему. И про то, как он вырос в имени своем, и как поменялась его сущность. Я понял, что мы в опасности, потому что он знал наши имена!
Он ждал удобного момента, чтобы нас уничтожить. И тогда я решил изменить нам имена, чтобы он не смог поглотить наши сущности. Я начал творить себе новое имя, и очень спешил, потому, как боялся опоздать. Потом — имя для Дэяны. Я стал создавать имя для Дэяны, но оно не хотело прилепляться, и мне стоило огромного труда изменить его…
А для Альба я  уже не смог создать имени. Это значило, что Арг поглотил сущности моих друзей. Он поглотил сущность Дэяны, но не смог убить её, а вот Альба он уничтожил…
Я уже не шёл, я мчался, летел к месту, где должны были быть мои друзья.
Но всё-таки я опоздал! Они, вместе с Аргом, сотворили несколько существ, подобных Гоарку и Гине, и вдохнули в них жизнь.
Два Творца и Арг. Их было трое — достаточно для того, чтобы дать жизнь, и слишком мало для того, чтобы направить поток сознания.  Третий не был Творцом, он был, всего лишь, имитатором и поглотителем сущностей.
— Остановись, Арг, я узнал тебя!  — Крикнул я ему.
 Тогда он повернулся ко мне, и сказал:
— Ты проиграл, Эль. Вы хоть и были творцами, но слишком беспечными и наивными. Наступает новая эра. Эра правления Арга. Я — всемогущ! — Он захохотал и принял вид Гоарка.
— Ты никогда не станешь всемогущим! Ты же Арг, ты не умеешь творить. И ты не уничтожил меня и Дэяну! — Моё сердце полыхало гневом, глаза застилал туман. Я осознавал, что одному мне будет очень сложно противостоять ему и его новому миру, который создавали мы все вместе, и о котором он теперь знает всё.
— Это я не умею творить? Посмотри! — Он подвел Гину ко мне. — Смотри, Эль. У неё будет ребенок. Ха-ха-ха! Наполовину Арг, наполовину существо, подобное Творцу! И какая половина победит в нём — тебе неизвестно, глупый и самонадеянный Эль.
— Но это неизвестно и тебе. — Проговорил я, размышляя о том, как же я мог так ошибиться, и не распознать изначально, что это не Анг.
Я дал Аргу  такую силу, что противостоять ей сможет только Творец.  Я научил его всему, что знал сам. Я поведал ему столько тайн, что теперь он будет всем этим пользоваться, и совсем не для того, чтобы создавать, а, всего лишь, для того, чтобы разрушать и уничтожать.
Арг продолжал смеяться и сказал мне:
— Мне, вообще, повезло, что я наткнулся на таких глупых творцов, как вы! Ой-ей-ей, совсем забыл! Ты еще не видел Дэяны! — Он вновь захохотал.
Я оглянулся и увидел Дэяну. Глаза её были потухшими, и она ничего не видела перед собой. Е ё сущность была поглощена Аргом, она стала его рабой. Она ждала ребенка, так же как и Гина .
 Моё сердце наполнилось гневом, и тогда я свернул пространство вокруг этого мира. Вся сила и энергия оказались внутри мира, в свернутом пространстве, выхода из которого не было.
— Будь ты проклят, Арг! У тебя нет больше имени, ты остаешься здесь, в этом мире, навсегда. Ты будешь навечно привязан к нему, и не сможешь вырваться отсюда никогда! Ты никогда не сможешь продолжить своего рода! Я создам тебе новое имя — имя Люц, которое будет означать «Проигравший». Ты теперь всегда будешь в проигрыше, Люц. Ты раб! Ты никогда не сможешь победить.
Арг хмыкнул и сказал:
— Никогда не говори никогда, глупый и наивный, Творец.
Я покинул тот мир, закрыв звёздные врата.
Вот так я потерял своих друзей, и своё создание —  живую планету, Гоарка и Гину.
Я ещё долго скитался по другим мирам, но везде видел разрушение и  мрак. Ни в одном из миров, я не обнаружил больше Сознания.
Так я и остался единственным Творцом во всей разрушенной вселенной.
Осознав всю трагичность моего положения, я создал себе имя воина, и с этим именем вернулся в мир холодного огня, где жили Анги.
 Мих-а-Эль открыл для меня врата, и я рассказал ему  всё, что произошло со мной и моими друзьями за это время.
Собрав воинство из Ангов, которым я сотворил имена,  мы пошли войной на мир Аргов. Война была страшная и длинная, но мы истребили всех Аргов. Всех, кроме Люца, находившегося  в свёрнутом Мире.
А потом я понял, что, в-принципе, ничего не изменилось. У Люца есть Мир, единственный из миров, где есть Сознание. Он подчинил  Гоарка, он создал и существо с сущностью Арга. И пройдет совсем немного времени, как Люц сможет  превратить гоарков в своих рабов, и полностью подчинить себе Сознание того мира. Мне нужно было идти туда и освобождать их. Тем более, что Дэяна была там, и у неё родится ребенок наполовину Творец, и наполовину Арг.
Я очень долго работал над тем, чтобы открыть доступ к тому миру. Нужно было, чтобы Люц не мог им воспользоваться ни при каких условиях, и чтобы он не смог узнать ничего о нём.  Мне нужно было проникнуть в тот мир так, чтобы Люц ничего не знал об этом.
Мих-а-Эль  предложил просто уничтожить  тот мир. Но я не мог этого сделать. Ведь, если бы я уничтожил мир, я бы уничтожил тогда и всех живущих в том мире, потому что Люц вдохнул жизнь в Гину. Уничтожив Люца, я бы уничтожил и всё живое в том Мире.
Наконец мне удалось проникнуть в  Мир Гоарка, и то, что я увидел в нём — было ужасным. Разрушение и смерть стали неотъемлемой частью его. Я долго наблюдал за происходящим, я созерцал жизнь Гоарков, и понял одну вещь. Суть заключалась в том, что земля та обладала Сознанием лишь потому, что она была наполнена жизненной энергией.
«Так откуда появилась жизненная энергия в земле?» — Как-то задал  себе такой вопрос.
 Я вспоминал уроки в школе, поучения отца, и вспомнил, что жизненная энергия материи — это кровь. Это движущая сила, это место, где обитает сознание. А значит, что земля того мира была просто пропитана кровью.
 И тут я понял, что это и было Логово Арга. Место, откуда он черпал силу и энергию. Он проливал кровь, и наполнял ею землю, чтобы восстанавливать свои силы. Поэтому Арг  и привел меня сюда. Он знал, куда идти! Он был хитер и коварен, а я, всего лишь, был тогда почти ребенком, и шел на поводу его желаний.
Я долго наблюдал за происходящим в этом мире, и видел, как Люц подчинил его. Он поглощал сущности Гоарков, подчиняя их своей воле. Он внушал им  святую веру в то, что, именно Он, является творцом всего живого.
Гоарки воздвигали Храмы в его честь, приносили жертвы умилостивления. Другими словами, они проливали кровь, принося жертвы для Люца. Проливали жизненную энергию, окропляя места, где бывал Люц, чтобы его задобрить, чтобы гнев его не пролился на их головы. Его нужно было остановить!
Но как это сделать, я не знал. Всё живое было развращено и всё извратилось в том мире. Они совокуплялись с животными, друг с другом, и мир населялся ужасными тварями. Все они были наполовину аргами и обладали частью его силы и знаний.
Я разыскал Гину и Гоарка — у них было два сына. Я знал, что их первый сын — сын Люца. Гина тоже об этом знала, но она скрыла это от Гоарка.
 Меня узнал только Гоарк, и бросился навстречу мне:
— Эль! Неужели ты вернулся? Я не знаю почему, но этот мир стал не таким, каков был изначально. Посмотри, как изменилась Гина! Она стала совсем не такой, какой ты мне дал её! У меня внутри живёт сомнение, что она  принадлежит мне. А наши сыновья? Они такие разные. И иногда мне кажется, что в них живет нечто чужое, ужасное, которое принесёт мне смерть. Ты покинул нас и всё изменилось, я не хочу жить в мире без тебя. Если ты вновь захочешь покинуть нас, то лучше возьми меня с собой, без тебя нет радости в этом мире.
— Возьми меня с собой! — Попросил Гоарк. И я понял, как можно будет спасти этот мир.
Но Гоарк, всё продолжал мне рассказывать об изменениях и ужасах, творящихся в мире.
— Ты помнишь, как нам было весело? — спрашивал он меня. — А Дэяна? Ты помнишь Дэяну? Она учила Гину танцевать и петь песни, ты помнишь какая она была? Но после того, как Она стала богиней, она очень изменилась…
— Кем она стала? —  Я был очень удивлён рассказу Гоарка.
— Богиней. Она стала женой нашего бога и господина. Того, которого ты оставил здесь вместо себя, ты его еще Люцем назвал. Так вот, у неё родилась дочь – прекрасная  Эльмира, — так назвала Дэяна её. И каждый раз, когда на небе восходит полная луна, Дэяна выносит Эльмиру к нам, и мы должны окропить жертвенной кровью дорогу перед ней. И она, каждое новолуние, проходит по этой красной дороге с Эльмирой на руках, и снова исчезает в своём Храме, до восхода новой луны.
Рассказ Гоарка  был ужасен. Я осознал, что земля та продолжает питаться жизненной энергией, а это означало, что сила Арга возрастает: его логово будет усиливаться и пополняться, а  Дэяна с Эльмирой станут матерями для нового воинства Арга. 
Я понял, что через дыхание Арга, когда он вдохнул вместе с нами в Гину жизнь, вошла сущность Арга в Гину, в её потомство, в тот мир, который мы создавали идеальным.
Этот мир нужно было уничтожать, уничтожать весь, до основания, ничего не оставляя, иначе он всегда будет реальной опасностью для остальных миров. Но прежде мне нужно было найти Дэяну.
Узнав у Гоарка, что обычно Дэяна находится в самом главном Храме, который охраняет много воинов и жрецов, так как Люц не позволяет простым смертным, — так он называет жителей этого мира, нарушать спокойствие Дэяны и Эльмиры, я отправился к этому Храму, чтобы увидеться с Дэяной.
Я всё думал, как мне попасть к Дэяне так, чтобы кроме неё меня никто не узнал, особенно это касалось хитрого Люца. И помня о том, что сущность Дэяны была поглощена и изменена, я должен был воссоздать то, что она смогла бы вспомнить, то, что у неё ассоциировалось с Деей и мной. Вспомнилось мне тогда, как мы учились в школе, особенно мне запомнился один забавный случай, когда нам нужно было создать любое из животных, обитавших в известных нам мирах. И мы втроем: Дэяна, Альб и я создали лошадь, а потом Дэяна, шутки ради, добавила рог нашей лошадке, чтобы она отличалась всех остальных лошадей, со своей стороны, я сотворил имя нашей лошадке — единорог. Долгое время мы любовались нашим единорогом и смеялись над тем, как смешно он пытался летать и постоянно наталкивался на что-нибудь в комнате, а, натолкнувшись на какую-нибудь вещь, он начинал бодаться своим единственным рогом, что веселило нас ещё больше. Однако мы не могли показать нашего единорога кому-то из магистров школы, — его нужно было уничтожить, потому что, все задания должны были исполняться точно и магистры могли исключить нас из школы за нарушение школьного устава. Но, по странной случайности, единорог наш вылетел из комнаты и тут же наткнулся  на магистра школы, которого и боднул своим единственным рогом. Мы даже не успели ничего сделать, как быстро это произошло. Магистр, не теряя своего невозмутимого состояния, положил заклятие на него, а нас вызвали в магистратуру на разбирательство.
Мы с трепетом ждали нашего исключения,  но нам присвоили звание творцов и отправили учиться в высшую школу Деи.
Благодаря этому яркому событию, я и решил предстать перед Дэяной в образе нашего единорога.
Выждав момента, когда храм Дэяны окутает туман, я стал звать её. Я видел, как изменилась сущность Дэяны, видел, что она стала совершенно другой и какой-то чужой, но всё равно, — она для меня оставалась той Дэяной, которую я знал раньше. Мне хотелось восстановить её заново, чтобы она стала прежней, без всякой наносной и чуждой оболочки, которую я ненавидел в её новом облике. И вот она бродила в тумане и испуганно вопрошала, кто зовёт её. Тогда я выпрыгнул из тумана и стал носиться вокруг неё. Мои крылья стрекотали и постоянно меняли цвет, своим единственным рогом я пытался боднуть её, чтобы она очнулась от своего сонного состояния, но она не осознавала ничего вокруг. Тогда я стал проговаривать её и своё имена. И вот глаза её как-то  сфокусировались на мне, и она проговорила:
— Единорог …странно … я тебя видела где-то, но не могу вспомнить…Я ничего не могу вспомнить…
И тут появился Люц, глаза Дэяны вновь потухли, и она прижалась к нему:
— Мне страшно! — Прошептала она. — Мне холодно и страшно: как будто я что-то утратила и не могу обрести это заново… Мне так одиноко без тебя.
— Дэяна, это потому, что ты оставила нашу дочь, и вышла бродить в тумане. Я почувствовал, как ты одинока, как ты нуждаешься во мне, в моей защите — и вот я перед тобой. Я не позволю тебе быть одинокой, ты должна быть со мной всегда …всегда …ты моя…ты только мне принадлежишь…
Люц ходил вокруг Дэяны, гладил её волосы, прикасался к её глазам, губам, и Дэяна погружалась в бессознательное состояние.
Моё сердце ныло, а из глаз текли слёзы — коварство Арга было невыносимым.
— Кого же ты испугалась и устрашилась, Деяна-творец, что сделалась неверною и перестала помнить меня и хранить в сердце своём? Не оттого ли, что я молчал и долго не представал перед тобою? — спрашивал мысленно я её, но не получал ответа. Люц поглотил полностью сущность Дэяны: она принадлежала ему, она забыла о том, что она творец, что она может вновь обрести себя. Она забыла всё, что было в её жизни до встречи с Люцем.
 Я крикнул ей, чтобы пробудить от этого бессознательного состояния:
— Дэяна, я люблю тебя!
Люц  испуганно отшатнулся от Дэяны:
— Это голос Эля, где он? Дэяна, где он?
Я видел, как дрожал и трепетал Люц, а глаза Дэяны вновь стали ясными, что свидетельствовало о пробуждении Сознания в ней:
— Это Эль! Он пришел за мной!!!
Туман рассеялся,  я подхватил Дэяну, и моментально скрылся от глаз Люца в другом мире.
Мир Ангов стал, на то время, мне пристанищем. И я привел Дэяну в тот мир. Но всё-таки Дэяна не стала прежней, как мне тогда казалось. Как-то она сказала мне:
— Мне нужно вернуться в мир Люца — там моя дочь  и я должна забрать её.
— Дэяна, твоя дочь наполовину Арг, она уничтожит тебя.
— Эль, сердце матери там, где её ребёнок. Даже, если она  наполовину Арг, то она и наполовину Творец. Эльмира — часть меня, и я не могу её оставить у Люца.
— Я уничтожу тот мир, Дэяна, его не будет. Я уничтожу Арга и всё живое в том мире. Потому что день мщения в сердце моём. Я долго смотрел — и не было мне помощника, но ярость моя — поддержит меня.
— Ты не можешь так поступить, Эль. — Возразила она мне. — Мир Гоарков — это наше творение, наше детище. Уничтожив его, ты никогда больше не сможешь создать его заново, ведь чтобы создать существо, обладающее сознанием, нужно три творца, Эль. Три! А нас двое и, ко всему прочему, я уже не являюсь настоящим творцом — моя сущность была поглощена, и у меня больше нет той силы, которой я обладала ранее. Твоё сердце ожесточилось, Эль. Ты не был таким.
— Хорошо, Дэяна. Я приведу Эльмиру к тебе, и не разрушу полностью тот мир. Пусть будет так, как хочешь ты.
Я позвал Мих-а-Эля  и приказал ему привести Эльмиру к Дэяне. А когда он  вернулся, то рассказал мне о том, что первый сын Гины и Гоарка убил второго сына. И тогда я понял, что это начало конца существования про-Дэи. Я занялся подготовкой к тому, чтобы уничтожить часть мира.
Когда Мих-а-Эль принёс ко мне Эльмиру, то я увидел в ней то, чего не видела Дэяна.   Эльмира была для неё прежде всего дочерью, частью её. Но я видел в ней и еще часть Арга, часть воина-разрушителя, часть убийцы…ту часть, которая убила брата своего по крови. Но Дэяна хотела жить рядом с Эльмирой и не желала больше ничего слушать. А я ради Дэяны готов был на всё — даже оставить в живых Люца, которого она помнила и о котором напоминала ей Эльмира.
« Я всё восстановлю!» — говорил я себе. — « Всё верну в первоначальное состояние»
И, окрыленный своими мыслями и планами, я полностью занялся проектом восстановления, в который не стал посвящать Дэяну.
Мне нужно было оставить только чистых  особей в том разнузданном и извращенном мире. И  я нашел одного гоарка, который противился всему, что происходило в Мире, а это значило, что сущности Арга в нём было минимальное количество.
Я пришел к нему и рассказал всё, что  произошло, как погиб мир творцов, и как я остался один. Я поведал ему, что должен уничтожить этот мир, потому как  другого выхода не было.
Этого гоарка звали Зар. Я много чему научил его, показал, как построить надежную лодку, которая смогла бы выдержать долгий путь и всяческие препятствия. Потом, когда наступило время, я попросил спрятаться в той лодке ему и всей его семье. А сам, тем временем, отобрал всякие  образцы крови и плоти от всех чистых животных, чтобы потом, после уничтожения мира, я смог бы их воссоздать заново.
— А Арг? То есть Люц? Ты его тоже уничтожил?
— Нет. Его нельзя уничтожить. Я же говорил тебе, что это было логово Арга. Люц спрятался в недрах земли — а там его невозможно было уничтожить. Да и если бы я уничтожил Арга, то и все живое было бы уничтожено, потому как в нём есть дух Арга.
— Но Люц же уничтожил Альба и поглотил сущность Дэяны, как же тогда все гоарки остались в живых?
— Арг поглотил сущности двоих творцов, — терпеливо объяснял мне отец. — Но остался еще один – это я. И силою моего духа Гоарк жив. Может, он стал не так силён и восприимчив, будь в нём, еще дух двоих творцов, но он жив, и он способен противостоять Аргу, чтобы защитить Мир. Вот потому что Арг уничтожил или подчинил всё сознание во вселенной — поэтому Гоарк ценен.
— Пап! А я? А мы? А наш Мир? У нас же есть сознание? Как же так? Неужели мы менее ценны, чем Гоарк? — Воскликнула я.
— Нет, что ты… просто… Как тебе объяснить? Я создал другой мир. Мир, в котором правит Люц,  закрыт, туда сложно попасть, а выйти оттуда, практически, невозможно. Те, которым удается противостоять Люцу, могут попасть в наш мир. Вот поэтому наш мир и обладает сознанием.
— А-а-а, понятно. — Протянула я задумавшись, хотя, мне было совсем ничего не понятно. — А ты расскажи, что там дальше было с тем Заром?
— Зар… Ах, да… — ответил отец, полностью погруженный в воспоминания.
—  Я собрал образцы всей материи на земле и поместил их на лодке, сделанной Заром. Потом я сказал ему и всей его семье, чтобы они спрятались в ней и ждали момента, когда всё будет закончено, и я разрешу выйти им. И вот они  спрятались в лодке и закрыли все шлюзы её. А я начал изливать свой гнев на тот Мир. Четыре светила озаряли жизнь в том мире. Первое светило было самое большое — оно озаряло день, второе светило было поменьше — оно озаряло ночь, третье светило было еще меньше — и возвещало о начале дня и четвертое светило — предвещало вечер. Я уничтожил светила вечера и утренней зари,  оставив только светила дня и ночи. Чтобы помнили они о том дне, когда в мире остались только светила дня и мрака. И бросил уничтоженные светила  на дно океана. Вода восшумела и, возмутившись, поглотила тот мир.
Люц же спрятался в недрах земли той, и я наложил на него заклятие: быть внутри земли, не выходя никогда на поверхность.
Я тогда и подумать не мог, как отразится моё заклятие на гоарках. Но я учился быть творцом, и не было у меня учителей. И, может, многих ошибок я не совершил бы, если бы досконально всё знал.
Так вот, когда всё живое погибло, я вновь начал творить тот мир. Я брал образцы, сохраненные Заром, и восстанавливал заново мир: населял его живыми существами.
Я много общался с Заром и рассказывал, как он должен жить и что делать, чтобы мой гнев вновь не воспылал, и я не уничтожил бы тогда весь мир, ничего не сохраняя.
— Ты будешь жить и охранять этот мир. — Говорил я ему. — В недрах земли сокрыт Люц, который  всё сделает, чтобы вырваться наружу, и завоевать этот мир заново. И захочет он поработить вас и управлять вами, и брать вашу жизненную энергию, чтобы возрастать в своей силе. Поэтому заклинаю тебя проливать кровь на земле, дабы не питать ею плоть Люца.
Мне нужно было возвращаться в чертог Ангов, поэтому я оставил Зара и его семью. 
И вот  я  стоял перед звёздными вратами, как пришло понимание, что случилось что-то страшное. Мих-а эль встретил меня, и я сразу же спросил его, что могло произойти такого, что мое сердце стало томиться. И Мих-а-эль ответил мне, что Эльмира убила Дэяну. Я знал, что это могло произойти! И это произошло. Сущность Арга противостала сущности Творца в Эльмире, и она убила Дэяну.
Много времени я оплакивал Дэяну и, даже, хотел уничтожить Эльмиру, потому как скорбь была моя велика. Но потом  решил, что я должен попробовать уничтожить из сущности Эльмиры сущность Арга.
«Если я сделаю это» — Говорил я себе. — То смогу и всё остальное.
Мне пришлось долго потрудиться: я создал новое имя ей, я уничтожил сущность Арга в её сущности, и она осталась жива, потому как была наполовину Творцом.
Отец замолчал…
А я сидела и думала о том, что очень странная и страшная  эта история. И я понимала, что это ещё не конец.