Костяное лицо

Жил-был на свете мальчик с костяным лицом. С самого раннего детства он страдал от своего недуга и потому к тринадцати годам сделался совсем злым и даже подлым. Конечно, ведь все на свете нормальные, и только у него — это ужасное белое костяное лицо, похожее на мёртвый лик античной статуи. Ни тебе улыбнуться, ни заплакать, ни даже закричать, если сильно хочется — только рот открывается, как будто из письменного стола ящик высовывается, и всё.

Развлекался несчастный мальчик очень странным, но вполне закономерным образом — говорил разным симпатичным девочкам, что он — принц, заколдованный в детстве завистливой колдуньей, которая приходилась его матери старшей сестрой, и расколдоваться он, в принципе, никак не может, но есть один верный способ: если мальчика с костяным лицом поцелует в лоб самая красивая в мире девочка, то костяное лицо тут же превратится в настоящее, а завистливая колдунья умрёт на месте, обернувшись банкой зубного порошка и парой зубных щёток.

Ну и, понятное дело, тогда уж принцу ничего не останется, кроме как жениться на этой девочке и сделать её принцессой, а после — и королевой. Всем известно — девочки падки на подобные перспективы, и потому многие охотно соглашались и целовали мальчика с костяным лицом в его костяной холодный лоб.

Но костяное лицо никуда не девалось, а мальчик начинал очень тихо и страшно смеяться, тыкал несчастную девочку длинным пальцем в плечо и глухо, квадратным голосом говорил:

— Уродина. Уродина. Уродина.

Ему жуть как нравилось унижать доверчивых девчонок, и, в конце концов, превратился жестокий уродливый мальчик в настоящего маньяка, который только этим своим развлечением и жил. С утра до ночи он ходил по городу и приставал к незнакомым девочкам.

Правда, через некоторое время все девочки в городе до единой знали, как ведёт себя мальчик с костяным лицом, даже те, кто никогда его не видел, потому что слухами Земля полнится, а слухами маленьких женщин — целых две Земли сразу. Даже самая вялая и невнимательная девчонка, завидев где-то там, на другом конце улицы тощую фигурку с неподвижным белым лицом, бросалась бежать со всех своих слабеньких ног куда угодно — только бы не попасться на глаза этому жуткому жестокому уродцу.

В итоге остался мальчик на улице один, поскольку взрослых он не замечал, и взрослые отвечали ему тем же. Ходил-бродил по широким улицам, сидел часами в парке на лавочке — под проливным дождём, и можно было даже подумать, что он плачет, хотя, конечно, плакать он не умел с рождения. Он просто впадал в ступор, как клещ, и торчал на одном месте, целиком погружённый в мутные мысли ни о чём.

Но случилось так, что в город приехала на каникулы чужестранка, которая не знала о местном маньяке и свободно гуляла по улицам, не подозревая, какая опасность её подстерегает.

Не трудно догадаться, что в один прекрасный день мальчик с костяным лицом и иностранная девочка оказались в одном и том же месте — в старом парке, на скамеечке.

Девочка присела на краешек скамейки доесть капающее мороженое, а мальчик ещё с самого утра сидел на другом краю, едва заметно покачиваясь в такт своим мыслям. Он ничего не замечал вокруг себя и так бы и сидел дальше, до вечера, но вдруг что-то непонятное стало его беспокоить. Его голова повернулась со скрипом, как будто была механической, в сторону девочки с мороженым. Тусклые глаза маленького маньяка загорелись холодным огнём.

Мальчик с костяным лицом тихонько встал и медленно, очень аккуратно переставляя ноги, подошёл к своей первой за долгие месяцы жертве.

— Здравствуй, девочка, — сказал мальчик так, будто кто-то постучал по дну железной бочки.

— Здравствуй, мальчик, — вежливо ответила девочка.

Это была очень вежливая девочка. Понятное дело, она немного испугалась, увидав костяное лицо, но виду не подала — из вежливости.

Мальчик, окрылённый внезапным успехом, стал на одно колено и глухо, голосом из бочки, выпалил свою печальную историю про тётку-колдунью и поцелуй в лоб.

— Много лет скитался я по городам, — говорил мальчик, — в надежде поймать избавление, но так и не смог найти самой красивой девочки в мире… Но сегодня, в день, когда я хотел уж было свести с жизнью последние счёты, мне неожиданно ослепительно улыбнулась удача: я нашёл тебя, о самая красивая в мире девочка! Молю — единственный поцелуй! — и даже не в губы, а всего лишь в лоб — и я спасён…

Девочка была несколько ошарашена, но, опять же, из одной только вежливости виду не подала и, подумав, что ничего такого страшного в этом поцелуе нет, а есть в нём, на самом деле, что-то и от сострадания к несчастному уродцу, просто привстала со скамеечки и поцеловала его в холодный костяной лоб.

В тот же миг на другом конце города исчезла навсегда из своей квартиры старшая сестра матери жестокого мальчика (полиция долго искала, но так ничего и не нашла в запертой изнутри комнате, дверь в которую пришлось выломать, — ничего, кроме банки с зубным порошком и двух зубных щёток, мирно лежащих на стуле у окна).

В тот же самый миг костяное лицо мальчика стало самым обыкновенным — из живой, мягкой, тёплой кожи. Мальчик с уже обыкновенным лицом засмеялся и заплакал одновременно, но не потому, что так ему захотелось, а как-то рефлекторно.

И в тот же самый несчастный миг самая красивая в мире девочка сама превратилась в уродца — вместо лица стал у неё теперь длинный и кривой костяной клюв, которым можно было разве что орехи колоть, но вот смеяться и плакать — уже невозможно. Девочка хрипло каркнула и потеряла сознание.

Нет, мальчик не женился на ней и не сделал своей принцессой, а потом и королевой. Он не перестал быть жестоким — и так же жестоко, как и раньше, когда у него было костяное лицо, проговорил, теперь уже криво усмехаясь:

— Уродина!

И пошёл домой.

А девочка так и осталась жить в парке, напрочь позабыв о том, кем она раньше была. Долго искали её родители, но так и не нашли, хоть и натыкались на неё много раз, когда прочёсывали парк.

Их девочка не могла быть таким страшилищем, они отказывались верить, и говорили друг другу:

— Это не она, просто платье похожее. Просто платье похожее.