Хотели, как лучше...

Лето. Конец рабочего дня. Марина и Ольга вышли из «проходной» завода и вместе направились к троллейбусной остановке. Ехать им было в одну сторону. Марина всегда ездила на этом троллейбусе домой. А Ольга домой ходила пешком, так как жила недалеко от их работы. Но в этот день ей надо было ехать в центр города за какими-то покупками.  Вот они и решили вместе сесть в один троллейбус, чтобы хоть какое-то время, пока Марина не доедет до своей остановки, посидеть и поговорить о своём, сокровенном. А поговорить было о чём. На работе этого нельзя было делать. Там за ними был, что называется «Глаз да глаз». А после работы… Что у Марины, что у Ольги времени тоже не было. У всех семьи, маленькие дети. Оставались только выходные. Но… До выходных ещё было далеко. А поговорить так хотелось. Высказать своё мнение, поделиться своими догадками и выслушать мнение своей подруги.

Да, Марина и Ольга были подругами. Дружили уже несколько лет. А познакомились на работе.

Марина пришла на этот завод потому, что надо было устраивать сына в садик. А при заводе был ведомственный садик. Да ещё с выездом на целое лето на дачу. А так как своей дачи у Марины не было, то именно этот садик её очень даже устраивал. Марина пришла в отдел кадров этого завода и предъявила диплом об окончании училища, где чёрным по белому была указана профессия «Машинистка со знанием стенографии и делопроизводства». В отделе кадров очень обрадовались, что к ним пришёл такой специалист, так как в настоящее время в «Машбюро» этого завода работали машинистки без образования, да ещё печатающие медленно, двумя пальцами и неграмотно. Начальник отдела кадров, глядя на Марину, сказала честно, ничего не утаивая:

- С удовольствием взяла бы вас прямо сейчас. Но… Мест в «Машбюро» пока нет. Пока… Девочка, которая там работает, должна скоро уйти. Вот, когда она уйдёт, мы вас сразу возьмём.

- А когда это будет? – спросила Марина.

- Месяца через три-четыре.

- Ой, это долго.

- А что? Трудно с материальным положением?

- Да.

- Марина, а вы замужем?

- Была. Сейчас в разводе. Но муж алименты не платит…

- Понимаю. Марина, я предлагаю вам поработать эти три-четыре месяца в цехе нашего завода.

- А кем?

- Кем? Ну, скажем, уборщицей. Что вы на это скажете?

А что говорить? Жить ведь на что-то надо. А самое главное, сына устроить в садик.  А кем работать? Да кем бы ни работала на этом заводе. Главное, что сына возьмут в садик сразу, как только устроишься на этот завод.

- Я согласна.

- Ну и замечательно. Давайте ваши документы…

В цехе было не просто шумно. Грохот стоял такой, что Марина первое время очень мучилась головной болью. А потом, ничего. Привыкла. Даже научилась не обращать на этот грохот внимания. Разговаривать, как все. Да ещё слышать при этом, что ей говорили. Как у всех работников таких цехов у неё появилась этакая «профессиональная особенность» - она стала разговаривать очень громко, чуть ли не крича, но при этом, совсем этого не замечая. Поэтому вне работы, когда её просили говорить потише, она всегда отвечала с удивлением:

- Я и так тихо говорю. Куда же ещё тише?

Коллектив цеха принял её сначала настороженно. Особенно молодые работницы этого цеха. Марина была молода и даже, по-своему, красива. Мужчины сразу стали оказывать ей знаки внимания… Но Марина вела себя скромно и никому не давала ни малейшего повода на то, что на чьи-то знаки внимания готова ответить. Молодые работницы, видя это, быстро успокоились. Марина не претендовала на роль чьей-либо соперницы.  А совсем скоро никаких проблем в общении с кем-либо в коллективе уже не было. Марине даже казалось, что она работает в этом цехе не какую-то неделю, а несколько лет. Да и работа ей понравилась. Ну и что, что уборщица? Это, смотря, как подойти к этой профессии. Если без интереса, брезгливо или, чего ещё хуже, стыдясь… то тогда, конечно. Это уже будет не работа, а пытка. А если подойти творчески, с душой? Вот Марина так к своей работе и подходила. Убиралась так, как убиралась бы у себя дома. Да ещё с огоньком. Быстро, весело, красиво. Ей так и говорили:

- Марина, как же ты красиво всё делаешь.

И Марине было очень приятно это слышать. Потому что именно к красоте она и стремилась. Чтобы всё было красиво. Даже в такой профессии, как «Уборщица».

Через два месяца пожилая работница цеха тётя Валя сделала Марине интересное предложение:

- Марина, ну что это за профессия «Уборщица»? Ты ведь молодая, красивая. Да и зарплата у уборщиц маленькая. Иди ко мне в ученицы. Всё, что знаю, всему тебя научу. Будешь «Контролером полуфабрикатов и готовой продукции». И зарплата будет очень даже приличной. Я ведь скоро ухожу на пенсию. Вот ты и будешь вместо меня. Ну как? Согласна?

- Ой, тётя Валя… Даже не знаю, что сказать. Я ведь жду, когда освободится место в «Машбюро». Уборщицей я же временно устроилась.

- Да? Жалко. Но ты, всё же, подумай над моим предложением.

- Хорошо, тётя Валя. Я подумаю.

Марина думала над  предложением тёти Вали. Даже, в какой-то момент, почти была готова дать своё согласие. Но… В один прекрасный день её вызвали в отдел кадров, где сообщили, что место в «Машбюро» освободилось и её готовы взять в это «Машбюро» машинисткой. И Марина сразу же согласилась. В тот же день был издан приказ о её переводе из цеха в «Машбюро». А на другой день она уже шла на работу не уборщицей, а машинисткой. И работать шла не в цех, а в заводоуправление завода. И одета она уже была соответственно. А не в том, в чём приходила в цех. Здесь уже были свои правила и поведения и разговорной речи и внешнего вида.

В «Машбюро», помимо Марины, были ещё две сотрудницы. Молодые девушки, примерно такого же возраста, как и Марина. Встретили её, на удивление, приветливо и доброжелательно.  Показали её рабочее место, рассказали о специфике работы и снабдили всем необходимым, что нужно для работы машинистки. А так как все были примерно одного и того же возраста, то очень быстро нашли общий язык и к концу первого рабочего дня Марины в «Машбюро» девушки уже весело болтали, смеялись, как давние добрые подруги.

Света и Оля, а именно так звали этих двух девушек, работали в «Машбюро» уже несколько лет. А работы было много. Поэтому, когда они увидели,  как Марина печатает, быстро, десятью пальцами, слепым методом, то очень обрадовались:

- Наконец-то. А то всё берут неопытных девчонок.  Они и печатать-то не умеют. А работы много. Вот нам и приходилось печатать и за себя и за них. А зарплату одинаковую получали.

Света, Оля и Марина быстро подружились. И как всегда бывает среди девчонок, разоткровенничались. Каждая рассказала о себе.

Света тоже была разведена. У неё тоже был сын, которого она водила в заводской садик. Почти всё так, как было у Марины. А Оля… У Оли была очень трудная жизнь.

Оля, некрасивая девушка, очень маленького роста. Родилась и выросла в семье  сильно пьющих родителей. Когда она рассказывала о своём детстве, то у Светы и Марины «слёзы наворачивались на глаза». Оля очень рано вышла замуж. Не потому, что любила, а потому что очень хотелось поскорее уйти из родительского дома. Но… муж оказался тоже пьющим… Мало того, что пьющим, он ещё и «руки распускал». У Оли дочка. Родилась слабенькой и болезненной. Первые два года её жизни Оля не вылезала с ней из больниц. Потом здоровье девочки стало понемногу крепнуть. А муж? Муж в этом не участвовал. Как пил, так и продолжал пить. Единственное, что в нём было хорошее, так это то, что получку приносил домой. А получал не мало. Работал он автослесарем. Помимо основной работы, у него ещё были и левые работы. А автослесарем он был прекрасным. «Золотые руки» можно сказать. Так что от заказчиков не было отбоя. Вот эти деньги Олю и держали. Да и идти ей было некуда. Не к родителям же возвращаться. 

Оля была очень не уверенная в себе. И это ощущалось во всём. В поведении, в разговоре и в одежде. «Серенькая мышка», так называли её между собой работники заводоуправления. Оля и впрямь, была похожа на «Серенькую мышку». Света и Марина очень её жалели. Защищали и помогали ей.

Оля очень переживала, что её муж, да и не только он, считают её некрасивой, глупой, не умеющей правильно излагать свои мысли. Что с ней неинтересно разговаривать, так как она почти ничего не знает… 

Чтобы как-то укрепить в Оле уверенность в себе, Света и Марина делали ей комплименты… Уверяли её, что она очень даже симпатичная, умная и что слушать её  очень интересно. Когда Оля начинала что-то рассказывать, Света и Марина, слушали её внимательно, не перебивая. Этим показывая, как им интересно всё, о чём говорит Оля. Оля была очень нервной девушкой. Поэтому, Света и Марина всегда старались разговаривать с ней мягко и спокойно. А если и случались какие-то срывы со стороны Оли, то Света и Марина успокаивали её. Случалось даже, что приходилось брать всю вину на себя. Только бы Олю не обидеть. Ведь ей так досталось и достаётся в этой жизни.

Со временем все стали замечать, как изменилась Оля. Она стала ярче одеваться. Краситься, чего раньше не делала вообще. У неё изменилась походка. Она стала ходить ровно, не сутулясь. Если раньше она ходила с прямыми волосами, которые неаккуратно лежали на её плечах. То теперь она делала причёску. Но, самое главное, изменились её глаза. Вернее, взгляд. Он стал, действительно, уверенным.

Света и Марина искренне радовались такой перемене в Оле. А Оля, глядя на себя в зеркало, и любуясь собою, говорила:

- А что нам красивым женщинам ещё надо? Чтобы нами любовались.

А ещё через какое-то время Оля вела себя уже очень уверено. Причём вела себя так, как будто такой была всю жизнь. Всё чаще она перебивала Свету и Марину. Всё чаще она настаивала на своём мнении. А Света и Марина, так привыкшие опекать Олю, этого не замечали. А если замечали, то старались Оле ничего не говорить. Боялись, что эта уверенность в Ольге ещё очень хрупкая, неустоявшаяся. А ведь столько сил и энергии понадобилось, чтобы сделать Олю вот такой, какой она стала.

Когда встал вопрос в выборе старшей машинистки в «Машбюро», Света и Марина дружно отдали это место Оле. А Оля и не отказывалась. С радостью приняла на себя эти обязанности. Какая-никакая, а всё же начальница. И пусть у неё в подчинении всего два человека, всё равно, начальница. Да и зарплата побольше, чем у простой машинистки…

Начальником Оля была строгим, но справедливым. Правда, всё чаще, стали появляться в её голосе приказные нотки. Но Света и Марина не обращали на это внимания.

Вскоре Марина стала замечать, что Оля всё больше откровенничает с ней, а не с ней и со Светой, как было раньше. Когда Марина спросила Олю:

- А почему ты Свете не рассказываешь то, что сейчас рассказала мне?

На что Оля ответила:

- Не хочу, чтобы Света об этом знала.

- Почему?

- Она не умеет хранить тайны. А ты умеешь. Да и не верю я Свете. Она только прикидывается, что добрая. А на самом деле…

- Что?

- Ты не знаешь. Я-то давно с ней работаю. Она думает, что я забыла. А я не забыла. Я всё помню…

- Что ты помнишь?

- Как обижала меня. Столько слёз я из-за неё пролила…

-  А что? Что было-то?

Но Оля не стала ничего рассказывать, сказав только, что это касается только её и Светы.

И с тех пор Марина очутилась, можно сказать «Между двух огней».  Света, видя, как ведёт себя Оля, обиделась на неё и перестала с ней разговаривать. Оля, в свою очередь, перестала разговаривать со Светой. А Марина, не желая ни с кем ссориться, продолжала дружить с обеими. Обстановка в «Машбюро» стала напряжённой. Хорошо было только тогда, когда кто-нибудь, из них, уходил в отпуск. Вот только тогда, не было никаких проблем. 

А ещё через какое-то время по заводоуправлению поползли слухи, что Оля и заместитель директора – любовники. Марина об этом знала. Оля всё ей рассказывала. Но как об этом узнали другие? Оля винила в этом Свету. Якобы она подслушала их разговор… Марина уверяла Олю, что нет, Света не могла этого сделать. Что, скорее всего, об этом кому-то рассказал сам заместитель директора. Но Оля стояла на своём.

- Это она. Я уверена. Она мне завидует.

Марина, как могла, пыталась её переубедить. Но… Оля и слушать не хотела.

Как-то слухи дошли и до мужа Оли.  А результатом этого был синяк под левым глазом Оли.  Но… Оля не стала брать больничный лист. А продолжала ходить на работу. И ходила с гордо поднятой головой.

Конечно, большинство работников заводоуправления осуждало и Олю и заместителя директора. Ведь они оба были семейными людьми.  Особенно осуждали Олю. Ведь у заместителя директора была прекрасная жена и двое детей. Но Олю эти разговоры мало волновали. Она даже как-то сказала Марине:

- Пусть только попробуют мне что-то сказать. Быстренько вылетят с завода. Мне ведь стоит только намекнуть…

Видимо, действительно, люди это понимали. Поэтому никто и ничего прямо в глаза Оле не говорил. Наоборот. Все старались быть с ней любезными.

О своём личном и сокровенном на работе разговаривать уже было нельзя. Как говорится «Везде были уши». Поэтому Оля всегда с нетерпением ждала выходных, когда можно было встретится где-нибудь с Мариной и говорить-говорить-говорить, не боясь, что кто-то что-то услышит.

Вот и в этот летний день, когда они обе стояли на троллейбусной остановке и ждали троллейбуса, Оля не умолкала. Рассказывала быстро, так как времени было мало,  и не давала Марине вставить даже слово. Когда они сели в троллейбус, Оля спросила у Марины:

- Ну, что ты думаешь по этому поводу?

Марина ответила так, как действительно, думала.

- Это не твоя мысль. Она слишком умная для тебя…

Марине сначала показалось, что она ослышалась. Поэтому переспросила Олю:

- Что? Оля, повтори, я не расслышала…

Марина очень надеялась, что ошиблась. Что Оля сказала что-то другое. И что, действительно, не правильно расслышала то, что сказала Оля.

Но Оля повторила:

- Это не твоя мысль. Она слишком умная для тебя.

Марина не знала, что сказать на это. К счастью, троллейбус подошёл к её остановке. Марина, ничего не сказав Оле, вышла из троллейбуса. Троллейбус пошёл дальше. Марина видела, как Оля махала ей в окошко рукой. Но… Отвечать тем же, Марине уже не хотелось.

А когда Марина пришла домой, то, не раздеваясь и не снимая обувь, села в кресло. Включила телевизор… А там… Мультфильм про Лису и Зайчика. Лиса была очень скромная и не уверенная в себе. Ничего у неё не получалось. За что бы не бралась, ничего не выходит. И она была такая несчастная. А Зайчик пожалел её. И решил он помочь Лисе. Поверить ей в себя и быть уверенной в себе. Он стал показывать ей, как надо над собой работать, чтобы этого достичь. Встал на пенёк и показал Лисе все упражнения по воспитанию в себе уверенности. Потом попросил Лису это повторить. Она встала на пенёк и неуверенно повторила. «Не верю»  - сказал Зайчик. Вот смотри на меня. И Зайчик, встав на пенёк, стал показывать Лисе, как надо это делать. Лиса повторила чуть поувереннее, чем вначале. «Не верю» - сказал Зайчик. Лиса повторила ещё раз. «Вот, уже лучше» - сказал Зайчик. Лиса повторила ещё раз, ещё и ещё. И с каждым разом у неё получалось всё лучше и лучше. Наконец, у Лисы уже так хорошо стало всё получаться… И сама она уже так уверенно выглядела… Что, глядя на Зайчика, вспомнила, что очень и очень голодна. И… съела Зайчика.

- Да-а-а…  Мораль сей Басни такова… - сама себе сказала Марина.