Чугунный прилив, роман
искренне ваш,
ЭпиГон.*
Егор Малофеев
"Чугунный прилив", роман
(отрывок)
«Прапорщик Поползень склонился над лежащим на земле председателем комбеда Борозцовым и внимательно посмотрел ему в лицо. Тонкие иконописные черты лица председателя были обезображены кровоподтеками, в янтарной бороде запеклась кровь. Поползень выпрямился и носком начищенного хромового сапога с прилипшими к нему желтыми хвоинками, толкнул Борозцова в щеку. Глаза Никанора Ильича медленно приоткрылись, он приходил в себя. Взглянув на прапорщика, на его перетянутую портупеями рыхлую фигуру, торчащие из-под щегольской фуражки большие красные уши и утиный нос, Борозцов перевел взгляд на стоящего чуть за спиной у Поползня суетливого, тощего, рыжебородого мужичонку по прозвищу Хорь, известного свей деревне пьяницу и подкулачника.
Разлепив запекшиеся губы, Борозцов хрипло сказал: «Я, вот, тебя Хорь никак понять не могу. Вот ты же вроде наш человек, из беднейших. А что же ты кулакам да богатеям все жопу-то лижешь?»
- Так Никанор Ильич, - отзвался Хорь немедленно, - жопу-то ее сладко лизать. Мы Хори-то испоконь по ентому делу сподручные. Сам знаешь, еще деда моего старый барин к сему пристрастил. Уж такой был сластена. Так от отца к сыну и идет. И новый-то барин, покойник, Антон Павлович, уж на что ученый был человек, а тоже не чурался. И жена его не брезговала. Чистая была барыня Ольга Леопардовна, сдобная. Даром, что актерка...
- Но, разболтался! – ткнул Поползень Хоря стэком в живот. «А тебе, краснопузый, не о жопе сейчас, а о душе твоей грешной думать надо, - обратился прапорщик к Борозцову, - порешим мы тебя, коли не скажешь, где комиссар уездный сховался!»
***
Ночь опустилась на Мелихово, и взошедшая полная луна осветила лежащее в овраге изрубленное тело председателя комбеда Борозцова. Только лицо его не было тронуто беляцкими шашками. Губы были упрямо сжаты, а мертвые глаза внимательно смотрели в чистое звездное небо.»
Свидетельство о публикации №210030500991