Глава двадцатая. Расшифровка английского языка или

Глава двадцатая.
Расшифровка английского языка или
Тайны мисс Бендетт.

После неожиданной и безвременной утраты последней пачки сигарет, у меня остался только один выход, который бы мог позволить мне снова предаться моей пагубной дурной привычке – курению сигарет “Пыл –Мыл”. Короче говоря, надо было идти в магазин. Впрочем, покупка сигарет была скорее поводом для похода в город Пужовск, потому что сигареты я вполне мог приобрести в ближайшей деревне под гордым названием “Верея”, а вот сделать ксерокопию дневника мисс Бендетт я мог только в городе. По крайней мере, я очень на это надеялся.
Совершенно неожиданно за мной увязалась Дарья. Впрочем, находясь в трезвом уме и твердой памяти, я бы ее с собой никогда не взял. Но вы не подумайте, что я пошел в Пужовск, страдая от маразма или же в стельку пьяный, ведомый под ручку бесстрашной тимуровкой Дашей. Все было совсем не так, или, скажем прямо, не совсем так.
Дождавшись, пока всех воспитанниц разгонят на тихий час, я вышел из черного входа главного корпуса и уже почти ушел в город…как вдруг услышал за своей спиной громовые раскаты директорского голоса:
-Анатолий Васильевич, ВЫ КУДА?
(Мне тут же страшно захотелось сказать этой доброй женщине, что я как раз намереваюсь сходить по неотложным делам в кусты сирени перед центральным входом в Лицей, и поэтому мне очень некогда и я никого с собой не беру.) Но тут за спиной Лукавьи я увидел чрезвычайно веселую и подозрительно оживленную Дарью. И понял, что оказался в ловушке. Пока я все это понимал, госпожа Лоуренс внушительно вещала:
-В нашем Лицее мы преподаем самые передовые, самые нужные дисциплины…Такие, как история города Пужовска от Древних Римлян и до наших дней…Римское право…Латынь…Китайская философия СИЖУР-ЖУ и много, много других необходимых в повседневной жизни предметов…
-А я тут при чем? Преподавайте себе на здоровье! – справедливо удивился я.
-Нагрузка у девочек очень большая, им постоянно требуются новые, современные учебные пособия и материалы… - не смутившись, продолжала тетя Лоуренс.
-Короче, Лукавья Поликарповна, мне некогда! – умоляюще попросил я директрису, переминаясь с ноги на ногу и беспомощно оглядываясь по сторонам.
-А, как Вы знаете, мы пока не смогли организовать поставки всех учебных материалов прямо в лицей…Что, разумеется, сказывается на недостатке основных расходных материалов… - продолжала гнуть свою линию Поликарповна.
-Бог с вами, Лукавья Поликарповна! На что Вы намекаете? Я что-то никак не пойму… - испугался я за свои мужские честь и достоинство, а также за пачку презервативов, безвозвратно утраченных в кустах сирени перед центральным входом в Лицей.
-Тетя Луша хочет, чтоб я пошла с вами в Пужовск за карандашами и тетрадками в клеточку… - снисходительно перевела для меня Дарья намерения Лукавьи Поликарповны.
-А я вот не… - начал было я и осекся, поймав строгий очкастый взгляд директора Лоуренс.
И улыбающаяся во весь свой беззубый рот Дарья пошла вслед за мной по тропинке к мостику через Невезучий ручей, отделявший нас от совхозных полей соседнего городка Пужовска.
***
Купив пять пачек сигарет про запас, я отконвоировал лицеистку к книжному магазину.
-Только быстро! В канцелярский отдел и обратно! – строго сказал я Дарье, останавливаясь перед окошком с надписью “Ксерокопия”, - Туда и сейчас же обратно, поняла?! Но если ты по дороге умудришься залететь от какого-нибудь случайного книголюба – домой можешь не возвращаться! Мне беременные переводчики не нужны!
Сняв ксерокопию синей тетрадки, я в тот же вечер закинул оригинал в окошко комнаты мисс Бендетт, пока все были в столовой. Вернувшись в свои апартаменты, я выслал оттуда Вано и Дарью, азартно няньчивших куклу Барби, потом запер дверь и приступил к изучению добытого трофея. Синяя тетрадка мисс Бендетт была исписана мелким почерком по-английски. Моя ксерокопия, разумеется, тоже. Но то ли процесс копирования повлиял на Бендеттовские записи, то ли я совсем забыл Лизочкины уроки английского….Не знаю! Так или иначе, а знакомых мне слов попадалось как-то подозрительно мало. Тогда я вооружился директорской красной ручкой, которую Лукавья однажды забыла в столовой, и стал подчеркивать те слова, которые были мне знакомыми или же таковыми казались. Начал я с последней страницы Бендеттовского литературного творчества. Когда я перевел все подчеркнутые мною слова на русский, то у меня получилась следующая картина:


Следствию (в моем лице) была непонятна тайна использования загадочного слова “грязный” в записях мисс Бендетт. Кто, ну кто, скажите вы мне, мог быть “грязным”? План? Преступник? Убийство? Автомобиль?
Короче говоря, я так и не понял, кто такой, особо грязный, мог заинтересовать мисс Бендетт. Но, судя по обилию упоминаемых лиц (“я”, “ты”, “его”), у мисс Бендетт имелись сообщники, с которыми она проворачивала свои грязные, преступные делишки. На этой гениальной мысли расследование (в моем лице) зашло в тупик, и на следующий день я отослал ксерокопию бендеттовского творчества Лизе для перевода, особо подчеркнув, что меня интересует все, что может иметь отношение к слову “грязный”. И через неделю от Лизочки пришла загадочного содержания телеграмма, которая обрадовала меня, хоть и не продвинула следствие (в моем лице) ни на шаг вперед:

“ЧАЩЕ СТИРАЙ НОСОВЫЕ ПЛАТКИ ИДИОТ ВСТРЕЧАЙ ВЫЕЗЖАЮ ЛИЗА”

Как я понял из этой необъяснимой и загадочной телеграммы, Лизочка нашла в записях мисс Бендетт что-то такое, чего нельзя было сообщить по почте. Пожелание о стирке носовых платков мне было тоже непонятно, поскольку грязные носовые платки я обычно выкидывал в корзину для мусора, чтобы их не приходилось стирать. Теперь же я получил явное указание, что мои носовые платки должны быть мною постираны! (По всей вероятности, это имело большое значение для следствия, и, возможно, Лиза как раз собиралась приехать в Лицей, чтобы помочь мне в стирке моих грязных носовых платков!)
…Собрав на всякий случай все свое ношеное белье в большую кучу перед дверью, я с нетерпением стал ждать приезда Лизочки, заранее предвкушая, как она в интересах следствия моментально и решительно, скинув с красивых плеч кофточку, перестирает все мои носки, трусы, рубашки и майки, не забывая о носовых платках не первой, и даже не второй, свежести!