Кайнаутский замок и его хозяин

Далеко от пестрой и праздной городской толчеи, в глубоком ущелье стоит одинокий замок. Живет в нем угрюмый человек. Тягостные мысли гложат его душу. Он то плачет, то стонет или, скрипнув тяжелой дверью, выходит, грузно опираясь на клюку, во двор. Там чернеют скульптуры мужчины и женщины — его жены и брата. Говорят, что отшельник из замка в порыве ярости погубил обоих. А теперь не может найти себе места и, пытаясь отвлечься от грызущих его дум, каждый день камень по камню достраивает и расширяет свое владение. Вширь и ввысь разрастается замок. Но птица не сядет на его шпили, звери минуют стороной, а редкий прохожий, заслышав эту историю, бежит прочь от зловещего дома…


  Журналисты не относятся к категории людей, бегущих от сенсации, поэтому мы немедля отправились в указанное случайным рассказчиком местечко у горы Кайнаут, в одно из дальних сел крымского предгорья. Поверили мы легенде? Нет, конечно. Однако увиденное на окраине села заставило нас вздрогнуть. Действительно: на небольшой возвышенности в центре долины темнел... замок.


 Многоэтажные особняки толстосумов, выполненные «под средневековье», казались жалким подобием этого строения. Чем-то запредельным веяло от дома даже на расстоянии, флюиды удушливого страха ощущались за версту. Мы сразу сбавили свой резвый ход…  …И постучались в ближайшие дома с просьбой рассказать о странном строении и его хозяине. Но разговор не клеился. Нам отвечали как-то односложно. Впрочем, удалось узнать, что ничего таинственного в доме номер 13 (адрес замка) не происходит. Правда, когда-то там умер дедушка, а рядом в домике наложил на себя руки сосед. Есть еще рядом с замком крошечное озерцо и родник. Если стоять возле него долго, человек непроизвольно начинает плакать. Сила какая-то идет неземная. Да и место, где высится замок, как говорили заезжие знатоки, находится на пересечении двух разломов — верный признак тайных аномалий…

 — А ночью в замке призраки не бродят? — пытаемся выйти на тему.
 — А мы не выходим по ночам… Призраков же видели днем. На скале. Один плазмоид — как прозрачный хрустальный человек. Ну это ясно — дух скалы. А еще на кромке Кайнаута не раз замечали табун лошадей. А потом вдруг табун исчезал неведомо куда, а вместо него в небо взлетала стая ворон!..      

 — Кого ищете? — вдруг пробубнил над ухом грубый мужской голос. Его обладателем оказалась… старуха — такого вида, что захотелось незаметно перекреститься. — А мы, бабушка, о владельце замка спрашиваем. Без приглашения в такое место идти уже не хочется… — А вы сходите, чего Славу бояться? Небось, не убьет.   


 Замок представлял собой уступчатое сооружение из дикого природного камня, сложенного то аккуратно, то хаотически, зачастую вопреки и архитектурной логике, и строительным нормам… Подходим осторожно, как будто по минному полю. Между двух массивных тумб, одну из которых украшает бетонная рука с факелом, навешены не кованые ворота, а символические — сетчатые. Легко минуем эту преграду. Бетонные фигуры мужчины, женщины, черта и змеи мерзнут в центре двора. С вершины замка взирает бетонная дева. Подходим к порогу. Хозяин еще спит? Или затаился за дверью с окровавленным топором?

 — Хозяин! Вячеслав! В ответ зловещая тишина. Ни карканья ворон, ни воя собак. Мы делаем несколько шагов в полутьму. Лестница выводит на второй этаж, затем, по узкому коридору, снова вниз — и опять двери. Стучим. Эхо разносится по замку. И снова тишина. Открываем дверь (ручка из бараньего рога). В комнате — камин (в замке их множество), огонь в нем давно не разводили. На камине надпись: «Что не потопит вода — сожжет огонь». И ниже достоевщина: «Красота спасет мир». «Ага, — радуемся, — значит нас хоть красиво зарежут!» Еще коридор, еще комната с каминами и скульптурными атлантами, больше напоминающими зомби. Стол. Слой пыли толщиной с палец. Старый приемник. Кувшин. Откуда-то капает вода, хотя на улице ясно. Ага, это снег тает. В комнате на по-лу лужа. Кап-кап. Тарковский…


Стол, покрытый выцветшей бархатной тканью. Кап-кап. Два старинных резных стула. Почерневшая репродукция картины. Лишь бы никто не застал. Но что это, шаги за стеной? Нет, все те же капли. Кап-кап… В другой комнате (какой уже по счету?) кровать, вместо коврика — на стене карта военных действий в Европе 1918 года. У окна стол. Несколько икон. Несколько старых книг… Странно, что никто ничего не тронул в этом чудном доме. А впрочем, кто сюда в здравом уме, кроме журналиста, придет?


С радостью и душевным ликованием покидаем, мягко говоря, странный дом. По пути встречаем прохожего (он материализовался из леса), показавшего дорогу к дому, где живет жена Вячеслава. Переходим бурную реку по двум перекинутым обледенелым бревнам. У ворот нас встречает жизнерадостная женщина. — А нам рассказали, что Слава убил вас и брата, — задали мы глупый вопрос после приветствия. — Видимо, промахнулся, — смеется женщина. — И чего только люди не напридумывают! Впрочем, писали про нас разное. В одной газете, где про сверхъестественное пишут, Славу почему-то назвали пастухом. А он истопник. Воинскую часть обогревает. И сейчас на работе.

 Выяснилось, что родом Вячеслав Славич из Магнитогорска. В свое время работал механиком, трактористом. Был в Якутии и за Полярным кругом, а вот теперь, больше тридцати лет, на юге. В Крым приехал лечиться: туберкулез. Целебный воздух предгорья исцелил Славу. И еще, как он признавался сам, богиня Дева помогла, изображение которой он водрузил на самую высокую башню замка. Слава не только выздоровел, но и нашел жену и, будучи уже не юным человеком, в 46 лет стал отцом первого сына, а позже и второго. — Детишки у нас смышленые, все в папу. Смотрите, что они строят на берегу речки… На берегу речки возвышался маленький замок. Почти как папин. — В дела и философию мужа я не вникаю. Ну, этот замок как бы Земная школа. Богиня Дева ждет из Космоса своего мужа. А змея на скульптуре — это зло, которое окутало Землю. Ну, это я так понимаю… На вопрос, когда замок будет достроен, Женщина ответила, что у Славы в Москве есть сестра, работает в технадзоре. Денег у нее немало. Она предлагала брату нанять строителей и замок за месяц достроить. Слава отказался — для него он больше, чем жилище. Это смысл его жизни, ведь он строит замок своими руками — камешек по камешку — вот уже пятнадцать лет…            


 Поговорив еще немного, мы откланялись и отправились домой, с намерением по пути заехать в воинскую часть — повидаться с истопником-замкостроителем. …Дежурный солдат позвал немного отрешенного, но тем не менее словоохотливого мужчину, перед которым мы извинились за вторжение в его обитель, а он рассказал о своем давнем увлечении историей и изложил собственный взгляд на теорию мироздания. Возвращались в шумный город с двояким чувством. Да, Слава, как бы сказать помягче, человек чудной. Ведь правильные и здравомыслящие люди ни воздушных, ни земных замков, как правило, не строят. Они проектируют блочные многоэтажки или панельные небоскребы. А чудаки типа русских зодчих Постника и Бармы завивают купола на храме Василия Блаженного. Или, как испанец Антонио Гауди, возводят неоготические храмы. Или строят замок в глухом крымском селе.


Опубликовано в газете "Крымское время"  2007.02.21