Управдом

Он лежал на кровати и тихо постанывал. Хватался руками за голову и иногда вскрикивал: «Мама! Мама!» Пуховое одеяло то и дело сползало с его круглого живота. Казалось, что на него наваливается кто-то тяжелый, желая раздавить его жирное тело, а он все вжимался в кровать, стараясь раствориться в ней, чтобы не видеть этого ужаса.
- Какие труды, такие и плоды, сыночек! – ему снилась старая, вся в морщинах, старуха в выцветшем штопаном халате. Ее жидкие волосы прилипали к влажному от пота лбу. Ее глаза горели в темноте, слишком ярко, как у психически больного человека.
Степан Макарович проснулся от истерического звона будильника.
 На улице было тихо. Птицы, нахохлившись, сидели на проводах, прохожие скользили по тротуарам, а машины попискивали, притормаживая на поворотах.
В то утро ничего не предвещало перемен в жизни управдома Степана Макаровича, и только неприятное воспоминание о сне тревожило его душу. Он как обычно посмотрел утренний выпуск новостей, и уже собирался выходить на работу, как вдруг за окном послышался ужасный грохот.
Он подошел к окну. Рядом с его подъездом стояла машина, в кузове которой лежали разбитые стеклопакеты, на которых лежал раскрошенный лед. Степан Макарович поднял голову наверх. С карниза крыши на него смотрели тяжеленные сосульки, которые стремились свалиться на последнее оставшееся не тронутым окно. Степана Макаровича затрясло – перед ним были его пластиковые окна, которые сегодня должны были установить рабочие.
В голове пронеслось: « Какие труды, такие и плоды сыночек ».
Управдом сел на стул и заплакал.