Святотатство

В Доме культы только что закончился смотр детских театральных коллективов. В кабинете заведующей  детским сектором  идет «разбор полетов».
Начальник городского отдела культуры  Марина Марковна Размахай распекает организаторов смотра, а заодно и руководителей кружков. Совещание идет уже давно, все уже поняли настрой Марины Марковны. Слушать тоскливо и хочется побыстрей выйти на свежий воздух.
— «Интересно, — думает молодой руководитель школьного театра Сергей Николаевич Невезухин, — что сегодня на ужин… я сейчас, кажется, быка бы съел ».
—  Седьмая школа, — Сергей Николаевич вскинул голову и приготовился отразить атаку.
— Где Ваш прежний стиль русских лубочных картинок?  Где Ваши скоморохи? — с упреком изрекла Марина Марковна, —  С чего вдруг Вы перешли на классику?
—  Я не знал, что это запрещено, — съехидничал  Невезухин.
В кабинете раздались сдержанные смешки.
— Для меня, как человека глубоко верующего, - начала Марина Марковна, — то, что Вы нам сегодня продемонстрировали, в высшей степени оскорбительно!
Позвольте напомнить Вам, читатель, что в рассказе «Канитель» Антон Павлович Чехов подшучивает над  церковным служкой, которому не хочется разбираться в длинном списке родственников и знакомых некоей старушки, подающей записки «о здравии» и «за упокой». Старушка постоянно путает, кого в какой список нужно занести. И дьячок Отлукавин,  записав  всех в общий список, отправляет ее «к отцу дьякону», чтобы тот разобрал «кто живой, а кто мертвый».
Сергей Николаевич живет в своем, никому не ведомом мире. Кружась в бесконечном хороводе школьной суеты, он не устает непрерывно обдумывать новые замыслы. Отчего взгляд его устремленный  в пространство, одному ему ведомое, носит характер легкой эйфории.
  —  Почему Вы решили взять Чехова? — продолжала возмущаться Марина Маркована, — и что значит Ваша приписка «по мотивам»?!
—  Видите ли, — решительно откинув челку, начал развивать свою идею Сергей Николаевич, —  мне подумалось,  интересно связать воедино несколько рассказов. И поскольку текст используется в сокращении…
—  Большего святотатства я в жизни не видела! —  гневно перебила Рахмахай, —  иначе не назовешь! Святотатство!
—  Тогда скажите, как Вы видите эту сцену? — всерьез заинтересовался Невезухин.
Марина Марковна задумалась на мгновенье:
— Никак не вижу пока., честно призналась она, — прочитать надо.