Снег

Он шел по еще не проснувшемуся безлюдному городу, и под его ногами скрипел недавно выпавший первый снег. Солнце только начинало вставать, и от его слабых лучей исходило едва заметное тепло. Они не светили – было по-прежнему серо – лишь иногда бросали блики на заснеженный асфальт. Вокруг было непривычно тихо, и от этого скрип  становился невыносимо громким. Казалось, что его должны услышать безжизненные окна домов и, наконец, очнуться ото сна, чтобы заново начать проживать новый день. Еще совсем чуть-чуть и в них снова забурлит жизнь – в каждом своя – новая, абсолютно разная и не похожая на другие, по-своему интересная, но, несмотря на это, такая же скучная. Он шел по пустынной улице и заглядывал в эти стеклянные глаза, надеясь увидеть в них хотя бы маленький лучик света, который мог бы отогреть его обледенелую душу. Он заглядывал в каждое окно, пытался разглядеть там хоть что-нибудь, но каждый раз видел лишь свое отражение на морозном стекле, и от этого его сердце еще больше сжималось от осознания своего одиночества. Он повернул голову и увидел стоящую у тротуара, засыпанную снегом, машину. Из-за толстого слоя было совсем не различить ее цвет, она была похожа на очередной сугроб, который с вечера старательно смастерили уличные рабочие, очищая дороги от белой стихии. Ему не надо было долго присматриваться, чтобы разглядеть на ее стекле нарисованное неумелой и осторожной рукой сердце. Он подошел ближе и, еле касаясь, провел пальцами по его до боли знакомым очертаниям. Он знал эту руку, которая рисовала эту картину, он знал ее автора и знал ту единственную, которой был посвящен этот шедевр. Совсем недавно он точно также стоял на этом месте и нежно выводил по свежему снегу эти узоры. Прозрачная капелька незаметно соскользнула с его щеки и упала на белоснежную землю, в миг превратившись в маленький кристаллик. Он наклонился, чтобы поднять его, как вдруг заметил, что все то, что казалось ему снегом, состояло из бесчисленного количества таких же крошечных льдинок. Он положил одну на ладонь и бережно поднес к утреннему солнцу, боясь, что та в последний момент растает и исчезнет, оставив на память о себе лишь крохотную лужицу. Ласковые теплые лучи рикошетом отбились от идеально сточенных граней и ярким светом упали на его лицо. Все цвета радуги бликами отражались на всем, что было в это время вокруг него – серые стены, безжизненные окна, пустые улицы – все засверкало всевозможными цветами и оттенками. В его руке был настоящий бриллиант, бриллиант, который так старательно и филигранно отточил самый лучший мастер на свете, и которому никогда не будет найдено достойной цены, потому что невозможно придумать цену человеческому страданию.