Максимка

     Любовь можно сравнить с наркотиком. Почувствовав её однажды, тебе хочется ощутить

это чувство вновь. И тебя ломает, если это чувство вдруг резко прошло у твоей бывшей

половины, а у тебя ещё нет. Ломает, если вдруг однажды ночью проснёшься один, обоссаный

во сне и вспомнишь, что ещё недавно всё было иначе, но реальные наркотики оборвали твою

любовь. Впрочем, так было, наверное, только у меня.

     Бросив однажды кайф, особенно если это было мучительно, то ты вряд ли к нему

вернёшься. Просто потому, что когда ты начнёшь снова, то ты уже не выхватишь своего

первого раза. И при каждом приёме будешь задумываться, а нахрина тогда столько времени

жил без кайфа?

     Мне было четырнадцать, когда у него вдруг закончился «план», и он предложил героин.

Я наотрез сказал нет. Но «плана» не было почти месяц.

     Сначала мы его просто нюхали, затем пустили по экономному пути. Вводили в вену…. Я

рад, что всё это закончилось в 23 года. Меня тогда еле откачали. В наркотическом трипе я

даже поговорил с богом. Он погладил меня по голове и сказал, что накажет меня за

праздность. Было страшно. Но не так страшно, как в момент ломок.

     Слезть было условно легко. Я лёг в клинику, и мне снимали ломки в состоянии сна.

Это когда тебя обкалывают снотворным и ты неделями как овощ. Параллельно чистят кровь,

организм. Налаживают более-менее правильный обмен веществ, и отпускают.
    

     Лет пять мне понадобилось на адаптацию в этом жестоком, трезвом мире. Но мне

удалось. Первым делом я порвал все связи со старым. Уехал в другой город, сменил симку и

перестал общаться абсолютно со всеми, включая даже родных. Ведь только так можно

навсегда забыть и начать новую жизнь.

     На удивление мне попёрло после реабилитации. Тем более что у меня было много денег.

Ведь перед самым последним приёмом и передозом, мы провернули удачную сделку. Купили

оптом 500гр по 100р, продали в розницу по 1300р за грамм. Плюс недовес и бодяга. Ну и

минус на личные нужды. Получилось почти лям на всех, но на всех не получилось.

     Я ничего не планировал заранее. Просто ставился последним. А это дало мне шанс

съебаться с общими деньгами за город. Туда, где никто не найдёт. Потом передоз на даче и

сельская больница с бешеными медсёстрами.

    
     Они, наверное, проделали огромную работу, прежде чем найти меня. И им это, сукам,
удалось.



     Я стоял в самой дальней комнате и курил в форточку. Катя, и мой сынишка, спали в

соседней комнате. Было темно. Неожиданно я услышал глухой стук топора. В мозгу возникли

всего три мысли. Надо сбить пепел, они всё-таки нашли меня и что эти пидоры сейчас

вскроют мою входную дверь. Не медля ни секунды, я вытащил из-под шкафа чемоданы, залез

туда и задвинул чемоданы обратно. Мне повезло, что изначально чемоданы не доходили до

стены. И я в аккурат там поместился.



     Всем людям свойственен этот грёбанный закон самосохранения. Но у наркомана это

чувство развито в какой-то извращённой форме. Ему по сути всё равно, что происходит с

ним внутри, но главное, что бы с его телом ничего не случилось. И дотягивают наркоманы

до седых волос только из-за этих параноидальных выплесков. Если надо, то и в клинику

лечь можно, почиститься. Если надо, то и в церковь сходить. Наркоманы чаще других

пристёгиваются в машине, если они пассажиры. И выбирают место в транспорте так, что бы

при аварии живым остаться. В общем, всё, что угодно, лишь бы не сдохнуть и продолжать

кайфовать. Правда, этот закон у наркомана сверх эгоистичен. Он родных продаст в ломки,

или за дозу. И летящую в него пулю лучшим другом прикроет. Такие вот метаморфозы.

     Устроившись под шкафом, я затаил дыхание и стал ждать. Про жену и сына я вспомнил,

когда эти пидорасы взломали дверь и вбежали в комнату. Глухие стуки топора и плач

Максимки до сих пор не выходят у меня из головы. Но я тогда не смог заплакать. Точнее не

мог. Ведь это могли услышать они…

     Они ушли. А я ещё сутки провёл под шкафом, прежде чем наконец, вылезти…. Жутко

хотелось в туалет.



     Говорят, что с первой дозой начинает умирать личность, но это не так. Тот, кто

пробует в первый раз, так и не развился до личности. А посему и  убивать ему нечего...