Попугай

   Вот все друганы моей супруги боятся. Не так, конечно, как тот черт ладана, но… Даже когда звонят и то. Прям чувствую, как услышали, что Светка трубку взяла, так вскочили с табуретки стремительно, будто ротный в казарму зашёл и увидел дневального не у тумбочки, а на ней, родимой. Вскочили, «равняйсь-смирно» сделали, пяточки вместе, носочки врозь, правую руку вместе с трубкой к козырьку, а левой, чисто машинально по лбу себя – цоп, цоп… Как кокарда? На месте?

   И чего её бояться? Она ж  ласковая, белая и пушистая. Засядем если на кухне, так и не зайдёт ни разу. Ну, если и заскочит по своим делам, так только спросит, всё ли у нас тут есть, а то может сообразить, чего куснуть на зуб, другой. Не всё ж нам только «беленькую» кушать. Всё вежливо, культурненько, без какого надрыва душевного.
   
   Не то, что Танька у Андрюхи. Та ж, как на вахту, в полчаса раз обязательно на кухню лебедем белым выплывет и посмотрит на толпу всю, чисто мужскую… Правда, посмотрит уже не лебедем. И рублём не одарит. А так, со стальной строгостью. Но молча. Посмотрит, посмотрит, дождётся, пока разговоры непринуждённые стихнут, развернётся не спеша, и удалится так…

   Со значением, крупным шрифтом со спины отчётливо выбитым, удалится. Не засиделись мол, соколики? Ну, и после второго раза уже понимаешь: засиделись, засиделись… Так ведь и Андрюху одного на растерзание тигру этому бенгальскому не бросишь? Друг, как ни как. Вот и сидишь, в кухонном окопе, отрытом в полный профиль. С бруствером, травкой на нём для маскировки и нишей для боеприпасов. Оно ж уже и в горло не лезет. Хоть первая, хоть четвёртая колом просто… А всё равно! Русские не сдаются. До последнего патрона, рюмки то есть стоять будем. Насмерть. И с под стола, даже как упадём, отстреливаться будем….

   Не-ее… У меня ж не так. Совсем не так.

   А глаза в глаза мужиков спросишь:

   - Да вы чё? Боитесь Светки, что ли?

   И услышишь, таким блеянием сдавленным, с уже отведёнными в сторону глазами:

   - Д-да-аа…

   Конечно, с одной стороны, оно ж приятственно, что, в отличие от них, уже и забывших, как он, порох тот пахнет, каждый день сапёром по минному полю. С тигром в одной квартире. Он только отвернётся… А ты ему на хвост. Да ещё и подпрыгнешь, перед тем, как на хвост этот. Знай, мол, наших!

   Ну, и уважение к тебе неподдельное.

   Но сам-то я знаю. Да не так это совсем. Белая, она и пушистая. Ласковая. И меня любит.

   Ну, и я её, само собой.

   А характер. Что тут сделаешь? Какой есть. У неё и тесть с тёщей, царство им небесное, по одной половице ходили. А любили Светку больше и сильнее, чем старшую. Нет, говорить-то, конечно, ничего не говорили. Но я ж вижу. Не слепой.

   И вот чтобы с таким характером, да слюни розовые вот такими огроменными пузырями да на всю малогабаритную квартиру?.. Да никогда и ни за что. Не поверю!

   И не поверил бы, если б сам не видел.

   С попугая всё началось…

      *      *      *
   Младшая уже в школу пошла.

   И День рождения так неотвратимо надвигался.

   Так-то оно понятно, что новые джинсы бы надо. А то ведь когда пацан старший, так труба просто.

   - Не пойду в школу в юбке!

   И не пойдёт. Даже если её к школе за руку отволочь. Так не зайдёт, выдра. Будет стоять у дверей, губу надув. ГТТшку хоть подгоняй, всё равно с места её не сдвинуть…

   Так что всем понятно, и мне, и Светке – не переупрямишь. Есть в кого. Джинсы надо. А вот ей-то что? Что надо? День рождения всё-таки. У неё.

   Я и подкатываю тихонечко так:

   - Насть…

   А она:

   -Па… А попугайчика?.. Можно?

   И смотрит так… Всё. Без попугая того, просто кранты.

   - Маленького такого, пап. Я его сама кормить буду… Можно?..

   И опять. Снизу – в верх. В глаза.

   И как тут «нельзя»? Почему?

   - Да можно… 
    
         *      *      *
   В общем, купили мы попугая этого. Мелкого, волнистого. Синенького такого.
Клетку там, поилку, кормушку. Пачку зерновой смеси «Чика».

   И стал он у нас жить.

   Так-то в клетке. Но, как с работы придём, клетку открыли… Ну, и он, такой радостный, давай круги по квартире нарезать. Полетает, полетает. Посмотрит – нет больше попугаев-то нигде? И за шторой посмотрит. И в ванную залетит, головой повертит. Нет! Не-ету…

   Он тогда на кухню – шасть. Сядет на плечо и – волосы на затылке клювом аккуратненько перебирает. Перебирает, а сам прямо в ухо тихонечко и грустно:

   - Чирик-чир-чирик…

   И без слов понятно:

   - Ты чего, мужик? Как сам попугаиху – вон… Отхватил. А я?..

   Ну, и Светка посмотрит на него, послушает, о чём он там…

   Недели через две все уже прониклись. Надо мол нашему… Пару!

   Да кто ж против?

   Ты попробуй, достань эту пару, когда в городе один зоомагазин. И в том… Кроме полудохлого хомяка и гуппи в аквариуме с коричневой водой, только мыши под прилавком. Но, не продажные.

   А попугаев…

   - Нету. Приезжайте недели через две. Должны завезти.

   Приезжаем. Нету. Не «завезли» «Ещё через две»…

   Ур-р-раа! Есть. Но… Только попугаи.

   - А нам бы самочку…

   - Самочек нет. Приезжайте…

   Ну, поняли?.. Через две. Или даже три. Но! Привезли-ии…

   Так опять. Все, как с одной колодки, - синенькие.

   И как мы будем Её от Него отличать?

           *      *      *
   Так и не дождался наш себе парочки…

   Это ж только кажется, что купил попугая и – никаких забот. Корми, пои его. Выпускай полетать время от времени. Ну, клетку чисти, само собой…

   Нет. Там наука целая.

   Я как книжку прочитал, так чуть не свихнулся. И то, и это, и двадцать девятое.

   А ещё надо, чтобы мел или камень специальный типа пемзы, постоянно в клетке висел. У попугая того, оказывается, как когти у кошки, клюв постоянно растёт. Кошка когти о какую деревяшку точит. А попугаю – вот. Или мел. Или пемза. Чтоб точил.
   
   Ну, и наш. Точил. Вроде. Только как-то в мае уже, подзывает меня Светка к клетке и пальцем тычет:

   - Смотри…

   Смотрю. А наш-то… Тыкает клювом в кормушку, вытаскивает зёрнышко, а оно у него вываливается из клюва и обратно – в кормушку. И со следующим зёрнышком – так же… И со следующим…

   Я и вспоминаю. Точно. Дня три как шелухи от зерна в клетке нет. И попугай какой-то… Сегодня даже и не летал, когда дверку клетки открыли.

   Видно отрос всё-таки клюв. Изменилось положение нижней части клюва относительно верхней, вот он то зерно и не может удержать, не говоря уже о том, чтобы освободить ядрышко от твёрдой оболочки.

   Я – за книжку. Там и написано – ничего, мол страшного. Тащите своего питомца к ветеринару, он клюв подрежет, как надо.

   К ветеринару, так к ветеринару. Я этого охламона за крылья, в коробку из-под зимних ботинок, и – в машину.

   Заплатил всё чин-чинарём. Ветеринар помудрил там что-то и возвращает мне это пернатое чудо. Приезжаю домой.

   Попугай не ест, не пьёт…

   Мало ли, может шок после операции. Может и шок. Только клюв у нашего потемнел…

   А в книжке той написано, что подрезать клюв надо аккуратненько. Чтобы срезая ороговевшие части не задеть ту часть клюва, в которой ещё живые кровеносные сосуды. Потому мол, лучше, если эту операцию, пусть и несложную, но специалист выполнит.

   А я к кому ездил?

   Может и к специалисту. Только сдаётся мне, что раньше таких специалистов костоломами называли.

   Дня через два сдох наш попугай.

           *      *      *
   Ну, сдох и сдох…

   Через неделю две уже и каникулы. Детей надо бы на лето – к матери. А попугая – куда? С собой? В вагон? Без санитарной книжки? С пересадкой в Москве? И для чего? Чтобы в первый же день какая кошка его схарчила?
   
   Баба с возу…

   Дети, само собой, в глубоком трауре:

   - Пап, ты ж похоронишь Чика?

   - Похороню, похороню…

   - А где?

   - Ну, не во дворе же. Вот, прямо у дома лесок начинается, зайду поглубже, подальше от собак, что постоянно хозяева выгуливают, и похороню.

   - И крестик поставишь?..

   - Само собой!

   А сам за мусорное ведро и к выходу.

   Только у самой двери, в прихожей уже, меня Светка перехватывает:

   - Ты куда?

   - На мусорку…

   - А лопату что не берёшь?!

   И смотрю… Из глаз-то… Слёзы. Сами. Так и бегут. Так и бегут. И здоровущ-щие… Как горошины.

   - Так Свет… Что, я в лесок прямо с пустым ведром, лопатой под мышкой и попугаем в зубах попрусь? Сейчас, вынесу мусор, вернусь, возьму лопату и пойду.  А вы пока хоть в тряпицу какую его заверните.

   - А-аа… А я подумала…

   - Дура! Индюк тоже думал. Да вот, в суп попал…

   - Ладно, ладно… Иди уж, умник. А мы и правда. Завернём пока Чика…

            *      *      *
   Вот так я и похоронил того попугая. Нет, крест, конечно, ставить не стал. Хоть и Божия тварь, так ведь нехрещёный.

   Но палочку с ели сломил и воткнул.

   Чтоб видно было, что не просто то холмик. Могилка.