Сборщики

или
Не садя огород,
урожай круглый год.

Не бейте бутылки, поручик Голицын –
Корнет Оболенский их с выгодой сдаст!
С.Ф. Хроника хроника.


УГАДАЙ – КТО Я?

Я – продажная…

Меня продают, чтобы заработать на мне, покупают – чтобы утолить свою страсть…

Через сколько жадных, потных рук – чистых и грязных, холёных и мозолистых – прошла я! сколько жадных ртов целовали меня! А зубы, между прочим, чистят далеко не все! Да и печень многие посадили – изо рта как из помойки несёт!..

Где меня только ни пользуют – дома и на улице, на вокзалах и в скверах, на траве и на диванах, в подъездах и автомобилях! Иногда меня пускают по кругу – двое, трое, четверо…
Одни набрасываются на меня, другие не спешат – смакуют. Юные, зрелые, старые, преуспевшие и неудачники, бездари и таланты, преступники и законопослушные – всякие, разные, сколько ж их было – я не помню их лиц…

Иногда меня сдают. Не за так, конечно. Иногда – кидают.

Если я валяюсь – брошенная, опустошённая – всегда найдётся кто-нибудь, кто подберёт, не побрезгует.

А бывает, что меня бьют и калечат – чаще в пьяном кураже, но иногда и трезвые, со злости, стресс, наверное, снимают…

Такая у меня доля. Но что поделаешь? Каждому – своё…

Так кто же я? Ответ: пивная бутылка.


ЦИТАТА В ТЕМУ

«Коль скоро весь цивилизованный мир упаковкой (будь она картонная или стеклянная) пользуется один раз, а затем её уничтожают с минимальным уроном для окружающей среды, то быть тому и в России. Первым шагом к этому стало постановление нашего республиканского правительства об отмене залоговой цены на бутылку. Следуя логике рынка, возникли стихийные приёмные пункты: предприимчивые люди стали покупать у населения бесплатную по сути дела бутылку по бросовой цене и продавать её подороже ликёро-водочным заводам». Галина Ишмухаметова. «Бутылка в свободном предпринимательстве, или Далеко ли нам до Запада в утилизации стеклопосуды». «Вечерняя Уфа», 4 октября 2001 г.

ПИВА выпивается море, а в летний сезон – и весь океан. Реклама делает своё дело. Этот напиток потребляют везде и всюду, практически в любое время суток, обоими равноправными полами в равной уже, пожалуй, степени, всеми категориями населения, причём независимо от уровня дохода, начиная с учащихся старших классов школ и колледжей и кончая пенсионерами. Хорошо это, плохо или никак – разговор не об этом, а о том, что город мог бы быть буквально завален пустыми бутылками, если бы не

СБОРЩИКИ.

Действительно, они стали неотъемлемой частью городского пейзажа. Оставленная на месте потребления пустая посуда очень недолго остаётся  неприбранной, а по временам и вовсе не остаётся, поскольку тотчас по опустошении переходит из рук в руки к «пасущим». О «пасущих» поговорим чуть ниже, а начнём с другой, по идее главной, но давно уступившей свои позиции, категории сборщиков – с бомжей, нищих, люмпенов, которые, как правило, плюс к этому ещё и алкаши. Статус бомжа каждый из них приобрёл по-своему, сейчас не об этом, но для большинства причиной их нынешнего положения стало как раз излишнее пристрастие к алкоголю, и лишь для незначительной их части это явилось следствием.

Ведут они себя часто по-свински – в своей изыскательской деятельности вываливают содержимое урн на асфальт, сортируют его, забирают то, что может пригодиться «в хозяйстве» - мешочки, верёвочки, баллоны и, конечно, посуду, но возвращать в урны невостребованный ими мусор не считают нужным (может быть, в знак социального протеста?).
БОМЖЕЙ можно было бы назвать профессиональными сборщиками, поскольку сдача посуды – один из немногих (наряду с попрошайничеством) некриминальных источников их скудных доходов, но правильнее их называть профессиональными алкашами, ибо главную свою задачу большинство из них видит в том, чтобы перманентно пребывать в состоянии опьянения, что вполне объяснимо: алкоголь несёт забвение, примирение с действительностью, которая становится всё более непримиримой, он энергетически калориен, притупляет чувство голода и боли, да и вообще – притупляет. Поэтому из найденной посуды они тут же допивают остатки, которые, если повезёт, бывают немалыми, да и много ли им, обессиленным, надо, и, набравшись, заваливаются либо в зарослях городских кустов и деревьев (лежанки картонные, проверял), либо на облюбованных ими остановках транспорта.

Имеющих «постоянную прописку» на остановках (часто это инвалиды) можно наблюдать на «Спортивной», «Юрюзани», «Театре кукол» и многих других – милиция их не трогает, т.к. ни взять с них нечего, ни деть их некуда. Вырубаются они очень часто как раз в самый «бутылочный разгар» - жарким днём или душным вечером, когда количество пивной посуды достигает своего суточного максимума. Вот почему профессиональными сборщиками их не назовёшь – профессионалы так не поступают, последние как раз прямо из-под носа невменяемых бомжей бутылочки и уводят.

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ СБОРЩИКИ – это те, кто на сбор посуды выходят как на работу, ежедневно, причём с ненормированным рабочим днём и без выходных, работают-то на себя и сдельно. И не пьют, как и положено на рабочем месте. Делятся они на стационарных, или «пасущих», и бродячих, или кочующих, или «волков» (волка ноги кормят). Первые имеют свои постоянные точки – в основном, это опять же остановки, вторые снуют по ими же разработанным маршрутам. И те, и другие нередко люди пожилые. И те, и другие, как правило, работают парами. Так, на «Спортивной», не той, что облюбована бомжами, а той, что по ул. 50-летия СССР, дежурят две женщины – не то сёстры, не то подруги. Но по большей части пары супружеские. Так, остановку «Округ Галле» обслуживают муж с женой. Вдвоём удобнее – на обед ходят по очереди, время от времени (живут, понятно, поблизости) муж относит наполнившиеся сумки домой, не оставляя без присмотра «хлебное место». Жена постоянно сидит внутри остановки, и ей даже не всегда с места нужно подыматься, чтобы взять очередную бутылку – народ у нас в большинстве своём пожилых, тем более женщин, уважает и посуду прямо в руки отдаёт. Мужчина же периодически делает обход вокруг остановки, потому как территория, прилегающая к ней, входит в их сферу влияния. Войн за сферы влияния, к счастью, не наблюдается, тем более, что почему-то не на всех остановках есть постоянные сборщики. Скажем, на такой оживлённой, а значит, и «пивной», как «Аграрный Университет», сборщики то и дело разные, либо их и вовсе нет. А на «Железнодорожной больнице» постоянный появился только в конце лета – иисусоподобный инвалид, который, так мне почему-то кажется, в молодости был хиппи. А до этого набегами и нерегулярно, исключительно вечером (днём на работе) появлялся не старый мужчина из соседней пятиэтажки. На остановке он никогда не сидел, не «пас», быстро приходил, быстро брал бутылки, если они были, и так же быстро уходил, даже если видел, что кто-то вот-вот допьёт. Возвращался когда через час, когда через два, когда и не возвращался. С появлением экс-хиппи он свои набеги прекратил, причём территорию свою уступил, уверен, без боя. Просто увидел, что кому-то эти бутылки нужнее, чем ему.

БРОДЯЧИЕ обслуживают территорию между остановок, «беспризорные» остановки, да и всю остальную территорию. От дома они порой уходят на значительное расстояние, поэтому в работе своей используют примитивную механизацию – сумки-тележки. К ним как нельзя кстати подходит поговорка «Как потопаешь, так и полопаешь».

СЛОЖНО определить месячный заработок профессиональных сборщиков, однако берусь утверждать, что в летний период это не просто солидная добавка к пенсии, это сумма, которая значительно превышает саму пенсию. И налогам, к тому же, не облагается (на одном из приёмных пунктов прочёл плакатик: «Сдал бутылки – заплати налоги!»). Но с наступлением холодов эти заработки падают – и потому, что народ увеличивает потребление более крепких напитков в ущерб пиву, и потому, что цены на пивную посуду падают быстрее, чем они повышаются на водочную, и потому, что водочной посуды всё равно меньше, чем пивной. При всём желании (а желание у нашего народа есть всегда) выпить водки столько же, сколько пива, просто физически невозможно (а если и возможно, то больно уж накладно). Но прожиточный минимум тем, для кого это – единственный источник средств к существованию, посуда всё равно обеспечит.

ОДНАКО, бомжами и профи категории сборщиков отнюдь не исчерпываются. Есть «дворовые» - собирают только в своём дворе и дальше соседнего не ходят. Сродни им «надомницы» - сидят себе дома, часто на первом или втором этаже, в окошко посматривают, а там лавочка удобная – в теньке зарослей, со столиком, и молодёжь там постоянно тусуется, и свою тётю Машу или бабу Фариду они хорошо знают, потому бутылки не бьют и в кусты не забрасывают, а та периодически за «пушниной» выходит. Есть «парковые» - в одном только парке Гафури и прилегающей к нему территории их десятки. Есть «ночные», из интеллигенции – днём стесняются, боятся, что их за этим занятием знакомые застанут (знаю, например, одну старую женщину, по всему – школьная учительница на пенсии; выходит поздно, с палочкой, подбирает посуду стыдливо и пока никто не видит; «урожай» у неё скудный – более нахрапистые, без комплексов, часто у неё из-под носа уводят посуду, но она не в претензии, только улыбается как-то скорбно, как будто прощения просит. А чего стесняться – пусть государство стесняется). Есть категория «дети», причём иногда даже дошкольного возраста. Есть «попутчики» - собирают по пути с работы домой, отчего не взять, раз попадаются. Есть «временные» - на какой-то срок оказались в трудном положении. И т.д., и т.п. Классификацию можно усложнять и усложнять, подразделяя на виды и подвиды. Только нужно ли?! Одно несомненно – движение, зародившееся в глубине народной массы, охватывает всё большие слои этой самой массы.

КАСЬЯНОВА тут как-то по ТВ показали со всем его кабинетом. Растерянный такой. Вот, говорит, мы рост экономики планировали всего-то вот на столько, а он вырос аж вон как! Попёр без просу. Чего делать-то теперь?! Хоть караул кричи!.. Прямо жалко его стало, бедняжку. И министры попритихли… Правда, цены всё равно почему-то вверх ползут, гады ползучие. Но, надо думать, это для нашего же блага. Хитрая, блин, такая экономика… И пока премьер-министр будет пугать нас «успехами экономики» и сам их пугаться – ряды сборщиков будут всё шириться и шириться…

ВООБЩЕ к сборщикам, если они не опустившиеся алкаши, «озонирующие» воздух давно (мягко сказано) немытыми телами, а часто и запахом мочи, и если они не «стоят над душой» (а это раздражает, по себе знаю), отношение в массе своей доброжелательное – понимают, что не от хорошей жизни. Могут поторопиться допить, могут подсказать – вон там, мол, ещё одна, или – пока нет, но будут, подождите, только в сторонке. Да и всё больше тех, кто, выпивая пиво на ходу, не бросает посуду в урны (всё равно ведь вытащат, зачем же подвергать человека лишнему унижению) или в кусты, а аккуратно ставит бутылки на бордюр, у края тротуара, или прямо посередине его – далеко видать. У обочин из машин всё чаще не выбрасывают посуду, а выставляют.

Был свидетелем случая, когда от сборщицы откупились. Девушка, пребывавшая в меланхолически-нетрезвом состоянии и желавшая потосковать наедине с бутылочкой пива, дала сборщице двадцать рублей, но с условием, чтоб та ей сегодня больше на глаза не попадалась…

НАЛИЦО своеобразная форма перераспределения доходов без участия государства – добровольная отдача незначительных (для тех, кто отдаёт) средств тем, кто в них в разной степени нуждается (кто крайне, а кто не особенно – для них это своего рода «шабашка»). То есть: «С мира по нитке – голому рубаха». А можно и так: «По рублю с души – похмеляйтесь, алкаши!».

ОСТАЛОСЬ сказать о ценах на посуду. В каждом приёмном пункте они свои, варьируют в пределах нескольких десятков копеек, но в сравнении с прошлым годом они ниже – не больше 1 р. 10 коп. за тёмно-коричневую бутылку в пик сезона и далеко не во всех приёмных пунктах (в прошлом – 1 р. 20 коп. почти повсеместно и достаточно долго). Похоже, понижение цен на вторсырьё – общая тенденция. Так, если килограмм макулатуры прошлым летом стоил рубль, то этим – 55-60 коп., да ещё в некоторых пунктах рассчитывают не деньгами, а товаром, который, ясно, здесь дороже, чем на рынке. Килограмм стеклобоя стоит 35 коп. (стеклобой – это всё то, что не принимается как посуда: винные бутылки, фигурные, из-под шампанского, импортного пива и т.д. – вплоть до пузырьков из-под лекарств). Стало быть, скажем, на буханку хлеба за 6-10 надо сдать почти семнадцать с половиной килограмм! И ведь сдают…

Что касается чекушек, то в большинстве приёмных пунктов их берут по десять копеек, мало где – по двадцать, а вот на остановке «Институт профзаболеваний» - по сорок, но только как раз того вида (а всего этих видов пять!), который в других местах не берут и по десять. Поэтому они и валяются.

«ОЧИСТИТЕЛЬНАЯ» функция сборщиков очевидна. Но они могли бы вносить ещё больший вклад в дело очищения города, если бы власти или наши предприниматели, или и те, и другие, озаботились созданием приёмных пунктов для иной одноразовой посуды. Так, стали принимать по двадцать копеек двухсотграммовые бутылочки из-под «Кока-колы», «Спрайта», «Фанты» (подскажу адрес: Проспект Октября, 72, со двора), и их на улицах города стало меньше. Ходят слухи, что то ли в Нижегородке, то ли в Дёме открылся приёмный пункт, где берут жестяные банки из-под пива, якобы по 10 рублей за килограмм, но пока не видно, чтобы кто-то их собирал, и «жестянки» валяются повсюду. То же относится и к бутылкам из-под коктейлей. И к пластиковым бутылкам. Неужели нельзя их как-то использовать?! Несколько лет назад в дневных новостях по ОРТ прошёл сюжет об умельце (не нашем, увы), работнике пляжа, который из пластиковых бутылок построил… корабль! Самый настоящий корабль. Само собой, шлюпки на корабле тоже из бутылок. Склеивал он их клеем БФ. Утонуть, кстати, такое судно не может. Что, если бы Бельское речное пароходство сделало пару таких прогулочных теплоходов?! Уверен – от желающих покататься по Белой на «бутылочных» кораблях отбоя бы не было! Что и окупило бы все затраты с лихвой. А пока – пока этот ценный судостроительный материал всего лишь никому не нужный мусор на улицах нашего города.

КОНЦОВКА.
Поскольку в санитарно-прибыльный процесс сбора и сдачи посуды вовлекаются всё новые вынужденные добровольцы (иногда создаётся впечатление, что сборщиков ничуть не меньше, чем их бутылочных доноров), подозреваю, что цены на посуду будут и дальше падать – всё равно ведь сдавать будут, куда ж им деваться. На этой «оптимистической» ноте – хоть на что-то в нашей стране цены всё-таки падают – я и закончу своё не претендующее на полноту, но добросовестное исследование…


Октябрь 2001 г.