Быть вместе, Глава 15, гей-повесть

На календаре было десятое февраля, я с головой ушел в учебу, поэтому смс, полученная мной на труднейшей лекции по информационным технологиям, немного выбила меня из колеи. Номер был Мишеля, текст гласил:

«Позвони мне СРОЧНО! Кажется, нам есть, что обсудить, зайчик ;-)»

Быстро стерев из телефона «компромат» - мало ли, кто из одногруппников случайно увидит – я на ближайшей же перемене набрал телефон бармена.

- Ну?! Ты готов к великому дню?! – спросил меня Мишель тоном, полным патетики. Я похолодел, мысленно вспоминая даты дней рождения Джена, Ури и самого Мишеля. Но все они были не в феврале, поэтому пришлось честно признаться:

- Неа, а что за день?

Я почти увидел смену эмоций на лице моего собеседника, и не ошибся, когда в трубке заорали, почти лишая меня слуха.

- Ты ЧТО?!? Ты хочешь сказать, что не будешь поздравлять Джена с Днем Влюбленных?!?

Вот же блин. Черт. Жесть. И как я мог забыть? Вообще, я не то, что забыл, а как-то даже не подумал о том, что этот праздник-бумажных-сердечек теперь касается и меня тоже. До сих пор он вызывал во мне лишь снисходительное пренебрежение,  хотя без «валентинок» я, как правило, не оставался. Машка его тоже не признавала, и справлять его по всей форме у меня до сих пор не было повода. Но сейчас…да, сейчас, пожалуй, я готов ко всей романтической атрибутике, лишь бы порадовать своего любимого. Но что надо делать-то?! Я понял, что благословенные дни мирной учебы для меня закончились.

- Мишель, выручай! – самым жалобным тоном простонал я в трубку.

- Вот то-то! Салага! Сегодня во сколько можешь встретиться? Само собой, чтобы Джен не узнал, - сменил гнев на милость мой собеседник.

«Чтобы Джен не узнал» – это самое для меня трудное. Мы с ним расставались только на часы учебы, знали расписание друг друга наизусть, заходили друг за другом после пар и все остальное – включая пока безуспешные поиски Жекой работы – делали вместе.

Осознание того, что придется ему врать, вызывало во мне чувство легкой тошноты, хотя я понимал, что так надо, иначе не получится сюрприз. Промаявшись следующие две пары, уже почти не вникая в их суть, я, трясясь от волнения, позвонил любимому.

- Жень, я расстроенный…меня дополнительно заниматься оставляют…
- Так это классно, подтянешься зато! Когда за тобой зайти?
- Я не знаю, в том-то все и дело. Давай тогда дома встретимся, ладно?
- Ладно, без проблем! Ну, не расстраивайся…дома я тебя утешу, мм?

От его многообещающего тона моя кожа мгновенно покрылась мурашками. Соблазн послать Мишеля куда подальше с его праздниками был очень велик, но я решил, что уж четыре дня смогу продержаться.

С Мишелем мы встретились в кафе недалеко от «Слайса». Я нервничал, не мог избавиться от приступа паранойи, и был уверен, что меня все увидят, и сообщат Джену, что я вовсе не занимался дополнительно, а встречался в кафе с каким-то милым мальчиком. Поди потом докажи, что это был Мишель, и что наша встреча имела сугубо деловой характер!

Виновник моих новых проблем жал меня во всеоружии. Разложив на столике блокнот и какие-то подозрительно розовые журналы, сверкая глазами в предвкушении, он почти сразу накинулся на меня с предложениями.

- Вот, смотри – здесь всевозможные виды открыток, в том числе, которые можно сделать своими руками. Посмотри, какая прелесть! Это в японском стиле, а это не знаю в чьем, но ведь офигительно!

Я с тоской смотрел на макеты «валентинок» всех цветов и размеров. Представить себя, вырезающего из цветной бумаги хрупкие детали для объемного сердечка – причем, в ванной под утро – чтобы Джен не засек – у меня не получалось.

- А ты что будешь дарить? – спросил я, надеясь отвлечь Мишеля от лекции на тему «Сделай сам». Он вспыхнул, выпрямился, как для парадной фотографии, и  мило опустил ресницы.

- Я…но только обещай не смеяться! Я…в общем, я вышиваю ему подушку, - Мишель смешно закрыл лицо руками, так что сразу захотелось расхохотаться, но я сдержался.

- Вау…круто! Но это же…долго, - я изо всех сил пытался не представлять Ури с розовой подушкой, на которой вышито крестиком алое сердце. Нет, похоже, это тоже не для меня.

- Пф, конечно, долго! Я ее уже месяц вышиваю, между прочим. Потому что в отличие от некоторых, не забываю о важных праздниках!

- Знаешь, наверное у меня не получится такое…чтобы самому что-то… Мне и некогда – в учебе сейчас аврал, да и делать что-то тайно от Джена – это не реально. У тебя есть рецептики попроще, для таких циничных идиотов, как я? – я сделал просящие глаза, кидая взгляд на телефон – время уже было довольно позднее, как бы Жека меня не хватился. Мишель смерил меня презрительным взглядом и убрал в сумку самый розовый из своих журналов.

- Лааадно, все с тобой понятно. Ну, тогда вот – для тех, у кого есть деньги.

С деньгами у меня было напряженно – я тайно от Жеки отдавал половину своей стипендии Наташке, «на прокорм». Но предложенные в каталоге «милые вещицы» меня просто обворожили. Мне хотелось скупить ВСЕ, хотелось подарить Жеке все эти украшения – кольца, браслеты, цепочки и кулончики, дошло до того, что я начал представлять его обнаженным, одетым лишь в мои подарки…и почувствовал, что еще немного, и я примусь грызть стол от переполняющих меня эмоций. Мишель откровенно наслаждался моими охами и ахами, комментировал мой вид, и говорил, что мне идет быть романтичным. В результате, я упросил его дать мне каталог на пару дней, чтобы я без спешки выбрал подарок.

- Хорошо,  забирай, можешь облизывать его до самой пятницы. Но это еще не все! Куда ты вскочил-то?

Я обреченно сел на свое место, с ужасом глядя на телефон и ожидая с минуты на минуту тревожного звонка от Жени.

- Самое главное в празднике что? Тем более, если праздник посвящен любви, а? Балда ты, Сашка. Самое главнее – это романтическая обстановка! Ужин на двоих, номер для новобрачных на одну ночь, прогулка по городу в лимузине… - размечтавшийся Мишель осекся, увидев мой шальной взгляд. – Ну, ладно, уговорил, без лимузинов. Но ЧТО-ТО романтическое ты обязательно должен устроить!

- А почему я? – попробовал я последний шанс отвертеться от непредвиденных затрат. – Может, с меня подарки, а остальное с Джена? Он у нас гораздо романтичнее меня!
Мишель непререкаемо поднял одну бровь.

- Потому что в ваших отношениях лидер – ты! – ошарашил он меня в очередной раз. – И потому что он сейчас на мели.  И вообще, хватит пререкаться, время идет!

Я все-таки вырвался из его цепких объятий, поклявшись  подумать обо всем на досуге, и доложить о результате посредством смс. Тогда я еще не представлял, какая серьезная проблема передо мной стоит.

Вечером, когда выдалась свободная минутка и я уединился на балконе с сигаретой, я попытался сопоставить свои желания и возможности. Моих личных сбережений едва хватало на «эльфийское» колечко из белого серебра, которое я присмотрел в каталоге, даже на приличествующую случаю упаковку придется брать взаймы у Наташки. А на что устраивать романтику? Самым дешевым вариантом был ужин на двоих у нас дома. Но…какая же романтика в том, что мы просто съедим приготовленный Наташкой торт в моей тесной комнате, а потом займемся сексом, зажимая друг другу ладонями рты, чтобы не «радовать» лишний раз мою сестренку с Антоном? «Значит,  занимать надо больше…» - глубокомысленно подытожил я. А что потом? Можно пойти в какое-нибудь кафе и заказать там романтический ужин. Будет спасена первая часть программы, но с сексом проблема останется. О том, сколько стоит номер на двоих в гостинице, я даже не догадывался, но было понятно и так, что мне это не по карману. Оставался еще «Слайс» - четырнадцатое выпадало на пятницу, там, наверняка, намечалась грандиозная вечеринка. Я задумчиво набрал номер Ури.

- Привет, сладкий! Нужен совет? – хрипло проворковал маньяк.

- Для начала скажи, ты приготовил подарок Мишелю на День влюбленных? – мстительно вопросил я. Жалобный стон и пара крепких словечек были мне наградой за все мучения сегодняшнего вечера.

Проговорив с растерявшимся парнем минут десять, наставляя его на путь истинный, и пообещав разбить ему нос, если посмеет оставить Мишеля без подарка, я немного успокоился. Ури рассказал о грандиозных планах Костика, из чего я понял, что в «Слайсе» негде будет не то что лечь, а даже встать. «Значит, будем справляться своими силами», решил я, потушив сигарету. В этот момент на балкон вышел Антон.

- Сигареткой угостишь? Чего такой кислый? – спросил жених моей сестры сочувствующим тоном. И я вдруг неожиданно выложил ему все свои размышления о свалившейся на мою голову проблеме. Антон попыхтел сигаретой, глядя на меня не то скептически, не то жалеючи, потом изрек:

- Эх, блин, романтика… Ладно, помогу.

Еще минут через  пятнадцать я был уже абсолютно счастлив! Антошка пообещал увезти сестренку на все выходные к их друзьям – кататься на лыжах, оставив нам квартиру, дал взаймы как раз такую сумму, чтобы хватило и на подарок и на романтический ужин, да еще и подкинул пару советов на счет создания праздничной обстановки.

- Ты чего там, примерз?! – встретил меня обеспокоенный моим долгим отсутствием Джен. – Я уже хотел идти, выручать, да меня отвлекли, - он показал на мобильник, загадочно улыбаясь.

Я с наслаждением забрался к нему на колени, приникая всем телом и пробираясь ледяными руками ему под футболку, от чего он протестующе ахнул, но не прогнал, обнимая и прижимая к себе еще сильнее.

- Да мы с Антоном разговорились – про жизнь, - как можно небрежнее отмахнулся я, заглядывая в глаза любимому. – Кто тебе звонил? Мне уже начинать ревновать?

- Нет, глупый, - нежно рассмеялся Жека, уворачиваясь от моих поцелуев. – Ну, дай же я расскажу, Сашка!

Я покорно замер, уткнувшись ему в шею и тихонько пробуя ее на вкус кончиком языка.

- Мне предложили подработать в четверг! – восторженно прошептал Жека мне в ухо, и я почувствовал, что он с трудом сдерживается от радости. – Знаешь, что это означает?

- Что вечер четверга я проведу один? – спросил я, стараясь не показывать, как мне это не нравится.

- Во-первых, не целый вечер: там работы часа на два сразу после института. А во-вторых, это означает, что у меня появится немного денег, и я смогу купить тебе подарок!

Разве можно было дуться на такое? Переполняясь нежностью, от которой становилось трудно дышать, я медленно и чувственно поцеловал Жеку в губы, млея от того, как он счастливо вздохнул и стиснул меня в объятьях.

- Я люблю тебя… - прошептал я между двумя поцелуями, ощущая распирающий меня восторг. Сколько бы мы ни целовались, сколько бы ни признавались друг другу в любви – каждый раз я чувствовал это: переполняющее меня счастье, от которого хотелось одновременно плакать и взлетать в небеса.

- Только пятницу ничем не занимай, ладно? - проворковал я  разомлевшему от поцелуев Джену на ухо.

- Ммм? Почему? Мы пойдем в «Слайс»? – спросил он немного хрипловатым голосом, глядя на меня так зовуще, что у меня закружилась голова. Мягко надавив на его  плечи,  укладывая на спину, я забрался на Женьку верхом, и, приподняв край футболки, принялся целовать его живот.

- Может быть…и в «Слайс»… А может быть, и нет…- не давая Джену время на новые вопросы, я зубами потянул вниз молнию на его джинсах, наслаждаясь его еле сдерживаемым стоном.

Удивительно, как могут захватить приготовления к празднику, если он имеет отношение к тому, кого ты любишь! Я летал, как на крыльях, продумывая все новые и новые детали, постоянно созванивался то с Мишелем, то с Ури, интриговал Жеку своим загадочным видом, и даже шушукающиеся по углам институтские девчонки не вызывали во мне привычного раздражения – я чувствовал, что мы с ними сейчас на одной волне. Пока Женя в четверг зарабатывал мне на подарок, я приобрел все необходимое для почти наступившего Дня. Покупая колечко, которое буквально уже снилось мне последние две ночи, я испытывал такой трепет, что это заметила даже продавщица.

- Молодой человек, простите, что вмешиваюсь… Вы случайно не невесте кольцо покупаете?
Мои заалевшие как помидор щеки и слегка безумный взгляд она растолковала как согласие.
- Тогда позвольте, я предложу вам совершенно особую упаковку. Стоит она не так уж дорого, но, уверяю, ваша любимая будет в полном восторге!

Вероятно, она подкупила меня именно тем, что заставила представить Джена в роли моей невесты. Пока я предавался мечтам и одновременно тосковал о том, что мы живем не в Голландии, где разрешены однополые браки, девушка куда-то унесла мое колечко, а затем вернулась, торжественно вручив мне такое чудо, от которого у меня захватило дух. Это был небольшой стеклянный сосуд цилиндрической формы, упакованный в серебристую бумагу так, что только с одной стороны чрез своеобразное «окошко» в форме сердца можно было разглядеть его содержимое. Внутри почти в невесомости висело на серебряной нити мое кольцо, а вокруг непостижимым образом в замедленном ритме кружились белоснежные и серебристые точки – как в рождественском стеклянном шаре.

- С вас пятьсот рублей, - ласково сказала девушка, наслаждаясь моей реакцией. Вздохнув, но не посмев отказаться от такой красоты, я отдал деньги и помчался домой, прижимая «чудо» к груди.

Наконец, наступила пятница. Мы с Жекой накануне договорились, что «праздник»  начнется после института – дарить подарки и предаваться романтике, торопясь на первую пару, никому из нас не хотелось. В универе в этот день было не до учебы даже преподавателям. Поэтому, когда я слинял с последней пары, чтобы приступить к тщательно продуманному плану, этого никто даже не заметил. Бестрепетно выбросив в урну на автобусной остановке одиннадцать валентинок, я позвонил Мишелю.

- Я уже выехал, теперь твой ход.

- Все будет в ажуре, зайчик, - хмыкнул бармен.

Через несколько минут на дисплее моего завибрировавшего телефона высветилось:  «Джен».
- Сааш, мне Мишель позвонил, у него какой-то аврал с подарком для Ури, он попросил помочь. Весь в слезах и соплях, ты же его знаешь – если откажусь, буду чувствовать себя последней скотиной…

- Не переживай, мне все равно надо кое-куда еще заскочить после лекций. Увидимся дома, ладно? Целую тебя, - отключая вызов, я улыбался совершенно счастливой улыбкой. Весь это заговор с друзьями, предстоящий романтический ужин – все это действовало на меня, как шампанское: слегка кружило голову и, казалось, наполняло ее воздушными пузырьками.
Заскочив по дроге за тортом и внушительным букетом из темно-алых и бледно-розовых роз, я, наконец, оказался дома. Наташка с Антоном уже собирались уходить, оба восхищенно поцокали языками над моим подарком, засмущали меня комплиментами на тему того, какой я заботливый и романтичный, и упорхнули к друзьям, пообещав вернуться в воскресенье как можно позже.
У меня было не так много времени до прихода Жени, а сделать я был должен уйму всего. Испытывая лихорадочное волнение, я приступил к тщательно взлелеянным за последние дни планам.

Первым делом – комната. Проветрить, пропылесосить, убрать все лишнее: вещи одним большим комом запихиваются в самый дальний угол шкафа - ничего, потом разберу; книги и тетради со стола смахиваются в спортивную сумку – и ее с глаз долой. Пройтись влажной тряпкой по всем поверхностям, застелить постель чистым бельем – темно-синим, пахнущим корицей и фиалками - я три дня выдерживал его в специальном ароматизированном пакете, и сейчас очень доволен получившимся эффектом.  Теперь самое главное: я притаскиваю с кухни стол, застилаю его белой праздничной скатертью и методично усыпаю лепестками роз – светлых и темных вперемешку. Меня так завораживает этот процесс, что я с трудом заставляю себя  от него оторваться – время поджимает. На середину стола устанавливается красивая хрустальная чаша – вообще-то, это салатница, но сегодня у нее другое назначение. В нее налита вода и я отпускаю в свободное плавание три срезанные под самый бутон розы: две розовые и одну багровую. Затем я сервирую темно-синими тарелками и прозрачными хрустальными бокалами два противоположных края стола, поставив рядом с каждым прибором  низкую пиалу с водой, в которой плавает ароматизированная свеча, две толстые свечи в хрустальных подсвечниках устанавливаю посередине… Кажется, готово. С наслаждением оборвав оставшиеся розы над кроватью, усыпая ее лепестками, я перехожу к следующему этапу.

Кухня. Здесь я бы не справился без помощи Наташки, но она оставила максимально подробные инструкции и я стараюсь им следовать. Торт выложен на высокую подставку, порезан на кусочки и убран  пока в холодильник. Туда же отправляется обожаемый Жекой крабовый салат – уже в красивой салатнице, и бутылка красного вина. Мороженое разложено в две вазочки, украшено пухлыми ягодами клубники и поставлено в морозильник. Оставшуюся клубнику в отдельной вазочке я, промаявшись, убрал туда же – представив, как она будет слегка хрустеть на зубах и оттаивать прямо во рту. Я как раз закончил наводить порядок после моих манипуляций, как получил долгожданную смс:

«Птичка летит домой! Счастливого Дня Валентина! Мишель»

Я заметался по кухне, почувствовав, как заколотилось сердце в груди. Поставил в духовку подготовленную заранее Наташкой курицу, и ринулся в ванную. Быстро принял душ, волосы подсушил только полотенцем. Женьке нравилось, когда они у меня  оставались чуть влажными, они тогда немного вились, делая меня – на мой взгляд – более женственным, а на его – похожим на эльфа. Одев белые брюки, светло-кремовую шелковую рубашку, которую я намеренно не стал застегивать, и белый галстук на голое тело, я стал ждать своего любимого.
Слава Богу, что он пришел почти сразу – мне и пяти минут хватило, чтобы известись от волнения, успеть подумать, что я что-то забыл или сделал не так, зверски проголодаться – видимо, от волнения, и смертельно захотеть курить – но я не рискнул перебивать табаком запах антошкиного парфюма, которым надушился в честь знаменательного события.

Звонок в дверь – и у меня подкосились колени. Глубоко вздохнув, бросив на себя последний взгляд – и почти не узнав себя в зеркале, я с трепетом открыл дверь.

Жека был раскрасневшийся и выглядел немного замотанным -  пока не увидел меня. От того, как расширились в немом восхищении его глаза, у меня замерло сердце. Босым ногам дуло, и я почти за шкирку втащил Джена в квартиру. И тут же – не удержавшись, поняв, как сильно я соскучился, желая компенсировать все свои недавние волнения -  прижал его к стенке, затыкая рот страстным поцелуем. Он схватился за мою обнаженную спину ледяными руками, от чего я взвился вверх, тонко застонав, и стремительно возбуждаясь.

- Сашка…подожди…я же холодный… о, боже… - он шептал между поцелуями, срываясь на стон, не отрываясь от моих губ, не глядя стаскивая с себя уличную одежду и ботинки, затем подхватил на руки и прямиком направился в нашу комнату, пинком распахнув дверь… И замер. Я уткнулся пылающим лицом ему в шею, испытывая одновременно смущение, страх, что ему что-то может не понравиться, дикое желание увидеть выражение его лица, и потребность в том, чтобы он уже что-нибудь сказал или сделал, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

- Саш…это…это все ты сделал? Для меня? – у него был такой голос, как будто он собрался расплакаться. Я быстро выскользнул из его объятий, встав прямо перед ним, и взял его лицо в ладони.

- Это для тебя. Я люблю тебя очень, - прошептал я, снова целуя его, на этот раз осторожно и нежно. Какое-то время мы просто стояли и целовались, словно хотели выразить этим поцелуем все те слова любви, которые так и рвались с губ.  Потом Жека оторвался от меня, и, не сводя с моего лица нереально счастливых глаз, принялся избавляться от остальной одежды. Я закусил губу, сдерживая предвкушающую улыбку. Не смотря на торжественность момента и все волнения, я уже был здорово возбужден. Но когда я попытался последовать его примеру, он вдруг  остановил мои руки.

- Ну, нет. Это мое, мой подарок. Я сам.

Теперь он стоял передо мной – обнаженный, возбужденный – и откровенно разглядывал меня, лаская взглядом каждый сантиметр моего тела. Ничего более эротического я в жизни не испытывал и не видел. Я был весь во власти его взгляда, он заставлял меня дрожать от предвкушения; я начал бояться, что кончу от первого же прикосновения. Жека сделал шаг ко мне, и взялся за кончик галстука. Потянув за собой, как на поводке, подвел меня к кровати, и заставил лечь на спину. По-прежнему стараясь не касаться моей кожи, от чего я готов был уже просто взвыть, он осторожно снял с меня галстук и завязал им мои глаза. Теперь я ничего не видел, но ощущения обострились раз в десять. Я чувствовал каждый розовый лепесток, прилипший к моей спине, слышал биение своего сердца и шум дыхания, мне показалось, что я даже слышу, как скользят руки Жени по моей груди, как его язык медленно обводит уже давно затвердевший сосок. Я задыхался, извивался, плавился от желания, мне хотелось сорвать чертов галстук и повалить Жеку на постель, насадившись на его член, потому что выдерживать эту сладкую пытку было уже невозможно! Но я выдерживал, и кусал губы, и выстанывал просьбы, и замирал, пытаясь угадать, где почувствую ласку в следующую секунду. Жека не мог мной наиграться, он, наверное, вылизал меня всего, каждый миллиметр, периодически сжимая пальцами мой член у основания, не давая мне кончить слишком быстро. Когда я уже совсем потерял счет времени и связь с реальностью, я вдруг почувствовал совершенно неожиданно, как Джен опустился  на меня сверху. Мы оба одновременно вскрикнули, он уперся ладонями мне в плечи, я на ощупь нашел его бедра и насадил на себя до конца. Мы двигались в рваном ритме, то убыстряясь, то замедляясь, пока он не сорвал с меня галстук, чтобы дать увидеть, как он запрокинул голову и кончил мне на живот с громким протяжным криком. Этого мне хватило – я подкинул бедра, врезаясь в него максимально глубоко, и кончил следом.
 
Мы лежали совершенно обессиленные, мокрые от пота, и пытались отдышаться. Жека задумчиво посыпал мой живот розовыми лепестками  и периодически шептал на ухо разные откровенные признания, от которых я неумолимо возбуждался снова. Наверное,  мы бы пошли по второму кругу прямо сейчас, если бы моих ноздрей не достиг ароматный запах с кухни.

- Курица! – в ужасе воскликнул я, мигом вскакивая и поднимая за собой целый лепестковый дождь. Женька расхохотался при виде моей спины и задницы, густо уклеенной розовыми и багровыми лепестками, запретил их стряхивать, и полез за фотокамерой. Курицу мы спасли – она еще только начала пригорать – а Жека устроил эротическую фотосессию, заявив, что я сегодня ни в чем не должен ему отказывать.

Потом мы поглощали салат и горячее, сидя голышом за шикарным столом напротив друг друга, и делясь новостями за сегодняшний день. Женька со смехом рассказывал в лицах, как Мишель придумывал все новые поводы, чтобы его задержать, так что, в конце концов, у самого Джена закрались подозрения – почему это его не пускают домой?!

Наступило время подарков.

Жека все-таки расплакался, когда получил мое «чудо», и долго не хотел распаковывать, говоря, что не хочет разрушать волшебство, но я его уговорил и сам надел ему на палец кольцо, чувствуя себя немного тем самым «женихом», но не решаясь ему об этом сказать. Он в свою очередь подарил мне два браслета из тонких золотых цепочек – на запястье и лодыжку, к каждому из которых было привешено маленькое стилизованное золотое сердечко. Когда он застегивал браслет на моей ноге, опустившись передо мной на колени, я с трудом сдержался, чтобы не повалить его на ковер и не взять – второй раз за вечер. Но я уже знал, чего я хочу еще больше. И когда Жека поднялся с колен, я отошел на шаг, распустил волосы, раскинул в стороны руки, звякнув браслетом на одной из них, и сказал как можно распутнее, облизнув губы:

- Нравится? Хочу, чтобы ты меня взял – в одних этих браслетах…

Он сверкнул глазами, закусив губу, и в следующее же мгновенье я задыхался в его руках, под его поцелуями, почти укусами. Мы начали прямо тут, стоя у стола, но очень быстро поняли, что удержать равновесие в таком положении невозможно. Буквально на секунду оторвавшись от меня, Женька рванул к себе ближайший стул, но вместо того чтобы сесть, прислонил его спинкой к столу и поставил меня на него на колени. Перед моими глазами расплывались бледно-розовые и темно-алые пятна лепестков, бокал с красным вином и желтое пламя свечи, я жалобно вздыхал, стонал и выгибался, чувствуя обжигающие поцелуи Жеки на моих лопатках, пояснице, даже ягодицах. Он чуть сжал пальцами мои  соски, заставляя меня прогнуться, и тут же уткнулся горячей головкой мне между ягодиц. Вылизывая шею, покусывая меня за мочку уха, он хрипло прошептал:

- Расслабься, детка, пусти меня.

Я только успел изумиться этому непривычному, но такому возбуждающему – «детка», как сладкая боль затопила меня, сметая все связные мысли. Стоять коленями на твердом стуле было дико неудобно – и жестко, и ноги широко не расставишь. Но это неудобство, как и вся необычность обстановки только подстегнули возбуждение. Жека остервенело двигался во мне, почти неотрывно целуя мою спину. Он то и дело опускал одну руку к моей лодыжке, проводя по ней пальцами, поддевая браслет, поглаживая кожу под цепочкой,  отчего мне хотелось еще больше выгибаться и кричать от наслаждения.

В этот раз я кончил первым, но так как Жека почти не остановился и не сбавил темп, я успел возбудиться второй раз, и затем уже мы кончили вместе. У меня онемели ноги, ломило поясницу, но на лице была улыбка до ушей – я был счастлив до неприличия.

- Ты фетишист? Ты меня изнасиловал, нэ? Ты так возбудился из-за браслетов, о ужас… - подкалывал я довольного как мартовский кот Джена, развалившегося в лепестках на кровати спустя какое-то время. Он глубокомысленно дожевал клубнику и ответил без всякого раскаяния:

- Во-первых, ты меня спровоцировал. Во-вторых,  да – я фетишист! Я же фотограф, а значит, уже фетишист. А ты не знал?

- Не знал… - клубника, собранная губами с его живота, определенно была вкуснее, чем из вазочки. – Но теперь буду знать. Я теперь вообще эти браслеты не буду  снимать, ага.
 
- Ты маньяк?! Я связался с маньяком! Фетишист и маньяк – сладкая парочка, мм? – Жека поманил меня клубничкой и скормил мне ее из своих губ.

- Я хочу в душ, - протянул я капризно, укладывая голову на живот Джена.

- Душ? В такой день?! Ни за что! Ванна и только ванна! – заявил мой возлюбленный, перекладывая меня на подушки и вставая с завидной бодростью. – Лежи, я все сделаю. И не смей засыпать!

Женька чмокнул меня в нос и упорхнул в ванную, а я рассматривал потолок и думал, как же мы с ним истосковались по отдельному жилью. Когда мы с Жекой начали жить здесь у меня – с Наташкой и Антоном, нам так важно было, что мы, не смотря ни на что, остались вместе, что мелкие неудобства совместного проживания почти совсем не задевали нас. Потом мы как будто бы привыкли, и чувствовали себя вполне счастливо, к тому же, моя сестренка с ее женихом были идеальными соседями. Но сегодня, неожиданно снова оказавшись в той обстановке, в которой мы жили у Джена, я с отчаянием осознал, что хочу жить с ним только вдвоем. Хочу иметь возможность расхаживать по квартире голым и любоваться на него такого же в любое время дня и ночи, хочу орать песни, готовя ему завтрак, или ванну – как сейчас делает Жека, горланя что-то забойное сквозь шум воды. Хочу иметь право заниматься сексом по пять раз  в день в любом уголке квартиры, где приспичит, не сдерживая криков. Хочу принимать душ не «по расписанию», а когда появится такое желание, и естественно, вместе с любимым. Интересно, а Наташка с Антоном испытывают от нас такие же неудобства?

- Ты чего загрустил? – обеспокоенно спросил Джен, присаживаясь со мной рядом на кровать. Я мысленно стряхнул с себя тоску. Сейчас не нужно об этом. Сегодня – день счастья и любви, и я буду последним подонком, если испорчу его разговорами о нехватке денег на аренду квартиры.

- Ты меня оставил, вот я и загрустил, - я театрально надул губы, изображая обиду.
Женька нежно улыбнулся, но вместо того, чтобы пожалеть, укусил за бедро.

- А ну, марш в ванную, а то я тебя съем прям тут!

- Не надо! Там еще торт есть! – хохотал я, уворачиваясь от расшалившегося Джена.
Он все-таки отнес меня в ванную на руках.  Потом принес туда мои пиалы со свечками и установил на раковине, выключив свет. Перед тем, как присоединиться ко мне, он снова вышел, и вернулся с целым ворохом розовых лепестков – с кровати, высыпав их на поверхность воды.
 
- Я подумал, что им недолго осталось жить, мы их там изотрем в мелкую пыль, - хмыкнул Жека и наконец залез в воду, усевшись между моих ног и прислонившись спиной к моей груди. Было нереально хорошо и спокойно сидеть с ним вот так… В голову лезли всякие банальности, типа: «Скажи, что любишь меня» или «Обещай, что не оставишь меня никогда».

- Жек… - начал я, чтобы немного разбавить тишину и это счастье, которого становилось…слишком много, болезненно много.

- Мм? – голос у Женьки показался мне не то сонным, не то задумчивым. «Ну вот, и он туда же…» Надо было срочно спасать положение.

- Почему ты раньше никогда не называл меня «деткой»? – промурлыкал я ему на ухо, испытывая огромнее облегчение от того, что нашел безопасную тему  для разговора.

Женька встрепенулся, дернулся и поднял тучу брызг,  пытаясь повернуться ко мне лицом, но я прижал его покрепче, наслаждаясь тем, как забилось его сердце от волнения.

- Блин, я тебя так назвал? Ты…тебе неприятно? – смущенно спросил Джен. Я даже удивился.
- Почему неприятно? Просто…непривычно… Ты никогда раньше не называл меня так.
- Называл, - сознался вдруг Женька. – Только про себя, чтобы ты не услышал. Просто… многие считают, что так только геи друг друга называют… Ну и… я не знал, как ты отнесешься.

- Ох…ну, ты даешь, - я не знал, смеяться мне или обижаться. – Я уже несколько месяцев живу с парнем, я только что три раза кончил,  занимаясь сексом с этим самым парнем, сижу сейчас с ним в ванной, хожу на гей-вечеринки… И ты все еще боишься меня оскорбить, назвав геем?
Женька виновато вздохнул и потерся об меня спиной.

- А тебе понравилось, когда я назвал тебя деткой? – спросил он неуверенно.

Я подтянул его повыше, чтобы было удобнее ласкать его шею, опустил руку под воду, поглаживая его бедра, которые он тут же инстинктивно развел, сжал в ладони его пока еще мягкий член, и выдохнул ему в ухо:
- Да, детка, мне понравилось…

Всю субботу мы не вылезали из постели, смотря по телеку все подряд и периодически занимаясь сексом. Зная, что уже завтра наше уединение  закончится, мы старались насладиться им и друг другом на всю катушку. В воскресенье мы устроили генеральную приборку со стиркой, пытаясь за делами не думать о том, что романтическим выходным пришел конец. Мы так же шутили, подкалывали друг друга и улучали мгновения для страстного поцелуя или ласкового прикосновения, но легкая грусть словно пропитала все вокруг и даже сам воздух. Закончив вылизывать квартиру часа в три дня, мы все же снова занялись любовью, но уже «как обычно» - на кровати, не раздеваясь полностью, стараясь  сильно не шуметь и прислушиваясь, не откроется ли входная дверь. Лежа потом в обнимку на заново заправленной постели, мы гладили руки друг друга и молчали – каждый о своем.  Потом Жека повернул меня лицом к себе и начал проникновенно благодарить за сказку, которую я ему подарил, и от этих его слов, от того, что «никто и никогда не делал так для него, и он этого никогда не забудет», мне почему-то стало совсем тошно.

- Жень, я вот тут подумал… - начал я осторожно «тот самый» разговор, который не давал мне покоя эти два дня. – А давай снимем квартиру?

Жека напрягся – с тех пор, как он остался без работы, он очень болезненно воспринимал все намеки на его финансовую несостоятельность. Поэтому я быстро улегся на него сверху, нежно поцеловал в губы, успокаивая, и торопливо продолжил, не давая ему времени впасть в тоску.
 
- Я все знаю, но то, как мы живем сейчас –  тоже не дело. Рано или поздно начнутся пререкания с Наташкой, да и им с Антоном наверняка хочется пожить вдвоем, как и нам с тобой.

Он молчал, и я чувствовал, что его настроение стремительно падает. Поэтому поспешил сказать самое главное:

- Милый, я решил тоже искать работу, ты мне поможешь? – услышав это, Жека  от неожиданности раскрыл  рот, но я буквально ощутил, как из него ушла напряженность и упрямое раздражение.

- Сашка, но…у тебя с учебой не все гладко, ты и так устаешь, и из-за меня в том числе…
Я понял, что на шаг ближе к победе. Поерзав на нем для убедительности, я многозначительно промурлыкал:

- Я хочу уставать из-за тебя гораздо чаще, чем мы можем себе позволить сейчас.
Он закатил глаза и неуверенно улыбнулся.

- Но снять целую квартиру - стоит довольно дорого. А еще нужны будут деньги на еду.
- Это всего лишь значит, что нам обоим нужно найти надежную работу и лучше организовать свое время, чтобы все успевать.

- То есть – не сидеть до двух ночи за компьютером и не заниматься сексом вместо уроков? – уточнил Джен ехидно, но по тому, как заблестели его глаза, я понял, что идея ему нравится.

- К черту компьютер, - прорычал я, заводя его руки наверх за голову и покусывая его в шею. – Но запрет на секс я не принимаю!

Щелчок входной двери заставил нас замереть, словно на месте преступления, тихо расцепить объятия и чинно сесть рядом, быстро приводя одежду в порядок.

- Хочу отдельную квартиру, - упрямо шепнул я раскрасневшемуся Джену, перед тем как пойти встречать сестренку.

Наташка оценила наведенный порядок, многозначительно посмотрела на свежевыстиранное белье, шепнув мне в притворном ужасе: «Что, даже на скатерти?», чем вогнала меня в краску, и потребовала подробный отчет об «оргии». Я оставил ей Жеку, а сам отправился с Антоном на балкон. Там, выкуривая очередную сигарету – в этот раз из его пачки – я поведал ему свои мысли на счет работы и жилья. Антон согласно покивал головой.

- Одобряю, мужское решение. Помогу, чем смогу. С возвратом  долга пока не торопись, чай, мы не бедствуем. Давай-ка, завтра провентилируй цены на квартиры, а я подумаю на счет работы вам обоим.

Перед сном, когда я уже почти проваливался в сладкую дрему, Жека с силой обнял меня и жарко прошептал:

- Я буду работать, Сашка, кем угодно буду. Хоть грузчиком, хоть дворником. К черту это фотодело и художество мое, искусство никому не нужно. Я буду работать, ради нас с тобой.

У меня болезненно сжалось сердце, я хотел что-то возразить, но пока придумывал, что именно сказать – заснул.