Первое слово

Официант, который обслуживал Яну, поморщил нос: кафе уже год как значилось в десятке лучших в «Гурман Трэвел», и публика здесь была… скажем, непростая. Яна же выглядела совсем уж просто: немодный курносый веснушчатый нос (в этом сезоне актуален греческий профиль и лёгкий загар), аккуратно расчёсанные волосы соломенного цвета, собранные в короткий хвостик, и, что уж совсем непростительно, вместо приглушённых естественных тонов некрашеного льна, который использовали все ведущие дома мод в этом году - полосатая майка-поло цветов футбольного клуба Эссендон, и джинсы! Если бы не блокнот Скриббл, стоимость которого была на порядок выше спортивного элекара, пожалуй, стоило бы намекнуть, что здесь ей делать нечего.

Яна, тем временем, делала стилусом какие-то заметки в Скриббле, время от времени сверяясь со справочной системой Университета Космических Исследований. Что ни говори, а блокнот своих денег стоил, и не важно, что принадлежал он факультету лингвистики УКИ… Она как раз собиралась сохранить свои записи, когда блокнот завибрировал, и в уголке появилась довольная физиономия Криса, ожидавшего ответа. Яна приняла звонок:

- Привет, бездельник!

- День добрый, Янки! Я смотрю, ты предпочитаешь работать на свежем воздухе?

- От янки слышу! Знаешь, кампус к работе никак не располагает! Какие новости?

- По громкой связи не могу сказать, - Крис умел напустить туман даже по самому пустяковому поводу.

Яна смяла Скриббл в комочек, и приложила к уху: блокнот сам прикрепился, обхватив ухо тоненькими лапками:

- Я тебя слушаю!

- В общем, наш запрос прошёл, нам выделяют грант, и через две недели мы вылетаем. Бюджет, правда, почти вполовину меньше того, что мы с тобой насчитали, но на месяц нам всё-таки слетать можно.

- А чего тогда такая конспирация?

- Ну откуда я знаю, вдруг рядом с тобой толкутся завистники?

- Крис, ты неисправим!

- Да, запиши, пожалуйста, номер координатора нашего проекта…

***

«Буран» немного трясло на чёрных дырах, но, в общем-то, это был неплохой корабль. Двухместный, с просторными помещениями; двигатель, хоть и простоват, но всё же надёжен, проверен временем. И, в конце концов, что ещё можно было ожидать при таком-то финансировании?!

Грант выделили на исследование планеты Гамма 5 системы Вирта: спутники дальнего слежения указывают на возможность существования разумной жизни, поэтому задача – при подтверждении разумности населяющих планету видов установить контакт, составить карту языка, а Крис тем временем сделает первые заметки по исследованию обнаруженных форм жизни. Обычный аспирантский проект… Пять суток в пути – и можно начинать тонкое маневрирование. Тогда уже у Криса не будет свободной минутки, а пока что пилот-биолог, и пассажир-лингвист развлекали друг друга байками в комнате отдыха:

-…Ну вот, когда мы указывали на что-то пальцем, мы всё время получали один и тот же ответ: «дикха!»

- А что это значит? – Крис помешивал остывающий кофе, и, казалось, следил за разговором не больше, чем за пустыми фразами гостей на вечеринке: на самом же деле, он просто впитывал всю информацию, и уже потом решал, что с ней делать.

- Оказалось, что они говорили «палец». А вот если хочешь на что-то указать, люди из племени Момина делают это нижней губой!

- Да ну!

- Мы, конечно, приспособились. Потом, кстати, выяснилось, что и считают они не по пальцам, а по фалангам до четырнадцати, а ладонь означает «пятнадцать».

- Так что? У них пятнадцатеричная система счёта?

- Ну, это смотря что считать… К тому же, у них тональный язык, поэтому то, что для нас звучало как одно и то же слово, означало совершенно разные вещи в зависимости от артикуляции: я, кстати, несколько раз… попала в довольно неудобные ситуации, когда путала тона. Да даже в твоём родном английском нужно учитывать не только контекст, в котором слова произносятся, но и кто их произносит, и где!

- Например?

- Например, если бы тебе, американцу, предложили бы  прийти «на чай» австралийцы, ты бы, скорее всего, ожидал выпить пару чашек чаю, может быть с печеньем, а придя обнаружил бы, что тебя пригласили на ужин со сменой блюд.

- Не поверишь, я до сих пор не общался тесно с австралийцами, но уже чувствую, что мне бы это понравилось!

- Потому я тебя и учу уму-разуму!

- А я вот в Манчестере в пабе чуть не схлопотал по лицу, когда показал пальцами знак «виктория», развернув руку не в ту сторону.

- Ну, тебе это простительно…

Прозвучал сигнал навигационной системы, и Крис пошёл в кабину пилота:

- Если хочешь, можешь посидеть рядом в кресле второго пилота. Только ничего не трогай!

- Надеюсь, это будет интереснее, чем просто торчать в моей каюте…

***

- Ты что-нибудь понимаешь? Я ничего ни понимаю! – Яна смотрела в таблицы языка в Лингвисте. – Двадцать часов наговорили, а программа даже не может разбить слова на группы… Что-то здесь не то! Обидно ведь, что мы, считай, первыми нашли разумных существ, и не можем с ними разговаривать… Ну хотя бы одно слово!

- Беда в том, что программа рассчитана на земные языки. Ну я так думаю, - Крис свою часть работы закончил: составил перечень живности и растений, которые обнаружил в радиусе километра от места посадки, предварительно разбил на группы, и провёл дистанционные исследования наиболее заинтересовавших его видов.
(Им повезло: один из населявших планету видов, действительно, по всем признакам мог быть разумным. По крайней мере, аборигены продолжали приходить к месту встречи, и явно пытались установить контакт. Яна выслушивала их по два часа кряду, повторяла многократно одну и ту же фразу по-английски и по-русски, рассказывая, кто они, откуда прилетели, и что они пришли с миром. Рекомендации по контактам предписывали воздерживаться от жестикуляции, во избежание толкования жестов как проявления агрессии, или оскорбления.)

- Поясни!

- Смотри: нам известны уже пятьдесят с лишком систем, которые населены теми или иными формами жизни – и ни одной разумной, по крайней мере, в нашем понимании. Но даже в поисках жизни во Вселенной мы будто… ищем облака с человеческим профилем, хотя следовало бы искать облака вообще. Я уж не говорю о том, что взгляни на облако с другой стороны – и сходство его с человеком уже не обнаружится! В общем, из-за такой ограниченности нашего восприятия, я уверен, мы пропустили все формы жизни, которые не вписываются в наш опыт. Мы ведь толком даже не можем дать определение, что есть «живой» организм.

- Ну, я думаю, что от мёртвого ты его отличишь!

- Личинка комара способна полностью высохнуть, а потом в условиях влажности может развиться в комара. Скажи мне – сухая личинка, не подающая признаков жизни, жива, или нет? Или вот: что есть жизнь живого Бога?

- Ты же, вроде, неверующий!

- Да, но для верующего то, что Бог живой - аксиома, и до тех пор, пока я не докажу обратное, их теория ничуть не хуже моей. Смысл в том, что я не смогу увидеть, опознать такую «жизнь», даже если она окажется у меня под носом. То же и с языком: ты, и программа, которой ты пользуешься, стараетесь рассмотреть их язык с точки зрения земного языка. А вдруг, например… я не знаю… вдруг всё это время они пытаются сказать тебе одно длинное слово?

- Ерунда! Язык должен быть функционален. Эти существа так быстро двигаются, что они не могли бы общаться такими длинными словами. Язык – это средство общения, и в нём нет смысла, если он отбирает у нас всё время. Кстати, кого тебе они напоминают?

- Пожалуй, больше всего они похожи на гекконов-переростков. Ты заметила, какие у них большие глаза?

- Да, и они смотрят на меня, не мигая. Странное дело, но у меня это не вызывает чувства опасности, хотя как-то на меня так же пристально смотрели пираньи из аквариума, и мне было не по себе… А ещё они всё время меняют цвет, будто гипнотизируют... ну, или просто маскируются, как хамелеоны. Слушай, ты не знаешь, почему контактникам не выдают хоть какое мало-мальское оружие? Вдруг новая планета окажется заселена сплошь кровожадными, скажем, кроликами, которые пожирают всех белковых за пять секунд?

- Тебе потому с местными аборигенами комфортно, что они такие же милые, как и гекконы… А насчёт оружия – мы предположительно несем мир, поэтому у нас есть только рабочие инструменты, которые можно в некоторых случаях использовать для обороны. Ты, кстати, знаешь, что первые христианские миссионеры, которые ехали в Африку, кроме обычного скарба везли с собой гроб, потому, что ожидали, что могут умереть? Ну и ещё тебе соображение: а вдруг эти самые всепожирающие кролики питаются ещё и излучением, тогда вспышка боевого лазера увеличивает кролика вдвое, и придаёт ему неимоверную силу? Поэтому мы и не используем никакое излучение при первичном изучении местной флоры и фауны. Ты, чем задавать глупые вопросы, дай лучше послушать, что ты там назаписывала! Мне всё равно делать нечего, а так, может, пользу какую принесу?

- Это – всегда пожалуйста! Вот здесь, в папке «Записи».

- Оригинально! А паролем у тебя – слово «пароль»?

- Умник! Ладно, спать пора!

***

Наутро Яна застала Криса сидящим в наушниках на том же месте:

- Ты что, так и не ложился?

- Днём посплю… Ты что это вдруг так вырядилась?

Вместо штатного комбинезона на Яне были её любимые джинсы и полосатая майка-поло.

- Знаешь, надоел этот костюмчик! Тем более что под скафандром для контактов всё равно не видно…

- Ладно, я не буду докладывать о нарушении рекомендаций!

- Какой ты добрый! Ты мне лучше скажи – услышал что-нибудь?

- Трудно сказать… Послушай-ка вот это! – Крис выбрал нужное место в записи, куда он раньше поставил закладку, и вывел звук на внешние колонки. – Ничего не напоминает?
Яна прослушала запись, натягивая попутно скафандр; попросила повторить, и разочарованно констатировала:

- Это звучит так, будто кто-то пытается воспроизвести звук космического корабля, совершающего посадку… Это что же получается? Наши милые гекконы - не разумные существа, а просто животные с прекрасной способностью к звуковой мимикрии? Пересмешники, чёрт бы их побрал?! Может, просто один подходит сюда каждый раз, и стоит на страже, как сурикат, пока остальные себе пропитание собирают?

- Не кипятись, может, мы с тобой ошибаемся! Нельзя делать выводы, основываясь на таких ограниченных данных! Судя по снимкам, у них довольно высокоорганизованные поселения.

- У пчёл и муравьёв, знаешь ли, тоже хорошо организованные поселения, но их не называют из-за этого разумными. Тебе, как биологу, надо бы это знать! В любом случае, сегодня последний контакт, и завтра мы вылетаем домой, а разбираться уже будем там. А я так надеялась! – Яна была явно расстроена. 

За разговором она уже надела скафандр для контактов. Он был сконструирован так, чтобы, как считалось, наименее шокировать неподготовленных разумных существ: нейтральный цвет, только лицо было видно через стекло шлема. Да и то была предусмотрена функция затенения, и тогда человек выглядел, как «пришелец» с наскальных рисунков на Земле: просто фигурка с обозначенными конечностями и головой, которая торчала прямо из плеч. Кроме того, он защищал человека от неблагоприятных факторов окружающей среды – в автономном режиме человек мог прожить в нём до пяти дней. Правда, атмосфера на Гамме 5 была чрезвычайно близка по составу к земной (чуть больше процент кислорода, и чуть меньше азота - и никаких вредных примесей в районе посадки), поэтому здесь вполне можно было дышать и без него.

Крис поглядел, как за Яной закрылась внутренняя дверь шлюза, проверил связь, пожелал удачи, и задремал прямо тут же в кресле – ночное бдение не прошло даром. Проснувшись минут через сорок, он посмотрел на монитор: Яна всё ещё сидела перед «гекконом», и слушала его монотонный говор, в перерывах повторяя свою «приветственную речь». Вдруг она переключила микрофон на внутреннюю связь:

- Слушай, Крис, надоело мне это! Я снимаю этот чёртов скафандр! Может, мы их просто пугаем в этой дурацкой одежде?

- Яна, ты же знаешь, это против рекомендаций по контактам!

- Крис, эти рекомендации толком ещё не разу не использовали. Если эти «гекконы» всё-таки разумны, я лучше нарушу инструкции, чем упущу такой случай. Всё равно сюда прилетят другие группы, и я себе не прощу, если им удастся войти в контакт!

Крис знал, что спорить бесполезно, и, немного помедлив, ответил:

- Ладно, только не выключай связь… Яна!

- Что?

- Обещаю, что если они тебя попытаются сожрать, то я увезу твои останки на Землю!

- Шутник тоже мне нашёлся! Ладно, завещаю тебе свои кроссовки и жевательную резинку – там, под столом прилеплена!

Крис приблизил изображение: вот Яна сняла шлем, вот она расстегнула скафандр, и медленно стянула его с плеч. «Геккон» замолчал, глядя на то, как она преобразуется (может он думает, что она скидывает кожу?). Крис увидел, как напряглись под серебристой кожей аборигена мускулы. Ему показалось, что взгляд её «собеседника», и без того немигающий, стал жёстким: «геккон» будто вцепился глазами в Яну. Теперь скафандр лежал у её ног.

- Крис?

- Да, Яна!

- Тебе это видно?

- Да, и мне, честно сказать, страшновато за тебя!

- Нет, Крис! Мы, кажется, начали понимать друг друга! Смотри!

Тут только Крис увидел, как «геккон» привстал на задние лапы: от шеи и до пояса он стал меняться в цвете, и на его коже явственно проступили красные и чёрные полоски футбольного клуба Эссендон.