11. Внедрение. Послушник

     11. Внедрение. Послушник

     Я вдруг просыпаюсь, но не понимаю отчего. Все тело ноет и требует размяться. Но нет ни воли,  ни сил. Слышу голоса.
     - Выплесни еще на него.
     Меня окатывают холодной водой, но я даже не вздрагиваю. Мне все равно.
     - Умер что ли?
     - Нет. Вроде дышит. Эй!
     Постепенно память возвращается ко мне, и мысли раскладываются по полочкам. Я думаю, что делать дальше. От этого будет зависеть мое будущее. Но мне не страшно. Мне все равно. Я вспоминаю Винсента, вспоминаю Джейн. Только ради них я не сдаюсь, понимая, что кто-то должен остановить это безумие. Раз и навсегда.
     - Эй! Живой? – меня толкают в бок.
     Я приподнимаюсь, насколько позволяют веревки, и, прислонившись к стене, открываю глаза. В грязной комнате царит полумрак. Два человека в балахонах стоят передо мной. Один из них склоняется надо мной, и я вижу его ухмыляющееся худое лицо с серыми глазами и густой черной бородой. На вид он казался чуть старше меня.
     - Спрашиваю с первый и последний раз. Выбор у тебя невелик, но подумай хорошо. Ты с нами или нет? – его противный голос был больше похож на женский.
     Я посмотрел ему в глаза. В горле у меня першило, а в сознании вертелась лишь одна мысль – добраться до Кройца Умвенда.
     - С вами, - мне стало не по себе от своих же слов.
     Сектант улыбнулся еще шире.
     - Очень хорошо. Ты не пожалеешь о своем выборе. Приведите его в порядок, а потом ко мне.

     Мне развязали руки, принесли таз с горячей водой и серый балахон и оставили на время одного. Я наспех умылся и переоделся. Я внимательно осматривал все вокруг, пытаясь понять, где нахожусь.
     Комната была похожа на камеру заключенного. Ни окон, ни какой-либо мебели. Только голые кирпичные стены да железный пол с въевшимися багровыми пятнами. Тяжелая дверь, обитая стальными скобами, медленно отворилась. Меня повели по узкому коридору. Я не сопротивлялся. Слева размещались еще несколько камер. Где-то слышался плач.
     Дальше – несколько ступенек лестницы. Впереди открывался еще один коридор, но поднялись еще на этаж. У двери стоял сектант с перекинутым через плечо автоматом на поясе. Он окинул меня презрительным взглядом и пропустил нас дальше.
     Еще дверь. Меня втолкнули внутрь. Комната была еще темнее камеры. Ее тускло освещала запыленная лампочка, свисающая с потолка на проводах. Я увидел небольшой стол, несколько пустых полок у стен и два стула. Бородач приподнялся из-за стола, приглашая садиться. Мы оба сели.
     - Еще не передумал? – спросил он.
     - Нет.
     Мне оставалось только ждать, ждать удобного случая. Теперь я один, а кругом – обезумевшие фанатики.
     - Ладно. Да ты расслабься, - сектант усмехнулся, - здесь не пропадешь. В первое время всем непривычно, но потом вольешься в наши ряды, и станет легче. Меня зовут Рауль. Моя работа – что-то типа надзирателя.
     Я задумался. Ну, конечно, это не Кройц. У меня было такое чувство, что я еще нескоро увижу их главаря.
     - Твое имя я знаю, - продолжил Рауль. – Марко Пален. Мы кое-что слышали о тебе, не самое лестное. Ты так долго сопротивлялся… Ну, да ничего. Сейчас уже почти три часа. Как раз успеешь ко второй молитве. Ступай, тебя отведут к другим послушникам.

     Охранник повел меня за собой. Мы спустились обратно и вышли к тому самому коридору, что я видел. Нигде не было окон, будто мы находились в каком-то подвале. За стеной слышались многочисленные голоса.
     В конце коридора охранник распахнул передо мной двойные двери. Безумно хотелось бежать. Я с трудом взял себя в руки. Необходимо было осмотреться, обдумать все и может, на время стать одним из сектантов.
     Я прислонился к стене, осматриваясь вокруг. Стоявший гул немного сбил меня с толку. У задней стены обширного зала находилось нечто вроде сцены. Остальное место занимали несколько рядов низких скамеек. Сектантов оказалось довольно много. Я насчитал тридцать человек, но потом сбился. И что-то мне подсказывало, что это далеко не все. Слишком много, но мне нужно найти лишь одного.
     Разговоры постепенно прекращались, и сектанты рассаживались по скамьям. Я последовал их примеру и сел в заднем ряду. Сидевший справа кивком поприветствовал меня. Лицо его будто светилось от счастья, и это показалось мне странным.
     - Новенький? – спросил он.
     Я кивнул.
     - Я – Зак.
     - Марко, - представился я.
     - Значит, жить будешь с нами. Ты будешь четвертым. Но тихо. Сейчас начнется, - он говорил весело и непринужденно.
     На сцену взгромоздили стол и нечто вроде трибуны. Туда поднялись трое. К трибуне встал старик в черном балахоне. На груди у него висел черный перевернутый крест. Он ничем не выделялся. Но лишь только приподнял он густые брови, как все замолчали.
     - А кто это? – спросил я.
     - Это Иресаил, - прошептал Зак. – Глашатай. Молчи. Он не любит, когда ему мешают.
     Глашатай. Скорее всего, Кройц управляет своей сектой издалека. И чтобы увидеть его, нужно приложить немало усилий.
     Я обратил внимание на остальных двоих, что уселись за стол. Две женщины. Одна, уже немолодая в больших очках и тоже в черном балахоне. Морщинистое, спокойное и уверенное лицо. Каштановые волосы собраны в хвост. А вторая - … Моника. Несильно, но все же я удивился. Сколько времени она скрывала свои истинные цели? Меня она не заметила, хотя взгляд ее и блуждал по всему залу. Виновная в смерти стольких людей.
     Глашатай Иресаил что-то усиленно рассказывал. Я старался не слушать, чтобы не превратиться в одного из них. Помимо послушников и свиты глашатая, у боковых стен зала стояли двое охранников. Из-под ряс выглядывали автоматы. Очевидно, что Кройц больше полагался на силу оружия, чем на убеждения. О том же свидетельствовали взрывы.
     Иресаил поднял вдруг вверх руки, и сектанты разом поднялись, повторяя его движения. Мне пришлось тоже участвовать. Сколько я ни старался не вдумываться в слова говорившего, однако постепенно они врывались в сознание, как червь въедается в яблоко. Сектант твердил тот же бред, что рассказывал отец, когда попал в одну из таких сект. Истинный путь, достойное нас будущее, а они выступали проводниками.
     Мне хотелось в ответ на все это рассмеяться. Но проклятые слова Иресаила проникали глубже в сознание, заставляя их переосмысливать. Как и другие, я будто завороженный повторял слова и движения глашатая. Бороться было трудно. Я видел, как в неистовом экстазе трясутся сектанты. Меня обдало дрожью. Они были похожи на животных. Наверно, увиденное и помогло мне не сломиться. А, может быть, это влияние крови колдуна, обладающей своей непоколебимой волей.
     Казалось, что это длится целую вечность. Лишь только Иресаил замолчал, все начали приходить в себя. С меня пот лился градом, и я чувствовал себя обессиленным.
     Зак сидел, как ни в чем не бывало – веселый. Глашатай и его сподручные уходили, а с ними и надежда увидеть Кройца. Впереди лишь страх навсегда увязнуть в этом аду.
     Разговоров не было. Послушники молча расходились, пребывая в каком-то полугипнотическом состоянии. Их словно заменили, да и на меня нашло какое-то наваждение.
     - Идем, - шепнул Зак.
     Я последовал за ним. Мы вышли из зала и попали в еще один коридор со множеством комнат. Мы прошли в самую дальнюю. Ничего особого я не увидел. Чуть более богато обставленная камера. Четыре узкие койки, маленький письменный стол, небольшой шкафчик да запыленная лампочка на проводе.
     Зак с восторгом рассказывал про внутреннее устройство их сектантского мира. Больше половину я пропускал мимо ушей; его бесконечное восхищение всем вокруг вызывало у меня приступ отвращения.
     Но кое-что меня заинтересовало. Послушниками назывались новички и те, кто еще не смог достаточно проявить себя. Названия у секты не было, а только символ – черный перевернутый крест. Цели – довольно фантастичны. Выделение от мира и создание своего собственного. Имя своего предводителя послушники не знали, а только некоторые, особо посвященные мельком видели его. Здесь ими управлял Рауль, а Иресаил каждый день по два раза читал свой берд.
     Охрана с автоматами объяснялась угрозой, исходящей от организации Гвенстера. Патрика и его людей здесь считали чуть ли не демонами из преисподней. Это место так же хранилось в секрете. Никто не знал, где именно он находится. Но, кажется, в пределах Санлеона.
     - Оденешь? – Зак протянул мне деревянный перевернутый крестик на веревке.
     Я взял его, только сейчас заметив, что Зак носит точно такой же. Раньше такие символы для меня ничего не значили. Теперь один из них ассоциировал лишь со смертью.
     В этой комнате жили еще двое. Исхудавшая девушка Анна, видимо, окончательно свихнувшаяся от всего этого. Почти все время она проводила полулежа на койке, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос. Это было жалкое зрелище. Она будто жила в том самом мире, про который твердили эти безумные сектанты. Она почти ни с кем не разговаривала, ограничиваясь лишь кивками. Что может вернуть ее в нормальное состояние?
     И был еще Колин, хоть немного походивший на нормального человека. Я отлично понимал тоску на его заросшем лице. Он будто не там, где должен быть. И он знает это, но ничего не может уже исправить. Это его убивает.
     Входя в комнату, Колен тяжело вздыхал, садился на пол и обхватывал голову руками. Он мог сидеть так долго, думая о чем-то своем. В то время, как Анна продолжала свое бессвязное бормотание, а Зак, развалившись на койке, тихо напевал какую-нибудь песню. Из всей этой компании, наверно, пока еще в трезвом уме находились лишь мы с Колином. Он дал мне знак, что хочет поговорить со мной, но наедине.

     Примерно через час нас позвал охранник на ужин. Все послушники собирались в еще одном зале в другом крыле неведомого здания. Это было что-то вроде столовой. Я увидел столы, сколоченные из досок, с дымящимися мисками и скамьи. Еда была довольно сытной. Почти все условия для покорения. Постепенно все будут сломлены, воля падет, и останется лишь слепое подчинение.
     Анна молилась, сложив руки над своей тарелкой. Колин ел без аппетита. Было видно, что мысли его витают далеко от этого места.
     - А можно ли увидеть предводителя? Мне бы хотелось поговорить с ним, - обратился я к Заку.
     Тот хмыкнул, выскребая из миски все, что осталось.
     - Только истинно верующие, которые доказали это на деле, могут говорить с ним. Мне уже предлагали отличиться, но  я все никак не наберусь мужества, - улыбнулся Зак.
     Больше говорить не хотелось, особенно с этим весельчаком. Не сговариваясь, я и Колин ждали, когда остальные уйдут.
     Одно я понимал точно. Одному мне не справиться со всем этим. Много охраны, и не известно где сам Кройц. Помощи ждать неоткуда, и некому подсказать мне, что делать.
Почти все послушники ушли, когда Колин, посмотрев мне в глаза, сказал:
     - Марко, ты уж прости, но я скажу прямо. Это ведь все не для тебя. И со мной тоже самое. Сейчас мы еще понимаем, но потом…
     Он был прав. Но мне не хотелось рассказывать ему лишнего. Всё и все вокруг внушали большие подозрения.
     - А как ты попал сюда? – спросил я.
     - Так и быть, - слабо улыбнулся Колин. – Я начну первый. Уже полгода я гнию в этой дыре. Гнию, другим словом это не назвать и не передать. Чертова секта. Чтоб ее… Все начиналось по-другому. Раньше был интерес. Раньше рядом была она. Я и пошел на это только ради нее. Понимание явилось ко мне слишком поздно. Я хотел уйти и звал ее с собой. Но она изменилась. Ее было не узнать. Ее словно подменили, она крепко-накрепко увязла в своем фанатизме.
     Колин выждал паузу. Было видно, что ему тяжело говорить. А у меня исчезли разом все сомнения на счет истинности его слов.
     - В общем, - продолжил он, - как-то раз ее забрали. Сказали, что берут ее на какое-то задание. В тот день она была переполнена гордостью и счастьем. А я не знал, что и думать. Больше я ее не увидел. Минула неделя, и меня охватило отчаяние. Оно и сейчас со мной, всегда ос мной. Я расспрашивал всех. Они молчали, не хотели объяснять. Я просил выпустить меня к ней. В ответ – нет. Отсюда выпускают лишь истинно верующих…
     И вот я все еще здесь. Уйти нельзя, остаться – превратиться в одного из них, или, скорее, сойти просто с ума. А сейчас… сейчас вижу перед собой еще одного нормального человека, а говорить не о чем. Если только рассказывать о своей никчемной жизни, что я и делаю.
     Колин горько усмехнулся и замолчал, отводя глаза.
     - Я здесь не по своей воле, - начал было я. – Можно сказать, меня вынудили оказаться здесь.
     - Мне кажется, у тебя свои цели здесь, - заметил Колин. – Как будто ты ищешь кого. Или я ошибаюсь?
     - Ты прав. Ищу.
     - Не скажешь кого? – с нескрываемым любопытством спросил Колин.
     - Предводителя, - тихо сказал я.
     - Рауля?
     - Нет, не Рауля и не Иресаила. А того, кто стоит выше. Того, кто создал это все.
     - Зачем? – прошептал Колин.
     - Я думаю, ты догадываешься.
     Колин сильно побледнел, но промолчал.