Жертва цветку равнодушия

На улице, после шумного и душного зала, было очень хорошо. Прохладный ветерок обдувал лицо, чуть слышно стрекотали цикады, в ясном небе светились звезды.
Князь де Годар минуту постоял на пороге дома, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом, потом направился в сад. Свою невесту, восемнадцатилетнюю Джули Дювернуа, он нашел в беседке. Девушка сидела на скамейке и курила длинную трубку.
- Я хотел потанцевать с вами, но не мог найти вас в зале.
Девушка наблюдала, как дым тает в ночном воздухе. Казалось, больше для нее ничего не существовало. Джули не ответила.
- Ваш отец одобряет то, что вы курите трубку? – этот вопрос прозвучал еще более раздраженно.
Джули оторвала взгляд от дыма и посмотрела на де Годара с усмешкой.
Двадцатипятилетний князь был высоким, широкоплечим мужчиной с величественной осанкой и гордо поднятым подбородком. Черные пряди его волос ложились на лоб, черные глаза сверкали, бледные губы обычно были плотно сжаты.
- А разве это может помешать нашей женитьбе?
- Никоим образом.
- Вот и чудесно. Но что же вы стоите, князь? Пожалуйста, проходите. Сядьте рядом со мной.
Де Годар вошел в беседку и сел напротив.
- А вы так боитесь расстроить это событие?
Он смотрел в большие карие глаза Джули с длинными ресницами, на ее высокий лоб, светлую кожу, длинную шею, которую открывала высокая прическа. Завитый каштановый локон спускался на плечо. Девушка перестала смотреть на князя – дым занимал ее больше.
- Я ничего не боюсь, князь, - сказала она тихим, чуть хрипловатым голосом, - но мой отец хочет поскорее меня куда-то пристроить, чтобы потом с чистой совестью отправиться в кругосветное путешествие. Мне кажется, он собрался там умереть. Вот отца мне бы не хотелось огорчать. И потом, разве вы сами не думали? – Выгодная сделка: у вас титул, у меня приданное.
Де Годар откинулся назад, облокотился на перила беседки и положил ногу на ногу. Разговор становился все интереснее.
- Мадемуазель Дювернуа, вы ещё так молоды, откуда в вас столько цинизма?
- Это не цинизм, мой князь. Это равнодушие. Знаете, оно как цветок. Я вижу его в виде огромной фиолетовой лилии. У этого цветка нет ножки, потому что никакая ножка его не выдержит. Лилия растет прямо из земли. Посередине каждого лепестка – светлая полоска. Она сужается от основания к краю. Полоска чем-то похожа на кинжал. Справа и слева от нее – черные овальные пятнышки. Равнодушие – это цветок-хищник. Вы даете ему что-то – какое-то событие, эмоцию, чувство – лилия раскрывает свою серединку, поглощает это, потом смыкает зубчатые края и переваривает. Потом открывается снова. Может быть, чуть увеличивается в размерах. Чтобы накормить лилию в следующий раз, вы должны дать ей более интересное событие, более яркую эмоцию, более сильное чувство.
- Хотите сказать, что вы уже много пережили?
- Да.
- Вам всего восемнадцать лет, ваш отец – богатый и знатный барон Андре Дювернуа. Что же вы знаете об этом мире? Что вы видели?
- Я скажу вам. Если пообещаете… поклянетесь, что это никак не повлияет на нашу женитьбу.
- Клянусь. Слово чести.
- Барон Дювернуа мне не отец. Мой отец умер, когда мне было семь лет. Потом умерла мать. От тифа. Я жила у дяди, брата матери. В десять лет я не выдержала и ушла из дома. Почему-то такая мысль пришла мне в голову зимой. Идти было некуда, и я замерзала на улице. Очнулась уже в приюте. Оттуда меня в четырнадцать лет забрал барон Дювернуа и удочерил. С этого момента у меня было все: наряды, слуги, балы, лошади... И барон не заставлял меня просить милостыню, как мой отец.
- Вам плохо жилось у дяди?
- Мне кажется да, если я предпочла умирать от холода.
- Дядя вас бил?
- Не только.
- Не только бил? Не только дядя?
- Послушайте, князь. Я понимаю ваш интерес к моей истории – цветок требует пищи. И когда-нибудь я обязательно доставлю вам такое удовольствие. Но сейчас я только хотела сказать, что имею право курить в саду и ничего не бояться.
- И никого?
- Вы говорите о себе?
Де Годар улыбнулся и кивнул. Джули наклонилась к нему.
- Никого, князь. Я знаю все, что о вас говорят в обществе. Нельзя сказать, что я не верю. Но я понимаю. Война в Алжире вырастила вашу лилию до гигантских размеров. Теперь вы пытаетесь накормить ее хоть чем-то. Этим вы мне нравитесь. Мне кажется, вы единственный, кто способен не оставить меня равнодушной.
Князь молчал. Пытался понять, что же хотела сказать его невеста последней фразой.
- Давайте все-таки вернемся в зал и потанцуем.
- Не стоит, князь. Танец не принесет мне удовольствия. Мне нужно что-то более сильное.
- Тогда поедемте.
Князь поднялся и подал ей руку.
- Куда?
- Не спрашивайте, мадемуазель Дювернуа, вы ведь ничего не боитесь. А если так – какая разница? Острые ощущения я вам гарантирую.
Джули подала руку князю. Трубка осталась лежать в беседке.

Продолжение здесь: http://lit-terminal.eu/node/131