Глава двадцать четвертая. Ответные меры и разгильд

Глава двадцать четвертая.
Ответные меры и разгильдяйство по-английски.

Как только сбежавший из кабинета биологии Скелет спрятался в моем футляре из-под Контрабаса, я крепко задумался. Мне было совершенно непонятно, куда бы мог пойти мой Контрабас, после того, как его посреди ночи выставил из футляра разбушевавшийся Скелет. Иными словами, я хотел знать, куда девался этот несносный, порядком поднадоевший всему Лицею и мне в том числе, музыкальный инструмент! К семи часам утра я почти убедил себя в том, что мой Контрабас отправился гулять не без посторонней помощи, а в компании неизвестных мне пока любителей Контрабасов. Однако мое положение осложнялось тем, что весь Лицей был почему-то уверен в обратном. (Все думали, что куда-то подевался Скелет, но никто не знал, что на самом деле у меня похитили Контрабас.)
Решив, что профилактикой преступлений можно заниматься в любое время дня и ночи, я потихоньку предпринял некоторые необходимые, на мой взгляд, меры. И на следующее утро, аккурат к началу занятий в Лицее, уже имел по этому поводу неприятнейший разговор с директрисой. 
-Как?! Как Вы могли арестовать учительниц английского, французского, итальянского и физкультуры?! – врываясь ко мне в комнату, завопила миссис Лоуренс. 
-А очень просто! – спокойно объяснил я, - Вы в курсе, что у вас в Лицее все двери запираются как с внутренней, так и с внешней стороны?
-Вы не отпирайтесь! – потребовала у меня тетя Лоуренс.
-А я не отпираюсь! Я - совсем наоборот! Запер особо злостных учительниц в ихних спальнях! И теперь у них домашний арест! – терпеливо пояснил я, - Но вы не волнуйтесь! Перед тем, как запереть, я каждую из учительниц снабдил комфортабельным ночным горшком! Так что теперь они отдыхают со всеми удобствами!
-Где Вы столько горшков взяли?! – подозрительно уточнила тетя Лоуренс.
-На кухне! – не моргнув глазом, ответил я.
-Наш учебный план летит ко всем чертям! – трагически заламывая руки, сообщила мне директриса.
-Да не выдумывайте! – успокоил я взволнованную тетку, - Не выдумывайте! Неужто ученицы не смогут позаниматься иностранными языками непосредственно в гостях у любимых учителей?!
-А что я детям скажу?! – засомневалась тетя Лоуренс.
-Пригласите учениц…как бы в гости к арестованным! – на ходу изобрел я, - Вот и все!
-А физкультуру мисс Холлидей тоже будет проводить в своей комнатушке?! – язвительно поинтересовалась находчивая директриса.
-Пусть из окна руководит! – сразу предложил я альтернативный вариант, - Стадион как раз напротив ее окон!
-Вы не знаете темперамента мисс Холлидей?! – упрекнула меня директорша, - Увлечется, выбежит на поле судить и из окна выпадет!
-Тогда скажите всем, что мисс Холлидей больна! А с девчонками я сам в волейбол поиграю! – решительно предложил я.
-Тогда, может, пусть все четверо поболеют? – коварно предложила Лукавья, - А французский, английский и итальянский Вы сами пока будете вести? Вместо внезапно заболевших педагогов?!
В ответ я предложил директрисе временно заменить французский, итальянский и английский волейболом, футболом и настольным теннисом. И она согласилась. А что ей оставалось делать?!
***
В пятницу вечером я объявил лицеисткам, что Контрабас после тяжелой и продолжительной болезни скончался. Лицеистки начали дружно скорбеть, в глубокой тоске и печали прогуливая мои уроки музыки. Первое время я тоже очень скучал по безвременно сбежавшему от меня Контрабасу. Но, несмотря на это, мыслей о покупке нового инструмента ко мне в голову так и не пришло. Уж умерла так умерла, дорогие мои!
Чтобы чем-то скрасить траур по Контрабасу, я организовал для лицеисток веселые соревнования по метанию подушек из-за угла. А на уроках музыки мы теперь резались в пинг-понг.
Посреди общелицейского чемпионата по настольному теннису, в спортзал вдруг вбежала миссис Лоуренс. Краем глаза заметив приближающуюся директрису, я сразу понял, что она несет мне какую-то плохую новость. (С хорошими новостями директриса ко мне не бегала.)
-Отойдемте в сторонку, Анатолий Васильевич! – проскрежетала директорша насквозь прокуренным голосом.
-В чем дело?! – положив ракетку на стол и утирая пот со лба, поинтересовался я.
-Ваши больные сбежали! – отчаянно закатывая глаза, выдохнула Лоуренс.
-Они Вам сами это сообщили?! – подозрительно уточнил я.
-Да! – неожиданно согласилась миссис Лоуренс, и повела меня в изолятор, напоследок прихватив с собой Дарью.
В изоляторе я столкнулся нос к носу с одной из арестованных больных, учительницей физкультуры мисс Холлидей. Мисс Холлидей сидела на тахте в приемной и пила валерьянку, аппетитно закусывая ее валидолом. Увидев нас, физкультурница немного порозовела и начала что-то спешно тараторить. (Наверное, она пыталась рассказать мне план своего побега из-под ареста.)
-Извините…я через окошко по веревке вылезла и в деревню за молоком пошла… - перевела для меня Дарья, - А по пути синьорита Вдальбежини в овраг свалилась, а мадемуазель Шампань подвернула себе ногу, когда вслед за синьоритой падала в овраг … А мисс Бендетт по дороге поссорилась с козлом! И он хотел ее забодать! И забодал! Но не до смерти! И я оставила их всех  в больнице, в деревне! Там за ними акушерка присматривает! В родильном отделении!
-Дарья, спроси – почему акушерка?! При чем тут родильное отделение?! Они все что – того?! – сильно удивившись, попросил я нашу переводчицу.
-Нет, они не того! – весело объяснила мне Дарья, - Просто в больнице, кроме акушерки, никого нет! Никогда! Она, эта акушерка, у них там и фельдшер, и медсестра, и скорая помощь! И главврач! Я ее знаю, она мне коленку перевязывала, когда мы в деревню с физкультуры убежали и с моста свалились!

Тут мисс Холлидей что-то снова принялась объяснять по-английски, и Дарье опять пришлось переводить ее объяснения на доступный моему пониманию диалект:
-Извините…мы пошли в деревню….но там не оказалось дороги…по дороге в деревню…одни козлы и буераки!
-Это не козлы и буераки! Это бездорожье и разгильдяйство! – важно объяснил я англичанке.
-Р А С Г Х И Л Д Ъ Я С Т В О! – со значением перевела на английский язык мою тираду Дарья.
-Ты неправильно переводишь! – взъелся я на лицеистку.
-Но у них нет такого понятия – разгильдяйство! – оправдывалась Дашка.
-У нас, значит, есть, а у них, значит, нету?! А ну, переводи! – грозно потребовал я, - Везде должно быть разгильдяйство! 
-У нас – везде, а у них – нет! – воспротивилась упрямая лицеистка.
-Ладно! – вздохнув, согласился я, - Извинись от моего имени перед этой Холлидей и скажи ей, что просто к ее приезду в Россию не всех козлов удалось убрать, но этот был последний и  вырвался случайно! И больше он не будет! Потому что его уже на мясо зарезали, я думаю…А насчет буераков объясни - это был вовсе не овраг, а траншея для прокладки телефонных проводов! И она здесь уже давно стоит разрытая, между прочим! Просто нечего в темноте по строительным площадкам шляться, вот и все! – гордо закончил я свою мысль, почти поверив в ее правдоподобность.