Золото Милошевича или НАТО против Югославии

            
24 марта 1999 года началась операции НАТО в Югославии


Часть I Похищенные миллионы

Глава I

Заканчивался март 1999 года. Самолеты коалиции, преодолевая заградительный огонь устаревших зениток югославских ПВО, прорывались к столице, сбрасывая бомбы на беззащитный город. Били по нефтеперегонному заводу в Раковицах, но несколько мощных взрывов прогремело и в центре. Ракеты разорвались на улице князя Милоша, разрушив несколько домов. Двадцатитрехлетний студент Белградского университета Зоран Йовович оставался дома. Его покладистую и добродушную суку Микки сегодня подменили. Глухие хлопки разрывавшихся снарядов и оглушительный вой сирены пугали несчастную собаку, и Зоран, невзирая на риск, решил пренебречь убежищем и не покидать квартиры. Животное испытывало сильный стресс, к тому же ей давно хотелось. Жалобно поскуливая, она просяще смотрела на хозяина. Зоран жалел Микки, но ничего не мог поделать, пока натовская авиация не уберется восвояси. Наконец союзники отбомбились, прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги и, взяв Микки на поводок, он вышел из дома.

Выбежав на улицу, собака тотчас сделала огромную лужу на тротуаре. Пройдя сквер, Зоран увидел огромный столб дыма и пламени. Горел первый этаж старого здания Национального банка. Сам банк переехал в многоэтажную высотку в новом Белграде, но по каким-то, надо думать, весьма веским причинам, сохранил за собой и этот затейливый, в стиле модерн особняк, построенный в годы австро-венгерского влияния в Сербии.

Снаряд прошил крышу, прошел все этажи, и разорвался в подвале, где находилось хранилище. Пожарные еще не подоспели, и огонь с ужасающим шипением и треском, стремительно распространялся по деревянным перекрытиям великолепного особняка. Зоран подошел ближе. Сильный жар обдал его. Горячие волны ударяли в лицо, обнимали плечи, захватывали дыхание. Завороженный игрою огня, он в оцепенении стоял, глядя на беснующееся пламя. Вот, с надрывным хрустом полетели вниз прогоревшие балки и, издавая пронзительный свист, красные языки пожара заплясали в окнах парадных витражей операционного зала. Хлопок, и цветное стекло вдребезги разлетелось, осыпая звенящими брызгами размягченный асфальт. В ту же секунду, вырвавшееся  на свободу пламя жадно набросилось на тяжелые бархатные шторы и, взлетев по ним вверх, достигло третьего этажа.

Заливистый лай рвущей поводок Микки вывел из забытья Зорана. От служебного входа, быстро набирая скорость, отъезжал армейский грузовик, наспех накрытый брезентовым тентом. Яростно лая, Микки бросилась вперед и неминуемо угодила бы под колеса мчавшейся машины, если бы Зоран не укоротил поводок. На углу автомобиль притормозил и скрылся за поворотом. Кромешную тьму озаряли всполохи огня, и Зорану показалось, что из кузова грузовика что-то выпало. Улица в том месте была запружена машинами, многие из которых горели. 

Зрение не подвело Зорана. У перекрестка, прямо на проезжей части валялся надорванный холщовый мешок с сургучными печатями и пломбами Национального банка. Очевидно, он вывалился, когда грузовик поворачивал. Не колеблясь ни секунды, Зоран схватил мешок и побежал к арке ближайшего дома. Микки семенила рядом, норовя сунуть любопытную морду в образовавшуюся в холстине прореху. Взрывная волна вынесла как пушинку витую чугунину тяжелых, редко открывавшихся ворот, и через мгновение, он стоял у дверей собственной квартиры. Войдя в холл, он резко захлопнул дверь и трясущимися от нервного возбуждения плохо слушавшимися руками закрылся на все запоры.

В мешке он обнаружил запечатанные в полиэтиленовые упаковки банкноты желтоватого цвета. Разорвав одну из них, Зоран вытряхнул ее содержимое на пол. Цвет денег напоминал золотистый песок пустыни, по которому, подобно черным паукам, запутавшимся друг в друге, ползла прихотливая арабская вязь. Тщательно рассмотрев с десяток купюр, он убедился, что это кувейтские динары. Параллельные надписи на английском указывали это. Пересчитав деньги в одной упаковке, а затем, посчитав их самих, Зоран в изнеможении опустился на рядом стоявший стул. Под ногами шелестел миллион. Но это было еще не все! На самом дне мешка он нашел завернутую в материю плоскую металлическую коробку. - Это же сейф из ячейки депозитария! В нем наверняка бриллианты! - осенило его. Судорожно сглатывая слюну и смахивая испарину с выпуклого лба, он попытался открыть его, но снабженный кодовым замком контейнер не поддавался.

- А, черт с тобой! – бросив коробку, размашистым шагом он вышел из комнаты в поисках подходящего инструмента. Оказавшаяся в доме болгарка пришлась как нельзя кстати. На удивление дали электричество, и неуклюже орудуя болгаркой, ему удалось срезать угол контейнера. Зоран сильно встряхнул его, но из образовавшегося отверстия, как он не тряс контейнер, так ничего и не высыпалось. Тогда он решил срезать стенку целиком.

Сваренный из высокопрочной стали, корпус контейнера поддавался тяжело. Резак отчаянно скрежетал, вибрировал и предательски выскальзывал из рук, но укрощенный неистовым желанием Зорана, с ожесточением вновь вгрызался в металл, медленно идя вниз по самой кромке сейфа. Когда стенка контейнера отошла, из щели показалась усыпанная сияющим разноцветьем камней золоченая львиная лапа. Оторопь взяла Зорана. Как безумный смотрел он на великолепную когтистую лапу, бессмысленно перебирая сваленные на полу банкноты. Как заводной, раскачиваясь взад вперед на заунывно скрипящем стуле, он нащупал единственную, не выпитую бутылку в уже полностью опустошенном баре. – Пожалуй, пятьдесят капель не повредит, - подумал он и сделал пару глотков прямо из горлышка. Не выпуская из рук бутылки, он отпил еще. Действие алкоголя не замедлило сказаться. Мандраж отступал, голова прояснялась...

Отучившись  в университете три с половиной года, Зоран приобрел полезную привычку - искать ответы в книгах и Интернете, а не доставать знакомых и друзей неведомыми им материями. Дома, в отцовском кабинете располагалась небольшая, прекрасно подобранная библиотека. Покойный профессор Йовович был ведущим специалистом в области формирования бюджета, налогов и международной торговли. Его не раз привлекали в качестве эксперта, приглашали участвовать в работе правительства. В Министерстве экономики и финансов он слыл своим человеком. Зоран без труда отыскал нужную книгу - справочник по валютам зарубежных государств. Получалось, что один кувейтский динар приблизительно равнялся трем американским долларам.

- Да…! Повезло, нечего сказать! Нет, чтоб марки попались, гульдены, франки, доллары, наконец! Так нет же! А еще этот антиквариат привалил! - сетовал будущий бакалавр, смутно понимая, как распорядиться свалившимся на его голову богатством. – Выковырять камни и продать их по отдельности? Но для начала надо хотя бы знать, что они из себя представляют?! А как поступить с деньгами? Обменять? Но где?! Не у нас же в банке! А в Кувейт я пока не собираюсь! Ладно, по поводу денег можно поговорить с Миланом, а вот что придумать с этой диковиной?

Внутри лапа оказалась полой. Его рука вошла в нее как в средневековую рыцарскую перчатку; совершенно свободно, так, что можно было легко пошевелить кончиками пальцев. В холле, поймав свое отражение в зеркале, он стал корчить зверские рожи, размахивая во все стороны надетой на правую руку лапой. Напряжение пережитого схлынуло в одночасье, и дикий первобытный восторг обуял его. Он захватывал пачки денег, надетой на руку лапой, мелким бесом кружил по комнате и как древний охотник в ритуальном танце кровожадно радовался пойманной добыче. Сильно сжимая и разжимая пальцы, он не сразу заметил, как из-под львиных когтей вылезли острые, как бритва, лезвия, с которых закапала душистая, дурманившая сознание жидкость. Его голова закружилась, все поплыло перед глазами, и едва дойдя до кровати, он в беспамятстве рухнул на разобранную постель.      

Яркие лучи весеннего солнца упрямо пробивались сквозь неплотно задернутые шторы. Они то и разбудили Зорана. Хоть постель была разобрана, он с удивлением обнаружил себя в ней одетым. Голова отчаянно звенела, во рту царили сухость и жжение. Вместо легкого нежного аромата, каким ему запомнился тот удивительный запах, густой, тяжелый и терпкий дух наполнял собой комнату.  Волшебный аромат, нечаянно и так неосторожно выпрыснутый им, за ночь перегорел и напитал воздух резкими, удушающими испарениями. Перед глазами Зорана, с растопыренными во все стороны когтями на белой простыне пламенела великолепными градинами крупных рубинов та самая львиная лапа, едва не убившая его вчера. - Надо распахнуть окно! - глядя на чуть приоткрытую форточку, начал приходить в себя он, с отвращением отбрасывая скомканное, в расползшихся коричневых пятнах заскорузлой блевотины одеяло.

Слабый ветерок зашелестел в спальне, но его свежего дыхания не хватало и, высунув голову на улицу, он с жадностью вдыхал еще пахнувший гарью бомбежки теплый белградский воздух. - Теперь нужно надежно спрятать деньги и куда-нибудь убрать это чертово чудище! - отхлебывая из вчерашней бутылки остатки недопитого виски, быстро прикинул он. В коридоре он споткнулся о коробки с краской, сложенные вдоль стены. Выставляя банки на пол, он освободил все до одной коробки. Затем, заглянув на антресоли и рассчитав, что места хватит для всех коробок, аккуратно сложил в них содержимое мешка, вытащив с десяток банкнот из уже вскрытой упаковки. Лапу он положил в тот самый, разрезанный им вчера контейнер и, трижды обернув в целлофан, тоже спрятал на антресолях.

Наконец дошли руки и до мешка. От него надо было избавиться. Камин в столовой, выложенный до самого потолка изразцовой малахитовой плиткой, идеально подходил для этой задачи. Камин давно не топился, но работал исправно. Когда пошли перебои с газом и электричеством, Зоран наглядно убедился в этом. Разломав пару деревяшек - в ход пошла старая дубовая табуретка, служившая подставкой для ветвистой пальмы, появившейся у них в доме задолго до рождения Зорана, он быстро разжег огонь. Не прошло и пяти минут, как от мешка осталась жалкая кучка золы, а две свинцовые пломбы расплавились.

Натянув свитер, он вышел на улицу, прихватив собаку с собой. Город жил своей повседневной жизнью, будто и не было войны. Только полицейские патрули и военные, разъезжавшие в джипах, напоминали о ней. Микки бодро, вопреки своему солидному по собачьим меркам возрасту, резвилась на газоне, заигрывая с другими псами. Ноги сами понесли Зорана к месту ночных событий. Здание Национального банка и прилегавшие улицы были взяты в сплошное кольцо оцепления. Прошло примерно семь часов, как пожар удалось потушить, но в проемах лопнувших окон и разбитых обуглившихся фрамуг виднелись каски пожарных. Вглядевшись, он убедился, что это не пожарные, а солдаты спецназа и сотрудники УДБА - Управления государственной безопасности Югославии. Возле служебного входа дежурили две полицейские машины и еще три с синими мигалками забаррикадировали парадный. - Похоже, дело пошло! – невольно отступая назад, подумал Зоран. Торопливо обойдя сквер, он отвел домой Микки и решил навестить Милана.

Милан работал начальником отдела валютных операций Национального банка, только в отделении Нови-Сада. - Вчера Милан был здесь, в Белграде. Попробую осторожно его расспросить, что он знает о вчерашнем инциденте, а там посмотрим, может, и о динарах речь заведу. Как-никак он мой брат, хоть и двоюродный, - настраивал себя на непростой разговор Зоран. Милана дома не оказалось. Рано утром за ним приехали трое в военной форме, и он все еще не возвращался. Испуганная, не находящая себе места, и до ужаса словоохотливая тетушка очень обрадовалась его визиту. Тараторя без остановки и суетясь вокруг племянника, она за считанные минуты успела рассказать все, что произошло в их семье за последнее время. Под нескончаемую болтовню родственницы Зоран уныло тянул быстро остывающий кофе, досадливо поглядывая на часы. Он уже засобирался уходить, как в передней показался Милан. Очень возбужденный, резкими порывистыми движениями брат сбросил с себя куртку и обнял Зорана.

- Ты в курсе, что ночью произошло в Национальном банке? – сходу спросил он, украдкой оглядываясь на мать и давая ей недвусмысленно понять, что хочет побыть с Зораном наедине.
- Да, я был там, когда гулял с Микки, - прозвучал ответ Зорана, когда дверь за старушкой закрылась. - Банк полыхал вовсю. Пожарные еще не успели прибыть, по крайней мере, при мне их не было.
- А что ты видел?
- Как что? Пожар!Горел первый этаж и огонь начинал ползти вверх, захватывая  второй и третий. Да, еще несколько машин было брошено рядом. Некоторые из них горели.
 - И это все?
 - Пожалуй. Становилось жарковато. Микки здорово нервничала. Как только она закончила свои дела, мы сразу же вернулись домой, - соврал Зоран.
 - Меня вызывали в УДБА. Охраной банка похищена почти вся наличность в иностранной валюте. Плюс другие активы, уцелевшие в бункере депозитария.
 - Кого-нибудь поймали? Охранники арестованы? – стараясь не смотреть на Милана, хрипло спросил Зоран.
 - Сегодня под утро нашли грузовик, на котором перевозили деньги и ценности. Видать, преступники очень спешили, в кузове осталось несколько нетронутых, с целыми пломбами мешков с деньгами и два мини сейфа с драгоценностями. Меня приглашали оценить примерный масштаб потерь.
 - А что совет директоров и прочее ответственное руководство?
 - Похоже, УДБА им не очень верит, они затребовали документацию из нашего филиала.
 - Да... Дела...!
 - Не то слово! Мы, понятно, предоставим им все, что у нас есть, но цифру, я смогу лишь дать приблизительно. А цена такого приближения - миллионы, а, может, и десятки миллионов не родных наших динариев, естественно! Так что, сам понимаешь, когда кончится вся эта заваруха, штатовцы не отступятся, в игру вступит Интерпол, и…. Короче, наверняка сверят серии на банкнотах, и как только засвеченные купюры всплывут где-нибудь, начнут шерстить по всей Европе. Они это дело так не оставят! - продолжал развивать свою мысль Милан, не замечая, как побледнел брат. - Послушай их вечерние новости, “Голос” или “Свободу”. Думаю, этот народец уже в курсе событий! – закончил, наконец, Милан, разливая по чашкам остатки кофе. В кухню тем временем, под предлогом приготовления обеда, вкатилась распираемая любопытством тетушка, и Зоран, сославшись на неотложные дела в университете, поспешил распрощаться с родственниками. То, что хотел, он получил в избытке, требовалось переварить информацию.

К первой паре он давно опоздал, поэтому решил пройтись, проветрить еще тяжелую с ночи голову и подойти ко второй. Несмотря на войну, университет работал. Более того, студентов там было теперь даже больше. Впрочем, далеко не все приходили в Университет на занятия, да и преподаватели не всегда их проводили. Университет, скорее, напоминал огромную, неистово митингующую трибуну, нежели храм академической науки.

Тем не менее, лекция состоялась и была будто по заказу - Строение бюджета и денежное обращение стран Ближнего Востока. Зоран особо не интересовался подобными сюжетами и частенько пропускал эти лекции. Однако сегодня, вооружившись диктофоном, пошел на занятия. - А не так уж это и не интересно! - размышлял он, сидя в пустой аудитории, когда лекция закончилась. -  И не такие уж твердолобые эти арабы! Сохраняют традиционализм в идеологии; здесь их с места не сдвинешь, зато легко адаптируются к новым технологиям и ноу-хау. – Кончив философствовать, он отправился в библиотеку. - Нужно разузнать все про лапу! - залезая в Интернет, вспомнил он. Но, увы! Интернет не работал. – Ладно, пороюсь в книжках,– не слишком расстроился он.

- Ничего себе! Вот это круто! – едва не выкрикнул Зоран, читая статью об индийских воинах раджпутах и их славных правителях, не раз прибегавших к этому страшному оружию. Не одна дворцовая интрига не обходилась без лапы льва. Последним доводом повелителя и изощренным орудием убийства она служила на протяжении веков. Всякий уважающий себя раджа всегда помнил о ней и держал при себе. Львиная лапа обычно украшала пояс раджи и, как палица, висела на боку его августейшей особы.

- Теперь понятно, почему на ней столько рубинов! Они скрывали кровь отравленной жертвы! А так, сразу, и не скажешь! Доспехи себе и доспехи, только разве что слишком роскошные! – невероятные догадки роились в возбужденном мозгу Зорана. - А камни, камни-то уж точно настоящие, иначе, зачем держать эту хреновину в банковской ячейке! Сколько же может стоить эта чудная реликвия? 

Глава 2

Ответственный сотрудник отдела финансовой разведки ФСБ майор Игорь Марков только что пришел со службы. За целый день он намотался до чертиков и теперь, с наслаждением вытянув ноги, покойно расположился у телевизора в своей скромной, по нынешним меркам, двухкомнатной квартире в Замоскворечье. На экране худосочная блондинка с вздернутым носиком и пикантной родинкой на правой щечке что-то живо втирала пожилому лысому господину, сидевшему напротив. Временами он включал телевизор без звука, чтобы понаблюдать за мимикой и жестикуляцией известных на всю страну персонажей. Подобное времяпровождение его нимало забавляло, отвлекало от черных мыслей, и в конечном итоге, позволяло сконцентрироваться на более важном. А сосредоточиться Маркову было над чем. Сегодня, под занавес рабочего дня, его вызвал шеф, подполковник Ковалев и в нелицеприятной манере, придравшись к форменной ерунде, прозрачно намекнул на его, Марково служебное несоответствие. Ковалев давно копал под майора, искал к чему бы прицепиться, опасаясь, и не без оснований, что перспективный офицер вскоре займет его место. Но то, что Ковалев позволил себе сегодня, не лезло ни в какие ворота. О каком служебном несоответствии могла идти речь, особенно теперь, после успешно выполненного задания!?

В результате командировок в Чили, Перу и на Кубу Маркову удалось собрать всю возможную и невозможную информацию об операциях медно-никелевого магната Антипова в этом регионе. Он вышел на людей олигарха, активно зондировавших почву для проникновения антиповских миллионов в добывающую промышленность этих стран. Войдя в доверие и, даже подружившись с одним из них, неким Борисом Фрумкиным, Марков, выдавая себя за референта одного из вице-премьеров, побывал почти на всех крупных месторождениях и рудниках региона, наладил контакты с ценными для его основной работы кадрами. По завершении командировки был подготовлен подробнейший отчет и отдельная аналитическая записка лично для генерала Петелина. Вырисовывалась прелюбопытная, весьма выпуклая картина, проливавшая свет на программу действий и намерений магната. Получив контроль над богатейшими и хорошо разведанными месторождениями в Чили и Перу, Антипов, используя дешевую рабочую силу местных аборигенов, собирался гнать продукт в Японию, Китай и страны Юго–Восточной Азии, чьи бездонные рынки сулили высокие, а главное, стабильные дивиденды. 

Принимая во внимание эти обстоятельства, а также предполагаемую в будущем году смену власти в России, следовало ожидать массированного оттока антиповских капиталов из страны и их целенаправленного размещения в Центральной и Южной Америке, а также скорого визита самого магната в Гавану, Лиму и Сантьяго. А вот во время этого южно-американского турне установить плотный и эффективный контроль над господином для настоящих профи не составит особого труда! - И на тебе, такой выверт со стороны шефа! Всю черную работу мне, а сливки снимать будет он один! Да, не ходить мне в подполковничьих погонах, да и операцию не дадут завершить, суки! Сдается, Ковалев уже успел подсуетиться, раз так распустил язык! - Игорь в сердцах сплюнул и взглянул на немой экран. На этот раз востроносая пытала уже новую жертву, доканывая ее каверзными вопросами.

Личная жизнь у Маркова выписывала кренделя, а по обывательским меркам - просто не сложилась. Формально он был женат, но не жил с женой последние года полтора. Разводы, несмотря на изменившиеся времена, не очень приветствовались в их ведомстве. Они решили отдохнуть друг от друга и пожить временно врозь. И вот это “временно” тянулось до сих пор. Сына он, правда, навещал регулярно, жена не препятствовала их общению, и всегда выговаривала ему, если он долго не приходил. Случайных связей он тоже специально не искал, хотя имел их в избытке. Женщины как-то сами находили его. Бог знает, как долго бы так продолжалось, но финал его беспорядочной жизни наступил неожиданно.

Около года назад на одной дорогой премьере, собравшей почти весь столичный бомонд, его познакомили с Ольгой Воронцовой. Высокая, в шикарном вечернем платье с треугольным вырезом а ля Шанель, открывавшим великолепную мраморную спину, она обращала внимание мужчин и вызывала зависть у женщин. В ярком свете бликующего хрусталя тяжелых бронзовых люстр, многократно отображенного в огромных, во всю стену зеркалах театрального фойе, она выглядела еще эффектней. Убранные на затылке волосы отливали медью, продолговатые, с крупными изумрудами серьги, повторяли цвет ее глаз и, подчеркивая линию шеи, чуть качнулись, когда приятель знакомил их. Прозвучал третий звонок, недосказанные фразы повисли в воздухе, Ольга прошла в зал. Под колыхавшейся тканью красного бархата угадывались длинные породистые ноги. Чудесный аромат стелился за ней…

Потом они виделись на немецкой выставке художников-экспрессионистов. В свитере и джинсах она  ничем не напомнила ему ту гранд даму в театре. Они разговорились, а еще через месяц стали встречаться. Воронцова занималась проблемами сепаратизма и писала диссертацию, посвященную современным сикхам в Центре индийских исследований Института востоковедения РАН. По отзывам многих ее работа тянула на докторскую. Маркова влекло к ней, хотя порой их отношения омрачали размолвки. Вот и сегодня, не приводя вразумительных причин, Ольга отказалась провести выходные вместе. А он уже все распланировал, сказал матери, что приедет на обед и представит ей свою пассию. Он предупредил Ольгу о свидании с матерью заранее, и сейчас был просто обескуражен ее отказом. 

- Но мама нас ждет, она наготовила массу вкусностей, неужели так трудно приехать, хотя бы на час! - увещевал ее он.
- Конечно, не трудно, дорогой, но на завтра у меня образовались дела, и я не знаю, когда освобожусь! - она чмокнула его в щеку и выпорхнула из машины. – Как-нибудь в другой раз, - на ходу прощебетала она и, энергично застучав каблуками по заснеженной, сильно заледенелой лестнице Института востоковедения, исчезла в дверях.

– Видать, знакомство с мамой не входит в Олины планы, - с горечью и обидой размышлял перед телевизором он. – А может, и вообще..., – подвел он итог  невеселым мыслям. Марков серьезно смотрел на роман с Воронцовой и видел в ней будущую жену. В свои тридцать семь, он был стреляный воробей и знал цену непритязательным отношениям с пышногрудыми девицами с ногами от ушей и кукольными лицами Барби. Шикарный глянец был не по карману ему, да  он и не рвался в этот гламур. Правда, иногда, кусочек красивой жизни, этакий суррогат дольче виты по-русски, ему перепадал. Этому немало способствовал его друг детства, старый холостяк, завзятый выпивоха и разгильдяй, известный всей Москве знаток “холмистой местности” Мишка Зильбер, по совместительству, модный в богемных кругах саксофонист и продюсер.

Ближе к ночи, пользуясь его настроением, шоумен уговорил Игоря заглянуть к нему в студию. Заседавшая там тусовка встретила чужака настороженно, и Мише пришлось немного приврать, отрекомендовав старого друга как переводчика на Мосфильме. Марков ненавязчиво подыграл ему, благо эрудиция позволяла, и его приняли безоговорочно. Отдохнув на кальяне и зарядившись аперитивами, компания вошла в  раж от Мишиных рапсодий и, сверля взглядом мигом сообразившего, что к чему хозяина, требовала продолжения банкета. Загнанному в угол Зильберу ничего не оставалось, как  подчиниться...

Эстетика малых и больших форм, живые картины Версаля времен Людовика Четырнадцатого и томная нега Востока, весь этот чудовищный коктейль изощренного порока гремучей смесью выплеснулся на персидские ковры и плюшевые диваны Мишкиной студии. Поначалу Марков чувствовал себя немного двусмысленно, но потом пообвыкся и, понаблюдав за достигшей апогея оргией, не стал терять времени даром. Сойдясь с оказавшейся у Зильбера журналисткой одного дорогого таблоида, он погрузился с головой в тайные глубины ее отзывчивой и нежной души. На утро угрызения совести не мучили его, но и радости большой он, правда, тоже не испытывал. Не дожидаясь пробуждения своей дамы, он без сожаления покинул сию юдоль свободной любви…               
               
                ***               
В приемной Начальника Департамента экономической безопасности ФСБ генерал-полковника Петелина было людно и суетно. Кое-кто, в надежде на скорую аудиенцию, откровенно заискивал перед его помощником капитаном Судаковым, который сосредоточенно копался в бумагах и старательно делал вид, что разбирает почту. Два полковника и один генерал-майор - все трое из Управления экономической контрразведки, не теряя присутствия духа, чинно дожидались своей очереди. Маркова попросили зайти минут через сорок. Майор решил лишний раз не светиться. Итак, кто-то из доброхотов успел пустить слушок, что он ходит в любимчиках у генерала. Спустившись к себе, в свой маленький, уютный и вполне комфортный кабинет, он набрал прямой Петелина и попросил генерала принять его. Тот понял, что Игорь хочет поговорить неформально, и предложил приехать к нему сегодня на дачу.

Марков знал генерала с детства. Он хорошо помнил, как тот приезжал к его отцу, и они подолгу беседовали, запершись в кабинете. А потом был чай. За их большим полукруглым столом собиралась вся семья, и чаепитие начиналось. Маленький Игорь больше всего любил эти, ушедшие безвозвратно мгновения. Петелин, тогда еще сам майор, брал маленького Игоря на руки, усаживал на колени и, не обращая внимания на протесты матери, кормил вкуснейшими эклерами, трубочками и корзиночками. Ох уж эти корзиночки! Он мог, есть их бесконечно, до умопомрачения! Маленькие, круглые, будто игрушечные, выпеченные из удивительно вкусного песочного теста, с разноцветным кремом внутри и алеющей ягодкой посредине. О-о-о!

Они до сих пор стоят перед его глазами, красиво уложенные на огромном блюде и аппетитно смотрящие на него. Он явственно, как в живую, ощутил ореховый вкус нежнейшего воздушного крема и невольно сглотнул слюну. А какое было у них варенье! Клубничное, малиновое, вишневое, варенье из красной смороды и ежевики, положенное заботливой бабушкиной рукой на самое дно корзиночки. Когда же, несмотря на отчаянные просьбы, слезы и нудные канючения, его все-таки отсылали в постель, он долго не засыпал, вслушиваясь в интересные, волнующие его детское воображение разговоры взрослых, доносившиеся из гостиной. Когда отца не стало, Петелин взял шефство над Игорем, помог поступить в престижный институт, а после, рекомендовал в Высшую Школу КГБ. 
               
Узковатое Рублевское шоссе в тот вечер было несильно загружено транспортом и видавший виды темно синий “Форд-мустанг” Маркова доскакал до коттеджного поселка, где находилась загородная резиденция Петелина, за полчаса до назначенного срока – Не беда! Посижу  в машине и послушаю музыку! - подумал Игорь, подъезжая к КПП. Заехав на территорию поселка, он заглушил двигатель и приоткрыл окно. Умиротворенная тишина подмосковной ночи околдовывала. Будто сама природа убаюкивала себя. Валил снег. Крупные рыхлые хлопья падали на капот, оставляя на разгоряченном металле капельки воды. Мощные разлапистые ели уходили ввысь, закрывая дома. Летящие снежинки в свете включенных фар напоминали планктон, беспорядочно перемещающийся в толще воды, подсвеченный, откуда-то снизу, из глубины, пронзительным лучом невидимого прожектора. Передавали “Пушкинский венок” Свиридова. Музыка “Метели”  кружилась в бешеном танце снега, и он физически, всем телом ощутил эту дивную сказочную атмосферу,  царившую вокруг.

Он переключил канал и услышал позывные “ Радио Свобода”. Пропустив мимо ушей набившую оскомину дребедень о строительстве новой Европы, миссии НАТО в Югославии, призванной остановить этнические чистки в Косово, проводившиеся преступным режимом Милошевича, он насторожился, когда речь зашла о вещах конкретных. Бесстрастный монотонный голос диктора неспешно повествовал об успешных ударах натовских сил по нефтеперерабатывающему заводу в Раковицах, бомбардировке армейских казарм в Белграде и скоплениям бронетехники в Приштине. Затем, сочувственно прослезившись по поводу неизбежности жертв среди мирного населения, опять обвинил во всех грехах сербов. В конце новостного блока голос сообщил, что одна из сверхтяжелых бомб с лазерным наведением угодила в здание Национального банка. Начался сильный пожар, который удалось ликвидировать лишь к утру. Следующая фраза живо заинтриговала Маркова.

- Согласно сведениям, полученным от нашего сербского источника, бомба, попавшая в банк, разрушила бункер хранилища, из которого были вывезены золотовалютные резервы Югославии. - Точных цифр не приводилось, но “Свобода” обещала постоянно информировать своих слушателей. – Любопытно, что думает на сей счет Петелин? – усмехнулся Игорь и, взглянув на часы, въехал в открытые ворота генеральской дачи.

Второй этаж, включая бильярдную, был залит светом. Проехав еще с десяток метров, он развернулся и остановил машину возле высокого парадного крыльца резиденции. Снег почти прекратился, лишь частая мокрая пыль летела за воротник, пока он поднимался по деревянным, слегка поскрипывавшим ступеням. У порога, в расстегнутом ватнике и шапке набекрень его встречал неизменный обитатель этого дома дядька Кирилл или просто Кира, как его звал Петелин. Кира выполнял обязанности дворецкого или управляющего имением, как сказали бы в старину, и жил на даче круглый год. Своей семьи он не имел, и генерал, привязавшись к старику, поселил его в Жуковке. Во время приездов генерала Кира превращался в настоящего старорежимного денщика, с удовольствием и каким-то неподдельным рвением исполняя любые капризы своего благодетеля.

Петелин ожидал наверху, в своем крошечном, рядом со спальней кабинете.
 – Не бери в голову, сынок! Скоро антиповское дело уйдет наверх, а потом попадет ко мне. Так что ослабонись и спокойно работай. Твой Ковалев тебе не помеха! –  без лишних предисловий успокоил его Петелин.
- Но за что он меня так любит?! Хоть убей, не могу понять!
- Ты не красна девица, а он не гарный парубок, так что не парься! Пошли-ка лучше перекусим, Кира тут нам наготовил, все с пылу жару, в столовой дожидается. Там и договорим.

Разговор получился. Глубоко за полночь обнадеженный и повеселевший Марков вновь подъезжал к КПП...

В то время как “Форд” майора рассекал скользкую гладь ночной Рублевки, подполковник Ковалев в который уже раз просматривал материалы по Антипову. Массивные напольные часы эпохи сталинского ампира пробили полночь, но лампа с зеленоватым абажуром на столе в служебном кабинете Юрия Викторовича продолжала испускать чуть приглушенный свет. Тихо урчал включенный компьютер, но занятый бумагами Ковалев, казалось, забыл о нем.

- Да..., здесь есть над чем подумать, - натужно сипел он, вчитываясь в знакомый, колющий глаза текст – А ведь лихо сработал, стервец! Нарыл по максимуму и себя не обнаружил! К тому же умудрился стать чуть ли не лепшим корешем этого пройдохи Фрумкина, которого сам Антипов прочит чуть ли не смотрящим за всем своим бизнесом в Латинос. Если так пойдет и дальше, то при поддержке Петелина Игорек сможет... Брр... Даже подумать страшно! Да, кстати! Сегодня днем кто-то из наших видел его в генеральской приемной. Видать, прилетел к старику после моего пятничного разгона. Эх! Надо было сдержаться. Все нервы, нервы, все из-за них! - сетовал на судьбу Юрий Викторович.

Начальника отдела финансовой разведки подполковника Ковалева нельзя было назвать законченным негодяем или неудачником. В свои сорок пять он руководил  весьма серьезной структурой, но пик его карьеры уже был пройден, и подспудно он понимал это. В последние годы, то ли из-за глупости и бездарности начальства, то ли из-за оголтелой и безнаказанной коррупции, то ли еще из-за чего, но шаг за шагом он терял жизненные ориентиры. Все дальше и дальше подполковник уходил от реальной работы, витал в эмпириях, постепенно превращаясь в подковерного интригана и сквалыжника.

- Если сучий потрох, - иначе он уже не называл Маркова, - развернется и разворошит этот латинский муравейник Антипова, то - или получит по шаловливым ручонкам, или, наоборот, резко взлетит вверх, чтоб ему…, - пропустил едкий матерок Юрий Викторович. - А что, если сдать Антипу за долю малую собранное на него досье? Заодно можно слить и Марконю, продолжая информировать магната о наших в отношении него действиях. Думаю, тот за ценой не постоит! – От волнения и бурной умственной деятельности у подполковника запотели стекла очков, он уже не разбирал буквы. Сняв очки, он аккуратно протер стекла и медленно, будто боясь их разбить, вновь водрузил на переносье - Ладно, пора и честь знать, заработался совсем! - Убрав документы в сейф, он выключил компьютер, и, вызвав дежурного шофера - молодого сержанта сверхсрочника, приказал везти себя домой.
               

Появившись на службе, как всегда, за пять минут до начальника, Марков удивился, увидев Ковалева сквозь полуоткрытую дверь своего кабинета. Подполковник неторопливо прохаживался по коридору, осторожно ступая по только что вычищенной ковровой дорожке. Заметив, что майор на месте, он завернул к нему, отпустив мимоходом плоскую скабрезную шуточку, коими любил одаривать подчиненных, и довольный собой  удалился, так ничего и не сказав по сути. После его ухода, Марков ознакомился с донесениями резидентуры, после чего приступил к анализу зарубежной прессы. Лондонская “Таймс” и немецкая “Франкфуртер Рундшау” вслед за привычными, выдержанными в резком антисербском духе статьями о ситуации на Балканах, поместили сенсационные заметки о пожаре в Национальном банке, сославшись на уже знакомое Маркову сообщение “Радио Свобода” и данные некоего источника в Белграде.

- Интересно, сколько все-таки вычистили, и кто слил информацию Свободе? Во время встречи в Жуковке генерал и словом не обмолвился о происшествии в банке, да и информация от резидентов, которую он только что проглядел, практически дублировала суть сообщения “Свободы” – Его размышления прервал телефон. Капитан Судаков просил немедленно зайти к генералу. Каково же было его удивление, когда Петелин протянул ему распечатку той самой статьи из “Франкфуртер Рундшау”, которую он минуту назад читал сам. Старик владел немецким в совершенстве, свободно говорил и читал без словаря. Зная, что Марков больше силен в английском и испанском, он подробно, почти слово в слово, пересказал ее содержание. Старик имел маленькую слабость – всюду, где надо и не надо, демонстрировать свое блестящее, что, впрочем, соответствовало истине, знание немецкого языка. Закончив с переводом, Петелин перешел к делу.

- Как ты понимаешь, я еще не сошел с ума и прежде, чем совать нос в эту газетную брехню, успел намотать на ус информацию, поступившую к нам с Балкан и не только оттуда, - сделав непродолжительную паузу, с хитроватым прищуром на лице пробасил он. – Так вот, есть мнение, - взмахнул он густыми поседевшими бровями, - направить тебя в Белград. Не мне тебе объяснять, что произойдет, если пропавшие  средства окажутся в руках косовских сепаратистов. Тогда отделение Края от Югославии будет предрешено. По всей видимости, Милошевич уже не контролирует ситуацию, иначе об изъятии ценностей не трубили бы западные СМИ. Думаю, он допустил ошибку, что не доверился в этом вопросе нам.  А с другой стороны, как нам доверишься, когда сами ничего реального сделать не можем, погрязли в долгах и коррупции, и спокойно смотрим, как зарвавшиеся натовские засранцы спокойно уничтожают Белград, и со дня на день войдут в Косово! – тяжко вздыхая, признал очевидное Петелин. – Хотя все это лирика и разговоры в пользу бедных. Короче, МЧС формирует гуманитарный конвой. Везут медикаменты, одежду, одеяла, палатки, ну, в общем, всякую лабуду. По-хорошему сербам не это надо! Пяток “С-300” пришелся бы в самый раз! Натовские “Фантомы” так и посыпались бы, только лукошко подставляй! Но что делать, коли делать нечего! Похоже, американский век уже начался. Да ладно, не нам с тобой сопли жевать! Поедешь, как штатный водила МЧС; когда прибудешь в Белград, резко заболеешь, аппендицитом, например, и ....

 - Но у меня, его уже вырезали, - возразил Марков
 - Ничего, вырежут еще раз, чтобы наверняка! - добро пошутил Петелин. Так вот, черт, перебил!
 - Когда прибудем в Белград…, -  напомнил Игорь.
 - Да, когда будете на месте, ты день, максимум два перекантуешься в госпитале: там у нас свой человек, а потом, уже с новыми документами и легендой, приступишь к работе.
 - Моя главная задача?
 - Твоя сверхзадача – узнать, кто взял деньги и сколько. Если Слободан, это одно, а вот, если местные братки постарались, дело дрянь!
 - Думаете, они в деле?
 - Я не думаю, я прошу тебя, напрягись и узнай, кто это сделал?
 - Каким маршрутом пойдем?
 - Через Украину и Венгрию. Это кратчайший путь.
 - Когда я возвращаюсь?
 - Через пару недель.  Надеюсь, их тебе хватит. Выпишешься из госпиталя и вернешься здоровым МЧСовским шоферюгой. Ясно?
 - Так точно.
 - Ну и лады. Детали обговорим перед выходом колонны. Вопросы есть? Если нет, свободен! - отрубил Петелин.
               
Факт ошибочного попадания бомбы в здание Национального банка стал предметом отдельного разбирательства в Пентагоне. Из высшего руководства на совещании присутствовали: министр обороны, Председатель объединенного комитета начальников штабов, Директор ЦРУ и два его заместителя - по операциям и разведке. В Вашингтон были вызваны все лица, имеющие хоть какое-то отношение к самолету невидимке Б-2 Стелс, включая летчика, пилотировавшего самолет в ту ночь, и чья злополучная бомба отклонилась от заданной цели на целый километр. Докладывал командующий объединенной группировкой войск союзников генерал Уэсли Кларк. В любом другом случае все ограничилось бы рутинным служебным расследованием, но случай был неординарный. По каналам своей резидентуры на Балканах ЦРУ получило абсолютно достоверные сведения об изъятии из депозитария Национального банка части золотовалютного запаса страны. У американцев были свои планы на эти деньги, и они никак не рассчитывали, что пьеса пойдет по чужому сценарию. Информация на час заседания была следующей - валюту и ценности вывезли на нескольких грузовиках, один из которых был найден сербской службой безопасности в районе международного аэропорта...

Кому интересно, книга вышла - Алексей Большегоров. Золото Милошевича. Политический детектив