Мой отец - дембель!

-  Здорово, Мишаня! Заходи, давненько  мы с тобой не виделись! Всё по командировкам мотаешься? Ну и работка у тебя, врагу не пожелаешь…  Я когда-то за год тоже, почитай, не больше месяца дома жил. Где только не был! Далёко летал, ежели не секрет? Во как! Бывал я в тех местах, и не раз! Помнишь, рассказывал я тебе, как пацана с лодки выкидывали – там это было. Ну-ка, плесни балтийцу, да и себе налей! Давай, Мишань, по стопочке за встречу! Ей-богу, вспоминал тебя частенько! Скучал малость! Ну, за встречу!
 
Видел тут намедни фоту этих мест – красиво всё, не то, что раньше! Раньше, говоришь, как? А никак, что сами построили, в том и жили. Бывало, лед уйдет, а к берегу прибивало лес-кругляк. Штормом, значит. С Енисея да Лены с Колымой приносило. Хороший лес, льдом ошкуренный, мореный. За зиму высыхал, а летом дома из него рубили. И на нашей точке из него всё было срублено. Крепко дома стояли! Тепло в них было, что в казарме, что в ДОСах*. Не то, что в сборно-щелевых, казенных!

Ротных командиров туда подбирали людей серьезных, в годах, чтоб хозяин был и с людьми ладить мог. Особенно, с поселковыми. Там, чуть что, сразу конфликт с местным коренным населением, а это – конец карьере для вояки. Каралось строго. Чукчи там, эскимосы – народ сложный, племенами жили, не разберешься, кто, где и зачем. Но люд, в основном, честный и бесхитростный.  Сказал – сделал. Того же требовали и от нашенского брата и здорово обижались, когда мы что-то сделать не могли, до серьезных конфликтов дело доходило.

Как-то вызывает меня начальник штаба и дает почитать срочную телеграмму от нового командира этой точки. Старый-то заменился на материк, а новый всего месяц только точкой командовал, не знал еще местных порядков. Так вот, прислал на имя бригадного командира телеграмму, мол, я весь в панике, местное население штурмует территорию роты, ломает ограждение и требует впустить народ в казарму. Прошу срочной помощи!

Надо сказать, что в тот год в управлении части было много нового народу, не знакомого с некоторыми нюансами местной службы. Нас, «стариков», осталось человек пять. И на нас была вся надежда. Случай-то -  серьезней некуда!  И мы вдвоем с начальником политотдела,  человеком в этих краях новым, быстренько заказали вертолет и отправились на северо-восток разруливать ситуацию. Начальник политотдела, полковник, был большой умницей, мужиком   весьма толковым и грамотным. Не замполит, а настоящий комиссар! Знаешь разницу между комиссаром и замполитом? Эх, Мишаня, чему вас в вашей военной бурсе учили?! Различают их по жизненной позиции. Комиссар говорит: «Делай, как я!», а замполит: «Делай, как я сказал!» Понял?! Плесни-ка на пальчик! Во, в самый раз! Для связки слов!

 Короче говоря, прилетаем мы на точку, светло уже почти полные сутки. Вертушка заходит на посадку, а к ней бежит толпа народу. Ну, начальник политотдела подобрался весь, папаху свою полковничью надел – вылитый Чапаев, только росточком не удался – и навстречу толпе. Толпа остановилась возле колючки, смотрим, а там почти одни девчонки, совсем молоденькие. НачПО смотрит недоуменно то на меня, то на ротного командира. Ему невдомек, что тут происходит, а у ротного от испуга глаза шире плеч! Я-то понял ситуацию, когда-то слышал кое-что от наших ребят, но считал эти рассказы байкой. Тут из толпы выходит невысокий мужичок, метр с кепкой, и прямиком к нашему полковнику, ты, мол, командирой тут будешь? Я тебя по шапке определил и пришел к тебе ругаться! Зачем ты нам совсем плохая маленькая командира прислал? Старая командира хорошая была, а эта – сосем плохая! Не буду вам больше хлеб печь! И ваших жен больше в поселок в магазин не пущу!

Полковник от изумления дар речи потерял! Во-первых, не поймет, о чем речь, а во-вторых, угроза-то серьезней некуда! Поселок нам и хлеб пек, и обеспечивал почти всем необходимым, от свежих продуктов до рабочих мест женам офицеров. Естественно, не за просто так, а за одну маленькую, но неоценимую услугу со стороны роты, о необходимости которой новый ротный не знал в силу спешки при приеме должности. Как всегда, в процесс вмешалась скоропортящаяся погода, и  на вторые сутки старый ротный, крикнув на прощание сменщику: «Время придет - сам разберешься с поселковыми!», улетел на материк. И вот, спустя месяц, время пришло!

- Что у вас тут случилось? Капитан, в чем дело?

- Товарищ полковник, тут женское население из поселка штурмует роту уже целую неделю, требует, чтоб  их пустили в казарму!

- Это еще зачем?   А вы кто такой?

- Я начальника поселка! Полковника, ты мне скажи, а кто у меня олешек будет пасти? Ты что ли? Где ж я ребят возьму? У тебя мужиков много молодых и здоровых, пусть они мне пацанов сделают! Всегда так было! Пацаны здоровые получаются, долго живут! И мой отец дембель был! Старая командира хорошая была, всегда женщин пускал! Новая – совсем плохая!  Не пустишь – совсем обижусь!

Каждый июнь, после окончания занятий в интернате, в роту приходили старшие девчонки. Смотрели кино, которое  крутили по нескольку фильмов за вечер, влюблялись, и, ускользнув от бдительного, но не строгого ока дежурного по роте, беременели на радость всем. Эту ситуацию, несмотря на ее сложность, со смехом и пересудами, мы обсуждали целый день. Что мы могли сделать? А ничего! Не мешать жизни в любом ее проявлении! Полсотни молодых, пышущих здоровьем выходцев из Сибири с одной стороны, и малочисленное, вымирающее от кровосмешения и алкоголя местное население с ужасающей детской смертностью – с другой!

На следующий день полковник, не веря в происходящее, поймал одного из ребятишек, крутив-шихся возле вертолета:

- Тебя как зовут, малец?

- Ваня!

- А кто твой отец, Ваня?

- Дембель!

Так и улетели мы на базу, строго-настрого предупредив ротного о недопустимости конфликтов с местным населением!

Вот такие дела творились, Мишаня, там, откуда ты сейчас вернулся! Плесни еще по капочке! Выпьем за любовь!
___________
*)ДОС - дом офицерского состава